— Я, пожалуй, это… — промямлила Джин, улавливая краем глаза, что Фрид чуть ли не победоносно вертит кошель между ног, находясь в паре десятков метров от нее. И когда успела?
Капитан продолжал в раздумьях чесать голову, но уже сделал пару нетвердых шагов вперед, в то время как Джинни начала тихо сдавать назад, придерживаясь ладонью стены. Однако Джек, видимо, пришедший к какому-то решению, остановился и взглянул на девушку:
— Нас прервали в неудобный момент, хотя у меня есть к тебе…
— Да свали уже! — рявкнула Николет.
Дважды просить не пришлось, и Джин, подобрав подолы платья, стремглав помчалась прочь на поиски Фрид. Парень с кошельком, способным купить если не квартал, то кабаре с потрохами, любезно с ним расстался. Вот оно избавление от всех долгов и бед. Впрочем, это одно и то же.
***
Старый сарай редко использовали для складирования, даже отходов. Не говоря уже о применении его как танцпола. Эта трухлявая, казалось, пережила не только своего создателя, но и его правнуков. Насквозь прогнившие балки не иначе как чудом удерживали кровлю, больше походившую на щербатую улыбку старика. Вот где свисал невод, а где паучья сеть — было решительно непонятно, настолько жирными лоскутами свисала паутина с крепежей под потолком.
И этот убогий просоленный калека сегодня полнился жизнью. Но не как обычно, местную банду крыс и пауков разогнал разудалый девичий гомон:
— Да, детка! — Победный танец Фрид был непередаваем, словно стадо пьяных варваров пытались соблазнить шкуру медведя. И делали это успешно.
Джинневра так же не отставала, подхватив сестренку под руку, они закружили в кабацком танго, весело смеясь и перебрасывая увесистый кошель друг другу. Они прижались, касаясь лбами, затем оттолкнулись и в парящем вираже расстались. Артистка взгромоздилась на бочонок, весело болтая ножками, и победоносно вгрызаясь в яблоко. А Фрид приникла к окошку, нежно прижимая завоеванный трофей к груди.
— Сегодня Фрид напьется как старый басенник на день святого Омела! Сначала я куплю себе особняк и буду каждый день водить туда самых красивых мужиков, пока у меня нутро не онемеет. Хотя кого я обманываю? Я буду трахаться и бухать до самой старости!
— А я… — но Джин не успела договорить, улыбка мигом исчезла с ее лица.
Дверь в сарай распахнулась, пропуская слепящие солнечные лучи утреннего солнца, а с ними и темный абрис недавних знакомых.
— Сука! — Фрид швырнула кошель Джин и буквально через мгновение сиганула в узкую бойницу окна.
— Какого…
Но думать времени не было, а убегать и того меньше, к тому же на залихватский прыжок щучкой через окошко не стоило рассчитывать. Чертово новое платье, такое красивое и такое бесполезное. Джин пригнулась, спряталась за бочки, отодвинула крышку одной из них. Мерзкий запах потрохов ударил в лицо, она чуть ли не плача залезла в скользкую дубовую емкость, сдерживая рвотные позывы, с трудом накрывая голову покрышкой.
В грудной клетке затрепетала тревога. Вокруг стало совсем как-то тихо, и в этой тишине послышался тихий свист в незатейливом мотиве, послышались приближающиеся, неспешные шаги. С ними и свист становился все громче и громче, разрезая слух. Тревога разрасталась: словно шар, она набухала, увеличивалась в размерах, задевая и царапая изнутри своей острой оболочкой. Парень подошел к бочкам и, судя по звукам, опустился на одну из них, гулко стукнув тяжелым клинком об поверхность.
— Вылезай скорее, милая.
Всё, приехали. Паника сковала тело. Естественно, Джин даже не пошевелилась. Только вжала голову в плечи. Бочка оказалась довольно высокой — из нее совершенно не было видно Джека. И, как надеялась «воровка», не видно ее саму.
— Сейчас, вылезу, чтоб тебя, — тень мужеподобного силуэта Николет промелькнула меж щелей бочки, больше Джин не могла разглядеть — Нормально мы сюда зайти не могли?
