Пролог
Радостное предвкушение накрыло с самого утра, с первой чашки какао с корицей, напомнившей о теплом море и запахе тропического леса. За окном шумел дождь, стиравший и без того блеклые краски домов Гапенконена. В самой дорогой столице мира могло бы быть и поярче…
Чемодан манил своим раскрытым зевом, торопил, звал в дорогу. Скорее, скорее, нас ждет отдых, хватай меня в охапку и на самолет! И я бы с радостью отдалась сборам на далекий солнечный курорт, если бы не звонок Эвы-Лотты, моей подруги детства и, с недавних пор, начальницы.
- Прости, Мартина, но твой отпуск отменяется.
Сначала я даже не нашла, что сказать. Зато потом…
- Мартинка, уймись, у нас заказ! Очень серьезный, и клиент…
- Плевать мне на клиента, отдай его Агнес, или Лите, или…
Да мало ли у нас в агентстве хороших актрис?!
- Клиент, Мартиночка, просит именно тебя, а не Литу с Агнес вместе взятых. И платит очень хорошо. Считай, что твой отпуск продлится на целых две недели, потому как работа на острове Бельсола – это не работа! Это просто панбархатный сезон!
- Чуму на ваш проклятый остров, - буркнула я, пытаясь вспомнить, откуда мне знакомо это название.
- Мартинка, хватит упрямиться. Работа простая, место тихое - курорт в Словении. Море, солнце, пляж - мечта, а не работа! А потом поедешь на свой Фуптекх или хоть Бибицу, но с кругленькой суммой на карте.
Когда Эва-Лотта дважды упоминает об оплате, это либо свидетельство ее личного интереса в сделке, либо не просто хорошего – бешеного гонорара.
- Сколько?
Она назвала сумму.
- Это всему агентству? – переспросила я.
- Это тебе, дорогая, агентству уже заплачено, - промурлыкала Эва-Лотта.
Алчность боролась со строптивостью, и, кажется, побеждала. Да за такие деньги рвану я, пожалуй, в Акапулько… Или даже к антиподам, глядишь, и найду там своего Дэнди Крока…
- Собирайся, через полчаса заеду за тобой, рейс в Любляну сегодня один.
Эва-Лотта отключилась, а я рванула к раскрытому чемодану. Все-таки деньги есть деньги… Мне даже не интересно, за что заплатят такой гонорар. Сыграю кого угодно.
Актерский мир богат и многообразен. Есть звезды Холлибада и старлетки, актеры одной роли и массовка (здесь я имею в виду горничных и фрейлин или лакеев с классическим «кушать подано»). Есть актеры по жизни. А есть такие, как мы. Неудачники, не вписавшиеся в предлагаемые обстоятельства. Безработные, готовые играть собачек в рекламе сухого корма или часами на палящем солнце в париках и платьях условно шестнадцатого века фотографироваться с туристами на фоне замка Кронборк, где великая Шекспи поселила своего Гамлета.
Мне в этом плане повезло немного больше. Во-первых, родители достаточно обеспеченные люди, выделившие мне после замужества некоторую сумму. Не слишком большую, но на жизнь хватает. А во-вторых, моя подруга Эва-Лотта – хозяйка агентства, в которое обращаются люди, нуждающиеся в добрых услугах.
Например, очень востребованы актеры Хендрик Хендерсон ( регулярно играет обрученных женихов) и Олаф Труди в роли дедушки. Бригитту Мельнёф нанял пожилой мужчина, недавно потерявший жену. Теперь она встречает его после работы с ужином, выслушивает жалобы на начальника, по воскресеньям ходит с ним в парк и получает за все это приличное жалованье.
И хотя Эва-Лотта в каждом контракте прописывает, что актер или актриса только играют роли и личные отношения с нанимателями не приветствуются, в случае Бригит я первая буду двумя руками «за», если они действительно поженятся. Не хочу, чтобы бывшая звезда мюзикла «Мыши» окончательно спилась.
Но жизнь в нашем наихристианнейшем городе довольно дорога. Поэтому я радуюсь каждому новому контракту, даже такому внезапному, как сейчас. Ну и пусть это всего лишь Адриатика. Многие из наших не могут себе позволить даже поездку в соседнюю Шведо-Норвегию!
