- Мы отправляемся через месяц, Лесса. Я как раз улажу все свои дела. Подумай, возможно, тебе нужно что-нибудь купить для поездки. Хотя на юге, уверен, тоже есть лавки – и не хуже наших. Приятельницам скажи, что мне необходимо поправить здоровье в более теплом климате.
- А как долго мы будем отсутствовать? – спросила я. – Что мне сказать Рине и Ладе?
- Скажи, что не знаешь. До тех пор, пока я не почувствую себя лучше.
- А в действительности, дядюшка?
- А в действительности все зависит от Ланса, дорогая. Я приму окончательное решение после личной встречи с ним. Пока же мы просто едем погостить и никому ничего не обещаем.
ЛАНС
- Значит, он приедет?
- Да, где-то через месяц. Он сам и его племянница.
- Повтори-ка еще раз, любезный кузен, - голос Ланса сочился ядом, - зачем нам понадобился потерявший силу маг, да еще и с несмышленой девчонкой в довесок?
Эрвин почувствовал, как его охватывает раздражение. Кузену его идея привлечь на свою сторону Говарда вовсе не показалась такой уж замечательной.
- Девчонка тоже обладает магической силой, - резко ответил он. – Говард упомянул, что сам ее обучает. Или у тебя есть еще пара-тройка магов на примете? Тогда я принесу Говарду извенения, и мы наймем тех, на кого ты укажешь.
- Прекрати! – Ланс хлопнул по столу ладонью. – Да, сыскать толкового мага нелегко. Даже для моей дражайшей мачехи сия задача оказалась непосильной. Однако же это и не повод подбирать всех убогих на своем пути. Признайся, Эрвин, девчонка хороша собой? Поэтому ты позвал их в гости? Захотел более близкого знакомства с юной целительницей?
- По-моему, я вовсе не упоминал о том, что Алесса – целительница, - холодно процедил Эрвин.
- А кем ей еще быть? Новым Литором Бранвийским? Только в юбке, да?
- Между прочим, - напомнил граф кузену, - ребенок Литора – тоже девочка. Вернее, уже девушка. Но тебя сей факт отчего-то не смущает.
- Дочь Литора унаследовала его дар, - отрезал Ланс. – Во всяком случае, мы с тобой возлагаем на это большие надежды. Ну да ладно, раз уж ты решил, что твой знакомый может нам пригодиться – посмотрим, авось, ты и прав. В любом случае приглашение отменять нельзя, дабы не настроить против себя этого Говарда.
- Кстати, о настроениях в толпе, - довольно отозвался Эрвин, кое-что припомнив. – Был я в Теннанте и на народном гулянии. Так вот, имя твое поминалось неоднократно – больше шепотом, конечно, но все же. Наши люди хорошо отрабатывают свои деньги.
Ланс усмехнулся. Это была его идея – запустить в разных местах слухи о том, что истинный герцог скоро вернется и поможет своему народу сбросить тяжкое бремя правления Роланда. Поскольку недовольных нынешним правителем более чем хватало, то слова людей Ланса падали на благодатную почву, подхватывались и распространялись, обрастая подчас такими подробностями, что удивляли даже самих авторов слухов.
- Да, народ, скорее всего, будет на нашей стороне. Но мне бы не хотелось доводить до кровопролития. А как обстоят дела с Теннантским дворянством? Тебе удалось с кем-нибудь переговорить?
Эрвин покачал головой.
- Эту задачу взял на себя отец. Мне и к Говарду-то с трудом удавалось улизнуть. Представляешь, мой драгоценный родитель вознамерился во что бы то ни стало меня женить, с каковой целью и пригласил в свой особняк погостить трех девиц – вдруг я кого и выберу. Он и прежде заводил разговоры о том, что мне необходим наследник, но в этот раз взялся за дело очень уж рьяно.
Ланс расхохотался.
- А ты, неблагодарный, не оценил его трудов? – поддел он кузена. – Более того, ухитрился заприметить еще и племянницу мага. И как тебе это только удалось – под таким-то присмотром?
