– Ей больше ста пятидесяти лет. Их выпустили специально ко дню коронации Георга Первого. Таких сейчас уже не отыщешь. Если только у коллекционеров.
Я повертела в руках монету, с аверса на меня с подозрением взирал профиль короля-реформатора.
– Когда Лилиан вышла замуж за твоего отца, она оставила коллекцию мне. Сказала, что обязательно будет приезжать и пополнять её. Так и произошло. Она всегда держала свои обещания. Раз в месяц мы обязательно встречались и либо отправлялись на охоту за монетами, либо сидели в этом кабинете и перебирали наши сокровища. Это я уже потом понял, что монеты не так уж и важны. Лилиан – хитрая лиса, просто нашла повод, чтобы я проводил с ней больше времени, – дедушка тяжело вздохнул и смахнул тыльной стороной ладони набежавшие на глаза слёзы. – Прости, люди в моём возрасте становятся ужасно сентиментальными.
В дверь постучали.
– Кхм, войдите, – откашлявшись, сказал дедушка.
В кабинет заглянула Мэри.
– Лорд Стаффорд, прибыл посыльный. Но он отказался отдавать письмо. Сказал, что у него приказ передать его лично вам.
– Что ж, давайте посмотрим, что там за посыльный.
Я осталась одна. Медленно перелистывая альбом, я рассматривала монеты. Мне было приятно думать, что мама когда-то притрагивалась к ним, но ещё больше мне понравился рассказ дедушки. Я ведь почти не помнила её. Поэтому моя память о ней складывалась из чужих воспоминаний.
– Жан! Не смей! – воскликнула я.
Моему помощнику надоело притворяться браслетом. Расцепив лапки, он перебрался на стол и тоже заинтересовался маминой коллекцией. Погружённая в свои мысли, я не заметила, как он вытащил небольшую медную монетку и попытался сделать из неё себе «панцирь». Если бы его довольное урчание не привлекло моё внимание, ему бы это вполне удалось.
– Немедленно отдай! – потребовала я, схватив монету двумя пальцами. Но жаба крепко вцепился лапками с другой стороны и отказывался уступать. Я дёрнула, что есть сил и случайно смахнула со стола альбом. Несколько монет выскочили из него и покатились по полу.
– Смотри, что ты наделал, – рассердилась на помощника я.
– Урр, – обиженно протянул он.
– Что ур, давай помогай.
Мы вместе принялись ползать по полу собирая монеты, которых набралась целая горсть. Я думала быстро рассовать по отсекам, но, открыв альбом, поняла, что под каждым кармашком имелась подпись, какая именно монетка в нём хранилась. В коридоре послышались дедушкины шаги. Я быстро ссыпала монеты в сумочку и захлопнула альбом.
– Что посыльный? – спросила я у вошедшего лорда Стаффорда.
– Это тебе, – он протянул мне белый конверт. – Узнаю лорда Роквульда и его излишнюю осторожность.
Я открыла письмо, в котором было всего две строчки «Я уехал. Вернусь через неделю». Я улыбнулась. Отцовские послания всегда отличались краткостью содержания.
– Что-то срочное? – спросил лорд Стаффорд.
– Нет. Папа сообщает, что не сможет поужинать со мной.
– Может быть останешься на ужин у нас.
– Спасибо, но мне бы хотелось поехать домой. Можно я возьму альбом? Я его верну! – спешно добавила я.
– Конечно бери и можешь не возвращать, он теперь твой, – улыбнулся дедушка.
– Спасибо, – я схватила альбом с монетами и крепко прижала к груди.
Отец уехал, и мне нечего было делать дома без него, поэтому я приняла решение вернуться в академию. В комнате меня ждал сюрприз, точнее, Элис. Она сидела на полу, разложив вокруг целый ворох бумаг с какими-то списками, таблицами, схемами из кружочков и стрелочек.
– Привет, – поздоровалась я, осторожно ступая на не занятое листами пространство и пробираясь к своей кровати.
– Гм, – промычала Элис.
– Что делаешь? – осторожно поинтересовалась я.
