Глава 1. К нам намечается песец
— Летающая рыбина однозначно не к добру, — ворчал черт Панфутий (не путать с Пафнутием — смертельно оскорбится), и тут Медея Поликарповна была с ним солидарна.
Точно не к добру. Это подтверждали и сонник, и расширенный справочник народных примет. Жаль только, к чему именно, не поясняли. Тут оказались бессильны даже мемуары прабабки Аглаи — настольная книга ведьм семейства Цуциковых.
А рыбина — вот она: здоровенная, самого что ни на есть хищного вида. Дрейфует себе на уровне девятого этажа, будто так и надо. Зенками круглыми зыркает недобро.
Радовало одно — сегодня суббота. У Медеи Поликарповны законный выходной, и она имеет полное право вообще не выходить сегодня из дому к осеннему дождю и подозрительному феномену. Впрочем, если уж на то пошло, она вполне могла подстраховаться таким образом и в рабочий день.
Медея Поликарповна Цуцикова, дама средних лет, большого жизненного опыта и прочих несомненных внешних и внутренних достоинств, занимала должность начальника сметного отдела в одной из средней руки строительных контор. Но это больше для правильного душевного настроя. Основным же ее родом деятельности, как и у всех в ее семье до тринадцатого колена минимум, были магия и ведовство. А основным работодателем — Всеобщая Ассоциация Магов.
Вот Панфутию не повезло. Черт работал наркологом при местном круглосуточном магазине (в его должностную инструкцию входило «всяческое склонение посетителей разного толка к чрезмерному для них, посетителей, употреблению горячительных напитков) и как раз собирался на смену.
— Ну что? — поминутно вопрошал он, с беспокойством глядя в окно. — Ищи лучше, Поликарповна, голубушка! Жопой чую, песец пришел.
— Тихо! — раздраженно отозвалась Медея, вглядываясь в кофейную гущу. От гущи, правда, тоже было мало толку, возможно, из-за того, что ведьма по привычке плеснула в кофе коньяку.
Вот на карты таро она ничего не расплескивала. А стоило, постыдились бы, картонки, такую галиматью выдавать. И что там осталось? Гадание по чаинкам — у нее весь чай в пакетиках. Прорицание будущего по звездному небу — так утро же. Да и плевать звездам на местечковые земные неурядицы с высокой колокольни. Еще у Медеи был хрустальный шар, но, глядя в него, она умела только подкрашивать глаза.
Плюнув на репутацию, ведьма решилась на последнее средство и включила компьютер, но и Google здесь оказался бессилен.
Трагическое «Ну что?!» начинало действовать на нервы не хуже соседа с дрелью. Конечно, черта было по-человечески жаль. Он квартировал у нее уже лет семь. И всегда вовремя платил за комнату, не шумел, не пил, не дебоширил, помогал по хозяйству, а по вечерам составлял компанию у телевизора. На нервы, правда, при случае действовал мастерски, что сейчас и демонстрировал.
— Не лезь под руку, — наконец не выдержала ведьма. — Съешь лучше селедки, с ужина осталась.
— Какая селедка! — взвыл Панфутий. — Вот бабы… Я ей про песца грядущего, она мне про селедку! И шеф, баран винторогий, ведь ни за что за свой счет не даст!
— Ох, Панфуша, можно подумать, это первый песец в твоей жизни. Шел бы ты на работу, а то опоздаешь. Если что узнаю, сразу позвоню. А ты, в случае чего, беги к моей лаборатории, я ведь давала тебе ключ. Там можно пересидеть практически все.
Выпроводив черта, Медея тут же свернула исследовательскую деятельность. Толку от нее было удручающе мало, а рыбина хоть и внушала некоторые опасения своей непознанностью, ничем ведьме не мешала. Да и угрозы от нее не ощущалось. Пока, во всяком случае.
Вот если бы были еще какие-нибудь зловещие предзнаменования. Например, стая ворон, описывающая вокруг рыбины концентрические круги. А так… Само рассосется. Как-нибудь. Вечности, как известно, не дано.
Оставались, конечно, непосвященные в тонкости мистических планов бытия обыватели, но девяносто процентов из них предпочитали дальше своего носа не заглядывать.
