– Вот в последнее верю, – проворчала я. – Сплетницы всегда распространяют свои вымыслы с таким видом, будто вещают чистейшую правду, иначе им никто бы не поверил. Ладно, как бы там ни было, а я надеюсь, что леди Оливия Мертон на моем новом рабочем месте не появится. С нее станется все перевернуть там вверх дном, а наводить порядок, насколько понимаю, придется мне. Нет уж, благодарствую, обойдусь прекрасно и без сведений о личной жизни начальства, лишь бы работать спокойно.
На это Дженни обозвала меня занудой, а я стукнула ее крошечной вышитой подушечкой. Мы еще некоторое время провозились, прежде чем отправиться спать, а утром едва не случилась катастрофа. Впервые за долгие годы я проспала и чуть не опоздала на службу в первый же рабочий день.
***
– Бурная ночь, мисс Берсфорд? – язвительно приветствовал меня лорд Редмор, когда я, запыхавшись, влетела в кабинет.
Щеки тут же предательски загорелись. Ну вот, не успела выйти на работу, как дала повод подумать, что вчерашние подозрения оказались верны! Похоже, ситуацию не спасали ни уродливые туфли без каблука, ни нелепый наряд, отрытый в куче распродажного товара: жуткая красная блуза с зеленым бантом и невнятного цвета длинная широкая юбка. Времени, чтобы старательно утянуть волосы в пучок, не оставалось, и я небрежно сколола их на затылке шпильками, и вот теперь выбившиеся пряди обрамляли бледное после почти бессонной ночи лицо. Только ведь начальнику не объяснишь, что я сражалась на подушках с подругой, а вовсе не весело проводила время в компании поклонника! Вместо этого я демонстративно вытащила из кармана часы и откинула крышку.
– Ровно восемь, сэр!
А остальное – не ваше дело, так-то!
– Предупреждаю, что опозданий не потерплю, – сварливо заявил он, вновь окинув меня презрительным взглядом. – После первого же мы с вами расстанемся, мисс Берсфорд. К моей величайшей радости. Это понятно?
Не дождетесь, Ваша Ворчливость.
– Да, сэр. Обещаю быть пунктуальной. Очень-очень пунктуальной.
– Кстати, уже две минуты девятого, а вы все еще не приступили к своим обязанностям.
– Кофе? – обреченно вздохнула я.
Он кивнул и тут же отвернулся, отошел к столу с разложенными на нем какими-то схемами, бросив через плечо:
– И себе тоже можете сварить, если желаете.
Немного поразмыслив, я решила, что желаю. Зачем отказывать себе в любимом напитке, если уж начальник позволил? Так что я сварила две чашечки и приблизилась к столу.
– Осторожнее, не расплескайте, не то все мне тут зальете.
– Что вы, сэр! Вот, возьмите. А что у нас здесь?
– Не у нас, мисс Берсфорд, а у меня. У меня здесь ограбление с применением ментальной магии.
Я мысленно присвистнула. Похитили, надо полагать, нечто очень и очень ценное. Преступник-менталист на старые панталоны, сохнущие на веревке, размениваться не станет, да и не передадут такую мелочь самому Редмору. Но как это газеты до сих пор не пестрят заголовками в духе «Ограбление века»?
– Газетчики пока не пронюхали, – ответил начальник на мой невысказанный вопрос. – И от вас ничего узнать не должны.
– Могу дать клятву, если пожелаете. Любую, на ваш выбор.
Он некоторое время разглядывал меня так, словно действительно всерьез подумывал стребовать обет из тех, чье нарушение карается смертью клятвопреступника, но потом едва заметно качнул головой.
– Мне хватит вашего честного слова.
Интересно, и как это расценивать? Как зарождение доверия или как нежелание нарушать устав? Пожалуй, второе. Хотя лорд Редмор и не выглядел человеком излишне законопослушным, но рассчитывать на то, что он начал мне доверять, и вовсе смешно.
– Хорошо. Обещаю, что никому не скажу ни слова.
Он саркастически ухмыльнулся.
