Походив вдоль ручья, я нашел еще несколько таких же отпечатков. Они не пересекались с крысиными, но следовали за ними поодаль - словно неведомый зверь следил за серыми хищницами. Похоже, природа решила преподнести мне еще один сюрприз…
Следы уводили все дальше, вдоль ручья. Нужно решать - идти по ним или вернуться и позвать потерявшегося с глаз, щенка. С ним отыскать это существо будет проще… но стоит ли оно того? Что, если зверь, крадущийся - а я в этом больше не сомневался! - за крысами, настолько опасен, что вовсе не следует с ним встречаться? И не потому ли они убрались от места столкновения, что сами боялись попасться в зубы?
Нам пока везло - до сих пор ни единой слезинки с нависших сверху темных облаков, под ногами не трясет, как в прошлый раз, и не дует, как тогда, когда нас едва не занесло песком во время охоты на свинорыла. Пес вел не спеша - но уже почти не отбегал по своим делам в стороны. Время от времени он останавливался, нюхал воздух и вновь устремлялся вперед. Мы прошли так до вечера. Судя, по появившийся впереди, темной полосе, я понял, что мы вновь приближаемся к оврагу. Эта треклятая расщелина тянулась от берегов далекой реки и пропадала в желтой пустыне, которую я пока еще не рискнул перейти. За оврагом, примерно в паре десятков километров, возвышались скалы, столь же длинные, сколь и непреодолимые… Их еще не было видно - что не удивительно, учитывая, насколько вообще сократилось расстояние, доступное глазу.
Ветер дул прямо в лицо, всячески затрудняя движение. Он нес песок и жар. Это означало, что мы значительно отклонились к югу, точнее - юго-востоку. Крысы, сбежавшие от схватки во время землетрясения, могли направиться обратно к болоту. Я рассчитывал, что стая не будет рисковать, пытаясь перепрыгнуть возникший ров. Если трупоеды вновь голодны, то, возможно, выйдут из оврага - сколько я помнил, мелкие зверьки там не попадались. Значит, нам еще несколько дней придется следовать за ними по степи. Здесь порядком хватает всяких подъемов и ложбинок, следовательно, мы из преследователей вполне можем стать добычей. Восемь или семь монстров мне не казались слишком опасной угрозой, но на равнине врага надо успеть увидеть раньше, чем он увидит тебя… Но со мной щенок - если что, почует гадов, раньше, чем они нападут! И вообще, это я, собираюсь на них охотится! Откуда взялась такая уверенность, пожалуй, я и сам не мог себе ответить. Но меня невозможно стало узнать… Больше я нисколько не походил на себя, прежнего, знающего только постылую работу, ожидание зарплаты и считающего дни от начала до конца смены. Катастрофа изменила всю мою суть. И сейчас, быстро и уверенно, к намеченной цели шел совсем иной человек. Да и человек ли? Полностью сохранив внешний облик, я, тем не менее, приобрел такие черты, о которых в прошлом даже не догадывался. И одной из них стало желание убивать!
За прошедшие дни, крысы могли уйти далеко. Разведчики ли это от основной стаи, или, случайно попавшие в мою часть города? И не ошибался ли я, до сих пор считая, что их здесь вообще нет? На чем основывалась моя уверенность? То, что твари не появлялись раньше, еще ничего не говорило. Крысы могли преспокойно существовать в любой части города, где я проходил. Разве заметишь того, кто не хочет показываться на глаза? Да еще с такой видимостью…
Щенок мчался вперед, подстегиваемый таким же азартом погони, который обуял меня самого. Он уже слишком далеко убежал вперед, оторвавшись шагов на сто. Как бы быстро я не шел, но догнать своего четвероного приятеля не мог. Но кричать вслед я хотел - опасался привлечь внимание тех, кого с таким ожесточением преследовал. Трупоеды могли затаиться поблизости.