— Да к чему нам простые пути, я люблю приключения.
— Как бы нам эти приключения занозой в жопе не остались.
Джин в туже секунду почувствовала именно занозу в своей филейной части. Нечего было елозить на гнилой бочке. Вот она — плата за приключения.
— Капитан, от кого приказ мы должны ждать? От выскочек из дворца, которые, к слову, уже собираются на площади? У нас еще много нерешенных вопросов.
— О Безымянный, нам только и надо защищать этих выскочек! — жалобно простонал Джек, прикрыв лицо широкой ладонью. Подчиненная насупилась больше прежнего и посмотрела зверем на капитана. — Какие вопросы?
— У меня вопросов никаких, а вот у нашего нового знакомого да. И есть мнение, что старина Герчи знатно вляпался.
Ох, Джин, ты видимо тоже вляпалась. В очередное липкое говно, что никак не ототрется с белоснежной репутации. Хотя кого она обманывает, во всем виновата лишь она и ее тяга к авантюрам. Сомнительным, надо сказать.
Гости не заставили себя ждать. Джинневра едва разглядела лишь одного: полноватый мужчина с проседью, мелкими бородавками на носу и огромных очках-окулярах. Его манера постоянной вытирать потные ладошки о потертый фрак и смотреть в пол, говорила, что мужик не то чтобы счастлив здесь находиться. Такой типаж вызывал ассоциацию с алхимиками, школярами и девственниками.
— Нам птичка напела, что тебе, паскуда, сообщили о покушении, — произнесла Николет. Сильнее ее заботил собственный маникюр, который, в принципе, она и изучала с гораздо большим интересом.
Мужик оторопел.
— Клянусь, Джек, — он жестикулировал влажными руками, показывая то на двери, то просто в пространстве перед собой, — мне ничего не говорили, слышал краем уха всякое, вчера, а потом почувствовал, что за мной следят.
— Звучит не очень-то убедительно. Еще попытка, Герчи. Последняя.
— Боги, помилуйте, — Джин буквально слышала, как с очкарика стекает пот, как капли с беззвучным эхом разбиваются оземь, — мы встречались с Корр Эром Дарузо, он…он хотел возобновить смуту. Убить Бальдера сегодня на площади.
— Да неужели? Спешу разочаровать тебя, Герчи. Бальдера нет на площади, и не будет. Уж Дорузо это явно знал. И на хрен собачий ему сдался король? Ему нужен Сквар и Редхарт, как самые явные кандидаты на главенство в церкви. А вот почему ты нам так нагло порешь чушь, мне бы хотелось выяснить. — Джек вытащил из голенища сапога нож и с силой впечатал его в поверхность в покрышку. Джин едва не взвизгнула, вовремя зажав рот ладонью, когда блестящие лезвие клинка чуть не выткнуло ей в глаз. За громким стуком повисла гробовая тишина.
— Я говорю правду, это все, что я узнал! И сразу же помчался рассказать вам! И мне кажется, за мной следили, Джек. Следили!
— Верно, верно, — выдохнул капитан, вытаскивая из покрышки оружие, — постой, ты слышишь это?
— Что слышу? — настороженно ответил «алхимик».
— Что всем насрать! — рявкнул Джек. — Если в течение пяти секунд я не услышу внятного и полного ответа, я поймаю крысу, засуну ее в ведро, поставлю его на твое пузо. Затем подпалю, и угадай, куда ломанется мистер грызун?
— Дам подсказку, — кровожадно ухмыльнулась Нико, — через твое брюхо.
— Меня больше интересует другое, — незнакомый низкий голос донесся из тени, от него становилось не по себе, — почему Герчи так скромно замалчивает свою встречу с оппозицией сегодня утром. — Герчи вспотел пуще прежнего, хотя казалось, это за гранью возможного. — О чем вы так мило беседовали на террасе, господин Герчингер? К сожалению, ваш собеседник сказал мне не многое…
— То есть, — Джек уселся сверху на бочонок, почти перегородив обзор Джин, — мы можем допросить еще одного засранца? И где он сейчас?
— Здесь.
— В смысле здесь? Николет?!
— Это не я! — воскликнула девушка, попятившись от осоловевшего капитана.
