Что, никогда не видел, как интеллигентная женщина ругается матом?!
А кто три месяца долбил мне в стены?!
Зачем ты это делал?!
Молодой хозяин Цянь смерил ее взглядом, а потом вдруг отвернул в сторону лицо, как будто ему было противно смотреть на Бай Юй, и надменно помахал на нее рукой, имея в виду "Уходи!"
Что?!
Бай Юй нахмурилась и сделала пару шагов к покойному гунцзы.
Гунцзы с неприязнью отлетел от нее.
Бай Юй - за ним.
Призрак закатил глаза и поплыл к выходу из двора. На ходу он, не оборачиваясь, поманил Бай Юй за собой.
Куда ты меня ведешь?
Ладно, пойдем...
Цянь-гунцзы с надменным видом, слегка просвечивая насквозь, проплыл через поместье в дальний двор, где были покои Бай Юй. У ее двери он остановился и показал "Иди туда!"
Ты что, издеваешься?!
Бай Юй так разозлилась, что топнула ногой и потрясла перед собой сердитыми кулачками!
Одеяло свалилось с нее на землю.
Привидение содрогнулось, отвернулось от Бай Юй и больше не хотело на нее смотреть.
Теперь что?!
Что тебе не нравится?!
Бай Юй поежилась, подобрала с земли одеяло и снова замоталась в него.
Цянь-гунцзы нехотя повернулся к ней, но все равно глаза его были уставлены в пол..
Бай Юй, кажется, догадалась.
- Тебе не нравится, что я в ночной рубашке?!
Она немножко спустила одеяло с плеч.
Призрак отвернулся.
Она накинула одеяло на плечи.
Призрак повернулся.
- Кто бы говорил, - сказала обиженная Бай Юй. - У тебя у самого трусы просвечивают.
Даже если бы покойный Цянь ее услышал, он все равно не знал, что такое трусы, так что он стоял с недовольным лицом и сохранял гордый вид поборника китайской морали.
- Ладно, - вздохнула Бай Юй. - Я сейчас.
Она зашла в комнату и тихо, чтобы не разбудить Ли Лэ, достала плотное пао из серого бархата, которое Юй Ваньсин недавно сшила для нее. Пао было с прямым краем, простое и удобное, его было легко надевать. Одевшись, Бай Юй вышла на улицу.
- Так нормально? - спросила она.
Цянь-гунцзы сморщился и пожал плечами, как бы говоря "Так себе, но ладно, сойдет."
Неизвестно, какой характер имел Цянь-гунцзы при жизни, но такого привередливого и нахального привидения было еще поискать, подумала Бай Юй!
Он снова поманил ее за собой и привел к стене, ограничивающей усадьбу.
Долетев до стены, покойный Цянь преспокойно уехал в нее и исчез из вида.
???
Где-то выпь кричит на болоте...
Серое облачко набежало на луну.
Бай Юй, как дура, стояла ночью между ящиками со строительным хламом.
Молодой хозяин Цянь высунулся из каменной кладки и с неудовольствием посмотрел на нее.
- Ты идешь? - он мотнул головой.
- Я же не умею ходить сквозь стены! - Бай Юй развела руками.
Цянь-гунцзы повернул голову и посмотрел вверх, на трехметровую высоту ограды.
Он закатил глаза и демонстративно ударился прозрачным лбом об стену.
- И нам нельзя выходить из усадьбы! - Бай Юй сделала несколько отрицательных взмахов ладонями.
Похоронный взгляд Цянь-гунцзы сказал ей "Ты такая бесполезная. Зря с тобой связался."
Он повесил голову и в расстройстве чувств поплыл из холодного двора.
Луна скрылась.
Мелкий дождик зашелестел по листьям кустов.
Он начал поливать поникшую фигуру Цянь-гунцзы.
Капли проходили насквозь и падали на землю.
Одинокий призрак печально маячил в пелене дождя.
Прибежал Уи-уи и начал на него сердито лаять.
Он не любил призраков.
Цянь-гунцзы грустно подобрал камень и запустил им в собаку.
Потом он снова поник и растворился среди ночных теней.
Бай Юй побежала за ним, но молодой хозяин Цянь больше не хотел с ней разговаривать.
Бай Юй подбежала к колодцу под утуном и крикнула в него:
- Цянь-гунцзы! Цянь-гунцзы!
