«Это мне уже точно не победить», – мелькнула испуганная мысль.
И вдруг в голове Мордана зазвучал голос, тот самый голос, который он услышал возле сталгримовой стены, когда хотел испепелить Баркаана:
– Приветствую тебя, смертный, в Апокрифе, моём царстве! Я Хермеус Мора, известный в вашем мире как Владыка тайн, Хранитель запретного знания и Садовод Людей.
Мордан опустился перед бессмертным Принцем Даэдра на одно колено, словно перед королём.
– Зачем ты пожаловал сюда, смертный?
– Я… меня… меня привела судьба.
– Позволишь ли ты, – зазвучал голос, не знающий ни страстей, ни страхов, – заглянуть в твой разум, чтобы понять твою судьбу?
– Да, Великий.
Словно бы ледяное щупальце проникло в череп Мордана, и за секунду промелькнула вся жизнь. Корзина с плачущим свёртком у дверей Тефара и Стеморы. Дети, дразнящие его перед домом Улрина. Мёртвый ворон. Краденая книга заклинаний. Стрела, оборвавшая удавку на шее. Поцелуи под грохот и сверкания грозы. Лунные мотыльки, кружащиеся над краем оврага. Пир с каджитами. Постылые камни стен тюремной камеры. Аргонианский барак. Сладость и ужас скумы. Заснеженный Крик Стамонта. Разлетевшаяся на осколки стена из сталгрима.
– Зачем ты шагнул в туман, смертный, когда разрушилась стена?
– Я надеялся… заполучить наследие Стамонта. Обрести могущество.
– Тогда ты пришёл совсем не туда.
– Почему, Великий?
– Стена, которую разрушил твой ритуал, действительно защищала наследие Стамонта. Но защищала от желающих заполучить его не с твоей, а с моей стороны стены.
– Я не понимаю тебя, Великий.
Щупальца зашевелились чуть активнее, видимо, выражая раздражение от бестолковости смертного.
– Я всегда жаждал и жажду новых знаний. А Стамонт ушёл на самый край земли, чтобы спрятать свои открытия и от смертных, и от бессмертных. Для этого же он сотворил стену, которую ты разрушил.
– Значит, его наследие…
– … осталось в вашем мире, смертный. И я очень жажду заполучить его и готов щедро заплатить тебе за дневник Стамонта. Я готов обменять его на книгу, которую я продиктовал когда-то Зарксу. Она называется «Огма Инфиниум», и она сделает тебя столь могучим волшебником, что все архимаги Тамриэля будут бояться перейти тебе дорогу.
– Но я не знаю, где искать дневник Стамонта, Великий. И цел ли он ещё?
– Такие рукописи не могут погибнуть, смертный. Он цел и находится там, откуда ты пришёл, в древнем храме. Найди его, отдай мне – и будешь награждён.
Мордан немало читал о Принцах Даэдра и знал, как коварны они могут быть, как опасны сделки, которые заключают с ними смертные. Но о Повелителе Знаний, Владыке тайн, кажется, нигде не говорилось, что он обманывает тех, кто вершит для него службу.
– Прости за вопрос, Великий, но что будет, если я сам прочту дневник Стамонта? Будешь ли ты гневаться на меня за это.
– Вовсе нет, смертный. Я всегда утверждал: таить знания хуже, чем таить золото. Ты можешь прочитать дневник прежде, чем отдать его мне. Но знай, что это может увести тебя на темнейший путь.
– Я всю жизнь иду этим путём, – с горечью сказал Мордан.
– Каждый выбирает свой путь сам. Иди и найди мне книгу!
Невидимые руки подхватили Мордана, всё закружилось в безумной круговерти, похожей на ту, которая случилась, когда он шагнул в туман за разрушенной стеной, и вдруг он очутился опять там же – в древнем нордском храме на острове Крик Стамонта. Не теряя времени даром, он принялся за поиски. Он перебрал все книги на столах и полках, хранившиеся в жилище Баркаана. Но там не было ничего похожего. Тогда Мордан стал шарить по сундукам, в которых обнаружилось немало золота и самых разных ценных вещей, но книги Стамонта там тоже не было. В одном из сундуков он нашёл круглое зеркало из полированной бронзы с ручкой и заглянул в него. Из зеркала на него глядело смутно знакомое лицо, одна щека которого была обезображена страшным шрамом. Мордан уронил зеркало и схватился за щёку. Он догадывался, что след от аргонианского когтя остался, но не представлял, насколько он изуродовал лицо. Тяжёлый подсердечный гнев вспыхнул у него в груди, захотелось рассчитаться за всё, но пока было неясно – с кем и как именно.
