– Всем оставаться на своих местах!
Где-то за моей спиной вполголоса выругался Дрейкленд.
А затем вспыхнул яркий свет, вынуждая зажмуриться, и знакомый ехидный голос совсем рядом негромко произнес:
– Питер, не ожидал тебя сегодня еще раз увидеть. О, и вы здесь, мисс Берсфорд?
***
Я металась по крошечной гостиной раненой тигрицей… нет, львицей… пантерой… или сумасшедшей лабораторной мышью, по определению Дженни.
– Он! Он! Он испортил мне свидание!
– Летти, успокойся, наконец, и расскажи все нормально, – обреченным тоном попросила подруга. – Ты уже четверть часа наворачиваешь круги по комнате и костеришь на все лады лорда Редмора, но что случилось, так и не говоришь.
Я взмахнула левой рукой и – разумеется! – задела ею спинку кресла. Зашипела и поморщилась от боли.
– Сядь, а?
– Не могу!
– Тогда выпей воды, что ли! Мне уже надоело наблюдать за этой беготней.
– Джен, ну как ты не понимаешь! – возопила я. – Он нарочно, уверяю тебя! Специально!
– Специально – что?
– Испортил мне…
Дженни и прежде не отличалась завидным терпением, так что ничего удивительного не было в том, что она резко прервала меня:
– Испортил тебе свидание, да-да. Я в курсе. Но все же мне хотелось бы узнать, каким образом?
Я остановилась и плюхнулась в кресло, чувствуя себя совсем обессиленной, будто кончился механический завод.
– Устроил настоящее представление из ареста какого-то типа! Весьма респектабельного пожилого джентльмена – на вид респектабельного, я имею в виду. Так-то мы с ним всего парой слов перекинулись.
– С Редмором? – проявила редкостную недогадливость подруга.
– С преступником! Он спросил, буду ли я делать ставку, вот и все! Тоже мне, повод для допроса!
Здесь я, конечно, лукавила. Никто и не думал меня полноценно допрашивать. Для того, чтобы получить свободу, хватило заявления Редмора о том, что мисс Берсфорд – его сотрудница, и моих заверений, что арестованного типа я впервые увидела сегодня вечером. И вообще, как мне показалось, крупье нарочно указал на меня служителям правопорядка. Вот всяком случае, когда он закричал, что вон та леди, видите, видите, да-да, именно она, в светлом платье, разговаривала с вот с этим господином, да-да, с этим, что в наручниках, вы правы господин офицер! Так вот, когда крупье выпалил все это, указывая на меня, я бросила взгляд на него через столик и с точностью могла утверждать, что моя ставка выиграла. А спустя всего лишь несколько минут, что заняли формальности, от моей победы не осталось ни малейшего следа. Шарик загадочным образом переместился на другое число.
– Понимаешь ли, этого типа долго «вели», – ворчала я и мяла в руках ремешок сумочки. – Он приезжий, откуда-то с юга, что ли. Отслеживали, с кем он встречался в столице, а сегодня решили арестовать. И как раз в тот момент, когда мы с Питером спустились поиграть!
Все это Редмор рассказал недовольному Дрейкленду, когда арестанта уже увели. Питер извинялся передо мной за испорченный вечер, а Его Невыносимость подписывал какие-то бумаги и даже не смотрел в мою сторону.
– И что теперь? – спросила Дженни.
– Мы договорились куда-нибудь съездить в субботу, – уныло ответила я. – Не послезавтра, а в следующую.
– Так это же здорово!
Но после сегодняшнего происшествия я вовсе не была в этом уверенна. С таким начальником, как у меня, никогда не знаешь, чего ожидать.
А самую большую досаду почему-то испытывала из-за того, что так и расспросила Дрейкленда, как там продвигается «наше» дело. Мне очень хотелось, чтобы поймали настоящего убийцу и отпустили невиновного, но никаких подробностей сегодня, увы, выяснить не удалось.
