Гедже только активно закивала в ответ, не в силах отвести взгляда от чуда, которое гоблин так небрежно обозвал «поделкой», потому что слова, как кончились при одном взгляде на удивительно прочный, мастерский, да еще и красивый до полного изнеможения доспех, так пока и не появились.
— Хорошо сходили? — спросила Олеся, не поднимая головы: она что-то быстро строчила в толстой тетради.
— Интересно, — сдержанно ответила Гедже.
Рассказывать о договоре с мастером гоблином было никак нельзя, даже если бы тот не настаивал на полной секретности — кто ж болтает о предстоящих походах и хвастает не добытыми еще трофеями? Углубляться в сложности понимания всяких неожиданных сравнений тоже не хотелось. «Зато ты любишь его любым», — ясно, будто наяву, вспомнился серьезный голос Армана, и почему-то сильнее забилось сердце, а к ушам, щекам и даже шее резко прилила кровь.
Но отделаться единственным словом вряд ли получилось бы, и Гедже добавила:
— Пироги ели. Вкусные. Очень.
И тут же, пока Олесе не вздумалось расспрашивать о подробностях, спросила сама:
— А ты что пишешь?
— Рецепты, — сообщила та. Подчеркнула что-то жирной двойной линией, почесала ручкой в затылке, кивнула сама себе и вновь погрузилась в свою писанину.
— Чего?
— Не браги, — фыркнула Олеся и подняла на Гедже веселый взгляд. — С этим уже разобрались. Заготовок на зиму! Нет, ты только представь! Магии полные руки, а они не делают заготовки на зиму. Не такие, чтобы все в сохранности и не стухло — с этим-то как раз тут проблем нет. Хоть редиска, хоть петрушка и двести лет в морозных чарах пролежат и не почешутся! А вот правильные заготовки… Огурчики! Капуста! Помидоры с хреном, помидоры с чесноком, укропом и тмином! Баклажаны с заправкой. Патиссоны с… — она осеклась, видимо, оценив удрученный вид Гедже. Очень вкусные пироги остались в городе, до ужина еще полно времени, а есть от Олесиных словесных выкрутасов внезапно захотелось до ужаса. — В общем, госпоже Рогнеде очень интересно, и она хочет попробовать! Если дело пойдет… ух, что мы тут устроим!
И снова уткнулась в тетрадь.
Гедже подумала и решила больше ни о чем не спрашивать и вообще не мешать. Похоже, что общение подруги с теткой Рогнедой прошло, как любила выразиться та же Олеся, «плодотворней некуда». Зная увлекающийся характер подруги и обычный размах ее планов, особенно тех, которые обозначались важным словом «хозяйственные», можно было предположить, что доведение до кондиции пунша из главной цели превратилось хорошо если во второстепенную, а то и вовсе в побочную, из тех, которые «получится — хорошо, а нет — и ладно». А раз уж дошло до «ух», то в ближайшие дни Олеся точно будет потеряна для всего, что не связано с такими важными «заготовками».
В другое время Гедже, наверное, все-таки заглянула бы в ее записи и погрузилась в новый хозяйственный раж более глубоко. Но сейчас ее ждало дело гораздо более важное и приятное — еще раз полюбоваться новой броней, а потом все-таки примерить ее не торопясь и основательно, походить в ней остаток дня, чтобы оценить еще раз, как сидит и сильно ли мешает свободно двигаться. А потом аккуратно упаковать и спрятать до времени. Хотя Гедже с превеликим удовольствием так бы в ней и ходила каждый день.
Она рассматривала едва заметную гравировку из незнакомых рунных цепочек, когда Олеся, глубоко и довольно вздохнув, закрыла тетрадь и подняла голову.
— Ох-ре-неть! — громко, с чувством, выделяя выдохом каждую паузу, произнесла она, во все глаза таращась на Гедже. — В смысле, ничего себе! Это что за… боевое облачение валькирии?!
— Кого? — не поняла Гедже, ревниво оглядывая броню. Никакой Валькирии, кем бы та ни была, она ее все равно не отдаст. Даже если придется ощипать всю чешую со всех окрестных змеев скопом!