Немного остыв, Мордан продолжил поиски. Он осмотрел каждый предмет, каждый закуток в обжитой части храма, но не нашёл то, что искал. Тогда, запалив свет на руке, он отправился в коридоры и закоулки, про которые Баркаан сказал когда-то, что туда лучше не заглядывать. Но и там не нашлось ничего, кроме мусора и следов многовекового запустения. Правда, ему попалась одна дверь, запертая на замок. Заклятье, отточенное ещё в каджитском караване, помогло её открыть. За дверью Мордана ждала страшная находка: останки многих и многих – людей, орков, эльфов, каджитов, аргониан. Очевидно это были жертвы Баркаана. Зажав нос, Мордан обыскал и это помещение, но даже следа книги в ней не обнаружил.
Обессиленный, он вернулся в жилую часть храма. Там он встретил смирно ожидавшего его Ныряет-Глубоко. Мордан посмотрел на ящера и сказал:
– Хозяину нужна книга. Ныряет-Глубоко, принеси мне дневник Стамонта.
Аргонианин даже не пошевелился в ответ на этот приказ.
– Эх, ты! А ещё умник! Не можешь принести книгу, тогда таскай дрова. Принеси дров для очага!
Этот приказ мертвец понял и скоро притащил охапку дров и швырнул её в остывший камин. Ворча что-то под нос про безрукого аргонианина, Мордан присел на корточки перед камином, сложил дрова аккуратным конусом и разжёг огонь простеньким заклинанием. Потом он, сам не зная почему, повернул голову вбок, его взгляд упал на любимый корявый стол Баркаана с неровными ножками. Под одну из них была положена затрёпанная маленькая книжонка.
– Не может быть! – сказал Мордан вслух.
Он кинулся к столу, вытащил её и раскрыл. На пожелтевших страницах были записаны полувыцветшими чернилами какие-то скучные бухгалтерские записи: перечень купленного, стоимость каждого товара, общая сумма. Мордан не смог сдержать стон разочарования. Но в ту же секунду в его голове зазвучал уже знакомый голос Принца Даэдра: «Ты нашёл её, смертный. Просто её истинное содержание замаскировано». Откуда-то само собой в его уме распустилось нужное заклинание, которое он произнёс, и скучные торговые списки вылиняли и исчезли, и проступили истинные строки, дышавшие тьмой и смертью.
Он захлопнул книгу. Сердце Мордана взволнованно билось, а в уме пульсировал мучительный вопрос: «Читать или не читать?». Так легко было бы сейчас подняться с пола, спуститься к зелёному туману там, внизу, и отдать всё, даже не заглядывая. Но… простит ли он себе в будущем такой поступок?
Мордан открыл первую страницу и принялся читать с самого начала. Он читал, не отрываясь, постигая и впитывая тайны, о существовании которых даже не догадывался, и ему страшно было представить, какой ценой было заплачено за их открытие. Только дочитав до последней страницы, он спустился к зелёному туману.
«Просто протяни руку с книгой, смертный», – сказал голос в голове. Мордан погрузил руку с книгой в туман. Ничего не происходило. Он вынул руку и увидел, что она держит уже совсем иную книгу, и переплёт её, к ужасу Мордана, казался сшитым из неровных кусков кожи представителей разумных рас Тамриэля.
На постижение всех знаний, таившихся в этой книге, ушло немало времени. Целую зиму провёл Мордан на острове Крик Стамонта, постигая тёмные глубины магии. А когда весной замёрзшее море вскрылось, и баркас отчалил от берега, на борту его был уже совсем не тот Мордан, который приплыл сюда несколько месяцев назад.
Уже на закате тёмный баркас причалил к виндхельмскому пирсу, и с него сошёл человек в бурой рясе с накинутым на голову капюшоном. В сундуках Баркаана обнаружилось и это одеяние жреца, в которое Мордан облачился. Таможенник направился было к нему, но маленького движения пальцами оказалось достаточно, чтобы он остановился и удивлённо захлопал глазами, напрочь забыв, куда и зачем шёл. Мимо прохромал какой-то жрец, но таможенник его даже не заметил.
