Глава 1
Хороша. Как всегда. Марина почувствовала привычный укол глухой зависти и столь же привычно залюбовалась золотистой волной ухоженных волос и бежевым костюмчиком, безупречно облегавшим столь же безупречную фигуру. Вот только кроваво-красный платок на шее ярким, отвратительным диссонансом разбивал изящный ансамбль. Марина не могла понять, что в платке такого, но он вызывал омерзение и неконтролируемый страх. Марина потянулась, желая сдернуть пакостную вещь с шеи сестры, но ее пальцы лишь хватали пустоту. Алена покачала головой и шагнула навстречу, вытянув напряженные руки, словно держала что-то тяжелое. Но на руках у нее был лишь легкий клуб молочно-белого тумана, а вокруг них, вокруг этого нежного и беспомощного туманного облачка роилась мгла. Липкие, жадные щупальца мглы осторожно, будто пробуя на вкус, касалась облачка. А Алена, прикрывая туманчик ладонями, пыталась защитить его от недобрых прикосновений. Ее лицо исказилось гримасой, а широко распахнутые глаза смотрели на Марину настойчиво и моляще. Когда-то Марина уже видела подобное мучительное выражение на лице младшей, но вот когда? Она на мгновение задумалась, пытаясь вспомнить, а Алена все так же настойчиво тянулась к сестре, словно пыталась вложить белое облачко ей в руки. "Но это же только туман, ничто!" – воскликнула Марина. "Это – все!" – шепнул тихий голос.
Когда нахальное поросячье хрюканье раздается возле самого вашего уха, фигушки вы не проснетесь! Марина резко села во взбаламученной постели и уставилась безумными глазами на ходящий ходуном маленький розовый пяточек. Умильные глазки свинки-будильника с укором воззрились на хозяйку.
- Выключая, выключаю, - хриплым со сна голосом пробормотала Марина, нажимая кнопочку на мягоньком пузике. Еще на мгновение она вжалась лицом в пушистое тепло подушки, потерла глаза дрожащей рукой.
- Приснится же такое, - Марина отбросила одеяло, сунула ноги в тапки и пошлепала в ванную.
По утрам она всегда чувствовала себя препаскудно. Утро – время вообще гадостное. Время, когда надо выволакивать свое бедное, так и не отдохнувшее тело из теплой уютной постели, ставить его вертикально и гнать на бесчисленные садистские процедуры, вроде застилания кровати и контрастного душа. Впрочем, кружка горячего крепкого кофе и долгое священнодействие над собственным лицом обычно вносили хоть какую-то приятную ноту в ежеутреннюю тоску. Но только не сегодня.
Сегодня кофе убежал и запакостил всю плиту. Марина кинулась вытирать коричневую жижу и, конечно, обожглась о решетку. Мало того, что маникюр недельной давности, так теперь еще и волдырь вскочит.
Марина бросила недовольный взгляд на свои руки. Ведь слово же себе давала вечером заняться ногтями! Как же! Приползла в половине двенадцатого, пять минут тупо пялилась в телевизор и отрубилась. Она вытащила из косметички флакончик, наскоро подновила облупившийся лак. Держа пальцы на отлете, приступила к макияжу. Ну хоть тени легли ровно. Полюбовавшись собственными глазами, Марина открутила брасматик, провела щеточкой по ресницам… Рука дрогнула и длинная черная полоса перечеркнула свеженаведенную красоту.
Сдавленно ругаясь, Марина швырнула тушь на пол. Вторая черная полоса расцветила светлый ковер. Черт знает что! Все этот жуткий сон. Ну с какой радости ей должна сниться Алена, она ее и в реальной жизни имеет по горло. Сыта уж, хватит! Смывая разводы с физиономии и наскоро красясь заново, Марина понимала, что сегодняшний день безнадежно испорчен. Неприятный сон засел в ней как гвоздь, оставив в душе смутную, тянущую тревогу.