– На случай, если вам в голову взбредет свое обещание нарушить, напомню, что за столь опрометчивым поступком последует служебное расследование.
Я скрипнула зубами.
– Да, сэр. Я вас поняла, сэр.
– Отлично. Итак, сегодня ночью ограбили Королевский музей.
Я опять присвистнула. Кажется, на сей раз даже вслух, потому что Редмор посмотрел на меня и проворчал себе под нос:
– Вот-вот. Сами догадаетесь, что именно унесли?
Выставка древних артефактов открылась всего три дня назад. Мы с Дженни тоже планировали ее посетить, но чуть позже, когда схлынут первые волны любопытствующих. Если верить газетам, охранялись экспонаты по высшему разряду, не в последнюю очередь из-за присланной соседями реликвии – перстня с крупным рубином.
– Не может быть! – ахнула я. – Вы же не хотите сказать, что…
Редмор кивнул.
– Именно. Перстень королевы Алии. Сами понимаете, если правда выплывет наружу, дипломатический скандал нам обеспечен. Впрочем, как и том случае, если не удастся обнаружить похищенное.
И он потер пальцами виски. Впервые за утро я обратила внимание на то, что выглядит он, пожалуй, сегодня ничуть не лучше меня. Мертвенная бледность, синяки под глазами, темные волосы небрежно растрепаны. Вот только в его случае виной точно не бой подушками с соседкой по квартире. Должно быть, вызвали на службу, как только о краже стало известно. Я даже почувствовала прилив благодарности: он мог и меня выдернуть из постели до начала рабочего дня, имел полное право. Но не стал. Хотя вряд ли из-за человеколюбия, скорее уж опасался, что я буду путаться под ногами.
Редмор в один глоток осушил свою чашку, протянул ее мне, не глядя, и велел:
– Сварите еще. И добавьте перца на кончике ножа.
Он потер покрасневшие глаза и снова уставился в разложенную на столе схему, пририсовал тоненькую стрелочку. Я безропотно отошла к горелке и поставила на огонь джезву. Подавая очередную чашку, спросила:
– Подробности расскажете? Или так и будете держать в неведении? Сэр.
Последнее слово добавила, испугавшись, что вопросы прозвучали излишне грубо и резко, так, что отвечать на них начальник не пожелает, да еще и отчитает меня. С него станется.
Он посмотрел на меня с таким недоумением, словно видел впервые, забрал чашку, зажмурился, вдыхая ароматный пар. Сделал небольшой глоток, удовлетворенно кивнул и заговорил. Вот сказал, правда, совсем не то, что я ожидала услышать:
– А вы умеете варить кофе, мисс Берсфорд. Все-таки я не ошибся, приняв вас на работу.
Я чуть не взвыла от досады. Кофе! Кофе! Кофе! Нет, конечно, я сама согласилась на любые условия, но полагала, что мне позволят хотя бы наблюдать за работой Великого и Гениального Редмора, а не будут гонять весь день туда-сюда с чашками. Предполагается, что помощник-стажер получает опыт в профессии, разве не так? Хотела бы научиться подавать кофе – устроилась бы официанткой в кофейню, там хоть чаевые платят!
– Вы слишком громко думаете, мисс Берсфорд.
– Что?
Я ахнула и схватилась за запястье, но все камни защитного браслета оставались холодными.
– Вы не имеете права! Согласно закону номер двести пятнадцать дробь триста двадцать два каждый гражданин имеет право на неприкосновенность…
Редмор криво усмехнулся.
– Успокойтесь, мисс Берсфорд, я вовсе не пытался проникнуть в ваши мысли. Не покушался на вашу… э-э-э… неприкосновенность.
И почему последнее слово прозвучало так двусмысленно? Даже более того – почти непристойно. Щеки обдало жаром. Мой начальник откровенно развлекался, не сводя с меня насмешливого взгляда.
– Тогда что означают ваши слова? Сэр.
– Только то, что все мысли написаны у вас на лице, мисс Берсфорд. Вот прямо сейчас, например, вам до смерти хочется отобрать у меня недопитый кофе и выплеснуть мне же в физиономию. Скажете, я не прав?