Мордан уверенно шёл к аргонианскому бараку. Когда он заглянул внутрь, то увидел, что там совершенно ничего не изменилось, лишь пустовали на нарах места Ищет-Правду, Ныряет-Глубоко и его собственное, к которому ноги чуть не понесли его по привычке. Ящеры уже легли спать, поэтому вторжение незнакомца встретили без восторга.
– Что надо, чужак? – проскрипел, вставая и выпрямляясь, долговязый Нивам-Ба, лежавший ближе всех ко входу.
– Да пребудет с вами свет Аркея! – торжественно провозгласил Мордан и сам удивился, как естественно у него это получилось. Старик Улрин был бы рад сейчас такому виду своего ученика.
– Мы не поклоняемссся вашим богам, чужак. Уходи прочь! – сказал Нивам-Ба.
– Прошу прощения, что потревожил вашу обитель, – елейным голосом заговорил Мордан, – но не здесь ли проживают достопочтенные аргониане…
Он сделал небольшой пасс, но аргонианин увидел, будто жрец полез за пазуху, достал оттуда листок бумаги, развернул и продолжил:
– … Ищет-Правду, Прекрасный-Крокодил, Склизкий-Хвост, Нивам-Ба и Джа-Шебек?
– Я Нивам-Ба. Что надо?
– Благословит тебя Аркей! Ты – один из наследников данмера, тестаментарием коего являюсь я, скромный слуга Бога Рождения и Смерти.
– Кого? Чего? Тесто… чего ты там являешьссся?
– Что там такое, Нивам-Ба? – послышался недовольный голос Склизкого-Хвоста. – Чего ссспать мешаете?
– Тут какой-то жрец припёрся, ссстаршой. Что-то непонятное болбочет про каких-то насссследников, какое-то тесссто… Тебя тоже поминал.
– Меня? – удивился Склизкий-Хвост, резво соскочил с постели и подошёл к Мордану, внимательно вглядываясь. Но Мордан ничего не опасался: заклинание чужого лица надёжно защищало его от узнавания.
– Кто такой? Что надо? – надменно спросил Склизкий-Хвост.
– Да пребудет с тобой благословение Аркея! Я скромный слуга божий и я – тестаментарий данмера по имени Мордан.
– Что такое «тестаментарий»? – спросил Склизкий-Хвост.
– Душеприказчик. Исполнитель последней воли умирающего.
– Мордан умер?
– Увы, да. Он больше не принадлежит к миру живых.
– А при чём здесь мы?
– Умирая, он завещал своё имущество… – Мордан опять провернул трюк с чтением несуществующей бумаги и перечислил имена аргониан.
– Что он мог завещать? У него было приссстрастие к ссскуме и ни грошшша за душой.
– А с кем, собственно, я имею честь беседовать? – поинтересовался для правдоподобия Мордан.
– Я Склизкий-Хвост. И я тут главный. А кто ты?
– Слава Аркею! Значит, я говорю с одним из наследников. Меня зовут Драмон. Я обязался выполнить последнюю волю Мордана. Ты спрашивал, что он завещал вам пятерым? Так смотри же.
На этот раз он уже по-настоящему полез за пазуху и вытащил маленькую чёрную шкатулку. Мордан открыл крышку и показал аргонианину лежавший внутри рубин размером с куриное яйцо, тёмно-алый, похожий на сгусток крови. С камнем он обращался очень аккуратно, стараясь ни в коем случае не прикоснуться к нему голыми пальцами. Склизкий-Хвост издал восхищённый свист.
– Проходи, почтенный жрец, проходи! – сразу поменял он тон с надменного на любезный. – Присаживайся за наш стол. Может быть, ты голоден? Может, мы могли бы утолить твой голод или жажду?
Мордан закрыл шкатулку, прошёл и сел за стол. Склизкий-Хвост сел напротив, по бокам от него уселись Нивам-Ба и Джа-Шебек.
– Благодарю тебя, Склизкий-Хвост, – сказал Мордан, – но я не голоден и не хочу пить. Я хотел бы обсудить с тобой и другими наследниками последнюю волю Мордана.