***
Утро опять порадовало безветренной теплой погодой, и плащ остался висеть в шкафу. Второй раз вчерашнее платье я надевать не стала, но при взгляде на купленные специально ради Редмора безвкусные тряпки внутри поднялась волна столь мощного протеста, что я поспешно отвернулась и выудила не глядя первую попавшую одежду. Старая студенческая юбка в клетку, пожалуй, не совсем соответствовала моему новому статусу младшего специалиста Управления, но искать что-то более подходящее я не стала, лишь взяла с полки светло-серый джемпер без каких-либо украшений. Наскоро перекусила и в довольно унылом настроении отправилась на службу. Видеть начальника никакого желания не было, и я с тоской думала о том, как бы пережить целый рабочий день в его обществе.
А в кабинете меня поджидал очередной сюрприз. На месте Редмора не оказалось, зато за столом обнаружился незнакомец, устроившийся вольготно, будто имел полное и безоговорочное право здесь находиться. Судя по седине, обильно разбавившей рыжину волос, и легкой сутулости, его молодость давно миновала. Сидел он вполоборота ко мне, но лица я разглядеть не успела, потому что услышала неожиданно знакомый голос:
– Что вы застыли статуей, мисс Берсфорд? Проходите скорее и закройте дверь.
От изумления у меня отвалилась челюсть.
– Сэр? Вы? Но… как?
– И вам доброе утро, мисс Берсфорд.
Что же, рассчитывать, что после вчерашнего у него поубавится язвительности, было бы наивно.
– Доброе утро, сэр.
– Да закройте вы, наконец, эту дверь!
Я захлопнула дверь и всем своим видом изобразила желание угодить начальству. Получилось, должно быть, не слишком правдоподобно, потому что начальство тяжело вздохнуло:
– Вы что-то хотели?
Да, узнать, с чего бы ваше лордство вырядилось сегодня столь … эм… необычно. Признаться, маскировка удалась Редмору куда лучше, чем мне. Я-то его даже не узнала. Сейчас же рассмотрела, что, помимо неопрятной прически, нового цвета волос и невесть откуда взявшейся сутулости, он обзавелся еще и неровным загаром. И веснушками. И морщинами на лбу. И странной одеждой: рубашкой с обтрепанными манжетами и потертым воротом, залоснившимися брюками, а также разбитыми ботинками.
– Э… кофе, сэр?
И тут Редмор в очередной раз поверг меня в изумление.
– Нет, мисс Берсфорд.
Впервые с момента нашего знакомства он отказался от кофе. Я успела даже испугаться, что он заболел, но все мои страхи развеяло короткое:
– Некогда.
– А… а вы куда-то уходите, сэр?
– Мы, мисс Берсфорд. Мы уходим. Кстати, куда вы дели то кошмарное платье?
Мне стало обидно.
– Может, моя одежда и не из модного дома Ребекки фон Тьез, как у леди Оливии Мертон, но она не кошмарна! И мистеру Дрейкленду платье, между прочим, очень понравилось!
При упоминании его же собственного старого друга лицо Редмора отчего-то на миг исказилось. Дернулся вниз правый уголок рта, сощурились глаза. Но мой невыносимый начальник быстро вернул себе равнодушный вид и произнес с привычной язвительностью:
– Я имел в виду вовсе не то… м-м-м… одеяние, при помощи которого вы собирались произвести вчера впечатление на Питера, а тот ужас, что был на вас в день нашей первой встречи. И еще очки! Совершенно невообразимые очки! Они еще живы?
– Д-да, – ответила я, запинаясь и не понимая, к чему он клонит.
– Так вот, завтра извольте явиться в том же виде, в каком устраивались на службу, мисс Берсфорд.
– Но, – растерялась я, – но… но завтра ведь выходной, сэр.
– Неужели? – его голос сочился ядом. – А как же клятвенные заверения исполнять все мои указания? Вы что же, солгали мне, мисс Берсфорд?
– Н-нет, сэр.
– В таком случае завтра вы вновь преобразитесь в чучело и в таком виде отправитесь туда, куда я скажу. Вам понятно?
Никогда не стоит спорить с умалишенными, а в том, что лорд Редмор внезапно лишился рассудка, я уже почти уверилась.
– Да, сэр. И куда же?
Вопрос «зачем» я благоразумно проглотила.
Ответ меня поразил.
