Пролог
Вокруг полная темнота, ни один луч света не проникает за маску. Первое время думаешь, что со временем удастся разглядеть хоть малейший блеск, ведь зрение человека уникально, может приспособиться к полной темноте за считаные минуты. Позже понимаешь, это бессмысленно. Маска сделана из плотной ткани, если бы тебе святили фонарём прямо в глаза, ты бы этого не узнал. После того как у тебя отнимают одно твоё чувство, остальные начинают обостряться. Утверждают, что человек имеет пять чувств, но в настоящее время учёные подтвердили, что их уже девять. Столько мыслей проносится и не можешь ухватиться хотя бы за одну. Ах, да, чувства. Будем пользоваться теми, что у нас остались. Весь путь, меня протыкает, как кинжал, запах хлорной извести и химикатов, отдалённо напоминающие кислоты. В коридорах здания, слышу не так много: тяжёлые военные ботинки, создающие глухой лязг о кафель; слабо слышимый звук люминесцентных ламп, находившиеся над головой; звук открывающихся и закрывающихся решёток, и шёпот людей, нам встречающихся.
Находясь в разъездах, твои мысли сосредоточены на семье. Постоянно думаешь: часто ли скучает по тебе дочка, сильно ли переживает жена? И с каким наслаждением ты возвращаешься обратно в их нежные объятия, но так было раньше. Работа требует отъездов, из-за этого наш крепкий брак рухнул на глазах, но я верю, у меня получится вернуть семью.
На первый взгляд моя профессия не сочетается с хорошим семьянином, но не это стало причиной расставания. Мне удалось совместить в своей жизни дорогую семью и любимую работу. Работа у меня не пыльная, чтобы с ней справиться нужно два пункта: фантазия и знание механики, поэтому я стал конструктором для казней, и прославился на всю страну.
В нашей прекрасной стране Энея, каждый человек найдёт что-то для себя, начиная: развлечениями, друзьями и любовью; заканчивая: работой, уютным домом и чистым небом над головой. Каждый из девяти штатов страны готов предоставить свои условия для жизни. Хотите чистый воздух, бескрайние леса, богатую флору и фауну – вам в штат Роуб. Желаете роскошной жизни, грандиозных вечеринок, суету больших городов – ваш выбор штат Праум. А может вы мечтаете о тихом месте, где вас будет беспокоить лишь легкий бриз моря? Тогда ваша цель - штат Оток.
Благодаря большому выбору у меня получилось найти то, что по душе, но хорошее когда-нибудь заканчивается и моему душевному равновесию пришёл конец. Череда проблем сложились в пазл, они и повлекли к разрушению семьи. Уверен, это временно, но, чтобы забыться и покинуть пустую квартиру, я принял внезапное предложение. Заключалось оно в приезде в штат Гламэс, на презентацию неизвестного мне конструктора, он горел желанием продемонстрировать свою машину. Недолго думая, в надежде избавиться от одинокой рутины, я прилетел первым рейсом сюда… Неожиданно тяжелая ладонь упала мне на плечо и остановила.
Кто-то провёл пальцами по затылку, убрав непроницаемую маску. Испепеляющий свет начал обжигать глаза, и мне пришлось на короткий промежуток закрыть их руками, но прошли мгновения, и я привык. Освободившись от зрительных оков, у меня получилось разглядеть обстановку вокруг.
По двум сторонам от меня стояли два рослых человека, они, видимо, всю дорогу сопровождали мою персону. Они одеты в военную форму камуфляжного цвета, а на ногах увесистые ботинки, слух меня не подвёл. Мы втроем стояли перед железной двустворчатой дверью.
– Давай, чего ты тянешь, стучи, – тяжелым басом правый охранник приказал левому.
С неохотой в глазах левый подошел к двери и простучал число девять на азбуке Морзе, звучит оно как четыре длинных сигнала и один короткий. Всё-таки эти охранники следят за собой: до блеска отполированные ботинки, поглаженная форма, кокарда на кепке на одной линии с носом, аккуратно выбритый кантик. Это люди, не наплевавшие на работу, именно такие достигают не малых вершин.
