— Господи! – рассмеялась Дарья, закрыв ладонями нижнюю часть лица. – Их обвиняют в моём похищении?
— Они хотели похитить меня, а до этого ты пропала.
— Тогда нужно позвонить и сказать, что со мной всё в порядке.
— Успеем, Даша. Эти ребята чересчур горячие, так что остудить их не мешало бы.
— Тебе ещё чаю налить или ты хочешь завтракать? Извини, у меня, наверное, и еды нормальной нет…
— Очень жаль, – промолвил Михаил.
— Ничего, я что-нибудь найду и сделаю завтрак. – Дарья вскочила с места.
— Очень жаль, – повторил он, – что ты до сих пор не веришь мне, не понимаешь, что всё, что я делаю, – это всё ради тебя.
— Я… я не знаю, Миша, – застыв на середине комнаты, проговорила учительница плачущим голосом. – Всё так запуталось, я уже не знаю, кому и чему верить. То мне кажется, что я тебе мешаю, разрушаю твою жизнь, то вдруг выясняется, что у тебя какие-то секреты от меня…
— Даша, – поднявшись с места и обняв жену, с волнением ответил молодой человек, – нет у меня от тебя никаких секретов. Если я что-то тебе не говорю, то это для того, чтобы оградить тебя от волнения. Иногда лишняя информация только вредит. Вот ты снова начала худеть. Ты что, ничего не ела с позавчерашнего дня?
— Я не помню, Миша, – с болезненной улыбкой ответила она. – У меня в последнее время стали стираться границы между сном и явью. Мне казалось, что после моего отъезда из Москвы прошла неделя. Только сейчас до меня стало доходить, что это действительно было позавчера.
— Тебе нужно выйти на чистый воздух, Даша, ты здесь с ума сойдёшь. Давай одевайся и пойдём.
— А завтрак?
— Поедем ко мне в гостиницу, там позавтракаем, а потом решим, что делать дальше.
— У меня голова кружится – боюсь упаду по дороге.
— Это потому что ты не питаешься. Ничего, я тебе не дам упасть. Пошли.
Михаил взял жену под руку и отвёл в комнату, велев одеваться. Сам он стал внимательно осматривать помещение, заглядывая во все углы.
— Что ты ищешь? – поинтересовалась Дарья.
— Ничего. Тебе давно нужно здесь ремонт сделать. Я займусь этим, когда разгружусь.
— Зачем здесь ремонт, если ты собираешься в Сибирь?
— У меня есть одна идея – открыть здесь представительство нашей компании. В этом случае квартира не помешает.
— Полквартиры, – уточнила учительница.
— Ну, это пока.
— По-моему, ты опять мне зубы заговариваешь, выдумываешь всякие небылицы.
— Не веришь мне, можешь позвонить Наде, учительнице информатики в вашей школе. Мы вчера беседовали с ней на эту тему.
— Ты беседовал с Надей? – удивилась Дарья. – Где?
— В кафе рядом со школой. Мы обсуждали перспективы открытия нашего магазина здесь и обеспечения класса информатики компьютерами.
— Ничего себе! Я смотрю, ты здесь время даром не теряешь. Надя – красивая девушка, умная, самое главное, не замужем.
— Ревнуешь? Это правильно. Видишь, как опасно оставлять меня без присмотра.
Учительница хмыкнула, но ничего не ответила, продолжая переодеваться у шкафа. В этот момент блуждающий взгляд Михаила упал на скрученный лист бумаги, лежавший под шкафом. Он сразу вспомнил про такой же лист, но в своей московской квартире, выуженный из склянки с таблетками. Молодой человек незаметно от жены нагнулся и подобрал бумажку, положив её в карман.
— Ты готова? – спросил он Дарью.
— Насчёт одежды – да, ответила она, – но вот хватит ли мне сил, чтобы выйти из дома, – не уверена.
— О, если я не дойду, – продекламировал Михаил, подхватывая жену за талию и увлекая за собой из комнаты, – если я пропаду, что станется с ними, с больными, хромыми, убогими и тупыми!
— Хватит чушь молоть! – устало попросила она, запирая дверь.
— Посмотри, какой солнечный день! – воскликнул Михаил, когда вышел в обнимку с женой на свежий воздух. – В такую погоду гулять надо, а ты заперлась в своих четырёх стенах.