– Что ссслучилось с нашшшим товарищем? Как он умер? – спросил Склизкий-Хвост, и Мордан поразился, какую искреннюю грусть и заботу он сумел придать своему голосу.
– Из Скайрима судьба занесла его в Блэклайт, столицу Морровинда, – принялся излагать заранее придуманный рассказ Мордан. – Там я и встретил его, уже тяжело больного. Он лежал в горячке, много бредил. Но перед кончиной наступило просветление, и он попросил меня поклясться, что я исполню его предсмертную просьбу.
Аргониане слушали очень внимательно. Склизкий-Хвост смотрел ему прямо в глаза, а вот сподручные пожирали взглядами шкатулку, остававшуюся у Мордана в руках.
– Однако, – сам себя перебил Мордан, – я бы хотел говорить со всеми наследниками. Где они?
Склизкий-Хвост переглянулся сначала с одним своим прихвостнем, потом с другим.
– Я – Склизкий-Хвост, как ты уже знаешь уважаемый… эээ…
– Драмон.
– … Драмон. Сссправа от меня – Нивам-Ба, слева – Джа-Шебек. Вон там, – Склизкий-Хвост указал когтистым пальцем в дальний угол барака, – ссспит Прекрасный-Крокодил.
– Очень хорошо, – сказал Мордан. – Разбудите её и пригласите ещё Ищет-Правду. Тогда все будут в сборе.
– К сссожалению, это невозможно, – печальным голосом сказал Склизкий-Хвост.
– Почему же?
– Прекрасный-Крокодил пребывает в глубоком сссне, вызванном скумой. Увы, она пристрастилась к этому зелью. И до самого утра никто не сссможет привести её в сознание.
– Печально, – покачал головой Мордан, ему в самом деле было жаль аргонианку. – А где же Ищет-Правду?
– К несссчастью, его больше нет в живых.
– Что же с ним случилось?
– Ему отрубили голову.
– Что? Как? – на мгновение Мордан потерял самообладание, но быстро взял себя в руки. – Как же произошло это прискорбное событие?
Склизкий-Хвост опустил голову, задумчиво побарабанил когтями по столу.
– Прекрасный-Крокодил была невессстой Ищет-Правду, – стал он рассказывать, и было заметно, что он тщательно подбирает слова. – И когда она начала употреблять ссскуму, Ищет-Правду очень расстроился и разозлился, когда узнал об этом. Он решил покарать за это одного мессстного данмера, Сибора, который торгует этой отравой. Он пришшшёл к нему в лавку с ножом и напал на него. Но…
Голос Склизкого-Хвоста дрогнул, он так тяжело вздохнул, что любой бы поверил: ему очень больно об этом рассказывать.
– … но, вероятно, кто-то донёссс на нашего общего друга Ищет-Правду. И его уже поджидали затаившиеся стражники. Поэтому, как только он доссстал нож, его ссскрутили и поволокли в тюрьму. А поскольку он уже нападал на Сибора, уже был за это посссажен, но потом освобождён милостью ярла… Сссловом, за повторное прессступление ему отрубили голову.
Мордан сочувственно покивал в ответ на этот печальный рассказ. Гнев и ненависть кипели в нём, как зелье в котле, но он никак этого не проявил. Напротив, он заговорил печальным, но ровным голосом:
– Что ж… Прискорбно это слышать. Но на всё воля богов.
– На всё воля богов! – горячо поддержал его Склизкий-Хвост, и даже Нивам-Ба и Джа-Шебек синхронно кивнули.
– Значит, осталось лишь четверо наследников Мордана, – сказал Мордан, надёжно прикрытый колдовской личиной. – Тогда я осмелюсь предложить следующее: завтра мы все пойдём к какому-нибудь всеми уважаемому горожанину, который подтвердит ваши личности. В его присутствии я передам вам рубин несчастного Мордана, и он засвидетельствует перед людьми и богами, что я выполнил свою миссию. Потом вы уже сами продадите рубин за подходящую цену и разделите деньги между вами тремя и несчастной Прекрасной-Крокодил. Устроит ли это вас, почтенный Склизкий-Хвост?
Аргонианин энергично закивал и уверил, что это его совершенно устроит, что завтра они могут пойти в контору уважаемого клана Расколотый Щит и там провести сделку в присутствии уважаемого свидетеля.
