- Наверное, дома была на День Сошествия? – продолжила расспросы я.
- Разве ж фрау Маргиту одну с двумя дочурками бросишь? Не, здесь мы были, никто домой не ездил, - покачала головой условно мертвая кухарка.
- Спасибо, Грета, ты можешь идти, - ласково сказала ей фрау Дитц. – А вы в самом деле живете нынче в Зальце? Я буду очень признательна, если вы передадите весточки семьям моих служанок. Они все из Зальца. И наотрез отказались брать отпуск к Дню Сошествия. Это так меня тронуло…
- Да, сейчас живу в Зальце у подруги, - кивнула я. – А вы как попали в Габи? Не буду скрывать, я знаю, что вы решили расстаться с мужем. Но почему Бешот?
- Я здесь родилась, - пожала плечами Маргита. – Куда же еще было ехать после неудавшегося развода? Жить здесь намного дешевле, чем в столице, я даже смогла сохранить часть драгоценностей.
До зуда в кончиках пальцев хотелось одновременно как следует расспросить Грету и выслушать историю Маргиты. Я знала, что кто-то из них обязательно даст ключ к разгадке! Но тут в дверь влетела эдакая пышка в аккуратном синем платье и переднике, украшенном кружевом.
- Фроляйн Катарина и фроляйн Хельга собрались, хозяйка.
- Спасибо, Эмма, - кивнула ей фрау Дитц.
Вот дерьмо. Не удивлюсь, если в детской с двумя дочурками фрау Дитц сейчас еще одна условно мертвая – няня Тильда Шуттен.
И еще одно дерьмо - сейчас придется уходить. Хельга с Катариной выглядывали из-за плеча Эммы и делали мне знаки поторопиться. Надо же, какое трогательное желание поскорее увидеть сестру и племянника. И как не вовремя!
- Очень жаль, что мне уже пора, - непритворно вздохнула я. – Но мне кажется, судьба неспроста сводит нас уже второй раз.
- Надо дать ей шанс, - улыбнулась Маргита. – Вы всегда желанный гость в моем доме.
- В свою очередь хочу пригласить вас в Зальц. Завтра моя подруга дает бал. Она будет рада познакомиться с вами.
Я видела, как загорелись, а потом потухли ее глаза.
- Благодарю за приглашение, но… я не могу. Завтра у меня назначена встреча с адвокатом.
- Приезжайте с вашим адвокатом, - улыбнулась я.
- А если…
- В маркграфстве Зальц все равно никто не знает ни вас, ни вашего бывшего мужа. Можете взять с собой хоть всех офицеров гарнизона.
Про всех я брякнула зря. Но меня торопили две бестолковые девчонки, а до сокровенного мы с Маргитой дойти не успели. Так что я быстро распрощалась с хозяйкой дома, позволила Николаушу накинуть на меня шубу и открыла портал прямо из прихожей.
Сначала мы зашли в дом Джонаса за вещами (и если кто-то отследит мой портал, тащить хвост прямо в Драконий Лог не хотелось). Катарина без сожалений взяла приготовленный кофр, Хельга устроила показательное выступление – как же она без Бургамайстерского театра и любимой подруги Саши.
Саша меня очень интересовала, но не у мелкой же дурехи расспрашивать про… впрочем, не стоит брезговать ни одним источником информации.
Пока Хельга размазывала слезы по лицу, а Николауш бегал на кухню за водой, я спросила у Катарины, извинилась ли Саша за инцидент в театре.
- Она просила прощения, но фрау Дитц все равно запретила Хельге выходить из дома.
- В самом деле?
- Она страшная женщина, - театральным шепотом поведала Хельга. – Только с виду добренькая и ласковая. Она заставляла меня играть на фортепиано!
- Тебе стоило повторить гаммы, - невозмутимо заметила Катарина.
- Только не говори, что тебе пришлись по душе ее уроки домоводства! – зло прошипела Хельга.
Катарина начала что-то отвечать, но Николауш как раз принес воды для Хельги. Пока она, давясь, глотала, я вопросительно взглянула на Катарину. Какие разительные перемены с последней встречи. Может, девчонка не безнадежна?