Щеки запылали сильнее.
– Ну же, мисс Берсфорд, отвечайте!
– Правы, – едва слышно шепнула я.
– Так вот, настоятельно рекомендую вам не поддаваться сему неразумному порыву.
Он не стал угрожать, напоминать о том, что за подобный проступок я вылетела бы с работы быстрее, чем успела бы пробормотать неловкие извинения. Просто смотрел все с той же насмешкой, и картина позорного увольнения сама собой всплыла в моей голове. Я сглотнула ком в горле.
– Я не буду, сэр.
Получилось тихо-тихо, и он переспросил:
– Что, простите?
Издевается, гад. Хорошо, хочет услышать – я доставлю ему такое удовольствие. Я откашлялась и повысила голос:
– Я не буду поддаваться порыву, сэр. Можете не беспокоиться по этому поводу. Даже если мне захочется расправиться с вами при помощи не кофейной чашки, а… э-э-э… более подходящего предмета.
Я нарывалась и сама прекрасно это понимала, но никак не ожидала той реакции, что последовала. Лорд Редмор откинул голову и расхохотался. Искренне, непритворно весело.
– Хорошо, мисс Берсфорд, буду знать, что в вашем обществе я в безопасности.
А он красив, внезапно поняла я. Улыбка, настоящая улыбка, а не сардоническая ухмылка, преображала его лицо, делала его моложе и привлекательнее, стирала мрачность и угрюмость. Сколько ему лет? Вряд ли больше тридцати. С непривычной злостью я осознала, что сплетни, пересказанные Дженни, могли зародиться и не на пустом месте.
– Но спасибо за обещание, оно меня действительно… м-м-м… некоторым образом успокоило.
Вот теперь мне пришлось сцепить руки в замок за спиной – до того они чесались схватить что-нибудь потяжелее и опустить Его Невыносимости на макушку.
– Итак, перстень королевы Алии, – переключился на прежнюю тему мой несносный начальник, вернув себе при этом вид столь серьезный, будто это не он изводил меня насмешками только что. – Позвольте, мисс Берсфорд, я не буду рассказывать вам обо всех свойствах данного артефакта. Поверьте на слово, ценность его столь велика, что известие о пропаже непременно приведет к охлаждению отношений с соседями.
О похищенном перстне мне доводилось кое-что читать, но я понимала, что в общий доступ попала далеко не вся информация. Но даже то, что было известно, производило впечатление. Редмор прав – стоит этот артефакт столько, что его продажа обеспечит на всю жизнь не только похитителя, но и его детей, внуков и правнуков. Вот только легко ли продать столь известную вещь?
– У него был заказчик.
В брошенном на меня взгляде Редмора промелькнуло уважение. Да нет же, осадила я себя, тебе показалось, Летисия Берсфорд, не обольщайся.
– Скорее всего. Перстень с такой историей в первую попавшуюся ювелирную лавку не отнесешь.
– Или же он сам ювелир, – охваченная внезапным озарением, предположила я. – Ювелир-артефактор. Тогда он может поработать над перстнем. Извлечь камень, переделать оправу. Конечно, большая часть его свойств будет утрачена, но что-то останется.
Редмор покачал головой.
– Интересная версия, мисс Берсфорд, но нежизнеспособная. Слишком уж дерзкое ограбление – подобное не станут устраивать ради переделки. Нет, кому-то понадобился именно этот артефакт. А вот зачем – это вопрос. Просто для коллекции? Или же новый владелец намерен им пользоваться?
На этот вопрос у меня ответа не было. Как, впрочем, и у начальника. Редмор постукивал пальцами по столу, о чем-то задумавшись, а я невольно представила его в роли пианиста. Узкие, но крепкие запястья, изящная форма ладони, длинные пальцы… Что за глупости лезут тебе в голову, Летти? Соберись немедленно!
Дребезжащий звонок заставил вздрогнуть нас обоих. Редмор заложил руки за спину, а я не сразу смогла отвести взгляд от столешницы.
– Узнайте, кто там, мисс Берсфорд.
