Но учитель ведь не знал, что никакая я не Лилиан Дефарж, он искренне полагал, что обучает наследницу древнего рода.
– У вас хорошо получается, леди, – одобрял наставник. – Вы словно созданы для них – или они для вас.
Сам он двигался легко и непринужденно, будто танцевал с оружием, вот только па этого странного танца несли раны и смерть противнику.
– Гибкость и внезапность – ваши главные достоинства, леди, – поучал он меня. – Только это мы можем противопоставить западной школе, резкой и грубой.
Для западной манеры вести бой я, по его пояснениям, точно не годилась. Невысокий рост и изящное телосложение не оставили бы мне никаких шансов против напора и силы.
– Будьте подобны змее, леди. Запомнили? Вы – змея, что нападает неожиданно и убивает одним укусом.
– Я – змея, – послушно повторила я и сделала выпад. – Достала! Вы мертвы, учитель!
– Превосходно, леди! – похвалил он. – Вы определенно делаете успехи, и мне не придется стыдиться такой ученицы.
После тренировок он неизменно переодевался в новую хламиду и усаживался в гостиной пить чай из широкой ярко-зеленой пиалы, что принес с собой в первый же день. Я обычно составляла ему компанию: не из гостеприимства, а надеясь разузнать кое-какие сведения. Увы, о семье моей нанимательницы учитель наотрез отказывался говорить. Ловко уворачивался, перескакивал на другие темы. Я изо всех сил притворялась любящей внучкой, надолго разлученной с бабушкой из-за учебы в пансионе, и постоянно расспрашивала о любимой бабуле. У нас с учителем сложилась своего рода игра: я спрашивала – он придумывал, как уйти от ответа. Хотя саму леди, как я поняла по случайным обмолвкам, он знал уже давно, но беседовать предпочитал не о ней, а о своих многочисленных странствиях. Путешествовать ему довелось немало, повидал он многое, а рассказывал столь интересно, что через пару дней я с удивлением осознала, что сама жду этих вечерних разговоров за чаем. И подумала, что мне будет жаль расставаться с наставником, когда обучение закончится.
***
Увы, но с сурового вида дамой, присланной леди Дефарж, чтобы обучать меня кое-каким магическим приемам, теплых отношений не сложилось. Мисс Коути оказалась особой малоразговорчивой и суровой, губы поджимала брезгливо и щурилась надменно, всем своим видом демонстрируя, что мое общество ей не слишком приятно. Самое же забавное заключалось в том, что на первый взгляд мисс Коути казалась милой и очаровательной: пухленькая, голубоглазая, с золотистыми тщательно завитыми локонами.
– Итак, мисс, – заявила она при знакомстве, – времени у нас мало, поэтому на пустяки отвлекаться не станем.
Как и учителю, я представилась ей Лилиан. Просто Лилиан, без фамилии. Возможно, леди Дефарж и сообщила ей мое подлинное имя, но я в этом сомневалась. И уж точно не хотела называть его сама. Хотя, в отличие от учителя, она точно знала, что к семье Дефарж я отношения не имею.
– Наследники старинных родов обучаются этому с детства, – неодобрительно продолжала мисс Коути. – А в вашем возрасте… даже не знаю…
И она покачала головой.
– Обучаются чему? Этикету? Правильно использовать вилку для мяса, вилку для рыбы, вилку для торта и щипчики для омара? Вести светские беседы? Помнить все имена и титулы представителей столь же древних родов?
– Вряд ли на испытаниях Магистериума вам пригодятся щипчики для омара, – абсолютно серьезно ответила наставница.
Не то не уловила иронии, не то сразу решила дистанцироваться от девицы не своего круга. Хотя с чего это она взяла, что я принадлежу к иному социальному слою? Раз она вовсе не леди, а мисс Коути, значит, тоже не аристократка. Но сейчас меня куда больше занимал иной вопрос.
– А что там будет, на этих испытаниях? Вы их проходили?
