Цель же данной поверки заключалась в личном, подстёгивающем воздействии на учёную братию третьего лабораторного комплекса, а конкретно – на заведующего лабораторией, Руслана Григорьевича. «Чёрт знает чем занимается здесь эта крыса, знай только тянет бюджетные денежки, и все они улетают в неизвестность, а результат – ноль…»
Но – увы! Из личной беседы с завлабом генерал не вынес ничего обнадёживающего. Заискивающая же рожа Руслана Григорьевича не вызывала ничего, кроме отвращения.
- Закроем вас к такой-то матери! – рявкнул напоследок генерал и вышел вон из лаборатории в самом дурном расположении духа.
Руслан Григорьевич тяжко вздохнул и уныло проследовал в виварий к ожидающим его там крысам.
Гордость отечественной атомной энергетики – Чернобыльская атомная электростанция – раскинулась за рекой, к югу от объекта, инспектируемого генералом. Данный гражданский объект, то есть, ЧАЭС, вызывал постоянное раздражение у генерала, поскольку столпы атомной энергетики, профессор Агасов со своим любимчиком Станчивым, вечно бомбардировали его своими трусливыми заявлениями о якобы постоянно существующей радиационной опасности. Хотя их домыслы не подтверждались ничем – так, обычное паникёрство. Вдобавок к этому, Агасов был категорически против строительства радиолокационной станции в непосредственной близости от атомки и доказывал в самых высоких кругах опасность, которая та, якобы, представляет. Хотя в действительности как раз всё было с точностью до наоборот: это РЛС защищает атомку! Только чокнутый академик мог этого не видеть!
Не желая встречаться с последователем Агасова, Юрием Станчивым, который в данное время работал на ЧАЭС, генерал отправил туда своего заместителя, а сам двинулся дальше – на радиолокационную станцию. Выйдя из машины, он невольно залюбовался этим грандиозным сооружением, взлелеянным лучшими умами и воплощённым в жизнь не без его, генеральского, старания.
Ажурные конструкции взметнулись ввысь – над равниной, над полями и лесами… «Какая сила, какие возможности! Самый мощный источник электромагнитной радиации, когда-либо созданный человеком: 10 импульсов в секунду, 40 миллионов Ватт! Вот это проект! Красавец! Заглянуть за горизонт! То-то утрём нос америкосам, покажем им, наконец, кузькину мать!..»
Налюбовавшись своим детищем, генерал повернулся к полковнику.
- Что там у нас дальше?
- Городок для обслуживающего персонала.
- Ага. Ну поехали, показывай…
На третьем энергоблоке ЧАЭС велись пуско-наладочные работы, и Юрию Александровичу Станчиву, главному специалисту по атомной энергетике, меньше всего хотелось тратить драгоценное время на очередную инспекционную комиссию. Однако пришлось, и, проведя тех быстрым шагом по основным узлам, он постарался как можно скорее отправить их обратно. В самом деле, ну какой толк от номенклатурных проверяющих? Ведь, как правило, они ничего не смыслят в технологических процессах.
Итак, Юрий Александрович вернулся обратно – в машинный зал третьего энергоблока.
- Что же ты, Юрий Александрович, провёл начальничков стороной? – во всеуслышание, громко спросил механик Илья Викторович. - Мы бы их тут расспросили – отчего они задерживают нам зарплату, да почему у нас такие смехотворные премиальные.
Ему в поддержку раздалось негромкое ворчание рабочих-наладчиков:
- Мало тут своих проверяющих, ещё и вояки-хренаки…
- Лучше бы свою «Дугу» убрали отсюда к чёртовой матери…
- Разговорчики! «Дуга» – это будущая безопасность работы АЭС! - веско возразил начальник смены, а затем подобострастно обратился к Станчиву: - правда же, Юрий Александрович?..
Станчив пробормотал нечто невнятное. Он, как и его бывший наставник Агасов, был категорически против этого радара – с его колоссальным энергопотреблением и непредсказуемыми отдалёнными последствиями. Но разве военному ведомству укажешь?..
Рабочим же знать эти передряги вовсе не положено.
- Юрий Александрович, вас к телефону, - позвала миловидная табельщица Леночка.