Так что со спокойной совестью можно было заняться чем-нибудь полезным или, по крайней мере, приятным. Например, поставить тесто на пироги. Один почитатель белой полярной зверушки уже все уши проныл, как хочет домашних пирогов.
А для глазастых десяти процентов чуть позже найдется рассеивающее внимание и отшибающее кратковременную память зелье («распылить в воздухе, затем вызвать дождь»).
Обещанный песец таки грянул, но ближе к обеду. Медея Поликарповна успела насладиться селедкой. С хлебушком, лучком и маслом — пища богов. Посмотрела кино. Поставила тесто на пироги. Взялась за уборку.
Вот тут-то в гости и заглянул… нет, пока еще только мыш Витек. Заглянул уже пару дней как, успев прочно обосноваться в шкафу среди круп.
Медея визитеру не обрадовалась, визитер не обрадовался, что его нашли.
— Это что еще такое?! — зашипела ведьма. — Я тебя предупреждала: больше мне не попадайся?! Предупреждала?! Вот и пеняй на себя!
— Ай, хозяйка! — отчаянно забился пойманный за хвост Витек. — Ты не так все поняла!
— Я и понимать ничего не хочу, — отрезала госпожа Цуцикова. — Быть тебе, Витя, ингредиентом.
Редкая хозяйка обрадуется, если в ее доме заведется мышь. Тем более такая, которая будет не только жрать припасы и гадить, но еще регулярно причащаться оставленным к празднику алкоголем и горланить похабные песни. А еще Витек тащил все, что плохо лежит, отдавая предпочтение магическим артефактам или редким ингредиентам для снадобий, чтобы потом толкнуть это на черном рынке.
Медея к редким хозяйкам не относилась. И, возможно, выполнила бы свою угрозу, но тут хлопнула входная дверь и в квартиру ввалился всклокоченный Панфутий.
— Песец… — просипел он, — настал…
И пополз на кухню к графину с водой.
— Как есть, настал, — согласился Витек. — Можно мне тоже водички?
— Сейчас в ведро наберу, — посулила Медея. — Панфуш, расскажи толком, что случилось.
Случилось ЧП. Постоянным клиентам круглосуточного магазина и Панфутия соответственно стали являться сотканные из световых лучей прекрасные девы и убеждать тех бросить пить.
— То ли конкуренты нарисовались, то ли небожители подгадить решили, то ли инопланетная экспансия началась. Шеф нас по домам отправил, сам разобраться хочет. Но вот что я скажу, счетчик Гейгера там шкалит будь здоров.
Рассказ черта прервал телефонный звонок. «А вот теперь точно песец», — подсказало отточенное жизнью чутье Медеи Поликарповны. Ведьма на девяносто девять и девять десятых процента была уверена, кого сейчас услышит.
В таких случаях чутье обычно не ошибалось.
И верно.
— Медея Поликарповна, что у вас происходит? — требовательно вопросила трубка манерным женским голосом.
«Некуда больше длинный нос сунуть, стерва?!» — зло подумала Медея, но ответить так заместителю главы Всеобщей Ассоциации Магов не рискнула.
Вместо этого разыграла в меру подобострастное удивление:
— Происходит? Ничего. Случилось что, Глафира Павловна?— и ведь почти не покривила душой.
— Пока вроде бы ничего, — «но меня вы не проведете». — Однако в вашем районе третий день наблюдается аномальный магический фон. Аристарх Семенович очень обеспокоен показаниями приборов. Мы подумываем о внеочередной инспекции.
— «Только вас здесь и не хватало», — мысленно простонала Медея, но вслух еще более удивленно воскликнула: — Помилуйте, Глафира Павловна! Не знаю, что показывают ваши приборы, но у нас тут тишь да гладь. Как в морге.
— Не переигрывай, — еле слышно зашипел ей черт.
Ведьма замахала на него рукой. У Глашки очень острый слух, особенно на всякие не предназначенные для ее ушей высказывания. А убедить ее, что все хорошо, требовалось во что было ни стало. Медея у руководящей верхушки Ассоциации не на хорошем счету, те и без летающей рыбины найдут к чему придраться.