— Одна очень воинственная девица из древних сказок и всяких интересных видеоигр, — объяснила Олеся. — Ты прямо вылитая она. Только крыльев не хватает. И меча!
— Не надо крыльев. С крыльями много не навоюешь, мешаться будут, — резонно заметила Гедже.
— Но выглядишь ты в этом просто отпадно! Никаким платьям с рюшечками даже не снилось. Это вы… в городе такое откопали? — спросила и хитро прищурилась. — Неужели подарок?
— Почти, — вздохнула Гедже. Потому что отлично помнила, что для себя Арман с гоблина ничего не стребовал. Да и куда уж больше. Она даже представить боялась, сколько может стоить такой доспех! Вряд ли ценность змеиной чешуи его сильно перевесит.
— Он хоть спросил наконец?
— О чем?
— Будешь ли ты с ним встречаться, конечно!
— Глупости, — Гедже насупилась, отворачиваясь к зеркалу, и в очередной раз разглядывая себя целиком. Броня сидела идеально. Разве что в груди едва-едва стесняла, а в талии была слегка широковата. Раньше она на такие мелочи и внимания бы не обратила. Но ведь мастер гоблин обещал доработать. Выходит, можно учесть любые детали.
— Значит, не спросил. Вот лопух! — Олеся вздохнула.
И тут мирную вечернюю тишину разорвал истошный кошачий вопль, причем раздавшийся не где-то вдали, не за окном и не в бесконечных коридорах «общаги», а буквально у Гедже под ногами.
То, что происходило дальше в их тихой, мирной, маленькой комнатке, вполне могло претендовать на увековечивание в какой-нибудь эпической балладе или в той самой Олесиной загадочной «видеоигре». Или, на худой конец, в похабных частушках, сочинять которые был большим мастером насмешник Багрум. Суматоха, паника, неразбериха! Грохот упавшего на пол стула, звон разбившейся кружки, клацанье челюстей зажорни — честное слово, гораздо более громкое и хищное, чем у ее товарок на родном болоте! Гибкие стебли-щупальца Колокольчика и удирающий от них, сметая все на своем пути, рыжий кот.
За те несколько секунд, которые потребовались Гедже, чтобы разобраться в происходящем, пол оказался усеян осколками посуды, рваными тетрадными листами, клочьями зеленых листьев и рыжей шерсти. Ну а потом Гедже ловко выхватила перепуганную животину прямо из обвившегося вокруг нее стебля. Перехватила за шкирку, подняла на вытянутой руке. Кот вцепился в нее всеми лапами и даже хвостом, безмолвно, но до ужаса выразительно умоляя: «Только не отпускай! Только не отдавай меня этим страшным, хищным, неправильным кустам!»
— Ты чей? — спросила Гедже. — Зачем по чужим комнатам ходишь? А если бы нас тут не было?
— Сожрали бы, — потрясенно сказала Олеся. — Ей-Богу, сожрали бы! Милые невинные цветочки! Да я теперь буду на ночь защиткой огораживаться! И швабру рядом ставить! На всякий случай! Вчера они мух ловили, сегодня на котов охотятся, а что завтра будет? Вон как растут, не хуже моих тыкв-рекордсменок.
Да, пожалуй, с отработкой на глупых кустах питательного заклинания они с Олесей малость перебрали. Или даже не малость.
— Зато какая охрана, — Гедже рассеянно погладила подсунувшийся под руку зеленый отросток. И отдернула от него кота в последний момент, когда тот истошно взвыл свое кошачье «спасите-помогите!» — Но-но, не балуй!
— Это вообще, по-моему, декана кот, — убито сообщила Олеся. — Или нет?
— Неважно, — отрезала Гедже. — Залез в чужую комнату — сам виноват. Слышал, рыжий? Иди гуляй на улице, а к моим кустам больше не лезь.
Подошла к раскрытому окну и аккуратно выпустила рыжего из рук. Тот извернулся и, едва лапы коснулись земли, дал деру.
— Ну вот, — вздохнула Олеся, — подрал все мои рецепты. Придется переписывать. Но сначала надо полить твои цветочки. Вкусным-вкусным удобрением.