– В моих жилах, к сожалению, не течет древняя кровь, – несколько высокопарно ответила мисс Коути. – Вернемся к нашим занятиям. Как я уже сказала, обед из двенадцати перемен блюд вам вряд ли грозит, а с ножом и вилкой вы, полагаю, управляться и без моих наставлений можете…
Я перестала вникать в смысл ее речи – кому охота выслушивать, как на тебе оттачивают язвительность? Взамен сосредоточилась на ее руках, пытаясь поймать момент, когда она повернет ко мне запястье. Печать проявляется именно там, с внутренней стороны. Увы, как я ни пыталась отследить, так и не заметила, есть ли на руке мисс Коути отметка, свидетельствующая о пройденных испытаниях. Рукава с жесткими манжетами надежно прикрывали ее запястья и никак не желали сдвинуться хоть немного.
– …управляться с магией, – вонзились в мой мозг заключительные слова наставницы, заставив моргнуть и вновь прислушаться к тому, что она говорила. – Даже те, кто не бывал в Магистериуме, могут пользоваться своей силой. Вам ведь это известно, не так ли?
– Известно.
– Леди Дефарж сказала, что вы кое-что умеете.
Это «кое-что» она выделила голосом таким образом, что сомнений не возникло: в моих способностях мисс Коути сильно сомневается.
Я не собиралась делиться ни с кем своими тайнами, с меня вполне хватало и того, что умудрилась неведомо каким образом раскопать леди Жаклин, так что наставница дождалась лишь молчаливого кивка и выглядела весьма разочарованной. Даже заговорила не сразу – ожидала, вдруг я еще что-нибудь добавлю. Но я сплела пальцы в замок и всем своим видом изобразила пристальное простодушное внимание.
– И что же вы можете? – напрямую спросила она, когда затянувшаяся пауза уже стала казаться неприличной.
– Да так, разные мелочи, – туманно пояснила я. – Ерунду.
Вот вам, мисс Коути, не только вы умете играть в игру «ловко уйди от ответа».
Острый взгляд глаза в глаза. Я попыталась выглядеть наивной дурочкой, но так и не ощутила уверенности, что мне это удалось. А использовать дар убеждения не рискнула, опасаясь, что собеседница почувствует, как на нее пытаются повлиять.
Ресницы мисс Коути дрогнули. Она слегка прикрыла глаза и отступила.
– Ладно, мисс Лилиан. Приступим к занятиям.
***
Леди Магдалена Коути-Доултон нервно барабанила пальцами по подлокотникам кресла.
– И все же я не понимаю, какую игру ты затеяла, Джеки. Девчонка далеко не так проста, как пытается казаться. И эта твоя затея с Магистериумом… чего ты добиваешься?
Леди Жаклин Дефарж оставила вопрос старинной подруги без ответа.
– Тебе удалось что-нибудь выяснить, Мегги?
Вздох.
– Нет, ничего. Она притворяется слабой неумехой и в то же время пытается вытянуть сведения из меня. Как тебе такое?
Леди Дефарж хмыкнула.
– Очень удивлюсь, если ей удалось заставить тебя проболтаться хоть о чем-нибудь, Мегги. Не разочаровывай меня. Возможно, лет через десять Лили и сможет тягаться с тобой. Или даже через пять – если получит печать. Но не сейчас.
Леди Коути-Доултон вцепилась пальцами в подлокотники и подалась вперед.
– От меня она ничего не услышала. Но, Джеки, дорогая, и я ее раскусить не могу. И это меня беспокоит, сильно беспокоит. Кто она такая, Джеки? Где ты ее нашла? Зачем она тебе понадобилась? Скажи мне!
Но леди Дефарж только покачала головой.
– Не сейчас, Мегги. Не сейчас. Со временем ты все узнаешь. Скорее всего…
Леди Жаклин Дефарж снова появилась в особняке спустя три недели. Мои занятия к тому моменту окончились, и я ожидала, что нанимательница потребует продемонстрировать ей новые умения и устроит подобие экзамена. Но я ошиблась. Леди Дефарж словно не интересовали мои успехи ни в обращении с оружием, ни в контроле магической силы. С некоторым опозданием я сообразила, что и учитель, и мисс Коути, должно быть, отчитывались перед ней о том, как проходили уроки, и об их результатах она осведомлена не хуже, чем я.
