Ищейки направились в крохотный приграничный городок, где госпожа Лерой якобы провела свое детство, побывали на погосте, поговорили с горожанами и вернулись с неожиданными сведениями. Семья Монтре - родители Алексии и ее братья и сестры - действительно погибла при пожаре тридцать два года назад. Но младшая дочь, вопреки рассказам госпожи Лерой, не сумела чудом выбраться из горящего дома. Маленькая Алексия была похоронена вместе со своими родными и сейчас мирно спала под могильной плитой.
Эрих ни словом не обмолвился Алексии о своих подозрениях. Он не задал ни единого вопроса Георгу о его супруге. Но ищейкам были даны новые распоряжения. И теперь они проверяли прошлое не только госпожи Лерой, но и ее супруга. И смогли выяснить, что Георг привез невесту из поездки в Приграничье. Никого из тех, кто сопровождал его, не осталось больше в Лерое, но для Храма не составило труда разыскать разъехавшихся по стране старых воинов. Ни один из них не отличался словоохотливостью, но ищейки славились умением развязывать языки. И вскоре Эрих знал многое - слишком многое.
А когда Черта все же была проведена, Алексии предъявили обвинение в связях с Сумеречными. Подобное каралось смертной казнью, но народ Лероя любил свою госпожу, и на открытый судебный процесс сразу после окончания войны, унесшей столько жизней, Храм не решился. Георгу и Алексии дали понять, что обвинение всегда будет висеть над их головами, и при малейшем недовольстве Благодатного их ожидает костер. Так отблагодарил Эрих род Лерой.
Уже давно стемнело, а я все смотрела на пожелтевшую страницу невидящим взглядом. История Алексии удивительным образом напомнила мне собственную. Что же раскопали ищейки? Вероятно, ответ крылся дальше, но мои глаза устали и с трудом разбирали причудливо выписанные буквы. А еще в манускрипте не было толком сказано о том, как именно была проведена Черта - а мне почему-то очень важным казалось узнать об этом. Пабло был прав - рукопись не просто заинтересовала, а захватила меня. И пока вопросов было больше, нежели ответов.
В дверь постучали, сначала негромко, потом более настойчиво, а затем она приоткрылась, и в комнату заглянул встревоженный Мартин.
- Рина? Что-то случилось? Что за гадость тебе подсунул Фиоре?
- Ну почему сразу гадость? Довольно интересная история.
- И поэтому ты сидишь в темноте, позабыв про ужин? Кого ты пытаешься обмануть?
Я слабо улыбнулась и зажгла светильник.
- От тебя ничего не скроешь, Мартин. Но я не могу сказать, что рукопись расстроила меня. Скорее озадачила.
- Этот прохвост упоминал о твоих предках, - припомнил мой друг. - Эта книга действительно о них?
Я кивнула.
- Здесь действительно написано о Георге и Алексии дель Лерой. Я еще не успела все прочитать, но у меня ощущение, будто мой мир вновь рухнул. Алексию подозревали в связях с Сумеречными, представляешь? Автор намекает - да что там намекает, он почти прямо пишет об этом - будто в наш род влилась кровь порождений Сумрака.
- И ты поверила выдумкам неизвестного?
- Не знаю, - медленно произнесла я. - Я только чувствую, что мне надо во всем разобраться. В портретной галерее есть изображение Алексии - она была очень красива, но ничего зловещего в ее внешности я не припоминаю. Это от нее я унаследовала цвет глаз. Волосы, правда, у Алексии были не светлые, а темно-рыжие.
- Разве красота - это преступление? Да и черный цвет глаз редкостью не является.
- Да, об этом я и говорю. Красивая женщина, покорявшая всех своим обаянием - разве это повод обвинять ее в страшном преступлении? Но Пабло ведь не просто так дал мне эту книгу, верно?
- А вот какие цели он преследовал - мы обязательно выясним, - зло пообещал Мартин. - Если понадобится, я готов выбить из него эти сведения. Так что он обязательно нам все расскажет.