Эрвин смерил его насмешливым взглядом.
- Вот посмотрю я на тебя, когда ты вернешься в свой замок. На что спорим, что туда мгновенно слетятся толпы девиц на выданье? И тебе придется изворачиваться изо всех сил, чтобы не оказаться женатым в первый же месяц своего правления.
Ланс, вопреки ожиданиям кузена, вовсе не стал поддерживать разговор в шутливом тоне. Напротив, его голос прозвучал весьма серьезно:
- Возможно, что мне придется жениться еще до того дня, как я объявлю о своих притязаниях, Эрвин. Сам ведь прекрасно знаешь, что женитьба – это один из лучших способов обзавестись союзниками. Разве не с тобой мы выбирали кандидатуры невест? Или, скорее, рассматривали, помощь какого семейства окажется более ценной в борьбе против Ингрид и Роланда.
- Но так и не пришли к какому-либо определенному решению, - откликнулся граф. – Выше голову, кузен. Откуда такой печальный настрой? Быть может, тебе и не придется приносить в жертву свою свободу. Пока ведь как-то обходились без этого.
- Хотелось бы, - тихо сказал Ланс. – Я не желал бы связывать свою судьбу с незнакомкой, к которой не питаю никаких чувств. И которая, что тоже важно, не питает никаких чувств ко мне. Как ты помнишь, для моего отца подобный брак завершился плачевно.
И он потянулся к кувшину, чтобы разлить по кубкам вино. Воспоминания об отце отдались привычной болью. Эрвин молчал – знал, что в такие моменты лучше ничего не говорить.
РОЛАНД
Девчонки были совсем юными, но уже довольно умелыми и весьма старательными – должно быть, надеялись на вознаграждение. Роланд лениво потрепал одну из них по светлым кудряшкам и бросил ей серебряную монету. Вторая, гибкая сероглазая брюнетка, уставилась на него в жадном ожидании. Забавляясь, герцог швырнул ей медяк и довольно рассмеялся, глядя, как дрожат от обиды пухлые алые губы красотки. Но возражать либо же, упаси боги, закатывать скандал девица не стала, подобострастно поклонилась и села у его ног. Вторая, одаренная благодарным клиентом более щедро, поцеловала мужчине руку. Товарка бросила на нее завистливый взгляд.
- Пошли вон, - лениво велел им Роланд. – Отдохнуть хочу. Скажите хозяину, чтобы до рассвета не беспокоил.
Дождавшись, пока за девчонками захлопнется дверь, мужчина стянул шелковую полумаску и развалился на огромной кровати. Пожалуй, мера предосторожности была излишней – скорее всего, и хозяин веселого дома, и его подопечные прекрасно знали, кто именно их посещает время от времени, тщательно закутавшись в плащ с капюшоном и скрыв полумаской лицо. Но болтать никто не посмеет – а догадки шлюх Роланда не волновали. Поначалу он еще стыдился того, что получить удовольствие он теперь может лишь от извращенных ласк продажных девок, да и то напившись прежде возбуждающего зелья. А затем привык и даже начал находить в происходящем свои плюсы: во всяком случае, никому из его любовниц на одну ночь и в голову не придет требовать для себя каких-либо привилегий либо рассчитывать на продолжение. Все честно: он им – оплату, они ему – удовольствие. Не то, что так называемые благородные дамы. Те постоянно выклянчивали подарки себе и места потеплее отцам и мужьям. Да еще и никаких гарантий, что станут держать языки за зубами. Нет, веселый дом – выбор верный. Правда, не всегда у Роланда получалось и со шлюхами, но здесь, в этом заведении, слухов он не боялся. А сегодняшние девицы действительно постарались на славу – и герцог остался доволен.
Возвращаться в замок к супруге не хотелось, и Роланд решил скоротать ночь на предоставленном в его распоряжение ложе. Пусть Ингрид в последнее время и сильно изменилась, перестала то и дело кричать на него, но герцогу происходящие с женой перемены внушали необъяснимый страх.
