— Нет, ну это уже точно никуда не годится! – возмутился он. – В моём кабинете плакать запрещается! Тем более, я не понимаю, из-за чего. Может, объяснишь?
Он убрал руки, и Екатерина опустила голову, глядя перед собой.
— Я не могу тебе ничего объяснить, раз ты сам ничего не видишь, – тихо сказала она. – Лучше я пойду.
— Сиди! – негромко приказал директор. – Пока мы не поговорим, ты никуда не пойдёшь.
Он вздохнул, затем встал и, обойдя стол, за которым они сидели, уселся напротив девушки. Екатерина на мгновенье подняла на его глаза и сразу же опустила их.
— Катя, я знаю тебя ещё с того времени, когда ты училась в школе. Я видел, как ты взрослела, училась, потом начала работать у нас. У нас с твоим отцом прекрасные отношения, я часто бываю у вас дома. Ты для меня, как племянница, как любимая племянница. Я очень люблю тебя, ради тебя, ради твоего счастья, готов что угодно сделать, кроме одного…
— Кроме чего? – пытливо глядя в глаза начальнику, спросила девушка.
— Я не могу позволить себе перейти грань, которая отделяет наши рабочие и дружеские отношения от чего-то иного.
— Объясни, почему?
Михаил вздохнул, поглядев вверх, затем снова взглянул в глаза Екатерины.
— Как это тебе объяснить… Твой отец доверил мне тебя, как своему другу, как родственнику, и мне будет очень неудобно, если я обману его доверие.
— Не верю тебе, Миша! Ты просто придумал это для отмазки. Я не ребёнок, и сама решаю, с кем и как мне строить отношения. Вряд ли ты боишься папы, должна быть другая причина.
— Боже упаси! Я его не боюсь, а очень уважаю. Он слишком много для меня сделал, чтобы я мог его подвести.
— Почему «подвести», Миша? Мне же не пятнадцать лет!
— Ты ещё молодая, только начинаешь жизнь. У тебя впереди будет столько возможностей найти достойного человека, с которым ты будешь счастлива.
— Зачем мне искать человека, более достойного, чем ты? Мне всегда хорошо рядом с тобой, неужели ты этого до сих пор не понял?
— Катюша, в твоём возрасте чувства гипертрофированы. У нас с тобой очень хорошие отношения, и ты воспринимаешь это по-своему. Пройдёт время, и на многие вещи ты будешь смотреть совсем по-другому.
— Ты так говоришь, как будто у нас огромная разница в возрасте! – возмутилась Екатерина. – Семь лет – это почти ничего.
Губы Михаила чуть обозначили улыбку – он отметил про себя, что девушка уже давно оценила разницу в их возрасте.
— Как ни крути, у меня опыта больше, чем у тебя, – мягко сказал он. – Я видел, как часто то, что кажется большой любовью до конца жизни, быстро перегорает, словно спичка, и человек спрашивает сам себя, как он мог полюбить такое. Катя, ты мне очень дорога, и я не хочу стать причиной твоего разочарования.
Наступило молчание. Через минуту девушка резко вскинула голову и спросила:
— Миша, ты любил кого-то по-настоящему? Или, может, до сих пор любишь?
— Мне бы не хотелось об этом говорить, – с задумчивой суровостью ответил он, отворачиваясь в сторону. – Сейчас у меня никого нет, если тебя это интересует.
— Я поняла. Ты сильно любил кого-то, а потом вы расстались, и ты думаешь, что это из-за тебя. Всё правильно?
— Всё неправильно, Катя, – покусывая верхнюю губу, ответил Михаил. – Всё это совсем неправильно. Нам работать нужно, а мы тут обсуждаем непонятно что. Давай-ка мы отложим эти разговоры на потом, хотя бы на после вторника. Иди, Катюша, работай – у тебя ещё много дел.
Девушка встала и направилась к двери.
— Извини, что отняла у тебя столько времени, Миша, – отрешённо проговорила она в дверях и ушла.
Директор вышел в приёмную. Секретарша перебирала у себя какие-то бумаги, а на стуле возле стены сидел полный мужчина лет сорока. Увидев Михаила, они оба испуганно взглянули на него.