Я сплю, и мне снится сон. Странный сон, яркий, необычный. Звуки, запахи, ощущение прохладного сырого ветра на разгоряченной коже - будто наяву. Я стою на холме у спящего осеннего леса, ветер трепет мои распущенные волосы и подол юбки, шуршит сухими опавшими листьями и гонит по небу рваные тучи. Круглая желтая луна то появляется и заливает холм призрачным светом, то вновь прячется за темные клочья облаков. Моя рука крепко сжимает какой-то небольшой предмет - так крепко, что я чувствую боль от впившихся в кожу острых граней. Холм, на котором я стою, огибает мощеная посверкивающим в лунном свете камнем дорога, ведущая к мрачной темной громаде. Замок. И определенно не Лерой.
Там, во сне, местность кажется мне знакомой, привычной, но проснувшись, я не смогу припомнить, чтобы когда-либо бывала там наяву.
- Ты пришла, - удовлетворенно шепчет неведомый голос за моей спиной.
Я не оборачиваюсь - знаю, что никого не обнаружу.
- Я вернулась, - сообщаю невидимому собеседнику. - Вернулась за тем, что принадлежит мне. И я намерена забрать свое по праву.
И делаю шаг вниз по крутому склону.
Я даже не сразу поняла, что мне это все приснилось. И холм, и осенний лес, и резкие порывы холодного ветра, и черный замок казались реальностью. Я сжала кулак и поначалу даже испугалась, не ощутив в ладони загадочного предмета. А потом вздохнула с облегчением: он тоже остался во сне. На мгновение меня кольнуло сожаление, что я не догадалась посмотреть, какую же вещицу столь крепко держала: это почему-то казалось мне очень важным. Но вскоре я только посмеялась над своей глупостью. Сон, скорее всего, был навеян прочитанной накануне историей, и лучшее, что я могла сделать - позабыть о нем. А та таинственная вещь, которую я так боялась потерять, и вовсе не существовала. Просто рассказ о давно покойной Алексии изобиловал загадками и тайнами, вот мне и приснился загадочный артефакт, которым я якобы дорожила.
Спать больше не хотелось, хотя еще не рассвело, и я зажгла светильник и притянула к себе манускрипт. Все-таки вчера мне удалось прочесть меньше половины, вдруг в оставшейся части обнаружится еще что-нибудь, связанное с моей семьей? Интересно, правда ли то, что черта была проведена с помощью Алексии? Ни разу прежде я не слышала об этом. Но если посчитать рассказ неизвестного автора правдивым, то я - потомок Сумеречных? Намеки на это были более чем прозрачны. Алексия - таинственная красавица, появившаяся из ниоткуда. Георг, совершивший подлог ради любимой. Действительно ли он взял в жены девушку из Сумрака? Сейчас, после странного сна, я была почти готова в это поверить. "А Мартин, - напомнила я себе, - считает эту книгу фальсификацией". Жаль, что я договорилась о встрече с Пабло только через неделю. Мысль о том, чтобы послать ему записку и предложить увидеться как можно скорее, я не без сожаления отмела - похоже, именно на такую реакцию Фиоре и рассчитывал. Мартин был прав в одном: планов Пабло мы не знаем, стало быть, с ним следует держаться осторожно.
До завтрака я успела прочесть еще с десяток страниц, но почти ничего интересного не обнаружила. Почти - потому что один факт меня все-таки заинтересовал. Благодатный Эрих вынудил Алексию Лерой отдать ему некий амулет, о назначении которого никому не сказал ни слова. Денно и нощно носил он амулет под одеждой, но однажды все-таки утратил его.