— Думаешь, я не выходила на улицу? Вчера я мусор выносила.
— Да, это подвиг! За это тебе нужно памятник поставить.
— Прекрати! Как ни странно, но на улице я не чувствую себя лучше, чем дома. В своей комнате мне уютнее, только в сон всё время тянет.
— Да ты полторы сутки проспала у себя в комнате!
— Неправда. Я не могла всё время спать.
— Хорошо. Тогда скажи, чем ты занималась.
— Ну… я приехала, потом отдохнула, с соседкой посидела, мы чай пили, потом, естественно, пошла спать.
— Допустим. Это было позавчера. Вчера ты чем занималась?
Дарья с улыбкой посмотрела в глаза мужу и пожала плечами.
— Не помню. А чем я могла заниматься?
— Вот я и говорю: ты весь день проспала.
Когда они доехали на автобусе до гостиницы, Михаил сразу повёл жену в ресторан.
— Ты мне заказал кашу! – возмутилась Дарья. – Манную кашу! Как маленькому ребёнку!
— Не бузи, Даша! – спокойно ответил он. – Ты ведёшь себя хуже маленького ребёнка. Я заказал не только кашу. Ты двое суток ничего не ела, у тебя пониженное давление, и если ты не хочешь загреметь в больницу, то придётся делать всё, что я скажу.
— Ладно, всё. Я сдаюсь, Миша. У меня просто нет сил тебе сопротивляться.
— Что за выражение, Даша? Как будто я монстр какой-то. Ты сбежала, потому что боишься меня, хотя я ничего тебе плохого не сделал, и вернулась в дом, где тебе грозит реальная опасность.
— Я уже сказала, что никому не верю, в том числе, и тебе, потому что ты продолжаешь скрывать от меня правду.
— Сейчас я уже всё тебе рассказал, даже про кофе с Надей.
Учительница грустно усмехнулась.
— Мне некуда было идти, кроме своей квартиры. Это мой дом, и в нём я чувствую себя защищённой, легко расслабляюсь.
— То есть, то, что он спокойно влезал в твою комнату, тебя уже не волнует?
— Уже нет. Я не знаю, как это объяснить. Вот здесь или в твоей квартире мне страшно, а у себя – нет. Даже если кто-то придёт туда, это меня не пугает.
— Я знаю, как это объяснить, Даша. Маленькие дети прячутся под одеяло, когда боятся, думая, что так они находятся в безопасности. Это воспоминание об утробной жизни – когда в мамином животе было очень комфортно.
— Может быть. Кстати, я разговаривала с мамой.
— Как – с мамой? – испугался Михаил. – Я не понял.
— Так. Она несколько раз приходила ко мне, и мы разговаривали. Наверное, это было во сне, но я ощущала это не как сон.
Михаил долго и напряжённо смотрел в лицо жены.
— Что? Почему ты так смотришь?
— Со мной ты тоже разговаривала? Я ведь тоже приходил к тебе.
Дарья опустила глаза.
— Да, приходил. И мы всё время ругались. Ты уходил, потом снова возвращался. А с мамой мы просто беседовали.
Молодой человек потёр свой лоб, затем провёл ладонью по лицу и, зажав подбородок в кулаке, внимательно посмотрел на жену.
— Это всё, что ты помнишь из вчерашнего дня?
— Наверное, да. Вчерашний день в каком-то тумане.
— Даша, – медленно и с максимальной серьёзностью произнёс Михаил, – тебе нужно возобновить приём лекарств.
— Нет, – хнычущим тоном ответила учительница, – меня от одних этих слов – «лекарства», «приём» – уже тошнит и передёргивает. Всё равно от них нет никакого толку!
— Даша, раньше я скрывал от тебя твою болезнь, но теперь-то ты сама знаешь, насколько это серьёзно. У тебя очень тяжёлая форма болезни, и если ты не будешь продолжать лечение, это может плохо закончиться. Ты уже находишься в постоянном полусонном режиме.
— Это просто усталость. Я лягу на свой диван, и всё пройдёт.
— Ни в коем случае. Мы не вернёмся в твою квартиру. Там тебе грозит опасность.
— В Москву я тоже не поеду больше. Даже не пытайся меня уговаривать.