Вот еще один мой секрет – на всех встречах, конференциях, ужинах, я должен выглядеть с «иголочки», как сейчас. Опустив взгляд на свои туфли, убедился в том, что за время долгой дороги по коридорам они всё так же блестят, стрелочки на брюках такие же ровные, пиджак застегнут на все пуговицы, кроме самой нижней, и галстук на одной линии с моим подбородком, я готов к встрече с уважаемыми людьми.
С обратной стороны дверей раздался треск, звук плохо смазанных шестерёнок и они медленно начали открываться. Щель между дверей становилось всё больше и свет, из неё сочившийся, с каждой секундой становился всё ярче. Когда двери открылись, из-за разницы в освещении коридора, невозможно было разглядеть, что в комнате, слишком там светло. И не оставалось ничего другого, как шагнуть комнату, в эту неизвестность, чтобы белый свет поглотил меня целиком.
Глава 1
Прошла очередная командировка, уже десять минут стою и не могу постучаться в дверь собственного дома….
12 мая 1998 год, штат Праум
Смешалось два чувства: желание обнять драгоценную семью и отвращение к самому себе. Целый месяц ожидания, когда вернусь домой и встречу самых родных мне людей, но не смог сдержался. Всему виной… Люси.
– Идиот, – прижав кулак ко рту, шёпотом говорил сам себе, – соберись! Это было всего раз и больше не повториться! Теперь ты с семьей, они рядом, ты быстро об этом забудешь.
Медленно поднёс кулак к двери, но услышал звук замочной скважины, и она распахнулась. На пороге стояла Роза – моя жена, одетая в торжественное платье фиолетового цвета, с великолепными кудряшками на голове и потрясающим макияжем, подчёркивающий её большие карие глаза.
– И что это вы возле двери мнётесь? – с игривостью в голосе спросила Роза.
Только хотел что-то ответить, как Роза кинулась на шею и расцеловала меня. Бросил сумку и крепко обнял её. Такое счастье за долгий промежуток почувствовать тепло родного человека. Закрыл глаза и полностью погрузился в эти прекрасные чувства, как перед лицом возник образ Люси, она эротично подмигивала и манила рукой к себе.
Открыв глаза, увидел за плечом Розы нашу дочку – Ингу. Ей всего шесть лет, но она очень сообразительный ребенок, всё схватывает на лету. Инга весело приветствовала меня: прыгала, смеялась и интенсивно размахивала руками; в них болтался плюшевый бурундук, это мой подарок с прошлой командировки.
Роза последний раз поцеловала меня в щёку, отпустила руки и нежно прошептала:
– Чего ты ждешь? Смотри, как она хочет к тебе.
Рванул к своей дочурке, широко раскинув руки, чтобы сразу заключить Ингу в объятия. Она побежала мне на встречу с озорной улыбкой. Как только дотянулся, подхватил её и крепко обнял.
– Я скучала, папа! – с улыбкой на лице произнесла Инга.
– Тоже безумно скучал, моя маленькая! – сдерживая слезы, проговорил я. – Хорошо себя вела? Маму слушала?
– Да, слушалась она, – сказала Роза, следуя на кухню, – кушать будешь, дорогой?
– Конечно! – отпустив дочку, ответил жене. – И от кофе тоже не откажусь.
– Будет сделано, – выглянув с кухни, с нежной улыбкой прошептала Роза.
Присел на корточки, чтобы моё лицо было на одном уровне с Ингой:
– Сладкая моя, иди к себе в комнату, пару минуточек поговорю с твоей мамой и приду, – целуя дочку в лоб, сказал я, но её лицо начало приобретать обиженный вид. – Говорю же, буквально две минуточки, – прищурив глаза, стал пронзительно смотреть на Ингу, – или ты мне не веришь? – и усыпив бдительность, начал её щекотать.
Она очень громко и пронзительно засмеялась, прыжком отскочила от меня и погрозила пальчиком:
– Ровно две минуты, я считаю! – командирским голосом сказала Инга, и убежала в сторону своей комнаты.