— Леонид, – обратился директор к мужчине. – Ты кого ждёшь?
— Я к Петру Николаевичу, – ответил тот.
— И давно ждёшь?
— Порядочно, Михаил Александрович.
— А Петя у себя? – спросил директор у секретарши.
— Да, у себя, – сообщила Наталья. – Только у него… этот… следователь.
— Он так долго с ним разговаривает?
— Он ещё и со мной говорил до этого.
— Много лишнего спрашивал у тебя?
Секретарша помялась немного.
— Если честно, он подробно спрашивал о вас, о нашей учёбе в университете, потом спросил о Даше, какие у вас были отношения…
— И что ты ему сказала?
— Что я могла сказать? Что у вас с ней были хорошие отношения, но подробностей я не знаю – не моё это дело. Я бы вообще ничего ему не говорила, но он сказал про какие-то убийства из ревности, что дело очень серьёзное…
— И ты испугалась?
— Ну, Михаил Александрович, а что мне нужно было ему говорить. Он, как пришёл, сразу мне свою корочку в лицо сунул…
— Ладно. Ещё что он спрашивал?
— Так, больше ничего особенного.
— Понятно. Наташа, меня где-то полчаса не будет – пойду к сборщикам, посмотрю, как там дела. Лады?
— Хорошо, Михаил Александрович.
Директор спустился на лифте на первый этаж, прошёл по коридору к выходу во внутренний двор, через который попал в двухэтажное здание с зарешеченными окнами. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он набрал код на двери и вошёл внутрь, оказавшись в узком коридоре, по обеим сторонам которого находились двери. Михаил зашёл в первую из них.
Помещение представляло собой большой зал с большим рядом столов, на которых стояли раскрытые системные блоки и мониторы. Вдоль длинных стен располагались большие стеллажи, заполненные всевозможными компьютерными запчастями, а к коротким стенам прилегали большие металлические шкафы.
Когда директор вошёл в комнату, два сотрудника в спецовках занимались сборкой системных блоков, а ещё двое стояли в стороне, и один из них, постарше возрастом, на повышенных тонах за что-то распекал молодого паренька, понуро стоящего перед ним.
— Тебе кто вообще сказал, что думать надо? – услышал Михаил слова старшего. – Делай, как сказали, а не придумывай от себя ничего!
Увидев вошедшего директора, он замолчал. Сотрудники остановили работу и поздоровались с Михаилом.
— Добрый день, ребята, – улыбнулся директор. – Работайте, не обращайте на меня внимания. – Иван Иваныч, – обратился он к старшему, – выйдем на минутку пошептаться.
Тот кивнул, затем повернулся к пареньку:
— Продолжай работу, только смотри у меня – без фокусов!
Они вышли вдвоём из помещения в коридор.
— Что случилось, Иван Иваныч? – спросил Михаил.
Мастер махнул рукой, показывая тем самым, что дело не стоит того, чтобы о нём говорить, но желание выговориться, всё-таки, пересилило:
— Егор – что с него взять? Молодой пацан, мозги кипят, понимаешь, решил, что он самый умный, а мы тут все так, покурить вышли. Кстати, курить будешь?
— Ты же знаешь, я не курю.
— Повезло тебе, Михаил Александрович, – с завистью протянул мужчина, достал из кармана пачку «Уинстона», вытащил оттуда сигарету и закурил с помощью простой зажигалки.
— Что, всё-таки, произошло? – более нетерпеливым тоном спросил директор.
— Да я обнаружил недостачу крепёжек для дисков, шлейфов и канальных проводов. Достаточно объёмная недостача, которая с каждым днём только растёт. Начал выяснять, и оказалось, что этот умник, Егор, на каждый компьютер ставит по двойному комплекту деталей.
— В смысле, как это, по двойному комплекту?
— Очень просто. Мы же, в основном, ставим один жёсткий диск, соответственно, под него рассчитано одно крепление и один комплект проводов. А этот умник на целую кучу компьютеров по два комплекта уложил.
— Почему?
— А спроси у него. Он же себя умным считает – умнее нас с тобой и всех остальных, кто здесь работает.
— Придётся мне действительно с ним самому поговорить – от тебя не дождёшься: ты вместо того, чтобы ругать своего работника, сначала бы выяснил, почему он это делает.