Что мне было известно об их повадках? Да ровным счетом ничего. Что представляли собой крысы до Катастрофы? Обитатели помоек и подвалов, вредители, разносящие заразу, плодовитые и прожорливые твари, веками живущие рядом с людьми. Но только раньше они не являлись людоедами… Или, по крайней мере, не нападали на живых. Новые размеры и изменившийся мир все перевернул с ног на голову. Считанные недели прошли с момента гибели цивилизации, а на ее обломках уже появились такие существа, о которых раньше снимались фильмы ужасов. Но, никогда и никто, не предполагал, что это кино станет самой страшной реальностью… И теперь уже крысы будут претендовать на главное место, оттеснив человека, а то и сделав его своей добычей. Ну, уж нет!
Ярость заполнила меня до краев! Я ускорил шаг. Пусть серо-бурые убийцы превосходят нас числом, пусть их резцы могут нанести долго незаживающие, а то и смертельные раны! Но дать им привыкнуть к человеческому мясу я не позволю! Хотя бы - к живому…
Перед глазами снова встала картина из обглоданных останков, окровавленные тела и отгрызенные конечности… Смерть трупоедам!
Ночь застала нас в степи. Как я ни хотел скорее достать убийц, но продолжать движение опасно. В темноте можно попасть ногой в неприметную ямку, а то и что-то более серьезное. И тогда уже придется думать не о погоне. Кроме того - тревожил увиденный на стоянке след. Отметив, что отпечатки не приблизились к человеческим останкам, я, тем не менее, осознавал - в степях завелось нечто серьезнее собак или крыс, вместе взятых. Вопрос только в том, угрожает ли это мне? Ответ пока неясен…
Пока щенок сидел на пригорке, я собрал все, что только смог найти для костра. Есть зверь, нет ли - предосторожность не помешает. И, хоть на открытой местности огонь виден издалека, пусть. Хищник, надеюсь, не подойдет, а человек… Таких здесь нет.
Пока грелся ужин - болтушка из сухого мясного порошка и крупы, я вслушивался в ночные шорохи степи. Они мало походили на прежние, где тишину мог прервать крик птицы или стрекотание сверчка. Нет, в мои уши попадало только завывание ветра, и далекие раскаты - видимо, где-то начиналась гроза. Оказаться под проливным дождем не очень приятно, и я надеялся, что эта напасть нас минует.
Я еще раз восстанавливал картину происшедшего. Четыре изуродованных тела, от которых практически ничего не осталось. Объеденных настолько, что я не смог даже выяснить, какого пола и возраста были эти несчастные. Кроме разве одного предположения - насчет владельца детского ранца… Они шли без оружия. Неужели там, где они обитали, нет таких злобных и хищных тварей, как те, что появились здесь? И, если нет, то зачем им было оттуда уходить? Голод? Да, среди скудных вещей путников я не обнаружил ни малейшего следа еды. Но ее могли сожрать крысы. Куда они шли? В город? Для этого нужно хотя бы знать - зачем? Не я один такой умный - насчет подвала и магазина продуктов. Только вот по прошествии месяцев, после Того дня, доступ к ним более чем перекрыт. Засыпано все, и найти, что-либо ценное, очень и очень маловероятно. Но они этого, конечно, могли не знать - это мне, обитающему среди руин, все ясно.
Судя по привалу - путники едва волочили ноги. Спать повалились, кто как придется. Следовательно, шли давно. Охрану не выставили. Не боялись. Или… смирились? А если, наоборот? Могли надеяться, что здесь, в этих степях, их не станут преследовать звери?
Я покачал головой… Что не придумай - истина неизвестна. Пока точно одно. Люди погибли, их палачи ушли на восток. И моя задача, их найти…
Черный, встрепенувшись, поднял уши. Я потянулся к мечу - любая подобная реакция говорила о многом. Например, приближение нежелательного гостя. Пес поднялся и уставился в непроглядную мглу. Он оскалил зубки и даже пригнулся, хотя не издал ни звука. Я видел, что щенок вроде как напуган. Такого раньше не наблюдалось - и мне стало несколько не по себе. В подобном виде он был только во время бегства из противоположной части города - когда в воде появился ящер, сожравший наших преследователей.
