Утро началось с назойливого теньканья какой-то птахи.
Марьяна открыла глаза. Было уже светло, но остальные девушки ещё спали. Марьяна взяла полотенце и тихонько вышла из палатки наружу.
Солнце ещё не показалось из-за края леса, но его свет уже разогнал предутренние сумерки и раскрасил в нежно-розовый цвет лёгкие облачка на восходе. Птичий гомон звенел на весь лес, приветствуя восходящее солнце и извещая всех обитателей вокруг, что день уже наступил.
Марьяна подошла к ручью, умылась холодной прозрачной водой и присела на камень, чтобы расчесать и переплести косу. Она вспоминала вчерашний вечер. Может, Лера не Юрина, а Сашина девушка? Тогда почему же Юра пошёл с ними, а её, Марьяну, не позвал? Разве он не видит, как она его любит?..
Вдруг у неё возникло настойчивое ощущение, что кто-то смотрит на неё. Марьяна поднялась и осмотрелась. Палатки стояли поодаль, из них никто ещё не выходил. В лесу, который начинался сразу за ручьём, тоже никого не было видно, но ощущение чужого взгляда было таким настойчивым, что девушке стало не по себе. Она сделала несколько шагов в сторону палаток, и в это время из одной из них вышел Юрий. Марьяна вздохнула с облегчением.
– Русалка… – произнёс парень.
Марьяна, с рассыпавшимися по плечам волосами, и впрямь была похожа на сказочную речную диву. Она смутилась и перекинула волосы на одно плечо, собираясь заплести их в косу.
– Нет, не нужно, – остановил её парень, – ты такая красивая…
Он не отдавал себе отчёта в том, что же вдруг такое случилось с ним, но его что-то зацепило, настолько, что захотелось просто подойти, потрогать её волосы… А может, даже приласкать… Но на него взглянули такие сияющие восторженные глаза девчонки, что Юрий сразу пришёл в себя и спустился с небес на землю. Ну их, этих малолеток, хлопот с ними не оберёшься.
Лагерь просыпался. Из палаток появлялись студенты, ребята и девушки, шутили, перекликались, смеялись. Юрия отвлекли, и Марьяна вернулась в палатку.
Кабан, он же Кабанов Александр, не так давно сбежавший из-под стражи вор, оторвал похотливый взгляд от девчонки и отступил назад, в чащу леса. Баба что надо, хоть и костлява ещё. А вон полным-полно и других, куда более аппетитных… Но нет, не сейчас. Сегодня, если подфартит, будут бабки, вот тогда будут и бабы… Кабан криво ухмыльнулся собственному каламбуру и почесал в паху. Сначала – дело. Волки не крадут там, где охотятся…
Между тем, среди студентов завязался нешуточный спор: кто сегодня должен остаться дежурить. Все хотели идти на раскопки, а не заниматься примитивной стряпнёй.
– Ну, кто из вас самый смелый? – подбадривал их Иван Фёдорович. – Давайте, давайте, решайтесь. Всё равно каждый будет дежурить по очереди.
– Пусть девчата каши варят, – пробубнил Саша, – вон Лера очень вкусно готовит.
– Я такой же археолог, как и ты! – возмутилась Лера.
– Тут все археологи…
– А вот и не все! Юрка не археолог, вот пусть сегодня он и остаётся.
– Я? – возмутился Юрий коварству Леры. – Да я здесь самый необходимый! У меня – испытания индикатора, это же для вас всех нужно, чтобы указывать, где нужно рыть землю.
– Ха! Мы сюда не рыться в земле пришли, а на раскопки, а кто в этом ничего не смыслит, пусть и сидит за кухарку!..
– Тихо, – остановил спор Иван Фёдорович. – Одной Марьяне дежурить я не позволю. Напарником тебе сегодня будет…
Он обвёл взглядом студентов, а те мгновенно сосредоточились кто на изучении карты, кто на содержимом рюкзака. Глаза руководителя остановились на Юрии – фигуре, по его убеждению, совершенно неактуальной в экспедиции.
– Вот ты и будешь вторым дежурным, – кивнул ему Иван Фёдорович.
– Но мне же нужно испытывать индикатор! – попробовал было возразить Юрий.
