Вкратце Игнат написал, что именно Марк должен был узнать о нём дополнительно.
Пока Марк обдумывал план дальнейших действий, ему позвонил Климов и попросил ненадолго выйти, чтобы встретиться.
Спустившись вниз, он увидел двоих накачанных парней, сидевших на диване. При виде Марка они напряглись, но когда он обменялся приветствием с Татьяной, успокоились. Выйдя из офиса, Марк спустился в небольшой сквер, где его ждал Денис.
– Слушай, Марк, я вышел на секундочку, поэтому быстро обрисую тебе то, что выяснил насчёт той аварии. Там, оказывается, была история из того же разряда, о котором мы с тобой разговаривали. Этот Савадеев открыл в городе автомастерскую, у него дела пошли в гору, он расширился и стал поперёк горла одному местному конкуренту, Бирману Якову Самуиловичу, у которого уже много лет действовала автомастерская. В полиции имеются жалобы Савадеева на то, что его пытаются выжить, но доказательств не было. А потом случилась авария, но никаких улик против Бирмана снова не было, поэтому дело было закрыто. Пока всё.
– Но ты помнишь наш уговор: пока никому об этом не говори.
– Да, я пока жду. Кстати, забыл сказать, что этот Бирман – тоже был вашим клиентом.
– А теперь?
– Он умер. Лет десять назад его фирма разорилась, сам он попал в тюрьму, и там умер.
Марк подумал немного, затем положил руку на плечо Климову.
– Ты можешь для меня ещё кое-что сделать? Устрой так, чтобы от вашего департамента позвонили Владимиру Теплову и предупредили его, чтобы завтра он не покидал город. Если спросит причину – пусть не объясняют.
– Для чего?
– Так нужно. Потом я объясню.
Марк вернулся обратно в офис.
– Таня, дай мне, пожалуйста, телефон Веловича, – обратился он к девушке.
– А зачем тебе? – испугалась она.
– Что значит, зачем? Вообще-то мы вместе работаем.
В этот момент в приёмную спустился Теплов в сопровождении Игната. Охранники сразу же вскочили с дивана. Владимир сверкнул глазами в сторону Марка, затем приветливо улыбнулся Татьяне и ушёл вместе со своими телохранителями.
– Ты получил моё сообщение? – недовольно спросил Марка Игнат.
– Да, получил.
– И чем ты сейчас занимаешься?
– Пытаюсь узнать у Тани телефон Веловича.
– Зачем? Я же тебе сказал, что тебе будет помогать Руди Хейн. Что ты привязался к этому Веловичу?
– Я просто хочу работать с тем, с кем мне удобно.
– Здесь не школьная лаборатория. Я хочу, чтобы ты взял Руди. Точка.
– А Руди умеет управлять квадрокоптерами?
– Чем? – нахмурился Игнат. – Какими квадрокоптерами?
– Теми, которые мы закупили в этом году, – не моргнув глазом, ответил Марк.
– Откуда ты знаешь?
– Это моя работа – узнавать то, что скрыто от других, – с улыбкой ответил Марк. – Я подумал, что мне для работы может понадобиться квадрокоптер с камерой.
– Вряд ли, – холодно ответил Игнат. – Ты сначала начни работать, а там видно будет. Мне и так уже внушение сделали из-за тебя, потому что ты лезешь не в свои дела.
– Теплов? Но он сказал, чтобы я продолжил расследовать убийство Энджи. Кстати, он не ответил мне, почему твоя машина тогда вначале неслась со скоростью пятьдесят миль, а потом резко снизила её в полтора раза. Ведь ты же был за рулём?
– Какая тебе разница? – огрызнулся Игнат. – Так получилось. Иван Фёдорович просил приехать быстрее, а по дороге Ангелина попросила снизить скорость. Вот и всё! Устраивает тебя такое объяснение?
– Более чем.
– Тогда иди работать.
Марк снова вернулся в свой кабинет и сел за компьютер. Вставив флешку, он стал копаться в материалах по клиентам компании и вскоре нашёл то, что искал – Бирман Яков Самуилович действительно был одним из их старых клиентов.
Зазвонил его телефон. Это был Морозов.
– Марк, зайди, пожалуйста, ко мне, – попросил он.