- Крысы?
Щенок не отреагировал. Я и сам понял, что ошибся. Во тьме скрывался кто-то иной. И я еще раз подумал, что тот, кто оставил такой след, может изменить направление и устремится за более доступной добычей - нами, например…
- Так. Давай-ка, хворосту добавим. С этими облаками над башкой, хоть прожектор включи - все равно, ни хрена не разглядеть. Когда уж эта хмарь рассосется?
Огонь вспыхнул чуть поярче и веселей. Но я не спешил кидать все дрова - до утра еще порядочно, а нынешние звери, еще неизвестно, боятся ли огня так сильно, как прежние?
Щенок, по-прежнему, напряженно всматривался в степь.
- Ну, я - ладно. Не филин, не вижу. А ты, что? Неужели, можешь, кого разглядеть сквозь эту тьму? Или, ты носом смотришь? В смысле - чуешь?
Щенок продолжал стоять и я нахмурился. Где-то поблизости бродит кто-то или что-то, и это создание внушает определенную тревогу. Придется не спать всю ночь…
Тишину разорвал громовой удар. Молния, осветившая всю степь, полыхнула столь ярко, что я был вынужден прищурить глаза. А затем огненный след, словно прорвавшееся солнце, протянулся по всему небосводу. Я подскочил - вспышка так быстро пронзила небо, что у меня на секунду закралась немыслимая надежда - ракета! Но потом, где-то там, в невообразимой вышине, словно что-то взорвалось - и сильнейшая воздушная волна докатилась до земли. Если вначале я едва не оглох, то теперь был просто сбит с ног. Костер оказался разметан далеко в стороны - одна пылающая ветка задела щенка и он завизжал от боли. Меня вдавило в землю, будто кто-то огромный и невероятно сильный ткнул что есть мочи да еще и уселся сверху. Как при этом не переломало все кости…
С усилием вывернув голову, я попытался привстать. В небе еще раз громыхнуло, сверкнуло - и я увидел в нескольких шагах чудовищный силуэт огромного зверя! Он зашипел, чуть ли не обдав меня жаром дыхания, после чего прыгнул в сторону и тотчас пропал в темноте, вернувшейся после этого небесного фейерверка.
- Черный… Ты жив?
Щенок, повизгивая, подполз под руку.
- Вот и хорошо. Живой. Хоть, не один я… Знал бы ты, кто тут шляется, в ночи…
Я говорил довольно спокойно, хотя едва сдерживал дрожь в голосе. Слишком яркой была вспышка и слишком близко - зверь, чтобы ошибаться. Нашим соседом в степи являлся лев… Или, кто-то из очень родственных ему по природе, так как гриву я не успел увидеть. Похоже, не весь зоопарк оказался погребен под руинами. Если это, конечно, лев… Но, тогда - кто?
До рассвета нас более никто не беспокоил. Я так и не заснул - слишком бурные события для одного дня и ночи. Похороны, погоня, что-то, взорвавшееся в небе с такой силой, что это докатилось до земли, а на закуску - хищник, опасней которого еще не встречал. И, странное дело… Я не нервничал. Казалось, любой здравомыслящий человек должен был бежать отсюда без оглядки. А я тупо смотрел на остатки костра и потихоньку сжимал кулаки. Да, с этим придется жить. С крысами, размером с овчарку. С собаками, которых пока не видел, но уже догадываюсь, какими они могут стать. Со змеем или ящером. С пауками. С жабами. Со всем тем, чем полностью изменившаяся природа решила населить пустующую планету. И со львом...