Станчив оторвался от работы и направился в контору. Звонила его жена Марьяна.
- Юрчик, ты не забыл?
Он, конечно же, не помнил, о чём речь, но на всякий случай ответил положительно:
- Ну как же, помню, конечно.
- А то Миша звонит и спрашивает, не передумали ли мы на счёт завтрашнего пикника… Хорошо, тогда я начинаю собираться. Пока, дорогой, до вечера!
В трубке раздались гудки. Юрий Александрович в раздумье положил её на аппарат. Вот уж некстати был этот пикник! На работе сплошной завал, за рабочими глаз да глаз, а тут – пикник. Хотя, с другой стороны, столько раз обещал сыну Валерке выбраться с дядей Мишей в поход! Может, уговорить их отправиться одних?.. Да нет, обидятся…
Так и не придумав ничего на счёт завтра, он вернулся к прерванной работе и продолжал корпеть над схемами до окончания смены.
Вечером, по дороге домой, Юрий снова вспомнил о звонке жены, но отодвинул мысли о пикнике. Предвкушая заслуженный вечерний отдых, он переступил порог своей тесной квартирки и остановился в ступоре: здесь было не повернуться. Кроме жены Марьяны и сына Валерки, одетых в спортивные одежды, у них находилось ещё и всё семейство Шуляков: сам Мишка, его жена Ника и их сын Богдан – тоже одетые и экипированные. На полу стояли собранные рюкзаки. Мальчишки барахтались между ними, усугубляя и без того шебутную остановку.
- Папа пришёл!
- Наконец-то!
- Пап, переодевайся, мы отправляемся сейчас же!
Юрий Александрович, сбитый с толку, попробовал было протестовать:
- Да вы что! Сумасшедшие… У меня завтра работы выше крыши.
- Вот потому и уходим сегодня, - хлопнул его по плечу Михаил, - чтобы работа не отыскала тебя дома. Давай-давай, собирайся. Не волнуйся, я позвонил Илюхе и договорился, он завтра выйдет вместо тебя.
Илья Викторович, механик-наладчик, был знаком им обоим ещё с института.
- Нет, ну вы ей богу… растеряно озирался хозяин, - я же только что с работы, устал и есть хочу.
- А это пожалуйста, - великодушно позволил Миша. – Я на счёт еды. Перекуси немного, и вперёд.
- Да что за спешка такая? Что, завтра нельзя?
- Нельзя завтра, друг мой, потому что мы должны встретить рассвет на природе. Когда тебе такое счастье перепадало? Ты вспомни, вспомни…
Юрий напряг извилины – тщетно. Кажется, ещё в студенческие годы. А потом понеслось: заботы, работа…
- Во-от, - Михаил назидательно поднял палец. – Нельзя отделять себя от природы. Кстати, ты сам когда-то просил меня о таком походе. Ну, давай, давай…- и он подтолкнул друга в сторону кухни.
Делать было нечего, и Юрий подчинился распорядку, составленному без него и для него.
Вскоре молодой растущий посёлок атомщиков остался позади.
Михаил вывел свой небольшой отряд на просёлочную дорогу и, пройдя километра два, свернул на неширокую тропу, ведущую через балку к реке. Ступающие за ним туристы-«чайники» слегка пыхтели под тяжестью рюкзаков, но не сдавались и с честью вытерпели все перипетии пути вплоть до намеченной стоянки неподалеку от реки. Место было удобное: ровное и сухое.
Пока ставили палатки, варили юшку из рыбных консервов и ужинали, солнце склонилось к горизонту. Не сговариваясь, вся компания, усевшись на траве и развернувшись на запад, стала смотреть на то, как медленно и торжественно скрывался огненный шар. В сгущающихся сумерках стрекотали сверчки, кричал козодой, низко и бесшумно носились летучие мыши. Простая и понятная жизнь природы вызывала щемящие чувства, скрывающиеся у каждого где-то в глубинных уголках души, замордованной цивилизацией. Казалось, с этим уходом солнца сейчас замирала и вся жизнь на земле.
- Миха, это что-то!.. - в вечерней тишине раздался восхищенный голос Юрия. – Как здорово, что ты всех нас сюда вытащил.