С таким настроением в редакции делать нечего. Срочно приступаем к спасательной операции. Нервно поглядывая на часы, Марина полезла в шкаф за любимым костюмом. Та-ак, спаслась, называется! Рукав будто корова жевала. Марина включила утюг, а пока принялась натягивать колготки (ну что за жизнь такая, две пары пустили стрелки прямо под пальцами!). Яростно вцепившись в ручку утюга, она накинулась на ни в чем не повинную ткань, словно перед ней была некстати приснившаяся сестра. Спасибо тебе, Аленушка, жизнь мне поломала, теперь еще и целый день перегадила! Марина дернула за провод и вырвала штепсель вместе с розеткой. Очень хорошо! Просто замечательно!
Не глядя на себя в зеркало, она напялила костюм, схватила сумку, провела щеткой по волосам, и вылетела за дверь. Домашний погром пусть ждет до вечера.
Марина села за руль своего старенького раздолбанного жигуленка.
- Предупреждаю некоторых четырехколесных, - громко заявила она, - У меня сегодня отвратное настроение и если некоторые начнут откалывать свои обычные штучки, я их брошу на фиг и буду ездить городским транспортом! Все понятно?
Похоже, понятно было все, потому что обычно капризный жигуль завелся с полуоборота и старательно затарахтел в редакцию. Идеальное поведение лошадки радости Марине не прибавило. С лобового стекла, из зеркальца заднего вида, сквозь обтекающий ее поток транспорта, отовсюду на нее смотрело лицо сестры. Это выражение: смесь ужаса, страдания и отчаянной надежды, сделавшее ангельское личико Аленки почти уродливым! Да такого просто быть не могло, у Алены каждая гримаска отработана перед зеркалом. Она всегда все делает красиво: хохочет красиво, гневается красиво, даже истерики у нее выходят глубоко эстетичными! У Алены не могло быть ТАКОГО лица. Впрочем, было-было-было, когда же это было? Смутное воспоминание прокладывало себе дорогу к сознанию, но тут на его пути лег полосатый шлагбаум, потому что Марина приехала на работу и ей сразу стало не до того.
- Здрассе, Марин Сергевна. Доброе утро, Марин Сергевна.
Вот и еще один ежеутренний раздражитель. Ну не любит она детей, ну что поделаешь! Никогда ее не умиляли шум, гам и беготня. И надо же, именно частная школа согласилась предоставить им две комнатенки в обмен на ежемесячную рекламу. Теперь Марине приходится восторженно расписывать то уникальных педагогов (глаза б ее их не видели, грымзы старые, сплетницы!), то необыкновенно умных деток, победителей всех и всяческих олимпиад (конечно, сами олимпиаду провели, сами ее и выиграли!).
Каблучки главного редактора популярного интернет-издания "Мнение" отцокали три долгих лестничных пролета. Она прошагала темным коридором, рванула дверь и блаженно окунулась в безумную атмосферу готовящегося номера.
- Слышь, Мар-Серг, наш мэр вчерась заявил: плату за проезд не повысят, - перед Мариниными глазами зависла клочковатая Лешкина борода.
Марина запрокинула голову, стараясь увидеть что-нибудь кроме буйной растительности своего корреспондента. Вроде бы и сама не маленькая, метр шестьдесят пять, но рядом с Лешкой всегда чувствовала себя карманной женщиной.
- У Марины Сергеевны опыт, Марина Сергеевна никому не верит. - хмыкнула Ленка.
Марина покосилась на нее настороженно. Что она может знать про Маринин опыт? Откуда? В редакцию то, болтают про ее личные проблемы? Обсуждают ее? Аленку? Пашку, мерзавца?
- Особенно нашему мэру! – закончила Ленка и Марина едва не зашипела сквозь зубы. Да что она сегодня, с ума сошла? История их треугольника – умницы Марины, красавицы Алены и Пашки-сволочи – давно забылась и быльем поросла, и если сама Марина не начнет ее вспоминать… Ладно, проехали.
- Не верю! – воинственно бросила она, - И надо чтобы читатель тоже не поверил, - Марина на мгновение задумалась.