Хорошо, что большую часть вещей я уже сложила. Но раз предстоит работа, хоть и в маленьком курортном местечке, надо добавить деловой костюм и вечернее платье. На всякий случай. Зато потом… Сразу к антиподам!
Эва-Лотта трещала всю дорогу до аэропорта, как нам повезло, что агентством заинтересовался клиент-иностранец.
- Мы выходим на международный уровень, Мартинка, ты понимаешь, что это значит?
Словения по размерам еще меньше нашей Дании, так что мне сложно было пока делать выводы. Но Эва-Лотта с оптимизмом вещала о курортниках из Австрии и Германии, с которыми я обязательно познакомлюсь и завяжу тесные контакты.
- Клиент забронировал тебе бунгало в… - она на миг запнулась, вспоминая незнакомое слово, - в Сен-Саймон, элитном поселке, где живут только состоятельные люди.
Это хорошо, конечно, только будет ли у меня время на знакомство? Я предпочитала сначала как следует подготовиться, вжиться в роль, и Эва-Лотта прекрасно об этом знала.
- Когда я приступаю?
- Завтра после обеда, клиент все скажет тебе ли…
- Завтра?! Эва, завтра?!!
Она ловко зарулила на стоянку у аэропорта Карлспур и выскочила из авто с криком:
- Скорей, мы опаздываем! Регистрация уже началась!
Табло действительно извещало о регистрации на рейс в Любляну, но я решительно остановила подругу.
- Во что ты нас ввязала?
- Мартинка, все исключительно прозрачно. Никакого криминала, ты же меня знаешь. Пойдем скорее, я не хочу платить бешеную неустойку за твое опоздание!
Она выхватила мой чемодан и потащила за руку к стойке, где милые дамы из «Словенских авиалиний» быстро проверили мои документы и билет. Чемодан сразу отправился в багаж, а я оказалась за ограждением.
- Контракт! – рявкнула я Эве-Лотте. – Где мой контракт?
- Я подписала его вместо тебя, как обычно, - пожала плечами она, - можешь взять второй экземпляр у клиента. Он встретит тебя в Любляне. Как прилетишь, сразу отзвонись. Пока-пока!
И она мигом растворилась в толпе. А я отправилась в зал ожидания со смутным предчувствием грандиозной подставы.
Но полет прошел удачно, во многом благодаря шампанскому (клиент не мелочился, оплатил все по тарифу ви-ай-пи). Посадка была мягкой, а погода в аэропорту прибытия – теплой. Я вышла вместе со всеми, ожидая, когда мой чемодан появится на ленте, как вдруг услышала:
- Мартинка! Божечка ты мой, Мартинка! Сколько лет, сколько зим!
Я обернулась на голос и с удивлением узнала Михаила. Слегка повзрослевшего, чуть-чуть полысевшего, с наметившимся брюшком, но прежней обаятельной улыбкой и мечтательным выражением в серых глазах.
- Михась? А что ты тут де…
- Где твой чемодан? Давай помогу, - деловито сказал бывший, выцепил мой багаж и солидно предложил руку.
- Прости, меня ждут. Я здесь по работе, - отказалась я.
- Это я, - сообщил он. – Я твоя работа. Что, Эвка так ничего и не сказала?! Узнаю дорогую подругу…
Я остановилась. Шедшая позади дама налетела на меня и чуть не сшибла, хорошо, бывший проявил не свойственную ему реакцию и не допустил падения на травмоопасном плиточном полу Люблянского аэропорта.
Ну Эва-Лотта, ну… Я схватилась за старенький «Эриксони», сейчас я ей скажу… Все скажу, мало не покажется!
- Мартинка, связь дорогая, позвони лучше с моего, - Михась достал из кармана джинсовой куртки новенький апфон.
Я слегка подостыла и вспомнила, что приехала за большим гонораром. А раз бывший настолько платежеспособен, то… в конце концов, я актриса или погулять вышла?
- Ладно, позвоню ей потом, сейчас я бы хотела услышать твои объяснения.
- Пойдем, тут есть приличное кафе, сядем и поговорим, как люди, - ответил он.
