– Подожди, а как же это, Пьер пригрозил что расскажет что-то ему?
Оба друга повернулись и посмотрели на него с насмешливой укоризной.
– А!!! Так ты блефовал?
– Ну конечно блефовал, – толкнув в плечо друга, сказал Пьер.
– А если он …
– Может конечно, – перебил его Пьер, – но скорее всего, просто плюнет и забудет. Ты, Жак, не оскорбил его и ничего не украл. В общем, не сделал ничего такого, из-за чего стоило бы разбираться и тратить время.
- Пошли, есть один на примете, кого можно освободить от денег с помощью тебя и твоих «трех стаканов».
Глава 6.
За окном раздавался лай собак. Неподалеку была слышна пьяная ругань. Комары, как обычно, мешали уснуть, раздражая писком. Весенняя ночь, май, 1789 год. Вот уже третий месяц Портнов жил в этом мире, одновременно новом и старом по восприятию. Порой он засыпал с надеждой на то, что проснувшись, окажется в «своей» реальности. Что вокруг будут стены больничной палаты, родные лица или медицинский персонал. И увидев, что он пришел в себя, обрадуются, а позже расскажут, что все это время он лежал в коме.
Не получалось. Каждый раз Жека просыпался там, где и засыпал. В съемной комнатушке на кровати. За столом в таверне, после очередной пьянки. А иногда у Мари, к которой теперь часто наведывался. Портнов, как и планировал, встретился с отцом Мари, и сам завел разговор о работе, обрадовав этим девушку. Его неожиданное согласие было принято с некоторым недоверием, но на решение отца Мари это существенно не повлияло, и они пожали руки.
Проведя время в компании новых друзей, познакомившись с бытом и нравами улиц города, Жека хорошо усвоил: фраза «Увидеть Париж и умереть» могла сработать буквально. То, что попав сюда, в первые дни он не остался наедине с собой, было большой удачей и помогло выжить. А опасностей вокруг хватало. Жека не оказался в теле обеспеченного человека, а значит, денег не было, и как следствие - голодная смерть. Уличные банды, негласно поделившие кварталы города, могли ограбить его, или, не найдя ни су, просто убить. Он мог попасть в переделку, или по незнанию ввязаться в сомнительное предприятие. Возможностей нелепо окончить свою жизнь, вокруг было хоть отбавляй. Революционеры разных мастей, призывающие на борьбу. Свободные граждане, которые, прикрываясь лозунгами, грабили или сводили счеты с теми, кто ранее их чем-то задел. Сторонники монарха, аристократия, не желающая перемен, и поэтому без проблем оплачивающая расправы с оппонентами. Полиция и комитет Национального Благоденствия, пытавшиеся следить за порядком на улицах, но по сути, защищавшие исключительно тех, кто мог заплатить. Большое количество нищих и попрошаек, которым не нужна была конкуренция в лице Портнова. Город бурлил и напоминал вулкан, перед извержением.
Портнов вспомнил, как первый раз увидел мужика, размахивающего так знакомым ему трехцветным флагом. До этого, полотнища, встречавшиеся на улице, были белыми с каким-то желтым цветком посередине, лилией вроде. Мужик, одетый гораздо лучше окружающих, стоял на телеге, и используя всю силу голосовых связок, рассказывал о задачах перед депутатами на собрании генеральных штатов, о нежелании аристократии быть равной в правах с простым народом. Люди, шедшие мимо, часто останавливались, скорее всего – из любопытства, просто послушать, и постепенно толпа вокруг телеги с оратором становилась все больше. Наблюдая за этим, Жека мысленно хмыкнул: «Ну чисто Ленин на броневике перед матросами». А мужик, тем временем, весьма профессионально заводил толпу. Кто первым выкрикнул, чтоб он убирался, Жека не видел, но вот то, как начиналась драка, смог лицезреть во всей красе. Он не стал дожидаться и смотреть, чем все закончилось, но судя по свисткам полицейских, ничем хорошим. Уже вечером, возвращаясь мимо этого места с друзьями, он заметил обильное количество крови, присыпанной песком, и трупы в телеге, накрытые тканью. После, подобные картины последствий драк идейных противников он видел не раз.