— А мне без разницы, Михаил Александрович. Есть инструкция, должен выполнять. Не им и даже не мной эта инструкция писана.
— Хорошо, Иваныч, разберёмся. Я к тебе по другому вопросу.
— Слушаю тебя внимательно, – затягиваясь, сказал Иван.
— Я просматривал данные за последний квартал и сравнил с тем, что у нас было до этого. И мне эти результаты что-то не очень нравятся.
— А что не так-то, Михаил Александрович? – с той же спокойной интонацией спросил мужчина. – Браков больше стало?
— Нет, Иваныч, по бракам к тебе никаких претензий нет. Но есть другое: количество обращений в сервисные центры возросло почти на пятнадцать процентов. Это очень много.
— Наверное, много, Михаил Александрович, только мы тут при чём?
— Как это – при чём? Если техника отказывает, кто в этом виноват?
— Виноват производитель, Михаил Александрович, кто же ещё? Ну, что ты хочешь сказать, что мы раньше нормально работали, а теперь криворукими стали?
— Ну, должна же быть какая-то причина!
— Я сказал: производитель. Электронику не мы штампуем – она из-за границы приходит, а наше дело – сборка. Ты там циферки просматриваешь, а за циферками нужно суть видеть. Ты вначале разберись, по каким причинам компьютеры из строя выходят, а потом уже выясняй, в чём дело.
— Да ты что, Иван Иваныч, я же тебя ни в чём не обвиняю! Я и пришёл, чтобы выяснить у тебя, в чём тут дело. Не может быть, чтобы просто так, без причины упало качество деталей. Производитель тоже следит за тем, что выпускает.
— Я тебе ничего сказать не могу, Михаил Александрович, кроме одного: за своих ребят я ручаюсь. За всех.
— Включая Егора?
— А что тебе Егор? Он хорошо работает. Ты не смотри на то, что сейчас видел. Если бы он брак какой-нибудь допустил, я бы с ним по-другому разговаривал. Ты меня знаешь.
— Знаю, – улыбнулся директор. – Очень хорошо знаю и тебя, и твоих ребят. Но проблема от этого никуда не денется, так что, Иваныч, ты тоже впрягайся в это дело.
— В смысле, «впрягайся». Что я должен делать?
— Думай. У тебя опыт большой, раскинь своими мозгами, может, поймёшь, в чём дело. Поговори с ребятами. Я на тебя рассчитываю.
Они вышли на лестничную площадку.
— Ну, спасибо за доверие, товарищ директор, – проговорил Иван, выкидывая потухший окурок в мусорный ящик. – Я скажу ребятам, и мы подумаем над этим.
Попрощавшись, Михаил вернулся к лифту. Когда подъехала одна из кабинок и дверь открылась, оттуда вышел Клюев.
— О, – радостно воскликнул он, словно увидел близкого друга, – Михаил Александрович, вот мы снова встретились.
— Какая радость! – съязвил директор, заходя в кабинку. – Надеюсь, всех допросили, кого нужно?
— Ну, я пока не знаю точно, кто мне нужен, Михаил Александрович. Следственные действия обычно длительное время занимают. Это – как запутанную нитку распутывать: приходится узелки один за другим развязывать, иногда приходится долго вытягивать, чтобы до конца докопаться. Москва – хороший город, я, пожалуй, могу здесь на несколько дней задержаться – куда мне торопиться?
— Чувствуйте себя, как дома, – успел ответить Михаил, прежде чем двери лифта закрылись.
Поднявшись, он зашёл в приёмную.
— Меня никто не спрашивал? – спросил он у секретарши.
— Нет, Михаил Александрович.
— Петя у себя?
— Да.
— Кто-то есть у него?
— Нет, Михаил Александрович.
Директор зашёл в кабинет своего заместителя. Обстановка здесь была куда богаче, чем в его собственном: шкафы с книгами, сувенирами, вазы с цветами, холодильник и такого же размера буфет с баром. Хозяин кабинета сидел за своим столом, что-то просматривая на компьютере.
— Не побеспокою? – спросил Михаил, проходя к нему.
— Нет, конечно, – ответил Пётр. – Садись.