– В библиотеку, мисс Берсфорд. Вы же стремитесь к новым знаниям?
– Э-э-э… да, сэр, полагаю, что так, сэр.
– Похвальное стремление. А сейчас сделайте, будьте любезны, что-нибудь со своей прической.
Я моргнула.
– В каком смысле, сэр?
Он нетерпеливо щелкнул пальцами.
– Что-нибудь такое… вам, женщинам, виднее… чтобы было как в нашу первую встречу.
В иных обстоятельствах и от иного мужчины эти слова звучали бы романтично. Я поспешно стянула волосы в пучок на затылке.
– Так, сэр?
– Да, сгодится. Переодеваться у вас времени все равно нет.
Я поспешно обшарила глазами стол в поисках чего-нибудь, чем могла бы скрепить злосчастный пучок, и обнаружила парочку карандашей. Что же, за неимением шпилек придется воспользоваться ими. Редмор с любопытством следил за моими действиями и кивнул довольно.
– Вижу, вы меня поняли, мисс Берсфорд. Все, довольно, нам пора.
И мы отправились в… нет, не в библиотеку. В Королевский музей.
– Вы должны изобразить провинциалку, – инструктировал меня начальник по дороге. – Девицу, впервые попавшую в столицу. Юную, восторженную, наивную. Справитесь?
Судя по моему единственному опыту актерской игры при приеме на работу, когда Редмор раскусил меня с легкостью, непременно провалюсь.
– Справлюсь, – пообещала я, излишне, пожалуй, оптимистично.
Начальник покосился на меня.
– Вот! Удерживайте на лице это выражение. И заглядывайте мне в рот так, словно готовы заплатить за каждое мое слово золотом.
– А это как-то отличается от того поведения, что вы обычно ждете от меня? – не выдержала я.
– Восторженная идиотка! Вы – восторженная идиотка, мисс Берсфорд, а не несносная язва.
Это кто еще из нас двоих несносная язва! Но я захлопала ресницами и приоткрыла рот.
– Так?
Он осмотрел меня со скепсисом.
– Пожалуй, сойдет. И не выходите из роли.
Ранним пятничным утром в Королевском музее было малолюдно. Старые стены хорошо хранили прохладу, и я поежилась и пожалела, что оставила дома плащ. Да еще и после яркого солнечного света в огромных залах мне показалось сумрачно и уныло. Или же то проявилось дурное предчувствие?
Мой спутник засеменил, подволакивая ногу, к одной из витрин с экспонатами, я последовала за ним, не забывая кидать на него восторженные взгляды. Странно, я-то думала, что мы сразу пойдем туда, где находился украденный перстень, но мы отчего-то остановились в соседнем зале.
Редмор размахивал руками и что-то бубнил себе под нос, а я делала вид, что внимаю его словам, сложив ладони перед грудью и склонив голову. Редкие экскурсанты косились на нашу странную парочку с подозрением и обходили по широкой дуге.
– Сейчас мы пройдем к следующей витрине, – продолжая изображать эксцентричного чудака, сказал мне начальник. – Присмотритесь к трем молодым людям у стенда со схемами, но не показывайте интереса.
И он резко рубанул ладонью воздух, повернулся и засеменил дальше по залу. Я побрела за ним, словно привязанная, бросив по пути взгляд искоса на группку у стены. Парни как парни, ничем не примечательные. Судя по тому, что рабочая неделя еще не закончилась, а до обеденного перерыва далеко, студенты – у тех как раз каникулы. Одеты хорошо, даже, пожалуй, дорого, но без вызывающей роскоши. И стриглись явно не в цирюльне за углом.
– Разглядели? – спросил Редмор, склонившись над очередной витриной.
Я подалась к нему, якобы вглядываясь в экспонаты. Ничего интересного, кстати: довольно грубой работы брошь с крупным халцедоном и кольцо к ней в пару. Табличка гласила, что некогда эти украшения принадлежали фаворитке короля Карла Тринадцатого. Это, несомненно, повышало их ценность, но смотреть, как по мне, все равно было не на что.
– Да. А кто они такие?
– Потом расскажу. Как полагаете, мисс Берсфорд, они вас заметили?