Утро пришло, будто вдали махнули большим и плотным покрывалом. Темнота отступила - степь стала более длинной, небо - высоким. Подумав, с упорством безумца, я упрямо устремился на восток. Лев, леопард, да хоть исчадие ада - я должен покарать людоедов! А там и с этим, невесть откуда взявшимся существом, придумаем, что делать…
…Щенок вел меня уже четвертый день. Мы опять углубились в желтые пески. Крысы уходили в направлении болота, но, не стремясь поскорее добраться до его берегов. Иначе бы нам пришлось завернуть в район обитания собак - что, учитывая их возможную величину, мало улыбалось. Стая шла строго на восток - и мы, уступая им во времени, спешили следом. Лев больше не появлялся. Я решил, что ночное происшествие отпугнуло зверя. Похоже, кто-то свыше решил немного пошутить, прислав со звезд гостинец в виде метеорита. Иного объяснения вспышке и громовому удару я не находил. Как бы там ни было - она избавила нас от нападения.
Вскоре я сполна испытал прелесть пребывания среди выжженной земли. Здесь не росло ничего. И это не обуславливалось только сезонным проявлением, когда на поверхности нет ничего кроме снега. Ведь и снега, как такового, я не видел несколько месяцев. Грязный, покрытый сажей лед - сколько угодно. Или пепел. Но не снег. Но здесь его и не могло быть - ноги и в мокасинах ощущали жар, греющий почву из глубины.
К концу четвертого дня я стал впадать в забытье…
…Нет на небе солнца… Нет Луны. Нет звезд и нет Ничего. Только тьма, бурая и белесая, давящая и мрачная, сырая и угрюмая. Только облака, давно и прочно занявшие это место, намертво приклеенные к осколкам прошлого. И, под ними, на желтой, скрипящей под ногами земле, так похожей на спекшуюся корку - одинокая и стремительная тень. Тень человека. И его безумные глаза, горящие жаждой крови и мести.
Я забыл обо всем. Ярость, стиснутые зубы и гнев - все иное осталось позади, в том мире, где я еще не знал упоения схватки. Тот мир исчез. Я живу в другом, в том, где правит закон крови. Закон нарушен - нарушитель жив. Пока - жив. Пока…
Черный не успевал. Я позабыл про него, стремясь достичь края бесконечной пустыни, где должны находиться остатки этой серой банды. Щенок не пропадет - он догонит меня по оставленным следам. А я - должен спешить. Бег по безжизненной земле продолжался несколько часов. Не второе, не третье - может, уже пятое дыхание открылось в теле, исступленном одной целью. Трупоеды, решившие сменить рацион живыми людьми, должны быть убиты. Все, до последнего зверя. И я, или погибну, или покараю убийц…
Больше я не думал об угрозе со стороны болота - стая собак будет держаться подальше от мест, где хозяйничает гигантская кошка. И кошка не рискнет приближаться к их норе - а может, и норам? - довольствуясь иной, более доступной добычей. И в этом, узком перешейке, я могу относительно спокойно пройти до самого конца выжженной земли… Если этот конец есть…
Я снова перестал сомневаться в происхождении стекловидной почвы под ногами. Только сверхмощный взрыв мог так запечь землю, что почва превратилась в нечто совершенно другое, более похожее на битое стекло и песок одновременно. И глаза услужливо нарисовали картинку, из недавнего - пресловутый гриб, с расползшейся на полнеба, шапкой, и его последующее, стремительное падение…
Со стороны это могло выглядеть безумием. Небольшая кучка бывших обитателей подвалов и канализаций, прекрасно умевшая прятаться и убегать, и вряд ли растерявшая врожденные навыки, без труда скроется на громадных просторах степи. Но я не позволял себе даже думать об этом. И, словно знал -
Крысы не будут скрываться. Их размер, новоприобретенная свирепость и жажда утвердиться в изменившимся мире, заставят трупоедов принять бой!
Но только тот, кто жаждал этого боя, тоже не вполне оставался человеком… Что-то исчезло в те минуты, когда я смотрел на детские руки с отгрызенными пальцами. Что-то, еще удерживающее меня от грани, за которой начинается безумие. Я вновь ощутил страшное раздвоение - и прежняя, мирная часть, посчитала нужным не напоминать о себе. Для схватки требовалась другая - не знающая пощады, и не умеющая щадить! И эта, вторая часть, властно захватывала мою сущность, подавляя все иные чувства, кроме самых необходимых.
