- Валентин! – возмутилась Эдита и сбросила мою руку со своего плеча. – Что за тон?.. Прекрати орать! Марк старался для нас!
Я склонился ближе к ней и злобно оскалился.
- Скажи – для тебя!.. Вчера, да?.. В каком это магазине вы вместе были?..
Глаза моей подружки забегали, и я понял, что не ошибся.
- Валёк, да ты что-то не то подумал, - примиряюще произнес Марк.
- Да, золотце! – подпряглась и моя подружка.
- ИдиТы… - ответил я ей и отвернулся.
Я бы ушел от них, но электричка уже набрала ход, да и людей в вагон набилось под завязку, не пролезть. В проходах терпеливо стояли вечные старухи, куда их только черти носят в их неполные сто лет. Я поднялся и осчастливил одну из них, предложив свое место, древняя старушка юркнула туда резво, как молодая. Глядя на меня, такой же широкий жест сделал и Марк.
- Ну, побьешь меня, когда выйдем, пусть тебе легче станет, - примирительно сказал он мне.
Выяснять отношения среди чужих ушей мне не хотелось. Поэтому я холодно промолчал, хотя на языке так и вертелся вопрос: а есть за что?.. Ладно, позже я это обязательно выясню. И морду обязательно набить успею.
Колеса стучали, народ отвязно переговаривался – ещё бы, воскресный денек, дачи, внуки, грибы, все такое. И только мы втроем дулись друг на друга по разным углам. Прежде, как только электричка отправлялась, я брал гитару, и мы начинали петь. Точнее – играл на гитаре и пел в основном я, а чего скромничать, у меня неплохой слух и голос, бархатный баритон, как утверждала моя маман во время редких посещений. Ну, раньше, когда она ещё не оставляла надежды упечь меня в артисты… А сейчас из новенького транзисторного кассетника Весна-306 по вагону разносились голоса супермодной ливерпульской четверки, моя же гитара сиротски торчала под окном.
Вскоре народа поубавилось. Я дотянулся до гитары, взял её и сел на противоположной стороне вагона, у окна. Марк долго стоял, не решаясь куда притулиться, потом хмуро уселся на свое прежнее место, напротив Эдиты. Кассета закончилась. Эдита протянула ему магнитофон, их руки соприкоснулись, и Марк резко одернул свои.
Всю оставшуюся дорогу он мрачно молчал, видимо, представлял, как я его распишу.
В отличие от него, моя подружка на голубом глазу чирикала, пытаясь заговорить поочередно то с ним, то со мной. В Местерьярви она, лучась самой милой из своего арсенала улыбкой, заискивающе обратилась ко мне:
- Валёк, выходим на следующей, да?
Я равнодушно пожал плечами.
- Мне все равно где вы сойдете. Лично я еду до Куолемаярви. – И, взяв несколько аккордов, с громко и чувством запел: - Если др-руг оказался вдр-руг…
Эдита подскочила со своего места и возвысилась надо мной разъяренной фурией.
- Нет!.. Мы выйдем в Яппиля!..
- Пожалуйста, выходите… И не др-руг, и не вр-раг, а так…
- Значит так, да?!.
- Если ср-разу не р-разберешь…
- Мы выходим здесь! Ясно тебе?..
- ИдиТы. Плох он или хор-рош…
- Марк, пошли! – скомандовала Эдита.
Тот нерешительно топтался, колеблясь. Но я, зная теперь его продаж… э-э… компромиссную натуру, наперед догадался о его решении.
- Мы уходим, золотце, - ласково известила меня Эдита, таща в одной руке кассетник, в другой Марка. – Догоняй!
- ИдиТы. – Я завершил куплет мажорными аккордами.
Электричка остановилась, люд вышел. Я оглянулся – так и есть, сошли. Ну и идите вы оба на… Стоя на перроне, они переругивались, и, по всему, главенствовала в споре ИдиТы – как обычно.
Я отложил гитару, и пару перегонов чувствовал себя победителем. И в то же время меня одолевал вопрос, зудевший, как надоедливый комар: вот какого черта я завелся?.. Подумаешь, магнитофон…
На станции Тарасовской я внезапно подскочил, как ужаленный, и выпрыгнул из вагона в самый последний момент.