Сына Литора обнаружить так и не удалось – как и следов сбежавшего пасынка. Ингрид в бешенстве орала на Роланда, словно вся вина за неудачные поиски лежала на нем. Один раз взбеленившаяся мегера даже расцарапала ему лицо, но такое оскорбление герцог спустить супруге с рук уже не мог и наградил ее парочкой хороших затрещин. Ведьма в долгу не осталась, и еще два дня всякий, столкнувшийся в замке с герцогом либо с герцогиней, поспешно отводил глаза. Синяк на скуле Ингрид проступал даже сквозь белила и румяна, а царапины на щеке Роланд безуспешно пытался скрыть отрастающей щетиной.
Под начало мага поступили несколько травников и одна целительница со слабеньким даром, прихваченная на всякий случай гвардейцами, так что небольшая польза от поисков щенка Литора все же имелась. К девчонке, хорошенькой молоденькой ведьме, Роланд даже заглянул как-то вечерком. Целительница не подняла его на смех, как он втайне опасался, а сварила зелье для мужской силы. Роланд набрался храбрости и поинтересовался, можно ли снять с него заклятие супруги, на что девчонка, округлив глаза, сообщила, что никакого сглаза на нем не видит. Ну да куда уж, с ее-то даром...
И вот Ингрид внезапно словно позабыла о своих страхах. Она больше не упоминала имени Ланса и не требовала от герцога непременно разыскать мальчишек. Более того, она в последнее время почти не замечала супруга. На губах ее расцвела мечтательная улыбка, да и сама герцогиня словно помолодела на десяток лет. Роланд заподозрил, что его благоверная наконец-то влюбилась в одного из своих многочисленных любовников. Он даже попытался выяснить, кто является предметом страсти герцогини, но в попытках своих не преуспел. Ингрид по-прежнему наслаждалась близостью с любым приглянувшемся ей мужчиной, но никого особо не выделяла. И у Роланда появился серьезный повод для беспокойства: похоже, герцогиня что-то задумала. И это что-то, как пить дать, сулило ему неприятности.
ИНГРИД
Настроение было просто превосходным. Отослав служанок, Ингрид, облаченная в легкую ночную рубашку, сама расчесывала длинные блестящие платиновые локоны и вполголоса мурлыкала песенку о любви короля к юной пастушке. Словно завороженная, герцогиня никак не могла отвести взгляда от своего отражения в овальном зеркале: оттуда на нее смотрела совсем юная дева. И куда только делась нервная издерганная женщина, жившая в зазеркалье совсем недавно? Вместо нее поселилась молодая красавица с безмятежным взглядом и довольной улыбкой. Наметившиеся было морщинки под глазами и в уголках рта чудесным образом разгладились, нездоровая бледность сменилась легким нежным румянцем, щеки вновь округлились. Ингрид стала несказанно хороша собой - пожалуй, даже краше, чем была в юности. Разумеется, все имело свою цену и за вернувшуюся красоту тоже придется заплатить – но к этому она готова.
Герцогиня отложила щетку для волос, встала, потянулась, полюбовалась отражением своего гибкого стройного тела. Поколебалась, позвать ли нового лучника, недавно нанятого в отряд охранявших замок гвардейцев – на мускулистого блондина Ингрид положила глаз во время утреннего учебного боя. Искушение было велико, но она сегодня так устала... Пожалуй, все-таки лучше просто лечь и уснуть, а к мужчине она сама придет завтра. Приняв решение, герцогиня наскоро заплела волосы в косу и скользнула под пуховое одеяло. В спальне горел камин, но Ингрид все равно укуталась с головой и закрыла глаза, отдаваясь сну. Хвала всем богам, ей больше не снились кошмары, в которых она убегала по подземным ходам от несущегося за ней Ланса с обагренным кровью мечом или молила о снисхождении светловолосого сероглазого юношу с лицом покойного Литора. В те ночи она обыкновенно просыпалась от собственных криков, непременно в слезах и с бешено колотящимся сердцем. А в ушах ее еще долго звучал жуткий призрачный смех ее ненавистников. Но куда хуже были иные сны, в которых ей являлся давно покойный Оскар. Он протягивал к своей убийце синюшные руки и звал ее за собой. Лицо его скрывала черная маска. Оскар срывал ее – и задыхающуюся герцогиню прошибал холодный пот, когда она видела кровавое месиво.