Следы уводили все дальше, вдоль ручья. Нужно решать - идти по ним или вернуться и позвать потерявшегося с глаз, щенка. С ним отыскать это существо будет проще… но стоит ли оно того? Что, если зверь, крадущийся - а я в этом больше не сомневался! - за крысами, настолько опасен, что вовсе не следует с ним встречаться? И не потому ли они убрались от места столкновения, что сами боялись попасться в зубы?
Нам пока везло - до сих пор ни единой слезинки с нависших сверху темных облаков, под ногами не трясет, как в прошлый раз, и не дует, как тогда, когда нас едва не занесло песком во время охоты на свинорыла. Пес вел не спеша - но уже почти не отбегал по своим делам в стороны. Время от времени он останавливался, нюхал воздух и вновь устремлялся вперед. Мы прошли так до вечера. Судя, по появившийся впереди, темной полосе, я понял, что мы вновь приближаемся к оврагу. Эта треклятая расщелина тянулась от берегов далекой реки и пропадала в желтой пустыне, которую я пока еще не рискнул перейти. За оврагом, примерно в паре десятков километров, возвышались скалы, столь же длинные, сколь и непреодолимые… Их еще не было видно - что не удивительно, учитывая, насколько вообще сократилось расстояние, доступное глазу.
Ветер дул прямо в лицо, всячески затрудняя движение. Он нес песок и жар. Это означало, что мы значительно отклонились к югу, точнее - юго-востоку. Крысы, сбежавшие от схватки во время землетрясения, могли направиться обратно к болоту. Я рассчитывал, что стая не будет рисковать, пытаясь перепрыгнуть возникший ров. Если трупоеды вновь голодны, то, возможно, выйдут из оврага - сколько я помнил, мелкие зверьки там не попадались. Значит, нам еще несколько дней придется следовать за ними по степи. Здесь порядком хватает всяких подъемов и ложбинок, следовательно, мы из преследователей вполне можем стать добычей. Восемь или семь монстров мне не казались слишком опасной угрозой, но на равнине врага надо успеть увидеть раньше, чем он увидит тебя… Но со мной щенок - если что, почует гадов, раньше, чем они нападут! И вообще, это я, собираюсь на них охотится! Откуда взялась такая уверенность, пожалуй, я и сам не мог себе ответить. Но меня невозможно стало узнать… Больше я нисколько не походил на себя, прежнего, знающего только постылую работу, ожидание зарплаты и считающего дни от начала до конца смены. Катастрофа изменила всю мою суть. И сейчас, быстро и уверенно, к намеченной цели шел совсем иной человек. Да и человек ли? Полностью сохранив внешний облик, я, тем не менее, приобрел такие черты, о которых в прошлом даже не догадывался. И одной из них стало желание убивать!
За прошедшие дни, крысы могли уйти далеко. Разведчики ли это от основной стаи, или, случайно попавшие в мою часть города? И не ошибался ли я, до сих пор считая, что их здесь вообще нет? На чем основывалась моя уверенность? То, что твари не появлялись раньше, еще ничего не говорило. Крысы могли преспокойно существовать в любой части города, где я проходил. Разве заметишь того, кто не хочет показываться на глаза? Да еще с такой видимостью…
Щенок мчался вперед, подстегиваемый таким же азартом погони, который обуял меня самого. Он уже слишком далеко убежал вперед, оторвавшись шагов на сто. Как бы быстро я не шел, но догнать своего четвероного приятеля не мог. Но кричать вслед я хотел - опасался привлечь внимание тех, кого с таким ожесточением преследовал. Трупоеды могли затаиться поблизости.