Людей было мало, в основном бабки, и они уже свернули на известные им грибные тропинки. Я потянулся, подставив лицо под слепой дождик, но тот тут же закончился. Мне захотелось искупаться вдали от всех; зайдя в лес, я направился к озеру Колечко.
Впереди меня, перекликаясь, рыскали вездесущие бабки-грибницы. Я быстро обошел их и вскоре остался один. Заблудиться я не боялся, поскольку все наши леса излазил с друзьями с детства. Здесь мы с ними не раз, удрав на целый день, играли в войнушки. Потом, повзрослев, разбавляли мальчишечьи компании девочками… Так что пусть ИдиТы не задирает нос, девчонок на свете много.
Первое время я шел, бесконечно перемалывая в душе свою ревность и обиду. Он думает, что отбил у меня девчонку, этот рыжий! Ага, так ему и обломилось! Не та штучка попалась… Я представлял, какие концерты ему сейчас закатывает моя языкатая подружка и злорадничал. А ты что, думал – это овечка? Да она же самая настоящая пила! Все кости тебе перепилит, сам сбежишь. Это я такой терпеливый, прощаю ей все выходки. А вообще – ну их, этих баб, и без них прекрасно живется…
Наконец впереди показалось озеро. Я решил отдохнуть и обдумать – в какую сторону все-таки двигаться. Поэтому, дойдя до воды, свернул вправо и пошел по тропке между деревьями, разыскивая удобное для отдыха местечко.
Вскоре таковое нашлось – это был крутой травянистый берег с небольшой полянкой наверху; там я и остановился. Сбросил рюкзак, сбросил одежду и спустился на крохотный песчаный пляжик. Оглядевшись и не увидев никого вокруг, я быстро сбросил труханы, и, оставшись в чем мать родила, прыгнул в воду.
Вдоволь наплававшись, я вышел и напялил одежду на мокрое тело. Тут же проснулся мой зверский аппетит, и я, достав из рюкзака бутерброды, заботливо приготовленные вчера подружкой, с аппетитом принялся жевать их. Вода остудила мою горячую голову, вымыла из неё дурацкую ревность и обиду, поэтому соображать я стал лучше.
Вот какого черта я взбеленился?.. Ну подумаешь, ИдиТы случайно столкнулась с Марком, и они вместе сходили в магазин, что здесь такого. Вон какие вкусные бутерброды она мне приготовила, мне, между прочим, а не этому рыжему, Марку, то есть… Наверняка они уже загорают на озере Комонь, как мы и намечали с Эдитой, а вот теперь Марк, а не ты, пялится на её сиськи… Хватит дурить, надо идти к ним!..
Я быстро собрался, на ходу дожевывая бутерброд, закинул за плечи гитару и рюкзак. Все, в путь! Подумаешь, двадцать километров, или сколько там, для бешеной собаки это не крюк. И я пошел лесом, напрямую, через заросли вереска.
Налетел внезапный ветер, затрепал верхушки сосен. Я вырос в этих краях, и я далеко не романтик, но простой парень, шоферюга. Однако в шуме сосен мне всегда чудилось нечто скрытое, таинственное. Вот и сейчас мне казалось, что сосны словно хотели поведать о чем-то, а может быть звали куда-то…
Я шел как на автопилоте, пока не услышал голоса, а затем среди деревьев показались палатки. Ясно, студенты… Я хотел пройти стороной, но тут меня окликнули:
- Валёк, ты?.. Погоди!
Ко мне направлялся мужик лет пятидесяти спортивного вида, вроде бы знакомый, ведь откуда-то ему известно мое имя. Я остановился, пытаясь вспомнить – кто это. Мужик протянул мне руку и, улыбаясь, спросил:
- Что, пацан, забыл как я тебе люлей вешал?..
Я хлопнул себя по лбу.
- Павел Денисович!.. Вспомнил…
Мы обменялись крепким рукопожатием. Одно время, ещё до армии, когда я ходил на тренировки по боксу, Павел Денисович был у нас тренером. Люлей на тренировках он навешивал не только мне, но и всем прочим пацанам. Помню, особо мне доставалось в спарринге с ним. Зато он поставил мой коронный удар – левый хук в корпус, правый в голову. Ну и еще отработал пару приемчиков самбо, это так, отдельно. После этого я счел себя достаточно опытным для уличных боев и прекратил тренировки.