Дело было так. Эрих возвращался из Лероя в столицу в сопровождении отряда королевских воинов. Разумеется, на ночь они останавливались на постоялых дворах и в тавернах, но часть пути пролегала через разоренные земли. Не то, что приличного постоялого двора - жалкой хибары, уцелевшей от пожара, можно было не встретить за целый день пути. Тогда отряд располагался на ночевку под открытым небом. Кашеварили воины сами, а спали, завернувшись в плащи, но для Благодатного всегда сооружали постель из одеял. Однажды вечером Эрих решил искупаться перед сном в небольшом лесном озере. Стояла удивительная для северных краев жара, и глава Храма пожелал освежиться, покуда будет готовиться ужин. Он разделся, нырнул, а когда вынырнул, то цепочки с амулетом на его шее уже не было.
Пропажу Эрих обнаружил уже на берегу. У озера отряд задержался еще на два дня. Воины ныряли, обшаривали дно, но амулет исчез бесследно. Сквозь прозрачную толщу воды были видны лишь камни и коряги, да еще деловито сновали туда-сюда рыбки.
- Не могла ведь она обратиться в рыбу? - тоскливо спросил Благодатный.
- Кто? - поинтересовался один из ищеек.
- Проклятая ведьма Лерой!
Ищейки и воины встревожено переглянулись. Похоже, рассудок Эриха не выдержал ниспосланных ему испытаний. В рыб, равно как и в птиц, и в животных не могли обращаться даже Сумеречные.
Вскоре стало ясно, что опасения оказались оправданными. Эрих принялся расхаживать по берегу, выкрикивать проклятия, грозить кулаком кому-то невидимому, а затем упал ничком и разрыдался. Но уже к следующему утру Благодатный пришел в себя, но сделался замкнут, нелюдим и подозрителен. Если прежде еще были в его окружении люди, искренне полагавшие себя его друзьями, то вскоре подобных заблуждений уже ни у кого не осталось. А после того, как Благодатный отправил на костер по обвинению в ереси своего первого помощника, прочие служители стали предпочитать держаться от Эриха подальше. Если ему случалось войти в общую трапезную, все разговоры мигом стихали. Когда Эрих шел по коридору, все встреченные им на пути вжимались в стены и опускали глаза. А еще у Благодатного появилась странная привычка - он то и дело подносил руку к груди и пытался нащупать некий предмет, но только разочарованно морщился и иногда шипел сквозь зубы:
- Ведьма! Проклятая ведьма! Думаешь, перехитрила меня?
Сам он ни разу не уточнил, о ком говорит, а смелости поинтересоваться ни у кого не хватило. Автор же манускрипта - вероятно, кто-то из ближайшего окружения Благодатного - был уверен, что Эрих видит в такие мгновения перед внутренним взором лицо Алексии Лерой.
- Ты веришь в эти небылицы? - снисходительно спросил Мартин.
- Я не знаю. С одной стороны, и Эрих, и Алексия существовали в действительности. И по воспоминаниям многих современников, Эрих действительно сильно переменился после окончания войны, но это вполне объяснимо. Нет ни одного источника, повествующего о том, каким образом удалось провести Черту, но все сходятся, что Благодатный вложил в нее свои жизненные силы. Разумеется, такой подвиг не прошел для него даром. С другой стороны, об утерянном амулете не упоминается вообще нигде. И о роли Алексии Лерой не повествуют даже семейные предания. Я вообще не припоминаю ни одной семейной легенды, которая была бы связана с ней. Помнишь, как мы боялись по ночам подниматься в северную башню, чтобы не увидеть призрак прабабушки Береники? Или вот еще та история о двоюродном дедушке Огюсте, который так много выпил вина на осеннем празднике, что перепутал конюха со священником и попросил у него благословения - мы все слышали ее неоднократно. А ни о Георге, ни о его супруге почти ничего не известно. Но и этому тоже можно найти объяснения.
- Основным из которых будет одно: манускрипт - фальшивка. Не знаю, сам ли Фиоре ее состряпал, или ему кто-то продал эту ерунду за солидные деньги, но на правдивость столь сомнительной рукописи я бы не рассчитывал.
- И Благодатный предупреждал меня, чтобы я не доверяла Пабло, - припомнила я. - Хотя словам самого Благодатного я склонна верить еще меньше. Не сомневаюсь, он будет меня расспрашивать о разговоре с Фиоре.