Когда он вошёл, директор в очках с напряжённым лицом изучал какие-то бумаги. Не поднимая головы, он сделал Марку знак, чтобы тот сел.
– Как твои дела?
– Спасибо, Андрей Сергеевич, нормально. Работаю.
– Это хорошо, – задумчиво отозвался Морозов, затем оторвался от бумаг и, сняв очки, взглянул на Марка. – Слышал новость? Калючинцев повесился.
– Не знал.
– Это ещё не всё. Вчера в Демидово назначили временно исполняющего обязанности мэра города, а Александра Теплова отправили под домашний арест. Кстати, Зоя Скоропатова тоже повесилась, – ты об этом тоже, наверное, не знал.
Марк отрицательно покачал головой.
– Вот такие дела там творятся. Интересно, чем здесь всё это закончится? Тебе что-нибудь удалось найти?
– Кое-какие интересные факты есть, но пока я не знаю, как их связать. Надеюсь, завтра или послезавтра удастся выйти на след преступника.
– А я надеюсь дожить до момента, когда ты это сделаешь.
– Да что вы, Андрей Сергеевич, вам ещё жить и жить!
Морозов покачал головой.
– Ты сам видишь: преступник никого не пощадил из тех, кого выбрал в качестве мишени. Кого-то из них убил, у остальных детей отнял. Осталось только две непоражённые цели: Тепловы и я. У меня близких нет, так что убивать будут меня.
– А у вас что, родственников вообще нет?
– Близких – нет.
– Разве братьев и сестёр в Демидово у вас не было?
– А с чего ты взял, что они должны были быть у меня?
– Просто спросил.
– Ты мне лучше просто скажи, чем ты занимался в Москве перед отъездом.
– В каком смысле? Я приехал из Демидово в Москву, затем взял билет на самолёт и вернулся домой.
Морозов кивнул головой.
– Я читал твой отчёт. Ты вполне мог прилететь на два дня раньше, но почему-то задержался. Другим ты можешь врать сколько угодно, но меня не обманешь. С кем ты был в Москве?
С минуту Марк раздумывал, а Андрей не торопил его с ответом.
– Я помог одной женщине с ребёнком.
– В доме Лёвкина, где ты жил в Демидово, была женщина, которая пропала после его смерти. Это случайно не она?
Марк кивнул головой.
– Рассказывай. И очень тебя прошу: не ври.
– Тогда у меня встречная просьба: всё, что я расскажу, должно остаться между нами.
– Согласен.
– Хорошо. У Виталия Лёвкина действительно была гражданская жена и ребёнок. Ваши бывшие товарищи знали её в лицо, но, к счастью, ни у них, ни у милиции о ней никакой информации нет. Я помог ей выбраться из Демидово в Москву, нашёл квартиру, в общем, устроил. Если бы она попала в руки милиции или ваших друзей, то неизвестно, что бы они с ней сделали.
– Да, ей очень повезло. Я так понимаю, что у неё были деньги, полученные Лёвкиным за работу?
– Да, он оставил ей крупную сумму – почти полмиллиона долларов.
– Ого! Тогда ты точно ей жизнь спас. Но ты же мог спокойно забрать эти деньги у неё или хотя бы часть.
– Андрей Сергеевич, о чём вы говорите! Я даже не мог спокойно смотреть в глаза ей и её дочке, потому что я виновен в гибели её мужа.
– Его участь была предрешена, Марк. Если бы он попал в руки милиции живым, было бы только хуже. И он прекрасно знал об этом.
– Я другое имею в виду. Мне жаль, что я схватил его. Если бы можно было вернуть всё назад, я бы позволил ему убежать из города. Да, я понимаю, что он убийца, преступник, но у него была своя правда. По-моему, он убивал не за деньги, а потому что считал это правильным. Вот Тропинина мне не жаль: он ничем не отличался от тех, кого убивал, просто ему не так повезло, как им.
Марк замолчал. Морозов ещё несколько секунд изучающее глядел на него. Затем он произнёс:
– Что ж, я рад, что ты признался и всё рассказал. И я тебя понимаю гораздо больше, чем кто-либо другой. У меня ведь двадцать лет назад была почти такая же история. Знаешь ты или нет, я в армии служил в спецназе, а когда вернулся в Демидово, устроился в милицию. Кто-то меня заметил и пригласил работать в охрану горкома. Как бы тебе объяснить, что это…
– Я знаю, Андрей Сергеевич, не беспокойтесь.