Я не сдержалась и хихикнула, тут же попытавшись замаскировать смешок кашлем. Судя по осуждающему взгляду начальника, получилось неважно.
– Нас нельзя не заметить, сэр. Но вы же, кажется, именно этого добивались?
– Они должны заметить вас, – прошипел он. – Заметить и запомнить.
– Но для чего?
– Потом, мисс Берсфорд, все потом. Ладно, идем дальше.
Я ожидала, что мы перейдем к следующей витрине и задержимся там, но Редмор, не забывая прихрамывать, направился в соседний зал. Тот самый, из которого похитили реликвию соседей. Тут я спохватилась, что совсем забыла разузнать, чем объясняют отсутствие перстня посетителям. Шумиха в газетах так и не поднялась, значит, репортеры о дерзком ограблении не разузнали. Значит, сейчас мы увидим табличку, что перстень временно находится в какой-нибудь лаборатории, где изучается артефакторами. Либо же полюбуемся на копию.
Верным оказался второй вариант. Знакомый мне по снимкам постамент в центре зала больше не пустовал. Под ярким светом на нем сиял и переливался огромный рубин в искусной золотой оправе.
– Подделка? – шепотом спросила я.
Редмор едва заметно поморщился.
– Камень настоящий, – нехотя сказал он. – Его величество пожертвовал семейной драгоценностью – тиарой прабабушки. А вот оправу смастерили наскоро, но, кажется, никто не заметил подмены. Придворный ювелир – настоящий виртуоз.
И весьма молчаливый человек, надо полагать. Хотя с такими заказчиками волей-неволей научишься не распускать язык, если не хочешь его лишиться.
– Станьте чуть боком, мисс Берсфорд, – скомандовал начальник. – Так, чтобы видеть дверь.
Я повернулась.
– Вижу. И охранника тоже. Он не спускает с нас глаз.
Редмор отчетливо хмыкнул.
– Да уж, молодец, зоркий. Но меня интересуют те юнцы, на которых я обратил ваше внимание. Дайте мне знак, когда они появятся.
– Но с чего вы решили…
– Тс-с-с, мисс Берсфорд. Тише. Вы – восторженная идиотка, не забывайте.
Отлично. Просто великолепно. Я – восторженная идиотка. Кто бы еще так поставил меня на место?
Я широко распахнула глаза, приоткрыла рот и вновь сложила ладони перед грудью. Надеюсь, мой вид стал достаточно придурковатым, чтобы устроить Его Зазнайство. Судя по одобрительному едва заметному кивку, с задачей я справилась.
Редмор принялся расхаживать вокруг постамента, едва ли не уткнувшись носом в стекло, и что-то бормотал. Прислушавшись, я уловила знакомые слова. Детская считалка? Серьезно? Расхохотаться в голос помешало лишь осознание, что громкий смех не вписывается в мой нынешний образ. Так что я неловко кашлянула и поспешно прикусила губу. По счастливой случайности, именно в этот миг в зал и вошли те парни, чьего появления ожидал Редмор. Он скосил на меня взгляд, и я медленно закрыла и вновь открыла глаза.
Теперь начальник оживился. Он принялся размахивать руками и что-то вещать, но ни слова из его речи я не разобрала: мало того, что говорил он, кажется, на герсингском, так еще и на каком-то диалекте. В западе он задел рукой прозрачную полусферу, и тотчас же взвыли охранные чары. От мерзкого противного гудка захотелось зажать уши и опрометью броситься вон. Компания юнцов именно так и поступила. Я бы и рада была последовать их примеру, но к нам уже приближались охранники, недвусмысленно покачивая наручниками. И если кто-то подумает, что Редмор показал им удостоверение и нас тут отпустили, то ошибется. Нет, Его Непредсказуемость продолжил что-то верещать на герсингском и даже потряс кулаком перед носом одного из стражей. Тот хмыкнул и произнес:
– Угомонись, старикан.
Куда там! Редмор разбушевался еще сильнее. Боюсь, в этот момент я уже не играла роль наивной дурочки – я таковой себя и чувствовала. Что, демоны раздери, здесь происходит? И куда нас втравил мой несносный начальник?