- То ли ещё будет утром, когда мы встретим рассвет! – ухмыльнулся его друг.
Марьяна, уютно устроившись под плечом мужа, вздохнула.
- Ты так и не пошёл с нами тогда в археологическую экспедицию, помнишь, Юра? А я тебя так ждала…
- Это, когда ты разбил кристалл, па? – уточнил сын, осведомлённый о той давней истории.
- Да… Другие дела, другие заботы…
Таинственная ночь вступала в свои права, и над миром плыла её царица – Луна, заливая землю своим колдовским светом.
Утром Михаил, будучи от природы жаворонком, растолкал всех, невзирая на ранги, и выгнал в рассветную прохладу – встречать утреннюю зарю. Ежась от холода, туристы теперь любовались ещё одним чудом природы – восходом солнца.
- Вот так мы и проживаем всю жизнь, не успев взглянуть в небеса, - вздохнул Юрий.
- А кто тебе мешает? Просто выбирайся почаще из города.
- Это тебе просто – рюкзак на плечи и вперёд. А у меня – работа.
- Вот-вот. Человек любые причины выдумает, лишь бы не назвать истинную: лень-матушка…
Согревшись утренним чаем с бутербродами, они разделились: женщины остались в лагере, а Юрий, Михаил и мальчишки собрались порыбачить.
- Я знаю тут неподалеку чудесное местечко, - сказал Михаил. – Там всегда отличный клёв.
- Да! Это вон там, за посадкой, - подхватил Богдан, который не раз бывал здесь с отцом.
Мужчины с мальчишками ушли. Ника, провожая их взглядом, спросила Марьяну:
- Ну что, купаться пойдём?
- Конечно! И купаться, и валяться, загорать и бездельничать! Солнышко вон какое ласковое и тёплое. А мы заслужили отдых от кастрюль, которые никогда не заканчиваются…
Расстелив коврики возле самой воды, женщины сбросили платья и остались в купальниках. Худощавая Ника, белокожая, со светлыми волосами, являла собой противоположность смуглой и темноволосой Марьяне, невысокой и округлой. Женщины не были подругами, но работали вместе больнице, где Ника была врачом терапевтического отделения, а Марьяна – хирургической медсестрой.
Они подошли к кромке воды и попробовали её пальцами ног.
- Холодная!..
- Подождём, пусть прогреется, - распорядилась Ника и улеглась загорать.
Марьяна разместилась рядом, на своём коврике. Некоторое время женщины молчали, наслаждаясь ласковым теплом.
- Хочу в Карпаты… Сто лет там не была, - затеяла разговор Марьяна. – Раньше, девчонкой, каждое лето ездила к бабушке с дедушкой.
- А кто мешает теперь? Бери вон своего Юрку с Валеркой и вперёд.
- Ага, возьмёшь его, как же! Он же чокнутый – помешанный на своей физике. Я его даже с Севера, где он был в длительной командировке, два года вытащить даже сюда не могла, не то, что в Карпаты!
- Ты была на Севере? – приподнялась на локте Ника.
- Нет, и не тянет! Богдан сильно болел, да я, честно говоря, и не стремилась к чёрту на рога. Мне и здесь неплохо. Юрка там был два года без нас.
Ника положила голову на руки и мечтательно произнесла:
- А я, если была бы возможность, кроме Севера никуда бы больше не поехала…
- Ты что – ненормальная? – теперь Марьяна поднялась на локтях. - Все люди стремятся на юга, а ты – Север…
- Извини, но тебе не понять, - коротко изрекла Ника.
- Чего? – задиристо спросила её собеседница.
Ника улыбнулась.
- Северной болезни! Понимаешь, человек заболевает Севером навсегда, стоит ему хоть раз оказаться там.
- Ты что, смеёшься?
- Нисколько. Спроси у кого хочешь из тех, кто хоть раз побывал там, каждый ответит: Север тянет к себе!
- Чепуха. Тянет в холодрыгу, в темень? Не смеши. – Марьяна улеглась обратно. – Тоже выдумала – северная болезнь. Вон мой Юрка вернулся из той командировке с отметиной на затылке – видела?
- Седую прядь? Видела.