— Заслужили, — кивнула Гедже. И подумала: а может, и вовремя случился весь этот переполох? Потому что ей не очень хотелось рассказывать сейчас Олесе в подробностях о прогулке в город. И возвращаться к ее вопросу об Армане. Хотелось, пожалуй, разобраться самой. И подумать, что делать, если он так и не спросит. Ни завтра, ни через день, ни даже тогда, когда пойдут на Троллий Зуб и разберутся с чешуей. Слова это, конечно, просто слова, но ведь порой так невыносимо хочется, чтобы они все-таки были сказаны!
Оставшиеся до бала дни промелькнули быстро, хотя иногда Гедже казалось, что время застыло и вовсе не движется. Это дурацкое чувство описывалось еще одним умным словом: «парадокс», а объяснялось, как почти всё, что обозначали новые для Гедже умные или даже заумные слова, очень даже просто. С одной стороны, многое нужно было успеть. Подготовиться к экзаменам и сдать их — подряд, без всякой неспешности и обстоятельности, не успеешь очнуться от одного, как уже пора бежать на следующий! Все-таки озаботиться хоть каким-нибудь платьем, потому что идти в мантии, как предписывали правила, считалось… не совсем правильным, что ли? Еще один парадокс, и тоже насквозь понятный: примерно как безалкогольный пунш и «неуставные» добавки к нему, которые готовили, оказывается, не только боевики, а вообще почти вся мужская часть ВАИ. А главное — собраться в поход на Троллий Зуб! Эти сборы были для Гедже важнее экзаменов и бала вместе взятых.
С другой стороны, как раз из-за ожидания этого похода и казалось, что время превратилось в застывшую смолу, а сама Гедже — в муху, пойманную этой смолой и запертую в ней до скончания века. Готовься, не готовься, а всего не предусмотришь и придется действовать по обстоятельствам. И не терпелось, чтобы эти самые обстоятельства наконец-то уже наступили.
С платьями решили очень просто, и совсем не нужно было ради них пробираться еще раз в город. За день до бала на просторной пустой лужайке возникла деревенька, состоящая, кажется, из одних лавок. Чего здесь только не было! Ладно бы одни платья — целая улица модных магазинчиков и портновских мастерских, на любой кошелек, от таких роскошных, что эльфийским принцессам впору, до скромных и незамысловатых, о которых Олеся сказала: «В монастыре в пост такое носить, а не на бал надевать!»
Ленточками-бантиками-кружавчиками, всякими заколками, брошками, гламурными амулетами и тому подобной дребеденью торговали на еще одной улице, такой же длинной, как портновская. Ну а улицы поменьше и бесчисленные переулки и тупички предлагали, кажется, вообще все на свете, от книг и оружия (правда, оружейная лавка ни в какое сравнение не шла с лавкой мастера гнома!) до бражки, пирогов и даже незаменимого в походе сушеного мяса — кому, интересно, оно может пригодиться в Академии, где три раза в день кормят вкуснятиной от пуза? А ведь покупали! На глазах у Гедже мрачные парни в черных мантиях купили аж целый мешок!
— Некроманты! Пойдем отсюда, — Олеся потянула Гедже прочь: она необъяснимо побаивалась темных и особенно некромантов, хотя вреда от них было не больше, чем от любого другого факультета. Наверное, опять все дело было в этих ее таинственных «видеоиграх». Сама Гедже, если совсем честно, гораздо больше боялась провидцев. Они были странные. Ладно бы говорили с духами, как Бабшука, но нет — откуда брались их предсказания, Гедже вообще не понимала. И не понимала, как к ним относиться. Потому предпочитала обходить стороной.
Хотя в племени болтали, что старая пророчица Варха, которую Гедже уже не застала, последним своим видением в этой жизни насулила отцу прекрасную сереброволосую принцессу из далекого королевства. И многомудрый Учурум, которого даже самые прожженные пройдохи из торговых племен не могли одурачить, поверил. Говорили, правда, что был он в то время еще совсем юным, только что взявшим в руки топор и оседлавшим боевого вепря наследником вождя. Но поверил Вархе сразу и на всю жизнь.