- Пока будешь жить в Драконьем Логе, присмотрись, как ведет хозяйство моя матушка, - посоветовала я ей. – И фрау Анна.
Катарина вежливо поблагодарила. Хельга допила воду. Я попрощалась с Николаушем, взяла песиков за ошейники и открыла портал в Драконий Лог.
Нас встретила матушка – уже в домашнем платье, оживленная, без следов усталости на лице.
- А вот и девочки Клай, - она по очереди обняла Хельгу и Катарину. – Чувствуйте себя как дома.
Она передала девиц фрау Анне, которая повела их показывать комнаты. А меня спросила, где Джонас.
- На службе, видимо, - ответила я и начала рассказывать про страсть Хельги к театру и более-менее адекватное поведение Катарины.
Матушка заинтересовалась, а мы с песиками навострились в сторону кухни.
- Фредерика, подожди немного, сейчас девочки переоденутся, посмотрят на племянника, и мы все сядем за стол.
Во-первых, ждать было некогда, а во-вторых, чашка чая и кусок пирога в доме Маргиты – всего лишь перекус. А до того была чашка кофе с Витом. Почему я предпочитаю жить отдельно от родителей? Да потому что Ульрика, например, никогда не говорила мне – подожди. Лео не говорил – подожди. Маттиас вообще никогда не говорил ничего подобного.
- Матушка, нет времени.
- А я думала, ты останешься, на ужин придут Рольф и Сильва, а Джонас с Меланьей объявят имя наследника. Фред, это ведь важное событие!
У матушки, как всегда, были грандиозные планы. А я просто хотела есть! И если мне не дадут еды в родном доме, я уйду в Зальц. Точно! Мы же собирались встретиться с Ульрикой, когда она закончит дела с фугасом и Митчеллом! Я едва успею перехватить сосиску в каком-нибудь пивном заведении.
- Нет, остаться я не могу, у Ульрики завтра ежегодный бал, - ответила я, протягивая руку к шубе.
И вообще, на вечер у меня запланировано очень важное дело. Хотя встретиться с дядей Рольфом не помешало бы, но другой встречи я ждала почти две недели.
- Фредерика Паулина, ты просто неблагодарная дочь, - заявила матушка. – Иди уже на кухню, неужели я отпущу тебя из дома голодной?
Герр Сильвиус лежал на узкой койке в просторной светлой комнате. Рядом стоял стул сиделки и маленький столик с лекарствами. Все.
У мужчины было исхудавшее лицо и мутные глаза безумца. Руки в слишком просторных рукавах серой рубахи безвольно лежали поверх теплого одеяла.
- Здравствуйте, герр Шанди, - попробовала я, но реакции не получила.
- Что с ним? – обратился Маттиас к сиделке.
- Да я-то не целитель, - пожала плечами та. – Лежит, молчит, только что под себя не ходит.
- А какие лекарства вы даете? – попробовал зайти с другой стороны муж.
- Те, что мне оставляют, - ответила женщина. – Я тут неделю всего. А, вот и младший герр Шанди, - обрадовалась она, - с ним поговорите.
В комнату влетел… Руди! И все вокруг будто озарилось его солнечной улыбкой.
- Фрау Марта, я не опоздал? Фрау Штальм, как я вам благодарен! Смотрю, знакомые псы на улице! Папа, ты обедал?
Я улыбнулась в ответ, представила Руди Маттиасу и с удивлением заметила, как дрогнули сухие губы герра Сильвиуса. Сиделка торопливо заговорила о нашем визите, но Руди остановил ее. Мол, он знаком с гостями, все хорошо, и если она торопится, то может идти.
- Мы поговорим при папе, - сказал Руди. – Ему нужно общение, а к нам так редко приходят гости. Эх, фрау Штальм, благодаря вашей протекции я теперь получаю довольно, чтобы нанять на полдня сиделку!
Я вспомнила, как они с дедом глядели на часы, сидя со мной в кафе. Значит, тогда сиделки не было… В общем, я едва снова не разревелась. Маттиас быстро взял мою руку и начал задавать вопросы. Оказалось, что герр Шанди не оправился от контузии шесть с половиной лет назад, с каждым годом ему становилось только хуже. Все средства ушли на целителя, который всякий раз обещал, что вот уж теперь все будет распрекрасно. Отцу Руди действительно становилось лучше на какое-то время, но потом ситуация усугублялась.