За дверью обнаружился посыльный.
– Конверт для лорда Редмора! Срочно! Лично в руки! – выпалил он на одном дыхании, вытягивая шею и пытаясь заглянуть мне за спину.
Рассмотреть любопытствующему парню так ничего и не удалось. Мой начальник воздвигся на пороге, закрывая собой вход в лабораторию, небрежным жестом отодвинул меня в сторону, молча расписался и забрал пухлый конверт из плотной серой бумаги, скрепленный немалым количеством печатей. Затем за локоть втянул меня внутрь и захлопнул дверь прямо перед носом обескураженного парнишки. Проделал он все это безмолвно, с безразличием на лице. Посыльный только и успел, что несколько раз открыть и захлопнуть рот, словно вытащенная на берег рыба.
– Итак, что здесь у нас…
Меня бы не удивило, вели он мне отвернуться или отошли с поручением, но начальник, видимо, все же решил, что я гожусь не только для варки кофе. Он вскрыл конверт, и по столу рассыпались веером снимки.
– Вот, полюбуйтесь, мисс Берсфорд.
Я приблизилась и осторожно принялась перебирать карточки. Выставочный зал с разных ракурсов, пол расчерчен пересекающимися линиями. Наверное, схема охранных чар. Опустевший постамент, где под защитной сферой совсем недавно красовался перстень. Мужчина со странно расфокусированным взглядом…
– Его уже допрашивали?
– Их, мисс Берсфорд. Охранников возле перстня было двое. Снимок второго тоже имеется. Я лично допросил обоих.
– И что?
Редмор поморщился.
– И ничего. Белесый туман, скрывающий подлинные воспоминания как минимум о двух часах жизни. Да вы и сами по лицу видите. А те, кто стоял на страже у входа в хранилище, попросту крепко дрыхли, одурманенные какой-то гадостью. Кто их угостил сонным зельем – еще предстоит выяснить. Кстати, о напитках. Сварите-ка еще кофе.
И он подавил зевок. Я покорно потопала к горелке, вся злость на нового начальника испарилась без следа. Если он успел допросить охранников, а еще, судя по равнодушию к снимкам, осмотреть место происшествия, то спать этой ночью ему почти не пришлось.
– Когда вас вызвали, сэр? – спросила я, разливая напиток по чашечкам. Себе тоже сварила, не спрашивая разрешения – мне тоже не помешает взбодриться.
– В четверть третьего.
– Значит, музей ограбили…
– В промежутке между полуночью и двумя часами ночи.
– Странно, – заметила я и сделала глоток.
Редмор тоже отхлебнул кофе и посмотрел на меня.
– Продолжайте, мисс Берсфорд.
– Музей ведь находится на Триумфальной площади, так?
Ответа мой вопрос не требовал, но Редмор все равно кивнул, и я, воодушевившись, принялась развивать свою мысль дальше:
– По вечерам там полно гуляющих. Парочки, молодежные компании, просто праздные горожане. К полуночи эта публика еще и не думает расходиться, напротив, самое веселье начинается где-то после десяти вечера. Уличные музыканты, огненные представления, танцоры… На мой взгляд, грабители выбрали на редкость неудачное время. Им бы дождаться хотя бы трех часов ночи, чтобы площадь обезлюдела.
– Ваши слова не лишены здравого смысла, но…
– Но?
И в этот момент в дверь опять постучали. Начальник жестом велел мне открыть, а сам опять приложился к чашке. Раздосадованная тем, что пришлось прервать увлекательную беседу, я рванула за ручку, выглянула в коридор и рявкнула:
– Что стряслось?
За дверью обнаружился очередной посыльный. В отличие от своего предшественника, он не стал настаивать на передаче пакета лично в руки лорду Редмору, а сунул мне на подпись какую-то бумагу.
– Вот. С вас два кронфунта, леди.
– За что? – возмутилась я.
– За это.
И он показал мне довольно увесистую коробку.
– Все в порядке, мисс Берсфорд, – раздалось за моим плечом. – Я расплачусь.