Мартин нахмурился.
- Думаешь, за тобой следят и нас видели в трактире?
- Вполне вероятно. Но рассказывать Францу о манускрипте я не собираюсь. Надо будет придумать иную причину нашей встречи.
- Скажи, будто Фиоре просил у тебя денег на новую экспедицию, - предложил Мартин.
Я покачала головой.
- Благодатный не поверит. Сокровищница разграблена, о существовании тайника я якобы не подозреваю. Есть еще банковские счета, но мне необходимо восстанавливать Лерой. К тому же я не знаю, насколько богат сам Пабло. Вдруг он финансирует свои путешествия из собственного кармана. Конечно, он упоминал о том, что ему выгодна дружба с Каролиной, но и сам он может обладать немалым состоянием. Франц сразу поймет, что я лгу. А ложь порождает подозрения.
- Ну тогда сообщи, что Фиоре пригласил тебя на свидание.
- И выбрал столь странное место, как трактир у рыночной площади? Да еще попросил захватить с собой друга? Несколько странно, ты не находишь?
- Мало ли чего мог нахвататься Фиоре в своих странствиях, - не сдавался Мартин. - Может, для него это нормально - отношения и с мужчиной, и с женщиной одновременно. Мы-то с тобой по миру не странствовали. Но ты права: для нас такой вариант не подходит. А если сказать, что Пабло интересовался уцелевшими ценностями рода Лерой, хотел уговорить тебя что-нибудь продать ему? Он ведь не знает подробностей нападения и может полагать, что Сумеречные не тронули сокровищницу.
- Неплохой вариант, - подумав, согласилась я.
Это был наихудший из всех возможных вариантов, только мы еще об этом не знали.
- Значит, Фиоре интересуют артефакты? - Благодатный даже не пытался скрыть, насколько он взволнован.
- Да, он так сказал. Я подумала, что это может оказаться любопытным для вас, потому и поспешила прийти.
- Вы поступили правильно, милая моя Рина. Весьма, весьма благоразумно.
- Скажите, - я немного замялась, - а Фиоре богат? У него действительно хватило бы денег на покупку?
Храмовник бросил на меня быстрый взгляд.
- Во время своего первого визита вы упомянули, что сокровищница разграблена. Или я неверно вас понял?
Осторожно подбирая слова, я ответила:
- Да, вы правы. Но меня интересует, мог ли Фиоре попытаться обмануть меня? Иными словами, не мошенник ли он?
- Нет, в денежных вопросах он порядочен, - сказал Благодатный более мягким тоном. - Не припоминаю случая, чтобы кто-либо жаловался на него. Отец оставил ему внушительную сумму, которую Пабло и тратит на свои прихоти. Странствует, вместо того, чтобы жениться и вести достойную жизнь при дворе.
Вот, значит, как. Что бы ни было от меня нужно Фиоре, это не деньги. Интересно.
Франц, как оказалось, разделял мой интерес.
- А вы не припомните, милая моя Рина, вдруг наш путешественник спрашивал о каком-то определенном артефакте? Быть может, он даже описал вам некий предмет?
Слова Благодатного меня насторожили. Он явно знал об артефактах моего рода что-то такое, чего не знала я. Неужели он подразумевал ту самую утрату Эриха? Или Францу нужна была иная ценность? Если рукопись не была поддельной, то упоминание о медальоне Алексии вполне могло содержаться и в одной из книг библиотеки Храма.
- Нет, Фиоре не спрашивал о чем-либо конкретном. Он просто сказал, что готов купить у меня какой-нибудь из уцелевших артефактов. Вроде бы он собирает разные старинные диковины. Но сокровищница опустела, так что мне пришлось отказать ему. Полагаете, он мог искать некую ценность, принадлежавшую моим предкам?
- Не знаю, не знаю, - задумчиво отозвался Благодатный. - Быть может, он просто рассчитывал приобрести недорого какую-нибудь редкость. К сожалению, теперь нам этого не узнать. А все же хотелось бы выяснить, что именно ему известно?