– Ещё успеешь, времени до конца сезона достаточно.
– Я готовить не умею! Я вам такое сварганю…
– А вот Марьяна и поучит, это тебе очень даже пригодится в жизни.
Под весёлые шуточки друзей, покидавших лагерь, Юрий бубнил нелестные слова в их адрес. Ну и ройтесь, как жуки в навозе, вместо того, чтобы услышать его, Юрия, рекомендации…
Солнце палило немилосердно. Кабан то и дело вытирал майкой пот со лба, хотя и сидел в тени кустарника. Два дня назад на поляне было полно народу – выходной, люди выезжали на шашлыки. А сегодня – пусто, но Кабан ждал нужного ему человека. Кое-кто подсказал ему, кому и каким образом можно сбыть поповскую цацку, не светясь в городе. Так что встреча с копачом Васей-хануриком возле раскопок была отнюдь не делом случая.
Кабан поднялся, чтобы размять затекшие ноги и глянул на свою тень. Кажется, уже полдень. Так и есть, взглянул он на часы – двенадцать. Он снова присел на корточки, как привык сидеть на зоне за долгие годы. Цацка вдавилась в ребро. Он немного сместил её, и в это время послышался гул машины. Кабан осторожно посмотрел сквозь густые ветки. Да, так и есть, именно та машина, которую он ждал – серый «жигулёнок». А вот и водила, он же Яшка Абрам, лысоватый, толстоватый, староватый. И, конечно же, полный лох: подстраховки никакой – это Кабан отметил сразу. Так, а что там у него справа, за поясом? Неужто пушку прихватил? Очень, очень похоже… Как же он её всё время ощупывает левой, словно сиську бабе… Левша, стало быть. Учтём. Ай да Яшка, ай дурачок, ну, и кого ты тут сделать решил? Сявка…
Яков Семёнович вышел из машины, осматриваясь и не решаясь отойти далеко. Солнце снаружи пекло немилосердно, и он нырнул в салон машины – достать прохладную Боржоми. Тут раздался голос, а вместе с ним появился и его обладатель – хмурый мужик невысокого роста и нездоровой внешности – «проклятые рудники», как сказала бы тётя Фима.
– Здорово, – произнёс тот сипло.
– Здравствуйте…
На всякий случай Яков Семёнович решил держать достойный вид. Хотя неожиданное появление мужика его сильно обескуражило. Из-под земли он вынырнул, что ли? Ведь только что никого вокруг не было, ни души. И вдруг – как чёртик из табакерки… Рафинированный урка, судя по всему, не одна христианская душа им загублена. Такого завалить – только спасибо скажут. Нет, ну я же не убийца, как он, пистолет – это так, на всякий случай, для самозащиты… Если вдруг он пришить меня вздумает. Что же мне, ждать, как овца на заклании?..
– Жарко здесь, - просипел урка. – Пошли в тень, что ли, потолкуем.
Он зашагал под кроны деревьев, не оглядываясь, а стало быть, не сомневаясь в результате. Чуть поколебавшись, Яков Семёнович двинулся следом. Пока что никакой угрозы не было.
Мужик присел на корточки возле кустарника, слева от Якова Семёновича, и глянул на него снизу вверх. Тот поколебался, а затем осторожно обошёл его и присел – на большой камень; сидеть вот так как урка, запросто, на корточках, могут только зеки. Мужик же и ухом не повёл, когда Яков Семёнович обошёл его, чтобы занять нужную для себя позицию справа.
Яков Семёнович чуть расслабился. Левая рука свободна. Тот факт, что он был левшой, не раз выручал Якова Семёновича. К тому же, тренировки в элитном спортзале поддерживали и форму, и уверенность в себе. А сидящий напротив худосочный злыдень не внушал опасения: у него и бицепсов-то нет.
– Бабло с собой? – спросил мужик без всяких предисловий.
– Н-нет… То есть, я, конечно же, взял задаток, но…
– Сколько взял?
– Четверть названной суммы, – вынул конверт Яков Семёнович. – Я не был уверен в ценности товара, поэтому пока…
Мужик, не дослушав, молча вытянул из-за пазухи потир и сунул ему в руки. Одного взгляда Якову Семёновичу было достаточно, чтобы убедиться: вещь не просто ценная, а, похоже, даже раритетная. Но, как истинный антиквар, он не высказал ни своего интереса, ни впечатления. Вещь хоть и ценная, но, скорее всего, числится в розыске, а это – дополнительные риски.