- Это с Севера. Вот тебе и болезнь.
- Почему – болезнь?
- А откуда вдруг ни с того ни с сего появилась седина? Юрка говорит – после огромного северного сияния. Врет, наверное. Не иначе как на своей атомке под облучение попал.
Ника вздохнула.
- Не понимаю тебя. Если бы мой Мишка согласился, я не задумываясь переехала бы куда-нибудь в Хибины. К тому же, я должница одному странному человеку: он меня вылечил от тяжёлой лихорадки.
- Ну так напиши ему благодарственное письмо.
- Не получится, - покачала головой Ника. - Я же сказала – это странный человек: появился откуда-то и исчез. Никто не спросил даже его имени. Какой-то странник.
- И как же он вылечил тебя, этот странник?
- Уж как-то вылечил, я не видела – в беспамятстве лежала. Говорят, руку себе зачем-то порезал.
- Руку порезал? – удивилась Марьяна. - А зачем?
- Да никто не знает. Судя по симптомам, у меня было что-то похожее на сепсис. Хотя я не утверждаю этого наверняка. Но он меня вылечил, причём быстро и совершенно без лекарств. И мне, как врачу, очень хотелось бы узнать – каким образом он это сделал?
Марьяна пожала плечами.
- Незачем ехать к чёрту на рога. Моя бабушка тоже лечила людей, но руки себе не резала. Думаю, таких бабушек можно поискать, если есть желание. А то сразу - странник… Кстати, а почему – странник? От слова «странный» или от «странствовать»?
- И то, и другое.
Некоторое время они лежали молча, подставив солнцу спины.
- Знаешь, Ника, - продолжила разговор Марьяна, - если хорошенько разобраться, все мужики со странностями... Да, да! Вот твой Мишка: и странник, и странный. Чего ему не сидится на месте? Всю жизнь в странствиях. А мой Юрка? Не бродяга, конечно, но странностей хоть отбавляй: живёт в каком-то микромире, среди своих микрочастиц… Да что там Юрка, Валерка – и тот туда же!
- А что Валерка? Он же совсем ещё малыш. Сколько ему?
- Пять. Но вплоть до трёх лет, пока другие детки лопотали о куклах и машинках, этот всё придумывал сказки о себе.
- Что за сказки? – засмеялась её собеседница.
- Разные, одна другой невероятнее: то он улетает в небо, потому что его город сожгли, то он живет в пещере, в неприступных голых скалах. Потом правда это прошло.
- Слушай, как интересно… Ты бы записала их – потом будет читать и смеяться.
- Ещё чего! – фыркнула Марьяна. - Забыл, и слава Богу. Идём, искупнёмся – я уже зажарилась на солнце…
Юрий и Михаил зашагали через луг в сторону небольшого лесочка, туда, где река делала изгиб. Мальчишки же, как водится, помчались впереди. Когда отцы прибыли на место, они уже ожидали их там.
Кто может сказать, что важнее – лихорадочное ожидание клёва или рассветный туман над тихой заводью? А может, важнее всего вот этот воздух свободы вдали от урбанизации города?.. В любом случае, рыбалка – дело ответственное, оно не терпит шума и суеты. Поэтому, когда мальчишки, устав от пятнадцатиминутного молчания, начали носиться друг за другом с индейскими воинственными криками, их отцы дружно возмутились:
- А ну кыш отсюда! Вы нам всю рыбу распугаете!
Те ничуть не обиделись.
- Валерка, идём, я тебе кое-что покажу, - заговорщицки шепнул другу Богдан, - это недалеко...
- А нас не заругают? – оглянулся на отца Валерий.
- А, они и не заметят! Мы быстро! Идём, я здесь все места знаю!
Михаил и Юрий, действительно, не обратили никакого внимания на исчезновение их отпрысков: как известно, рыбалка – дело серьёзное…
Богдан повёл друга в сторону двух оврагов, расположенных рядом друг с другом – в них-то и крылась самая настоящая тайна! И о ней Богдан пока не рассказал никому, даже своему лучшему другу Валерке Станчиву!.. Эту тайну он открыл сам – в прошлый раз, когда был здесь с отцом на рыбалке…
Он обнаружил в дальнем овраге подземный ход!.. Правда, тот был не очень длинным, но выходил он сюда, во второй, ближний овраг. Это была самая настоящая тайна!