- Что именно ему известно - о чем? - резко подавшись вперед, спросила я.
Франц вздрогнул и перевел на меня взгляд. Последнюю фразу он определенно произнес не для меня - просто размышлял вслух.
Эрих ни словом не обмолвился Алексии о своих подозрениях. Он не задал ни единого вопроса Георгу о его супруге. Но ищейкам были даны новые распоряжения. И теперь они проверяли прошлое не только госпожи Лерой, но и ее супруга. И смогли выяснить, что Георг привез невесту из поездки в Приграничье. Никого из тех, кто сопровождал его, не осталось больше в Лерое, но для Храма не составило труда разыскать разъехавшихся по стране старых воинов. Ни один из них не отличался словоохотливостью, но ищейки славились умением развязывать языки. И вскоре Эрих знал многое - слишком многое.
А когда Черта все же была проведена, Алексии предъявили обвинение в связях с Сумеречными. Подобное каралось смертной казнью, но народ Лероя любил свою госпожу, и на открытый судебный процесс сразу после окончания войны, унесшей столько жизней, Храм не решился. Георгу и Алексии дали понять, что обвинение всегда будет висеть над их головами, и при малейшем недовольстве Благодатного их ожидает костер. Так отблагодарил Эрих род Лерой.
Уже давно стемнело, а я все смотрела на пожелтевшую страницу невидящим взглядом. История Алексии удивительным образом напомнила мне собственную. Что же раскопали ищейки? Вероятно, ответ крылся дальше, но мои глаза устали и с трудом разбирали причудливо выписанные буквы. А еще в манускрипте не было толком сказано о том, как именно была проведена Черта - а мне почему-то очень важным казалось узнать об этом. Пабло был прав - рукопись не просто заинтересовала, а захватила меня. И пока вопросов было больше, нежели ответов.
В дверь постучали, сначала негромко, потом более настойчиво, а затем она приоткрылась, и в комнату заглянул встревоженный Мартин.
- Рина? Что-то случилось? Что за гадость тебе подсунул Фиоре?
- Ну почему сразу гадость? Довольно интересная история.
- И поэтому ты сидишь в темноте, позабыв про ужин? Кого ты пытаешься обмануть?
Я слабо улыбнулась и зажгла светильник.
- От тебя ничего не скроешь, Мартин. Но я не могу сказать, что рукопись расстроила меня. Скорее озадачила.
- Этот прохвост упоминал о твоих предках, - припомнил мой друг. - Эта книга действительно о них?
Я кивнула.
- Здесь действительно написано о Георге и Алексии дель Лерой. Я еще не успела все прочитать, но у меня ощущение, будто мой мир вновь рухнул. Алексию подозревали в связях с Сумеречными, представляешь? Автор намекает - да что там намекает, он почти прямо пишет об этом - будто в наш род влилась кровь порождений Сумрака.
- И ты поверила выдумкам неизвестного?
- Не знаю, - медленно произнесла я. - Я только чувствую, что мне надо во всем разобраться. В портретной галерее есть изображение Алексии - она была очень красива, но ничего зловещего в ее внешности я не припоминаю. Это от нее я унаследовала цвет глаз. Волосы, правда, у Алексии были не светлые, а темно-рыжие.
- Разве красота - это преступление? Да и черный цвет глаз редкостью не является.
- Да, об этом я и говорю. Красивая женщина, покорявшая всех своим обаянием - разве это повод обвинять ее в страшном преступлении? Но Пабло ведь не просто так дал мне эту книгу, верно?
- А вот какие цели он преследовал - мы обязательно выясним, - зло пообещал Мартин. - Если понадобится, я готов выбить из него эти сведения. Так что он обязательно нам все расскажет.