Их троица, впрочем, во все это старалась не лезть. Денег там особо не заработать, а вот сложить голову во славу монархии или революции, можно было запросто. Так что, они промышляли разбоем по ночам. Этот заработок Портнов уже не воспринимал в штыки так, как вначале. Он считал, что небольшой начальный капитал все же лучше, чем ничего. Как только он устроится на мануфактуру, все изменится. Игра в «наперстки» или в «три стакана», с помощью которой они облапошивали в основном приезжих, была тоже временным источником дохода.
Вот с таким ворохом мыслей и воспоминаний Портнов и уснул, опять надеясь…
***
Центральный рынок, несмотря на предреволюционное состояние в стране, не пустовал. Все так же, хоть и менее бойко по сравнению с недавним временем, шла торговля. На рынке теперь в основном были торговцы с ферм в пригороде Парижа, которые привозили на продажу выращенный скудный урожай. Про приезжих объяснили друзья, Жека не особо видел различия в людях на рынке. По осени будет больше тех, кто живет в Париже. Они скупали товар в летний период, и после, как правило, дождавшись сентября, распродавали запасы, немного подняв цены. Сейчас народу было еще мало, но неутомимые агитаторы призывали собираться у Версаля, для поддержки депутатов или короля.
Портнов с друзьями сидел за столом в торговом ряду, ближе к входу на рынок. Несколько дней назад, здесь же, он наблюдал, как один бедолага проигрался в кости. Жека лениво перекатывал шарик меж стаканчиков, поглядывая вокруг, и периодически отвечая парням, если его о чем-то спрашивали. Одним словом, просто поддерживал беседу.
– Кто хочет испытать удачу?! Ставка любая! Угадай, где шарик, и забери деньги! – голосил паренек, которого они, за небольшую плату, подрядили работать зазывалой.
Но с утра еще никто не подошел. Народ, в массе своей, бродил между торговых рядов, лениво интересуясь товарами и прицениваясь. Сейчас бы пойти к Версалю, там людей должно хватать. Но Жека прекрасно понимал, что вряд ли удастся кого-то там увлечь игрой. Собравшиеся там, скорее все испортят, начав убеждать в правильности своих идей, а это Портнову было не интересно. К тому же, солдат и полиции там наверняка будет немало, а общение с ними в планы друзей не входило.
– Поймай удачу, поставь пять су, забери десять!
Вчера вечером один, из проходящих мимо, заинтересовался. Он поначалу смотрел, потом расспрашивал о правилах, после сказал, что хочет попробовать, но попросил закатать рукава. Шарик перемещался не в рукав, поэтому Портнов лишь миролюбиво улыбнулся, приглашая жертву присесть. Свободное время он хоть немного, но посвящал оттачиванию навыка, и это давало результаты. Шарик оказывался в ладони совершенно незаметно. Дальше, уже привычно, Жека дал выигрывать оппоненту, чтоб подстегнуть азарт. Но раззадорить его особо не получилось. В итоге, проиграв несколько раз подряд, мужчина просто развернулся и ушел.
– Во, смотри, – Пьер указал на прогуливающуюся по рынку троицу, – как ты там говоришь, наш клиент идет.
Трое мужчин, не спеша приближались к столу, за которым разместились Портнов с друзьями. Первым шел солидного вида буржуа, трость в руке, взгляд такой, словно ему все должны. Рядом бодро семенил пузан, с небольшой бородкой и совершенно красным лицом. «Санчо Панса», мысленно окрестил его Жека. Третий был ничем не примечателен, разве что постоянно озирался по сторонам, повадками немного напоминая телохранителя.
– Деньги идут – азартно прошептал Антуан, – Не упустить бы!
Если получится развести такого, то это будет, несомненно, удача. Обычными клиентами Портнова были горожане, случайные люди, пришедшие на рынок, лавочники. С таких много было не взять, и поэтому приходилось брать не качеством, а количеством.