Маттиас вежливо спросил, кто именно лечил герра Сильвиуса.
- Сам герр Клаушвиц, - со вздохом сказал Руди, но потом снова улыбнулся. – Вот я заработаю еще немного и смогу определить папу в госпиталь герра Клаушвица.
- Госпиталь? – уцепилась я за слово, никак не подходившее нашему дедушке.
- Ну он же военный целитель, у него госпиталь в какой-то части под Отьенсбургом, - поделился с нами Руди.
- А что еще вы знаете про герра Клаушвица? – спросил Маттиас.
Очень. Вежливо. Так, что я почти испугалась. Муж научился блестяще владеть собой, но лучше бы он ругался… Я тут же попросила Руди нарисовать герра Клаушвица из военного госпиталя.
Руди удивился, но через несколько минут перед нами лежал набросок. Парнишка мог бы стать гениальным портретистом. Этого человека мы с мужем помнили прекрасно.
- Руди, ты уверен? – все-таки спросила я.
Он с энтузиазмом закивал. С бумажного листа на нас смотрела омерзительная физиономия профессора-полковника Фалька.
Понятно, что там, где Танау и Бекет, должны торчать и уши Фалька. Но не стоило, ох, не стоило ему присваивать имя нашего дедушки. Руди в последний раз видел Фалька три года назад, потом семья осталась совсем без денег, и платить лже-целителю стало нечем.
Птах не понимал разницы между добром и злом. Фальк понимал и выбрал для себя сторону зла, какими бы высокими целями ни оправдывался.
Мы переглянулись с Маттиасом. Мне было страшно отрывать дедушку от работы с тремя жертвами зомбо-клятия и других пациентов, но муж хотел во что бы то ни стало обелить его доброе имя. Руди просто не поверил, когда герра Сильвиуса без всяких условий забрали санитары из «Белой Тишины».
– Сделаю-с, что смогу, – строго сказал ему с а м.
– Фрау Штальм, а кто это был? – спросил парень с таким изумлением на лице, что я невольно улыбнулась.
– Это – настоящий герр Клаушвиц, – гордо сказал его внук. – А если вы когда-нибудь увидите этого… – он сделал выразительную паузу, указав на портрет Фалька, – человека, вы обязательно должны сообщить о нем контрразведке Столичного округа, понятно?
Руди был ошарашен. Надеюсь, своему деду он преподнесет новость как-то мягче, ведь в то время, когда Фальк злонамеренно вредил здоровью герра Сильвиуса, грабя при этом и так небогатых людей, сам парнишка был подростком. Решения принимал явно старший герр Шанди.
Забегая вперед, могу сказать, что герр Сильвиус полностью оправился от контузии и спустя некоторое время смог вернуться к своей работе. За его лечение дедушка не взял ни единой марки, утверждая, что достаточно было лишь вывести из организма подавляющие деятельность мозга вещества.
Мы оставили Руди свои координаты, забрали собачек и медленно пошли по Гемельнгассе. Снег все таял, под ногами была мокрая каша, но после открытий сегодняшнего дня лично мне был очень нужен свежий воздух. И Маттиас тоже не мог успокоиться.
– И эти люди стояли рядом с нашими военачальниками! – возмущался он. – С такими «патриотами» и предателей не нужно!
Фальк надежно затерялся где-то на бескрайних просторах Бугайдана. Но в отношении профессора-полковника я была уверена – с ним мы еще встретимся. Здесь не могло быть полумер и полутонов – или он, или я.
– Пристрелю мразь без колебаний, – поклялся Маттиас мне и вечереющему небу.
Мы поняли о краже фугасов две вещи – кто и как. Осталось лишь найти того, у кого они хранились по сей день. И мне казалось, что и этот ответ должен знать герр Дитц.
Жажда деятельности, подкрепленная обидой от несправедливого увольнения, страшная вещь. Ищейки азартны по природе, а когда кажется, что ты в двух шагах от разгадки, можно забыть обо всем. Мне помогли муж и собачки. Он беспокоился о режиме, я переживала о пирожках. В итоге пирожков мы накупили на все Управление контрразведки, так что прерываться на ужин не пришлось.