К тому же заявилась она вовсе не в одиночестве. За ней тенью следовала молчаливая хрупкая девушка с пышной копной соломенных волос и с тяжелым на вид кофром в руках. Представлять мне свою спутницу леди Дефарж не стала, как и ей не назвала моего имени. Впрочем, я быстро догадалась, кто она такая. После первой же фразы нанимательницы:
– Волосы необходимо сделать немного темнее. Вот образец.
Темно-рыжий локон она вытащила не из медальона, как можно было бы ожидать от любящей бабушки – подобных трогательных привычек за леди Жаклин, как я уже успела убедиться, не водилось. Никаких портретов единственной внучки, никакой нежности во взгляде при упоминании ее имени, а локон практично уложен в конверт. Пусть и из дорогой плотной кремовой бумаги, но все же конверт, а никак не передаваемый из поколения в поколение медальон.
Так и оставшаяся для меня безымянной девушка повертела локон перед глазами, пощупала мои волосы и принялась рыться в своем кофре.
– Одежду привезут после обеда, – продолжала тем временем леди Дефарж. – И всякие мелочи, необходимые в путешествии, тоже. Ну, что вы там копаетесь, милочка? Приступайте!
Это уже адресовалось молчаливой спутнице, и та кивнула, жестом указав мне на стул. Неужели немая? Пожалуй, меня бы это не удивило.
Меня усадили на низенькую скамейку в просторной ванной комнате, намазали волосы каким-то неаппетитно пахнущим составом, долго массировали, затем смыли. Потом защелкали ножницы, и я смотрела, как падают на пол локоны – уже не золотистые, а темно-рыжие. Спустя три часа из зеркала на меня взглянула незнакомка. Лишь приглядевшись, я узнала собственные черты лица: высокие скулы, прямой нос, пухлые губы. И золотисто-зеленые глаза.
Новая прическа меня преобразила. Даже Анна, наверное, прошла бы мимо, не узнав сестру. Но вот насколько я стала похожа на подлинную Лилиан?
– Превосходно получилось, – вынесла вердикт леди Дефарж, придирчиво меня осмотрев. – У моей внучки глаза карие с прозеленью, губы чуть тоньше и нос короче, но здесь уже ничего не поделать. Но даже ее приятельницы вас бы перепутали – а никаких приятельниц Лилиан в Магистериуме не будет. Не забывайте ополаскивать волосы этой настойкой, мисс Дорн.
И она указала на флакон, оставленный молчаливой мастерицей.
– Не забуду. В конце концов, разоблачение не в моих интересах. Какое наказание полагается за незаконное проникновение на испытания?
Старая леди приподняла уголки рта в полуулыбке-полуухмылке.
– Понятия не имею. Подобная дерзость никому прежде не приходила в голову. Но, думаю, Магистр изобретет нечто впечатляющее. Дабы навсегда отбить охоту повторить подобную авантюру. Вы испугались, мисс Дорн?
Признаться, мне действительно на миг стало страшно. А что, если меня поймают? Леди Дефарж точно выйдет сухой из воды, а вот за небогатую сироту заступиться некому.
– Не беспокойтесь, мисс… нет, пожалуй, пора вас звать Лилиан… так вот, Лилиан, тебе нечего бояться. Да и времени на пустые страхи не осталось. Завтра ты отправляешься в Магистериум.
– Как завтра? – возмутилась я. – Разве вы позабыли мое условие, леди? Неделя на подготовку.
– У вас было три недели, – невозмутимо парировала моя нанимательница. – Хотите сказать, что этого мало?
– Но я ни слова не услышала о той особе, которой должна притворяться! И до сих пор не знаю, в чем состоит мое задание!
Леди Дефарж раздраженно дернула плечом.
– Пройти испытания, разумеется! Вот твоя задача, Лилиан!
Я демонстративно уставилась на ее запястье, где на бледной коже с голубоватыми линиями вен отчетливо выделялась печать приглушенно красного, словно выцветшего, оттенка – знак того, что Жаклин Дефарж связана с магическим источником.
– Но вы не сказали, в чем они заключаются. Чего мне ждать в Магистериуме, леди?