***
Я сплю, и мне снится сон. Странный сон, яркий, необычный. Звуки, запахи, ощущение прохладного сырого ветра на разгоряченной коже - будто наяву. Я стою на холме у спящего осеннего леса, ветер трепет мои распущенные волосы и подол юбки, шуршит сухими опавшими листьями и гонит по небу рваные тучи. Круглая желтая луна то появляется и заливает холм призрачным светом, то вновь прячется за темные клочья облаков. Моя рука крепко сжимает какой-то небольшой предмет - так крепко, что я чувствую боль от впившихся в кожу острых граней. Холм, на котором я стою, огибает мощеная посверкивающим в лунном свете камнем дорога, ведущая к мрачной темной громаде. Замок. И определенно не Лерой.
Там, во сне, местность кажется мне знакомой, привычной, но проснувшись, я не смогу припомнить, чтобы когда-либо бывала там наяву.
- Ты пришла, - удовлетворенно шепчет неведомый голос за моей спиной.
Я не оборачиваюсь - знаю, что никого не обнаружу.
- Я вернулась, - сообщаю невидимому собеседнику. - Вернулась за тем, что принадлежит мне. И я намерена забрать свое по праву.
И делаю шаг вниз по крутому склону.
***
Я даже не сразу поняла, что мне это все приснилось. И холм, и осенний лес, и резкие порывы холодного ветра, и черный замок казались реальностью. Я сжала кулак и поначалу даже испугалась, не ощутив в ладони загадочного предмета. А потом вздохнула с облегчением: он тоже остался во сне. На мгновение меня кольнуло сожаление, что я не догадалась посмотреть, какую же вещицу столь крепко держала: это почему-то казалось мне очень важным. Но вскоре я только посмеялась над своей глупостью. Сон, скорее всего, был навеян прочитанной накануне историей, и лучшее, что я могла сделать - позабыть о нем. А та таинственная вещь, которую я так боялась потерять, и вовсе не существовала. Просто рассказ о давно покойной Алексии изобиловал загадками и тайнами, вот мне и приснился загадочный артефакт, которым я якобы дорожила.
Спать больше не хотелось, хотя еще не рассвело, и я зажгла светильник и притянула к себе манускрипт. Все-таки вчера мне удалось прочесть меньше половины, вдруг в оставшейся части обнаружится еще что-нибудь, связанное с моей семьей? Интересно, правда ли то, что черта была проведена с помощью Алексии? Ни разу прежде я не слышала об этом. Но если посчитать рассказ неизвестного автора правдивым, то я - потомок Сумеречных? Намеки на это были более чем прозрачны. Алексия - таинственная красавица, появившаяся из ниоткуда. Георг, совершивший подлог ради любимой. Действительно ли он взял в жены девушку из Сумрака? Сейчас, после странного сна, я была почти готова в это поверить. "А Мартин, - напомнила я себе, - считает эту книгу фальсификацией". Жаль, что я договорилась о встрече с Пабло только через неделю. Мысль о том, чтобы послать ему записку и предложить увидеться как можно скорее, я не без сожаления отмела - похоже, именно на такую реакцию Фиоре и рассчитывал. Мартин был прав в одном: планов Пабло мы не знаем, стало быть, с ним следует держаться осторожно.
До завтрака я успела прочесть еще с десяток страниц, но почти ничего интересного не обнаружила. Почти - потому что один факт меня все-таки заинтересовал. Благодатный Эрих вынудил Алексию Лерой отдать ему некий амулет, о назначении которого никому не сказал ни слова. Денно и нощно носил он амулет под одеждой, но однажды все-таки утратил его.
Дело было так. Эрих возвращался из Лероя в столицу в сопровождении отряда королевских воинов. Разумеется, на ночь они останавливались на постоялых дворах и в тавернах, но часть пути пролегала через разоренные земли. Не то, что приличного постоялого двора - жалкой хибары, уцелевшей от пожара, можно было не встретить за целый день пути. Тогда отряд располагался на ночевку под открытым небом. Кашеварили воины сами, а спали, завернувшись в плащи, но для Благодатного всегда сооружали постель из одеял. Однажды вечером Эрих решил искупаться перед сном в небольшом лесном озере. Стояла удивительная для северных краев жара, и глава Храма пожелал освежиться, покуда будет готовиться ужин. Он разделся, нырнул, а когда вынырнул, то цепочки с амулетом на его шее уже не было.