Насчет всей жизни Гедже, конечно, сомневалась: на ее памяти отца корежило от любых воспоминаний об этой старой истории. Да так сильно, что однажды он расколотил об голову весельчака Гракха, не к месту вспомнившего былое, здоровенную деревянную кружку с брагой. Гедже было даже жаль отца в такие моменты. Потому что свою сереброволосую принцессу он все-таки дождался и отыскал (если настоящий орк вбил себе что-то в голову, то никакими кружками оттуда не выколотишь!), и ею оказалась мать его единственной дочери. Которая ускакала в свои леса сразу после развеселой и хмельной свадебной недели. А потом прискакала обратно ровно на день — вручить мужу сверток с маленькой Гедже.
Учурум о своей ветреной жене рассказывал мало и неохотно. Сказал только однажды, погладив Гедже по голове своей огромной шершавой лапищей: «Не тоскуй по ней, она того не стоит. Ты дочь великого племени орков. Твой дом — бескрайняя степь. Пусть скачет по своим лесам сколько хочет. Нам с ней не по пути».
И как, скажите, после такого не сторониться провидцев? Нет уж, Гедже не хотела иметь с ними ничего общего!
А потом они с Олесей добрались до книжной лавки, залитой ярким магическим светом, с запахами пыли, старого пергамента, дерева и почему-то кофе. И там неожиданно встретили Армана. Он быстро листал толстенный, древний даже на вид фолиант, задерживаясь на каждой странице не больше нескольких секунд — Гедже только вздохнула, ей не грозило научиться настолько быстро просеивать мешанину буковок, выискивая в их нагромождениях и россыпях крупицы необходимых знаний.
Олеся, оценив ее молчаливые гляделки, быстро шепнула:
— Совсем забыла, надо поискать одну книжку! — И удрала. А Гедже шагнула ближе — интересно же, чем это он так увлекся!
Арман поднял голову, просиял улыбкой. Сказал, не дожидаясь вопросов:
— Всю библиотеку перерыл, ничего и близко похожего. Ни на гоблинова змея, ни на Троллий Зуб.
— И что делать? — нахмурилась Гедже. Ей даже в голову не пришло, что Арман захочет найти хоть какое-то подтверждение словам гоблина. И тот факт, что он ничего не нашел, отчего-то казался подозрительным.
— Если хочешь, можем отказаться. Но я бы рискнул. Он похож на хитреца, но не на обманщика. Да и зачем ему такой бессмысленный обман?
Гедже кивнула. И гном-оружейник, и гоблин не производили дурного впечатления. А если в чем-то хитрили и о чем-то умалчивали, так это понятно — оба опытные торговцы, знают, как выгоднее продать и свои изделия, и секреты. Да и как можно — отказаться от такого выгодного заказа, даже не попробовав его выполнить?
— Пойдем, — решила Гедже. — Не трать больше время на эти поиски. Разберемся на месте. А если что не так — у нас есть мой топор, твоя магия и оголодавший Хрум. Знаешь, как он может разъяриться в бою? Любые змеи побегут прочь, поджав хвосты.
— Верю, — улыбнулся Арман, откладывая бесполезную книжищу. И неожиданно спросил, кивнув на сверток в ее руках: — Ты правда решилась надеть платье?
Гедже раздраженно дернула плечом.
— А что делать, если иначе никак?
— Это ненадолго, — пообещал Арман. — Как только появится возможность, мы сбежим. Но знаешь, я даже рад этим дурацким правилам.
— Почему это?
— А ты как думаешь? — спросил вдруг с такой коварной улыбкой, что никаким самым ушлым торговцам даже не снилось. Наклонился ближе и шепнул на ухо: — Потому что хочу увидеть тебя в платье. Это же настоящее рождественское чудо.
Уж если говорить о чудесах вообще и о Гедже в платье в частности, сама она назвала бы чудом совсем другое. Не платье и даже не то, что она в этом самом платье вдруг ни с того ни с сего стала похожа на мамочку-эльфийку, разве что волосы черные, а не серебристые, и не длиннющие, а умеренно-короткие. А то, что этот наспех купленный бальный кошмар оказался как будто нарочно для нее сшит! Не жал и не болтался, не стеснял движений — то есть, конечно, все равно в платье было не так ловко, как в штанах, но и не сложнее, чем в мантии.