Павел Денисович окинул меня быстрым и внимательным взглядом.
- Ты один? Куда двигаешься?
- А, к друзьям иду, в Яппиля.
- В Яппиля? – удивился мой бывший тренер. – Так это же в совсем другой стороне!..
- Чего?.. – не поверил я. - Быть такого не может!..
- Ну так сам вот посмотри, - он протянул мне компас.
Мне стоило только взглянуть, как я сразу понял, что оплошал как пацан! Я, действительно, шёл в противоположную сторону!
- Не может быть… - растерянно повторил я и помотал головой.
- Компас-то у тебя хоть есть? – осведомился Павел Денисович.
- Да на кой он мне… Я тут каждую тропинку знаю.
- Ты, парень, не форси! – назидательно произнес мой бывший тренер. - В лесу надо быть внимательным, как на тренировке. Вон у нас недавно девчонка одна пропала. Паслась с подружками вон там, на голубике, потом те спохватились – а её нет.
- Тут вроде бы и заблудиться негде, везде тропинки, да и люди попадаются… - пробормотал я.
- Оно-то так, да только нам пришлось часа три рыскать по лесу, хорошо, что нашли девчонку. Так что будь внимателен, парень.
Мы опять обменялись рукопожатием и распрощались. Я отправился своей дорогой, больше не сворачивая с проторенной тропы и держа нужный мне курс.
Лес вокруг меня жил своей обычной жизнью. Людей не было ни видно, ни слышно, и мне это нравилось: Эдита подпряглась ко мне сравнительно недавно, а до того я предпочитал путешествовать в одиночку и в тишине.
Ветер почти стих, но сосны все равно шумели, зачаровывали. Прислушиваясь к ним, я вывел для себя неожиданную и смешную закономерность: стоило мне подумать о своей подружке, как тут же налетал ветер, и тогда они шумели громко и раздраженно. В другое же время – словно вкрадчиво звали куда-то.
Спустя какое-то время я вдруг остановился: что-то было не так… Я принялся осматриваться. Мне показалось, что тропа опять не та, не в сторону Яппиля, а, наоборот – в сторону Куолемаярви! Неужели я опять сбился с пути?.. Пока я озирался, у меня появилось неприятное чувство, словно меня разглядывал некто невидимый. Вот ведь странно, сколько приходилось лазить в лесах, никогда ничего подобного я не испытывал!..
Я внимательно осматривался вокруг. Если не ошибаюсь, вон там, в зарослях папоротника, должен находиться дот!.. Зуб даю!.. Как я уже говорил, мы с мальчишками в детстве здесь все излазили, и доты знали как свои дачи. Кто не в курсе, в окрестностях Куолемаярви проходила так называемая линия Маннергейма, оборонительные сооружения финнов.
Я ломанулся через заросли папоротника, и минут через пять, действительно, увидел дот! Так это что же – я опять в противоположной стороне?.. Меня что – леший по лесу водит?..
Как бы то ни было, но то, что я увидел, меня очень заинтересовало, я даже думать забыл о том, что совершенно непонятным образом оказался не там, куда шел. Дело в том, что сейчас передо мной вместо полуразрушенного укрепления красовался совершенно новый дот! Даже старинная кованая дверь у него имелась, вместо зияющего провала.
Я озадаченно смотрел на укрепление. Потом решил, что кто-то восстановил дот, наверное, чтобы экскурсии водить. Видимо, это была работа каких-нибудь энтузиастов, ну, типа восстанавливающих братские могилы, разыскивающих захоронения бойцов, все такое.
Не мог же я пройти мимо! Любопытство взяло верх. Я приблизился к доту и с удивлением уставился на старинное дверное кольцо вместо ручки – насколько помнилось, такового мне не приходилось видеть на дотах, пусть даже и довоенных.