– Ну, хорошо. В отличие от милиции, там работа была престижнее и спокойнее, правда скучная. Но я своё дело выполнял безукоризненно, и через несколько лет меня назначили начальником охраны. Тогда и Теплов, и все остальные, кто приходил в горком, со мной стали здороваться, в общем, я уже стал почти своим.
Марк жадно слушал рассказ начальника, стараясь не упустить ни одного сказанного им слова.
– В восемьдесят пятом году пришёл к власти последний советский генсек – Горбачёв, начал реформы проводить, стали людям глаза открывать на то, как они жили до сих пор. Но у нас в городе власть не сменилась, и жизнь лучше не стала. И тогда в городе появились люди, которые решили, что если уничтожить тех, кто сидит во власти, придут «более правильные» руководители, с которыми мы заживём лучшей жизнью. Этот партизанский отряд состоял из четырёх человек – все молодые ребята, студенты. А самый старший из них, так же, как я, служил в спецназе, а когда вернулся домой, столкнулся с суровой реальностью жизни.
– Я слышал про Богдана Черняховского, – вставил Марк.
– Неудивительно. Многие горожане помнят эту историю. Эти ребята смогли то ли раздобыть, то ли сконструировать взрывное устройство. Дальше они в течение нескольких недель подготовили операцию по уничтожению главных людей в городе. Когда они узнали, что в горкоме днём состоится расширенное заседание, на котором будут присутствовать все, кто поделил между собой власть в городе, Богдан взял бомбу и направился к зданию. Трое других ребят специально устроили шум у задних ворот, чтобы отвлечь моих охранников. Я думаю, что он дождался, когда там будет проезжать грузовик, и под его прикрытием пробрался внутрь. Через вход в подвал он попал в здание, поднялся на первый этаж, а оттуда вышел к лестнице. Ему оставалось только подняться на второй этаж, зайти в кабинет Теплова и установить бомбу на нужное время.
Морозов замолчал, видимо, вспоминая подробности далёких событий.
– Я пришёл на работу после десяти часов, – продолжил он, – прошёлся по зданию, проверил все основные входы-выходы и обнаружил, что дверь, ведущая на лестничную площадку, открыта. Сразу побежал по лестнице наверх и увидел, что на втором этаже дверь тоже открыта. Тогда я вбегаю на второй этаж, хватаю первого попавшегося мне сотрудника и кричу, чтобы он позвал моих ребят, а сам начинаю проверять все кабинеты один за другим. Как потом оказалось, Богдан вылез через окно на бордюрчик, оттуда добрался до окна, ведущего к другой лестнице. Спуститься вниз он не решился – там уже мои охранники поднимались, поэтому решил убежать через крышу. Я засёк его и побежал следом. Он рванул по крыше, я – за ним. А крыша горкома вся состоит из подъёмов и спусков. Когда он на очередной подъём залез, а оттуда спрыгнул, то упал, а взрывчатка сдетонировала.
– То есть, он погиб от собственной бомбы? – уточнил Марк.
– Да. Подбежал я к месту взрыва, думал, что от него только мокрое место осталось. Смотрю: нет, лежит, смотрит на меня и хриплым голосом говорит: «Ты меня убил». После этого умер. Потом мои ребята набежали, вывели меня с крыши, отвели в кабинет, дали коньяк, чтобы из шока вывести. Я в себя потом пришёл, но его глаза всю жизнь передо мной стоят, и слова его: «Ты меня убил» – навсегда в мозг засели.
Морозов снова помолчал.
– Я после этого тоже, как ты, мучаюсь вопросом: а что было бы, если б я ему не помешал? Что было бы, если бы он свой план исполнил? Правильно ли я сделал, что убил его, или нет. Но главное – это то, что когда я всю эту Тепловскую команду от смерти спас, я сам стал её частью. И ответ должен держать вместе с ними за всё.
Марк замотал головой.
– Напрасно вы это говорите, Андрей Сергеевич. Вы же выполняли свою работу, значит, совесть ваша чиста. Черняховский собирался совершить преступление, а вы его остановили. И я прекрасно знаю, как вы мучились после этого.