Где-то за моей спиной вполголоса выругался Дрейкленд.
А затем вспыхнул яркий свет, вынуждая зажмуриться, и знакомый ехидный голос совсем рядом негромко произнес:
– Питер, не ожидал тебя сегодня еще раз увидеть. О, и вы здесь, мисс Берсфорд?
***
Я металась по крошечной гостиной раненой тигрицей… нет, львицей… пантерой… или сумасшедшей лабораторной мышью, по определению Дженни.
– Он! Он! Он испортил мне свидание!
– Летти, успокойся, наконец, и расскажи все нормально, – обреченным тоном попросила подруга. – Ты уже четверть часа наворачиваешь круги по комнате и костеришь на все лады лорда Редмора, но что случилось, так и не говоришь.
Я взмахнула левой рукой и – разумеется! – задела ею спинку кресла. Зашипела и поморщилась от боли.
– Сядь, а?
– Не могу!
– Тогда выпей воды, что ли! Мне уже надоело наблюдать за этой беготней.
– Джен, ну как ты не понимаешь! – возопила я. – Он нарочно, уверяю тебя! Специально!
– Специально – что?
– Испортил мне…
Дженни и прежде не отличалась завидным терпением, так что ничего удивительного не было в том, что она резко прервала меня:
– Испортил тебе свидание, да-да. Я в курсе. Но все же мне хотелось бы узнать, каким образом?
Я остановилась и плюхнулась в кресло, чувствуя себя совсем обессиленной, будто кончился механический завод.
– Устроил настоящее представление из ареста какого-то типа! Весьма респектабельного пожилого джентльмена – на вид респектабельного, я имею в виду. Так-то мы с ним всего парой слов перекинулись.
– С Редмором? – проявила редкостную недогадливость подруга.
– С преступником! Он спросил, буду ли я делать ставку, вот и все! Тоже мне, повод для допроса!
Здесь я, конечно, лукавила. Никто и не думал меня полноценно допрашивать. Для того, чтобы получить свободу, хватило заявления Редмора о том, что мисс Берсфорд – его сотрудница, и моих заверений, что арестованного типа я впервые увидела сегодня вечером. И вообще, как мне показалось, крупье нарочно указал на меня служителям правопорядка. Вот всяком случае, когда он закричал, что вон та леди, видите, видите, да-да, именно она, в светлом платье, разговаривала с вот с этим господином, да-да, с этим, что в наручниках, вы правы господин офицер! Так вот, когда крупье выпалил все это, указывая на меня, я бросила взгляд на него через столик и с точностью могла утверждать, что моя ставка выиграла. А спустя всего лишь несколько минут, что заняли формальности, от моей победы не осталось ни малейшего следа. Шарик загадочным образом переместился на другое число.
– Понимаешь ли, этого типа долго «вели», – ворчала я и мяла в руках ремешок сумочки. – Он приезжий, откуда-то с юга, что ли. Отслеживали, с кем он встречался в столице, а сегодня решили арестовать. И как раз в тот момент, когда мы с Питером спустились поиграть!
Все это Редмор рассказал недовольному Дрейкленду, когда арестанта уже увели. Питер извинялся передо мной за испорченный вечер, а Его Невыносимость подписывал какие-то бумаги и даже не смотрел в мою сторону.
– И что теперь? – спросила Дженни.
– Мы договорились куда-нибудь съездить в субботу, – уныло ответила я. – Не послезавтра, а в следующую.
– Так это же здорово!
Но после сегодняшнего происшествия я вовсе не была в этом уверенна. С таким начальником, как у меня, никогда не знаешь, чего ожидать.
А самую большую досаду почему-то испытывала из-за того, что так и расспросила Дрейкленда, как там продвигается «наше» дело. Мне очень хотелось, чтобы поймали настоящего убийцу и отпустили невиновного, но никаких подробностей сегодня, увы, выяснить не удалось.