Но теперь Ингрид не боялась засыпать. Графин с вином, стоящий на прикроватном столике, давно уже не пополнялся – ей не было больше нужды успокаивать нервы при помощи хмельного напитка. Вот уже много ночей подряд она видела только приятные сны, от которых пробуждалась с улыбкой на лице.
Правда, на сей раз улыбка продержалась недолго. Едва проснувшись, женщина услышала грохот и брань в смежной спальне – вернулся муженек и напоролся с пьяных глаз либо на прикроватный столик, либо на огромную вазу с цветами. Ингрид досадливо поморщилась. Все-таки она здорово ошиблась в свое время в Роланде, получив вместо ожидаемого защитника слабовольного тюфяка в мужья. Этот слизняк полагал, будто ей неизвестно о его поездках в веселый дом и развлечениях с тамошними девками. Наивный, Ингрид прекрасно все знала. Она могла бы перечислить всех тех потаскух, с которыми Роланд развлекался в свое время в замке. Кое-кого из тех, что слишком уж зарвались, она вышвырнула прочь, остальных же не трогала – похождения супруга волновали ее мало. А уж когда ей донесли, что Роланд обвиняет жену в колдовстве, что лишило его мужской силы – Ингрид смеялась до слез. Мужская сила герцога давно уже ее не интересовала, пусть тратит, на кого захочет. Герцогиня брезговала укладываться с супругом в одну постель и давно уже не допускала того до своего тела. Ребенка она хотела по-прежнему, но вот кто именно станет отцом ее наследника – этот вопрос не слишком уж ее волновал. Впрочем, если все пойдет так, как задумано, то будет у нее и ребенок. А Роланд... Роланд ей тогда точно не нужен. Безмозглый пьянчуга даже не подумал, что в его бедах повинно то огромное количество вина, что он ежедневно вливает в себя. Нет, он предпочел винить Ингрид, которая, видят боги, не причинила ему ни малейшего зла.
Ничего, напомнила женщина себе, скоро она избавится от изрядно надоевшего ей идиота. И от Ланса, и от сынка Литора тоже. И долго-долго будет оставаться молодой, красивой и желанной. А что до того, что за исполнение желаний придется заплатить кровью – так ведь не своей же. Не жалко. И совсем не страшно.
САДДАМ
Древние стены небольшого святилища покрывали трещины, незаметные в призрачном лунном свете. Белый камень казался гладким, но пальцы помнили все выбоины и сколы изящной резной колонны. Саддам привычно провел указательным пальцем по цветку с надколотым лепестком, погладил небольшую трещинку у стебля. Разом нахлынули воспоминания о том, как он пришел сюда впервые, совсем юным, как волновался, места себе не находил, но молчал и лишь прикусывал до крови губу да гладил полураспустившуюся каменную розу – так, как и сейчас. Боялся, что не возьмут, что окажется недостоин, что не хватит сил пройти испытание. Обошлось. И облегчение накрыло огромной волной, вызвав на глазах непрошеные слезы. Наставник молчал, не имея более воли над вчерашним учеником, лишь поджал неодобрительно губы и протянул темный плащ. Низко надвинув капюшон, Саддам тогда понял: это был последний раз, когда он заплакал. Пусть даже и от радости.
Однако же следовало поторопиться: Повелитель ждать не станет. Безмолвной тенью Саддам проскользнул внутрь, в небольшое помещение без окон, освещаемое синим огнем, горящим на невысоком постаменте без всякого хвороста. Мужчина отцепил от пояса небольшой мешочек и сыпанул из него в огонь щепотку сушеных трав. Резко запахло чем-то пряным, ароматный дым поднялся к низкому потолку. Достав серебряный кинжал, Саддам полоснул себя по ладони. Порез мигом набух алыми каплями, тяжело упавшими в огонь. Раздалось едва слышное шипение, а клубы дыма принялись сгущаться и спустя несколько мгновений приняли очертания закутанной в плащ фигуры.