ГЛАВА 9
— Хорошо сходили? — спросила Олеся, не поднимая головы: она что-то быстро строчила в толстой тетради.
— Интересно, — сдержанно ответила Гедже.
Рассказывать о договоре с мастером гоблином было никак нельзя, даже если бы тот не настаивал на полной секретности — кто ж болтает о предстоящих походах и хвастает не добытыми еще трофеями? Углубляться в сложности понимания всяких неожиданных сравнений тоже не хотелось. «Зато ты любишь его любым», — ясно, будто наяву, вспомнился серьезный голос Армана, и почему-то сильнее забилось сердце, а к ушам, щекам и даже шее резко прилила кровь.
Но отделаться единственным словом вряд ли получилось бы, и Гедже добавила:
— Пироги ели. Вкусные. Очень.
И тут же, пока Олесе не вздумалось расспрашивать о подробностях, спросила сама:
— А ты что пишешь?
— Рецепты, — сообщила та. Подчеркнула что-то жирной двойной линией, почесала ручкой в затылке, кивнула сама себе и вновь погрузилась в свою писанину.
— Чего?
— Не браги, — фыркнула Олеся и подняла на Гедже веселый взгляд. — С этим уже разобрались. Заготовок на зиму! Нет, ты только представь! Магии полные руки, а они не делают заготовки на зиму. Не такие, чтобы все в сохранности и не стухло — с этим-то как раз тут проблем нет. Хоть редиска, хоть петрушка и двести лет в морозных чарах пролежат и не почешутся! А вот правильные заготовки… Огурчики! Капуста! Помидоры с хреном, помидоры с чесноком, укропом и тмином! Баклажаны с заправкой. Патиссоны с… — она осеклась, видимо, оценив удрученный вид Гедже. Очень вкусные пироги остались в городе, до ужина еще полно времени, а есть от Олесиных словесных выкрутасов внезапно захотелось до ужаса. — В общем, госпоже Рогнеде очень интересно, и она хочет попробовать! Если дело пойдет… ух, что мы тут устроим!
И снова уткнулась в тетрадь.
Гедже подумала и решила больше ни о чем не спрашивать и вообще не мешать. Похоже, что общение подруги с теткой Рогнедой прошло, как любила выразиться та же Олеся, «плодотворней некуда». Зная увлекающийся характер подруги и обычный размах ее планов, особенно тех, которые обозначались важным словом «хозяйственные», можно было предположить, что доведение до кондиции пунша из главной цели превратилось хорошо если во второстепенную, а то и вовсе в побочную, из тех, которые «получится — хорошо, а нет — и ладно». А раз уж дошло до «ух», то в ближайшие дни Олеся точно будет потеряна для всего, что не связано с такими важными «заготовками».
В другое время Гедже, наверное, все-таки заглянула бы в ее записи и погрузилась в новый хозяйственный раж более глубоко. Но сейчас ее ждало дело гораздо более важное и приятное — еще раз полюбоваться новой броней, а потом все-таки примерить ее не торопясь и основательно, походить в ней остаток дня, чтобы оценить еще раз, как сидит и сильно ли мешает свободно двигаться. А потом аккуратно упаковать и спрятать до времени. Хотя Гедже с превеликим удовольствием так бы в ней и ходила каждый день.
Она рассматривала едва заметную гравировку из незнакомых рунных цепочек, когда Олеся, глубоко и довольно вздохнув, закрыла тетрадь и подняла голову.
— Ох-ре-неть! — громко, с чувством, выделяя выдохом каждую паузу, произнесла она, во все глаза таращась на Гедже. — В смысле, ничего себе! Это что за… боевое облачение валькирии?!
— Кого? — не поняла Гедже, ревниво оглядывая броню. Никакой Валькирии, кем бы та ни была, она ее все равно не отдаст. Даже если придется ощипать всю чешую со всех окрестных змеев скопом!
— Одна очень воинственная девица из древних сказок и всяких интересных видеоигр, — объяснила Олеся. — Ты прямо вылитая она. Только крыльев не хватает. И меча!