***
Утро опять порадовало безветренной теплой погодой, и плащ остался висеть в шкафу. Второй раз вчерашнее платье я надевать не стала, но при взгляде на купленные специально ради Редмора безвкусные тряпки внутри поднялась волна столь мощного протеста, что я поспешно отвернулась и выудила не глядя первую попавшую одежду. Старая студенческая юбка в клетку, пожалуй, не совсем соответствовала моему новому статусу младшего специалиста Управления, но искать что-то более подходящее я не стала, лишь взяла с полки светло-серый джемпер без каких-либо украшений. Наскоро перекусила и в довольно унылом настроении отправилась на службу. Видеть начальника никакого желания не было, и я с тоской думала о том, как бы пережить целый рабочий день в его обществе.
А в кабинете меня поджидал очередной сюрприз. На месте Редмора не оказалось, зато за столом обнаружился незнакомец, устроившийся вольготно, будто имел полное и безоговорочное право здесь находиться. Судя по седине, обильно разбавившей рыжину волос, и легкой сутулости, его молодость давно миновала. Сидел он вполоборота ко мне, но лица я разглядеть не успела, потому что услышала неожиданно знакомый голос:
– Что вы застыли статуей, мисс Берсфорд? Проходите скорее и закройте дверь.
От изумления у меня отвалилась челюсть.
– Сэр? Вы? Но… как?
– И вам доброе утро, мисс Берсфорд.
Что же, рассчитывать, что после вчерашнего у него поубавится язвительности, было бы наивно.
– Доброе утро, сэр.
– Да закройте вы, наконец, эту дверь!
Я захлопнула дверь и всем своим видом изобразила желание угодить начальству. Получилось, должно быть, не слишком правдоподобно, потому что начальство тяжело вздохнуло:
– Вы что-то хотели?
Да, узнать, с чего бы ваше лордство вырядилось сегодня столь … эм… необычно. Признаться, маскировка удалась Редмору куда лучше, чем мне. Я-то его даже не узнала. Сейчас же рассмотрела, что, помимо неопрятной прически, нового цвета волос и невесть откуда взявшейся сутулости, он обзавелся еще и неровным загаром. И веснушками. И морщинами на лбу. И странной одеждой: рубашкой с обтрепанными манжетами и потертым воротом, залоснившимися брюками, а также разбитыми ботинками.
– Э… кофе, сэр?
И тут Редмор в очередной раз поверг меня в изумление.
– Нет, мисс Берсфорд.
Впервые с момента нашего знакомства он отказался от кофе. Я успела даже испугаться, что он заболел, но все мои страхи развеяло короткое:
– Некогда.
– А… а вы куда-то уходите, сэр?
– Мы, мисс Берсфорд. Мы уходим. Кстати, куда вы дели то кошмарное платье?
Мне стало обидно.
– Может, моя одежда и не из модного дома Ребекки фон Тьез, как у леди Оливии Мертон, но она не кошмарна! И мистеру Дрейкленду платье, между прочим, очень понравилось!
При упоминании его же собственного старого друга лицо Редмора отчего-то на миг исказилось. Дернулся вниз правый уголок рта, сощурились глаза. Но мой невыносимый начальник быстро вернул себе равнодушный вид и произнес с привычной язвительностью:
– Я имел в виду вовсе не то… м-м-м… одеяние, при помощи которого вы собирались произвести вчера впечатление на Питера, а тот ужас, что был на вас в день нашей первой встречи. И еще очки! Совершенно невообразимые очки! Они еще живы?
– Д-да, – ответила я, запинаясь и не понимая, к чему он клонит.
– Так вот, завтра извольте явиться в том же виде, в каком устраивались на службу, мисс Берсфорд.
– Но, – растерялась я, – но… но завтра ведь выходной, сэр.
– Неужели? – его голос сочился ядом. – А как же клятвенные заверения исполнять все мои указания? Вы что же, солгали мне, мисс Берсфорд?
– Н-нет, сэр.
– В таком случае завтра вы вновь преобразитесь в чучело и в таком виде отправитесь туда, куда я скажу. Вам понятно?
Никогда не стоит спорить с умалишенными, а в том, что лорд Редмор внезапно лишился рассудка, я уже почти уверилась.
– Да, сэр. И куда же?
Вопрос «зачем» я благоразумно проглотила.
Ответ меня поразил.
