ГЛАВА ВТОРАЯ
Были ли у меня в той, прошлой жизни друзья?
Мне казалось, что да, но годы спустя выпал шанс убедиться в том, насколько я ошибалась. Все те, кто присылал мне ворохи приглашений на приемы, балы, торжественные ужины, все те, кто зазывал в оперу, театр и модные рестораны, все те, кто радостно делился свежими слухами и сплетнями, дружно отвернулись от меня, стоило наручникам защелкнуться на моих запястьях. Все, кроме одного. Кто-то ведь передал мне артефакт, спасший и переместивший во времени, но имени таинственного благодетеля адвокат так и не назвал. Или благодетельницы? Я не знала. Могла только сказать с уверенностью, кто не сделал бы этого ни при каких обстоятельствах. Муженек, само собой. И Кайлин, лучшая подруга еще со времен пансиона. Кайлин, что с таким упоением топила меня на суде, давая ложные показания.
Сидя в одиночной камере предварительного заключения, я долго ломала голову, чем именно ей насолила. Мы ведь дружили так долго – почти всю жизнь. И я бы поняла, пожалуй, если бы ее толкнула на лжесвидетельство любовь. Не простила бы, конечно, но поняла. В Адриана так легко влюбиться, когда он дает себе труд стать очаровательным – мне ли не знать! Вот только на меня он быстро перестал тратить усилия, как только выяснил, что его ожидания не оправдались. А так он с легкостью покорял женщин любого возраста и социального положения, от великосветских дам до горничных. Но любовником Кайлин точно не был.
Незадолго до моего ареста Кайлин вышла замуж во второй раз. За юношу, моложе ее почти в два раза. И основой для брака стала страстная любовь. Моя подруга любила своего молодого супруга, а он – ее банковский счет. Неплохие условия для семейной стабильности, подумала я тогда цинично, многие начинают и с меньшими чувствами. Боюсь, мои поздравления прозвучали недостаточно искренне, но Кайлин выглядела довольной – а свои мысли я благоразумно оставила при себе.
Так вот, передать мне артефакт она никак не могла. И из списка друзей в этой новой жизни я ее намеревалась вычеркнуть при первой же возможности. Нет, не устраивать громкую ссору, но отдалиться постепенно и желательно потерять из виду настолько, насколько это возможно.
И вот стоило подумать о змее, как застучали каблучки по дорожке, и в беседку, где я предавалась раздумьям, вихрем ворвалась Кайлин. Она всегда была такой – резкой, порывистой. И казалась такой открытой, такой бесхитростной. Казалась…
Светлые волосы свободно падали на спину, удерживаемые лишь заколками у висков. Голубые глаза сияли, розовые губы улыбались.
– Мелли! Это правда?
– Что именно? – уточнила я.
Вышло даже более сухо, чем намеревалась, но Кайлин не заметила.
– Дотти сказала, а ей сказала Торна, а той – Анита, а та узнала от Доры… или от Ванды? Ах, неважно! Мелли, правда, что ты выходишь замуж за Адриана Гроува?
Да лучше бы я провалилась прямо в преисподнюю! А еще лучше – провалился бы он!
– Правда.
Мой кислый тон остался незамеченным. Кайлин взвизгнула и кинулась обнимать меня, причитая, что узнала обо всем последней, а ведь она – моя лучшая подруга! В той, прошлой, жизни, ее выдали замуж, как и меня, по сговору, вот только ей повезло меньше – или больше, с какой стороны посмотреть. Жених давно справил семидесятилетие и, скончавшись, оставил вдове кругленькую сумму. На столичный особняк и небольшой сталелитейный заводик наложил лапы его сын от первого брака, на загородное поместье и прядильную фабрику – дочь от второго, но и Кайлин обиженной не осталась. Все банковские счета отошли ей. Правда, второй муженек принялся проматывать наследство от предшественника с немалым энтузиазмом, но это уже детали. Любопытно, изменилось ли что-нибудь после моего возвращения?
И я аккуратно вывернулась из объятий.
– А как у тебя дела?
Поговорить о себе Кайлин всегда любила.