Я отошла в сторону, а потом и вовсе вернулась к столу и принялась перебирать фотографии. Но долго предаваться этому увлекательному занятию мне не позволили. Редмор решительным жестом сгреб снимки в сторону, присоединив к ним схемы и списки и расчистив таким образом середину стола, куда и водрузил коробку.
На это Дженни обозвала меня занудой, а я стукнула ее крошечной вышитой подушечкой. Мы еще некоторое время провозились, прежде чем отправиться спать, а утром едва не случилась катастрофа. Впервые за долгие годы я проспала и чуть не опоздала на службу в первый же рабочий день.
***
– Бурная ночь, мисс Берсфорд? – язвительно приветствовал меня лорд Редмор, когда я, запыхавшись, влетела в кабинет.
Щеки тут же предательски загорелись. Ну вот, не успела выйти на работу, как дала повод подумать, что вчерашние подозрения оказались верны! Похоже, ситуацию не спасали ни уродливые туфли без каблука, ни нелепый наряд, отрытый в куче распродажного товара: жуткая красная блуза с зеленым бантом и невнятного цвета длинная широкая юбка. Времени, чтобы старательно утянуть волосы в пучок, не оставалось, и я небрежно сколола их на затылке шпильками, и вот теперь выбившиеся пряди обрамляли бледное после почти бессонной ночи лицо. Только ведь начальнику не объяснишь, что я сражалась на подушках с подругой, а вовсе не весело проводила время в компании поклонника! Вместо этого я демонстративно вытащила из кармана часы и откинула крышку.
– Ровно восемь, сэр!
А остальное – не ваше дело, так-то!
– Предупреждаю, что опозданий не потерплю, – сварливо заявил он, вновь окинув меня презрительным взглядом. – После первого же мы с вами расстанемся, мисс Берсфорд. К моей величайшей радости. Это понятно?
Не дождетесь, Ваша Ворчливость.
– Да, сэр. Обещаю быть пунктуальной. Очень-очень пунктуальной.
– Кстати, уже две минуты девятого, а вы все еще не приступили к своим обязанностям.
– Кофе? – обреченно вздохнула я.
Он кивнул и тут же отвернулся, отошел к столу с разложенными на нем какими-то схемами, бросив через плечо:
– И себе тоже можете сварить, если желаете.
Немного поразмыслив, я решила, что желаю. Зачем отказывать себе в любимом напитке, если уж начальник позволил? Так что я сварила две чашечки и приблизилась к столу.
– Осторожнее, не расплескайте, не то все мне тут зальете.
– Что вы, сэр! Вот, возьмите. А что у нас здесь?
– Не у нас, мисс Берсфорд, а у меня. У меня здесь ограбление с применением ментальной магии.
Я мысленно присвистнула. Похитили, надо полагать, нечто очень и очень ценное. Преступник-менталист на старые панталоны, сохнущие на веревке, размениваться не станет, да и не передадут такую мелочь самому Редмору. Но как это газеты до сих пор не пестрят заголовками в духе «Ограбление века»?
– Газетчики пока не пронюхали, – ответил начальник на мой невысказанный вопрос. – И от вас ничего узнать не должны.
– Могу дать клятву, если пожелаете. Любую, на ваш выбор.
Он некоторое время разглядывал меня так, словно действительно всерьез подумывал стребовать обет из тех, чье нарушение карается смертью клятвопреступника, но потом едва заметно качнул головой.
– Мне хватит вашего честного слова.
Интересно, и как это расценивать? Как зарождение доверия или как нежелание нарушать устав? Пожалуй, второе. Хотя лорд Редмор и не выглядел человеком излишне законопослушным, но рассчитывать на то, что он начал мне доверять, и вовсе смешно.
– Хорошо. Обещаю, что никому не скажу ни слова.
Он саркастически ухмыльнулся.
– На случай, если вам в голову взбредет свое обещание нарушить, напомню, что за столь опрометчивым поступком последует служебное расследование.
Я скрипнула зубами.
– Да, сэр. Я вас поняла, сэр.
– Отлично. Итак, сегодня ночью ограбили Королевский музей.