— Не надо крыльев. С крыльями много не навоюешь, мешаться будут, — резонно заметила Гедже.
— Но выглядишь ты в этом просто отпадно! Никаким платьям с рюшечками даже не снилось. Это вы… в городе такое откопали? — спросила и хитро прищурилась. — Неужели подарок?
— Почти, — вздохнула Гедже. Потому что отлично помнила, что для себя Арман с гоблина ничего не стребовал. Да и куда уж больше. Она даже представить боялась, сколько может стоить такой доспех! Вряд ли ценность змеиной чешуи его сильно перевесит.
— Он хоть спросил наконец?
— О чем?
— Будешь ли ты с ним встречаться, конечно!
— Глупости, — Гедже насупилась, отворачиваясь к зеркалу, и в очередной раз разглядывая себя целиком. Броня сидела идеально. Разве что в груди едва-едва стесняла, а в талии была слегка широковата. Раньше она на такие мелочи и внимания бы не обратила. Но ведь мастер гоблин обещал доработать. Выходит, можно учесть любые детали.
— Значит, не спросил. Вот лопух! — Олеся вздохнула.
И тут мирную вечернюю тишину разорвал истошный кошачий вопль, причем раздавшийся не где-то вдали, не за окном и не в бесконечных коридорах «общаги», а буквально у Гедже под ногами.
То, что происходило дальше в их тихой, мирной, маленькой комнатке, вполне могло претендовать на увековечивание в какой-нибудь эпической балладе или в той самой Олесиной загадочной «видеоигре». Или, на худой конец, в похабных частушках, сочинять которые был большим мастером насмешник Багрум. Суматоха, паника, неразбериха! Грохот упавшего на пол стула, звон разбившейся кружки, клацанье челюстей зажорни — честное слово, гораздо более громкое и хищное, чем у ее товарок на родном болоте! Гибкие стебли-щупальца Колокольчика и удирающий от них, сметая все на своем пути, рыжий кот.
За те несколько секунд, которые потребовались Гедже, чтобы разобраться в происходящем, пол оказался усеян осколками посуды, рваными тетрадными листами, клочьями зеленых листьев и рыжей шерсти. Ну а потом Гедже ловко выхватила перепуганную животину прямо из обвившегося вокруг нее стебля. Перехватила за шкирку, подняла на вытянутой руке. Кот вцепился в нее всеми лапами и даже хвостом, безмолвно, но до ужаса выразительно умоляя: «Только не отпускай! Только не отдавай меня этим страшным, хищным, неправильным кустам!»
— Ты чей? — спросила Гедже. — Зачем по чужим комнатам ходишь? А если бы нас тут не было?
— Сожрали бы, — потрясенно сказала Олеся. — Ей-Богу, сожрали бы! Милые невинные цветочки! Да я теперь буду на ночь защиткой огораживаться! И швабру рядом ставить! На всякий случай! Вчера они мух ловили, сегодня на котов охотятся, а что завтра будет? Вон как растут, не хуже моих тыкв-рекордсменок.
Да, пожалуй, с отработкой на глупых кустах питательного заклинания они с Олесей малость перебрали. Или даже не малость.
— Зато какая охрана, — Гедже рассеянно погладила подсунувшийся под руку зеленый отросток. И отдернула от него кота в последний момент, когда тот истошно взвыл свое кошачье «спасите-помогите!» — Но-но, не балуй!
— Это вообще, по-моему, декана кот, — убито сообщила Олеся. — Или нет?
— Неважно, — отрезала Гедже. — Залез в чужую комнату — сам виноват. Слышал, рыжий? Иди гуляй на улице, а к моим кустам больше не лезь.
Подошла к раскрытому окну и аккуратно выпустила рыжего из рук. Тот извернулся и, едва лапы коснулись земли, дал деру.
— Ну вот, — вздохнула Олеся, — подрал все мои рецепты. Придется переписывать. Но сначала надо полить твои цветочки. Вкусным-вкусным удобрением.