– О! – тут же воскликнула она. – Меня Дикон пригласил в «Зонтик», ну, тот модный клуб, знаешь? Сейчас все – вот все-все-все! – стремятся туда попасть! А Дикон заказал столик в особой зоне, представляешь? Ах, да, жаль, что тебе родители не разрешают ходить по таким заведениям.
Я натянуто улыбнулась. А вот и первый звоночек. Неужели тогда, почти двадцать лет назад, я была настолько наивна? Как могла верить притворному сочувствию и не замечать стремления подруги уколоть побольнее? К тому же, ей прекрасно известно, что Оливия – моя мачеха.
Кайлин жадно вглядывалась в мое лицо, должно быть, не желая пропустить промелькнувшую зависть. Напрасно. С Адрианом мне пришлось посещать и ночные клубы, и приемы, и скачки – пусть даже в большинстве случаев я предпочла бы отсидеться дома. Но супруг полагал жену витриной правильной семейной жизни – и мне приходилось соответствовать. Носить подходящие наряды. Любезничать с нужными людьми. Заводить полезные знакомства. От сложных причесок болела голова, тяжелые серьги оттягивали мочки ушей. Под плотно прилегающими колье чесалась кожа. От бессонных ночей слезились глаза. А главное – я ненавидела так называемые светские беседы. Но была вынуждена их поддерживать – если не хотела вызвать неудовольствие супруга. А я этого точно не хотела.
Но вот выучка осталась. Я научилась скрывать свои чувства. Улыбаться. Чирикать о чем-то малозначимом. И бить в самый неожиданный момент. В болевую точку.
– Значит, Дикон собирается сделать тебе предложение?
Стрела попала в цель. Кайлин на мгновение утратила контроль, скривилась жалобно. В глазах промелькнула боль.
– Он… ну, он еще не говорил со мной об этом.
Я похлопала ресницами.
– А с твоими родителями? О, Кай, он ведь не может приглашать тебя в такие места, если его намерения недостаточно серьезны, верно? Сама подумай, это ведь такой урон для репутации!
Репутация для девушек нашего круга все еще кое-что да значила. Пусть нравы в последний десяток лет стали куда более вольные, нежели когда-либо раньше, аристократы все еще воспитывали дочерей в строгости.
Кайлин вздернула нос.
– Уверена, Дикон любит меня. Просто… просто…
– Просто сам еще этого не понял? – невинным тоном подсказала я.
Разумеется, Дикон никогда ее не любил. Я не могла припомнить, чтобы он вообще оказывал моей заклятой подруге какие-то знаки внимания, не говоря уже о романе. Но, возможно, это я была слепа? Или судьба все-таки переменилась? Как бы узнать?
– Ты… ты невыносима, Мелинда Сильверстон! – взвизгнула Кайлин, крутанулась так, что едва не запуталась в подоле, и направилась к выходу, чеканя шаг.
Уже по дорожке она позволила себе почти побежать, а я смотрела ей вслед и вовсе не чувствовала угрызений совести. Совсем никаких.
* * *
Разумеется, наша размолвка не продлилась долго. Уже через день Кайлин прислала мне приглашение на вечеринку по случаю своего двадцатилетия, и отказаться повода не нашлось.
А ведь тот вечер я хорошо запомнила. Иногда мне казалось, что именно тогда, в ту холодную осеннюю ночь, я и приняла неверное решение. Не отважилась на шаг, который помог бы свернуть на совсем другую дорогу. И порой сожалела о несбывшемся – до тех пор, пока не запретила себе оглядываться назад, чтобы не терзать сердце еще сильнее. Заперла воспоминания в самом дальнем уголке души и никогда не позволяла себе повернуть ключик.
Оливия слегка поморщилась, разглядывая плотную кремовую открытку с золотыми розами. Она находила мою подругу девицей если не откровенно вульгарной, то, во всяком случае, лишенной хорошего вкуса. «И потом, – говорила она, прикасаясь к вискам тонкими пальцами с овальными ноготками, покрытыми розовым лаком, – ее отец ведь из нуворишей». Абсолютная правда, зато мать Кайлин – из обедневшего древнего рода, а сама Оливия, кстати, вовсе не могла похвалиться благородным происхождением, о чем успешно позабыла, выйдя замуж за моего отца. Родители Кайлин выдали ее замуж за богатого старика вовсе не из нужды, а ради приумножения богатства. Деньги к деньгам – вот их семейное кредо. Почему же сам папенька подруги вовсе не последовал собственному правилу, выбирая себе спутницу жизни, осталось для меня загадкой.