Дитца привели старые знакомцы – сержанты Мозер и Дирк. Изъяли аккуратно, чтобы никто не заметил. Рот заткнули эффективно, чтобы «не верещал». Еще бы они догадались припугнуть фроляйн Амалию, цены б им не было. Пришлось идти и делать внушение самостоятельно. Собачки и здесь оказались бесценными помощниками.
Пока меня не было, главный инициатор допроса старший сержант Винтер успел поставить герру Дитцу синяк под глазом – «за детей», как он выразился. У меня сразу зачесалась рука поставить второй для симметрии – за девушек из Зальца, но я строго сказала:
– Отставить, старший сержант. Мы не бьем подследственных.
Думаю, что завидовала ему не одна я. Дитц, что характерно, меня не вспомнил. Но сразу начал кричать о попрании его гражданских прав.
– Вы в контрразведке, – напомнил ему Маттиас, который играл сегодня «хорошего полицейского».
Ему было проще, он не видел трупов, закатанных в снег. Мы видели. Винтер тут же предложил сообщить о гражданских правах терцийской разведке. В общем, старший сержант разошелся.
– Герр Дитц, вы в крайне невыигрышном положении. Мы давно знаем, что вы шпионите в пользу Терции, – вмешался Эггер.
А когда Дитц стал кричать, что это навет, я взяла со стола блокнот и зачитала записи, сделанные «наружкой».
– Двадцать второе октября. В семнадцать часов двадцать минут на Фольсплац встречался с агентом Терции по кличке «Уж». Тринадцатое ноября. В двадцать тридцать во время ужина в ресторане «Сафойяж» получил от агента Терции под кодовым номером «сорок пять» пакет с тридцатью двумя тысячами имперских марок, которые утром четырнадцатого ноября положил на свой банковский счет. Мне продолжать? Я могу сказать, кто и где вас завербовал, какие задания вам давали, что…
– Да что вы с ним так вежливо?! – рявкнул Винтер. – Дать ему еще разок в морду, сразу заговорит!
Он приблизился к Дитцу вплотную, страшно вращая глазами. Ох, как я его понимала…
– Остыньте, старший сержант, – приказал Маттиас. – Он получил травму, – пояснил он Дитцу, – иногда срывается. Но вообще – милейший человек.
– С теми, кто не юлит, – добавила я. – Мне надоело вас уговаривать, герр Дитц. Вы в курсе, что бывает с предателями?
Дитц храбрецом явно не был. И хотя мы заранее обговорили, кому и как себя вести, никто не думал, что чиновник Иностранного ведомства сломается настолько быстро.
Меня особенно интересовал визит герра Дитца в Мегровни. Тут «наружка» сплоховала, видимо, таинственный господин, подаривший Тильде кулон, позаботился о своей безопасности.
– Я хотел увидеться с дочерьми, но их нянька, дрянь, вдруг начала говорить, что даст показания в суде, что не побоится соврать, чтобы защитить свою разлюбезную хозяйку! Никогда не понимал этой дружбы Маргиты с прислугой, – праведному возмущению герра Дитца не было предела.
– Тильда даже не видела вас с Лялей? – не поверила я.
– Уж об этом я всегда умел позаботиться, – расправил плечи «герой-любовник». – Но она собиралась подговорить и остальных!
Ах вот оно как… Девушки пострадали вообще ни за что! За намерение помочь Маргите!
– Развод вам чем-то угрожал? – холодно спросил Маттиас.
– Моей репутации, – пояснил ему, как ребенку, Дитц.
Дальше последовала небольшая лекция о том, как важна для чиновника его положения хорошая репутация. Оказалось, что против развода резко возражал и начальник Дитца – маркграф эф Дитрих. И мало бы возражал, он нашел по своим каналам артефакт невинности, способный «солгать» в суде.
Я отметила для себя оба факта – и возражения, и наличие у эф Дитриха своих «каналов».
– Вы рассказали маркграфу о высокопоставленном поклоннике Маргиты? Он вам, возможно, что-то советовал?