– Пытаюсь рассадить гостей на свадебном обеде.
– И как успехи?
Элис раскатала передо мной широкий рулон ватмана, на котором были нарисованы круги, вокруг которых, точно лепестки, собирались кружочки поменьше. В некоторых кружках уже значились имена, но большинство из них пустовали.
– Первый стол я уже рассадила, но это было просто, за ним только близкие родственники. Шестой, третий и четвёртый заняты почти полностью, но с остальными что делать – ума не приложу. Во всём виноват дядя Бернард. У него скверный характер. Он вечно на всех ворчит, но когда выпьет превращается в «весельчака», способного взорвать винный погреб фейерверком, как это было на свадьбе у моей кузины Рейчел, или подраться с бабушкой жениха только потому, что ему показалось, что она заскучала и так ей станет веселей, как на свадьбе моей троюродной тётки Саманты.
– Посади его за второй стол, – посоветовала я. Вокруг стола значилось много кружков с мужскими именами, и я подумала, что в случае чего, те смогут усмирить буйный характер дяди Бернара.
– Нельзя, – покачала головой Элис. – Там уже сидят Уоррены, а с ними у дяди давняя вражда. Так что драка будет даже в том случае, если дядя не выпьет ни капли.
– Тогда сюда, – я ткнула в свободный стул за четвёртым столом.
– Нет, этот стул должен оставаться свободным.
– Почему?
– Потому что справа сидит мистер Линч. Он двадцать лет служил на корабле капитаном и привык очень громко разговаривать. Так громко, что если стоять рядом – уши закладывает.
– Но справа-то от него кто-то сидит, – возразила я.
– Миссис Мантел – ей восемьдесят шесть, и она немного туга на ухо. За шестым сидят дети, за третьим – судья, и дядя рискует быть арестованным, а за пятый он сам не сядет, потому что пять несчастливое число. Ааааа, – прорычала Элис, хватаясь за голову.
Оконные стёкла опасно задрожали.
– Элис, – предупреждающе произнесла я.
– Я в порядке и всё держу под контролем. Особенно свой дар, – последнее замечание было не лишним. Когда в прошлый раз Элис потеряла контроль над своим даром разрушения на стенах академии появились глубокие трещины, да и сама академия еле выстояла.
– Всё, перерыв, – решила Элис, сгребая бумаги. – Лучше расскажи, как прошёл твой день.
И я рассказала про очередную испорченную свадьбу. Элис слушала меня широко распахнув глаза, а когда я закончила, сокрушённо простонала:
– Поверить не могу, что пропустила такое из-за того, что выбирала цветы для украшения зала!
– Когда я буду готовиться к свадьбе, ты останешься единственной помощницей Шарпа и всё веселье достанется тебе, – успокоила я её.
– Очень на это надеюсь, – вздохнула она. – Ладно, надо продолжать. Радует то, что через неделю вся эта суета закончится.
За мной гнались. Я спиной чувствовала тяжёлое, зловещее дыхание и хищный, налитый кровью взгляд. Я старалась бежать всё быстрее и быстрее, но почувствовавший жертву свирепый зверь не отставал.
Ладно-ладно Пэрис Дженкинс трудно назвать свирепым зверем, но её навык преследования и правда поражал. Я петляла по коридорам академии точно заяц, запутывала следы, пряталась, но она всегда умудрялась отыскать меня.
– Эй, ты чего, – схватил меня Брайан, на которого я налетела на полном ходу.
– Спрячь меня! – воскликнула я, потянув Брайана в нишу и прикрываясь им, точно щитом.
Мимо нас разогнавшейся колесницей пронеслась Пэрис.
– Не заметила, – облегченно выдохнула я.
– Это что Пэрис Дженкинс? – спросил Брайан.
– Да, самая большая сплетница в академии, – подтвердила я.
– Откуда ты знаешь?
– Это становится ясно каждому, кто поговорит с Пэрис хотя бы пять минут. Я думала, у меня голова взорвётся, от того потока сведений, что она вывалила.
– Чего ей от тебя нужно?