– Ну? – напомнил о себе мужик.
– Мне кажется, эта вещь, действительно, имеет определённую ценность…
– Берёшь, что ли? – жёстко прервал тот его тираду.
Яков Семёнович вынул из кармана лупу, и некоторое время внимательно рассматривал потир, скорее, с целью потянуть время и поторговаться.
– Хорошо, – решился он, – беру. Но! За риск надо бы скинуть...
Злыдень хмыкнул:
– Ладно, посмотрим…
Что-то в его ответе не понравилось Якову Семёновичу. Кабан же определил: у этого барыги есть живое бабло, не упускать же шанс.
– Давайте-ка мы с вами прежде, – произнёс Яков Семёнович с превосходством успешного дельца над деклассированным элементом, – как интеллигентные люди, определим окончательную сумму, а потом я привезу остаток – куда скажете.
– А мы вот прямо сейчас на твоей тачке и смотаемся за остатком, – мерзким сиплым голосом заявил злыдень, и тут же резким движением снизу выхватил из рук достойного коллекционера и торговца деньги и цацку.
Тот вытаращил глаза – куда и интеллигентность делась – и заверещал:
– Извините! Извините! Зачем вы забрали мои деньги и мой потир?
– Твоим он станет, когда отдашь всё, понял? Надо было нести остальные бабки сразу. Так что поехали к тебе на хату.
Это никак не входило в планы Якова Семёновича. В его голове мгновенно возникла картина: вот он приводит урку в свою уютную квартиру, в которой есть кое-что… Вот тот вынимает нож, замахивается… Левая рука Якова Семёновича сама нырнула под рубашку, но урка оказался проворней: за ним была школа выживания на зонах. Мгновенно подскочив снизу, как развернувшаяся пружина, он просто схватил Якова Семёновича за грудки и шмякнул его затылком об камень. Удар был рассчитанный не на дохлого фраера, а на такого же, как он сам, матёрого урку; на зоне это означало просто – выжить.
Тело барыги сразу обмякло. Кабан, прощупав у него пульс, не услышал, и оттого плюнул с досады: не успел как следует пощипать фраера, дохлый попался. Придётся довольствоваться тем, что удалось добыть. Он затащил ещё тёплое тело подальше, в густой кустарник, быстро проверил его карманы, забрал деньги и пушку. Всё, пора делать ноги, мало ли кого сюда занесёт. А жаль, тёлки здесь классные…
Вот чего Кабан не умел делать в своей жизни, так это водить машину. Поэтому пришлось ему двинуться пешком. Места эти он изучил хорошо, пока прятался после побега. Кабан пересёк просеку и направился прямо на север: если пройти по прямой с километр, будет утёс, а ещё через пару-тройку километров – трасса. А там - ищи свищи…
Время от времени он останавливался и прислушивался. Лес был наполнен привычными звуками своего вольного бытия: шумом ветра в вершинах деревьев, перезвоном птиц… Вот уже показался утёс. Кабан подошёл еще ближе.
Но тут внезапно что-то изменилось… И изменилось не вокруг, а в нём самом. Отчего-то Кабану стало совершенно безразлично всё на свете. Более того, абсолютно вылетели из головы все желания, все стремления не только к будущей сладкой, а и к какой бы то ни было жизни вообще. Только тропа под ногами почему-то была значимой, он был абсолютно уверен, что должен идти вот этой тропой. И Кабан всё шёл и шёл, глядя себе под ноги, не поднимая головы, бесконечным путём – по окружности большой поляны.
Марьяна с энтузиазмом приступила к делу – приготовлению обеда. Юра находился рядом, и это было такое счастье!..
Он натаскал ей воды из ручья, помог подвесить котёл и сложил дрова на кострище. Девушка занялась картошкой. Юрий постоял немного рядом, бездельничая, а потом заявил, что сходит в лес за дровами – они всегда пригодятся. Марьяна согласно кивнула. Поскольку обед – дело серьёзное, её мысли о любви немного поутихли. Хотя, если честно, она всю жизнь бы вот так занималась обедом, лишь бы Юра стоял рядом…
Парень взял свой рюкзак, вынул из него вещи, взамен положил топорик.