Встав с корточек, направился на кухню. Перейдя её порог в нос резко ударил благородный запах кофейных зерен. Роза прекрасно знает, как мне нравится свежий приготовленный кофе. Никогда не поддерживал растворимый, вкус этого изысканного напитка напрочь отсутствует в этой пыли коричневого цвета.
Я аккуратно сел за обеденный стол и наблюдал за изяществом Розы. Она плавно, перемещалась из одной точки комнаты в другую. Её движения были настолько грациозными, что, доставая обед из холодильника она делала маленькое представление. Все её передвижение по кухни – один большой танец. Понимаю, Роза безумно счастлива, что я приехал, мои эмоции были бы абсолютно такие же, но всё портит Люси, всплывая передо мной, каждый раз, когда закрываются глаза.
Роза уже сняла турку с конфорки, и поставила еду подогреваться, а моё отвращение к самому себе нарастало, вместе с гудением микроволновки. Мне никак не удавалось расслабиться, чувство дискомфорта сжимала меня, как тиски. Ко всем вещам в жизни я подходил рационально. Эмоции не были движущей силой, все мои действия досконально продумывались и доводились до совершенства. Как вышло, что страсть взяла верх и с подвигла к измене? Как жить с таким грузом дальше? Как скоро Роза всё узнает и весь мой мир рухнет? Ощущение заключённого, знающего о казни, но не о её времени.
Нельзя тянуть, нужно жить по совести и рассказать обо всём, но разум брал верх и приходило осознания – после сказанного, наступит конец. Конец нашей счастливой, беззаботной жизни. Конец нашим планам на долгое и блаженное будущее. Я больше не увижу Розу счастливой рядом с собой; не приму участия в воспитании Инги; мы больше не соберемся вместе за обеденным столом для обсуждения пройденного дня. Мне нельзя этого допустить!
Злость и отвращение к самому себе переполняли меня, и не находя выхода бурлили. Находясь перед выбором: ложь или одиночество, я не мог определиться. Не существует золотой середины, есть только две пропасти, и выбор – в какую прыгнуть. Пока вижу Розу, определиться не получится, нужно выйти и всё обдумать в тишине. И только об этом задумался, как жена повернулась ко мне и от неожиданности вздрогнула. Кофе из кружки частично пролилось и несколько капель попали на мои белые туфли:
– Ой, Майкл, ты меня так сильно напугал, как долго ты сидишь? – не сдерживая смех, спросила Роза.
– Только пришёл, – делая естественный вид, ответил я.
– Ты какой-то напряжённый… Что случилось? – она поставила кофе на стол и села на соседний стул.
– Всё хорошо, скучал по тебе… – ком в горле не давал говорить.
– Мы тоже скучали. Так одиноко без тебя, – положив свою руку на мою, прошептала она.
Невыносимо ей лгать, она этого не заслуживает, нужно сказать сейчас. Пусть умру в одиночестве, но буду честен перед Розой:
– Мне нужно тебе кое-что сказать… – соберись, ты должен сказать, – в командировке я…
Чёрт! Не смогу. Лучше увидеть сотни смертей, чем одно разочарование в глазах жены. Не представляю жизни без неё. Слёзы душат и не дают вымолвить хоть слово. Надо обдумать, нельзя принять такое решение спонтанно.
– Хочу подышать, пройдусь по улице, – встал и направился к выходу, продолжая делать обыденный вид.
– Майкл, ты чего? – Роза схватила меня за рукав. – С тобой всё нормально?
– Да… просто… поездка выдалась сложной, надо её обдумать, – не привык лгать, как же это тяжело даётся.
– Снова работа… – печальным голосом, проговорила она. – Майкл, может оставишь её? Ты постоянно приезжаешь скорбным. Ты слишком мягок для своей профессии.
– Дело ни в этом, работа не причём
– Да? Если ты пытаешься сам себя убедить, то ладно, но я всё вижу, – Роза встала, – ты восприимчив, а непрерывное лицезрение смерти, сломает кого угодно.
– Прошу, не читай мне нотацию, – еле сдерживая слёзы, пробормотал я, – дай подумать в одиночестве.