Директор уселся за стол, приставленный боком к замдиректорскому.
— С Леонидом разобрался? – спросил он.
— Причём тут Леонид? – не понял Пётр.
— Ну, он сидел в приёмной столько времени, ждал, когда ты освободишься.
— О чём ты, Миша? У меня здесь следователь был, полчаса допрашивал, о тебе, в основном, а ты про какого-то Леонида.
— Я знаю, что следователь говорил с тобой и с Наташей, поэтому и пришёл к тебе. Расскажи, о чём вы говорили.
— Да про всю нашу жизнь с момента знакомства. Где учились, как учились, с кем учились. Я хотел его, конечно, послать с его вопросами, но там, как понимаю, дело серьёзное, похоже на убийства, так что лучше не выступать.
— Про Дашу Озерову что он спрашивал?
— Всё спрашивал, что я знаю. Про ваши отношения, естественно.
— И что сказал?
— Миша, дорогой, что я могу сказать про ваши отношения? То, что и так все знают: что вы с четвёртого курса оказались в одной группе, потом сдружились, вместе сидели на занятиях, постоянно держались вместе, гуляли, а больше я ничего про вас не знаю. И почему вы расстались, я тоже не знаю, и вообще, это не моё дело.
Михаил ничего не ответил.
— А что там за история с Дашей? – поинтересовался Пётр. – Что за убийства?
— Я-то откуда знаю, Петя? Судя по словам следователя, те люди, которые заводили отношения с Дашей, были убиты.
— Что за ерунда? – нахмурился Пётр. – В смысле, кто-то из ревности убивает её любовников? Мы что, на Корсике живём, что ли?
— Это же Ростов – город своеобразный, в каком-то смысле, южный.
— Ну да, он сказал, что из Ростова, – задумчиво произнёс Пётр. – Значит, Даша живёт в Ростове?
— Она сама из Ростова, – уточнил Михаил, – и вернулась туда после окончания универа.
— Подожди, так этот… Мозгоклюев что, тебя обвиняет в этих убийствах?! Они там что, совсем берега попутали?
— Он меня не обвиняет, – мягко поправил директор. – Просто выясняет у нас всё, что мы знаем. Для обвинения нужны доказательства.
— Какие к чёрту доказательства?! Ты, сидя в Москве, организовываешь убийства неизвестных тебе людей в городе, до которого добираться несколько часов, или сам едешь туда, чтобы с ними разобраться? Это же полная чушь!
— Чушь или не чушь, но если есть убийство, то они обязаны расследовать и найти виновного.
— А, правильно – им же нужно повесить все убийства на кого-то. Почему бы не на тебя? Только с нами у них этот номер не пройдёт! У самих полгорода уголовников, а они в Москву полезли. Да мы всех адвокатов здесь на уши поставим!
— Не кипятись, Петя! Я же сказал, никто пока никого в убийстве не обвиняет. Пусть ищет, копает здесь, сколько хочет – мне-то что? Мне даже забавно будет посмотреть на то, что он сможет здесь нарыть на меня.
— Ну, ты особо не резвись, Миша. У них на честного человека повесить обвинение – это раз плюнуть. Я бы на твоём месте подумал, какие меры принять. Превентивные меры.
— Зачем? Мне нервничать, дёргаться, несмотря на то, что я ни в чём не виноват? Тогда они точно решат, что я с этим связан, начнут следить за мной, сюда ездить, наших сотрудников нервировать. Нет уж, я ничего предпринимать не собираюсь.
— Ну, смотри, как знаешь, – сказал Пётр со вздохом.
— У тебя с Леонидом как, всё нормально?
— У меня с Леонидом? – удивлённо спросил Пётр. – Прости, у меня ориентация другая.
— Я про отчёт на понедельник, балда. Проблем нет?
— Какие могут быть проблемы? Всё, как всегда.
— Это хорошо. Но я хочу, чтобы ты особо обратил внимание на поставщиков.
— А что такое с поставщиками? – встревожено спросил замдиректора. – Ты же знаешь, что всё, что касается поставок, у меня под личным контролем.
— Поэтому и хочу, чтобы ты к этому отнёсся максимально серьёзно. Мне нужно, чтобы ты проверил всех поставщиков на качество комплектующих, причём, проверил очень досконально.