– Разве в колледже Святой Элизабет вам не говорили о запрете?
Говорили, разумеется. Но девочки шушукались, что родным-то, несомненно, можно рассказать. И что аристократы стараются подготовить детей. И что информацию скрывают специально, чтобы вдруг простолюдин, даже если и получит каким-нибудь чудом приглашение, все равно не смог пройти испытания. Все это я и попыталась донести до нанимательницы, на что она только рассмеялась, вот только смех ее звучал безрадостно.
– Какие нелепые вымыслы! Нет, Лилиан, все, что происходит за стенами Магистериума, в Магистериуме и остается.
– Ладно, – смирилась я. – Пусть так. Об испытаниях вы мне ничего не расскажете, тогда давайте поговорим о Лилиан. Что она любит? Чем увлекается? Как мне изображать девушку, о которой я ничего не знаю?
– Не забывай, что остальные знают не больше твоего. Лилиан Жаклин Дефарж – единственная наследница древнего рода. Сирота. А ее привычки и вкусы… Придумай сама. Это неважно.
Ох, что-то не так с этой Лилиан! Очень уж подозрительно желание старой леди умолчать обо всем, что касалось ее внучки.
– Сирота? Когда и как умерли ее родители?
Губы собеседницы сжались в узкую полоску, в темно-карих глазах мелькнула боль. Всего лишь на мгновение – но я заметила. И почувствовала укол сожаления за то, что вызвала к жизни неприятные воспоминания.
– Мой сын и его жена погибли во время морской прогулки. Попали в шторм. Их портреты вы найдете среди вещей, которые скоро привезут.
Да, негусто. На год моложе меня. Сирота. Пристрастия неизвестны. Определенных привычек нет.
– Где Лилиан получала образование?
– В закрытом женском пансионе на севере. Могу еще раз повторить, что ее приятельниц в Магистериуме вы не встретите, – несколько раздраженно ответила леди Дефарж, вновь сбиваясь на «вы».
Кстати, очень интересно, почему она в этом так уверена. Или что-то не так не только с Лилиан, но и с ее подругами? Компания благородных девиц умудрилась вляпаться в неприятности? Да нет, ерунда какая-то. О закрытых пансионах дочери семейства Дорн и мечтать не могли, но даже нам было известно, что за воспитанницами там следят неустанно.
– Название пансиона?
– «Горная гряда».
Я мысленно присвистнула. Далеко же отослала от себя внучку любящая бабуля. Горы тянулись вдоль северной границы Империи, и вряд ли Лилиан приезжала домой чаще, чем раз в год. Насколько я помнила из уроков географии, магическое поле в тех местах нестабильно, и стационарные порталы попросту не работают, сбоят. Приличные дороги – и те отсутствуют, добираться приходиться совсем уж по старинке, на лошадях, и только в теплую и сухую погоду.
Задание мне нравилось все меньше и меньше. Слишком уж уклончиво и скупо отвечала нанимательница на мои вопросы, слишком уж много странностей водилось в ее семействе. И если бы не соблазн заполучить себе печать, я бы уже отказалась. Плюнула бы и на обещанный гонорар, и на невнятную угрозу. В конце концов, что сделает мне леди Дефарж, пусть даже ей и известно столь многое? Я не зря всегда оговаривала, что закон не нарушаю. Неприятности мне ни к чему.
– Полагаю, это все, Лилиан. Завтра за тобой приедут. Будь готова на рассвете.
И леди Дефарж, не прощаясь, покинула гостиную, где мы беседовали.
***
Вернувшись домой, Жаклин Дефарж велела слугам ее не беспокоить и заперлась в кабинете. Даже ключ оставила в замочной скважине – для надежности, чтобы никто не смог подсмотреть, чем она занимается. Хотя и не водилось у слуг в ее особняке такой привычки – подсматривать и подслушивать. Не имелось в этом доме случайных людей, некоторые семьи служили Дефаржам уже не первое поколение, и все накрепко усвоили главное правило: в хозяйские дела не лезть, язык держать за зубами. Но леди Жаклин все равно перестраховывалась. Меньше всего желала она, чтобы кто-нибудь из-за ее же собственного недосмотра раскрыл ее секрет.