Я взялся за кольцо и только потянул дверь на себя, как она тут же резко распахнулась. Я еле успел отскочить в сторону, чтобы не получить по лбу. Из проема пахнуло резким холодом, что в жаркий летний день было особенно приятно. Я зашел внутрь и недоуменно уставился на странную обстановку. Сзади с треском захлопнулась дверь, но я даже не оглянулся: меня поразило нечто другое…
Дот в середине был совсем не похож на прочие, которые до сих пор мне приходилось видеть! Да, это было укрепление, но совершенно иное: такая себе круглая башня каменной кладки, метров пяти в диаметре и метров пятнадцати в вышину! По её внутренней окружности наверх поднималась винтовая лестница с площадками возле узких готических бойниц. Потолок был высокий, конусом.
Что за черт?.. Почему дот внутри оказался таким высоким? Почему здесь вместо обычной амбразуры – бойницы?
Я сделал несколько шагов вперед и остановился посередине удивительного помещения. Затем, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, поднялся к ближайшей бойнице и выглянул из неё.
Меня взяла оторопь. Лес исчез! Вот так, буквально, бесповоротно! То есть, он был, но в отдалении, за внушительной стеной! А прямо внизу – оказывается, башня находилась на какой-то возвышенности – вместо леса и зарослей папоротника я увидел вполне приличный широкий двор, и был он заснеженным! Да, да, весь в снегу! Прямо виднелись ворота, по обе стороны которых стояли два воина, ряженых под средневековье, с пиками за спинами. Слева виднелась коновязь, справа – какие-то хозяйственные постройки…
Искусственный снег?.. Кино снимают?.. А как же лес?.. И почему – возвышенность?..
В два прыжка я соскочил вниз, чтобы перебежать ко второй бойнице. Мой взгляд машинально скользнул по месту, где была дверь…
Я остолбенел: дверь исчезла! Вместо неё теперь была мощная глухая кладка!
Не веря своим глазам, я подскочил к ней, ощупал сначала пальцами, затем опробовал кулаком, затем изо всей силы саданул ногой!.. Безрезультатно... Я растерянно обвел глазами странное помещение и обнаружил другую, небольшую деревянную дверь, причем совсем в другой стороне.
Я вздохнул с облегчением. Ф-фу, слава Богу, а то я уж было решил, что мне придется коротать всю свою жизнь в этом каменном мешке! Но, подойдя к этой двери и подергав её, я понял, что она заперта.
В это время раздались отдаленные голоса. Я снова взбежал по лестнице к ближайшей бойнице и выглянул из неё. Переговаривались два воина у ворот на чужом языке. Странное дело, но я прекрасно понимал их речь!
- …говорят, дочь хозяйки внезапно исчезла.
- Меньше слушай и меньше болтай, госпожа этого не любит!
Они замолчали. Я терялся в догадках – что все это значит?.. Не додумавшись ни до чего вразумительного, я решил спокойно осмотреться на местности, для чего поочередно выглянул в каждую из четырёх бойниц.
Башня, в которой я находился, была одной из четырех, расположенных по углам мрачного средневекового замка. Окружала его мощная крепостная стена. Ниже, ближе к лесу, виднелась ещё одна стена, окружавшая первую.
Ни дать ни взять, средневековая крепость…
Мне стало холодно. Я вытащил из рюкзака теплый свитер и куртку с капюшоном – надо же, пригодились! Одна из пуговиц на куртке случайно оборвалась, ну и черт ее бери, не пришивать же сейчас, есть дела поважнее.
Черт возьми, что происходит?.. Не может ведь в одно мгновение исчезнуть лес, выпасть снег и возникнуть мощная кладка вместо железной двери!.. Куда же меня занесло?.. И каким таким образом?.. Прямо как в кинокомедии про Ивана Васильевича. Но там хоть умный Шурик химичил. А я – каким боком?..
Не найдя ответа, я стал рассуждать – что же мне делать дальше?.. Но пока в мою голову не лезло ни одной конструктивной мысли. Тогда я опять подошёл к деревянной двери. Попробовал выглянуть, однако не нашел ни единой щели. Налег на нее плечом – тщетно. Дверь, хотя и была небольшой, судя по всему, была довольно крепкой.
В который уже раз я обвел глазами помещение, пытаясь понять, как же мне выбраться из этой ж… Не при дамах быть сказано. Как мне вылезти из этого каменного мешка.