Я опять присвистнула. Кажется, на сей раз даже вслух, потому что Редмор посмотрел на меня и проворчал себе под нос:
– Вот-вот. Сами догадаетесь, что именно унесли?
Выставка древних артефактов открылась всего три дня назад. Мы с Дженни тоже планировали ее посетить, но чуть позже, когда схлынут первые волны любопытствующих. Если верить газетам, охранялись экспонаты по высшему разряду, не в последнюю очередь из-за присланной соседями реликвии – перстня с крупным рубином.
– Не может быть! – ахнула я. – Вы же не хотите сказать, что…
Редмор кивнул.
– Именно. Перстень королевы Алии. Сами понимаете, если правда выплывет наружу, дипломатический скандал нам обеспечен. Впрочем, как и том случае, если не удастся обнаружить похищенное.
И он потер пальцами виски. Впервые за утро я обратила внимание на то, что выглядит он, пожалуй, сегодня ничуть не лучше меня. Мертвенная бледность, синяки под глазами, темные волосы небрежно растрепаны. Вот только в его случае виной точно не бой подушками с соседкой по квартире. Должно быть, вызвали на службу, как только о краже стало известно. Я даже почувствовала прилив благодарности: он мог и меня выдернуть из постели до начала рабочего дня, имел полное право. Но не стал. Хотя вряд ли из-за человеколюбия, скорее уж опасался, что я буду путаться под ногами.
Редмор в один глоток осушил свою чашку, протянул ее мне, не глядя, и велел:
– Сварите еще. И добавьте перца на кончике ножа.
Он потер покрасневшие глаза и снова уставился в разложенную на столе схему, пририсовал тоненькую стрелочку. Я безропотно отошла к горелке и поставила на огонь джезву. Подавая очередную чашку, спросила:
– Подробности расскажете? Или так и будете держать в неведении? Сэр.
Последнее слово добавила, испугавшись, что вопросы прозвучали излишне грубо и резко, так, что отвечать на них начальник не пожелает, да еще и отчитает меня. С него станется.
Он посмотрел на меня с таким недоумением, словно видел впервые, забрал чашку, зажмурился, вдыхая ароматный пар. Сделал небольшой глоток, удовлетворенно кивнул и заговорил. Вот сказал, правда, совсем не то, что я ожидала услышать:
– А вы умеете варить кофе, мисс Берсфорд. Все-таки я не ошибся, приняв вас на работу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Я чуть не взвыла от досады. Кофе! Кофе! Кофе! Нет, конечно, я сама согласилась на любые условия, но полагала, что мне позволят хотя бы наблюдать за работой Великого и Гениального Редмора, а не будут гонять весь день туда-сюда с чашками. Предполагается, что помощник-стажер получает опыт в профессии, разве не так? Хотела бы научиться подавать кофе – устроилась бы официанткой в кофейню, там хоть чаевые платят!
– Вы слишком громко думаете, мисс Берсфорд.
– Что?
Я ахнула и схватилась за запястье, но все камни защитного браслета оставались холодными.
– Вы не имеете права! Согласно закону номер двести пятнадцать дробь триста двадцать два каждый гражданин имеет право на неприкосновенность…
Редмор криво усмехнулся.
– Успокойтесь, мисс Берсфорд, я вовсе не пытался проникнуть в ваши мысли. Не покушался на вашу… э-э-э… неприкосновенность.
И почему последнее слово прозвучало так двусмысленно? Даже более того – почти непристойно. Щеки обдало жаром. Мой начальник откровенно развлекался, не сводя с меня насмешливого взгляда.
– Тогда что означают ваши слова? Сэр.
– Только то, что все мысли написаны у вас на лице, мисс Берсфорд. Вот прямо сейчас, например, вам до смерти хочется отобрать у меня недопитый кофе и выплеснуть мне же в физиономию. Скажете, я не прав?
Щеки запылали сильнее.
– Ну же, мисс Берсфорд, отвечайте!
– Правы, – едва слышно шепнула я.
– Так вот, настоятельно рекомендую вам не поддаваться сему неразумному порыву.