– В библиотеку, мисс Берсфорд. Вы же стремитесь к новым знаниям?
– Э-э-э… да, сэр, полагаю, что так, сэр.
– Похвальное стремление. А сейчас сделайте, будьте любезны, что-нибудь со своей прической.
Я моргнула.
– В каком смысле, сэр?
Он нетерпеливо щелкнул пальцами.
– Что-нибудь такое… вам, женщинам, виднее… чтобы было как в нашу первую встречу.
В иных обстоятельствах и от иного мужчины эти слова звучали бы романтично. Я поспешно стянула волосы в пучок на затылке.
– Так, сэр?
– Да, сгодится. Переодеваться у вас времени все равно нет.
Я поспешно обшарила глазами стол в поисках чего-нибудь, чем могла бы скрепить злосчастный пучок, и обнаружила парочку карандашей. Что же, за неимением шпилек придется воспользоваться ими. Редмор с любопытством следил за моими действиями и кивнул довольно.
– Вижу, вы меня поняли, мисс Берсфорд. Все, довольно, нам пора.
И мы отправились в… нет, не в библиотеку. В Королевский музей.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Вы должны изобразить провинциалку, – инструктировал меня начальник по дороге. – Девицу, впервые попавшую в столицу. Юную, восторженную, наивную. Справитесь?
Судя по моему единственному опыту актерской игры при приеме на работу, когда Редмор раскусил меня с легкостью, непременно провалюсь.
– Справлюсь, – пообещала я, излишне, пожалуй, оптимистично.
Начальник покосился на меня.
– Вот! Удерживайте на лице это выражение. И заглядывайте мне в рот так, словно готовы заплатить за каждое мое слово золотом.
– А это как-то отличается от того поведения, что вы обычно ждете от меня? – не выдержала я.
– Восторженная идиотка! Вы – восторженная идиотка, мисс Берсфорд, а не несносная язва.
Это кто еще из нас двоих несносная язва! Но я захлопала ресницами и приоткрыла рот.
– Так?
Он осмотрел меня со скепсисом.
– Пожалуй, сойдет. И не выходите из роли.
Ранним пятничным утром в Королевском музее было малолюдно. Старые стены хорошо хранили прохладу, и я поежилась и пожалела, что оставила дома плащ. Да еще и после яркого солнечного света в огромных залах мне показалось сумрачно и уныло. Или же то проявилось дурное предчувствие?
Мой спутник засеменил, подволакивая ногу, к одной из витрин с экспонатами, я последовала за ним, не забывая кидать на него восторженные взгляды. Странно, я-то думала, что мы сразу пойдем туда, где находился украденный перстень, но мы отчего-то остановились в соседнем зале.
Редмор размахивал руками и что-то бубнил себе под нос, а я делала вид, что внимаю его словам, сложив ладони перед грудью и склонив голову. Редкие экскурсанты косились на нашу странную парочку с подозрением и обходили по широкой дуге.
– Сейчас мы пройдем к следующей витрине, – продолжая изображать эксцентричного чудака, сказал мне начальник. – Присмотритесь к трем молодым людям у стенда со схемами, но не показывайте интереса.
И он резко рубанул ладонью воздух, повернулся и засеменил дальше по залу. Я побрела за ним, словно привязанная, бросив по пути взгляд искоса на группку у стены. Парни как парни, ничем не примечательные. Судя по тому, что рабочая неделя еще не закончилась, а до обеденного перерыва далеко, студенты – у тех как раз каникулы. Одеты хорошо, даже, пожалуй, дорого, но без вызывающей роскоши. И стриглись явно не в цирюльне за углом.
– Разглядели? – спросил Редмор, склонившись над очередной витриной.
Я подалась к нему, якобы вглядываясь в экспонаты. Ничего интересного, кстати: довольно грубой работы брошь с крупным халцедоном и кольцо к ней в пару. Табличка гласила, что некогда эти украшения принадлежали фаворитке короля Карла Тринадцатого. Это, несомненно, повышало их ценность, но смотреть, как по мне, все равно было не на что.
– Да. А кто они такие?
– Потом расскажу. Как полагаете, мисс Берсфорд, они вас заметили?