– А что думать? Откажись от поездок, хватит рвать себе душу, – продолжала настаивать жена, – отправляй других людей, пусть они проводят презентации. Машины будут продаваться и без твоего присутствия. Не могу тебя видеть больше в таком состоянии. Ты потерял вкус жизни, стал отстранённей, ты замкнулся в себе. Расскажи, что тебя волнует, дай помочь тебе.
– Не нужна мне помощь! – с криком убрал руку в сторону.
– Что… что с тобой? – она стояла в ступоре, впервые за столько лет я повысил на неё голос. – Просто… хочу помочь, зачем так реагировать?
– В этой ситуации мне никто не поможет. Дай час на раздумья и всё объясню.
Не могу себя контролировать, агрессия к самому себе выходит за границы, и начинает выплескиваться на невинных людей. Надо покинуть дом, неизвестно, что ещё сделаю в таком состоянии. Только направился к выходу, оставив в оцепенении Розу, и увидел, как Инга роется в сумке, рассматривая вещи.
Быстрыми шагами дошёл до неё и резким движением попытался вырвать из маленьких ручонок сумку. Но она не успела отпустить её, и пластом упала возле моих ног. Осознав, что натворил, попытался поднять Ингу, но Роза, буквально, за один шаг преодолела расстояние от кухни до коридора и оттолкнула меня.
– Ты что творишь!? Совсем рассудок потерял? – в гневе сказала она.
– Я… я случайно, прости, Инга, – в попытках подойти, жена отпихивала меня. Выглядела она, как медведица, защищавшая медвежонка от браконьеров.
– Не подходи! Иди куда собирался, – осматривая Ингу на ушибы, и вытирая ей слёзы своим платьем, рявкнула Роза.
Сильно тряслись руки, взяв сумку, только с третьего раза смог её застегнуть. Ни вериться… я допустил такое. Злость к себе ещё больше пожирала меня. Никогда себе этого не прощу. Проклинаю день, когда встретил Люси. Отдал бы все деньги, чтобы отмотать время назад и не допустить этого. А сейчас мне остается только наблюдать, как самые дорогие мне люди страдают из-за меня. И тут квартиру пронзил механический, монотонный писк микроволновки, дающий понять, что её работа завершена. Это вывело меня из транса, хотел что-то сказать, извиниться, придумать оправдания, но ничего в голову не приходило. Оставалось покинуть квартиру, чтобы ещё больше не навредить им.
Выйдя из дома, подошел к тротуару и остановился. Поставив сумку на лужайку, я тяжело вздохнул и окинул взглядом туфли, как символично, наша жизнь с Розой была такой же белоснежной, а теперь на них находится грязный след, его практически невозможно отмыть. И этот след – Люси.
Как только протёр своё сильно вспотевшее лицо ладонями, взгляд поднялся к солнцу. Свет его был непривычно ярким и слепящим. Было ощущение, что я стал частью этого света, и оно меня полностью поглощало. В это мгновение по щеке пробежала слеза.
Глава 2
Сделав пару шагов в ослепляющую неизвестность, тяжелая рука упала на плечо остановив меня. Привыкая к освещению, за спиной раздался знакомый звук шестеренок, дверь закрылась. Меня пронзила головная боль, напоминающая удар тупым предметом по затылку, но она была мимолетной и в ту же секунду испарилась.
21:35, штат Гламэс
Как только вернулось зрение, первым делом повернулся назад. За мной стоял мужчина, в точно такой же опрятной форме, как у сопровождающих. Он крутил на пальце ключ привязанный к верёвке, им он открывает входную дверь. Мне сложно представить для чего такие меры, ведь меня пригласили для делового разговора, неужели они чего-то боятся?
– Сэм, – раздался приказного тона голос, в другом конце комнаты, – разверни нашего гостя и неси ключ обратно.
– Сэр, нечего вам смотреть на эту дверь, – сказал Сэм и повернул меня в сторону голоса, – самое интересное будет там.
Меня закрыли в просторной комнате с высокими, четырехметровыми, потолками. Первые два метра стен выкрашены темно-синей эмалью; вторая их часть обшита зеркалами. И как муха на стекле, привлекающая внимание к себе, в углу висел громкоговоритель.