- Ты! – блестя подновленным лаком, ее палец грозно прицелился в Ленку, и девчонка нервно заерзала, - Лезь в сеть, подними все местные издания за последние два года, и выбери обещания нашего мэра, ну вроде, "отопительный сезон начнется в срок", "хлеб не подорожает". На телевидение загляни, может там у ребят чего есть, - она повернулась к Лешке, - Сделаете подборочку, после каждого обещание – реальное выполнение. Я имею в виду – НЕ выполнение. Поднатужьтесь-повспоминайте, топить точно начали на месяц позже. Под конец дайте свеженькую заявку насчет транспорта и вопрос к читателю, верит ли он.
- Класс! – восхищенно ахнул Лешка, - Бомба!
- Будет вам бомба, мэр лично подложит, никому такое дело не доверит, - пробурчала Ленка, пакуя в свою крохотную сумочку невероятное количество каких-то бумажек, косметики, и прочей дребедени, - Если мы не перестанем дразнить городские власти, они нас закрою, как Бог свят, закроют.
- А если мы перестанем их дразнить, то разоримся, нас купить эта наглая шарашка "Worldpress" и всех выставит с работы, - парировала Марина и направилась в свой кабинет, где уже разрывался, трещал телефон.
В одиночестве она пробыла недолго. Дверь тихонько приоткрылась и не отрывая трубки от уха, Марина приглашающе махнула рукой.
Кто-то когда-то сказал про вошедшую женщину, что так должна бы выглядеть стареющая Маргарита. Прозвище прижилось, никто уже и не помнил, что "заместительница за все" из газеты "Мнение" по паспорту числится Тамарой Алексеевной. Мадам Маргарита, и точка!
Глядя на подтянутую элегантную мадам Маргариту, Марина подумала, что просто обречена жить в окружении красивых женщин. Мадам Маргарита немолодая, очаровательная и классическая, Ленка юная, очаровательная и спортивная, Алена… Что с Аленой? Почему странный сон так пугает, так мучает? Глупости, немедленно забыть Алену, надо работать!
- Что там у нас?
- Номер почти готов. Завтра добавим Лешкин материал и новую рекламу. По электронке пришла статья одного бизнесмена об особенностях нашего бизнеса. Факты блестящие, но стиль… - мадам Маргарита покопалась в своих бумагах, - "Встановить всякие контакты до полного созревания самосознания".
- Че-его?
Мадам Маргарита учительски глянула на Марину поверх очков.
- Меня тоже заинтересовал смысл данного выражения, я даже позвонила автору.
- И что сие означает? – заинтересовалась Марина.
- Сие означает моральное давление на клиента пока он, бедняга, не уразумеет, что предлагаемый товар для него – самое лучшее.
- Ага! – глубокомысленно заметила Марина, - А "самосознание", значит, клиент вроде как сам осознает… Потрясающе! Может введем рубрику "Нарочно не придумаешь", была такая в каком-то старом журнале.
- В "Крокодиле", - улыбнулась Маргарита, - Но фактаж в статейке хорош, слов нет.
- Свяжись с борзописцем, скажи, что статья требует редакторской правки и перепиши ее всю от начала до конца. Кстати, если он бизнесмен, гонорар зажмем, не фиг жиреть за счет нищих журналистов, - Марина снова взялась за телефон.
- Куда ты звонишь? – неожиданно спросила мадам.
Марина глянула на нее удивленно. Не в характере мадам Маргариты интересоваться чужими телефонными разговорами, тем более разговорами непосредственного начальства.
- В "Визаж-клаб", - тем не менее ответила Марина, - Они должны перевести деньги за рекламу, но что-то не торопятся.
- Не звони, - тяжко вздохнула заместительница, - Они отказались. "Worldpress" делает им развернутую рекламную кампанию, во всех изданиях, разные виды товаров, скрытая и явная реклама. "Визажисты" прямо захлебывались от восторга.
Марина швырнула трубку на рычаг.
- С-скотина, - обоими кулаками она стукнула по столу, так что телефон глухо лязгнул, а бесчисленные безделушки тоненько и обиженно зазвенели, - Обкладывает, гад. Вор поганый, комплексная реклама – это же моя идея, я ему рассказывала как ее делать! Моими же идеями меня же и приканчивает!
- У него пресс-концерн, а у тебя одно интернет-издание, - резонно заметила Маргарита.