Что мне было известно об их повадках? Да ровным счетом ничего. Что представляли собой крысы до Катастрофы? Обитатели помоек и подвалов, вредители, разносящие заразу, плодовитые и прожорливые твари, веками живущие рядом с людьми. Но только раньше они не являлись людоедами… Или, по крайней мере, не нападали на живых. Новые размеры и изменившийся мир все перевернул с ног на голову. Считанные недели прошли с момента гибели цивилизации, а на ее обломках уже появились такие существа, о которых раньше снимались фильмы ужасов. Но, никогда и никто, не предполагал, что это кино станет самой страшной реальностью… И теперь уже крысы будут претендовать на главное место, оттеснив человека, а то и сделав его своей добычей. Ну, уж нет!
Ярость заполнила меня до краев! Я ускорил шаг. Пусть серо-бурые убийцы превосходят нас числом, пусть их резцы могут нанести долго незаживающие, а то и смертельные раны! Но дать им привыкнуть к человеческому мясу я не позволю! Хотя бы - к живому…
Перед глазами снова встала картина из обглоданных останков, окровавленные тела и отгрызенные конечности… Смерть трупоедам!
Ночь застала нас в степи. Как я ни хотел скорее достать убийц, но продолжать движение опасно. В темноте можно попасть ногой в неприметную ямку, а то и что-то более серьезное. И тогда уже придется думать не о погоне. Кроме того - тревожил увиденный на стоянке след. Отметив, что отпечатки не приблизились к человеческим останкам, я, тем не менее, осознавал - в степях завелось нечто серьезнее собак или крыс, вместе взятых. Вопрос только в том, угрожает ли это мне? Ответ пока неясен…
Пока щенок сидел на пригорке, я собрал все, что только смог найти для костра. Есть зверь, нет ли - предосторожность не помешает. И, хоть на открытой местности огонь виден издалека, пусть. Хищник, надеюсь, не подойдет, а человек… Таких здесь нет.
Пока грелся ужин - болтушка из сухого мясного порошка и крупы, я вслушивался в ночные шорохи степи. Они мало походили на прежние, где тишину мог прервать крик птицы или стрекотание сверчка. Нет, в мои уши попадало только завывание ветра, и далекие раскаты - видимо, где-то начиналась гроза. Оказаться под проливным дождем не очень приятно, и я надеялся, что эта напасть нас минует.
Я еще раз восстанавливал картину происшедшего. Четыре изуродованных тела, от которых практически ничего не осталось. Объеденных настолько, что я не смог даже выяснить, какого пола и возраста были эти несчастные. Кроме разве одного предположения - насчет владельца детского ранца… Они шли без оружия. Неужели там, где они обитали, нет таких злобных и хищных тварей, как те, что появились здесь? И, если нет, то зачем им было оттуда уходить? Голод? Да, среди скудных вещей путников я не обнаружил ни малейшего следа еды. Но ее могли сожрать крысы. Куда они шли? В город? Для этого нужно хотя бы знать - зачем? Не я один такой умный - насчет подвала и магазина продуктов. Только вот по прошествии месяцев, после Того дня, доступ к ним более чем перекрыт. Засыпано все, и найти, что-либо ценное, очень и очень маловероятно. Но они этого, конечно, могли не знать - это мне, обитающему среди руин, все ясно.
Судя по привалу - путники едва волочили ноги. Спать повалились, кто как придется. Следовательно, шли давно. Охрану не выставили. Не боялись. Или… смирились? А если, наоборот? Могли надеяться, что здесь, в этих степях, их не станут преследовать звери?
Я покачал головой… Что не придумай - истина неизвестна. Пока точно одно. Люди погибли, их палачи ушли на восток. И моя задача, их найти…
Черный, встрепенувшись, поднял уши. Я потянулся к мечу - любая подобная реакция говорила о многом. Например, приближение нежелательного гостя. Пес поднялся и уставился в непроглядную мглу. Он оскалил зубки и даже пригнулся, хотя не издал ни звука. Я видел, что щенок вроде как напуган. Такого раньше не наблюдалось - и мне стало несколько не по себе. В подобном виде он был только во время бегства из противоположной части города - когда в воде появился ящер, сожравший наших преследователей.
- Крысы?