Только эхо было ей ответом.
Только дождик шелестел.
Больше призрак не беспокоил Бай Юй.
Бай Юй с тех пор не могла отделаться от мысли, что в истории про похотливого и трусливого Цяня-гунцзы, рассказанной У Маогэнь, больше вранья, чем правды. Он совсем не производил впечатления распутного молодого хозяина, скорее - чопорного сухаря, свысока относящегося к женскому полу. Он же мог прекрасно пройти к ней в комнату сквозь стену, но вместо этого упорно стучал в окно! Было видно, что молодой Цянь даже мертвый соблюдал приличия и считал недопустимым проникнуть в комнату к чужой женщине.
Бай Юй очень хотела узнать, что же на самом деле произошло в поместье больше тридцати лет назад и почему неупокоенная душа Цянь-гунцзы обитает в колодце, а не вернулась домой на небеса.
Однако, призрак Цянь исчез и больше не появлялся.
Очень скоро другие горести и заботы вытеснили эту историю из головы Бай Юй.
Когда в поместье узнали о смерти Сян Ляна, Бай Юй столько плакала, что заболела.
Силы совсем покинули ее, она кашляла и чувствовала, что в ее теле нарастает жар, сопровождающий внутреннее воспаление.
------------------------------------------
*103 ?? Лао-цзы (Старый Учитель, Мудрый Старец) (5-4 в. до н.э.) - философ, основоположник даосизма
*104 ?? цзы-ши - время с 23 до 1 часа ночи
*105 ????????? ("Уголок знакомств в Народном парке Шанхая") - стена с объявлениями "ищу жену/ мужа" (обычно - для дочери, или сына, или внука)
------------------------------------------
? Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ?
Маленький театр вне сюжета:
(Лао-цзы, Маркс и Энгельс:) - Пошли в облака играть!.. Конфуций, ты идешь?
(Конфуций, безрадостно:) - Отстаньте, зануды.
- Я вижу облако. Это раз.
- Я вижу облако. Это два.
- Я вижу облако. Это три.
- Я вижу облкао. Это четыре.
- Я вижу... твою мать! Почему у нас правила такие тупые?
- Мы пробовали другие, ничего не получилось.
- Почему?
- Я не помню. Это было лет триста назад.
- Давайте считать не все облака, а только те, которые похожи на слонов!
- Точно!
- Отлично!
...
...
- Ладно. Давайте те, которые похожи на крокодилов.
...
...
- Суки. Теперь они все похожи на слонов.
- Вспомнил. Поэтому триста лет назад и не получилось.
- Я вижу облако. Это раз.
- (со вздохом) Я вижу облако. Это два.
- Я вижу облако. Это три...
Мир Древнего Китая был очень красив. В нем был прозрачный воздух, чистая вода в ручьях, леса и зеленые луга.
Высокий бамбук отражался в неспешной воде.
На коричных деревьях цветы распускались в горах.
Волны мыли песок под ясной луной.
Жуки-светляки сновали в проеме резного окна,*106
И слышно было, как в роще кто-то перебирает струны циня.
Нигде в 21 веке не увидишь такой красоты.
Древний Китай открывался перед Бай Юй, как нескончаемый прекрасный свиток, нарисованный божественным художником.
Но, твою мать, как же в нем было холодно!
В комнатах по утрам пар шел изо рта!
Люди жались к жаровням и одевались потеплее. И при этом все считали, что так и надо - зимой и должно быть холодно, тем более что здесь в Чу, на юге Китая, она длилась недолго, всего три месяца, и перемежалась слякотью и оттепелями.
Господа старались реже выходить из покоев. Слуги толкались у печей на кухне, болтали и смеялись. Солдаты, оставленные сторожить усадьбу, пили водку.
Страдала только Бай Юй, которая привыкла к центральному отоплению и теплой ванне. К тому же, она сильно простудилась.
Через неделю после того, как семья узнала о гибели Сян Ляна, Ми-фужэнь приготовилась совершить жертвоприношение. Наложницам не положено было заходить в храм предков и участвовать в обрядах, но Ми-фужэнь заставила Бай Юй и Юй Ваньсин стоять пять часов под редким холодным дождем, грозившим превратиться в снег, в пеньковых траурных одеждах без подкладки.