Пётр усмехнулся.
Он убрал руки, и Екатерина опустила голову, глядя перед собой.
— Я не могу тебе ничего объяснить, раз ты сам ничего не видишь, – тихо сказала она. – Лучше я пойду.
— Сиди! – негромко приказал директор. – Пока мы не поговорим, ты никуда не пойдёшь.
Он вздохнул, затем встал и, обойдя стол, за которым они сидели, уселся напротив девушки. Екатерина на мгновенье подняла на его глаза и сразу же опустила их.
— Катя, я знаю тебя ещё с того времени, когда ты училась в школе. Я видел, как ты взрослела, училась, потом начала работать у нас. У нас с твоим отцом прекрасные отношения, я часто бываю у вас дома. Ты для меня, как племянница, как любимая племянница. Я очень люблю тебя, ради тебя, ради твоего счастья, готов что угодно сделать, кроме одного…
— Кроме чего? – пытливо глядя в глаза начальнику, спросила девушка.
— Я не могу позволить себе перейти грань, которая отделяет наши рабочие и дружеские отношения от чего-то иного.
— Объясни, почему?
Михаил вздохнул, поглядев вверх, затем снова взглянул в глаза Екатерины.
— Как это тебе объяснить… Твой отец доверил мне тебя, как своему другу, как родственнику, и мне будет очень неудобно, если я обману его доверие.
— Не верю тебе, Миша! Ты просто придумал это для отмазки. Я не ребёнок, и сама решаю, с кем и как мне строить отношения. Вряд ли ты боишься папы, должна быть другая причина.
— Боже упаси! Я его не боюсь, а очень уважаю. Он слишком много для меня сделал, чтобы я мог его подвести.
— Почему «подвести», Миша? Мне же не пятнадцать лет!
— Ты ещё молодая, только начинаешь жизнь. У тебя впереди будет столько возможностей найти достойного человека, с которым ты будешь счастлива.
— Зачем мне искать человека, более достойного, чем ты? Мне всегда хорошо рядом с тобой, неужели ты этого до сих пор не понял?
— Катюша, в твоём возрасте чувства гипертрофированы. У нас с тобой очень хорошие отношения, и ты воспринимаешь это по-своему. Пройдёт время, и на многие вещи ты будешь смотреть совсем по-другому.
— Ты так говоришь, как будто у нас огромная разница в возрасте! – возмутилась Екатерина. – Семь лет – это почти ничего.
Губы Михаила чуть обозначили улыбку – он отметил про себя, что девушка уже давно оценила разницу в их возрасте.
— Как ни крути, у меня опыта больше, чем у тебя, – мягко сказал он. – Я видел, как часто то, что кажется большой любовью до конца жизни, быстро перегорает, словно спичка, и человек спрашивает сам себя, как он мог полюбить такое. Катя, ты мне очень дорога, и я не хочу стать причиной твоего разочарования.
Наступило молчание. Через минуту девушка резко вскинула голову и спросила:
— Миша, ты любил кого-то по-настоящему? Или, может, до сих пор любишь?
— Мне бы не хотелось об этом говорить, – с задумчивой суровостью ответил он, отворачиваясь в сторону. – Сейчас у меня никого нет, если тебя это интересует.
— Я поняла. Ты сильно любил кого-то, а потом вы расстались, и ты думаешь, что это из-за тебя. Всё правильно?
— Всё неправильно, Катя, – покусывая верхнюю губу, ответил Михаил. – Всё это совсем неправильно. Нам работать нужно, а мы тут обсуждаем непонятно что. Давай-ка мы отложим эти разговоры на потом, хотя бы на после вторника. Иди, Катюша, работай – у тебя ещё много дел.
Девушка встала и направилась к двери.
— Извини, что отняла у тебя столько времени, Миша, – отрешённо проговорила она в дверях и ушла.
Глава 3.
Директор вышел в приёмную. Секретарша перебирала у себя какие-то бумаги, а на стуле возле стены сидел полный мужчина лет сорока. Увидев Михаила, они оба испуганно взглянули на него.
— Леонид, – обратился директор к мужчине. – Ты кого ждёшь?
— Я к Петру Николаевичу, – ответил тот.