- Разве ж фрау Маргиту одну с двумя дочурками бросишь? Не, здесь мы были, никто домой не ездил, - покачала головой условно мертвая кухарка.
- Спасибо, Грета, ты можешь идти, - ласково сказала ей фрау Дитц. – А вы в самом деле живете нынче в Зальце? Я буду очень признательна, если вы передадите весточки семьям моих служанок. Они все из Зальца. И наотрез отказались брать отпуск к Дню Сошествия. Это так меня тронуло…
- Да, сейчас живу в Зальце у подруги, - кивнула я. – А вы как попали в Габи? Не буду скрывать, я знаю, что вы решили расстаться с мужем. Но почему Бешот?
- Я здесь родилась, - пожала плечами Маргита. – Куда же еще было ехать после неудавшегося развода? Жить здесь намного дешевле, чем в столице, я даже смогла сохранить часть драгоценностей.
До зуда в кончиках пальцев хотелось одновременно как следует расспросить Грету и выслушать историю Маргиты. Я знала, что кто-то из них обязательно даст ключ к разгадке! Но тут в дверь влетела эдакая пышка в аккуратном синем платье и переднике, украшенном кружевом.
- Фроляйн Катарина и фроляйн Хельга собрались, хозяйка.
- Спасибо, Эмма, - кивнула ей фрау Дитц.
Вот дерьмо. Не удивлюсь, если в детской с двумя дочурками фрау Дитц сейчас еще одна условно мертвая – няня Тильда Шуттен.
И еще одно дерьмо - сейчас придется уходить. Хельга с Катариной выглядывали из-за плеча Эммы и делали мне знаки поторопиться. Надо же, какое трогательное желание поскорее увидеть сестру и племянника. И как не вовремя!
- Очень жаль, что мне уже пора, - непритворно вздохнула я. – Но мне кажется, судьба неспроста сводит нас уже второй раз.
- Надо дать ей шанс, - улыбнулась Маргита. – Вы всегда желанный гость в моем доме.
- В свою очередь хочу пригласить вас в Зальц. Завтра моя подруга дает бал. Она будет рада познакомиться с вами.
Я видела, как загорелись, а потом потухли ее глаза.
- Благодарю за приглашение, но… я не могу. Завтра у меня назначена встреча с адвокатом.
- Приезжайте с вашим адвокатом, - улыбнулась я.
- А если…
- В маркграфстве Зальц все равно никто не знает ни вас, ни вашего бывшего мужа. Можете взять с собой хоть всех офицеров гарнизона.
Про всех я брякнула зря. Но меня торопили две бестолковые девчонки, а до сокровенного мы с Маргитой дойти не успели. Так что я быстро распрощалась с хозяйкой дома, позволила Николаушу накинуть на меня шубу и открыла портал прямо из прихожей.
Прода от 26.02.2020, 00:47
Сначала мы зашли в дом Джонаса за вещами (и если кто-то отследит мой портал, тащить хвост прямо в Драконий Лог не хотелось). Катарина без сожалений взяла приготовленный кофр, Хельга устроила показательное выступление – как же она без Бургамайстерского театра и любимой подруги Саши.
Саша меня очень интересовала, но не у мелкой же дурехи расспрашивать про… впрочем, не стоит брезговать ни одним источником информации.
Пока Хельга размазывала слезы по лицу, а Николауш бегал на кухню за водой, я спросила у Катарины, извинилась ли Саша за инцидент в театре.
- Она просила прощения, но фрау Дитц все равно запретила Хельге выходить из дома.
- В самом деле?
- Она страшная женщина, - театральным шепотом поведала Хельга. – Только с виду добренькая и ласковая. Она заставляла меня играть на фортепиано!
- Тебе стоило повторить гаммы, - невозмутимо заметила Катарина.
- Только не говори, что тебе пришлись по душе ее уроки домоводства! – зло прошипела Хельга.
Катарина начала что-то отвечать, но Николауш как раз принес воды для Хельги. Пока она, давясь, глотала, я вопросительно взглянула на Катарину. Какие разительные перемены с последней встречи. Может, девчонка не безнадежна?
- Пока будешь жить в Драконьем Логе, присмотрись, как ведет хозяйство моя матушка, - посоветовала я ей. – И фрау Анна.