– Откуда ты можешь это знать?
– Я знаю, что вы помогли семье Черняховского переехать сюда и обустроиться. Когда Михаил Лауберг помогал им, он ведь действовал по вашему указанию?
– Молодец, Марк, и здесь ты раскопал! Да, я помог им, потому что не мог не помочь. Но всё равно это не снимает с меня греха за смерть Богдана.
– Вы же не участвовали в преступлениях Теплова и его команды!
– Тогда – нет, а позже – да, – отрешённо глядя в сторону, сказал Морозов. – После того, что случилось, я не мог больше оставаться там работать. Уволился, уехал в Москву. Время было тогда совсем плохое: работы нет, страна разваливается. Как-то вышел на меня Володин, помог мне уехать в США и обустроиться. У меня идея была – создать фирму, чтобы помогать таким же, как я, беженцам найти себя здесь. Но чтобы эту идею осуществить, нужны были большие средства, а у меня их не было. А Теплов с Калючинцевым тут как тут: давай, создавай свою фирму, деньгами поможем, мы же свои люди, кровь Черняховского нас сплотила. А когда фирма заработала, и клиенты появились, они сразу: извини, подвинься, деньги наши, значит и фирма тоже наша. Как у нас говорят, «кто девушку платит, тот её и танцует»!
– Значит, это правда, что наша компания оказывает услуги рейдерам и нечестным конкурентам?
– Конечно. Все эти годы Теплов через Калючинцева здесь свою русскую мафию сколачивал. Ему всё равно, при каком строе жить: хоть социализм, хоть русский капитализм, хоть американский, – он всегда и везде действовал, как Чингисхан: или подчиняешься и дань платишь, или подлежишь уничтожению. А наша фирма ему нужна была в качестве прокладки под местную власть, в качестве юридического прикрытия.
– И вы ничего не могли сделать?
– Я всегда делал всё, что мог: обслуживал тепловско-калючинцевские заказы ради того, чтобы фирма могла заниматься и тем, для чего я её создавал. Поэтому у нас есть такие специалисты, как ты, и такие, как Игнат. Я же тебе никогда не поручал сомнительную работу, ты это знаешь. Мне было удобно, что Теплов, от которого я завишу, далеко отсюда, а Калючинцева, которого он поставил здесь смотрящим, мне удалось держать более или менее в нужных рамках. Но теперь ситуация меняется…
– А что сейчас происходит?
– А происходит то, что теперь вся власть в Тепловской мафии перешла по наследству к Владимиру. Теперь ни отец, ни Калючинцев для него препятствиями не являются, и он играет в открытую. Он диктует мне, что делать: кого взять на работу, кого выгнать, кого обслуживать, кого нет. То есть, фирма уже подчиняется не мне, а напрямую ему. Ему осталось сделать последний шаг: выкинуть меня с работы.
– И ничего нельзя сделать?
– Пока не знаю, Марк. У меня – цугцванг: практически любой ход ведёт к поражению. Остаётся надеяться только на чудо. Мне самому уже всё равно, но фирму жалко. Уйду я – и во что это всё превратится?
– Андрей Сергеевич, – твёрдо сказал Марк. – Я лично буду бороться. В любом случае, выполнять грязную работу я не буду.
– Ну, значит, будем бороться, Марк. Единственная просьба: будь осторожен! Когда я вижу таких светлых людей, как ты, не столько радуюсь, сколько беспокоюсь, чтобы с ними ничего не случилось. А ты можешь сделать какой-нибудь неосторожный шаг.
– Я осторожен, Андрей Сергеевич, за меня не беспокойтесь.
– Дай бог. Ладно, Марк, иди отдыхай. Ты и так работаешь за троих, а я ещё тут со своими разговорами.
– Ничего, я рад, что мы поговорили по душам.
– И я, Марк. Надеюсь, мы ещё поговорим в ближайшее время.
Как только Марк вышел из кабинета, Морозов вздохнул и потянулся за телефоном.
Марк вышел из офиса поздно. Уже стемнело, но он не торопился домой, поэтому решил прогуляться пешком, не спеша осматривая подсвеченные и подмигивающие рекламой здания.