— Хорошо, мы останемся здесь, пока я не поеду в командировку, то есть мы поедем вместе. Но жить мы пока будем здесь.
— А мне хочется вернуться. Я хочу снова увидеть маму. В гостинице это вряд ли получится. Вот меня опять клонит ко сну. Может, ты отвезёшь меня домой?
— Даш, давай лучше прогуляемся. Погода великолепная. Тебе полезно чаще быть на воздухе.
— Я быстро устану.
Михаил потянул жену на улицу, чтобы пройтись немного, но сделав несколько шагов, Дарья остановилась, а затем стала медленно оседать на землю. Молодой человек успел подхватить её на руки и дотащил до ближайшей скамейки.
— Видишь, я говорила, что быстро устану, – немного заплетающимся языком сказала учительница, когда пришла в себя. – Мне нужно немного поспать. Я сейчас чуть-чуть отдохну, и ты отвезёшь меня обратно. Хорошо?
— Хорошо, горе ты моё луковое, – с досадой ответил Михаил. – Может, тебе скорую вызвать?
— Не надо никого вызывать. Я просто хочу спать. Имею я право поспать пару часов?
— Имеешь. Только когда проснёшься, я дам тебе лекарства. Пошли.
Молодой человек помог жене подняться и взяв её за талию, не торопясь, повёл обратно в гостиницу.
— Ты меня тащишь, как пьяную, – засмеялась по дороге Дарья. – Люди вокруг, наверное, так и подумают.
— Мне всё равно, что они подумают, – сквозь зубы проговорил Михаил. – Они меня не волнуют. Меня волнует твоё состояние.
— Да, правильно. Пусть думают, что я пьяная. Мне тоже всё равно.
Через несколько минут они добрались до номера. Молодой человек помог жене раздеться и уложил на кровать.
— Опять ты меня обманул, – сонным голосом сказала она, – обещал отвезти домой, а привёл в свой номер.
— Спи. Успеешь ещё домой вернуться, – ответил он.
Дарья вырубилась через минуту. Присев рядом на кровати, Михаил стал обдумывать, как ему поступить дальше. Состояние жены его пугало, и самым очевидным решением было отвезти её в больницу, но он помнил беседу с местным доктором, который не советовал помещать её в обычную клинику. Нужно было срочно везти её в Москву под наблюдение опытных врачей, но как уговорить Дарью лететь, если она наотрез отказалась возвращаться в столицу?
Он смотрел на безмятежное лицо любимой, затем отворачивался, чтобы снова напрячь свои извилины и найти наиболее правильный способ заставить её лечиться. Но мысли его не слушались и текли совсем в другом направлении. Размышляя о болезни Дарьи, он то и дело вспоминал о её грёзах во сне и наяву, затем переходил на свои собственные сны, в которых вдруг появилась Ольга, которую он видел двенадцать лет назад, а вместе с ней – Надежда, с которой познакомился лишь вчера, и эта странная встреча во сне никак не давала ему покоя. Михаил давно уже забыл всё остальное, что было во снах минувшей ночи, но этот короткий эпизод навязчиво крутился перед глазами, словно пытаясь напомнить ему о чём-то важном, но забытом.
Спустя некоторое время молодой человек вспомнил о листе бумаги, подобранном под Дарьиным шкафом. Вытащив из кармана, он развернул его и прочёл: «Пришёл Клюев. Мне пришлось впустить его в дом. Даша». Прочтя несколько раз незамысловатый текст, Михаил попытался понять, когда, кому и зачем ей нужно было это писать. Если Дарья писала это в своём доме, то скорее воспользовалась бы тетрадным листом, а не бумагой А4, которой у неё дома не было, тем более что Клюев не был у неё в комнате. Значит, она писала это послание в Москве, воспользовавшись бумагой для принтера на столе. Молодой человек вспомнил про послание в склянке, и постепенно понял всё.
— Клюев! Вот скотина! – негромко выругался он, встав с кровати. – Теперь ясно, из-за чего Даша сорвалась из дома. Ну, ладно, следак, я тебе этого точно не прощу. Помучайся теперь, ищи Дашу. Хрена с два я позвоню тебе.
Он ещё долго ходил по номеру взад и вперёд, каждый раз возвращаясь к кровати и проверяя, что у жены всё в порядке. Так прошло часа два.