– Ну, я пошёл, – буркнул он.
Марьяна разогнулась от котелка.
– Юра, там, ниже по ручью, слева – просека. Придерживайся её, чтобы не заблудиться, – сказала она, сияя счастливой улыбкой. – Я здесь все места знаю, мы с папой в походы не раз ходили.
Она мило перебросила косу со светло-зелёной футболки за спину. «Хорошенькая», – невольно подумал юноша, – «но ещё мала. С ней неинтересно».
Он немного прошёл за ручьём, а затем увидел просеку и пошёл лесом, параллельно ей. Юрий внимательно осматривался в поисках толстых веток или даже сухого дерева, потому что хворост прогорал слишком быстро. Парень шёл всё дальше, складывая дрова в рюкзак. Наконец тот был полон, и Юрий прилёг передохнуть на небольшой поляне, в стороне от которой, чуть поодаль, в лесу, возвышался утёс.
Вокруг бурлила жизнь, безразличная как к отдельному царю природы, так и ко всем таковым вместе взятым. Тенькали и трещали невидимые в густых ветвях птицы, деловито сновали по своим важным делам муравьи, надоедливо жужжали мухи, красовались яркие бабочки, и всё это – среди пышного разноцветья и зелени. Природа в своём естестве была такой простой и привлекательной! Земля дышала теплом и душистыми травами. Лёгкий ветерок качнул травинку, и Юрий задумался: что за таинственные силы есть у этих гибких стебельков, прорастающих сквозь асфальт в городе?
Вдруг ему послышался хрустальный звон, словно серебряные колокольчики зазвенели. Юрий сел и внимательно прислушался, но вокруг снова была тишина.
«Почудилось».
Он взял в руки ветку-рогульку, повертел её: интересно всё же, что такое есть в этой деревяшке, перед чем пасует наука?.. Парень посидел ещё немного, затем вздохнул и потянулся – пора было возвращаться. Но тут внезапно налетел сильный порыв ветра и донёс странные в этом безлюдном лесу звуки: голоса, женский смех и музыку… Или нет, даже не музыку, а вроде как настройку оркестра… Оркестра – в лесной глуши!..
Юрий подскочил и огляделся: вокруг не было никого.
«Почудилось. Да и кто здесь может быть? Разве что грибники».
И в этот момент парень заметил мелькнувшую вверху, на утёсе, девичью фигурку в зелёном.
«Марьяна!..»
Юрий вытянулся, поднявшись на носках, но той больше не было видно.
– Вот чёртова малявка, – пробормотал он с досадой, – бегает за мной по лесу!.. Детский сад, ей богу… Навязали на мою голову! И как она туда залезла? Да ещё так быстро… Сорвётся же со скалы, а мне отвечать…
Ругая про себя дурковатый возраст напарницы, он приблизился к утёсу, обошёл его и увидел с другой стороны склон, по которому можно было взобраться наверх. Склон покрывала высокая густая трава и на ней не было никаких следов. Странно…
Юрий быстро взобрался на вершину и обнаружил, что там не было ни следов Марьяны, ни её самой.
– Привиделось мне, что ли? – недоуменно пробормотал парень. – Но я же не сумасшедший, я ведь точно видел её…
Он оглянулся на свои следы – в траве виднелись большие вмятины. А следов девчонки – нет. Что за чудеса?..
Юрий подошёл к самому краю, остановился и посмотрел вниз. Он увидел приближающегося к утёсу незнакомого худого мужика. Тот шёл замедленным, словно по дну водоёма, шагом. Деревья внизу стояли, не шелохнувшись. Всё вокруг, кроме странного мужика, было замершим – ни ветерка, ни движения, ни звука: ни дать ни взять – заколдованное королевство…
А затем в душе Юрия стало нарастать необъяснимое неуютное чувство – ощущение чего-то нездешнего… Всей своей кожей он ощутил чьё-то присутствие у себя за спиной! Резко обернувшись, юноша тем самым нарушил неустойчивое равновесие края утёса и… Часть камня откололась и рухнула вниз, увлекая его за собой!