Между белым небом и черной землей из котлов поднимались тяжелые жирные клубы пара и медленно расползались в сером ноябрьском воздухе. На подносах, вывалив языки, лежали головы быка и свиньи и глядели на всех равнодушными глазами. Мертвая душа плакала, потеряв дорогу домой в вечную обитель.
Они молча наблюдали, как Ми-фужэнь достает из котлов вареное мясо, а потом хриплым голосом кричит, как ворона:
- Сколько листьев в джунглях,
Столько людей на земле...
Кто-то должен умереть!
Мир полон горя.
Жизнь кончается смертью.
Кто-то должен умереть!
В лесу темно и душно,
Мир переполнен людьми...
Кто-то должен умереть!*107
Ми-фужэнь бросила в котел печень и другие внутренности петуха, зарезанного Фэн Цзы и-ши, чтобы покойный дух мог их съесть. Тогда дух петуха присоединится к нему в мире инь и будет показывать дорогу к воротам загробного царства.
Пурпурные лакированные колонны, как безмолвная стража, стояли рядами по сторонам двора. С черепиц над ними падали капли. Пока Ми-фужэнь взывала к небу, капли перестали падать и начали леденеть на черепице.
Бай Юй смотрела на ритуал пустыми глазами. Горе поглотило ее. Холод в это время проникал в нее все глубже. Она забыла обо всем, а когда очнулась, обнаружила, что ее бьет дрожь, и зубы стучат друг об друга.
Она посмотрела на Юй Ваньсин и испугалась.
Ваньсин-цзецзе стояла, прямая и стройная, как молодой кипарис, прекрасная даже в уродливом платье из пеньки. Лицо ее было спокойно, а глаза - пристойно опущены, но губы были мертвенно-синие. На фоне свинцового пейзажа Юй Ваньсин уже сама казалась покойником. Она была, как статуя из мрамора, и в венах у нее был лед вместо крови.
Юй Ваньсин немного повернула голову и искоса посмотрела на подругу. Ее взгляд был тяжелый и твердый, как могильный камень. Сквозь обычную мягкость любимой наложницы генерала Сяна в тот момент проступила ее внутренняя сила, которая не давала ей поступиться достоинством и пожаловаться на холод.
Бай Юй в тот момент подумала о римской Венере, супруге бога войны Марса, которая одна могла усмирить его неистовый нрав. Исполненная красоты и благородства древнекитайская Венера, Вечерняя Звезда, была достойна своего бога войны!
Между тем, Ми-фужэнь куда-то незаметно подевалась.
Темнело, дождь полил сильнее, и ночь была, как холодная вода.
Бай Юй с Юй Ваньсин стояли одни, а лужи на земле тихо покрывались первым тонким льдом.
Ми-фужэнь забыла про них?
Или не забыла?
Посмотрев еще раз на застывшую старшую наложницу, Бай Юй очнулась.
Или фужэнь намеренно убивает соперниц, которых она ненавидит и боится?!
С точки зрения обрядов, это было идеальное преступление. Все женщины были, как положено, в траурных одеждах из пеньки, но молодые наложницы стояли неподвижно под снегом и дождем, а фужэнь непрерывно двигалась возле теплых котлов. Никто не посмеет заподозрить злой умысел. А то, что погода повернула на зиму, это воля неба, винить тут некого.
Мир полон горя, что поделаешь.
Простудились во время жертвоприношения и умерли, но с места не сошли - люди долго будут с уважением вспоминать благочестивых наложниц семьи Сян.
Ми-фужэнь раскрошила в курильницах пахучие травы и села на подушку между жаровнями. После долгого пребывания на улице, ее разморило в тепле.
Когда Бай Юй без стука вошла в спальный покой, Ми-фужэнь мирно спала, привалившись к стене, уронив на пол гадальные бамбуковые палочки. Служанки не посмели заступить дорогу молодой госпоже, они только нерешительно переглядывались.
- А? - сказала Ми-фужэнь, вздрогнув.
Когда она увидела Бай Юй, она затряслась и начала отползать подальше. Младшая наложница была холодная и бледная, как смерть.
- Ты кто?! - закричала Ми-фужэнь, не зная, привидение пришло к ней или человек.
- Я Бай Юй, - ответила Бай Юй, но онемевшие от холода губы только беззвучно пошевелились.
Ми-фужэнь поняла, что спрашивать бесполезно, потому что с того света звук не доходит.