Телефонный звонок заставил Михаила встрепенуться. Он быстро вытащил его из кармана и нажал кнопку диалога.
— Привет, Наташа, – вполголоса сказал он, чтобы не разбудить Дарью и отошёл к окну.
— Здравствуйте, Михаил Александрович, – раздался голос секретарши. – Извините, что беспокою. Звонил Сергей Иванович. Он сказал, что ваша командировка всеми одобрена. Вы можете вылетать в Новосибирск в любое время.
— Спасибо, Наташа. Ты, пожалуйста, найди Калугина и скажи ему, чтобы подготовил вместе с тобой все нужные документы. Что будет непонятно, спрашивайте у Пети или звоните ко мне.
— А вы когда будете в Москве?
— Постараюсь как можно быстрее прилететь – завтра или послезавтра.
— А документы, которые мы с Калугиным будем собирать, у кого будут – у меня или у Калугина?
— У Калугина, у Калугина. Если вдруг я приеду на выходные, мне легче будет у него забрать.
— Хорошо. До свидания, Михаил Александрович.
— До свидания, Наташа.
Михаил отключил звонок, повернулся и чуть не вскрикнул от испуга – Дарья стояла рядом с кроватью и, повернувшись в сторону коридора, напряжённо смотрела в пустоту. Молодой человек не знал, что делать, и раздумывал, позвать ему жену или лучше не тревожить её. Пока он соображал, что делать, Дарья стала говорить:
— Здравствуйте, Дмитрий Савельевич. Какими судьбами вы в нашем городе?
Это была обычная речь, а не монотонный голос, каким в кино часто изображают говорящих во сне или под гипнозом. Дарья говорила настолько естественно, что Михаил несколько раз внимательно посмотрел в ту сторону, куда была обращена её речь.
— Садитесь, Дмитрий Савельевич. Я так рада вас видеть, – продолжала говорить между тем учительница. Она села на кровать и повернула голову к ближнему углу номера. – Я до сих пор вспоминаю ваши уроки. Мне это очень помогло в работе… Ну, что вы, конечно, в школе не та математика, что в университете, но когда обладаешь знаниями в высшей математике, очень легко вести урок. – Она засмеялась и покачала головой. – Нет, спасибо вам за приглашение, но теперь уже поздно. Слишком большой перерыв, мне придётся весь курс проходить заново… Не думаю, что была лучшей, но ваш предмет я очень любила. Если бы я не сделала ошибку и не бросила учёбу, может быть сейчас бы работала на вашей кафедре, писала бы диссертацию под вашим руководством… Что делать, Дмитрий Савельевич, кто-то же должен преподавать в школе. Между прочим, некоторые из моих выпускников учатся на нашем факультете… Не верите? – Она снова рассмеялась. – Честное слово… А у вас как дела?.. Да? Серьёзно? Я так рада за вас… Спасибо, что зашли. Вы заходите ещё, когда будете у нас… Ещё раз спасибо. До свидания!
Замолчав, Дарья продолжала сидеть, уставившись в угол комнаты. У Михаила все волосы на теле стояли дыбом, а рубашка на спине промокла насквозь от обильного пота, но он пересилил себя и, осторожно подойдя к кровати, присел рядом с женой.
— Даша, – тихо позвал он её и нежно взял её правую кисть в свою руку.
— Да, милый, – ответила она.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Мы скоро приедем?
— Куда?
— Как куда? – засмеялась она. – Ты уже забыл, куда мы едем? Какая станция следующая?
— Я не помню, Даша, – ответил молодой человек. – Ты лучше поспи немного, а когда проснёшься, мы уже приедем.
— Мне нужно сказать маме, чтобы она не выходила из дома. Ей ни в коем случае нельзя выходить на улицу. В последний раз она так вышла и упала.
— Я скажу ей, Даша, – медленно укладывая жену обратно в постель, пообещал Михаил. – Не беспокойся, она никуда не выйдет. Она будет ждать нас дома.
— Да, дома. Мы сами доберёмся, – сказала Дарья и взяла его за руку. – Ты же никуда не уйдёшь от меня?
— Не уйду, родная, спи. Тебе нужно выспаться. Завтра очень трудный день.
Михаил снова присел на кровать, не убирая своей ладони из руки Дарьи. Он смотрел на то, как она закрыла глаза, и улыбаясь, заснула.