Катарина вежливо поблагодарила. Хельга допила воду. Я попрощалась с Николаушем, взяла песиков за ошейники и открыла портал в Драконий Лог.
Нас встретила матушка – уже в домашнем платье, оживленная, без следов усталости на лице.
- А вот и девочки Клай, - она по очереди обняла Хельгу и Катарину. – Чувствуйте себя как дома.
Она передала девиц фрау Анне, которая повела их показывать комнаты. А меня спросила, где Джонас.
- На службе, видимо, - ответила я и начала рассказывать про страсть Хельги к театру и более-менее адекватное поведение Катарины.
Матушка заинтересовалась, а мы с песиками навострились в сторону кухни.
- Фредерика, подожди немного, сейчас девочки переоденутся, посмотрят на племянника, и мы все сядем за стол.
Во-первых, ждать было некогда, а во-вторых, чашка чая и кусок пирога в доме Маргиты – всего лишь перекус. А до того была чашка кофе с Витом. Почему я предпочитаю жить отдельно от родителей? Да потому что Ульрика, например, никогда не говорила мне – подожди. Лео не говорил – подожди. Маттиас вообще никогда не говорил ничего подобного.
- Матушка, нет времени.
- А я думала, ты останешься, на ужин придут Рольф и Сильва, а Джонас с Меланьей объявят имя наследника. Фред, это ведь важное событие!
У матушки, как всегда, были грандиозные планы. А я просто хотела есть! И если мне не дадут еды в родном доме, я уйду в Зальц. Точно! Мы же собирались встретиться с Ульрикой, когда она закончит дела с фугасом и Митчеллом! Я едва успею перехватить сосиску в каком-нибудь пивном заведении.
- Нет, остаться я не могу, у Ульрики завтра ежегодный бал, - ответила я, протягивая руку к шубе.
И вообще, на вечер у меня запланировано очень важное дело. Хотя встретиться с дядей Рольфом не помешало бы, но другой встречи я ждала почти две недели.
- Фредерика Паулина, ты просто неблагодарная дочь, - заявила матушка. – Иди уже на кухню, неужели я отпущу тебя из дома голодной?
Прода от 28.02.2020, 20:19
Прода от 31.03.2020, 00:14
Прода от 27.04.2020, 22:57
Герр Сильвиус лежал на узкой койке в просторной светлой комнате. Рядом стоял стул сиделки и маленький столик с лекарствами. Все.
У мужчины было исхудавшее лицо и мутные глаза безумца. Руки в слишком просторных рукавах серой рубахи безвольно лежали поверх теплого одеяла.
- Здравствуйте, герр Шанди, - попробовала я, но реакции не получила.
- Что с ним? – обратился Маттиас к сиделке.
- Да я-то не целитель, - пожала плечами та. – Лежит, молчит, только что под себя не ходит.
- А какие лекарства вы даете? – попробовал зайти с другой стороны муж.
- Те, что мне оставляют, - ответила женщина. – Я тут неделю всего. А, вот и младший герр Шанди, - обрадовалась она, - с ним поговорите.
В комнату влетел… Руди! И все вокруг будто озарилось его солнечной улыбкой.
- Фрау Марта, я не опоздал? Фрау Штальм, как я вам благодарен! Смотрю, знакомые псы на улице! Папа, ты обедал?
Я улыбнулась в ответ, представила Руди Маттиасу и с удивлением заметила, как дрогнули сухие губы герра Сильвиуса. Сиделка торопливо заговорила о нашем визите, но Руди остановил ее. Мол, он знаком с гостями, все хорошо, и если она торопится, то может идти.
- Мы поговорим при папе, - сказал Руди. – Ему нужно общение, а к нам так редко приходят гости. Эх, фрау Штальм, благодаря вашей протекции я теперь получаю довольно, чтобы нанять на полдня сиделку!
Я вспомнила, как они с дедом глядели на часы, сидя со мной в кафе. Значит, тогда сиделки не было… В общем, я едва снова не разревелась. Маттиас быстро взял мою руку и начал задавать вопросы. Оказалось, что герр Шанди не оправился от контузии шесть с половиной лет назад, с каждым годом ему становилось только хуже. Все средства ушли на целителя, который всякий раз обещал, что вот уж теперь все будет распрекрасно. Отцу Руди действительно становилось лучше на какое-то время, но потом ситуация усугублялась.