Но – увы! Из личной беседы с завлабом генерал не вынес ничего обнадёживающего. Заискивающая же рожа Руслана Григорьевича не вызывала ничего, кроме отвращения.
- Закроем вас к такой-то матери! – рявкнул напоследок генерал и вышел вон из лаборатории в самом дурном расположении духа.
Руслан Григорьевич тяжко вздохнул и уныло проследовал в виварий к ожидающим его там крысам.
Гордость отечественной атомной энергетики – Чернобыльская атомная электростанция – раскинулась за рекой, к югу от объекта, инспектируемого генералом. Данный гражданский объект, то есть, ЧАЭС, вызывал постоянное раздражение у генерала, поскольку столпы атомной энергетики, профессор Агасов со своим любимчиком Станчивым, вечно бомбардировали его своими трусливыми заявлениями о якобы постоянно существующей радиационной опасности. Хотя их домыслы не подтверждались ничем – так, обычное паникёрство. Вдобавок к этому, Агасов был категорически против строительства радиолокационной станции в непосредственной близости от атомки и доказывал в самых высоких кругах опасность, которая та, якобы, представляет. Хотя в действительности как раз всё было с точностью до наоборот: это РЛС защищает атомку! Только чокнутый академик мог этого не видеть!
Не желая встречаться с последователем Агасова, Юрием Станчивым, который в данное время работал на ЧАЭС, генерал отправил туда своего заместителя, а сам двинулся дальше – на радиолокационную станцию. Выйдя из машины, он невольно залюбовался этим грандиозным сооружением, взлелеянным лучшими умами и воплощённым в жизнь не без его, генеральского, старания.
Ажурные конструкции взметнулись ввысь – над равниной, над полями и лесами… «Какая сила, какие возможности! Самый мощный источник электромагнитной радиации, когда-либо созданный человеком: 10 импульсов в секунду, 40 миллионов Ватт! Вот это проект! Красавец! Заглянуть за горизонт! То-то утрём нос америкосам, покажем им, наконец, кузькину мать!..»
Налюбовавшись своим детищем, генерал повернулся к полковнику.
- Что там у нас дальше?
- Городок для обслуживающего персонала.
- Ага. Ну поехали, показывай…
На третьем энергоблоке ЧАЭС велись пуско-наладочные работы, и Юрию Александровичу Станчиву, главному специалисту по атомной энергетике, меньше всего хотелось тратить драгоценное время на очередную инспекционную комиссию. Однако пришлось, и, проведя тех быстрым шагом по основным узлам, он постарался как можно скорее отправить их обратно. В самом деле, ну какой толк от номенклатурных проверяющих? Ведь, как правило, они ничего не смыслят в технологических процессах.
Итак, Юрий Александрович вернулся обратно – в машинный зал третьего энергоблока.
- Что же ты, Юрий Александрович, провёл начальничков стороной? – во всеуслышание, громко спросил механик Илья Викторович. - Мы бы их тут расспросили – отчего они задерживают нам зарплату, да почему у нас такие смехотворные премиальные.
Ему в поддержку раздалось негромкое ворчание рабочих-наладчиков:
- Мало тут своих проверяющих, ещё и вояки-хренаки…
- Лучше бы свою «Дугу» убрали отсюда к чёртовой матери…
- Разговорчики! «Дуга» – это будущая безопасность работы АЭС! - веско возразил начальник смены, а затем подобострастно обратился к Станчиву: - правда же, Юрий Александрович?..
Станчив пробормотал нечто невнятное. Он, как и его бывший наставник Агасов, был категорически против этого радара – с его колоссальным энергопотреблением и непредсказуемыми отдалёнными последствиями. Но разве военному ведомству укажешь?..
Рабочим же знать эти передряги вовсе не положено.
- Юрий Александрович, вас к телефону, - позвала миловидная табельщица Леночка.
Станчив оторвался от работы и направился в контору. Звонила его жена Марьяна.
- Юрчик, ты не забыл?