Он не стал угрожать, напоминать о том, что за подобный проступок я вылетела бы с работы быстрее, чем успела бы пробормотать неловкие извинения. Просто смотрел все с той же насмешкой, и картина позорного увольнения сама собой всплыла в моей голове. Я сглотнула ком в горле.
– Я не буду, сэр.
Получилось тихо-тихо, и он переспросил:
– Что, простите?
Издевается, гад. Хорошо, хочет услышать – я доставлю ему такое удовольствие. Я откашлялась и повысила голос:
– Я не буду поддаваться порыву, сэр. Можете не беспокоиться по этому поводу. Даже если мне захочется расправиться с вами при помощи не кофейной чашки, а… э-э-э… более подходящего предмета.
Я нарывалась и сама прекрасно это понимала, но никак не ожидала той реакции, что последовала. Лорд Редмор откинул голову и расхохотался. Искренне, непритворно весело.
– Хорошо, мисс Берсфорд, буду знать, что в вашем обществе я в безопасности.
А он красив, внезапно поняла я. Улыбка, настоящая улыбка, а не сардоническая ухмылка, преображала его лицо, делала его моложе и привлекательнее, стирала мрачность и угрюмость. Сколько ему лет? Вряд ли больше тридцати. С непривычной злостью я осознала, что сплетни, пересказанные Дженни, могли зародиться и не на пустом месте.
– Но спасибо за обещание, оно меня действительно… м-м-м… некоторым образом успокоило.
Вот теперь мне пришлось сцепить руки в замок за спиной – до того они чесались схватить что-нибудь потяжелее и опустить Его Невыносимости на макушку.
– Итак, перстень королевы Алии, – переключился на прежнюю тему мой несносный начальник, вернув себе при этом вид столь серьезный, будто это не он изводил меня насмешками только что. – Позвольте, мисс Берсфорд, я не буду рассказывать вам обо всех свойствах данного артефакта. Поверьте на слово, ценность его столь велика, что известие о пропаже непременно приведет к охлаждению отношений с соседями.
О похищенном перстне мне доводилось кое-что читать, но я понимала, что в общий доступ попала далеко не вся информация. Но даже то, что было известно, производило впечатление. Редмор прав – стоит этот артефакт столько, что его продажа обеспечит на всю жизнь не только похитителя, но и его детей, внуков и правнуков. Вот только легко ли продать столь известную вещь?
– У него был заказчик.
В брошенном на меня взгляде Редмора промелькнуло уважение. Да нет же, осадила я себя, тебе показалось, Летисия Берсфорд, не обольщайся.
– Скорее всего. Перстень с такой историей в первую попавшуюся ювелирную лавку не отнесешь.
– Или же он сам ювелир, – охваченная внезапным озарением, предположила я. – Ювелир-артефактор. Тогда он может поработать над перстнем. Извлечь камень, переделать оправу. Конечно, большая часть его свойств будет утрачена, но что-то останется.
Редмор покачал головой.
– Интересная версия, мисс Берсфорд, но нежизнеспособная. Слишком уж дерзкое ограбление – подобное не станут устраивать ради переделки. Нет, кому-то понадобился именно этот артефакт. А вот зачем – это вопрос. Просто для коллекции? Или же новый владелец намерен им пользоваться?
На этот вопрос у меня ответа не было. Как, впрочем, и у начальника. Редмор постукивал пальцами по столу, о чем-то задумавшись, а я невольно представила его в роли пианиста. Узкие, но крепкие запястья, изящная форма ладони, длинные пальцы… Что за глупости лезут тебе в голову, Летти? Соберись немедленно!
Дребезжащий звонок заставил вздрогнуть нас обоих. Редмор заложил руки за спину, а я не сразу смогла отвести взгляд от столешницы.
– Узнайте, кто там, мисс Берсфорд.
За дверью обнаружился посыльный.
– Конверт для лорда Редмора! Срочно! Лично в руки! – выпалил он на одном дыхании, вытягивая шею и пытаясь заглянуть мне за спину.