— В бочке. Он, правда, не целиком там, уж больно крупный оказался, — тон незнакомца оставался неизменно будничным, словно речь шла о погоде.
— Герчи, что ты ему рассказал? — Голос Джека потерял все краски, оставшись абсолютно сухим и жестким. Капитан подошел к толстяку, положив тяжелую ладонь на плечо, и взглянув прямо в глаза.
— Клянусь, ничего, ничего!
Джек шумно вздохнул и склонился совсем низко над мужиком.
— Когда, сука, вы планируете убийство Сквара?
— Я не знаю! — заскулил Герчи.
— А мог бы, — сухо вставил незнакомец.
— Жизнь свою ставлю! Честь архивариуса! — заверещав, Герчи схватился за чужой воротник рубашки. — Я, правда, ничего не знаю! Они меня заставили! Умоляю, Джек… прошу! У меня семья, ты ведь знаешь, вы с Мартином ужинали у нас, Джек…
— Ох, хорошо… ничего не поделаешь, нам не в чем тебя упрекнуть, старина. Это наверняка был безобидный разговор, правда?
На мгновение мужчина счастливо засиял, закивал головой. Лишь на мгновение. Пока Джек сам не стал тянуть злобный оскал. Его рука крепче сжала плечо Герчи, чье лицо начало вытягиваться и искажаться в гримасе ужаса. Косое лезвие, словно гильотина стремительно приближалось, пуская холодный ветерок.
Джек моментально всадил нож под ребро информатору. Тот широко раскрыл рот, готовясь закричать, но капитан грубо заткнул его ладонью, глядя в вытаращенные глаза, аккуратно, со знанием дела, вытащил окровавленный нож и приложил указательный палец к своим губам:
— Ш-ш, без этого, бабского. — Николет в ответ демонстративно фыркнула. Ноги мужика подкосились от слабости, и если бы не державший его Джек — он бы свалился на землю. Но капитан счел, что для трупа весом в целую свинью это роскошь, и потому он брезгливо поморщился навалившейся тяжести и оттолкнул от себя тело, мешком упавшее на пыльную землю.
Шея неестественно вывернулась, и глаза Герчи вперились в прятавшуюся девушку. Для полной красоты из импульсивно дергающегося рта вывалился язык, выплюнув заодно под себя окровавленную слюну. Как будто на прощание решил поглумиться над живым, которого могла настигнуть та же участь. Нутро Джин упало в ледяную пустоту. Удержаться от вопля стоило нечеловеческих усилий, вместо этого она вцепилась ногтями в гниющий деревянный бок и прикусила нижнюю губу.
— О, какой чистый прокол, капитан, проскочил точно между ребрами, — без тени восторга произнесла Николет и скромно поаплодировала. — Но только не говорите, что нам и его придется впихивать в бочку.
— Нет нужды. — Носком сапога Джек толкнул в бок. Грузное тело едва двинулось и тут же вернулось в исходное положение, хотя его и сотрясали конвульсии. Парень присел и стал копаться в чужой одежде, рыская по карманам. — Но спасибо, Николет. И… с-с-сука…
Рука выудила проткнутый насквозь и в придачу успевший запачкаться кровью пергамент.
— Любопытная находка, — Нико загородила спиной весь обзор актрисе, так что понять, что это за бумага было решительно невозможно, — покажем Мартину?
— Если успеем.
— А если нет? — И будто в качестве ответа свыше раздался звон колоколов, знаменующий начало перемен.
Подчиненная пожала плечами. Работа есть работа. Джек аккуратно сложил бумагу, вытер лезвие об одежду Герчи, запрятал нож обратно в обувь, попутно окидывая взглядом ангар. Наметив себе ящик, он подхватил труп за куртку и подтащил его к тому ящику, ногой отодвинув крышку. Просто свалить его внутрь было недостаточно: габариты не позволили, но парень плевал на это, просто положил сверху крышку и с силой двинул по ней. Крышка все равно криво торчала, едва ли прикрывая труп.
— Ой, да брось. В бочке бы его лысая макушка отсвечивала, — ответил Джек на скептичный взгляд Нико. — Давай, на площадь. Я догоню.