– У вас хорошо получается, леди, – одобрял наставник. – Вы словно созданы для них – или они для вас.
Сам он двигался легко и непринужденно, будто танцевал с оружием, вот только па этого странного танца несли раны и смерть противнику.
– Гибкость и внезапность – ваши главные достоинства, леди, – поучал он меня. – Только это мы можем противопоставить западной школе, резкой и грубой.
Для западной манеры вести бой я, по его пояснениям, точно не годилась. Невысокий рост и изящное телосложение не оставили бы мне никаких шансов против напора и силы.
– Будьте подобны змее, леди. Запомнили? Вы – змея, что нападает неожиданно и убивает одним укусом.
– Я – змея, – послушно повторила я и сделала выпад. – Достала! Вы мертвы, учитель!
– Превосходно, леди! – похвалил он. – Вы определенно делаете успехи, и мне не придется стыдиться такой ученицы.
После тренировок он неизменно переодевался в новую хламиду и усаживался в гостиной пить чай из широкой ярко-зеленой пиалы, что принес с собой в первый же день. Я обычно составляла ему компанию: не из гостеприимства, а надеясь разузнать кое-какие сведения. Увы, о семье моей нанимательницы учитель наотрез отказывался говорить. Ловко уворачивался, перескакивал на другие темы. Я изо всех сил притворялась любящей внучкой, надолго разлученной с бабушкой из-за учебы в пансионе, и постоянно расспрашивала о любимой бабуле. У нас с учителем сложилась своего рода игра: я спрашивала – он придумывал, как уйти от ответа. Хотя саму леди, как я поняла по случайным обмолвкам, он знал уже давно, но беседовать предпочитал не о ней, а о своих многочисленных странствиях. Путешествовать ему довелось немало, повидал он многое, а рассказывал столь интересно, что через пару дней я с удивлением осознала, что сама жду этих вечерних разговоров за чаем. И подумала, что мне будет жаль расставаться с наставником, когда обучение закончится.
***
Увы, но с сурового вида дамой, присланной леди Дефарж, чтобы обучать меня кое-каким магическим приемам, теплых отношений не сложилось. Мисс Коути оказалась особой малоразговорчивой и суровой, губы поджимала брезгливо и щурилась надменно, всем своим видом демонстрируя, что мое общество ей не слишком приятно. Самое же забавное заключалось в том, что на первый взгляд мисс Коути казалась милой и очаровательной: пухленькая, голубоглазая, с золотистыми тщательно завитыми локонами.
– Итак, мисс, – заявила она при знакомстве, – времени у нас мало, поэтому на пустяки отвлекаться не станем.
Как и учителю, я представилась ей Лилиан. Просто Лилиан, без фамилии. Возможно, леди Дефарж и сообщила ей мое подлинное имя, но я в этом сомневалась. И уж точно не хотела называть его сама. Хотя, в отличие от учителя, она точно знала, что к семье Дефарж я отношения не имею.
– Наследники старинных родов обучаются этому с детства, – неодобрительно продолжала мисс Коути. – А в вашем возрасте… даже не знаю…
И она покачала головой.
– Обучаются чему? Этикету? Правильно использовать вилку для мяса, вилку для рыбы, вилку для торта и щипчики для омара? Вести светские беседы? Помнить все имена и титулы представителей столь же древних родов?
– Вряд ли на испытаниях Магистериума вам пригодятся щипчики для омара, – абсолютно серьезно ответила наставница.
Не то не уловила иронии, не то сразу решила дистанцироваться от девицы не своего круга. Хотя с чего это она взяла, что я принадлежу к иному социальному слою? Раз она вовсе не леди, а мисс Коути, значит, тоже не аристократка. Но сейчас меня куда больше занимал иной вопрос.
– А что там будет, на этих испытаниях? Вы их проходили?