Я склонился ближе к ней и злобно оскалился.
- Скажи – для тебя!.. Вчера, да?.. В каком это магазине вы вместе были?..
Глаза моей подружки забегали, и я понял, что не ошибся.
- Валёк, да ты что-то не то подумал, - примиряюще произнес Марк.
- Да, золотце! – подпряглась и моя подружка.
- ИдиТы… - ответил я ей и отвернулся.
Я бы ушел от них, но электричка уже набрала ход, да и людей в вагон набилось под завязку, не пролезть. В проходах терпеливо стояли вечные старухи, куда их только черти носят в их неполные сто лет. Я поднялся и осчастливил одну из них, предложив свое место, древняя старушка юркнула туда резво, как молодая. Глядя на меня, такой же широкий жест сделал и Марк.
- Ну, побьешь меня, когда выйдем, пусть тебе легче станет, - примирительно сказал он мне.
Выяснять отношения среди чужих ушей мне не хотелось. Поэтому я холодно промолчал, хотя на языке так и вертелся вопрос: а есть за что?.. Ладно, позже я это обязательно выясню. И морду обязательно набить успею.
Колеса стучали, народ отвязно переговаривался – ещё бы, воскресный денек, дачи, внуки, грибы, все такое. И только мы втроем дулись друг на друга по разным углам. Прежде, как только электричка отправлялась, я брал гитару, и мы начинали петь. Точнее – играл на гитаре и пел в основном я, а чего скромничать, у меня неплохой слух и голос, бархатный баритон, как утверждала моя маман во время редких посещений. Ну, раньше, когда она ещё не оставляла надежды упечь меня в артисты… А сейчас из новенького транзисторного кассетника Весна-306 по вагону разносились голоса супермодной ливерпульской четверки, моя же гитара сиротски торчала под окном.
Вскоре народа поубавилось. Я дотянулся до гитары, взял её и сел на противоположной стороне вагона, у окна. Марк долго стоял, не решаясь куда притулиться, потом хмуро уселся на свое прежнее место, напротив Эдиты. Кассета закончилась. Эдита протянула ему магнитофон, их руки соприкоснулись, и Марк резко одернул свои.
Всю оставшуюся дорогу он мрачно молчал, видимо, представлял, как я его распишу.
В отличие от него, моя подружка на голубом глазу чирикала, пытаясь заговорить поочередно то с ним, то со мной. В Местерьярви она, лучась самой милой из своего арсенала улыбкой, заискивающе обратилась ко мне:
- Валёк, выходим на следующей, да?
Я равнодушно пожал плечами.
- Мне все равно где вы сойдете. Лично я еду до Куолемаярви. – И, взяв несколько аккордов, с громко и чувством запел: - Если др-руг оказался вдр-руг…
Эдита подскочила со своего места и возвысилась надо мной разъяренной фурией.
- Нет!.. Мы выйдем в Яппиля!..
- Пожалуйста, выходите… И не др-руг, и не вр-раг, а так…
- Значит так, да?!.
- Если ср-разу не р-разберешь…
- Мы выходим здесь! Ясно тебе?..
- ИдиТы. Плох он или хор-рош…
- Марк, пошли! – скомандовала Эдита.
Тот нерешительно топтался, колеблясь. Но я, зная теперь его продаж… э-э… компромиссную натуру, наперед догадался о его решении.
- Мы уходим, золотце, - ласково известила меня Эдита, таща в одной руке кассетник, в другой Марка. – Догоняй!
- ИдиТы. – Я завершил куплет мажорными аккордами.
Электричка остановилась, люд вышел. Я оглянулся – так и есть, сошли. Ну и идите вы оба на… Стоя на перроне, они переругивались, и, по всему, главенствовала в споре ИдиТы – как обычно.
Я отложил гитару, и пару перегонов чувствовал себя победителем. И в то же время меня одолевал вопрос, зудевший, как надоедливый комар: вот какого черта я завелся?.. Подумаешь, магнитофон…
На станции Тарасовской я внезапно подскочил, как ужаленный, и выпрыгнул из вагона в самый последний момент.