- Уйди. Уйди, - забормотала старшая женщина, вжимаясь в угол.
Больше всего на свете она боялась призраков. На втором месте была Бай Юй.
Призрак мертвой Бай Юй - как мы вообще дожили до такого кошмара?!
Бай Юй не могла говорить, поэтому она отрицательно помотала головой.
Это была бессознательная физиологическая реакция.
Она так замерзла!
А в комнате было так тепло!
Она совсем не хотела уходить!
В комнате у фужэнь горели три пузатые медные печки, наполненные древесным углем. У нее даже была теплая лежанка, которая нагревалась дымом от специальной печи в соседней комнате.
- Не уйдешь?! - с ужасом прошептала Ми-фужэнь. - Но тебе тут нельзя, тебе надо возвращаться домой...
Бай Юй утвердительно кивнула.
Она была согласна, что входить к Ми-фужэнь без приглашения нехорошо, и она очень хотела пойти к себе в домик и залезть под одеяло.
Ми-фужэнь имела в виду, что, раз уж Бай Юй умерла, ей не место на земле, а пора уже отлететь на небеса.
- Я всегда любила тебя, как родную сестру, - захныкала фужэнь, у которой ум за разум зашел от страха. - Я тебя наставляла... заботилась... Зачем ты пришла? Что ты теперь хочешь?
Она попыталась соорудить на своем злобном лице подхалимскую улыбку.
Бай Юй для пробы пошевелила губами. "Ваньсин-цзецзе и я очень замерзли," - хотела сказать она.
- Вансинь... - медленно проговорила Бай Юй, не очень еще владея речевым аппаратом.
- Ты хочешь Вансинь?! Забирай!
Сумасшедшая женщина радостно закивала, не веря в свое счастье, что так легко отделалась от злобного призрака.
- Договорились, - сказала Бай Юй.
Она тоже плохо соображала, потому что мозги у нее не совсем оттаяли. Она была довольна, что фужэнь отпустила ее домой и разрешила забрать Ваньсин-цзецзе.
Утром грудь Бай Юй разрывалась от боли. Надоедливый кашель, который мучил ее не один день, усилился. Она знала симптомы переохлаждения и внутреннего воспаления, потому что ей приходилось подолгу бывать в горах выше снеговой линии. В усадьбе Сянов не было недостатка в лекарствах - имбирь, корица, мед, малина, эвкалипт для ингаляций, жаропонижающие травы. Бай Юй из 21 века вылечила бы свой бронхит за пару дней, но из ее теперешнего тела, ослабленном горем и холодом, болезнь не хотела уходить.
Ей становилось то лучше, то снова хуже.
Юй Ваньсин преданно ухаживала за подругой. Закаленному деревенскому организму старшей наложницы хватило трех дней, чтобы справиться с простудой, остался только насморк.
- Ваньсин-цзецзе, тебе самой еще надо лежать в постели, - говорила Бай Юй.
- Дет, дет, я здодова, - отвечала Юй Ваньсин.
Бай Юй могла бы поправиться, если бы в домике не было так холодно. Тонкие дощатые стены и крыша, крытая деревянной дранкой, совсем не держали тепло. Хворост, который Цуо Су приносил каждый день, быстро сгорал в жаровнях. Позже Бай Юй узнала, что Юй Ваньсин отдавала ей половину своей доли. И все равно хвороста не хватало. Древесный уголь наложницы вообще не получали - Ми-фужэнь забирала все себе.
Она лежала и думала о Ми-фужэнь, которая чуть не заморозила ее и Юй Ваньсин насмерть.
Она думала про то, как чокнутая фужэнь сидит в своей красной комнате среди печек и курильниц, как в крематории, и прячется от призраков.
Она вспоминала, как фужэнь запаниковала, когда Бай Юй шевелила губами, но слов не было слышно.
Бай Юй широко открыла глаза, потом нахмурилась и пробормотала "Хм..."
Она завозилась под одеялами.
В следующую секунду она решительно вылезла из-под одеяла и начала одеваться.
- Ты куда?
- Вы куда?
- Хозяйка, вы куда? - закричали Юй Ваньсин, У Маогэнь и Ли Лэ.
- Я знаю, чем болеет Ми-фужэнь, - сказала Бай Юй и без лишних разговоров открыла дверь на улицу.
Выйти ей не удалось.
На пороге стоял управитель У.