Марьяна открыла глаза. Было уже светло, но остальные девушки ещё спали. Марьяна взяла полотенце и тихонько вышла из палатки наружу.
Солнце ещё не показалось из-за края леса, но его свет уже разогнал предутренние сумерки и раскрасил в нежно-розовый цвет лёгкие облачка на восходе. Птичий гомон звенел на весь лес, приветствуя восходящее солнце и извещая всех обитателей вокруг, что день уже наступил.
Марьяна подошла к ручью, умылась холодной прозрачной водой и присела на камень, чтобы расчесать и переплести косу. Она вспоминала вчерашний вечер. Может, Лера не Юрина, а Сашина девушка? Тогда почему же Юра пошёл с ними, а её, Марьяну, не позвал? Разве он не видит, как она его любит?..
Вдруг у неё возникло настойчивое ощущение, что кто-то смотрит на неё. Марьяна поднялась и осмотрелась. Палатки стояли поодаль, из них никто ещё не выходил. В лесу, который начинался сразу за ручьём, тоже никого не было видно, но ощущение чужого взгляда было таким настойчивым, что девушке стало не по себе. Она сделала несколько шагов в сторону палаток, и в это время из одной из них вышел Юрий. Марьяна вздохнула с облегчением.
– Русалка… – произнёс парень.
Марьяна, с рассыпавшимися по плечам волосами, и впрямь была похожа на сказочную речную диву. Она смутилась и перекинула волосы на одно плечо, собираясь заплести их в косу.
– Нет, не нужно, – остановил её парень, – ты такая красивая…
Он не отдавал себе отчёта в том, что же вдруг такое случилось с ним, но его что-то зацепило, настолько, что захотелось просто подойти, потрогать её волосы… А может, даже приласкать… Но на него взглянули такие сияющие восторженные глаза девчонки, что Юрий сразу пришёл в себя и спустился с небес на землю. Ну их, этих малолеток, хлопот с ними не оберёшься.
Лагерь просыпался. Из палаток появлялись студенты, ребята и девушки, шутили, перекликались, смеялись. Юрия отвлекли, и Марьяна вернулась в палатку.
Кабан, он же Кабанов Александр, не так давно сбежавший из-под стражи вор, оторвал похотливый взгляд от девчонки и отступил назад, в чащу леса. Баба что надо, хоть и костлява ещё. А вон полным-полно и других, куда более аппетитных… Но нет, не сейчас. Сегодня, если подфартит, будут бабки, вот тогда будут и бабы… Кабан криво ухмыльнулся собственному каламбуру и почесал в паху. Сначала – дело. Волки не крадут там, где охотятся…
Между тем, среди студентов завязался нешуточный спор: кто сегодня должен остаться дежурить. Все хотели идти на раскопки, а не заниматься примитивной стряпнёй.
– Ну, кто из вас самый смелый? – подбадривал их Иван Фёдорович. – Давайте, давайте, решайтесь. Всё равно каждый будет дежурить по очереди.
– Пусть девчата каши варят, – пробубнил Саша, – вон Лера очень вкусно готовит.
– Я такой же археолог, как и ты! – возмутилась Лера.
– Тут все археологи…
– А вот и не все! Юрка не археолог, вот пусть сегодня он и остаётся.
– Я? – возмутился Юрий коварству Леры. – Да я здесь самый необходимый! У меня – испытания индикатора, это же для вас всех нужно, чтобы указывать, где нужно рыть землю.
– Ха! Мы сюда не рыться в земле пришли, а на раскопки, а кто в этом ничего не смыслит, пусть и сидит за кухарку!..
– Тихо, – остановил спор Иван Фёдорович. – Одной Марьяне дежурить я не позволю. Напарником тебе сегодня будет…
Он обвёл взглядом студентов, а те мгновенно сосредоточились кто на изучении карты, кто на содержимом рюкзака. Глаза руководителя остановились на Юрии – фигуре, по его убеждению, совершенно неактуальной в экспедиции.
– Вот ты и будешь вторым дежурным, – кивнул ему Иван Фёдорович.
– Но мне же нужно испытывать индикатор! – попробовал было возразить Юрий.
– Ещё успеешь, времени до конца сезона достаточно.