Маттиас вежливо спросил, кто именно лечил герра Сильвиуса.
- Сам герр Клаушвиц, - со вздохом сказал Руди, но потом снова улыбнулся. – Вот я заработаю еще немного и смогу определить папу в госпиталь герра Клаушвица.
- Госпиталь? – уцепилась я за слово, никак не подходившее нашему дедушке.
- Ну он же военный целитель, у него госпиталь в какой-то части под Отьенсбургом, - поделился с нами Руди.
- А что еще вы знаете про герра Клаушвица? – спросил Маттиас.
Очень. Вежливо. Так, что я почти испугалась. Муж научился блестяще владеть собой, но лучше бы он ругался… Я тут же попросила Руди нарисовать герра Клаушвица из военного госпиталя.
Руди удивился, но через несколько минут перед нами лежал набросок. Парнишка мог бы стать гениальным портретистом. Этого человека мы с мужем помнили прекрасно.
- Руди, ты уверен? – все-таки спросила я.
Он с энтузиазмом закивал. С бумажного листа на нас смотрела омерзительная физиономия профессора-полковника Фалька.
Прода от 28.04.2020, 23:22
Понятно, что там, где Танау и Бекет, должны торчать и уши Фалька. Но не стоило, ох, не стоило ему присваивать имя нашего дедушки. Руди в последний раз видел Фалька три года назад, потом семья осталась совсем без денег, и платить лже-целителю стало нечем.
Птах не понимал разницы между добром и злом. Фальк понимал и выбрал для себя сторону зла, какими бы высокими целями ни оправдывался.
Мы переглянулись с Маттиасом. Мне было страшно отрывать дедушку от работы с тремя жертвами зомбо-клятия и других пациентов, но муж хотел во что бы то ни стало обелить его доброе имя. Руди просто не поверил, когда герра Сильвиуса без всяких условий забрали санитары из «Белой Тишины».
– Сделаю-с, что смогу, – строго сказал ему с а м.
– Фрау Штальм, а кто это был? – спросил парень с таким изумлением на лице, что я невольно улыбнулась.
– Это – настоящий герр Клаушвиц, – гордо сказал его внук. – А если вы когда-нибудь увидите этого… – он сделал выразительную паузу, указав на портрет Фалька, – человека, вы обязательно должны сообщить о нем контрразведке Столичного округа, понятно?
Руди был ошарашен. Надеюсь, своему деду он преподнесет новость как-то мягче, ведь в то время, когда Фальк злонамеренно вредил здоровью герра Сильвиуса, грабя при этом и так небогатых людей, сам парнишка был подростком. Решения принимал явно старший герр Шанди.
Забегая вперед, могу сказать, что герр Сильвиус полностью оправился от контузии и спустя некоторое время смог вернуться к своей работе. За его лечение дедушка не взял ни единой марки, утверждая, что достаточно было лишь вывести из организма подавляющие деятельность мозга вещества.
Мы оставили Руди свои координаты, забрали собачек и медленно пошли по Гемельнгассе. Снег все таял, под ногами была мокрая каша, но после открытий сегодняшнего дня лично мне был очень нужен свежий воздух. И Маттиас тоже не мог успокоиться.
– И эти люди стояли рядом с нашими военачальниками! – возмущался он. – С такими «патриотами» и предателей не нужно!
Фальк надежно затерялся где-то на бескрайних просторах Бугайдана. Но в отношении профессора-полковника я была уверена – с ним мы еще встретимся. Здесь не могло быть полумер и полутонов – или он, или я.
– Пристрелю мразь без колебаний, – поклялся Маттиас мне и вечереющему небу.
Мы поняли о краже фугасов две вещи – кто и как. Осталось лишь найти того, у кого они хранились по сей день. И мне казалось, что и этот ответ должен знать герр Дитц.
Жажда деятельности, подкрепленная обидой от несправедливого увольнения, страшная вещь. Ищейки азартны по природе, а когда кажется, что ты в двух шагах от разгадки, можно забыть обо всем. Мне помогли муж и собачки. Он беспокоился о режиме, я переживала о пирожках. В итоге пирожков мы накупили на все Управление контрразведки, так что прерываться на ужин не пришлось.