Рассмотреть любопытствующему парню так ничего и не удалось. Мой начальник воздвигся на пороге, закрывая собой вход в лабораторию, небрежным жестом отодвинул меня в сторону, молча расписался и забрал пухлый конверт из плотной серой бумаги, скрепленный немалым количеством печатей. Затем за локоть втянул меня внутрь и захлопнул дверь прямо перед носом обескураженного парнишки. Проделал он все это безмолвно, с безразличием на лице. Посыльный только и успел, что несколько раз открыть и захлопнуть рот, словно вытащенная на берег рыба.
– Итак, что здесь у нас…
Меня бы не удивило, вели он мне отвернуться или отошли с поручением, но начальник, видимо, все же решил, что я гожусь не только для варки кофе. Он вскрыл конверт, и по столу рассыпались веером снимки.
– Вот, полюбуйтесь, мисс Берсфорд.
Я приблизилась и осторожно принялась перебирать карточки. Выставочный зал с разных ракурсов, пол расчерчен пересекающимися линиями. Наверное, схема охранных чар. Опустевший постамент, где под защитной сферой совсем недавно красовался перстень. Мужчина со странно расфокусированным взглядом…
– Его уже допрашивали?
– Их, мисс Берсфорд. Охранников возле перстня было двое. Снимок второго тоже имеется. Я лично допросил обоих.
– И что?
Редмор поморщился.
– И ничего. Белесый туман, скрывающий подлинные воспоминания как минимум о двух часах жизни. Да вы и сами по лицу видите. А те, кто стоял на страже у входа в хранилище, попросту крепко дрыхли, одурманенные какой-то гадостью. Кто их угостил сонным зельем – еще предстоит выяснить. Кстати, о напитках. Сварите-ка еще кофе.
И он подавил зевок. Я покорно потопала к горелке, вся злость на нового начальника испарилась без следа. Если он успел допросить охранников, а еще, судя по равнодушию к снимкам, осмотреть место происшествия, то спать этой ночью ему почти не пришлось.
– Когда вас вызвали, сэр? – спросила я, разливая напиток по чашечкам. Себе тоже сварила, не спрашивая разрешения – мне тоже не помешает взбодриться.
– В четверть третьего.
– Значит, музей ограбили…
– В промежутке между полуночью и двумя часами ночи.
– Странно, – заметила я и сделала глоток.
Редмор тоже отхлебнул кофе и посмотрел на меня.
– Продолжайте, мисс Берсфорд.
– Музей ведь находится на Триумфальной площади, так?
Ответа мой вопрос не требовал, но Редмор все равно кивнул, и я, воодушевившись, принялась развивать свою мысль дальше:
– По вечерам там полно гуляющих. Парочки, молодежные компании, просто праздные горожане. К полуночи эта публика еще и не думает расходиться, напротив, самое веселье начинается где-то после десяти вечера. Уличные музыканты, огненные представления, танцоры… На мой взгляд, грабители выбрали на редкость неудачное время. Им бы дождаться хотя бы трех часов ночи, чтобы площадь обезлюдела.
– Ваши слова не лишены здравого смысла, но…
– Но?
И в этот момент в дверь опять постучали. Начальник жестом велел мне открыть, а сам опять приложился к чашке. Раздосадованная тем, что пришлось прервать увлекательную беседу, я рванула за ручку, выглянула в коридор и рявкнула:
– Что стряслось?
За дверью обнаружился очередной посыльный. В отличие от своего предшественника, он не стал настаивать на передаче пакета лично в руки лорду Редмору, а сунул мне на подпись какую-то бумагу.
– Вот. С вас два кронфунта, леди.
– За что? – возмутилась я.
– За это.
И он показал мне довольно увесистую коробку.
– Все в порядке, мисс Берсфорд, – раздалось за моим плечом. – Я расплачусь.
Я отошла в сторону, а потом и вовсе вернулась к столу и принялась перебирать фотографии. Но долго предаваться этому увлекательному занятию мне не позволили. Редмор решительным жестом сгреб снимки в сторону, присоединив к ним схемы и списки и расчистив таким образом середину стола, куда и водрузил коробку.