— Они хотели похитить меня, а до этого ты пропала.
— Тогда нужно позвонить и сказать, что со мной всё в порядке.
— Успеем, Даша. Эти ребята чересчур горячие, так что остудить их не мешало бы.
— Тебе ещё чаю налить или ты хочешь завтракать? Извини, у меня, наверное, и еды нормальной нет…
— Очень жаль, – промолвил Михаил.
— Ничего, я что-нибудь найду и сделаю завтрак. – Дарья вскочила с места.
— Очень жаль, – повторил он, – что ты до сих пор не веришь мне, не понимаешь, что всё, что я делаю, – это всё ради тебя.
— Я… я не знаю, Миша, – застыв на середине комнаты, проговорила учительница плачущим голосом. – Всё так запуталось, я уже не знаю, кому и чему верить. То мне кажется, что я тебе мешаю, разрушаю твою жизнь, то вдруг выясняется, что у тебя какие-то секреты от меня…
— Даша, – поднявшись с места и обняв жену, с волнением ответил молодой человек, – нет у меня от тебя никаких секретов. Если я что-то тебе не говорю, то это для того, чтобы оградить тебя от волнения. Иногда лишняя информация только вредит. Вот ты снова начала худеть. Ты что, ничего не ела с позавчерашнего дня?
— Я не помню, Миша, – с болезненной улыбкой ответила она. – У меня в последнее время стали стираться границы между сном и явью. Мне казалось, что после моего отъезда из Москвы прошла неделя. Только сейчас до меня стало доходить, что это действительно было позавчера.
— Тебе нужно выйти на чистый воздух, Даша, ты здесь с ума сойдёшь. Давай одевайся и пойдём.
— А завтрак?
— Поедем ко мне в гостиницу, там позавтракаем, а потом решим, что делать дальше.
— У меня голова кружится – боюсь упаду по дороге.
— Это потому что ты не питаешься. Ничего, я тебе не дам упасть. Пошли.
Глава 38.
Михаил взял жену под руку и отвёл в комнату, велев одеваться. Сам он стал внимательно осматривать помещение, заглядывая во все углы.
— Что ты ищешь? – поинтересовалась Дарья.
— Ничего. Тебе давно нужно здесь ремонт сделать. Я займусь этим, когда разгружусь.
— Зачем здесь ремонт, если ты собираешься в Сибирь?
— У меня есть одна идея – открыть здесь представительство нашей компании. В этом случае квартира не помешает.
— Полквартиры, – уточнила учительница.
— Ну, это пока.
— По-моему, ты опять мне зубы заговариваешь, выдумываешь всякие небылицы.
— Не веришь мне, можешь позвонить Наде, учительнице информатики в вашей школе. Мы вчера беседовали с ней на эту тему.
— Ты беседовал с Надей? – удивилась Дарья. – Где?
— В кафе рядом со школой. Мы обсуждали перспективы открытия нашего магазина здесь и обеспечения класса информатики компьютерами.
— Ничего себе! Я смотрю, ты здесь время даром не теряешь. Надя – красивая девушка, умная, самое главное, не замужем.
— Ревнуешь? Это правильно. Видишь, как опасно оставлять меня без присмотра.
Учительница хмыкнула, но ничего не ответила, продолжая переодеваться у шкафа. В этот момент блуждающий взгляд Михаила упал на скрученный лист бумаги, лежавший под шкафом. Он сразу вспомнил про такой же лист, но в своей московской квартире, выуженный из склянки с таблетками. Молодой человек незаметно от жены нагнулся и подобрал бумажку, положив её в карман.
— Ты готова? – спросил он Дарью.
— Насчёт одежды – да, ответила она, – но вот хватит ли мне сил, чтобы выйти из дома, – не уверена.
— О, если я не дойду, – продекламировал Михаил, подхватывая жену за талию и увлекая за собой из комнаты, – если я пропаду, что станется с ними, с больными, хромыми, убогими и тупыми!
— Хватит чушь молоть! – устало попросила она, запирая дверь.
— Посмотри, какой солнечный день! – воскликнул Михаил, когда вышел в обнимку с женой на свежий воздух. – В такую погоду гулять надо, а ты заперлась в своих четырёх стенах.