– В моих жилах, к сожалению, не течет древняя кровь, – несколько высокопарно ответила мисс Коути. – Вернемся к нашим занятиям. Как я уже сказала, обед из двенадцати перемен блюд вам вряд ли грозит, а с ножом и вилкой вы, полагаю, управляться и без моих наставлений можете…
Я перестала вникать в смысл ее речи – кому охота выслушивать, как на тебе оттачивают язвительность? Взамен сосредоточилась на ее руках, пытаясь поймать момент, когда она повернет ко мне запястье. Печать проявляется именно там, с внутренней стороны. Увы, как я ни пыталась отследить, так и не заметила, есть ли на руке мисс Коути отметка, свидетельствующая о пройденных испытаниях. Рукава с жесткими манжетами надежно прикрывали ее запястья и никак не желали сдвинуться хоть немного.
– …управляться с магией, – вонзились в мой мозг заключительные слова наставницы, заставив моргнуть и вновь прислушаться к тому, что она говорила. – Даже те, кто не бывал в Магистериуме, могут пользоваться своей силой. Вам ведь это известно, не так ли?
– Известно.
– Леди Дефарж сказала, что вы кое-что умеете.
Это «кое-что» она выделила голосом таким образом, что сомнений не возникло: в моих способностях мисс Коути сильно сомневается.
Я не собиралась делиться ни с кем своими тайнами, с меня вполне хватало и того, что умудрилась неведомо каким образом раскопать леди Жаклин, так что наставница дождалась лишь молчаливого кивка и выглядела весьма разочарованной. Даже заговорила не сразу – ожидала, вдруг я еще что-нибудь добавлю. Но я сплела пальцы в замок и всем своим видом изобразила пристальное простодушное внимание.
– И что же вы можете? – напрямую спросила она, когда затянувшаяся пауза уже стала казаться неприличной.
– Да так, разные мелочи, – туманно пояснила я. – Ерунду.
Вот вам, мисс Коути, не только вы умете играть в игру «ловко уйди от ответа».
Острый взгляд глаза в глаза. Я попыталась выглядеть наивной дурочкой, но так и не ощутила уверенности, что мне это удалось. А использовать дар убеждения не рискнула, опасаясь, что собеседница почувствует, как на нее пытаются повлиять.
Ресницы мисс Коути дрогнули. Она слегка прикрыла глаза и отступила.
– Ладно, мисс Лилиан. Приступим к занятиям.
***
Леди Магдалена Коути-Доултон нервно барабанила пальцами по подлокотникам кресла.
– И все же я не понимаю, какую игру ты затеяла, Джеки. Девчонка далеко не так проста, как пытается казаться. И эта твоя затея с Магистериумом… чего ты добиваешься?
Леди Жаклин Дефарж оставила вопрос старинной подруги без ответа.
– Тебе удалось что-нибудь выяснить, Мегги?
Вздох.
– Нет, ничего. Она притворяется слабой неумехой и в то же время пытается вытянуть сведения из меня. Как тебе такое?
Леди Дефарж хмыкнула.
– Очень удивлюсь, если ей удалось заставить тебя проболтаться хоть о чем-нибудь, Мегги. Не разочаровывай меня. Возможно, лет через десять Лили и сможет тягаться с тобой. Или даже через пять – если получит печать. Но не сейчас.
Леди Коути-Доултон вцепилась пальцами в подлокотники и подалась вперед.
– От меня она ничего не услышала. Но, Джеки, дорогая, и я ее раскусить не могу. И это меня беспокоит, сильно беспокоит. Кто она такая, Джеки? Где ты ее нашла? Зачем она тебе понадобилась? Скажи мне!
Но леди Дефарж только покачала головой.
– Не сейчас, Мегги. Не сейчас. Со временем ты все узнаешь. Скорее всего…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Леди Жаклин Дефарж снова появилась в особняке спустя три недели. Мои занятия к тому моменту окончились, и я ожидала, что нанимательница потребует продемонстрировать ей новые умения и устроит подобие экзамена. Но я ошиблась. Леди Дефарж словно не интересовали мои успехи ни в обращении с оружием, ни в контроле магической силы. С некоторым опозданием я сообразила, что и учитель, и мисс Коути, должно быть, отчитывались перед ней о том, как проходили уроки, и об их результатах она осведомлена не хуже, чем я.