- А как долго мы будем отсутствовать? – спросила я. – Что мне сказать Рине и Ладе?
- Скажи, что не знаешь. До тех пор, пока я не почувствую себя лучше.
- А в действительности, дядюшка?
- А в действительности все зависит от Ланса, дорогая. Я приму окончательное решение после личной встречи с ним. Пока же мы просто едем погостить и никому ничего не обещаем.
ЛАНС
- Значит, он приедет?
- Да, где-то через месяц. Он сам и его племянница.
- Повтори-ка еще раз, любезный кузен, - голос Ланса сочился ядом, - зачем нам понадобился потерявший силу маг, да еще и с несмышленой девчонкой в довесок?
Эрвин почувствовал, как его охватывает раздражение. Кузену его идея привлечь на свою сторону Говарда вовсе не показалась такой уж замечательной.
- Девчонка тоже обладает магической силой, - резко ответил он. – Говард упомянул, что сам ее обучает. Или у тебя есть еще пара-тройка магов на примете? Тогда я принесу Говарду извенения, и мы наймем тех, на кого ты укажешь.
- Прекрати! – Ланс хлопнул по столу ладонью. – Да, сыскать толкового мага нелегко. Даже для моей дражайшей мачехи сия задача оказалась непосильной. Однако же это и не повод подбирать всех убогих на своем пути. Признайся, Эрвин, девчонка хороша собой? Поэтому ты позвал их в гости? Захотел более близкого знакомства с юной целительницей?
- По-моему, я вовсе не упоминал о том, что Алесса – целительница, - холодно процедил Эрвин.
- А кем ей еще быть? Новым Литором Бранвийским? Только в юбке, да?
- Между прочим, - напомнил граф кузену, - ребенок Литора – тоже девочка. Вернее, уже девушка. Но тебя сей факт отчего-то не смущает.
- Дочь Литора унаследовала его дар, - отрезал Ланс. – Во всяком случае, мы с тобой возлагаем на это большие надежды. Ну да ладно, раз уж ты решил, что твой знакомый может нам пригодиться – посмотрим, авось, ты и прав. В любом случае приглашение отменять нельзя, дабы не настроить против себя этого Говарда.
- Кстати, о настроениях в толпе, - довольно отозвался Эрвин, кое-что припомнив. – Был я в Теннанте и на народном гулянии. Так вот, имя твое поминалось неоднократно – больше шепотом, конечно, но все же. Наши люди хорошо отрабатывают свои деньги.
Ланс усмехнулся. Это была его идея – запустить в разных местах слухи о том, что истинный герцог скоро вернется и поможет своему народу сбросить тяжкое бремя правления Роланда. Поскольку недовольных нынешним правителем более чем хватало, то слова людей Ланса падали на благодатную почву, подхватывались и распространялись, обрастая подчас такими подробностями, что удивляли даже самих авторов слухов.
- Да, народ, скорее всего, будет на нашей стороне. Но мне бы не хотелось доводить до кровопролития. А как обстоят дела с Теннантским дворянством? Тебе удалось с кем-нибудь переговорить?
Эрвин покачал головой.
- Эту задачу взял на себя отец. Мне и к Говарду-то с трудом удавалось улизнуть. Представляешь, мой драгоценный родитель вознамерился во что бы то ни стало меня женить, с каковой целью и пригласил в свой особняк погостить трех девиц – вдруг я кого и выберу. Он и прежде заводил разговоры о том, что мне необходим наследник, но в этот раз взялся за дело очень уж рьяно.
Ланс расхохотался.
- А ты, неблагодарный, не оценил его трудов? – поддел он кузена. – Более того, ухитрился заприметить еще и племянницу мага. И как тебе это только удалось – под таким-то присмотром?
Эрвин смерил его насмешливым взглядом.