— Думаешь, я не выходила на улицу? Вчера я мусор выносила.
— Да, это подвиг! За это тебе нужно памятник поставить.
— Прекрати! Как ни странно, но на улице я не чувствую себя лучше, чем дома. В своей комнате мне уютнее, только в сон всё время тянет.
— Да ты полторы сутки проспала у себя в комнате!
— Неправда. Я не могла всё время спать.
— Хорошо. Тогда скажи, чем ты занималась.
— Ну… я приехала, потом отдохнула, с соседкой посидела, мы чай пили, потом, естественно, пошла спать.
— Допустим. Это было позавчера. Вчера ты чем занималась?
Дарья с улыбкой посмотрела в глаза мужу и пожала плечами.
— Не помню. А чем я могла заниматься?
— Вот я и говорю: ты весь день проспала.
Когда они доехали на автобусе до гостиницы, Михаил сразу повёл жену в ресторан.
— Ты мне заказал кашу! – возмутилась Дарья. – Манную кашу! Как маленькому ребёнку!
— Не бузи, Даша! – спокойно ответил он. – Ты ведёшь себя хуже маленького ребёнка. Я заказал не только кашу. Ты двое суток ничего не ела, у тебя пониженное давление, и если ты не хочешь загреметь в больницу, то придётся делать всё, что я скажу.
— Ладно, всё. Я сдаюсь, Миша. У меня просто нет сил тебе сопротивляться.
— Что за выражение, Даша? Как будто я монстр какой-то. Ты сбежала, потому что боишься меня, хотя я ничего тебе плохого не сделал, и вернулась в дом, где тебе грозит реальная опасность.
— Я уже сказала, что никому не верю, в том числе, и тебе, потому что ты продолжаешь скрывать от меня правду.
— Сейчас я уже всё тебе рассказал, даже про кофе с Надей.
Учительница грустно усмехнулась.
— Мне некуда было идти, кроме своей квартиры. Это мой дом, и в нём я чувствую себя защищённой, легко расслабляюсь.
— То есть, то, что он спокойно влезал в твою комнату, тебя уже не волнует?
— Уже нет. Я не знаю, как это объяснить. Вот здесь или в твоей квартире мне страшно, а у себя – нет. Даже если кто-то придёт туда, это меня не пугает.
— Я знаю, как это объяснить, Даша. Маленькие дети прячутся под одеяло, когда боятся, думая, что так они находятся в безопасности. Это воспоминание об утробной жизни – когда в мамином животе было очень комфортно.
— Может быть. Кстати, я разговаривала с мамой.
— Как – с мамой? – испугался Михаил. – Я не понял.
— Так. Она несколько раз приходила ко мне, и мы разговаривали. Наверное, это было во сне, но я ощущала это не как сон.
Михаил долго и напряжённо смотрел в лицо жены.
— Что? Почему ты так смотришь?
— Со мной ты тоже разговаривала? Я ведь тоже приходил к тебе.
Дарья опустила глаза.
— Да, приходил. И мы всё время ругались. Ты уходил, потом снова возвращался. А с мамой мы просто беседовали.
Молодой человек потёр свой лоб, затем провёл ладонью по лицу и, зажав подбородок в кулаке, внимательно посмотрел на жену.
— Это всё, что ты помнишь из вчерашнего дня?
— Наверное, да. Вчерашний день в каком-то тумане.
— Даша, – медленно и с максимальной серьёзностью произнёс Михаил, – тебе нужно возобновить приём лекарств.
— Нет, – хнычущим тоном ответила учительница, – меня от одних этих слов – «лекарства», «приём» – уже тошнит и передёргивает. Всё равно от них нет никакого толку!
— Даша, раньше я скрывал от тебя твою болезнь, но теперь-то ты сама знаешь, насколько это серьёзно. У тебя очень тяжёлая форма болезни, и если ты не будешь продолжать лечение, это может плохо закончиться. Ты уже находишься в постоянном полусонном режиме.
— Это просто усталость. Я лягу на свой диван, и всё пройдёт.
— Ни в коем случае. Мы не вернёмся в твою квартиру. Там тебе грозит опасность.
— В Москву я тоже не поеду больше. Даже не пытайся меня уговаривать.
— Хорошо, мы останемся здесь, пока я не поеду в командировку, то есть мы поедем вместе. Но жить мы пока будем здесь.