Людей было мало, в основном бабки, и они уже свернули на известные им грибные тропинки. Я потянулся, подставив лицо под слепой дождик, но тот тут же закончился. Мне захотелось искупаться вдали от всех; зайдя в лес, я направился к озеру Колечко.
Впереди меня, перекликаясь, рыскали вездесущие бабки-грибницы. Я быстро обошел их и вскоре остался один. Заблудиться я не боялся, поскольку все наши леса излазил с друзьями с детства. Здесь мы с ними не раз, удрав на целый день, играли в войнушки. Потом, повзрослев, разбавляли мальчишечьи компании девочками… Так что пусть ИдиТы не задирает нос, девчонок на свете много.
Первое время я шел, бесконечно перемалывая в душе свою ревность и обиду. Он думает, что отбил у меня девчонку, этот рыжий! Ага, так ему и обломилось! Не та штучка попалась… Я представлял, какие концерты ему сейчас закатывает моя языкатая подружка и злорадничал. А ты что, думал – это овечка? Да она же самая настоящая пила! Все кости тебе перепилит, сам сбежишь. Это я такой терпеливый, прощаю ей все выходки. А вообще – ну их, этих баб, и без них прекрасно живется…
Наконец впереди показалось озеро. Я решил отдохнуть и обдумать – в какую сторону все-таки двигаться. Поэтому, дойдя до воды, свернул вправо и пошел по тропке между деревьями, разыскивая удобное для отдыха местечко.
Вскоре таковое нашлось – это был крутой травянистый берег с небольшой полянкой наверху; там я и остановился. Сбросил рюкзак, сбросил одежду и спустился на крохотный песчаный пляжик. Оглядевшись и не увидев никого вокруг, я быстро сбросил труханы, и, оставшись в чем мать родила, прыгнул в воду.
Вдоволь наплававшись, я вышел и напялил одежду на мокрое тело. Тут же проснулся мой зверский аппетит, и я, достав из рюкзака бутерброды, заботливо приготовленные вчера подружкой, с аппетитом принялся жевать их. Вода остудила мою горячую голову, вымыла из неё дурацкую ревность и обиду, поэтому соображать я стал лучше.
Вот какого черта я взбеленился?.. Ну подумаешь, ИдиТы случайно столкнулась с Марком, и они вместе сходили в магазин, что здесь такого. Вон какие вкусные бутерброды она мне приготовила, мне, между прочим, а не этому рыжему, Марку, то есть… Наверняка они уже загорают на озере Комонь, как мы и намечали с Эдитой, а вот теперь Марк, а не ты, пялится на её сиськи… Хватит дурить, надо идти к ним!..
Я быстро собрался, на ходу дожевывая бутерброд, закинул за плечи гитару и рюкзак. Все, в путь! Подумаешь, двадцать километров, или сколько там, для бешеной собаки это не крюк. И я пошел лесом, напрямую, через заросли вереска.
Налетел внезапный ветер, затрепал верхушки сосен. Я вырос в этих краях, и я далеко не романтик, но простой парень, шоферюга. Однако в шуме сосен мне всегда чудилось нечто скрытое, таинственное. Вот и сейчас мне казалось, что сосны словно хотели поведать о чем-то, а может быть звали куда-то…
Я шел как на автопилоте, пока не услышал голоса, а затем среди деревьев показались палатки. Ясно, студенты… Я хотел пройти стороной, но тут меня окликнули:
- Валёк, ты?.. Погоди!
Ко мне направлялся мужик лет пятидесяти спортивного вида, вроде бы знакомый, ведь откуда-то ему известно мое имя. Я остановился, пытаясь вспомнить – кто это. Мужик протянул мне руку и, улыбаясь, спросил:
- Что, пацан, забыл как я тебе люлей вешал?..
Я хлопнул себя по лбу.
- Павел Денисович!.. Вспомнил…
Мы обменялись крепким рукопожатием. Одно время, ещё до армии, когда я ходил на тренировки по боксу, Павел Денисович был у нас тренером. Люлей на тренировках он навешивал не только мне, но и всем прочим пацанам. Помню, особо мне доставалось в спарринге с ним. Зато он поставил мой коронный удар – левый хук в корпус, правый в голову. Ну и еще отработал пару приемчиков самбо, это так, отдельно. После этого я счел себя достаточно опытным для уличных боев и прекратил тренировки.