А кто три месяца долбил мне в стены?!
Зачем ты это делал?!
Молодой хозяин Цянь смерил ее взглядом, а потом вдруг отвернул в сторону лицо, как будто ему было противно смотреть на Бай Юй, и надменно помахал на нее рукой, имея в виду "Уходи!"
Что?!
Бай Юй нахмурилась и сделала пару шагов к покойному гунцзы.
Гунцзы с неприязнью отлетел от нее.
Бай Юй - за ним.
Призрак закатил глаза и поплыл к выходу из двора. На ходу он, не оборачиваясь, поманил Бай Юй за собой.
Куда ты меня ведешь?
Ладно, пойдем...
Цянь-гунцзы с надменным видом, слегка просвечивая насквозь, проплыл через поместье в дальний двор, где были покои Бай Юй. У ее двери он остановился и показал "Иди туда!"
Ты что, издеваешься?!
Бай Юй так разозлилась, что топнула ногой и потрясла перед собой сердитыми кулачками!
Одеяло свалилось с нее на землю.
Привидение содрогнулось, отвернулось от Бай Юй и больше не хотело на нее смотреть.
Теперь что?!
Что тебе не нравится?!
Бай Юй поежилась, подобрала с земли одеяло и снова замоталась в него.
Цянь-гунцзы нехотя повернулся к ней, но все равно глаза его были уставлены в пол..
Бай Юй, кажется, догадалась.
- Тебе не нравится, что я в ночной рубашке?!
Она немножко спустила одеяло с плеч.
Призрак отвернулся.
Она накинула одеяло на плечи.
Призрак повернулся.
- Кто бы говорил, - сказала обиженная Бай Юй. - У тебя у самого трусы просвечивают.
Даже если бы покойный Цянь ее услышал, он все равно не знал, что такое трусы, так что он стоял с недовольным лицом и сохранял гордый вид поборника китайской морали.
- Ладно, - вздохнула Бай Юй. - Я сейчас.
Она зашла в комнату и тихо, чтобы не разбудить Ли Лэ, достала плотное пао из серого бархата, которое Юй Ваньсин недавно сшила для нее. Пао было с прямым краем, простое и удобное, его было легко надевать. Одевшись, Бай Юй вышла на улицу.
- Так нормально? - спросила она.
Цянь-гунцзы сморщился и пожал плечами, как бы говоря "Так себе, но ладно, сойдет."
Неизвестно, какой характер имел Цянь-гунцзы при жизни, но такого привередливого и нахального привидения было еще поискать, подумала Бай Юй!
Он снова поманил ее за собой и привел к стене, ограничивающей усадьбу.
Долетев до стены, покойный Цянь преспокойно уехал в нее и исчез из вида.
???
Где-то выпь кричит на болоте...
Серое облачко набежало на луну.
Бай Юй, как дура, стояла ночью между ящиками со строительным хламом.
Молодой хозяин Цянь высунулся из каменной кладки и с неудовольствием посмотрел на нее.
- Ты идешь? - он мотнул головой.
- Я же не умею ходить сквозь стены! - Бай Юй развела руками.
Цянь-гунцзы повернул голову и посмотрел вверх, на трехметровую высоту ограды.
Он закатил глаза и демонстративно ударился прозрачным лбом об стену.
- И нам нельзя выходить из усадьбы! - Бай Юй сделала несколько отрицательных взмахов ладонями.
Похоронный взгляд Цянь-гунцзы сказал ей "Ты такая бесполезная. Зря с тобой связался."
Он повесил голову и в расстройстве чувств поплыл из холодного двора.
Луна скрылась.
Мелкий дождик зашелестел по листьям кустов.
Он начал поливать поникшую фигуру Цянь-гунцзы.
Капли проходили насквозь и падали на землю.
Одинокий призрак печально маячил в пелене дождя.
Прибежал Уи-уи и начал на него сердито лаять.
Он не любил призраков.
Цянь-гунцзы грустно подобрал камень и запустил им в собаку.
Потом он снова поник и растворился среди ночных теней.
Бай Юй побежала за ним, но молодой хозяин Цянь больше не хотел с ней разговаривать.
Бай Юй подбежала к колодцу под утуном и крикнула в него:
- Цянь-гунцзы! Цянь-гунцзы!
Только эхо было ей ответом.
Только дождик шелестел.
Больше призрак не беспокоил Бай Юй.