— А мне хочется вернуться. Я хочу снова увидеть маму. В гостинице это вряд ли получится. Вот меня опять клонит ко сну. Может, ты отвезёшь меня домой?
— Даш, давай лучше прогуляемся. Погода великолепная. Тебе полезно чаще быть на воздухе.
— Я быстро устану.
Михаил потянул жену на улицу, чтобы пройтись немного, но сделав несколько шагов, Дарья остановилась, а затем стала медленно оседать на землю. Молодой человек успел подхватить её на руки и дотащил до ближайшей скамейки.
— Видишь, я говорила, что быстро устану, – немного заплетающимся языком сказала учительница, когда пришла в себя. – Мне нужно немного поспать. Я сейчас чуть-чуть отдохну, и ты отвезёшь меня обратно. Хорошо?
— Хорошо, горе ты моё луковое, – с досадой ответил Михаил. – Может, тебе скорую вызвать?
— Не надо никого вызывать. Я просто хочу спать. Имею я право поспать пару часов?
— Имеешь. Только когда проснёшься, я дам тебе лекарства. Пошли.
Молодой человек помог жене подняться и взяв её за талию, не торопясь, повёл обратно в гостиницу.
— Ты меня тащишь, как пьяную, – засмеялась по дороге Дарья. – Люди вокруг, наверное, так и подумают.
— Мне всё равно, что они подумают, – сквозь зубы проговорил Михаил. – Они меня не волнуют. Меня волнует твоё состояние.
— Да, правильно. Пусть думают, что я пьяная. Мне тоже всё равно.
Через несколько минут они добрались до номера. Молодой человек помог жене раздеться и уложил на кровать.
— Опять ты меня обманул, – сонным голосом сказала она, – обещал отвезти домой, а привёл в свой номер.
— Спи. Успеешь ещё домой вернуться, – ответил он.
Дарья вырубилась через минуту. Присев рядом на кровати, Михаил стал обдумывать, как ему поступить дальше. Состояние жены его пугало, и самым очевидным решением было отвезти её в больницу, но он помнил беседу с местным доктором, который не советовал помещать её в обычную клинику. Нужно было срочно везти её в Москву под наблюдение опытных врачей, но как уговорить Дарью лететь, если она наотрез отказалась возвращаться в столицу?
Он смотрел на безмятежное лицо любимой, затем отворачивался, чтобы снова напрячь свои извилины и найти наиболее правильный способ заставить её лечиться. Но мысли его не слушались и текли совсем в другом направлении. Размышляя о болезни Дарьи, он то и дело вспоминал о её грёзах во сне и наяву, затем переходил на свои собственные сны, в которых вдруг появилась Ольга, которую он видел двенадцать лет назад, а вместе с ней – Надежда, с которой познакомился лишь вчера, и эта странная встреча во сне никак не давала ему покоя. Михаил давно уже забыл всё остальное, что было во снах минувшей ночи, но этот короткий эпизод навязчиво крутился перед глазами, словно пытаясь напомнить ему о чём-то важном, но забытом.
Спустя некоторое время молодой человек вспомнил о листе бумаги, подобранном под Дарьиным шкафом. Вытащив из кармана, он развернул его и прочёл: «Пришёл Клюев. Мне пришлось впустить его в дом. Даша». Прочтя несколько раз незамысловатый текст, Михаил попытался понять, когда, кому и зачем ей нужно было это писать. Если Дарья писала это в своём доме, то скорее воспользовалась бы тетрадным листом, а не бумагой А4, которой у неё дома не было, тем более что Клюев не был у неё в комнате. Значит, она писала это послание в Москве, воспользовавшись бумагой для принтера на столе. Молодой человек вспомнил про послание в склянке, и постепенно понял всё.
— Клюев! Вот скотина! – негромко выругался он, встав с кровати. – Теперь ясно, из-за чего Даша сорвалась из дома. Ну, ладно, следак, я тебе этого точно не прощу. Помучайся теперь, ищи Дашу. Хрена с два я позвоню тебе.
Он ещё долго ходил по номеру взад и вперёд, каждый раз возвращаясь к кровати и проверяя, что у жены всё в порядке. Так прошло часа два.