Вот и заливалась она соловьем, как только могла, и дело даже пошло на лад.
— Хорошо, если так, — проговорила не до конца убежденная Глафира.
И тут раздался оглушительный грохот. Задребезжал сервант, люстра заходила ходуном. Медея и Панфутий бросились к окну.
— Что у вас там происходит?! — заверещала трубка.
— Ничего не происходит, — заверила ее Медея, с удивлением и ужасом наблюдая, как по улице, медленно переставляя огромные ноги, шествует настоящий каменный голем. Их ведь уже лет триста никто не видел!
В трубке ей не поверили. Все верно, Медея тоже не стала бы верить сомнительным оправданиям, появись у нее возможность свести счеты.
— Ждите, скоро будем, — короткие гудки зазвучали расстрельным приговором.
Ну что же, пора решительных действий пришла раньше, чем хотелось бы. Ну да ладно.
Цель: спустить рыбину с небес на землю и убрать голема. В средствах ограничений нет. Непонятно только, а как, собственно, это сделать?
Глава 2. Песец пришел и распушился
— Куда это ты собралась? — поинтересовался черт, наблюдая, как Медея зашнуровывает кеды.
Поинтересовался не без ехидцы в голосе, засранец.
— На подвиги, — рыкнула госпожа Цуцикова.
Выразительная морда лица Панфутия выказывала немую претензию, что утром Медея Поликарповна на подвиги так и не сподвиглась. Эх, она и сейчас с удовольствием обошлась бы без этого неблагодарного дела, но голем не та штука, которую стоит игнорировать. Даже без учета рвущейся в гости верхушки Ассоциации.
— Погоди, я с тобой, — Панфутий бросился к шкафу за курткой, которую только-только успел снять.
Никак испугался, что ведьма сбежит по дороге.
Рыбина уныло проводила их взглядом.
На улице будущих героев ждала потрясающая картина. Голем больше не совершал променад, а сидел возле соседнего дома и с интересом вертел в громадных ручищах цветок с клумбы. Возле него бодрой козой скакала Петровна, местная пенсионная активистка.
— Ты что, поганец, делаешь! Не смей цветы рвать!
— Миллион, миллион, миллион алых роз, — ответила ей Алла Борисовна Пугачева.
Ведьма и черт не сразу сообразили, что песня раздается из голема.
— Ничего, образина, кто бы ты ни был, а и на тебя управа найдется! Сейчас как вызову пожарных!
— Теперь о погоде, — послышалось из голема. — По всей территории страны пройдут кратковременные дожди.
Ну вот, первый пункт героической программы наметился. Срочно нужно было спасать Петровну от голема. Или голема от Петровны.
Однако спасительная миссия закончилась, не успев начаться. Стоило ведьме приблизиться, как снова раздался грохот:
— Лезвие. Найди лезвие.
— Прошу прощения? — уточнила Медея Поликарповна.
— Лезвие, — повторил голем. — Найди лезвие. И все закончится.
Теперь он говорил самостоятельно. На слух это было словно обвал в горах.
— Не совсем вас поняла, — предприняла еще одну попытку Медея.
—Лезвие. Найди лезвие. И все закончится.
—Какое еще лезвие?! И что закончится-то?!
—Лезвие. Найди…
— Бесполезно! — постановил Панфутий. — Ты знаешь, как от него избавиться?
— Нет, откуда. Я думала уговорить его уйти или выманить отсюда.
— А если взорвать? —предложил черт.
— Ага. Вместе с двором.
— Не дам двор взрывать! — вмешалась Петровна. — Ишь чего удумали, хулиганье! Не вы строили!
— Так и не вы, — огрызнулся Панфутий. — Еще одна проблема на нашу голову.
Это точно, Петровной, в одночасье узнавшей, хотя еще и не осознавшей многое, нужно будет заняться.
— Это потом, — отмахнулась Медея. — Сначала найдем лезвие.
— И как ты собираешься это сделать? — скептически поинтересовался черт.
— Методом подбора, — в конце концов, если каменная громадина притопала за этим самым лезвием именно к ней, значит, есть вероятность, что оно в шаговой доступности.