Приличное кафе оказалось за пределами аэропорта, Михась подвел меня к серебристому вагенфольсу, уложил чемодан в багажник и открыл пассажирскую дверь. Десять минут по дороге, с обеих сторон которой возвышались зеленые кроны деревьев, на небе сияло солнышко, а в открытые окна залетал ласковый теплый ветерок… Но я не позволила настроить себя на мирный лад.
- Что происходит, Миха?
- Все как всегда, Мартинка. Мамуля.
Мамуля Михася была женщиной выдающейся. Во всех смыслах и отношениях. Начать с того, что при знакомстве она заявила, что на свадьбу подарит нам ковер ручной работы, но он останется в ее доме, потому что жить вместе мы все равно не будем. В общем, про бывшую свекровь было что вспомнить…
В кафе я, не особо голодная, заказала только десерт с непроизносимым названием грибаница… нет, гибаница, и кофе по предложению улыбчивой официантки. А Михась выбрал какую-то сложно прожаренную на соли (на соли?) рыбу, заявив, что здесь ее готовят просто изумительно.
Народу было немного. Или время не подходящее, или кафе слишком дорогое, но… десерт был потрясающим! И я даже спокойно выслушала предложение Михася сыграть себя саму. Только переспросила, что он имеет в виду. Оказалось, что я должна стать заслоном на пути новой найденной мамулей для дорогого Михасика невесты! Тут уж я не выдержала:
- Ты ненормальный?!
- Мартинка, ну послушай же! У мамули новый виток матримоний, а я… ну ты знаешь, сама со мной прожила почти 2 года.
- Год и восемь месяцев, - педантично поправила я. – Думаешь, бывшая жена составит конкуренцию молодой красотке-невесте?
И тут выяснилось главное: Михась не сообщил мамуле, что мы развелись!
- Все-таки ты ненормальный, - постановила я.
- Зато все эти годы жил как человек, - бывший приосанился. – Мамуля думала, что мы с тобой вместе, поэтому даже звонила редко.
На его физиономии была написана почти детская радость. Нет, понять-то я его могла. Пани Марию, по моему скромному мнению, следовало содержать отдельно от общества нормальных людей. В ее мире существовала только одна несравненная персона – лично она, пани Мария. И если кто-то (неважно кто) начинал что-то говорить или, не приведи Господь, делать против ее руководящей линии, ждать можно было чего угодно.
Однажды она выплеснула мне в лицо таз с раствором стирального порошка, недовольная чистотой носков ее дорогого Михасика. Вот после этого я и получила в суде запретительный ордер, которым, оказывается, и после нашего развода угрожал ей сын.
- Ну Мартинка, ну что тебе стоит? – продолжал канючить этот… эта жертва материнской любви. – Просто сделаешь вид, что мы вместе. Отвадишь от меня эту Джину, мы всем дадим понять, что у нас крепкий брак…
Я громко хмыкнула. Брак наш с самого начала крепким не был. Мы были соседями по студенческой общаге, только я училась на актерском, а Михась уже тогда был подающим надежды программером. Надежды, как видно, оправдались, судя по машине, дорогим шмоткам и апфону, которые только поступили в продажу и стоили дороже чугунного моста.
- А может, я добавлю к твоему гонорару ещё процентов тридцать? – просительно заглядывая в глаза, снова заканючил он.
- Нет, - отрезала я.
- Мартинка, ну мы же не чужие люди!
Вот тут он был прав. Мы действительно расстались друзьями, просто при моем бешеном темпераменте требовался другой тип мужчины. Не тот, что все свободное время проводил за компом. И даже сейчас я не воспринимала Михася абсолютно посторонним. Скорее, близким. Другом или даже братом. Инфантильным младшим братом.
- А я буду варить тебе горячий шоколад. Сколько скажешь, хоть восемь раз на дню!
Все же за нашу совместную жизнь он хорошо изучил мои слабости. Пожалуй, теперь я точно знала, почему вышла замуж: лучше него никто не варил обожаемый мной горячий шоколад. Была в нем какая-то магия. Я множество раз наблюдала, как он это делает. Я под его руководством пыталась воспроизвести все в точности, но… ни тогда, ни потом такого шоколада, как у него, сварить не вышло.