«Ну, госпожа фортуна, не подведи!», – подумал Портнов.
Подошли. Как обычно, поинтересовались, что и как, какие правила игры, о чем-то пошептались, отойдя в сторону, и тип с тростью выложил на стол пятнадцать су. Портнов, дежурно улыбнувшись, положил рядом аналогичную сумму. Привычно показал шарик и накрыл его одним из стаканов, предварительно дав посмотреть, что под другими двумя ничего нет. Закрутил…
В принципе, Портнову было понятно, на что у них был расчет. Каждый из этого трио, старался следить за определенным стаканом. Это принесло бы свои плоды, если шарик в процессе игры никуда не девался. Но в данном случае, у Жеки хватало мастерства одним движением убрать шарик в руку и продолжать перемещать дальше уже пустые стаканы. Сейчас этого пока было не нужно, в первый раз обычно все выигрывали.
– Все очень просто, шарик в стакане, крутится, вертится, – старался еще и словами отвлечь клиента, Портнов, – следите, не путайтесь!
Наконец, он остановился. Стаканы были выставлены в ряд, предоставляя мужчине с тростью право выбора. Он посмотрел на стоящих рядом, переглянулся с ними и уверенно ткнул в средний стакан. Не став тянуть, Портнов поднял его: шарик был там. На лицах выигравшей стороны появились довольные улыбки.
– Еще разок? – спросил Портнов. Возражений не последовало, и игроки снова выложили на стол по пятнадцать су.
Второй раз победа также досталась клиенту. Портнов видел, как в его глазах разгорается азарт. Жека демонстративно позлился, вслух сетуя на невезение, и предложил увеличить ставку, оправдываясь желанием отыграться. Клиент клюнул. Игра продолжилась. Все шло так, как нужно было Портнову: жертва выигрывала неизменно большее количество раз, и со стороны даже казалось, что сегодня удача улыбнулась именно ей. Но за счет того, что ставка Портнова обычно перекрывала сумму выигрыша, ему удавалось оставаться в плюсе. А клиент был слишком увлечен азартом, чтобы заметить, как деньги понемногу заканчиваются.
Из кошелька в ладонь выпало двадцать пять су. Проигравший немалую сумму, буржуа удивленно смотрел на оставшиеся деньги. «Санчо» возмущенно заорал, лицо его, и без того красное, покраснело еще больше. Клиент тоже, очнувшись от ступора, стал требовать вернуть деньги обратно.
Пьер и Антуан подались вперед, оттесняя орущую троицу. В итоге, привлеченные криками, к ним стали подходить люди. Собравшаяся толпа разделилась на тех, кто поддерживал проигравшего, и тех, кто был на победившей стороне. Хватало также и простых зевак, которые стояли и наблюдали за бесплатным представлением, а может, ожидали драки. Мужик с тростью кричал:
– Я выигрывал чаще! Все это видели, а то, что в итоге я остался без денег, это мошенничество!!!
– Все было честно! Вы смотрели втроем, и ни разу не предъявили претензий, а раз не поймали за руку, то и обвинения неуместны, – кричали в ответ, перебивая друг друга, Пьер и Антуан.
Наоравшись друг на друга, обе стороны в итоге договорились об еще одной игре. «Санчо», по ходу споров переименованный Жекой в «месье Помидор», за покрасневшее от злобы лицо, потребовал, чтобы в этот раз решение, когда остановить перемещение стаканов, примет их сторона. Все трое смотрели при этом на Портнова с нескрываемой злобой.
Портнов собрал деньги в кошель.
– Нет! – он встал из за стола.
– Что значит нет? – удивился его оппонент.
– Нет, значит нет, – ответил Портнов, – условия игры были оговорены, и они не меняются по прихоти сторон. Играя в кости и проигрывая, вы тоже предложите, что теперь играть нужно так, как вам захочется? Я думаю, что навряд ли!