Он, конечно же, не помнил, о чём речь, но на всякий случай ответил положительно:
- Ну как же, помню, конечно.
- А то Миша звонит и спрашивает, не передумали ли мы на счёт завтрашнего пикника… Хорошо, тогда я начинаю собираться. Пока, дорогой, до вечера!
В трубке раздались гудки. Юрий Александрович в раздумье положил её на аппарат. Вот уж некстати был этот пикник! На работе сплошной завал, за рабочими глаз да глаз, а тут – пикник. Хотя, с другой стороны, столько раз обещал сыну Валерке выбраться с дядей Мишей в поход! Может, уговорить их отправиться одних?.. Да нет, обидятся…
Так и не придумав ничего на счёт завтра, он вернулся к прерванной работе и продолжал корпеть над схемами до окончания смены.
ГЛАВА 7
Вечером, по дороге домой, Юрий снова вспомнил о звонке жены, но отодвинул мысли о пикнике. Предвкушая заслуженный вечерний отдых, он переступил порог своей тесной квартирки и остановился в ступоре: здесь было не повернуться. Кроме жены Марьяны и сына Валерки, одетых в спортивные одежды, у них находилось ещё и всё семейство Шуляков: сам Мишка, его жена Ника и их сын Богдан – тоже одетые и экипированные. На полу стояли собранные рюкзаки. Мальчишки барахтались между ними, усугубляя и без того шебутную остановку.
- Папа пришёл!
- Наконец-то!
- Пап, переодевайся, мы отправляемся сейчас же!
Юрий Александрович, сбитый с толку, попробовал было протестовать:
- Да вы что! Сумасшедшие… У меня завтра работы выше крыши.
- Вот потому и уходим сегодня, - хлопнул его по плечу Михаил, - чтобы работа не отыскала тебя дома. Давай-давай, собирайся. Не волнуйся, я позвонил Илюхе и договорился, он завтра выйдет вместо тебя.
Илья Викторович, механик-наладчик, был знаком им обоим ещё с института.
- Нет, ну вы ей богу… растеряно озирался хозяин, - я же только что с работы, устал и есть хочу.
- А это пожалуйста, - великодушно позволил Миша. – Я на счёт еды. Перекуси немного, и вперёд.
- Да что за спешка такая? Что, завтра нельзя?
- Нельзя завтра, друг мой, потому что мы должны встретить рассвет на природе. Когда тебе такое счастье перепадало? Ты вспомни, вспомни…
Юрий напряг извилины – тщетно. Кажется, ещё в студенческие годы. А потом понеслось: заботы, работа…
- Во-от, - Михаил назидательно поднял палец. – Нельзя отделять себя от природы. Кстати, ты сам когда-то просил меня о таком походе. Ну, давай, давай…- и он подтолкнул друга в сторону кухни.
Делать было нечего, и Юрий подчинился распорядку, составленному без него и для него.
Вскоре молодой растущий посёлок атомщиков остался позади.
Михаил вывел свой небольшой отряд на просёлочную дорогу и, пройдя километра два, свернул на неширокую тропу, ведущую через балку к реке. Ступающие за ним туристы-«чайники» слегка пыхтели под тяжестью рюкзаков, но не сдавались и с честью вытерпели все перипетии пути вплоть до намеченной стоянки неподалеку от реки. Место было удобное: ровное и сухое.
Пока ставили палатки, варили юшку из рыбных консервов и ужинали, солнце склонилось к горизонту. Не сговариваясь, вся компания, усевшись на траве и развернувшись на запад, стала смотреть на то, как медленно и торжественно скрывался огненный шар. В сгущающихся сумерках стрекотали сверчки, кричал козодой, низко и бесшумно носились летучие мыши. Простая и понятная жизнь природы вызывала щемящие чувства, скрывающиеся у каждого где-то в глубинных уголках души, замордованной цивилизацией. Казалось, с этим уходом солнца сейчас замирала и вся жизнь на земле.
- Миха, это что-то!.. - в вечерней тишине раздался восхищенный голос Юрия. – Как здорово, что ты всех нас сюда вытащил.
- То ли ещё будет утром, когда мы встретим рассвет! – ухмыльнулся его друг.
Марьяна, уютно устроившись под плечом мужа, вздохнула.