Эта загадка до сих пор будоражила мой ум. Я даже специально ездила в Чинтагуа, город в Перу, который считается родиной моего любимого напитка. Я покупала самые дорогие и необычные сорта какао, но…
- Сколько скажу?
- Мартинка, ты же меня знаешь!
Он всегда держал слово. Несмотря на исковерканный мамулей характер, несмотря на весь инфантилизм, на бывшего можно было положиться. Если уж он обещал, то…
- Ладно, - вздохнула я. – Когда приезжает мамуля?
- Завтра вечером. Я живу на яхте, можешь присоединиться.
На собственной яхте? Где же он работает? Или открыл свою фирму?
- Слышала про «коллайдерный адрон»? Я работаю в Цхерне.
Да-а… Может, и надо было взять с него вдобавок эти тридцать процентов?
- Эва-Лотта сказала что-то про бунгало. И вообще, как ты попал в эту страну из своего Цхерна?
Михась расплатился и предложил перемещаться в машину. Ехать до побережья еще и ехать, мол, целых 140 км, за полтора часа он как раз успеет все рассказать.
Я шла следом и невольно подмечала, что бывший даже ходит теперь, как состоятельный человек, с достоинством и будто никуда не торопясь. Теперь и мне придется так ходить, если уж взялась играть его жену.
Невольно вспомнилась наша студенческая жизнь, мы передвигались не просто быстро, мы бегали, особенно когда после лекций требовалось добраться на репетицию в другой конец города, а денег на транспорт, как обычно, не хватало…
Свел нас Пражский Университет. А познакомила Эва-Лотта, с которой и я, и он дружили с детства, только не пересекались, потому что я общалась с подругой в Дании, а он – в Польше. Отец Эвы - поляк, а мама датчанка. У меня наоборот, датчанин папа, а мама польских кровей. И только Миха среди нас полноценный славянин. Во всяком случае, так утверждала его мамуля. Папулю бывший видел несколько раз в жизни, ибо тот сбежал от безмерно любимой супруги аж на Южный полюс. Не вернулся до сих пор, возглавляет там международную метеорологическую обсерваторию…
У вагенфольса был очень плавный ход, дорога шла по живописным местам, и Миха махал руками - там, справа, знаменитый Предъямский замок, выстроенный в средние века прямо в скале, а там, слева, Ружечка Спатина с целебной водой, а вон там, за той горкой, Бледское озеро с одноименным замком и чем-то там еще...
- Тебе бы гидом работать, - перебила я. – Лучше введи в курс по ситуации с мамулей.
Бывший тяжело вздохнул.
- Истек срок твоего запретительного ордера.
Ой-ой. Нет, обязательно стребую те тридцать процентов. Надбавку за вредность!
- Не знаю, где она подцепила эту Джину, но последние три месяца я только и слышу, какая она умница, красавица, знаток искусства и этикета, и, обрати внимание, будущая актриса.
Внимание обратить стоило. Пани Мария всегда твердила, что актриса - синоним слова проститутка, и что не зря представителей нашего цеха хоронили за оградой кладбищ.
- Коллега, значит, - пробормотала я себе под нос. –Мне нужна информация. Ты знаешь о ней что-то, кроме имени?
- Да ладно. Что она может из себя представлять? – отмахнулся бывший. – К тому же я подстраховался и пригласил приятеля. Если что, он отвлечет девицу по полной программе. Твоя задача – мамуля. Мы с тобой должны изобразить сплоченную крепкую семью. А еще лучше…
Еще лучше – это получить новый запретительный одер, я видела бывшего насквозь. Мальчик, хоть и вырос, по-прежнему боялся мамулю до грязных штанов. А вот оградить себя от ее общества чужими руками… Ничего не изменилось.
- Проблема, - сразу предупредила я. – Мы теперь не женаты, запретительный ордер придется выписывать тебе самому.
- Да помню, - тяжело вздохнул бывший. – Она хорошая и меня любит… Лишь бы женить не пыталась.
Конечно, любит. По-своему. Но на сей раз… мне все чудилась подстава. Неспроста так вовремя объявилась невеста – «чистейшей прелести чистейший образец».