– Чтобы я вступила в их «Клуб любителей женского бульварного романа». Я уже ответила отказом. Но Пэрис не понимает слова нет.
– Я думал ты любишь бульварные романы, – поддел меня Брайан.
– Люблю. Но я их читаю для удовольствия, это – во-первых. А во-вторых, я не собираюсь тратить время на толпу сплетничающих девиц, для которых клуб лишь повод, чтобы собраться. И в-третьих, меня ждёт Шарп. Ты слышишь? – насторожилась я.
– Что?
Но я уже заметила бирюзовое платье Пэрис в конце коридора и бросилась прочь. Я заскочила в первую открытую аудиторию и захлопнула дверь, прислонившись к ней щекой и прислушиваясь.
– Кхм, – раздалось у меня за спиной деликатное покашливание.
Я обернулась. За длинным столом, заваленным разными приборами и деталями, стоял тощий светловолосы паренёк.
– Здравствуйте, вы хотите записаться в наш клуб? – спросил он.
– Какой клуб? – перепугалась я.
– Научный. Я – Колин Линч с юридического, – представился парень.
– Розмарин Роквульд. Не знала, что в академии существует научный клуб, – я приблизилась к столу и с любопытством посмотрела на стоявшие на нём механизмы.
– Я недавно его создал.
– А что это такое? – указала я на машину с закрепленным вертикально колесом с ручкой и металлическими столбами между ними.
– Электрофорная машина, – парень повернул ручку, колесо закружилось, и между металлическими шариками, закреплёнными на столбах, с щелчком и треском проскочила молния.
– Ой! – изумилась я. – Это же молния?
– Да, машина показывает принцип работы электричества, – пояснил Колин.
– Электричества? – не поняла я, столкнувшись с новым словом.
– Молнии, – перевёл на понятный мне язык Колин.
– Здорово! – восхитилась я. – Ты сам её сделал?
– Нет, её изобрёл другой великий человек, я лишь повторил его опыт.
– Всё равно здорово. А где остальные?
– Остальные?
– Да, другие участники клуба, – подтвердила я.
– Я пока единственный его участник, – смутился парень.
В общем-то и не удивительно, он был слишком робким и спокойным. Я вспомнила Пэрис Дженкинс, которая буквальна на аркане затаскивала новых участников в свой клуб. А ведь она не успокоится, пока я куда-нибудь не вступлю. Мне в голову пришла великолепная идея, как избавиться от Пэрис и помочь Колину.
– Что, если я стану подписным членом клуба? – спросила я.
– Подписным? – округлил глаза Колин.
– Да. У меня нет времени, чтобы стать постоянным участником, но мне правда интересны все эти штуки. И ты мог бы раз в два три месяца выпускать брошюру с докладом об успехах клуба и присылать её мне. Ты согласен?
– Думаю, это возможно.
– Хорошо, тогда запиши меня. Может быть тебе что-то надо для клуба?
– Нет, спасибо, у меня есть всё необходимое, – запротестовал Колин, запнулся и смущенно добавил, – хотя, может быть у вас найдётся несколько медяков?
– Медяков? – переспросила я.
– Да, мелочь, я использую её в экспериментах.
– Конечно, – встряхнув сумку, я со звоном высыпала мелочь на стол. – Этого хватит?
– Более чем.
– Только не забудь прислать мне брошюру. До встречи, – и я поспешила в полицейский участок.
Шарп взволнованно расхаживал по кабинету.
– Садись, – как только я вошла он указал мне на единственный стул, а сам же продолжил мерить шагами комнату. – Уилкокс скончался сегодня утром, так что теперь мы имеем дело не просто с трясучкой и ожогами, а убийством.
– Убийством? – глухо повторила я.
– Да. Сполл всё-таки съездил к своему приятелю, и тот определил, что серые осколки с пуговиц являются натрием.
– Натрием? – я продолжала переспрашивать последние слова Шарпа.
– Химическое вещество. А ещё друг Сполла продемонстрировал ему интересный эксперимент, который Сполл повторил мне.
Шарп достал из верхнего ящика стола пинцет и коричневый пузырёк.