Пропажу Эрих обнаружил уже на берегу. У озера отряд задержался еще на два дня. Воины ныряли, обшаривали дно, но амулет исчез бесследно. Сквозь прозрачную толщу воды были видны лишь камни и коряги, да еще деловито сновали туда-сюда рыбки.
- Не могла ведь она обратиться в рыбу? - тоскливо спросил Благодатный.
- Кто? - поинтересовался один из ищеек.
- Проклятая ведьма Лерой!
Ищейки и воины встревожено переглянулись. Похоже, рассудок Эриха не выдержал ниспосланных ему испытаний. В рыб, равно как и в птиц, и в животных не могли обращаться даже Сумеречные.
Вскоре стало ясно, что опасения оказались оправданными. Эрих принялся расхаживать по берегу, выкрикивать проклятия, грозить кулаком кому-то невидимому, а затем упал ничком и разрыдался. Но уже к следующему утру Благодатный пришел в себя, но сделался замкнут, нелюдим и подозрителен. Если прежде еще были в его окружении люди, искренне полагавшие себя его друзьями, то вскоре подобных заблуждений уже ни у кого не осталось. А после того, как Благодатный отправил на костер по обвинению в ереси своего первого помощника, прочие служители стали предпочитать держаться от Эриха подальше. Если ему случалось войти в общую трапезную, все разговоры мигом стихали. Когда Эрих шел по коридору, все встреченные им на пути вжимались в стены и опускали глаза. А еще у Благодатного появилась странная привычка - он то и дело подносил руку к груди и пытался нащупать некий предмет, но только разочарованно морщился и иногда шипел сквозь зубы:
- Ведьма! Проклятая ведьма! Думаешь, перехитрила меня?
Сам он ни разу не уточнил, о ком говорит, а смелости поинтересоваться ни у кого не хватило. Автор же манускрипта - вероятно, кто-то из ближайшего окружения Благодатного - был уверен, что Эрих видит в такие мгновения перед внутренним взором лицо Алексии Лерой.
- Ты веришь в эти небылицы? - снисходительно спросил Мартин.
- Я не знаю. С одной стороны, и Эрих, и Алексия существовали в действительности. И по воспоминаниям многих современников, Эрих действительно сильно переменился после окончания войны, но это вполне объяснимо. Нет ни одного источника, повествующего о том, каким образом удалось провести Черту, но все сходятся, что Благодатный вложил в нее свои жизненные силы. Разумеется, такой подвиг не прошел для него даром. С другой стороны, об утерянном амулете не упоминается вообще нигде. И о роли Алексии Лерой не повествуют даже семейные предания. Я вообще не припоминаю ни одной семейной легенды, которая была бы связана с ней. Помнишь, как мы боялись по ночам подниматься в северную башню, чтобы не увидеть призрак прабабушки Береники? Или вот еще та история о двоюродном дедушке Огюсте, который так много выпил вина на осеннем празднике, что перепутал конюха со священником и попросил у него благословения - мы все слышали ее неоднократно. А ни о Георге, ни о его супруге почти ничего не известно. Но и этому тоже можно найти объяснения.
- Основным из которых будет одно: манускрипт - фальшивка. Не знаю, сам ли Фиоре ее состряпал, или ему кто-то продал эту ерунду за солидные деньги, но на правдивость столь сомнительной рукописи я бы не рассчитывал.
- И Благодатный предупреждал меня, чтобы я не доверяла Пабло, - припомнила я. - Хотя словам самого Благодатного я склонна верить еще меньше. Не сомневаюсь, он будет меня расспрашивать о разговоре с Фиоре.
Мартин нахмурился.
- Думаешь, за тобой следят и нас видели в трактире?
- Вполне вероятно. Но рассказывать Францу о манускрипте я не собираюсь. Надо будет придумать иную причину нашей встречи.