Пока Марк обдумывал план дальнейших действий, ему позвонил Климов и попросил ненадолго выйти, чтобы встретиться.
Спустившись вниз, он увидел двоих накачанных парней, сидевших на диване. При виде Марка они напряглись, но когда он обменялся приветствием с Татьяной, успокоились. Выйдя из офиса, Марк спустился в небольшой сквер, где его ждал Денис.
– Слушай, Марк, я вышел на секундочку, поэтому быстро обрисую тебе то, что выяснил насчёт той аварии. Там, оказывается, была история из того же разряда, о котором мы с тобой разговаривали. Этот Савадеев открыл в городе автомастерскую, у него дела пошли в гору, он расширился и стал поперёк горла одному местному конкуренту, Бирману Якову Самуиловичу, у которого уже много лет действовала автомастерская. В полиции имеются жалобы Савадеева на то, что его пытаются выжить, но доказательств не было. А потом случилась авария, но никаких улик против Бирмана снова не было, поэтому дело было закрыто. Пока всё.
– Но ты помнишь наш уговор: пока никому об этом не говори.
– Да, я пока жду. Кстати, забыл сказать, что этот Бирман – тоже был вашим клиентом.
– А теперь?
– Он умер. Лет десять назад его фирма разорилась, сам он попал в тюрьму, и там умер.
Марк подумал немного, затем положил руку на плечо Климову.
– Ты можешь для меня ещё кое-что сделать? Устрой так, чтобы от вашего департамента позвонили Владимиру Теплову и предупредили его, чтобы завтра он не покидал город. Если спросит причину – пусть не объясняют.
– Для чего?
– Так нужно. Потом я объясню.
Марк вернулся обратно в офис.
– Таня, дай мне, пожалуйста, телефон Веловича, – обратился он к девушке.
– А зачем тебе? – испугалась она.
– Что значит, зачем? Вообще-то мы вместе работаем.
В этот момент в приёмную спустился Теплов в сопровождении Игната. Охранники сразу же вскочили с дивана. Владимир сверкнул глазами в сторону Марка, затем приветливо улыбнулся Татьяне и ушёл вместе со своими телохранителями.
– Ты получил моё сообщение? – недовольно спросил Марка Игнат.
– Да, получил.
– И чем ты сейчас занимаешься?
– Пытаюсь узнать у Тани телефон Веловича.
– Зачем? Я же тебе сказал, что тебе будет помогать Руди Хейн. Что ты привязался к этому Веловичу?
– Я просто хочу работать с тем, с кем мне удобно.
– Здесь не школьная лаборатория. Я хочу, чтобы ты взял Руди. Точка.
– А Руди умеет управлять квадрокоптерами?
– Чем? – нахмурился Игнат. – Какими квадрокоптерами?
– Теми, которые мы закупили в этом году, – не моргнув глазом, ответил Марк.
– Откуда ты знаешь?
– Это моя работа – узнавать то, что скрыто от других, – с улыбкой ответил Марк. – Я подумал, что мне для работы может понадобиться квадрокоптер с камерой.
– Вряд ли, – холодно ответил Игнат. – Ты сначала начни работать, а там видно будет. Мне и так уже внушение сделали из-за тебя, потому что ты лезешь не в свои дела.
– Теплов? Но он сказал, чтобы я продолжил расследовать убийство Энджи. Кстати, он не ответил мне, почему твоя машина тогда вначале неслась со скоростью пятьдесят миль, а потом резко снизила её в полтора раза. Ведь ты же был за рулём?
– Какая тебе разница? – огрызнулся Игнат. – Так получилось. Иван Фёдорович просил приехать быстрее, а по дороге Ангелина попросила снизить скорость. Вот и всё! Устраивает тебя такое объяснение?
– Более чем.
– Тогда иди работать.
Марк снова вернулся в свой кабинет и сел за компьютер. Вставив флешку, он стал копаться в материалах по клиентам компании и вскоре нашёл то, что искал – Бирман Яков Самуилович действительно был одним из их старых клиентов.
Зазвонил его телефон. Это был Морозов.
– Марк, зайди, пожалуйста, ко мне, – попросил он.
Когда он вошёл, директор в очках с напряжённым лицом изучал какие-то бумаги. Не поднимая головы, он сделал Марку знак, чтобы тот сел.