Самое простое предположение о большой любви в действительности правде не соответствовало. Никаких теплых чувств между родителями Кайлин никто никогда не замечал, и, если верить слухам, молодая жена прохладно относилась к супругу еще со дня бракосочетания. Подруга как-то обмолвилась, что спят они не только в разных комнатах, но даже на разных этажах огромного неуютного особняка. Но, как бы то ни было, двоих детей ее мать своему мужу подарила: Кайлин и ее брата Терренса. Последний, кстати, уехал куда-то вскоре после моей свадьбы с Адрианом. Не то на Закатные острова, не то в залив Розовых жемчужин, прозванный так из-за того, что там действительно находили поистине удивительный жемчуг, крупный, правильной круглой формы и с розоватым отливом. Вестей от Терренса я не получала, да и с чего бы ему писать мне? А вот Кайлин проговорилась, что брат ее неплохо устроился, счастливчик, но в чем конкретно заключалось его везение, говорить отказалась.
Итак, мачеха не пришла в восторг от приглашения, тем более, что ее саму на день рождения Кайлин не позвали. Поскольку мы давно уже вышли из детского возраста, предполагалось, что вечеринка будет для молодежи – только для друзей именинницы. Я не сомневалась, что Кай пригласила и Дикона – и была уверена, что тот не придет. В прошлый раз он проигнорировал праздник, заставив Кайлин весь вечер подозрительно часто моргать и шмыгать носом. А вот Адриан заявился и крутился возле меня, не обращая внимания на других девушек. Повезло еще, что парни то и дело отвлекали его, втягивали в дискуссии о скачках, иначе он точно бы испортил мне весь праздник. Впрочем, он успешно испортил мне всю жизнь, так что жаловаться ему не на что.
– Лорд Гроув тоже приглашен, – подтвердила мои худшие подозрения Оливия. – Если бы он отказался, у тебя появился бы повод не пойти.
Что?
Ах, да, верно. Мы уже помолвлены. И я не могу появляться в свете без Адриана, разве что с родителями. Мне почудилось, будто я слышу, как захлопывается мышеловка.
Не-на-ви-жу!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Прекрасно выглядишь, Мел, – сообщил мне Терренс и сверкнул белозубой улыбкой. – А где потеряла своего цепного пса?
– Если ты имеешь в виду Гроува, то он пошел за напитками, – сообщила я с напускной строгостью и тут же рассмеялась. – Рада тебя видеть!
– И я тебя.
Терренс ничуть не походил на свою сестру. Высокий, широкоплечий, с густой копной каштановых волос и светло-карими, медовыми глазами, он нравился девушкам. Да и характером обладал легким, постоянно шутил и всегда был готов прийти на помощь. Ни разу не видела его сердитым, впрочем, как уже упоминала, виделись мы не столь и часто.
Внезапно Терренс посмотрел серьезно, склонился ко мне и негромко спросил:
– Значит, слухи не врут? Адриан действительно тебя купил?
– Ку… -- Голос отказал мне и постыдно сорвался. – Купил?
– Заплатил твоему отцу немалую сумму, – подтвердил Терренс. – Или, вернее, Оливии. Гроув сам похвалялся вчера в клубе, мол, сделал выгодное вложение. Конечно, ты можешь подумать, что я хочу рассорить тебя с женихом и потому пытаюсь очернить его, но…
Нет, я так не думала. Зачем бы это Терренсу? Да и об Адриане знала уже немало, так что охотно поверила.
– У меня нет выбора, – сказала горько.
И тут же прикусила язык. Ни к чему откровенничать с первым же попавшимся привлекательным парнем, еще поймет неправильно.
И поняла, что все же совершила ошибку. Глаза Терренса заблестели, он сжал мою ладонь, склонился ниже.
– Значит, не хочешь выходить за Гроува?
– Нет, конечно! – фыркнула я. – Да кто в здравом уме за него вообще пойдет?