Дитца привели старые знакомцы – сержанты Мозер и Дирк. Изъяли аккуратно, чтобы никто не заметил. Рот заткнули эффективно, чтобы «не верещал». Еще бы они догадались припугнуть фроляйн Амалию, цены б им не было. Пришлось идти и делать внушение самостоятельно. Собачки и здесь оказались бесценными помощниками.
Пока меня не было, главный инициатор допроса старший сержант Винтер успел поставить герру Дитцу синяк под глазом – «за детей», как он выразился. У меня сразу зачесалась рука поставить второй для симметрии – за девушек из Зальца, но я строго сказала:
– Отставить, старший сержант. Мы не бьем подследственных.
Думаю, что завидовала ему не одна я. Дитц, что характерно, меня не вспомнил. Но сразу начал кричать о попрании его гражданских прав.
– Вы в контрразведке, – напомнил ему Маттиас, который играл сегодня «хорошего полицейского».
Ему было проще, он не видел трупов, закатанных в снег. Мы видели. Винтер тут же предложил сообщить о гражданских правах терцийской разведке. В общем, старший сержант разошелся.
– Герр Дитц, вы в крайне невыигрышном положении. Мы давно знаем, что вы шпионите в пользу Терции, – вмешался Эггер.
А когда Дитц стал кричать, что это навет, я взяла со стола блокнот и зачитала записи, сделанные «наружкой».
– Двадцать второе октября. В семнадцать часов двадцать минут на Фольсплац встречался с агентом Терции по кличке «Уж». Тринадцатое ноября. В двадцать тридцать во время ужина в ресторане «Сафойяж» получил от агента Терции под кодовым номером «сорок пять» пакет с тридцатью двумя тысячами имперских марок, которые утром четырнадцатого ноября положил на свой банковский счет. Мне продолжать? Я могу сказать, кто и где вас завербовал, какие задания вам давали, что…
– Да что вы с ним так вежливо?! – рявкнул Винтер. – Дать ему еще разок в морду, сразу заговорит!
Он приблизился к Дитцу вплотную, страшно вращая глазами. Ох, как я его понимала…
– Остыньте, старший сержант, – приказал Маттиас. – Он получил травму, – пояснил он Дитцу, – иногда срывается. Но вообще – милейший человек.
– С теми, кто не юлит, – добавила я. – Мне надоело вас уговаривать, герр Дитц. Вы в курсе, что бывает с предателями?
Дитц храбрецом явно не был. И хотя мы заранее обговорили, кому и как себя вести, никто не думал, что чиновник Иностранного ведомства сломается настолько быстро.
Меня особенно интересовал визит герра Дитца в Мегровни. Тут «наружка» сплоховала, видимо, таинственный господин, подаривший Тильде кулон, позаботился о своей безопасности.
– Я хотел увидеться с дочерьми, но их нянька, дрянь, вдруг начала говорить, что даст показания в суде, что не побоится соврать, чтобы защитить свою разлюбезную хозяйку! Никогда не понимал этой дружбы Маргиты с прислугой, – праведному возмущению герра Дитца не было предела.
– Тильда даже не видела вас с Лялей? – не поверила я.
– Уж об этом я всегда умел позаботиться, – расправил плечи «герой-любовник». – Но она собиралась подговорить и остальных!
Ах вот оно как… Девушки пострадали вообще ни за что! За намерение помочь Маргите!
– Развод вам чем-то угрожал? – холодно спросил Маттиас.
– Моей репутации, – пояснил ему, как ребенку, Дитц.
Дальше последовала небольшая лекция о том, как важна для чиновника его положения хорошая репутация. Оказалось, что против развода резко возражал и начальник Дитца – маркграф эф Дитрих. И мало бы возражал, он нашел по своим каналам артефакт невинности, способный «солгать» в суде.
Я отметила для себя оба факта – и возражения, и наличие у эф Дитриха своих «каналов».
– Вы рассказали маркграфу о высокопоставленном поклоннике Маргиты? Он вам, возможно, что-то советовал?