– Как твои дела?
– Спасибо, Андрей Сергеевич, нормально. Работаю.
– Это хорошо, – задумчиво отозвался Морозов, затем оторвался от бумаг и, сняв очки, взглянул на Марка. – Слышал новость? Калючинцев повесился.
– Не знал.
– Это ещё не всё. Вчера в Демидово назначили временно исполняющего обязанности мэра города, а Александра Теплова отправили под домашний арест. Кстати, Зоя Скоропатова тоже повесилась, – ты об этом тоже, наверное, не знал.
Марк отрицательно покачал головой.
– Вот такие дела там творятся. Интересно, чем здесь всё это закончится? Тебе что-нибудь удалось найти?
– Кое-какие интересные факты есть, но пока я не знаю, как их связать. Надеюсь, завтра или послезавтра удастся выйти на след преступника.
– А я надеюсь дожить до момента, когда ты это сделаешь.
– Да что вы, Андрей Сергеевич, вам ещё жить и жить!
Морозов покачал головой.
– Ты сам видишь: преступник никого не пощадил из тех, кого выбрал в качестве мишени. Кого-то из них убил, у остальных детей отнял. Осталось только две непоражённые цели: Тепловы и я. У меня близких нет, так что убивать будут меня.
– А у вас что, родственников вообще нет?
– Близких – нет.
– Разве братьев и сестёр в Демидово у вас не было?
– А с чего ты взял, что они должны были быть у меня?
– Просто спросил.
– Ты мне лучше просто скажи, чем ты занимался в Москве перед отъездом.
– В каком смысле? Я приехал из Демидово в Москву, затем взял билет на самолёт и вернулся домой.
Морозов кивнул головой.
– Я читал твой отчёт. Ты вполне мог прилететь на два дня раньше, но почему-то задержался. Другим ты можешь врать сколько угодно, но меня не обманешь. С кем ты был в Москве?
С минуту Марк раздумывал, а Андрей не торопил его с ответом.
– Я помог одной женщине с ребёнком.
– В доме Лёвкина, где ты жил в Демидово, была женщина, которая пропала после его смерти. Это случайно не она?
Марк кивнул головой.
– Рассказывай. И очень тебя прошу: не ври.
– Тогда у меня встречная просьба: всё, что я расскажу, должно остаться между нами.
– Согласен.
– Хорошо. У Виталия Лёвкина действительно была гражданская жена и ребёнок. Ваши бывшие товарищи знали её в лицо, но, к счастью, ни у них, ни у милиции о ней никакой информации нет. Я помог ей выбраться из Демидово в Москву, нашёл квартиру, в общем, устроил. Если бы она попала в руки милиции или ваших друзей, то неизвестно, что бы они с ней сделали.
– Да, ей очень повезло. Я так понимаю, что у неё были деньги, полученные Лёвкиным за работу?
– Да, он оставил ей крупную сумму – почти полмиллиона долларов.
– Ого! Тогда ты точно ей жизнь спас. Но ты же мог спокойно забрать эти деньги у неё или хотя бы часть.
– Андрей Сергеевич, о чём вы говорите! Я даже не мог спокойно смотреть в глаза ей и её дочке, потому что я виновен в гибели её мужа.
– Его участь была предрешена, Марк. Если бы он попал в руки милиции живым, было бы только хуже. И он прекрасно знал об этом.
– Я другое имею в виду. Мне жаль, что я схватил его. Если бы можно было вернуть всё назад, я бы позволил ему убежать из города. Да, я понимаю, что он убийца, преступник, но у него была своя правда. По-моему, он убивал не за деньги, а потому что считал это правильным. Вот Тропинина мне не жаль: он ничем не отличался от тех, кого убивал, просто ему не так повезло, как им.
Марк замолчал. Морозов ещё несколько секунд изучающее глядел на него. Затем он произнёс:
– Что ж, я рад, что ты признался и всё рассказал. И я тебя понимаю гораздо больше, чем кто-либо другой. У меня ведь двадцать лет назад была почти такая же история. Знаешь ты или нет, я в армии служил в спецназе, а когда вернулся в Демидово, устроился в милицию. Кто-то меня заметил и пригласил работать в охрану горкома. Как бы тебе объяснить, что это…
– Я знаю, Андрей Сергеевич, не беспокойтесь.