Щенок не отреагировал. Я и сам понял, что ошибся. Во тьме скрывался кто-то иной. И я еще раз подумал, что тот, кто оставил такой след, может изменить направление и устремится за более доступной добычей - нами, например…
- Так. Давай-ка, хворосту добавим. С этими облаками над башкой, хоть прожектор включи - все равно, ни хрена не разглядеть. Когда уж эта хмарь рассосется?
Огонь вспыхнул чуть поярче и веселей. Но я не спешил кидать все дрова - до утра еще порядочно, а нынешние звери, еще неизвестно, боятся ли огня так сильно, как прежние?
Щенок, по-прежнему, напряженно всматривался в степь.
- Ну, я - ладно. Не филин, не вижу. А ты, что? Неужели, можешь, кого разглядеть сквозь эту тьму? Или, ты носом смотришь? В смысле - чуешь?
Щенок продолжал стоять и я нахмурился. Где-то поблизости бродит кто-то или что-то, и это создание внушает определенную тревогу. Придется не спать всю ночь…
Тишину разорвал громовой удар. Молния, осветившая всю степь, полыхнула столь ярко, что я был вынужден прищурить глаза. А затем огненный след, словно прорвавшееся солнце, протянулся по всему небосводу. Я подскочил - вспышка так быстро пронзила небо, что у меня на секунду закралась немыслимая надежда - ракета! Но потом, где-то там, в невообразимой вышине, словно что-то взорвалось - и сильнейшая воздушная волна докатилась до земли. Если вначале я едва не оглох, то теперь был просто сбит с ног. Костер оказался разметан далеко в стороны - одна пылающая ветка задела щенка и он завизжал от боли. Меня вдавило в землю, будто кто-то огромный и невероятно сильный ткнул что есть мочи да еще и уселся сверху. Как при этом не переломало все кости…
С усилием вывернув голову, я попытался привстать. В небе еще раз громыхнуло, сверкнуло - и я увидел в нескольких шагах чудовищный силуэт огромного зверя! Он зашипел, чуть ли не обдав меня жаром дыхания, после чего прыгнул в сторону и тотчас пропал в темноте, вернувшейся после этого небесного фейерверка.
- Черный… Ты жив?
Щенок, повизгивая, подполз под руку.
- Вот и хорошо. Живой. Хоть, не один я… Знал бы ты, кто тут шляется, в ночи…
Я говорил довольно спокойно, хотя едва сдерживал дрожь в голосе. Слишком яркой была вспышка и слишком близко - зверь, чтобы ошибаться. Нашим соседом в степи являлся лев… Или, кто-то из очень родственных ему по природе, так как гриву я не успел увидеть. Похоже, не весь зоопарк оказался погребен под руинами. Если это, конечно, лев… Но, тогда - кто?
До рассвета нас более никто не беспокоил. Я так и не заснул - слишком бурные события для одного дня и ночи. Похороны, погоня, что-то, взорвавшееся в небе с такой силой, что это докатилось до земли, а на закуску - хищник, опасней которого еще не встречал. И, странное дело… Я не нервничал. Казалось, любой здравомыслящий человек должен был бежать отсюда без оглядки. А я тупо смотрел на остатки костра и потихоньку сжимал кулаки. Да, с этим придется жить. С крысами, размером с овчарку. С собаками, которых пока не видел, но уже догадываюсь, какими они могут стать. Со змеем или ящером. С пауками. С жабами. Со всем тем, чем полностью изменившаяся природа решила населить пустующую планету. И со львом...