- Ты так и не пошёл с нами тогда в археологическую экспедицию, помнишь, Юра? А я тебя так ждала…
- Это, когда ты разбил кристалл, па? – уточнил сын, осведомлённый о той давней истории.
- Да… Другие дела, другие заботы…
Таинственная ночь вступала в свои права, и над миром плыла её царица – Луна, заливая землю своим колдовским светом.
Утром Михаил, будучи от природы жаворонком, растолкал всех, невзирая на ранги, и выгнал в рассветную прохладу – встречать утреннюю зарю. Ежась от холода, туристы теперь любовались ещё одним чудом природы – восходом солнца.
- Вот так мы и проживаем всю жизнь, не успев взглянуть в небеса, - вздохнул Юрий.
- А кто тебе мешает? Просто выбирайся почаще из города.
- Это тебе просто – рюкзак на плечи и вперёд. А у меня – работа.
- Вот-вот. Человек любые причины выдумает, лишь бы не назвать истинную: лень-матушка…
Согревшись утренним чаем с бутербродами, они разделились: женщины остались в лагере, а Юрий, Михаил и мальчишки собрались порыбачить.
- Я знаю тут неподалеку чудесное местечко, - сказал Михаил. – Там всегда отличный клёв.
- Да! Это вон там, за посадкой, - подхватил Богдан, который не раз бывал здесь с отцом.
Мужчины с мальчишками ушли. Ника, провожая их взглядом, спросила Марьяну:
- Ну что, купаться пойдём?
- Конечно! И купаться, и валяться, загорать и бездельничать! Солнышко вон какое ласковое и тёплое. А мы заслужили отдых от кастрюль, которые никогда не заканчиваются…
Расстелив коврики возле самой воды, женщины сбросили платья и остались в купальниках. Худощавая Ника, белокожая, со светлыми волосами, являла собой противоположность смуглой и темноволосой Марьяне, невысокой и округлой. Женщины не были подругами, но работали вместе больнице, где Ника была врачом терапевтического отделения, а Марьяна – хирургической медсестрой.
Они подошли к кромке воды и попробовали её пальцами ног.
- Холодная!..
- Подождём, пусть прогреется, - распорядилась Ника и улеглась загорать.
Марьяна разместилась рядом, на своём коврике. Некоторое время женщины молчали, наслаждаясь ласковым теплом.
- Хочу в Карпаты… Сто лет там не была, - затеяла разговор Марьяна. – Раньше, девчонкой, каждое лето ездила к бабушке с дедушкой.
- А кто мешает теперь? Бери вон своего Юрку с Валеркой и вперёд.
- Ага, возьмёшь его, как же! Он же чокнутый – помешанный на своей физике. Я его даже с Севера, где он был в длительной командировке, два года вытащить даже сюда не могла, не то, что в Карпаты!
- Ты была на Севере? – приподнялась на локте Ника.
- Нет, и не тянет! Богдан сильно болел, да я, честно говоря, и не стремилась к чёрту на рога. Мне и здесь неплохо. Юрка там был два года без нас.
Ника положила голову на руки и мечтательно произнесла:
- А я, если была бы возможность, кроме Севера никуда бы больше не поехала…
- Ты что – ненормальная? – теперь Марьяна поднялась на локтях. - Все люди стремятся на юга, а ты – Север…
- Извини, но тебе не понять, - коротко изрекла Ника.
- Чего? – задиристо спросила её собеседница.
Ника улыбнулась.
- Северной болезни! Понимаешь, человек заболевает Севером навсегда, стоит ему хоть раз оказаться там.
- Ты что, смеёшься?
- Нисколько. Спроси у кого хочешь из тех, кто хоть раз побывал там, каждый ответит: Север тянет к себе!
- Чепуха. Тянет в холодрыгу, в темень? Не смеши. – Марьяна улеглась обратно. – Тоже выдумала – северная болезнь. Вон мой Юрка вернулся из той командировке с отметиной на затылке – видела?
- Седую прядь? Видела.
- Это с Севера. Вот тебе и болезнь.
- Почему – болезнь?