– Ну, хорошо. В отличие от милиции, там работа была престижнее и спокойнее, правда скучная. Но я своё дело выполнял безукоризненно, и через несколько лет меня назначили начальником охраны. Тогда и Теплов, и все остальные, кто приходил в горком, со мной стали здороваться, в общем, я уже стал почти своим.
Марк жадно слушал рассказ начальника, стараясь не упустить ни одного сказанного им слова.
– В восемьдесят пятом году пришёл к власти последний советский генсек – Горбачёв, начал реформы проводить, стали людям глаза открывать на то, как они жили до сих пор. Но у нас в городе власть не сменилась, и жизнь лучше не стала. И тогда в городе появились люди, которые решили, что если уничтожить тех, кто сидит во власти, придут «более правильные» руководители, с которыми мы заживём лучшей жизнью. Этот партизанский отряд состоял из четырёх человек – все молодые ребята, студенты. А самый старший из них, так же, как я, служил в спецназе, а когда вернулся домой, столкнулся с суровой реальностью жизни.
– Я слышал про Богдана Черняховского, – вставил Марк.
– Неудивительно. Многие горожане помнят эту историю. Эти ребята смогли то ли раздобыть, то ли сконструировать взрывное устройство. Дальше они в течение нескольких недель подготовили операцию по уничтожению главных людей в городе. Когда они узнали, что в горкоме днём состоится расширенное заседание, на котором будут присутствовать все, кто поделил между собой власть в городе, Богдан взял бомбу и направился к зданию. Трое других ребят специально устроили шум у задних ворот, чтобы отвлечь моих охранников. Я думаю, что он дождался, когда там будет проезжать грузовик, и под его прикрытием пробрался внутрь. Через вход в подвал он попал в здание, поднялся на первый этаж, а оттуда вышел к лестнице. Ему оставалось только подняться на второй этаж, зайти в кабинет Теплова и установить бомбу на нужное время.
Морозов замолчал, видимо, вспоминая подробности далёких событий.
– Я пришёл на работу после десяти часов, – продолжил он, – прошёлся по зданию, проверил все основные входы-выходы и обнаружил, что дверь, ведущая на лестничную площадку, открыта. Сразу побежал по лестнице наверх и увидел, что на втором этаже дверь тоже открыта. Тогда я вбегаю на второй этаж, хватаю первого попавшегося мне сотрудника и кричу, чтобы он позвал моих ребят, а сам начинаю проверять все кабинеты один за другим. Как потом оказалось, Богдан вылез через окно на бордюрчик, оттуда добрался до окна, ведущего к другой лестнице. Спуститься вниз он не решился – там уже мои охранники поднимались, поэтому решил убежать через крышу. Я засёк его и побежал следом. Он рванул по крыше, я – за ним. А крыша горкома вся состоит из подъёмов и спусков. Когда он на очередной подъём залез, а оттуда спрыгнул, то упал, а взрывчатка сдетонировала.
– То есть, он погиб от собственной бомбы? – уточнил Марк.
– Да. Подбежал я к месту взрыва, думал, что от него только мокрое место осталось. Смотрю: нет, лежит, смотрит на меня и хриплым голосом говорит: «Ты меня убил». После этого умер. Потом мои ребята набежали, вывели меня с крыши, отвели в кабинет, дали коньяк, чтобы из шока вывести. Я в себя потом пришёл, но его глаза всю жизнь передо мной стоят, и слова его: «Ты меня убил» – навсегда в мозг засели.
Морозов снова помолчал.
– Я после этого тоже, как ты, мучаюсь вопросом: а что было бы, если б я ему не помешал? Что было бы, если бы он свой план исполнил? Правильно ли я сделал, что убил его, или нет. Но главное – это то, что когда я всю эту Тепловскую команду от смерти спас, я сам стал её частью. И ответ должен держать вместе с ними за всё.
Марк замотал головой.
– Напрасно вы это говорите, Андрей Сергеевич. Вы же выполняли свою работу, значит, совесть ваша чиста. Черняховский собирался совершить преступление, а вы его остановили. И я прекрасно знаю, как вы мучились после этого.