— И давно ждёшь?
— Порядочно, Михаил Александрович.
— А Петя у себя? – спросил директор у секретарши.
— Да, у себя, – сообщила Наталья. – Только у него… этот… следователь.
— Он так долго с ним разговаривает?
— Он ещё и со мной говорил до этого.
— Много лишнего спрашивал у тебя?
Секретарша помялась немного.
— Если честно, он подробно спрашивал о вас, о нашей учёбе в университете, потом спросил о Даше, какие у вас были отношения…
— И что ты ему сказала?
— Что я могла сказать? Что у вас с ней были хорошие отношения, но подробностей я не знаю – не моё это дело. Я бы вообще ничего ему не говорила, но он сказал про какие-то убийства из ревности, что дело очень серьёзное…
— И ты испугалась?
— Ну, Михаил Александрович, а что мне нужно было ему говорить. Он, как пришёл, сразу мне свою корочку в лицо сунул…
— Ладно. Ещё что он спрашивал?
— Так, больше ничего особенного.
— Понятно. Наташа, меня где-то полчаса не будет – пойду к сборщикам, посмотрю, как там дела. Лады?
— Хорошо, Михаил Александрович.
Директор спустился на лифте на первый этаж, прошёл по коридору к выходу во внутренний двор, через который попал в двухэтажное здание с зарешеченными окнами. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он набрал код на двери и вошёл внутрь, оказавшись в узком коридоре, по обеим сторонам которого находились двери. Михаил зашёл в первую из них.
Помещение представляло собой большой зал с большим рядом столов, на которых стояли раскрытые системные блоки и мониторы. Вдоль длинных стен располагались большие стеллажи, заполненные всевозможными компьютерными запчастями, а к коротким стенам прилегали большие металлические шкафы.
Когда директор вошёл в комнату, два сотрудника в спецовках занимались сборкой системных блоков, а ещё двое стояли в стороне, и один из них, постарше возрастом, на повышенных тонах за что-то распекал молодого паренька, понуро стоящего перед ним.
— Тебе кто вообще сказал, что думать надо? – услышал Михаил слова старшего. – Делай, как сказали, а не придумывай от себя ничего!
Увидев вошедшего директора, он замолчал. Сотрудники остановили работу и поздоровались с Михаилом.
— Добрый день, ребята, – улыбнулся директор. – Работайте, не обращайте на меня внимания. – Иван Иваныч, – обратился он к старшему, – выйдем на минутку пошептаться.
Тот кивнул, затем повернулся к пареньку:
— Продолжай работу, только смотри у меня – без фокусов!
Они вышли вдвоём из помещения в коридор.
— Что случилось, Иван Иваныч? – спросил Михаил.
Мастер махнул рукой, показывая тем самым, что дело не стоит того, чтобы о нём говорить, но желание выговориться, всё-таки, пересилило:
— Егор – что с него взять? Молодой пацан, мозги кипят, понимаешь, решил, что он самый умный, а мы тут все так, покурить вышли. Кстати, курить будешь?
— Ты же знаешь, я не курю.
— Повезло тебе, Михаил Александрович, – с завистью протянул мужчина, достал из кармана пачку «Уинстона», вытащил оттуда сигарету и закурил с помощью простой зажигалки.
— Что, всё-таки, произошло? – более нетерпеливым тоном спросил директор.
— Да я обнаружил недостачу крепёжек для дисков, шлейфов и канальных проводов. Достаточно объёмная недостача, которая с каждым днём только растёт. Начал выяснять, и оказалось, что этот умник, Егор, на каждый компьютер ставит по двойному комплекту деталей.
— В смысле, как это, по двойному комплекту?
— Очень просто. Мы же, в основном, ставим один жёсткий диск, соответственно, под него рассчитано одно крепление и один комплект проводов. А этот умник на целую кучу компьютеров по два комплекта уложил.
— Почему?
— А спроси у него. Он же себя умным считает – умнее нас с тобой и всех остальных, кто здесь работает.
— Придётся мне действительно с ним самому поговорить – от тебя не дождёшься: ты вместо того, чтобы ругать своего работника, сначала бы выяснил, почему он это делает.