- А откуда вдруг ни с того ни с сего появилась седина? Юрка говорит – после огромного северного сияния. Врет, наверное. Не иначе как на своей атомке под облучение попал.
Ника вздохнула.
- Не понимаю тебя. Если бы мой Мишка согласился, я не задумываясь переехала бы куда-нибудь в Хибины. К тому же, я должница одному странному человеку: он меня вылечил от тяжёлой лихорадки.
- Ну так напиши ему благодарственное письмо.
- Не получится, - покачала головой Ника. - Я же сказала – это странный человек: появился откуда-то и исчез. Никто не спросил даже его имени. Какой-то странник.
- И как же он вылечил тебя, этот странник?
- Уж как-то вылечил, я не видела – в беспамятстве лежала. Говорят, руку себе зачем-то порезал.
- Руку порезал? – удивилась Марьяна. - А зачем?
- Да никто не знает. Судя по симптомам, у меня было что-то похожее на сепсис. Хотя я не утверждаю этого наверняка. Но он меня вылечил, причём быстро и совершенно без лекарств. И мне, как врачу, очень хотелось бы узнать – каким образом он это сделал?
Марьяна пожала плечами.
- Незачем ехать к чёрту на рога. Моя бабушка тоже лечила людей, но руки себе не резала. Думаю, таких бабушек можно поискать, если есть желание. А то сразу - странник… Кстати, а почему – странник? От слова «странный» или от «странствовать»?
- И то, и другое.
Некоторое время они лежали молча, подставив солнцу спины.
- Знаешь, Ника, - продолжила разговор Марьяна, - если хорошенько разобраться, все мужики со странностями... Да, да! Вот твой Мишка: и странник, и странный. Чего ему не сидится на месте? Всю жизнь в странствиях. А мой Юрка? Не бродяга, конечно, но странностей хоть отбавляй: живёт в каком-то микромире, среди своих микрочастиц… Да что там Юрка, Валерка – и тот туда же!
- А что Валерка? Он же совсем ещё малыш. Сколько ему?
- Пять. Но вплоть до трёх лет, пока другие детки лопотали о куклах и машинках, этот всё придумывал сказки о себе.
- Что за сказки? – засмеялась её собеседница.
- Разные, одна другой невероятнее: то он улетает в небо, потому что его город сожгли, то он живет в пещере, в неприступных голых скалах. Потом правда это прошло.
- Слушай, как интересно… Ты бы записала их – потом будет читать и смеяться.
- Ещё чего! – фыркнула Марьяна. - Забыл, и слава Богу. Идём, искупнёмся – я уже зажарилась на солнце…
Юрий и Михаил зашагали через луг в сторону небольшого лесочка, туда, где река делала изгиб. Мальчишки же, как водится, помчались впереди. Когда отцы прибыли на место, они уже ожидали их там.
Кто может сказать, что важнее – лихорадочное ожидание клёва или рассветный туман над тихой заводью? А может, важнее всего вот этот воздух свободы вдали от урбанизации города?.. В любом случае, рыбалка – дело ответственное, оно не терпит шума и суеты. Поэтому, когда мальчишки, устав от пятнадцатиминутного молчания, начали носиться друг за другом с индейскими воинственными криками, их отцы дружно возмутились:
- А ну кыш отсюда! Вы нам всю рыбу распугаете!
Те ничуть не обиделись.
- Валерка, идём, я тебе кое-что покажу, - заговорщицки шепнул другу Богдан, - это недалеко...
- А нас не заругают? – оглянулся на отца Валерий.
- А, они и не заметят! Мы быстро! Идём, я здесь все места знаю!
Михаил и Юрий, действительно, не обратили никакого внимания на исчезновение их отпрысков: как известно, рыбалка – дело серьёзное…
Богдан повёл друга в сторону двух оврагов, расположенных рядом друг с другом – в них-то и крылась самая настоящая тайна! И о ней Богдан пока не рассказал никому, даже своему лучшему другу Валерке Станчиву!.. Эту тайну он открыл сам – в прошлый раз, когда был здесь с отцом на рыбалке…
Он обнаружил в дальнем овраге подземный ход!.. Правда, тот был не очень длинным, но выходил он сюда, во второй, ближний овраг. Это была самая настоящая тайна!