- Скажи, будто Фиоре просил у тебя денег на новую экспедицию, - предложил Мартин.
Я покачала головой.
- Благодатный не поверит. Сокровищница разграблена, о существовании тайника я якобы не подозреваю. Есть еще банковские счета, но мне необходимо восстанавливать Лерой. К тому же я не знаю, насколько богат сам Пабло. Вдруг он финансирует свои путешествия из собственного кармана. Конечно, он упоминал о том, что ему выгодна дружба с Каролиной, но и сам он может обладать немалым состоянием. Франц сразу поймет, что я лгу. А ложь порождает подозрения.
- Ну тогда сообщи, что Фиоре пригласил тебя на свидание.
- И выбрал столь странное место, как трактир у рыночной площади? Да еще попросил захватить с собой друга? Несколько странно, ты не находишь?
- Мало ли чего мог нахвататься Фиоре в своих странствиях, - не сдавался Мартин. - Может, для него это нормально - отношения и с мужчиной, и с женщиной одновременно. Мы-то с тобой по миру не странствовали. Но ты права: для нас такой вариант не подходит. А если сказать, что Пабло интересовался уцелевшими ценностями рода Лерой, хотел уговорить тебя что-нибудь продать ему? Он ведь не знает подробностей нападения и может полагать, что Сумеречные не тронули сокровищницу.
- Неплохой вариант, - подумав, согласилась я.
Это был наихудший из всех возможных вариантов, только мы еще об этом не знали.
- Значит, Фиоре интересуют артефакты? - Благодатный даже не пытался скрыть, насколько он взволнован.
- Да, он так сказал. Я подумала, что это может оказаться любопытным для вас, потому и поспешила прийти.
- Вы поступили правильно, милая моя Рина. Весьма, весьма благоразумно.
- Скажите, - я немного замялась, - а Фиоре богат? У него действительно хватило бы денег на покупку?
Храмовник бросил на меня быстрый взгляд.
- Во время своего первого визита вы упомянули, что сокровищница разграблена. Или я неверно вас понял?
Осторожно подбирая слова, я ответила:
- Да, вы правы. Но меня интересует, мог ли Фиоре попытаться обмануть меня? Иными словами, не мошенник ли он?
- Нет, в денежных вопросах он порядочен, - сказал Благодатный более мягким тоном. - Не припоминаю случая, чтобы кто-либо жаловался на него. Отец оставил ему внушительную сумму, которую Пабло и тратит на свои прихоти. Странствует, вместо того, чтобы жениться и вести достойную жизнь при дворе.
Вот, значит, как. Что бы ни было от меня нужно Фиоре, это не деньги. Интересно.
Франц, как оказалось, разделял мой интерес.
- А вы не припомните, милая моя Рина, вдруг наш путешественник спрашивал о каком-то определенном артефакте? Быть может, он даже описал вам некий предмет?
Слова Благодатного меня насторожили. Он явно знал об артефактах моего рода что-то такое, чего не знала я. Неужели он подразумевал ту самую утрату Эриха? Или Францу нужна была иная ценность? Если рукопись не была поддельной, то упоминание о медальоне Алексии вполне могло содержаться и в одной из книг библиотеки Храма.
- Нет, Фиоре не спрашивал о чем-либо конкретном. Он просто сказал, что готов купить у меня какой-нибудь из уцелевших артефактов. Вроде бы он собирает разные старинные диковины. Но сокровищница опустела, так что мне пришлось отказать ему. Полагаете, он мог искать некую ценность, принадлежавшую моим предкам?
- Не знаю, не знаю, - задумчиво отозвался Благодатный. - Быть может, он просто рассчитывал приобрести недорого какую-нибудь редкость. К сожалению, теперь нам этого не узнать. А все же хотелось бы выяснить, что именно ему известно?
- Что именно ему известно - о чем? - резко подавшись вперед, спросила я.
Франц вздрогнул и перевел на меня взгляд. Последнюю фразу он определенно произнес не для меня - просто размышлял вслух.