- Вот посмотрю я на тебя, когда ты вернешься в свой замок. На что спорим, что туда мгновенно слетятся толпы девиц на выданье? И тебе придется изворачиваться изо всех сил, чтобы не оказаться женатым в первый же месяц своего правления.
Ланс, вопреки ожиданиям кузена, вовсе не стал поддерживать разговор в шутливом тоне. Напротив, его голос прозвучал весьма серьезно:
- Возможно, что мне придется жениться еще до того дня, как я объявлю о своих притязаниях, Эрвин. Сам ведь прекрасно знаешь, что женитьба – это один из лучших способов обзавестись союзниками. Разве не с тобой мы выбирали кандидатуры невест? Или, скорее, рассматривали, помощь какого семейства окажется более ценной в борьбе против Ингрид и Роланда.
- Но так и не пришли к какому-либо определенному решению, - откликнулся граф. – Выше голову, кузен. Откуда такой печальный настрой? Быть может, тебе и не придется приносить в жертву свою свободу. Пока ведь как-то обходились без этого.
- Хотелось бы, - тихо сказал Ланс. – Я не желал бы связывать свою судьбу с незнакомкой, к которой не питаю никаких чувств. И которая, что тоже важно, не питает никаких чувств ко мне. Как ты помнишь, для моего отца подобный брак завершился плачевно.
И он потянулся к кувшину, чтобы разлить по кубкам вино. Воспоминания об отце отдались привычной болью. Эрвин молчал – знал, что в такие моменты лучше ничего не говорить.
РОЛАНД
Девчонки были совсем юными, но уже довольно умелыми и весьма старательными – должно быть, надеялись на вознаграждение. Роланд лениво потрепал одну из них по светлым кудряшкам и бросил ей серебряную монету. Вторая, гибкая сероглазая брюнетка, уставилась на него в жадном ожидании. Забавляясь, герцог швырнул ей медяк и довольно рассмеялся, глядя, как дрожат от обиды пухлые алые губы красотки. Но возражать либо же, упаси боги, закатывать скандал девица не стала, подобострастно поклонилась и села у его ног. Вторая, одаренная благодарным клиентом более щедро, поцеловала мужчине руку. Товарка бросила на нее завистливый взгляд.
- Пошли вон, - лениво велел им Роланд. – Отдохнуть хочу. Скажите хозяину, чтобы до рассвета не беспокоил.
Дождавшись, пока за девчонками захлопнется дверь, мужчина стянул шелковую полумаску и развалился на огромной кровати. Пожалуй, мера предосторожности была излишней – скорее всего, и хозяин веселого дома, и его подопечные прекрасно знали, кто именно их посещает время от времени, тщательно закутавшись в плащ с капюшоном и скрыв полумаской лицо. Но болтать никто не посмеет – а догадки шлюх Роланда не волновали. Поначалу он еще стыдился того, что получить удовольствие он теперь может лишь от извращенных ласк продажных девок, да и то напившись прежде возбуждающего зелья. А затем привык и даже начал находить в происходящем свои плюсы: во всяком случае, никому из его любовниц на одну ночь и в голову не придет требовать для себя каких-либо привилегий либо рассчитывать на продолжение. Все честно: он им – оплату, они ему – удовольствие. Не то, что так называемые благородные дамы. Те постоянно выклянчивали подарки себе и места потеплее отцам и мужьям. Да еще и никаких гарантий, что станут держать языки за зубами. Нет, веселый дом – выбор верный. Правда, не всегда у Роланда получалось и со шлюхами, но здесь, в этом заведении, слухов он не боялся. А сегодняшние девицы действительно постарались на славу – и герцог остался доволен.
Возвращаться в замок к супруге не хотелось, и Роланд решил скоротать ночь на предоставленном в его распоряжение ложе. Пусть Ингрид в последнее время и сильно изменилась, перестала то и дело кричать на него, но герцогу происходящие с женой перемены внушали необъяснимый страх.