– А я повторю его тебе, – Шарп открутил у пузырька крышку, но открывать не стал. Затем поставил на стол блюдце, брызнул в него воды из графина, кинул ватку и только после этого взялся за пузырёк.
– Вот же! – выругался Шарп, пытаясь выудить из него пинцетом серебристо-белый кусочек натрия. Через несколько секунд и не красящих джентльмена фраз, Шарп всё-таки подцепил кусочек натрия и бросил в блюдце с водой.
Почти сразу же вода вокруг натрия забурлила, а ватка вспыхнула огнём.
– Ничего себе! – выдохнула я.
– Вот и я так подумал, правда, немного другими словами, – усмехнулся Шарп.
– Значит Уилкокс мог загореться от попавшей на пуговицы с натрием воды, – сделала вывод я.
– Если сделать ряд допущений, то чисто теоретически – мог.
Шарп прошёлся туда-сюда по кабинету.
– Как только Сполл мне всё это показал и рассказал, я сразу же кинулся выяснять, кто в нашем городе покупал натрий. И знаешь, что обнаружил?
– Что? – разумеется, я не знала.
– Фамилию мистера Уилкокса в списке покупателей.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что он сам… Не слишком ли сложный способ сведения счётов с жизнью?
– Конечно нет. Кроме того, я проверил: Уилкокс состоял в научном клубе при Академии естественных наук, и химикат мог понадобиться ему для какого-нибудь опыта. Напоминаю, что мы расследуем убийство.
– Намекаешь на мисс Стрендж! – догадалась я. – Она могла закрепить металл на пуговицах и в храме стояла достаточно близко, чтобы чем-нибудь брызнуть. Букет! – обрадовалась я посетившей меня мысли. – Уж слишком он выбивался из скромного образа мисс Стрендж. Она могла спрятать в нём склянку с водой и разбрызгиватель.
– Точно, – щёлкнул пальцами Шарп. – Подведём итог. У неё были средства и возможность совершить убийство. Единственное, чего мы пока не знаем – это мотив.
– Деньги? Они всё-таки поженились, и как вдова, мисс Стрендж имеет право на имущество мужа.
– Вряд ли. Она сама из достаточно богатой семьи и не стала бы портить себе жизнь из-за подобных мелочей. Но мы можем спросить у неё.
– Хочешь к ней поехать?
– Ага.
– Сейчас?
– Поехали, – улыбнулся Шарп, и его глаза предвкушающе заблестели.
– Добрый день, детектив Шарп, мисс Роквульд, – поприветствовала нас мисс Стрендж. Она уже знала о смерти мужа и сменила белое платье на чёрный вдовий наряд.
– Прошу, присаживайтесь. Я как раз собиралась пить чай. Будете?
Мисс Стрендж взяла с подноса пузатый чайник и налила горячий золотисто-янтарный чай в изящные фарфоровые чашечки. В поведении женщины не было ничего подозрительного. Но чашечки смущали, вернее их количество. Их было ровно три, что наводило на некоторые мысли.
– Вы кого-то ждёте? – спросил Шарп.
– Вас, – ответила мисс Стрендж, и уголки её губ дрогнули. Она потешалась над нами.
– Хотите сказать, вы знали, что мы придём? – приподнял левую бровь Шарп, что являлось свидетельством его крайнего удивления.
– Точнее сказать, надеялась увидеть вас в скором времени, – мисс Стрендж посмотрела на Шарпа. – Когда в водный раствор щёлочи добавляют хлорид магния, выпадает осадок. Если при проведении опыта в девяти пробирках из десяти осадок есть, а в девятой – нет, то это значит…
– Что в десятой находится другое вещество. Так же, как и с убийством вашего мужа. Оно отличалось от двух предыдущих покушений на женихов, – закончил за неё Шарп.
Мисс Стрендж кивнула:
– О вас ходит много легенд, мистер Шарп. Приятно, что все они оказались правдой. Вы сделали правильные выводы из условий задачи и получили верный ответ.
– Значит, вы признаётесь, что убили мистера Уилкокса? – спросил Шарп. Я чувствовала, что спокойствие, с которым мисс Стрендж говорит о совершённом ею преступлении, выбило его из колеи.