И вдруг в голове Мордана зазвучал голос, тот самый голос, который он услышал возле сталгримовой стены, когда хотел испепелить Баркаана:
– Приветствую тебя, смертный, в Апокрифе, моём царстве! Я Хермеус Мора, известный в вашем мире как Владыка тайн, Хранитель запретного знания и Садовод Людей.
Мордан опустился перед бессмертным Принцем Даэдра на одно колено, словно перед королём.
– Зачем ты пожаловал сюда, смертный?
– Я… меня… меня привела судьба.
– Позволишь ли ты, – зазвучал голос, не знающий ни страстей, ни страхов, – заглянуть в твой разум, чтобы понять твою судьбу?
– Да, Великий.
Словно бы ледяное щупальце проникло в череп Мордана, и за секунду промелькнула вся жизнь. Корзина с плачущим свёртком у дверей Тефара и Стеморы. Дети, дразнящие его перед домом Улрина. Мёртвый ворон. Краденая книга заклинаний. Стрела, оборвавшая удавку на шее. Поцелуи под грохот и сверкания грозы. Лунные мотыльки, кружащиеся над краем оврага. Пир с каджитами. Постылые камни стен тюремной камеры. Аргонианский барак. Сладость и ужас скумы. Заснеженный Крик Стамонта. Разлетевшаяся на осколки стена из сталгрима.
– Зачем ты шагнул в туман, смертный, когда разрушилась стена?
– Я надеялся… заполучить наследие Стамонта. Обрести могущество.
– Тогда ты пришёл совсем не туда.
– Почему, Великий?
– Стена, которую разрушил твой ритуал, действительно защищала наследие Стамонта. Но защищала от желающих заполучить его не с твоей, а с моей стороны стены.
– Я не понимаю тебя, Великий.
Щупальца зашевелились чуть активнее, видимо, выражая раздражение от бестолковости смертного.
– Я всегда жаждал и жажду новых знаний. А Стамонт ушёл на самый край земли, чтобы спрятать свои открытия и от смертных, и от бессмертных. Для этого же он сотворил стену, которую ты разрушил.
– Значит, его наследие…
– … осталось в вашем мире, смертный. И я очень жажду заполучить его и готов щедро заплатить тебе за дневник Стамонта. Я готов обменять его на книгу, которую я продиктовал когда-то Зарксу. Она называется «Огма Инфиниум», и она сделает тебя столь могучим волшебником, что все архимаги Тамриэля будут бояться перейти тебе дорогу.
– Но я не знаю, где искать дневник Стамонта, Великий. И цел ли он ещё?
– Такие рукописи не могут погибнуть, смертный. Он цел и находится там, откуда ты пришёл, в древнем храме. Найди его, отдай мне – и будешь награждён.
Мордан немало читал о Принцах Даэдра и знал, как коварны они могут быть, как опасны сделки, которые заключают с ними смертные. Но о Повелителе Знаний, Владыке тайн, кажется, нигде не говорилось, что он обманывает тех, кто вершит для него службу.
– Прости за вопрос, Великий, но что будет, если я сам прочту дневник Стамонта? Будешь ли ты гневаться на меня за это.
– Вовсе нет, смертный. Я всегда утверждал: таить знания хуже, чем таить золото. Ты можешь прочитать дневник прежде, чем отдать его мне. Но знай, что это может увести тебя на темнейший путь.
– Я всю жизнь иду этим путём, – с горечью сказал Мордан.
– Каждый выбирает свой путь сам. Иди и найди мне книгу!
Невидимые руки подхватили Мордана, всё закружилось в безумной круговерти, похожей на ту, которая случилась, когда он шагнул в туман за разрушенной стеной, и вдруг он очутился опять там же – в древнем нордском храме на острове Крик Стамонта. Не теряя времени даром, он принялся за поиски. Он перебрал все книги на столах и полках, хранившиеся в жилище Баркаана. Но там не было ничего похожего. Тогда Мордан стал шарить по сундукам, в которых обнаружилось немало золота и самых разных ценных вещей, но книги Стамонта там тоже не было. В одном из сундуков он нашёл круглое зеркало из полированной бронзы с ручкой и заглянул в него. Из зеркала на него глядело смутно знакомое лицо, одна щека которого была обезображена страшным шрамом. Мордан уронил зеркало и схватился за щёку. Он догадывался, что след от аргонианского когтя остался, но не представлял, насколько он изуродовал лицо. Тяжёлый подсердечный гнев вспыхнул у него в груди, захотелось рассчитаться за всё, но пока было неясно – с кем и как именно.