Сына Литора обнаружить так и не удалось – как и следов сбежавшего пасынка. Ингрид в бешенстве орала на Роланда, словно вся вина за неудачные поиски лежала на нем. Один раз взбеленившаяся мегера даже расцарапала ему лицо, но такое оскорбление герцог спустить супруге с рук уже не мог и наградил ее парочкой хороших затрещин. Ведьма в долгу не осталась, и еще два дня всякий, столкнувшийся в замке с герцогом либо с герцогиней, поспешно отводил глаза. Синяк на скуле Ингрид проступал даже сквозь белила и румяна, а царапины на щеке Роланд безуспешно пытался скрыть отрастающей щетиной.
Под начало мага поступили несколько травников и одна целительница со слабеньким даром, прихваченная на всякий случай гвардейцами, так что небольшая польза от поисков щенка Литора все же имелась. К девчонке, хорошенькой молоденькой ведьме, Роланд даже заглянул как-то вечерком. Целительница не подняла его на смех, как он втайне опасался, а сварила зелье для мужской силы. Роланд набрался храбрости и поинтересовался, можно ли снять с него заклятие супруги, на что девчонка, округлив глаза, сообщила, что никакого сглаза на нем не видит. Ну да куда уж, с ее-то даром...
И вот Ингрид внезапно словно позабыла о своих страхах. Она больше не упоминала имени Ланса и не требовала от герцога непременно разыскать мальчишек. Более того, она в последнее время почти не замечала супруга. На губах ее расцвела мечтательная улыбка, да и сама герцогиня словно помолодела на десяток лет. Роланд заподозрил, что его благоверная наконец-то влюбилась в одного из своих многочисленных любовников. Он даже попытался выяснить, кто является предметом страсти герцогини, но в попытках своих не преуспел. Ингрид по-прежнему наслаждалась близостью с любым приглянувшемся ей мужчиной, но никого особо не выделяла. И у Роланда появился серьезный повод для беспокойства: похоже, герцогиня что-то задумала. И это что-то, как пить дать, сулило ему неприятности.
ИНГРИД
Настроение было просто превосходным. Отослав служанок, Ингрид, облаченная в легкую ночную рубашку, сама расчесывала длинные блестящие платиновые локоны и вполголоса мурлыкала песенку о любви короля к юной пастушке. Словно завороженная, герцогиня никак не могла отвести взгляда от своего отражения в овальном зеркале: оттуда на нее смотрела совсем юная дева. И куда только делась нервная издерганная женщина, жившая в зазеркалье совсем недавно? Вместо нее поселилась молодая красавица с безмятежным взглядом и довольной улыбкой. Наметившиеся было морщинки под глазами и в уголках рта чудесным образом разгладились, нездоровая бледность сменилась легким нежным румянцем, щеки вновь округлились. Ингрид стала несказанно хороша собой - пожалуй, даже краше, чем была в юности. Разумеется, все имело свою цену и за вернувшуюся красоту тоже придется заплатить – но к этому она готова.
Герцогиня отложила щетку для волос, встала, потянулась, полюбовалась отражением своего гибкого стройного тела. Поколебалась, позвать ли нового лучника, недавно нанятого в отряд охранявших замок гвардейцев – на мускулистого блондина Ингрид положила глаз во время утреннего учебного боя. Искушение было велико, но она сегодня так устала... Пожалуй, все-таки лучше просто лечь и уснуть, а к мужчине она сама придет завтра. Приняв решение, герцогиня наскоро заплела волосы в косу и скользнула под пуховое одеяло. В спальне горел камин, но Ингрид все равно укуталась с головой и закрыла глаза, отдаваясь сну. Хвала всем богам, ей больше не снились кошмары, в которых она убегала по подземным ходам от несущегося за ней Ланса с обагренным кровью мечом или молила о снисхождении светловолосого сероглазого юношу с лицом покойного Литора. В те ночи она обыкновенно просыпалась от собственных криков, непременно в слезах и с бешено колотящимся сердцем. А в ушах ее еще долго звучал жуткий призрачный смех ее ненавистников. Но куда хуже были иные сны, в которых ей являлся давно покойный Оскар. Он протягивал к своей убийце синюшные руки и звал ее за собой. Лицо его скрывала черная маска. Оскар срывал ее – и задыхающуюся герцогиню прошибал холодный пот, когда она видела кровавое месиво.