К тому же заявилась она вовсе не в одиночестве. За ней тенью следовала молчаливая хрупкая девушка с пышной копной соломенных волос и с тяжелым на вид кофром в руках. Представлять мне свою спутницу леди Дефарж не стала, как и ей не назвала моего имени. Впрочем, я быстро догадалась, кто она такая. После первой же фразы нанимательницы:
– Волосы необходимо сделать немного темнее. Вот образец.
Темно-рыжий локон она вытащила не из медальона, как можно было бы ожидать от любящей бабушки – подобных трогательных привычек за леди Жаклин, как я уже успела убедиться, не водилось. Никаких портретов единственной внучки, никакой нежности во взгляде при упоминании ее имени, а локон практично уложен в конверт. Пусть и из дорогой плотной кремовой бумаги, но все же конверт, а никак не передаваемый из поколения в поколение медальон.
Так и оставшаяся для меня безымянной девушка повертела локон перед глазами, пощупала мои волосы и принялась рыться в своем кофре.
– Одежду привезут после обеда, – продолжала тем временем леди Дефарж. – И всякие мелочи, необходимые в путешествии, тоже. Ну, что вы там копаетесь, милочка? Приступайте!
Это уже адресовалось молчаливой спутнице, и та кивнула, жестом указав мне на стул. Неужели немая? Пожалуй, меня бы это не удивило.
Меня усадили на низенькую скамейку в просторной ванной комнате, намазали волосы каким-то неаппетитно пахнущим составом, долго массировали, затем смыли. Потом защелкали ножницы, и я смотрела, как падают на пол локоны – уже не золотистые, а темно-рыжие. Спустя три часа из зеркала на меня взглянула незнакомка. Лишь приглядевшись, я узнала собственные черты лица: высокие скулы, прямой нос, пухлые губы. И золотисто-зеленые глаза.
Новая прическа меня преобразила. Даже Анна, наверное, прошла бы мимо, не узнав сестру. Но вот насколько я стала похожа на подлинную Лилиан?
– Превосходно получилось, – вынесла вердикт леди Дефарж, придирчиво меня осмотрев. – У моей внучки глаза карие с прозеленью, губы чуть тоньше и нос короче, но здесь уже ничего не поделать. Но даже ее приятельницы вас бы перепутали – а никаких приятельниц Лилиан в Магистериуме не будет. Не забывайте ополаскивать волосы этой настойкой, мисс Дорн.
И она указала на флакон, оставленный молчаливой мастерицей.
– Не забуду. В конце концов, разоблачение не в моих интересах. Какое наказание полагается за незаконное проникновение на испытания?
Старая леди приподняла уголки рта в полуулыбке-полуухмылке.
– Понятия не имею. Подобная дерзость никому прежде не приходила в голову. Но, думаю, Магистр изобретет нечто впечатляющее. Дабы навсегда отбить охоту повторить подобную авантюру. Вы испугались, мисс Дорн?
Признаться, мне действительно на миг стало страшно. А что, если меня поймают? Леди Дефарж точно выйдет сухой из воды, а вот за небогатую сироту заступиться некому.
– Не беспокойтесь, мисс… нет, пожалуй, пора вас звать Лилиан… так вот, Лилиан, тебе нечего бояться. Да и времени на пустые страхи не осталось. Завтра ты отправляешься в Магистериум.
– Как завтра? – возмутилась я. – Разве вы позабыли мое условие, леди? Неделя на подготовку.
– У вас было три недели, – невозмутимо парировала моя нанимательница. – Хотите сказать, что этого мало?
– Но я ни слова не услышала о той особе, которой должна притворяться! И до сих пор не знаю, в чем состоит мое задание!
Леди Дефарж раздраженно дернула плечом.
– Пройти испытания, разумеется! Вот твоя задача, Лилиан!
Я демонстративно уставилась на ее запястье, где на бледной коже с голубоватыми линиями вен отчетливо выделялась печать приглушенно красного, словно выцветшего, оттенка – знак того, что Жаклин Дефарж связана с магическим источником.
– Но вы не сказали, в чем они заключаются. Чего мне ждать в Магистериуме, леди?
– Разве в колледже Святой Элизабет вам не говорили о запрете?