Немного остыв, Мордан продолжил поиски. Он осмотрел каждый предмет, каждый закуток в обжитой части храма, но не нашёл то, что искал. Тогда, запалив свет на руке, он отправился в коридоры и закоулки, про которые Баркаан сказал когда-то, что туда лучше не заглядывать. Но и там не нашлось ничего, кроме мусора и следов многовекового запустения. Правда, ему попалась одна дверь, запертая на замок. Заклятье, отточенное ещё в каджитском караване, помогло её открыть. За дверью Мордана ждала страшная находка: останки многих и многих – людей, орков, эльфов, каджитов, аргониан. Очевидно это были жертвы Баркаана. Зажав нос, Мордан обыскал и это помещение, но даже следа книги в ней не обнаружил.
Обессиленный, он вернулся в жилую часть храма. Там он встретил смирно ожидавшего его Ныряет-Глубоко. Мордан посмотрел на ящера и сказал:
– Хозяину нужна книга. Ныряет-Глубоко, принеси мне дневник Стамонта.
Аргонианин даже не пошевелился в ответ на этот приказ.
– Эх, ты! А ещё умник! Не можешь принести книгу, тогда таскай дрова. Принеси дров для очага!
Этот приказ мертвец понял и скоро притащил охапку дров и швырнул её в остывший камин. Ворча что-то под нос про безрукого аргонианина, Мордан присел на корточки перед камином, сложил дрова аккуратным конусом и разжёг огонь простеньким заклинанием. Потом он, сам не зная почему, повернул голову вбок, его взгляд упал на любимый корявый стол Баркаана с неровными ножками. Под одну из них была положена затрёпанная маленькая книжонка.
– Не может быть! – сказал Мордан вслух.
Он кинулся к столу, вытащил её и раскрыл. На пожелтевших страницах были записаны полувыцветшими чернилами какие-то скучные бухгалтерские записи: перечень купленного, стоимость каждого товара, общая сумма. Мордан не смог сдержать стон разочарования. Но в ту же секунду в его голове зазвучал уже знакомый голос Принца Даэдра: «Ты нашёл её, смертный. Просто её истинное содержание замаскировано». Откуда-то само собой в его уме распустилось нужное заклинание, которое он произнёс, и скучные торговые списки вылиняли и исчезли, и проступили истинные строки, дышавшие тьмой и смертью.
Он захлопнул книгу. Сердце Мордана взволнованно билось, а в уме пульсировал мучительный вопрос: «Читать или не читать?». Так легко было бы сейчас подняться с пола, спуститься к зелёному туману там, внизу, и отдать всё, даже не заглядывая. Но… простит ли он себе в будущем такой поступок?
Мордан открыл первую страницу и принялся читать с самого начала. Он читал, не отрываясь, постигая и впитывая тайны, о существовании которых даже не догадывался, и ему страшно было представить, какой ценой было заплачено за их открытие. Только дочитав до последней страницы, он спустился к зелёному туману.
«Просто протяни руку с книгой, смертный», – сказал голос в голове. Мордан погрузил руку с книгой в туман. Ничего не происходило. Он вынул руку и увидел, что она держит уже совсем иную книгу, и переплёт её, к ужасу Мордана, казался сшитым из неровных кусков кожи представителей разумных рас Тамриэля.
На постижение всех знаний, таившихся в этой книге, ушло немало времени. Целую зиму провёл Мордан на острове Крик Стамонта, постигая тёмные глубины магии. А когда весной замёрзшее море вскрылось, и баркас отчалил от берега, на борту его был уже совсем не тот Мордан, который приплыл сюда несколько месяцев назад.
Глава 6. Тестаментарий
Уже на закате тёмный баркас причалил к виндхельмскому пирсу, и с него сошёл человек в бурой рясе с накинутым на голову капюшоном. В сундуках Баркаана обнаружилось и это одеяние жреца, в которое Мордан облачился. Таможенник направился было к нему, но маленького движения пальцами оказалось достаточно, чтобы он остановился и удивлённо захлопал глазами, напрочь забыв, куда и зачем шёл. Мимо прохромал какой-то жрец, но таможенник его даже не заметил.