— А мне без разницы, Михаил Александрович. Есть инструкция, должен выполнять. Не им и даже не мной эта инструкция писана.
— Хорошо, Иваныч, разберёмся. Я к тебе по другому вопросу.
— Слушаю тебя внимательно, – затягиваясь, сказал Иван.
— Я просматривал данные за последний квартал и сравнил с тем, что у нас было до этого. И мне эти результаты что-то не очень нравятся.
— А что не так-то, Михаил Александрович? – с той же спокойной интонацией спросил мужчина. – Браков больше стало?
— Нет, Иваныч, по бракам к тебе никаких претензий нет. Но есть другое: количество обращений в сервисные центры возросло почти на пятнадцать процентов. Это очень много.
— Наверное, много, Михаил Александрович, только мы тут при чём?
— Как это – при чём? Если техника отказывает, кто в этом виноват?
— Виноват производитель, Михаил Александрович, кто же ещё? Ну, что ты хочешь сказать, что мы раньше нормально работали, а теперь криворукими стали?
— Ну, должна же быть какая-то причина!
— Я сказал: производитель. Электронику не мы штампуем – она из-за границы приходит, а наше дело – сборка. Ты там циферки просматриваешь, а за циферками нужно суть видеть. Ты вначале разберись, по каким причинам компьютеры из строя выходят, а потом уже выясняй, в чём дело.
— Да ты что, Иван Иваныч, я же тебя ни в чём не обвиняю! Я и пришёл, чтобы выяснить у тебя, в чём тут дело. Не может быть, чтобы просто так, без причины упало качество деталей. Производитель тоже следит за тем, что выпускает.
— Я тебе ничего сказать не могу, Михаил Александрович, кроме одного: за своих ребят я ручаюсь. За всех.
— Включая Егора?
— А что тебе Егор? Он хорошо работает. Ты не смотри на то, что сейчас видел. Если бы он брак какой-нибудь допустил, я бы с ним по-другому разговаривал. Ты меня знаешь.
— Знаю, – улыбнулся директор. – Очень хорошо знаю и тебя, и твоих ребят. Но проблема от этого никуда не денется, так что, Иваныч, ты тоже впрягайся в это дело.
— В смысле, «впрягайся». Что я должен делать?
— Думай. У тебя опыт большой, раскинь своими мозгами, может, поймёшь, в чём дело. Поговори с ребятами. Я на тебя рассчитываю.
Они вышли на лестничную площадку.
— Ну, спасибо за доверие, товарищ директор, – проговорил Иван, выкидывая потухший окурок в мусорный ящик. – Я скажу ребятам, и мы подумаем над этим.
Попрощавшись, Михаил вернулся к лифту. Когда подъехала одна из кабинок и дверь открылась, оттуда вышел Клюев.
— О, – радостно воскликнул он, словно увидел близкого друга, – Михаил Александрович, вот мы снова встретились.
— Какая радость! – съязвил директор, заходя в кабинку. – Надеюсь, всех допросили, кого нужно?
— Ну, я пока не знаю точно, кто мне нужен, Михаил Александрович. Следственные действия обычно длительное время занимают. Это – как запутанную нитку распутывать: приходится узелки один за другим развязывать, иногда приходится долго вытягивать, чтобы до конца докопаться. Москва – хороший город, я, пожалуй, могу здесь на несколько дней задержаться – куда мне торопиться?
— Чувствуйте себя, как дома, – успел ответить Михаил, прежде чем двери лифта закрылись.
Поднявшись, он зашёл в приёмную.
— Меня никто не спрашивал? – спросил он у секретарши.
— Нет, Михаил Александрович.
— Петя у себя?
— Да.
— Кто-то есть у него?
— Нет, Михаил Александрович.
Директор зашёл в кабинет своего заместителя. Обстановка здесь была куда богаче, чем в его собственном: шкафы с книгами, сувенирами, вазы с цветами, холодильник и такого же размера буфет с баром. Хозяин кабинета сидел за своим столом, что-то просматривая на компьютере.
— Не побеспокою? – спросил Михаил, проходя к нему.
— Нет, конечно, – ответил Пётр. – Садись.
Директор уселся за стол, приставленный боком к замдиректорскому.
— С Леонидом разобрался? – спросил он.