Но теперь Ингрид не боялась засыпать. Графин с вином, стоящий на прикроватном столике, давно уже не пополнялся – ей не было больше нужды успокаивать нервы при помощи хмельного напитка. Вот уже много ночей подряд она видела только приятные сны, от которых пробуждалась с улыбкой на лице.
Правда, на сей раз улыбка продержалась недолго. Едва проснувшись, женщина услышала грохот и брань в смежной спальне – вернулся муженек и напоролся с пьяных глаз либо на прикроватный столик, либо на огромную вазу с цветами. Ингрид досадливо поморщилась. Все-таки она здорово ошиблась в свое время в Роланде, получив вместо ожидаемого защитника слабовольного тюфяка в мужья. Этот слизняк полагал, будто ей неизвестно о его поездках в веселый дом и развлечениях с тамошними девками. Наивный, Ингрид прекрасно все знала. Она могла бы перечислить всех тех потаскух, с которыми Роланд развлекался в свое время в замке. Кое-кого из тех, что слишком уж зарвались, она вышвырнула прочь, остальных же не трогала – похождения супруга волновали ее мало. А уж когда ей донесли, что Роланд обвиняет жену в колдовстве, что лишило его мужской силы – Ингрид смеялась до слез. Мужская сила герцога давно уже ее не интересовала, пусть тратит, на кого захочет. Герцогиня брезговала укладываться с супругом в одну постель и давно уже не допускала того до своего тела. Ребенка она хотела по-прежнему, но вот кто именно станет отцом ее наследника – этот вопрос не слишком уж ее волновал. Впрочем, если все пойдет так, как задумано, то будет у нее и ребенок. А Роланд... Роланд ей тогда точно не нужен. Безмозглый пьянчуга даже не подумал, что в его бедах повинно то огромное количество вина, что он ежедневно вливает в себя. Нет, он предпочел винить Ингрид, которая, видят боги, не причинила ему ни малейшего зла.
Ничего, напомнила женщина себе, скоро она избавится от изрядно надоевшего ей идиота. И от Ланса, и от сынка Литора тоже. И долго-долго будет оставаться молодой, красивой и желанной. А что до того, что за исполнение желаний придется заплатить кровью – так ведь не своей же. Не жалко. И совсем не страшно.
САДДАМ
Древние стены небольшого святилища покрывали трещины, незаметные в призрачном лунном свете. Белый камень казался гладким, но пальцы помнили все выбоины и сколы изящной резной колонны. Саддам привычно провел указательным пальцем по цветку с надколотым лепестком, погладил небольшую трещинку у стебля. Разом нахлынули воспоминания о том, как он пришел сюда впервые, совсем юным, как волновался, места себе не находил, но молчал и лишь прикусывал до крови губу да гладил полураспустившуюся каменную розу – так, как и сейчас. Боялся, что не возьмут, что окажется недостоин, что не хватит сил пройти испытание. Обошлось. И облегчение накрыло огромной волной, вызвав на глазах непрошеные слезы. Наставник молчал, не имея более воли над вчерашним учеником, лишь поджал неодобрительно губы и протянул темный плащ. Низко надвинув капюшон, Саддам тогда понял: это был последний раз, когда он заплакал. Пусть даже и от радости.
Однако же следовало поторопиться: Повелитель ждать не станет. Безмолвной тенью Саддам проскользнул внутрь, в небольшое помещение без окон, освещаемое синим огнем, горящим на невысоком постаменте без всякого хвороста. Мужчина отцепил от пояса небольшой мешочек и сыпанул из него в огонь щепотку сушеных трав. Резко запахло чем-то пряным, ароматный дым поднялся к низкому потолку. Достав серебряный кинжал, Саддам полоснул себя по ладони. Порез мигом набух алыми каплями, тяжело упавшими в огонь. Раздалось едва слышное шипение, а клубы дыма принялись сгущаться и спустя несколько мгновений приняли очертания закутанной в плащ фигуры.