Утро пришло, будто вдали махнули большим и плотным покрывалом. Темнота отступила - степь стала более длинной, небо - высоким. Подумав, с упорством безумца, я упрямо устремился на восток. Лев, леопард, да хоть исчадие ада - я должен покарать людоедов! А там и с этим, невесть откуда взявшимся существом, придумаем, что делать…
…Щенок вел меня уже четвертый день. Мы опять углубились в желтые пески. Крысы уходили в направлении болота, но, не стремясь поскорее добраться до его берегов. Иначе бы нам пришлось завернуть в район обитания собак - что, учитывая их возможную величину, мало улыбалось. Стая шла строго на восток - и мы, уступая им во времени, спешили следом. Лев больше не появлялся. Я решил, что ночное происшествие отпугнуло зверя. Похоже, кто-то свыше решил немного пошутить, прислав со звезд гостинец в виде метеорита. Иного объяснения вспышке и громовому удару я не находил. Как бы там ни было - она избавила нас от нападения.
Вскоре я сполна испытал прелесть пребывания среди выжженной земли. Здесь не росло ничего. И это не обуславливалось только сезонным проявлением, когда на поверхности нет ничего кроме снега. Ведь и снега, как такового, я не видел несколько месяцев. Грязный, покрытый сажей лед - сколько угодно. Или пепел. Но не снег. Но здесь его и не могло быть - ноги и в мокасинах ощущали жар, греющий почву из глубины.
К концу четвертого дня я стал впадать в забытье…
…Нет на небе солнца… Нет Луны. Нет звезд и нет Ничего. Только тьма, бурая и белесая, давящая и мрачная, сырая и угрюмая. Только облака, давно и прочно занявшие это место, намертво приклеенные к осколкам прошлого. И, под ними, на желтой, скрипящей под ногами земле, так похожей на спекшуюся корку - одинокая и стремительная тень. Тень человека. И его безумные глаза, горящие жаждой крови и мести.
Я забыл обо всем. Ярость, стиснутые зубы и гнев - все иное осталось позади, в том мире, где я еще не знал упоения схватки. Тот мир исчез. Я живу в другом, в том, где правит закон крови. Закон нарушен - нарушитель жив. Пока - жив. Пока…
Черный не успевал. Я позабыл про него, стремясь достичь края бесконечной пустыни, где должны находиться остатки этой серой банды. Щенок не пропадет - он догонит меня по оставленным следам. А я - должен спешить. Бег по безжизненной земле продолжался несколько часов. Не второе, не третье - может, уже пятое дыхание открылось в теле, исступленном одной целью. Трупоеды, решившие сменить рацион живыми людьми, должны быть убиты. Все, до последнего зверя. И я, или погибну, или покараю убийц…
Больше я не думал об угрозе со стороны болота - стая собак будет держаться подальше от мест, где хозяйничает гигантская кошка. И кошка не рискнет приближаться к их норе - а может, и норам? - довольствуясь иной, более доступной добычей. И в этом, узком перешейке, я могу относительно спокойно пройти до самого конца выжженной земли… Если этот конец есть…
Я снова перестал сомневаться в происхождении стекловидной почвы под ногами. Только сверхмощный взрыв мог так запечь землю, что почва превратилась в нечто совершенно другое, более похожее на битое стекло и песок одновременно. И глаза услужливо нарисовали картинку, из недавнего - пресловутый гриб, с расползшейся на полнеба, шапкой, и его последующее, стремительное падение…
Со стороны это могло выглядеть безумием. Небольшая кучка бывших обитателей подвалов и канализаций, прекрасно умевшая прятаться и убегать, и вряд ли растерявшая врожденные навыки, без труда скроется на громадных просторах степи. Но я не позволял себе даже думать об этом. И, словно знал -
Крысы не будут скрываться. Их размер, новоприобретенная свирепость и жажда утвердиться в изменившимся мире, заставят трупоедов принять бой!
Но только тот, кто жаждал этого боя, тоже не вполне оставался человеком… Что-то исчезло в те минуты, когда я смотрел на детские руки с отгрызенными пальцами. Что-то, еще удерживающее меня от грани, за которой начинается безумие. Я вновь ощутил страшное раздвоение - и прежняя, мирная часть, посчитала нужным не напоминать о себе. Для схватки требовалась другая - не знающая пощады, и не умеющая щадить! И эта, вторая часть, властно захватывала мою сущность, подавляя все иные чувства, кроме самых необходимых.