С такими выводами Медея, конечно, погорячилась. Ни канцелярское лезвие, ни бритвенный станок, и ни один из кухонных ножей голему не подошли. В забаву включилась Петровна и приволокла откуда-то топор и бензопилу. Без толку.
Обстановка накалялась. Панфутий завелся не на шутку:
— Бесполезно! Не удивлюсь, если эта глыба только и ждет, когда же мы всей развеселой компанией совершим сэппуку кухонной утварью! Эй, увалень, моргни, если я прав!
И тут голем снизошел до подсказки.
— Грызун. Грызун знает.
— Какой еще грызун? — взвыла ведьма, в красках представив, как опустошает все окрестные зоомагазины.
— Грызун, — степенно повторил голем. — Грызун знает.
И ткнул в Медею пальцем. Проверни такой финт кто-нибудь другой, ведьма бы смертельно оскорбилась, а так просто на всякий случай попятилась от указующего перста.
— Грызун, — упорствовал голем.
— А куда делся Витек? — у Панфутия промелькнула смутная догадка.
— Витек? — вот уж о ком Медея и думать забыла. — Надеюсь, уже за тридевять земель отсюда. Иначе я точно сверну ему…
Смутная догадка промелькнула и у ведьмы. Она сунула руку в карман рабочего передника, который не сняла перед выходом, и явила миру трясущегося мыша. Кинула туда, наверное, машинально.
— Грызун, — постановил голем, — Избранный.
— Не припомню, чтобы за него голосовала, — проговорила Медея, вертя прикинувшегося дохлым Избранного в руках. — И что сие означает?
— Избранный. Найди лезвие. И все закончится.
И голем снова перенес все свое внимание на цветочек, ясно давая понять, что разговор завершен.
— Ясненько. Значит это ты, Витек, втравил нас в этот бедлам?
— Я не втравил! — заверещал мыш. — Я не нарочно! Я просто пересидеть хотел!
— Поздравляю, пересидел, — от интонации ведьмы мурашки побежали по спине даже у привычного черта. — А теперь пошли.
—Куда? — еще сильней затрясся Витек.
— Сначала в лабораторию, а там как пойдет.
Лаборатория Медеи Поликарповны располагалась в частном секторе неподалеку. Небольшой ухоженный домик на границе с лесопарковой зоной был, наряду с мемуарами прабабки Аглаи, фамильным достоянием семейства Цуциковых.
Своим наследством Медея по праву гордилась — ведьмовская утварь и магическая библиотека (от книг до берестяных грамот) здесь собирались веками. И в жизни не притащила бы сюда наглого грызуна (один раз дорогу увидит — не выведешь), если бы не обстоятельства, резво двигающиеся к отметке «критические».
По прибытии Медея первым делом поместила Избранного в трехлитровую банку. Избранный выразил недовольство предложенным вместилищем, на что ведьма сурово предупредила:
— Будешь возникать, закрою крышку. Лучше подумай, что тебе есть сказать относительно нашей проблемы. Сказанное тобой будет напрямую коррелировать с твоей дальнейшей выживаемостью.
— А чего тут говорить?! Нечего тут говорить! Шарился я неделю назад в одном заброшенном местечке. Не то старое капище, не то еще чего. Артефактов не счесть, было чем поживиться. И там меня чем-то шибануло. По ощущениям будто током шарахнуло. И сильно, думал, хана будет. Но ничего, оклемался. Вот только…
Мыш смолк, подбирая слова.
— Только? — поторопила его Медея.
— Только потом, куда бы я ни пошел, там через некоторое время появляется эта треклятая рыбина! И спать я теперь нормально не могу, обязательно девица привидится. Вся из себя такая, — мыш лапами обрисовал, какая именно. — Будто из лучей света сотканная. И зовет куда-то, а куда именно, не помню.
— Ясно, — ведьма поставила банку с Витьком перед трюмо. — Сосредоточься на своем сне. Мне ведь не нужно снова предупреждать про взаимосвязь результата и целостности твоей тушки?
Предупреждать было не нужно. Витек для пущей концентрации зажмурился, а в зеркале появилась картинка. Пустыня. Серый песок, низкое свинцовое небо, темная громада странного вида здания.