Мордан уверенно шёл к аргонианскому бараку. Когда он заглянул внутрь, то увидел, что там совершенно ничего не изменилось, лишь пустовали на нарах места Ищет-Правду, Ныряет-Глубоко и его собственное, к которому ноги чуть не понесли его по привычке. Ящеры уже легли спать, поэтому вторжение незнакомца встретили без восторга.
– Что надо, чужак? – проскрипел, вставая и выпрямляясь, долговязый Нивам-Ба, лежавший ближе всех ко входу.
– Да пребудет с вами свет Аркея! – торжественно провозгласил Мордан и сам удивился, как естественно у него это получилось. Старик Улрин был бы рад сейчас такому виду своего ученика.
– Мы не поклоняемссся вашим богам, чужак. Уходи прочь! – сказал Нивам-Ба.
– Прошу прощения, что потревожил вашу обитель, – елейным голосом заговорил Мордан, – но не здесь ли проживают достопочтенные аргониане…
Он сделал небольшой пасс, но аргонианин увидел, будто жрец полез за пазуху, достал оттуда листок бумаги, развернул и продолжил:
– … Ищет-Правду, Прекрасный-Крокодил, Склизкий-Хвост, Нивам-Ба и Джа-Шебек?
– Я Нивам-Ба. Что надо?
– Благословит тебя Аркей! Ты – один из наследников данмера, тестаментарием коего являюсь я, скромный слуга Бога Рождения и Смерти.
– Кого? Чего? Тесто… чего ты там являешьссся?
– Что там такое, Нивам-Ба? – послышался недовольный голос Склизкого-Хвоста. – Чего ссспать мешаете?
– Тут какой-то жрец припёрся, ссстаршой. Что-то непонятное болбочет про каких-то насссследников, какое-то тесссто… Тебя тоже поминал.
– Меня? – удивился Склизкий-Хвост, резво соскочил с постели и подошёл к Мордану, внимательно вглядываясь. Но Мордан ничего не опасался: заклинание чужого лица надёжно защищало его от узнавания.
– Кто такой? Что надо? – надменно спросил Склизкий-Хвост.
– Да пребудет с тобой благословение Аркея! Я скромный слуга божий и я – тестаментарий данмера по имени Мордан.
– Что такое «тестаментарий»? – спросил Склизкий-Хвост.
– Душеприказчик. Исполнитель последней воли умирающего.
– Мордан умер?
– Увы, да. Он больше не принадлежит к миру живых.
– А при чём здесь мы?
– Умирая, он завещал своё имущество… – Мордан опять провернул трюк с чтением несуществующей бумаги и перечислил имена аргониан.
– Что он мог завещать? У него было приссстрастие к ссскуме и ни грошшша за душой.
– А с кем, собственно, я имею честь беседовать? – поинтересовался для правдоподобия Мордан.
– Я Склизкий-Хвост. И я тут главный. А кто ты?
– Слава Аркею! Значит, я говорю с одним из наследников. Меня зовут Драмон. Я обязался выполнить последнюю волю Мордана. Ты спрашивал, что он завещал вам пятерым? Так смотри же.
На этот раз он уже по-настоящему полез за пазуху и вытащил маленькую чёрную шкатулку. Мордан открыл крышку и показал аргонианину лежавший внутри рубин размером с куриное яйцо, тёмно-алый, похожий на сгусток крови. С камнем он обращался очень аккуратно, стараясь ни в коем случае не прикоснуться к нему голыми пальцами. Склизкий-Хвост издал восхищённый свист.
– Проходи, почтенный жрец, проходи! – сразу поменял он тон с надменного на любезный. – Присаживайся за наш стол. Может быть, ты голоден? Может, мы могли бы утолить твой голод или жажду?
Мордан закрыл шкатулку, прошёл и сел за стол. Склизкий-Хвост сел напротив, по бокам от него уселись Нивам-Ба и Джа-Шебек.
– Благодарю тебя, Склизкий-Хвост, – сказал Мордан, – но я не голоден и не хочу пить. Я хотел бы обсудить с тобой и другими наследниками последнюю волю Мордана.