– Месье, – кивнув проигравшим, Портнов встал из-за стола и просто ушел. Вслед ему посыпались проклятья и угрозы, что он еще поплатится. Антуан и Пьер догнали его спустя минут пять, видно, пытались как-то утихомирить господ, лишившихся денег. На недоумение друзей, что это на него нашло, ведь шанс был выиграть все до последнего су, Портнов, злясь, ответил:
– Вы не понимаете? Дать им возможность самим определять, когда остановиться, это заведомый проигрыш: я просто могу не успеть убрать шарик, и все. Либо потороплюсь, и меня поймают за руку, либо проиграем, потому что он угадает. Вы вообще, чем думали, когда соглашались?
– Прости Жак, – смущённо ответил Пьер, выслушав друга, – уж очень хотелось, чтоб он все деньги спустил, не подумали.
– Да что теперь, – только махнул на это рукой Жека.
Уже в таверне, куда они зашли перекусить, Портнов, успокоившись, рассказал парням своим мысли по поводу того, что придется изменить. Разговор о том, что он будет заниматься с ними игрой «в наперстки» еще от силы неделю, Жека решил отложить на потом.
– В общем, друзья мои, – начал он, – нужно менять подход к игре.
– А что тут можно поменять? – спросил Пьер.
– Мы и так вроде сменяем места и иногда проигрываем, пусть немного, но так чтоб все видели. В последний раз даже с Пьером изобразили ссору из-за того, что все проиграли, как ты сказал нам.
– Да нет, здесь как раз ничего менять не нужно, - ответил он друзьям, – просто внести дополнения в то, что уже нами используется. Мне кажется, что мы рано или поздно, или примелькаемся, так что к нам перестанут подходить, или попадемся. А кому, полиции или Полпальца обратит на нас внимание, уже не суть.
– Ты говори, что думаешь, не тяни, Жак.
– В общем, слушайте, – он сделал глоток и продолжил, – нужен человек, не местный. Чтоб вообще его редко кто видел. Идеально будет, если откуда-то с окраин.
– Ну, допустим, найдется такой, – кивнул Пьер.
– Все остальное не меняем, но если я даю знак, то он подходит и включается в игру. И я ему проигрываю, не сразу конечно. Но он должен унести почти все.
– Интересно! И в итоге нас обвинить в том, что мы мошенники сложно, так как мы проигрались, и для остальных это показатель, что нас можно обыграть – подытожил Антуан.
– Именно, только человек должен быть по возможности каждый раз новый, – кивнул Жека, - ну на край одного и того же можно использовать, если места, где играем, разные. Но потом менять, определенно.
– А после?
– А после забираем выигрыш, расплачиваемся с ним, и все. Ну и ты, Антуан, еще ему объяснишь, чтобы не болтал лишнего.
Друзья обговорили детали, наметили, когда Антуан познакомит со своим знакомым, который сыграет роль подсадного, и дальше речь зашла о вещах более простых. Антуан рассказал, что познакомился с одной вдовой, причем довольно молодой. Пьер, как обычно, стал отпускать шуточки, стараясь все же не слишком доставать друга. Чем закончилась их очередная перепалка, Жека уже не увидел, он отдал долю парням и ушел спать.
***
Утром, проснувшись, он не стал завтракать, а сразу отправился на рынок. Почти рядом с таверной, где снимал комнату, купил пару пирожков у весьма упитанной дамы, словно перед продажей она их сама пробует. Жека шел по улице, жуя и размышляя о планах на день, загадывать на большее он пока не старался. По пути попадались привычные уже, небольшие скопления людей, слушающие очередного агитатора, и он подметил, что подобные сборища становились все более и более агрессивными. У одной такой он немного притормозил, чтобы послушать.
– Граждане, – вещал оратор, – сегодня день, который Франция запомнит! Сегодня, пятого мая, созывают Генеральные штаты!!! Этим правом наш народ уже давно не пользовался, наивно доверяя королю, надеясь на его заботу. Сегодня депутаты, от третьего сословия, потребуют изменения налогов, потребуют свобод, платить должны будут все - и бедняки, и аристократы.