— Причём тут Леонид? – не понял Пётр.
— Ну, он сидел в приёмной столько времени, ждал, когда ты освободишься.
— О чём ты, Миша? У меня здесь следователь был, полчаса допрашивал, о тебе, в основном, а ты про какого-то Леонида.
— Я знаю, что следователь говорил с тобой и с Наташей, поэтому и пришёл к тебе. Расскажи, о чём вы говорили.
— Да про всю нашу жизнь с момента знакомства. Где учились, как учились, с кем учились. Я хотел его, конечно, послать с его вопросами, но там, как понимаю, дело серьёзное, похоже на убийства, так что лучше не выступать.
— Про Дашу Озерову что он спрашивал?
— Всё спрашивал, что я знаю. Про ваши отношения, естественно.
— И что сказал?
— Миша, дорогой, что я могу сказать про ваши отношения? То, что и так все знают: что вы с четвёртого курса оказались в одной группе, потом сдружились, вместе сидели на занятиях, постоянно держались вместе, гуляли, а больше я ничего про вас не знаю. И почему вы расстались, я тоже не знаю, и вообще, это не моё дело.
Михаил ничего не ответил.
— А что там за история с Дашей? – поинтересовался Пётр. – Что за убийства?
— Я-то откуда знаю, Петя? Судя по словам следователя, те люди, которые заводили отношения с Дашей, были убиты.
— Что за ерунда? – нахмурился Пётр. – В смысле, кто-то из ревности убивает её любовников? Мы что, на Корсике живём, что ли?
— Это же Ростов – город своеобразный, в каком-то смысле, южный.
— Ну да, он сказал, что из Ростова, – задумчиво произнёс Пётр. – Значит, Даша живёт в Ростове?
— Она сама из Ростова, – уточнил Михаил, – и вернулась туда после окончания универа.
— Подожди, так этот… Мозгоклюев что, тебя обвиняет в этих убийствах?! Они там что, совсем берега попутали?
— Он меня не обвиняет, – мягко поправил директор. – Просто выясняет у нас всё, что мы знаем. Для обвинения нужны доказательства.
— Какие к чёрту доказательства?! Ты, сидя в Москве, организовываешь убийства неизвестных тебе людей в городе, до которого добираться несколько часов, или сам едешь туда, чтобы с ними разобраться? Это же полная чушь!
— Чушь или не чушь, но если есть убийство, то они обязаны расследовать и найти виновного.
— А, правильно – им же нужно повесить все убийства на кого-то. Почему бы не на тебя? Только с нами у них этот номер не пройдёт! У самих полгорода уголовников, а они в Москву полезли. Да мы всех адвокатов здесь на уши поставим!
— Не кипятись, Петя! Я же сказал, никто пока никого в убийстве не обвиняет. Пусть ищет, копает здесь, сколько хочет – мне-то что? Мне даже забавно будет посмотреть на то, что он сможет здесь нарыть на меня.
— Ну, ты особо не резвись, Миша. У них на честного человека повесить обвинение – это раз плюнуть. Я бы на твоём месте подумал, какие меры принять. Превентивные меры.
— Зачем? Мне нервничать, дёргаться, несмотря на то, что я ни в чём не виноват? Тогда они точно решат, что я с этим связан, начнут следить за мной, сюда ездить, наших сотрудников нервировать. Нет уж, я ничего предпринимать не собираюсь.
— Ну, смотри, как знаешь, – сказал Пётр со вздохом.
— У тебя с Леонидом как, всё нормально?
— У меня с Леонидом? – удивлённо спросил Пётр. – Прости, у меня ориентация другая.
— Я про отчёт на понедельник, балда. Проблем нет?
— Какие могут быть проблемы? Всё, как всегда.
— Это хорошо. Но я хочу, чтобы ты особо обратил внимание на поставщиков.
— А что такое с поставщиками? – встревожено спросил замдиректора. – Ты же знаешь, что всё, что касается поставок, у меня под личным контролем.
— Поэтому и хочу, чтобы ты к этому отнёсся максимально серьёзно. Мне нужно, чтобы ты проверил всех поставщиков на качество комплектующих, причём, проверил очень досконально.
Пётр усмехнулся.