Павел Денисович окинул меня быстрым и внимательным взглядом.
- Ты один? Куда двигаешься?
- А, к друзьям иду, в Яппиля.
- В Яппиля? – удивился мой бывший тренер. – Так это же в совсем другой стороне!..
- Чего?.. – не поверил я. - Быть такого не может!..
- Ну так сам вот посмотри, - он протянул мне компас.
Мне стоило только взглянуть, как я сразу понял, что оплошал как пацан! Я, действительно, шёл в противоположную сторону!
- Не может быть… - растерянно повторил я и помотал головой.
- Компас-то у тебя хоть есть? – осведомился Павел Денисович.
- Да на кой он мне… Я тут каждую тропинку знаю.
- Ты, парень, не форси! – назидательно произнес мой бывший тренер. - В лесу надо быть внимательным, как на тренировке. Вон у нас недавно девчонка одна пропала. Паслась с подружками вон там, на голубике, потом те спохватились – а её нет.
- Тут вроде бы и заблудиться негде, везде тропинки, да и люди попадаются… - пробормотал я.
- Оно-то так, да только нам пришлось часа три рыскать по лесу, хорошо, что нашли девчонку. Так что будь внимателен, парень.
Мы опять обменялись рукопожатием и распрощались. Я отправился своей дорогой, больше не сворачивая с проторенной тропы и держа нужный мне курс.
Прода от 23.05.2019, 08:23
ГЛАВА 3
Лес вокруг меня жил своей обычной жизнью. Людей не было ни видно, ни слышно, и мне это нравилось: Эдита подпряглась ко мне сравнительно недавно, а до того я предпочитал путешествовать в одиночку и в тишине.
Ветер почти стих, но сосны все равно шумели, зачаровывали. Прислушиваясь к ним, я вывел для себя неожиданную и смешную закономерность: стоило мне подумать о своей подружке, как тут же налетал ветер, и тогда они шумели громко и раздраженно. В другое же время – словно вкрадчиво звали куда-то.
Спустя какое-то время я вдруг остановился: что-то было не так… Я принялся осматриваться. Мне показалось, что тропа опять не та, не в сторону Яппиля, а, наоборот – в сторону Куолемаярви! Неужели я опять сбился с пути?.. Пока я озирался, у меня появилось неприятное чувство, словно меня разглядывал некто невидимый. Вот ведь странно, сколько приходилось лазить в лесах, никогда ничего подобного я не испытывал!..
Я внимательно осматривался вокруг. Если не ошибаюсь, вон там, в зарослях папоротника, должен находиться дот!.. Зуб даю!.. Как я уже говорил, мы с мальчишками в детстве здесь все излазили, и доты знали как свои дачи. Кто не в курсе, в окрестностях Куолемаярви проходила так называемая линия Маннергейма, оборонительные сооружения финнов.
Я ломанулся через заросли папоротника, и минут через пять, действительно, увидел дот! Так это что же – я опять в противоположной стороне?.. Меня что – леший по лесу водит?..
Как бы то ни было, но то, что я увидел, меня очень заинтересовало, я даже думать забыл о том, что совершенно непонятным образом оказался не там, куда шел. Дело в том, что сейчас передо мной вместо полуразрушенного укрепления красовался совершенно новый дот! Даже старинная кованая дверь у него имелась, вместо зияющего провала.
Я озадаченно смотрел на укрепление. Потом решил, что кто-то восстановил дот, наверное, чтобы экскурсии водить. Видимо, это была работа каких-нибудь энтузиастов, ну, типа восстанавливающих братские могилы, разыскивающих захоронения бойцов, все такое.
Не мог же я пройти мимо! Любопытство взяло верх. Я приблизился к доту и с удивлением уставился на старинное дверное кольцо вместо ручки – насколько помнилось, такового мне не приходилось видеть на дотах, пусть даже и довоенных.