– Что ссслучилось с нашшшим товарищем? Как он умер? – спросил Склизкий-Хвост, и Мордан поразился, какую искреннюю грусть и заботу он сумел придать своему голосу.
– Из Скайрима судьба занесла его в Блэклайт, столицу Морровинда, – принялся излагать заранее придуманный рассказ Мордан. – Там я и встретил его, уже тяжело больного. Он лежал в горячке, много бредил. Но перед кончиной наступило просветление, и он попросил меня поклясться, что я исполню его предсмертную просьбу.
Аргониане слушали очень внимательно. Склизкий-Хвост смотрел ему прямо в глаза, а вот сподручные пожирали взглядами шкатулку, остававшуюся у Мордана в руках.
– Однако, – сам себя перебил Мордан, – я бы хотел говорить со всеми наследниками. Где они?
Склизкий-Хвост переглянулся сначала с одним своим прихвостнем, потом с другим.
– Я – Склизкий-Хвост, как ты уже знаешь уважаемый… эээ…
– Драмон.
– … Драмон. Сссправа от меня – Нивам-Ба, слева – Джа-Шебек. Вон там, – Склизкий-Хвост указал когтистым пальцем в дальний угол барака, – ссспит Прекрасный-Крокодил.
– Очень хорошо, – сказал Мордан. – Разбудите её и пригласите ещё Ищет-Правду. Тогда все будут в сборе.
– К сссожалению, это невозможно, – печальным голосом сказал Склизкий-Хвост.
– Почему же?
– Прекрасный-Крокодил пребывает в глубоком сссне, вызванном скумой. Увы, она пристрастилась к этому зелью. И до самого утра никто не сссможет привести её в сознание.
– Печально, – покачал головой Мордан, ему в самом деле было жаль аргонианку. – А где же Ищет-Правду?
– К несссчастью, его больше нет в живых.
– Что же с ним случилось?
– Ему отрубили голову.
– Что? Как? – на мгновение Мордан потерял самообладание, но быстро взял себя в руки. – Как же произошло это прискорбное событие?
Склизкий-Хвост опустил голову, задумчиво побарабанил когтями по столу.
– Прекрасный-Крокодил была невессстой Ищет-Правду, – стал он рассказывать, и было заметно, что он тщательно подбирает слова. – И когда она начала употреблять ссскуму, Ищет-Правду очень расстроился и разозлился, когда узнал об этом. Он решил покарать за это одного мессстного данмера, Сибора, который торгует этой отравой. Он пришшшёл к нему в лавку с ножом и напал на него. Но…
Голос Склизкого-Хвоста дрогнул, он так тяжело вздохнул, что любой бы поверил: ему очень больно об этом рассказывать.
– … но, вероятно, кто-то донёссс на нашего общего друга Ищет-Правду. И его уже поджидали затаившиеся стражники. Поэтому, как только он доссстал нож, его ссскрутили и поволокли в тюрьму. А поскольку он уже нападал на Сибора, уже был за это посссажен, но потом освобождён милостью ярла… Сссловом, за повторное прессступление ему отрубили голову.
Мордан сочувственно покивал в ответ на этот печальный рассказ. Гнев и ненависть кипели в нём, как зелье в котле, но он никак этого не проявил. Напротив, он заговорил печальным, но ровным голосом:
– Что ж… Прискорбно это слышать. Но на всё воля богов.
– На всё воля богов! – горячо поддержал его Склизкий-Хвост, и даже Нивам-Ба и Джа-Шебек синхронно кивнули.
– Значит, осталось лишь четверо наследников Мордана, – сказал Мордан, надёжно прикрытый колдовской личиной. – Тогда я осмелюсь предложить следующее: завтра мы все пойдём к какому-нибудь всеми уважаемому горожанину, который подтвердит ваши личности. В его присутствии я передам вам рубин несчастного Мордана, и он засвидетельствует перед людьми и богами, что я выполнил свою миссию. Потом вы уже сами продадите рубин за подходящую цену и разделите деньги между вами тремя и несчастной Прекрасной-Крокодил. Устроит ли это вас, почтенный Склизкий-Хвост?
Аргонианин энергично закивал и уверил, что это его совершенно устроит, что завтра они могут пойти в контору уважаемого клана Расколотый Щит и там провести сделку в присутствии уважаемого свидетеля.