— Заслужили, — кивнула Гедже. И подумала: а может, и вовремя случился весь этот переполох? Потому что ей не очень хотелось рассказывать сейчас Олесе в подробностях о прогулке в город. И возвращаться к ее вопросу об Армане. Хотелось, пожалуй, разобраться самой. И подумать, что делать, если он так и не спросит. Ни завтра, ни через день, ни даже тогда, когда пойдут на Троллий Зуб и разберутся с чешуей. Слова это, конечно, просто слова, но ведь порой так невыносимо хочется, чтобы они все-таки были сказаны!
ГЛАВА 10
Оставшиеся до бала дни промелькнули быстро, хотя иногда Гедже казалось, что время застыло и вовсе не движется. Это дурацкое чувство описывалось еще одним умным словом: «парадокс», а объяснялось, как почти всё, что обозначали новые для Гедже умные или даже заумные слова, очень даже просто. С одной стороны, многое нужно было успеть. Подготовиться к экзаменам и сдать их — подряд, без всякой неспешности и обстоятельности, не успеешь очнуться от одного, как уже пора бежать на следующий! Все-таки озаботиться хоть каким-нибудь платьем, потому что идти в мантии, как предписывали правила, считалось… не совсем правильным, что ли? Еще один парадокс, и тоже насквозь понятный: примерно как безалкогольный пунш и «неуставные» добавки к нему, которые готовили, оказывается, не только боевики, а вообще почти вся мужская часть ВАИ. А главное — собраться в поход на Троллий Зуб! Эти сборы были для Гедже важнее экзаменов и бала вместе взятых.
С другой стороны, как раз из-за ожидания этого похода и казалось, что время превратилось в застывшую смолу, а сама Гедже — в муху, пойманную этой смолой и запертую в ней до скончания века. Готовься, не готовься, а всего не предусмотришь и придется действовать по обстоятельствам. И не терпелось, чтобы эти самые обстоятельства наконец-то уже наступили.
С платьями решили очень просто, и совсем не нужно было ради них пробираться еще раз в город. За день до бала на просторной пустой лужайке возникла деревенька, состоящая, кажется, из одних лавок. Чего здесь только не было! Ладно бы одни платья — целая улица модных магазинчиков и портновских мастерских, на любой кошелек, от таких роскошных, что эльфийским принцессам впору, до скромных и незамысловатых, о которых Олеся сказала: «В монастыре в пост такое носить, а не на бал надевать!»
Ленточками-бантиками-кружавчиками, всякими заколками, брошками, гламурными амулетами и тому подобной дребеденью торговали на еще одной улице, такой же длинной, как портновская. Ну а улицы поменьше и бесчисленные переулки и тупички предлагали, кажется, вообще все на свете, от книг и оружия (правда, оружейная лавка ни в какое сравнение не шла с лавкой мастера гнома!) до бражки, пирогов и даже незаменимого в походе сушеного мяса — кому, интересно, оно может пригодиться в Академии, где три раза в день кормят вкуснятиной от пуза? А ведь покупали! На глазах у Гедже мрачные парни в черных мантиях купили аж целый мешок!
— Некроманты! Пойдем отсюда, — Олеся потянула Гедже прочь: она необъяснимо побаивалась темных и особенно некромантов, хотя вреда от них было не больше, чем от любого другого факультета. Наверное, опять все дело было в этих ее таинственных «видеоиграх». Сама Гедже, если совсем честно, гораздо больше боялась провидцев. Они были странные. Ладно бы говорили с духами, как Бабшука, но нет — откуда брались их предсказания, Гедже вообще не понимала. И не понимала, как к ним относиться. Потому предпочитала обходить стороной.
Хотя в племени болтали, что старая пророчица Варха, которую Гедже уже не застала, последним своим видением в этой жизни насулила отцу прекрасную сереброволосую принцессу из далекого королевства. И многомудрый Учурум, которого даже самые прожженные пройдохи из торговых племен не могли одурачить, поверил. Говорили, правда, что был он в то время еще совсем юным, только что взявшим в руки топор и оседлавшим боевого вепря наследником вождя. Но поверил Вархе сразу и на всю жизнь.