– Я готовить не умею! Я вам такое сварганю…
– А вот Марьяна и поучит, это тебе очень даже пригодится в жизни.
Под весёлые шуточки друзей, покидавших лагерь, Юрий бубнил нелестные слова в их адрес. Ну и ройтесь, как жуки в навозе, вместо того, чтобы услышать его, Юрия, рекомендации…
Солнце палило немилосердно. Кабан то и дело вытирал майкой пот со лба, хотя и сидел в тени кустарника. Два дня назад на поляне было полно народу – выходной, люди выезжали на шашлыки. А сегодня – пусто, но Кабан ждал нужного ему человека. Кое-кто подсказал ему, кому и каким образом можно сбыть поповскую цацку, не светясь в городе. Так что встреча с копачом Васей-хануриком возле раскопок была отнюдь не делом случая.
Кабан поднялся, чтобы размять затекшие ноги и глянул на свою тень. Кажется, уже полдень. Так и есть, взглянул он на часы – двенадцать. Он снова присел на корточки, как привык сидеть на зоне за долгие годы. Цацка вдавилась в ребро. Он немного сместил её, и в это время послышался гул машины. Кабан осторожно посмотрел сквозь густые ветки. Да, так и есть, именно та машина, которую он ждал – серый «жигулёнок». А вот и водила, он же Яшка Абрам, лысоватый, толстоватый, староватый. И, конечно же, полный лох: подстраховки никакой – это Кабан отметил сразу. Так, а что там у него справа, за поясом? Неужто пушку прихватил? Очень, очень похоже… Как же он её всё время ощупывает левой, словно сиську бабе… Левша, стало быть. Учтём. Ай да Яшка, ай дурачок, ну, и кого ты тут сделать решил? Сявка…
Яков Семёнович вышел из машины, осматриваясь и не решаясь отойти далеко. Солнце снаружи пекло немилосердно, и он нырнул в салон машины – достать прохладную Боржоми. Тут раздался голос, а вместе с ним появился и его обладатель – хмурый мужик невысокого роста и нездоровой внешности – «проклятые рудники», как сказала бы тётя Фима.
– Здорово, – произнёс тот сипло.
– Здравствуйте…
На всякий случай Яков Семёнович решил держать достойный вид. Хотя неожиданное появление мужика его сильно обескуражило. Из-под земли он вынырнул, что ли? Ведь только что никого вокруг не было, ни души. И вдруг – как чёртик из табакерки… Рафинированный урка, судя по всему, не одна христианская душа им загублена. Такого завалить – только спасибо скажут. Нет, ну я же не убийца, как он, пистолет – это так, на всякий случай, для самозащиты… Если вдруг он пришить меня вздумает. Что же мне, ждать, как овца на заклании?..
– Жарко здесь, - просипел урка. – Пошли в тень, что ли, потолкуем.
Он зашагал под кроны деревьев, не оглядываясь, а стало быть, не сомневаясь в результате. Чуть поколебавшись, Яков Семёнович двинулся следом. Пока что никакой угрозы не было.
Мужик присел на корточки возле кустарника, слева от Якова Семёновича, и глянул на него снизу вверх. Тот поколебался, а затем осторожно обошёл его и присел – на большой камень; сидеть вот так как урка, запросто, на корточках, могут только зеки. Мужик же и ухом не повёл, когда Яков Семёнович обошёл его, чтобы занять нужную для себя позицию справа.
Яков Семёнович чуть расслабился. Левая рука свободна. Тот факт, что он был левшой, не раз выручал Якова Семёновича. К тому же, тренировки в элитном спортзале поддерживали и форму, и уверенность в себе. А сидящий напротив худосочный злыдень не внушал опасения: у него и бицепсов-то нет.
– Бабло с собой? – спросил мужик без всяких предисловий.
– Н-нет… То есть, я, конечно же, взял задаток, но…
– Сколько взял?
– Четверть названной суммы, – вынул конверт Яков Семёнович. – Я не был уверен в ценности товара, поэтому пока…
Мужик, не дослушав, молча вытянул из-за пазухи потир и сунул ему в руки. Одного взгляда Якову Семёновичу было достаточно, чтобы убедиться: вещь не просто ценная, а, похоже, даже раритетная. Но, как истинный антиквар, он не высказал ни своего интереса, ни впечатления. Вещь хоть и ценная, но, скорее всего, числится в розыске, а это – дополнительные риски.