Бай Юй с тех пор не могла отделаться от мысли, что в истории про похотливого и трусливого Цяня-гунцзы, рассказанной У Маогэнь, больше вранья, чем правды. Он совсем не производил впечатления распутного молодого хозяина, скорее - чопорного сухаря, свысока относящегося к женскому полу. Он же мог прекрасно пройти к ней в комнату сквозь стену, но вместо этого упорно стучал в окно! Было видно, что молодой Цянь даже мертвый соблюдал приличия и считал недопустимым проникнуть в комнату к чужой женщине.
Бай Юй очень хотела узнать, что же на самом деле произошло в поместье больше тридцати лет назад и почему неупокоенная душа Цянь-гунцзы обитает в колодце, а не вернулась домой на небеса.
Однако, призрак Цянь исчез и больше не появлялся.
Очень скоро другие горести и заботы вытеснили эту историю из головы Бай Юй.
Когда в поместье узнали о смерти Сян Ляна, Бай Юй столько плакала, что заболела.
Силы совсем покинули ее, она кашляла и чувствовала, что в ее теле нарастает жар, сопровождающий внутреннее воспаление.
------------------------------------------
*103 ?? Лао-цзы (Старый Учитель, Мудрый Старец) (5-4 в. до н.э.) - философ, основоположник даосизма
*104 ?? цзы-ши - время с 23 до 1 часа ночи
*105 ????????? ("Уголок знакомств в Народном парке Шанхая") - стена с объявлениями "ищу жену/ мужа" (обычно - для дочери, или сына, или внука)
------------------------------------------
? Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ?
Маленький театр вне сюжета:
(Лао-цзы, Маркс и Энгельс:) - Пошли в облака играть!.. Конфуций, ты идешь?
(Конфуций, безрадостно:) - Отстаньте, зануды.
- Я вижу облако. Это раз.
- Я вижу облако. Это два.
- Я вижу облако. Это три.
- Я вижу облкао. Это четыре.
- Я вижу... твою мать! Почему у нас правила такие тупые?
- Мы пробовали другие, ничего не получилось.
- Почему?
- Я не помню. Это было лет триста назад.
- Давайте считать не все облака, а только те, которые похожи на слонов!
- Точно!
- Отлично!
...
...
- Ладно. Давайте те, которые похожи на крокодилов.
...
...
- Суки. Теперь они все похожи на слонов.
- Вспомнил. Поэтому триста лет назад и не получилось.
- Я вижу облако. Это раз.
- (со вздохом) Я вижу облако. Это два.
- Я вижу облако. Это три...
ГЛАВА 37. Благочестивые наложницы семьи Сян умерли, но с места не сошли
Мир Древнего Китая был очень красив. В нем был прозрачный воздух, чистая вода в ручьях, леса и зеленые луга.
Высокий бамбук отражался в неспешной воде.
На коричных деревьях цветы распускались в горах.
Волны мыли песок под ясной луной.
Жуки-светляки сновали в проеме резного окна,*106
И слышно было, как в роще кто-то перебирает струны циня.
Нигде в 21 веке не увидишь такой красоты.
Древний Китай открывался перед Бай Юй, как нескончаемый прекрасный свиток, нарисованный божественным художником.
Но, твою мать, как же в нем было холодно!
В комнатах по утрам пар шел изо рта!
Люди жались к жаровням и одевались потеплее. И при этом все считали, что так и надо - зимой и должно быть холодно, тем более что здесь в Чу, на юге Китая, она длилась недолго, всего три месяца, и перемежалась слякотью и оттепелями.
Господа старались реже выходить из покоев. Слуги толкались у печей на кухне, болтали и смеялись. Солдаты, оставленные сторожить усадьбу, пили водку.
Страдала только Бай Юй, которая привыкла к центральному отоплению и теплой ванне. К тому же, она сильно простудилась.
Через неделю после того, как семья узнала о гибели Сян Ляна, Ми-фужэнь приготовилась совершить жертвоприношение. Наложницам не положено было заходить в храм предков и участвовать в обрядах, но Ми-фужэнь заставила Бай Юй и Юй Ваньсин стоять пять часов под редким холодным дождем, грозившим превратиться в снег, в пеньковых траурных одеждах без подкладки.