Насчет всей жизни Гедже, конечно, сомневалась: на ее памяти отца корежило от любых воспоминаний об этой старой истории. Да так сильно, что однажды он расколотил об голову весельчака Гракха, не к месту вспомнившего былое, здоровенную деревянную кружку с брагой. Гедже было даже жаль отца в такие моменты. Потому что свою сереброволосую принцессу он все-таки дождался и отыскал (если настоящий орк вбил себе что-то в голову, то никакими кружками оттуда не выколотишь!), и ею оказалась мать его единственной дочери. Которая ускакала в свои леса сразу после развеселой и хмельной свадебной недели. А потом прискакала обратно ровно на день — вручить мужу сверток с маленькой Гедже.
Учурум о своей ветреной жене рассказывал мало и неохотно. Сказал только однажды, погладив Гедже по голове своей огромной шершавой лапищей: «Не тоскуй по ней, она того не стоит. Ты дочь великого племени орков. Твой дом — бескрайняя степь. Пусть скачет по своим лесам сколько хочет. Нам с ней не по пути».
И как, скажите, после такого не сторониться провидцев? Нет уж, Гедже не хотела иметь с ними ничего общего!
А потом они с Олесей добрались до книжной лавки, залитой ярким магическим светом, с запахами пыли, старого пергамента, дерева и почему-то кофе. И там неожиданно встретили Армана. Он быстро листал толстенный, древний даже на вид фолиант, задерживаясь на каждой странице не больше нескольких секунд — Гедже только вздохнула, ей не грозило научиться настолько быстро просеивать мешанину буковок, выискивая в их нагромождениях и россыпях крупицы необходимых знаний.
Олеся, оценив ее молчаливые гляделки, быстро шепнула:
— Совсем забыла, надо поискать одну книжку! — И удрала. А Гедже шагнула ближе — интересно же, чем это он так увлекся!
Арман поднял голову, просиял улыбкой. Сказал, не дожидаясь вопросов:
— Всю библиотеку перерыл, ничего и близко похожего. Ни на гоблинова змея, ни на Троллий Зуб.
— И что делать? — нахмурилась Гедже. Ей даже в голову не пришло, что Арман захочет найти хоть какое-то подтверждение словам гоблина. И тот факт, что он ничего не нашел, отчего-то казался подозрительным.
— Если хочешь, можем отказаться. Но я бы рискнул. Он похож на хитреца, но не на обманщика. Да и зачем ему такой бессмысленный обман?
Гедже кивнула. И гном-оружейник, и гоблин не производили дурного впечатления. А если в чем-то хитрили и о чем-то умалчивали, так это понятно — оба опытные торговцы, знают, как выгоднее продать и свои изделия, и секреты. Да и как можно — отказаться от такого выгодного заказа, даже не попробовав его выполнить?
— Пойдем, — решила Гедже. — Не трать больше время на эти поиски. Разберемся на месте. А если что не так — у нас есть мой топор, твоя магия и оголодавший Хрум. Знаешь, как он может разъяриться в бою? Любые змеи побегут прочь, поджав хвосты.
— Верю, — улыбнулся Арман, откладывая бесполезную книжищу. И неожиданно спросил, кивнув на сверток в ее руках: — Ты правда решилась надеть платье?
Гедже раздраженно дернула плечом.
— А что делать, если иначе никак?
— Это ненадолго, — пообещал Арман. — Как только появится возможность, мы сбежим. Но знаешь, я даже рад этим дурацким правилам.
— Почему это?
— А ты как думаешь? — спросил вдруг с такой коварной улыбкой, что никаким самым ушлым торговцам даже не снилось. Наклонился ближе и шепнул на ухо: — Потому что хочу увидеть тебя в платье. Это же настоящее рождественское чудо.
ГЛАВА 11
Уж если говорить о чудесах вообще и о Гедже в платье в частности, сама она назвала бы чудом совсем другое. Не платье и даже не то, что она в этом самом платье вдруг ни с того ни с сего стала похожа на мамочку-эльфийку, разве что волосы черные, а не серебристые, и не длиннющие, а умеренно-короткие. А то, что этот наспех купленный бальный кошмар оказался как будто нарочно для нее сшит! Не жал и не болтался, не стеснял движений — то есть, конечно, все равно в платье было не так ловко, как в штанах, но и не сложнее, чем в мантии.