– Ну? – напомнил о себе мужик.
– Мне кажется, эта вещь, действительно, имеет определённую ценность…
– Берёшь, что ли? – жёстко прервал тот его тираду.
Яков Семёнович вынул из кармана лупу, и некоторое время внимательно рассматривал потир, скорее, с целью потянуть время и поторговаться.
– Хорошо, – решился он, – беру. Но! За риск надо бы скинуть...
Злыдень хмыкнул:
– Ладно, посмотрим…
Что-то в его ответе не понравилось Якову Семёновичу. Кабан же определил: у этого барыги есть живое бабло, не упускать же шанс.
– Давайте-ка мы с вами прежде, – произнёс Яков Семёнович с превосходством успешного дельца над деклассированным элементом, – как интеллигентные люди, определим окончательную сумму, а потом я привезу остаток – куда скажете.
– А мы вот прямо сейчас на твоей тачке и смотаемся за остатком, – мерзким сиплым голосом заявил злыдень, и тут же резким движением снизу выхватил из рук достойного коллекционера и торговца деньги и цацку.
Тот вытаращил глаза – куда и интеллигентность делась – и заверещал:
– Извините! Извините! Зачем вы забрали мои деньги и мой потир?
– Твоим он станет, когда отдашь всё, понял? Надо было нести остальные бабки сразу. Так что поехали к тебе на хату.
Это никак не входило в планы Якова Семёновича. В его голове мгновенно возникла картина: вот он приводит урку в свою уютную квартиру, в которой есть кое-что… Вот тот вынимает нож, замахивается… Левая рука Якова Семёновича сама нырнула под рубашку, но урка оказался проворней: за ним была школа выживания на зонах. Мгновенно подскочив снизу, как развернувшаяся пружина, он просто схватил Якова Семёновича за грудки и шмякнул его затылком об камень. Удар был рассчитанный не на дохлого фраера, а на такого же, как он сам, матёрого урку; на зоне это означало просто – выжить.
Тело барыги сразу обмякло. Кабан, прощупав у него пульс, не услышал, и оттого плюнул с досады: не успел как следует пощипать фраера, дохлый попался. Придётся довольствоваться тем, что удалось добыть. Он затащил ещё тёплое тело подальше, в густой кустарник, быстро проверил его карманы, забрал деньги и пушку. Всё, пора делать ноги, мало ли кого сюда занесёт. А жаль, тёлки здесь классные…
Вот чего Кабан не умел делать в своей жизни, так это водить машину. Поэтому пришлось ему двинуться пешком. Места эти он изучил хорошо, пока прятался после побега. Кабан пересёк просеку и направился прямо на север: если пройти по прямой с километр, будет утёс, а ещё через пару-тройку километров – трасса. А там - ищи свищи…
Время от времени он останавливался и прислушивался. Лес был наполнен привычными звуками своего вольного бытия: шумом ветра в вершинах деревьев, перезвоном птиц… Вот уже показался утёс. Кабан подошёл еще ближе.
Но тут внезапно что-то изменилось… И изменилось не вокруг, а в нём самом. Отчего-то Кабану стало совершенно безразлично всё на свете. Более того, абсолютно вылетели из головы все желания, все стремления не только к будущей сладкой, а и к какой бы то ни было жизни вообще. Только тропа под ногами почему-то была значимой, он был абсолютно уверен, что должен идти вот этой тропой. И Кабан всё шёл и шёл, глядя себе под ноги, не поднимая головы, бесконечным путём – по окружности большой поляны.
Глава 7
Марьяна с энтузиазмом приступила к делу – приготовлению обеда. Юра находился рядом, и это было такое счастье!..
Он натаскал ей воды из ручья, помог подвесить котёл и сложил дрова на кострище. Девушка занялась картошкой. Юрий постоял немного рядом, бездельничая, а потом заявил, что сходит в лес за дровами – они всегда пригодятся. Марьяна согласно кивнула. Поскольку обед – дело серьёзное, её мысли о любви немного поутихли. Хотя, если честно, она всю жизнь бы вот так занималась обедом, лишь бы Юра стоял рядом…
Парень взял свой рюкзак, вынул из него вещи, взамен положил топорик.