Между белым небом и черной землей из котлов поднимались тяжелые жирные клубы пара и медленно расползались в сером ноябрьском воздухе. На подносах, вывалив языки, лежали головы быка и свиньи и глядели на всех равнодушными глазами. Мертвая душа плакала, потеряв дорогу домой в вечную обитель.
Они молча наблюдали, как Ми-фужэнь достает из котлов вареное мясо, а потом хриплым голосом кричит, как ворона:
- Сколько листьев в джунглях,
Столько людей на земле...
Кто-то должен умереть!
Мир полон горя.
Жизнь кончается смертью.
Кто-то должен умереть!
В лесу темно и душно,
Мир переполнен людьми...
Кто-то должен умереть!*107
Ми-фужэнь бросила в котел печень и другие внутренности петуха, зарезанного Фэн Цзы и-ши, чтобы покойный дух мог их съесть. Тогда дух петуха присоединится к нему в мире инь и будет показывать дорогу к воротам загробного царства.
Пурпурные лакированные колонны, как безмолвная стража, стояли рядами по сторонам двора. С черепиц над ними падали капли. Пока Ми-фужэнь взывала к небу, капли перестали падать и начали леденеть на черепице.
Бай Юй смотрела на ритуал пустыми глазами. Горе поглотило ее. Холод в это время проникал в нее все глубже. Она забыла обо всем, а когда очнулась, обнаружила, что ее бьет дрожь, и зубы стучат друг об друга.
Она посмотрела на Юй Ваньсин и испугалась.
Ваньсин-цзецзе стояла, прямая и стройная, как молодой кипарис, прекрасная даже в уродливом платье из пеньки. Лицо ее было спокойно, а глаза - пристойно опущены, но губы были мертвенно-синие. На фоне свинцового пейзажа Юй Ваньсин уже сама казалась покойником. Она была, как статуя из мрамора, и в венах у нее был лед вместо крови.
Юй Ваньсин немного повернула голову и искоса посмотрела на подругу. Ее взгляд был тяжелый и твердый, как могильный камень. Сквозь обычную мягкость любимой наложницы генерала Сяна в тот момент проступила ее внутренняя сила, которая не давала ей поступиться достоинством и пожаловаться на холод.
Бай Юй в тот момент подумала о римской Венере, супруге бога войны Марса, которая одна могла усмирить его неистовый нрав. Исполненная красоты и благородства древнекитайская Венера, Вечерняя Звезда, была достойна своего бога войны!
Между тем, Ми-фужэнь куда-то незаметно подевалась.
Темнело, дождь полил сильнее, и ночь была, как холодная вода.
Бай Юй с Юй Ваньсин стояли одни, а лужи на земле тихо покрывались первым тонким льдом.
Ми-фужэнь забыла про них?
Или не забыла?
Посмотрев еще раз на застывшую старшую наложницу, Бай Юй очнулась.
Или фужэнь намеренно убивает соперниц, которых она ненавидит и боится?!
С точки зрения обрядов, это было идеальное преступление. Все женщины были, как положено, в траурных одеждах из пеньки, но молодые наложницы стояли неподвижно под снегом и дождем, а фужэнь непрерывно двигалась возле теплых котлов. Никто не посмеет заподозрить злой умысел. А то, что погода повернула на зиму, это воля неба, винить тут некого.
Мир полон горя, что поделаешь.
Простудились во время жертвоприношения и умерли, но с места не сошли - люди долго будут с уважением вспоминать благочестивых наложниц семьи Сян.
Ми-фужэнь раскрошила в курильницах пахучие травы и села на подушку между жаровнями. После долгого пребывания на улице, ее разморило в тепле.
Когда Бай Юй без стука вошла в спальный покой, Ми-фужэнь мирно спала, привалившись к стене, уронив на пол гадальные бамбуковые палочки. Служанки не посмели заступить дорогу молодой госпоже, они только нерешительно переглядывались.
- А? - сказала Ми-фужэнь, вздрогнув.
Когда она увидела Бай Юй, она затряслась и начала отползать подальше. Младшая наложница была холодная и бледная, как смерть.
- Ты кто?! - закричала Ми-фужэнь, не зная, привидение пришло к ней или человек.
- Я Бай Юй, - ответила Бай Юй, но онемевшие от холода губы только беззвучно пошевелились.
Ми-фужэнь поняла, что спрашивать бесполезно, потому что с того света звук не доходит.