Я не сдержалась и хихикнула, тут же попытавшись замаскировать смешок кашлем. Судя по осуждающему взгляду начальника, получилось неважно.
– Нас нельзя не заметить, сэр. Но вы же, кажется, именно этого добивались?
– Они должны заметить вас, – прошипел он. – Заметить и запомнить.
– Но для чего?
– Потом, мисс Берсфорд, все потом. Ладно, идем дальше.
Я ожидала, что мы перейдем к следующей витрине и задержимся там, но Редмор, не забывая прихрамывать, направился в соседний зал. Тот самый, из которого похитили реликвию соседей. Тут я спохватилась, что совсем забыла разузнать, чем объясняют отсутствие перстня посетителям. Шумиха в газетах так и не поднялась, значит, репортеры о дерзком ограблении не разузнали. Значит, сейчас мы увидим табличку, что перстень временно находится в какой-нибудь лаборатории, где изучается артефакторами. Либо же полюбуемся на копию.
Верным оказался второй вариант. Знакомый мне по снимкам постамент в центре зала больше не пустовал. Под ярким светом на нем сиял и переливался огромный рубин в искусной золотой оправе.
– Подделка? – шепотом спросила я.
Редмор едва заметно поморщился.
– Камень настоящий, – нехотя сказал он. – Его величество пожертвовал семейной драгоценностью – тиарой прабабушки. А вот оправу смастерили наскоро, но, кажется, никто не заметил подмены. Придворный ювелир – настоящий виртуоз.
И весьма молчаливый человек, надо полагать. Хотя с такими заказчиками волей-неволей научишься не распускать язык, если не хочешь его лишиться.
– Станьте чуть боком, мисс Берсфорд, – скомандовал начальник. – Так, чтобы видеть дверь.
Я повернулась.
– Вижу. И охранника тоже. Он не спускает с нас глаз.
Редмор отчетливо хмыкнул.
– Да уж, молодец, зоркий. Но меня интересуют те юнцы, на которых я обратил ваше внимание. Дайте мне знак, когда они появятся.
– Но с чего вы решили…
– Тс-с-с, мисс Берсфорд. Тише. Вы – восторженная идиотка, не забывайте.
Отлично. Просто великолепно. Я – восторженная идиотка. Кто бы еще так поставил меня на место?
Я широко распахнула глаза, приоткрыла рот и вновь сложила ладони перед грудью. Надеюсь, мой вид стал достаточно придурковатым, чтобы устроить Его Зазнайство. Судя по одобрительному едва заметному кивку, с задачей я справилась.
Редмор принялся расхаживать вокруг постамента, едва ли не уткнувшись носом в стекло, и что-то бормотал. Прислушавшись, я уловила знакомые слова. Детская считалка? Серьезно? Расхохотаться в голос помешало лишь осознание, что громкий смех не вписывается в мой нынешний образ. Так что я неловко кашлянула и поспешно прикусила губу. По счастливой случайности, именно в этот миг в зал и вошли те парни, чьего появления ожидал Редмор. Он скосил на меня взгляд, и я медленно закрыла и вновь открыла глаза.
Теперь начальник оживился. Он принялся размахивать руками и что-то вещать, но ни слова из его речи я не разобрала: мало того, что говорил он, кажется, на герсингском, так еще и на каком-то диалекте. В западе он задел рукой прозрачную полусферу, и тотчас же взвыли охранные чары. От мерзкого противного гудка захотелось зажать уши и опрометью броситься вон. Компания юнцов именно так и поступила. Я бы и рада была последовать их примеру, но к нам уже приближались охранники, недвусмысленно покачивая наручниками. И если кто-то подумает, что Редмор показал им удостоверение и нас тут отпустили, то ошибется. Нет, Его Непредсказуемость продолжил что-то верещать на герсингском и даже потряс кулаком перед носом одного из стражей. Тот хмыкнул и произнес:
– Угомонись, старикан.
Куда там! Редмор разбушевался еще сильнее. Боюсь, в этот момент я уже не играла роль наивной дурочки – я таковой себя и чувствовала. Что, демоны раздери, здесь происходит? И куда нас втравил мой несносный начальник?