– Ну, я пошёл, – буркнул он.
Марьяна разогнулась от котелка.
– Юра, там, ниже по ручью, слева – просека. Придерживайся её, чтобы не заблудиться, – сказала она, сияя счастливой улыбкой. – Я здесь все места знаю, мы с папой в походы не раз ходили.
Она мило перебросила косу со светло-зелёной футболки за спину. «Хорошенькая», – невольно подумал юноша, – «но ещё мала. С ней неинтересно».
Он немного прошёл за ручьём, а затем увидел просеку и пошёл лесом, параллельно ей. Юрий внимательно осматривался в поисках толстых веток или даже сухого дерева, потому что хворост прогорал слишком быстро. Парень шёл всё дальше, складывая дрова в рюкзак. Наконец тот был полон, и Юрий прилёг передохнуть на небольшой поляне, в стороне от которой, чуть поодаль, в лесу, возвышался утёс.
Вокруг бурлила жизнь, безразличная как к отдельному царю природы, так и ко всем таковым вместе взятым. Тенькали и трещали невидимые в густых ветвях птицы, деловито сновали по своим важным делам муравьи, надоедливо жужжали мухи, красовались яркие бабочки, и всё это – среди пышного разноцветья и зелени. Природа в своём естестве была такой простой и привлекательной! Земля дышала теплом и душистыми травами. Лёгкий ветерок качнул травинку, и Юрий задумался: что за таинственные силы есть у этих гибких стебельков, прорастающих сквозь асфальт в городе?
Вдруг ему послышался хрустальный звон, словно серебряные колокольчики зазвенели. Юрий сел и внимательно прислушался, но вокруг снова была тишина.
«Почудилось».
Он взял в руки ветку-рогульку, повертел её: интересно всё же, что такое есть в этой деревяшке, перед чем пасует наука?.. Парень посидел ещё немного, затем вздохнул и потянулся – пора было возвращаться. Но тут внезапно налетел сильный порыв ветра и донёс странные в этом безлюдном лесу звуки: голоса, женский смех и музыку… Или нет, даже не музыку, а вроде как настройку оркестра… Оркестра – в лесной глуши!..
Юрий подскочил и огляделся: вокруг не было никого.
«Почудилось. Да и кто здесь может быть? Разве что грибники».
И в этот момент парень заметил мелькнувшую вверху, на утёсе, девичью фигурку в зелёном.
«Марьяна!..»
Юрий вытянулся, поднявшись на носках, но той больше не было видно.
– Вот чёртова малявка, – пробормотал он с досадой, – бегает за мной по лесу!.. Детский сад, ей богу… Навязали на мою голову! И как она туда залезла? Да ещё так быстро… Сорвётся же со скалы, а мне отвечать…
Ругая про себя дурковатый возраст напарницы, он приблизился к утёсу, обошёл его и увидел с другой стороны склон, по которому можно было взобраться наверх. Склон покрывала высокая густая трава и на ней не было никаких следов. Странно…
Юрий быстро взобрался на вершину и обнаружил, что там не было ни следов Марьяны, ни её самой.
– Привиделось мне, что ли? – недоуменно пробормотал парень. – Но я же не сумасшедший, я ведь точно видел её…
Он оглянулся на свои следы – в траве виднелись большие вмятины. А следов девчонки – нет. Что за чудеса?..
Юрий подошёл к самому краю, остановился и посмотрел вниз. Он увидел приближающегося к утёсу незнакомого худого мужика. Тот шёл замедленным, словно по дну водоёма, шагом. Деревья внизу стояли, не шелохнувшись. Всё вокруг, кроме странного мужика, было замершим – ни ветерка, ни движения, ни звука: ни дать ни взять – заколдованное королевство…
А затем в душе Юрия стало нарастать необъяснимое неуютное чувство – ощущение чего-то нездешнего… Всей своей кожей он ощутил чьё-то присутствие у себя за спиной! Резко обернувшись, юноша тем самым нарушил неустойчивое равновесие края утёса и… Часть камня откололась и рухнула вниз, увлекая его за собой!