Телефонный звонок заставил Михаила встрепенуться. Он быстро вытащил его из кармана и нажал кнопку диалога.
— Привет, Наташа, – вполголоса сказал он, чтобы не разбудить Дарью и отошёл к окну.
— Здравствуйте, Михаил Александрович, – раздался голос секретарши. – Извините, что беспокою. Звонил Сергей Иванович. Он сказал, что ваша командировка всеми одобрена. Вы можете вылетать в Новосибирск в любое время.
— Спасибо, Наташа. Ты, пожалуйста, найди Калугина и скажи ему, чтобы подготовил вместе с тобой все нужные документы. Что будет непонятно, спрашивайте у Пети или звоните ко мне.
— А вы когда будете в Москве?
— Постараюсь как можно быстрее прилететь – завтра или послезавтра.
— А документы, которые мы с Калугиным будем собирать, у кого будут – у меня или у Калугина?
— У Калугина, у Калугина. Если вдруг я приеду на выходные, мне легче будет у него забрать.
— Хорошо. До свидания, Михаил Александрович.
— До свидания, Наташа.
Михаил отключил звонок, повернулся и чуть не вскрикнул от испуга – Дарья стояла рядом с кроватью и, повернувшись в сторону коридора, напряжённо смотрела в пустоту. Молодой человек не знал, что делать, и раздумывал, позвать ему жену или лучше не тревожить её. Пока он соображал, что делать, Дарья стала говорить:
— Здравствуйте, Дмитрий Савельевич. Какими судьбами вы в нашем городе?
Это была обычная речь, а не монотонный голос, каким в кино часто изображают говорящих во сне или под гипнозом. Дарья говорила настолько естественно, что Михаил несколько раз внимательно посмотрел в ту сторону, куда была обращена её речь.
— Садитесь, Дмитрий Савельевич. Я так рада вас видеть, – продолжала говорить между тем учительница. Она села на кровать и повернула голову к ближнему углу номера. – Я до сих пор вспоминаю ваши уроки. Мне это очень помогло в работе… Ну, что вы, конечно, в школе не та математика, что в университете, но когда обладаешь знаниями в высшей математике, очень легко вести урок. – Она засмеялась и покачала головой. – Нет, спасибо вам за приглашение, но теперь уже поздно. Слишком большой перерыв, мне придётся весь курс проходить заново… Не думаю, что была лучшей, но ваш предмет я очень любила. Если бы я не сделала ошибку и не бросила учёбу, может быть сейчас бы работала на вашей кафедре, писала бы диссертацию под вашим руководством… Что делать, Дмитрий Савельевич, кто-то же должен преподавать в школе. Между прочим, некоторые из моих выпускников учатся на нашем факультете… Не верите? – Она снова рассмеялась. – Честное слово… А у вас как дела?.. Да? Серьёзно? Я так рада за вас… Спасибо, что зашли. Вы заходите ещё, когда будете у нас… Ещё раз спасибо. До свидания!
Замолчав, Дарья продолжала сидеть, уставившись в угол комнаты. У Михаила все волосы на теле стояли дыбом, а рубашка на спине промокла насквозь от обильного пота, но он пересилил себя и, осторожно подойдя к кровати, присел рядом с женой.
— Даша, – тихо позвал он её и нежно взял её правую кисть в свою руку.
— Да, милый, – ответила она.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Мы скоро приедем?
— Куда?
— Как куда? – засмеялась она. – Ты уже забыл, куда мы едем? Какая станция следующая?
— Я не помню, Даша, – ответил молодой человек. – Ты лучше поспи немного, а когда проснёшься, мы уже приедем.
— Мне нужно сказать маме, чтобы она не выходила из дома. Ей ни в коем случае нельзя выходить на улицу. В последний раз она так вышла и упала.
— Я скажу ей, Даша, – медленно укладывая жену обратно в постель, пообещал Михаил. – Не беспокойся, она никуда не выйдет. Она будет ждать нас дома.
— Да, дома. Мы сами доберёмся, – сказала Дарья и взяла его за руку. – Ты же никуда не уйдёшь от меня?
— Не уйду, родная, спи. Тебе нужно выспаться. Завтра очень трудный день.
Михаил снова присел на кровать, не убирая своей ладони из руки Дарьи. Он смотрел на то, как она закрыла глаза, и улыбаясь, заснула.