- Уйди. Уйди, - забормотала старшая женщина, вжимаясь в угол.
Больше всего на свете она боялась призраков. На втором месте была Бай Юй.
Призрак мертвой Бай Юй - как мы вообще дожили до такого кошмара?!
Бай Юй не могла говорить, поэтому она отрицательно помотала головой.
Это была бессознательная физиологическая реакция.
Она так замерзла!
А в комнате было так тепло!
Она совсем не хотела уходить!
В комнате у фужэнь горели три пузатые медные печки, наполненные древесным углем. У нее даже была теплая лежанка, которая нагревалась дымом от специальной печи в соседней комнате.
- Не уйдешь?! - с ужасом прошептала Ми-фужэнь. - Но тебе тут нельзя, тебе надо возвращаться домой...
Бай Юй утвердительно кивнула.
Она была согласна, что входить к Ми-фужэнь без приглашения нехорошо, и она очень хотела пойти к себе в домик и залезть под одеяло.
Ми-фужэнь имела в виду, что, раз уж Бай Юй умерла, ей не место на земле, а пора уже отлететь на небеса.
- Я всегда любила тебя, как родную сестру, - захныкала фужэнь, у которой ум за разум зашел от страха. - Я тебя наставляла... заботилась... Зачем ты пришла? Что ты теперь хочешь?
Она попыталась соорудить на своем злобном лице подхалимскую улыбку.
Бай Юй для пробы пошевелила губами. "Ваньсин-цзецзе и я очень замерзли," - хотела сказать она.
- Вансинь... - медленно проговорила Бай Юй, не очень еще владея речевым аппаратом.
- Ты хочешь Вансинь?! Забирай!
Сумасшедшая женщина радостно закивала, не веря в свое счастье, что так легко отделалась от злобного призрака.
- Договорились, - сказала Бай Юй.
Она тоже плохо соображала, потому что мозги у нее не совсем оттаяли. Она была довольна, что фужэнь отпустила ее домой и разрешила забрать Ваньсин-цзецзе.
Утром грудь Бай Юй разрывалась от боли. Надоедливый кашель, который мучил ее не один день, усилился. Она знала симптомы переохлаждения и внутреннего воспаления, потому что ей приходилось подолгу бывать в горах выше снеговой линии. В усадьбе Сянов не было недостатка в лекарствах - имбирь, корица, мед, малина, эвкалипт для ингаляций, жаропонижающие травы. Бай Юй из 21 века вылечила бы свой бронхит за пару дней, но из ее теперешнего тела, ослабленном горем и холодом, болезнь не хотела уходить.
Ей становилось то лучше, то снова хуже.
Юй Ваньсин преданно ухаживала за подругой. Закаленному деревенскому организму старшей наложницы хватило трех дней, чтобы справиться с простудой, остался только насморк.
- Ваньсин-цзецзе, тебе самой еще надо лежать в постели, - говорила Бай Юй.
- Дет, дет, я здодова, - отвечала Юй Ваньсин.
Бай Юй могла бы поправиться, если бы в домике не было так холодно. Тонкие дощатые стены и крыша, крытая деревянной дранкой, совсем не держали тепло. Хворост, который Цуо Су приносил каждый день, быстро сгорал в жаровнях. Позже Бай Юй узнала, что Юй Ваньсин отдавала ей половину своей доли. И все равно хвороста не хватало. Древесный уголь наложницы вообще не получали - Ми-фужэнь забирала все себе.
Она лежала и думала о Ми-фужэнь, которая чуть не заморозила ее и Юй Ваньсин насмерть.
Она думала про то, как чокнутая фужэнь сидит в своей красной комнате среди печек и курильниц, как в крематории, и прячется от призраков.
Она вспоминала, как фужэнь запаниковала, когда Бай Юй шевелила губами, но слов не было слышно.
Бай Юй широко открыла глаза, потом нахмурилась и пробормотала "Хм..."
Она завозилась под одеялами.
В следующую секунду она решительно вылезла из-под одеяла и начала одеваться.
- Ты куда?
- Вы куда?
- Хозяйка, вы куда? - закричали Юй Ваньсин, У Маогэнь и Ли Лэ.
- Я знаю, чем болеет Ми-фужэнь, - сказала Бай Юй и без лишних разговоров открыла дверь на улицу.
Выйти ей не удалось.
На пороге стоял управитель У.