Дождавшись пока соглядатаи уйдут, Джек как бы между прочим обронил пару фраз перед своим уходом. Фраз, что заставили Джин едва ли не провалиться сквозь землю:
— Считай что тот кошель аванс, а увиденное здесь маленькая демонстрация того, что мне не стоит дурить голову. Но ты же умная девочка, правда? И тоже самое скажи своей подружке с детишками, нам ведь не хочется, чтобы они пострадали.
Звук удаляющихся шагов Джин даже не слышала — в ушах до сих пор стоял оглушительный звон. Во многом из-за увиденного. Но кроме того — из соседней бочки с поломанным днищем на нее смотрел заплывший кровью глаз первого трупа. А ведь из головы не выветрился образ застывшего лица Герчи.
— И да! — окликнул Джек напоследок. — Тебе очень идет синий. Увидимся на пиршестве, печенюшечка.
Сложно сказать, сколько Джинневра просидела в бочке, может, минуту, а может и час, и даже не смотря на занемевшие ноги, она не хотела из нее вылезать. Зачем покидать столь уютный панцирь. Убежище, где тебя никто не тронет. Теперь она начала понимать ракушек и городских сумасшедших живущих в коробках, маленький уютный домик это лучшее решение всех проблем.
— Эй, пст, Джин! — знакомый шепот раздался со стороны окошка.
Кто-то ее ищет, кто-то ее зовет, но это совершенно неважно. Пусть ищет, она в домике и никуда из него не выйдет. Даже вонь потрохов стала такой родной.
— Ты зачем в бочку забралась, дурында, а ну вылезай, я же вижу что ты там! У тебя подол платья торчит из-под крышки.
Мощный пинок, на который только была способна рыжая разбойница, опрокинул бочку на пол, вываливая из нее все содержимое.
— Хватит со мной в прятки играть, — следующий пинок был уже под задницу Джин, в ту часть, которая с занозой, — я чуть не обделалась от страха, что с тобой могло что-то случится.
— Ты меня кинула! — взревела Джин. — Оставила одну среди горстки сумасшедших и пары трупов!
— Каких еще трупов? — воровка оторопела, озираясь по сторонам, затем резко зажала рот, увидев весь ассортимент жмуриков. Особо красноречиво выглядело, как крыса утаскивала окровавленный глаз себе в нору.
— Пойдем отсюда подруга, нам нужно на воздух.
***
— Я бы тебя обняла, но ты…
— Воняю? — устало вздохнула Джин, поникнув на балюстраде лоджии.
— Мягко сказано.
— Ты понимаешь, что он все время знал, где я! Он мог изобличить меня в любую секунду, к чему эта показуха была?
— Может, ты ему приглянулась? — Фрид лукаво подмигнула, надкусила яблоко, затем предложила его Джин, но та равнодушно отказалась. Нонсенс! Но это не помешало рыжей бестии с чистой совестью запульнуть огрызок в роящуюся внизу толпу зевак, что пришли поглазеть на выступление советника короля.
— Скорее, я теперь ему должна.
— Да брось! Все к лучшему. А какое приключение вышло, а?
Говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад. Что ж, ступеньки вымощенные приключениями ведут к эшафоту.
— Тетя Джин, а что с тем дядей в бочке? — Томас стоял на носках, едва выглядывая из-за перекладины. Стик тактично молчал.
— Дядя просто любит спать в бочке, чтобы пахнуть как тетя Джин, Томми, — пришла на выручку Фрид, подхватила мальчишку на руки и усадила себе на плечи, — лучше полюбуйся, не каждый день такое увидишь!
Джин слабо улыбнулась, глядя на то, с каким энтузиазмом Томас залип в кишащий людьми муравейник. Залип, капая слюной на ржавые космы Фрид. Но та лишь с таким же заворожено счастливым выражением лица пялилась на площадь. Она обожала детей, да что уж говорить: в душе эта оторва всегда была мальчишкой-сорванцом.
И впрямь, на площади Дебатов никогда не было так многолюдно. Стоит ли диву даваться, а повод выдался уникальный. Государственный переворот. Как это отразится на простых гражданах? Как обычно — поднимут налоги.