- Половина его концерна должна была принадлежать мне! – взвизгнула Марина, - Он меня кинул, ясно!
- Это уже всем второй год ясно, ты повторяешься.
Марина сердито уставилась на невозмутимую мадам Маргариту.
- Сегодня пришло новое предложение, - складывая бумаги, сказала заместительница.
- Милейший Пашенька опять поднял цену?
Мадам Маргарита покачала головой.
- Цена остается прежней. Но если ты соглашаешься продать… - она нерешительно замялась, - В общем, он готов оставить тебя главным редактором, подбор людей тоже полностью на тебе, и лицо издания опять таки твое. Он требует только уменьшить, слышишь, не прекратить, а уменьшить давление на областное начальство и, естественно, не трогать его партнеров.
- И ты так спокойно говоришь! – Марина в волнении забегала по кабинету, - Всякое… всякий… - так и не найдя подходящего эпитета, она ограничилась весьма энергичным и неприличным жестом, - будет тут указывать, что и как писать, кого можно трогать, а кого нельзя! Да я пошлю его дальше, чем видно!
Мадам Маргарита осуждающе покачала головой.
- Марина, ну что ты как маленькая девочка! В нашем деле всегда были запретные зоны. В конце концов, у тебя тоже есть люди, которых ты категорически не трогаешь. Хотя ангельских крылышек у них не наблюдается. Мне предложение Павла кажется вполне справедливым.
- И ты, Брут! – Марина с укором поглядела на заместительницу.
- Я не Брут, я голос разума. Посмотри правде в глаза, дорогуша, мы прогораем.
- Да нас читают больше всех в области!
- Читают, и будут читать, но рекламу мы теряем. Нас может прикончить любой кризис. А "Worldpress" переживет что угодно, у них солидная база, сочетания интернета и бумаги, а главное такие разноплановые издания, что потеряют на одном, возьмут на другом.
- О господи, ну как же ты не понимаешь! – Марина подчеркнуто бессильно уронила голову на скрещенные руки, - Это уникальное сочетание создала я! Я составила план, разработала базовые типажи, показала как одно издание будет поддерживать другое! Сукин сын Пашенька бегал вокруг меня и подбадривал: "Давай, давай, твои идеи – мои деньги, фифти-фифти, компаньонами будем!" А потом по моим материалам создал свой концерн, а меня выкинул, как линялую тряпку!
- Сама дура, надо было заранее соглашение составлять, а не вываливать информацию задарма! – рассердилась мадам Маргарита. Она гневно фыркнула, потом минуту помолчала и ласково-успокаивающим голосом завела, - Мариша, твое негодование вполне понятно. Однако же подумай сама. Сделанного не вернешь, да и Павлу ты уже, считай, отомстила. Твою единственную газету читают больше, чем все его хозяйство.
- Преувеличиваешь, - нервно буркнула Марина, меняя местами стоящий на столе крохотный стеклянный кораблик и фигурку рыцаря.
- Ну и преувеличиваю, - согласилась мадам Маргарита, - Но деньги он готов платить бешенные, и не за твои красивые глаза, а за твой успех и талант. А теперь, когда еще и работу предлагает, и ребят увольнять не придется… Да ты за год-два всю власть в "Worldpress" перехватишь!
- Название дурацкое - "Worldpress"! Надо же, "Мировая пресса". Самомнение у Паши не мерянное!
- Так ведь и есть отчего, бизнесмен он от бога. Слушай, Мариш, позвони ты ему, а? Поговори, поторгуйся, на каждый чих официальный документ с него сдери. Это выход, понимаешь! Ну сама подумай, сколько мы еще продержимся в одиночку? Паша с тобой поступил некрасиво, но в конце-то концов, вы с ним родня, муж сестры как никак! – мадам Маргарита небрежно упихала бумаги в папку и пошагала к выходу. У дверей обернулась, словно хотела что-то добавить, но лишь поглядела на задумавшуюся Марину и молча покачала головой.
Марина мрачно уставилась в закрывшуюся дверь. Действительно, муж сестры. Жил-был банковский оператор Паша и была у него девушка Марина, журналисточка.