Собеседник обвел зал взглядом.
– Ну-у-у, я назову тебе минимум пять имен. Или семь. Или больше. Жаклин, например. Или Джулия. Или Каролина.
– И ты всерьез считаешь их здравомыслящими?
Терренс усмехнулся.
– Я как раз хотел упомянуть еще и мою сестрицу, но ты права, Мел. Со здравым смыслом все они не в ладах.
– Кайлин? – удивилась я. – Разве ей нравится Адриан? Я думала, Дикон…
– Ему она не нужна, – с неожиданной горечью сказал Терренс. – А Гроув точно лучше, чем та партия, что подобрали наши родители.
И я не нашлась с ответом. Конечно, Адриан Гроув – мерзавец, каких поискать, но о его подлинной сути никто не знает. А престарелый жених не соблазнит ни одну юную девушку. Да, пожалуй, Кайлин с удовольствием бы поменялась со мной местами. Не отсюда ли растут корни ее ненависти?
Терренс вновь повернулся ко мне.
– Если ты не хочешь замуж за Гроува, то…
И осекся. Отвел взгляд.
– То – что? – спросила я с бешено колотящимся сердцем.
Ответ услышала после долгой паузы. Несколько томительно долгих секунд Терренс молчал, упорно разглядывая что-то в безлюдном углу.
– Я разговаривал с твоим отцом, – признался глухо. – И получил отказ.
Я не сразу поняла, о чем он. А когда сообразила – ахнула. Вот уж чего никак не ожидала! Мы ведь почти не общались, перебрасывались стандартными вежливыми фразами при редких встречах, вот и все. Мне и в голову не могло прийти, что брат подруги испытывает какую-то симпатию, не говоря о чем-то большем. Или он тоже счел меня подходящей кандидатурой в супруги? Возможно, он тоже не полагал чувства важной составляющей брака. Но то, как непроизвольно сжимались его пальцы вокруг моих, говорило об ином. И этот глухой голос, будто слова причиняли ему подлинную боль…
– Я… мне жаль, Терренс. Мне правда очень жаль.
И я не солгала. Лучше бы отец принял его предложение! Не знаю, какой из Терренса получился бы муж, как бы мы жили вместе, но уверена в одном: хуже, чем с Адрианом, не было бы. Потому что куда уж хуже?
Заныло непроизвольно предплечье, напоминая о том, какие огромные темно-фиолетовые синяки украшали его после разговоров с супругом. Поначалу я пыталась спорить с Адрианом, отстаивать свое мнение, но он быстро объяснил мне, чего ожидает от жены. Леди Гроув должна улыбаться и подчиняться. А любая попытка бунта пресекалась немедленно – и безжалостно. О, он знал множество способов наказать непокорную супругу, милейший красавец Адриан Гроув! А потом широкие браслеты прикрывали следы на запястьях, шею туго обхватывало многоярусное колье, скрывая оставленные пальцами отметины, и все встреченные мною дамы ахали дружно в один голос, восхищаясь щедростью моего мужа. По лицу меня Адриант никогда не бил. Если не считать одного случая, конечно. Самого первого.
Терренс тоже схватил меня за руки, крепко, но не причиняя боли. Расплылся в счастливой улыбке.
– Мелли, неужели ты?.. Неужели?..
Он… он неправильно меня понял. Я не любила его – и не могла любить. Я его совсем не знала. Но кто угодно будет лучше Адриана. Вот о чем я сожалела. Не о нем – о себе.
– Мы могли бы убежать, – жарко шептал он, все сильнее стискивая мои пальцы. – Уехать вместе. Куда угодно, хоть на край света!
И даже там Адриан отыщет меня.
Потому что было кое-что еще. Кое-что, о чем мой неожиданный поклонник даже не подозревал.
– Так ты согласна, Мелинда? Мел?
На одно лишь сказочное, чудесное, сладкое мгновение его предложение кажется мне выходом. И тянет согласиться, кивнуть и шепнуть «да». И пусть Терренс сам разбирается с Адрианом, когда тот нас найдет. В конце концов, Терренс – далеко не слабак. И моя жизнь уж точно пойдет по другому пути.