Я взялся за кольцо и только потянул дверь на себя, как она тут же резко распахнулась. Я еле успел отскочить в сторону, чтобы не получить по лбу. Из проема пахнуло резким холодом, что в жаркий летний день было особенно приятно. Я зашел внутрь и недоуменно уставился на странную обстановку. Сзади с треском захлопнулась дверь, но я даже не оглянулся: меня поразило нечто другое…
Дот в середине был совсем не похож на прочие, которые до сих пор мне приходилось видеть! Да, это было укрепление, но совершенно иное: такая себе круглая башня каменной кладки, метров пяти в диаметре и метров пятнадцати в вышину! По её внутренней окружности наверх поднималась винтовая лестница с площадками возле узких готических бойниц. Потолок был высокий, конусом.
Что за черт?.. Почему дот внутри оказался таким высоким? Почему здесь вместо обычной амбразуры – бойницы?
Я сделал несколько шагов вперед и остановился посередине удивительного помещения. Затем, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, поднялся к ближайшей бойнице и выглянул из неё.
Меня взяла оторопь. Лес исчез! Вот так, буквально, бесповоротно! То есть, он был, но в отдалении, за внушительной стеной! А прямо внизу – оказывается, башня находилась на какой-то возвышенности – вместо леса и зарослей папоротника я увидел вполне приличный широкий двор, и был он заснеженным! Да, да, весь в снегу! Прямо виднелись ворота, по обе стороны которых стояли два воина, ряженых под средневековье, с пиками за спинами. Слева виднелась коновязь, справа – какие-то хозяйственные постройки…
Искусственный снег?.. Кино снимают?.. А как же лес?.. И почему – возвышенность?..
В два прыжка я соскочил вниз, чтобы перебежать ко второй бойнице. Мой взгляд машинально скользнул по месту, где была дверь…
Я остолбенел: дверь исчезла! Вместо неё теперь была мощная глухая кладка!
Не веря своим глазам, я подскочил к ней, ощупал сначала пальцами, затем опробовал кулаком, затем изо всей силы саданул ногой!.. Безрезультатно... Я растерянно обвел глазами странное помещение и обнаружил другую, небольшую деревянную дверь, причем совсем в другой стороне.
Я вздохнул с облегчением. Ф-фу, слава Богу, а то я уж было решил, что мне придется коротать всю свою жизнь в этом каменном мешке! Но, подойдя к этой двери и подергав её, я понял, что она заперта.
В это время раздались отдаленные голоса. Я снова взбежал по лестнице к ближайшей бойнице и выглянул из неё. Переговаривались два воина у ворот на чужом языке. Странное дело, но я прекрасно понимал их речь!
- …говорят, дочь хозяйки внезапно исчезла.
- Меньше слушай и меньше болтай, госпожа этого не любит!
Они замолчали. Я терялся в догадках – что все это значит?.. Не додумавшись ни до чего вразумительного, я решил спокойно осмотреться на местности, для чего поочередно выглянул в каждую из четырёх бойниц.
Башня, в которой я находился, была одной из четырех, расположенных по углам мрачного средневекового замка. Окружала его мощная крепостная стена. Ниже, ближе к лесу, виднелась ещё одна стена, окружавшая первую.
Ни дать ни взять, средневековая крепость…
Мне стало холодно. Я вытащил из рюкзака теплый свитер и куртку с капюшоном – надо же, пригодились! Одна из пуговиц на куртке случайно оборвалась, ну и черт ее бери, не пришивать же сейчас, есть дела поважнее.
Черт возьми, что происходит?.. Не может ведь в одно мгновение исчезнуть лес, выпасть снег и возникнуть мощная кладка вместо железной двери!.. Куда же меня занесло?.. И каким таким образом?.. Прямо как в кинокомедии про Ивана Васильевича. Но там хоть умный Шурик химичил. А я – каким боком?..
Не найдя ответа, я стал рассуждать – что же мне делать дальше?.. Но пока в мою голову не лезло ни одной конструктивной мысли. Тогда я опять подошёл к деревянной двери. Попробовал выглянуть, однако не нашел ни единой щели. Налег на нее плечом – тщетно. Дверь, хотя и была небольшой, судя по всему, была довольно крепкой.
В который уже раз я обвел глазами помещение, пытаясь понять, как же мне выбраться из этой ж… Не при дамах быть сказано. Как мне вылезти из этого каменного мешка.