– Откуда ты можешь это знать?
– Я знаю, что вы помогли семье Черняховского переехать сюда и обустроиться. Когда Михаил Лауберг помогал им, он ведь действовал по вашему указанию?
– Молодец, Марк, и здесь ты раскопал! Да, я помог им, потому что не мог не помочь. Но всё равно это не снимает с меня греха за смерть Богдана.
– Вы же не участвовали в преступлениях Теплова и его команды!
– Тогда – нет, а позже – да, – отрешённо глядя в сторону, сказал Морозов. – После того, что случилось, я не мог больше оставаться там работать. Уволился, уехал в Москву. Время было тогда совсем плохое: работы нет, страна разваливается. Как-то вышел на меня Володин, помог мне уехать в США и обустроиться. У меня идея была – создать фирму, чтобы помогать таким же, как я, беженцам найти себя здесь. Но чтобы эту идею осуществить, нужны были большие средства, а у меня их не было. А Теплов с Калючинцевым тут как тут: давай, создавай свою фирму, деньгами поможем, мы же свои люди, кровь Черняховского нас сплотила. А когда фирма заработала, и клиенты появились, они сразу: извини, подвинься, деньги наши, значит и фирма тоже наша. Как у нас говорят, «кто девушку платит, тот её и танцует»!
– Значит, это правда, что наша компания оказывает услуги рейдерам и нечестным конкурентам?
– Конечно. Все эти годы Теплов через Калючинцева здесь свою русскую мафию сколачивал. Ему всё равно, при каком строе жить: хоть социализм, хоть русский капитализм, хоть американский, – он всегда и везде действовал, как Чингисхан: или подчиняешься и дань платишь, или подлежишь уничтожению. А наша фирма ему нужна была в качестве прокладки под местную власть, в качестве юридического прикрытия.
– И вы ничего не могли сделать?
– Я всегда делал всё, что мог: обслуживал тепловско-калючинцевские заказы ради того, чтобы фирма могла заниматься и тем, для чего я её создавал. Поэтому у нас есть такие специалисты, как ты, и такие, как Игнат. Я же тебе никогда не поручал сомнительную работу, ты это знаешь. Мне было удобно, что Теплов, от которого я завишу, далеко отсюда, а Калючинцева, которого он поставил здесь смотрящим, мне удалось держать более или менее в нужных рамках. Но теперь ситуация меняется…
– А что сейчас происходит?
– А происходит то, что теперь вся власть в Тепловской мафии перешла по наследству к Владимиру. Теперь ни отец, ни Калючинцев для него препятствиями не являются, и он играет в открытую. Он диктует мне, что делать: кого взять на работу, кого выгнать, кого обслуживать, кого нет. То есть, фирма уже подчиняется не мне, а напрямую ему. Ему осталось сделать последний шаг: выкинуть меня с работы.
– И ничего нельзя сделать?
– Пока не знаю, Марк. У меня – цугцванг: практически любой ход ведёт к поражению. Остаётся надеяться только на чудо. Мне самому уже всё равно, но фирму жалко. Уйду я – и во что это всё превратится?
– Андрей Сергеевич, – твёрдо сказал Марк. – Я лично буду бороться. В любом случае, выполнять грязную работу я не буду.
– Ну, значит, будем бороться, Марк. Единственная просьба: будь осторожен! Когда я вижу таких светлых людей, как ты, не столько радуюсь, сколько беспокоюсь, чтобы с ними ничего не случилось. А ты можешь сделать какой-нибудь неосторожный шаг.
– Я осторожен, Андрей Сергеевич, за меня не беспокойтесь.
– Дай бог. Ладно, Марк, иди отдыхай. Ты и так работаешь за троих, а я ещё тут со своими разговорами.
– Ничего, я рад, что мы поговорили по душам.
– И я, Марк. Надеюсь, мы ещё поговорим в ближайшее время.
Как только Марк вышел из кабинета, Морозов вздохнул и потянулся за телефоном.
Прода от 27.07.2021, 07:04
Глава 47.ПОСЛЕДНИЙ УДАР
Марк вышел из офиса поздно. Уже стемнело, но он не торопился домой, поэтому решил прогуляться пешком, не спеша осматривая подсвеченные и подмигивающие рекламой здания.