Говорили, разумеется. Но девочки шушукались, что родным-то, несомненно, можно рассказать. И что аристократы стараются подготовить детей. И что информацию скрывают специально, чтобы вдруг простолюдин, даже если и получит каким-нибудь чудом приглашение, все равно не смог пройти испытания. Все это я и попыталась донести до нанимательницы, на что она только рассмеялась, вот только смех ее звучал безрадостно.
– Какие нелепые вымыслы! Нет, Лилиан, все, что происходит за стенами Магистериума, в Магистериуме и остается.
– Ладно, – смирилась я. – Пусть так. Об испытаниях вы мне ничего не расскажете, тогда давайте поговорим о Лилиан. Что она любит? Чем увлекается? Как мне изображать девушку, о которой я ничего не знаю?
– Не забывай, что остальные знают не больше твоего. Лилиан Жаклин Дефарж – единственная наследница древнего рода. Сирота. А ее привычки и вкусы… Придумай сама. Это неважно.
Ох, что-то не так с этой Лилиан! Очень уж подозрительно желание старой леди умолчать обо всем, что касалось ее внучки.
– Сирота? Когда и как умерли ее родители?
Губы собеседницы сжались в узкую полоску, в темно-карих глазах мелькнула боль. Всего лишь на мгновение – но я заметила. И почувствовала укол сожаления за то, что вызвала к жизни неприятные воспоминания.
– Мой сын и его жена погибли во время морской прогулки. Попали в шторм. Их портреты вы найдете среди вещей, которые скоро привезут.
Да, негусто. На год моложе меня. Сирота. Пристрастия неизвестны. Определенных привычек нет.
– Где Лилиан получала образование?
– В закрытом женском пансионе на севере. Могу еще раз повторить, что ее приятельниц в Магистериуме вы не встретите, – несколько раздраженно ответила леди Дефарж, вновь сбиваясь на «вы».
Кстати, очень интересно, почему она в этом так уверена. Или что-то не так не только с Лилиан, но и с ее подругами? Компания благородных девиц умудрилась вляпаться в неприятности? Да нет, ерунда какая-то. О закрытых пансионах дочери семейства Дорн и мечтать не могли, но даже нам было известно, что за воспитанницами там следят неустанно.
– Название пансиона?
– «Горная гряда».
Я мысленно присвистнула. Далеко же отослала от себя внучку любящая бабуля. Горы тянулись вдоль северной границы Империи, и вряд ли Лилиан приезжала домой чаще, чем раз в год. Насколько я помнила из уроков географии, магическое поле в тех местах нестабильно, и стационарные порталы попросту не работают, сбоят. Приличные дороги – и те отсутствуют, добираться приходиться совсем уж по старинке, на лошадях, и только в теплую и сухую погоду.
Задание мне нравилось все меньше и меньше. Слишком уж уклончиво и скупо отвечала нанимательница на мои вопросы, слишком уж много странностей водилось в ее семействе. И если бы не соблазн заполучить себе печать, я бы уже отказалась. Плюнула бы и на обещанный гонорар, и на невнятную угрозу. В конце концов, что сделает мне леди Дефарж, пусть даже ей и известно столь многое? Я не зря всегда оговаривала, что закон не нарушаю. Неприятности мне ни к чему.
– Полагаю, это все, Лилиан. Завтра за тобой приедут. Будь готова на рассвете.
И леди Дефарж, не прощаясь, покинула гостиную, где мы беседовали.
***
Вернувшись домой, Жаклин Дефарж велела слугам ее не беспокоить и заперлась в кабинете. Даже ключ оставила в замочной скважине – для надежности, чтобы никто не смог подсмотреть, чем она занимается. Хотя и не водилось у слуг в ее особняке такой привычки – подсматривать и подслушивать. Не имелось в этом доме случайных людей, некоторые семьи служили Дефаржам уже не первое поколение, и все накрепко усвоили главное правило: в хозяйские дела не лезть, язык держать за зубами. Но леди Жаклин все равно перестраховывалась. Меньше всего желала она, чтобы кто-нибудь из-за ее же собственного недосмотра раскрыл ее секрет.