– Не вижу смысла это отрицать, – и снова жуткая, теперь она мне казалась именно жуткой, полуулыбка.
– Но зачем? – спросил Шарп, сегодня ему приходилось задавать необыкновенно много вопросов. Обычно он сам находил на них ответы, но мисс Стрендж и всё, что с нею связано, было слишком необычно. – Только не говорите, что из-за денег. Никогда в это не поверю.
Я повертела в руках монету, с аверса на меня с подозрением взирал профиль короля-реформатора.
– Когда Лилиан вышла замуж за твоего отца, она оставила коллекцию мне. Сказала, что обязательно будет приезжать и пополнять её. Так и произошло. Она всегда держала свои обещания. Раз в месяц мы обязательно встречались и либо отправлялись на охоту за монетами, либо сидели в этом кабинете и перебирали наши сокровища. Это я уже потом понял, что монеты не так уж и важны. Лилиан – хитрая лиса, просто нашла повод, чтобы я проводил с ней больше времени, – дедушка тяжело вздохнул и смахнул тыльной стороной ладони набежавшие на глаза слёзы. – Прости, люди в моём возрасте становятся ужасно сентиментальными.
В дверь постучали.
– Кхм, войдите, – откашлявшись, сказал дедушка.
В кабинет заглянула Мэри.
– Лорд Стаффорд, прибыл посыльный. Но он отказался отдавать письмо. Сказал, что у него приказ передать его лично вам.
– Что ж, давайте посмотрим, что там за посыльный.
Я осталась одна. Медленно перелистывая альбом, я рассматривала монеты. Мне было приятно думать, что мама когда-то притрагивалась к ним, но ещё больше мне понравился рассказ дедушки. Я ведь почти не помнила её. Поэтому моя память о ней складывалась из чужих воспоминаний.
– Жан! Не смей! – воскликнула я.
Моему помощнику надоело притворяться браслетом. Расцепив лапки, он перебрался на стол и тоже заинтересовался маминой коллекцией. Погружённая в свои мысли, я не заметила, как он вытащил небольшую медную монетку и попытался сделать из неё себе «панцирь». Если бы его довольное урчание не привлекло моё внимание, ему бы это вполне удалось.
– Немедленно отдай! – потребовала я, схватив монету двумя пальцами. Но жаба крепко вцепился лапками с другой стороны и отказывался уступать. Я дёрнула, что есть сил и случайно смахнула со стола альбом. Несколько монет выскочили из него и покатились по полу.
– Смотри, что ты наделал, – рассердилась на помощника я.
– Урр, – обиженно протянул он.
– Что ур, давай помогай.
Мы вместе принялись ползать по полу собирая монеты, которых набралась целая горсть. Я думала быстро рассовать по отсекам, но, открыв альбом, поняла, что под каждым кармашком имелась подпись, какая именно монетка в нём хранилась. В коридоре послышались дедушкины шаги. Я быстро ссыпала монеты в сумочку и захлопнула альбом.
– Что посыльный? – спросила я у вошедшего лорда Стаффорда.
– Это тебе, – он протянул мне белый конверт. – Узнаю лорда Роквульда и его излишнюю осторожность.
Я открыла письмо, в котором было всего две строчки «Я уехал. Вернусь через неделю». Я улыбнулась. Отцовские послания всегда отличались краткостью содержания.
– Что-то срочное? – спросил лорд Стаффорд.
– Нет. Папа сообщает, что не сможет поужинать со мной.
– Может быть останешься на ужин у нас.
– Спасибо, но мне бы хотелось поехать домой. Можно я возьму альбом? Я его верну! – спешно добавила я.
– Конечно бери и можешь не возвращать, он теперь твой, – улыбнулся дедушка.
– Спасибо, – я схватила альбом с монетами и крепко прижала к груди.
Отец уехал, и мне нечего было делать дома без него, поэтому я приняла решение вернуться в академию. В комнате меня ждал сюрприз, точнее, Элис. Она сидела на полу, разложив вокруг целый ворох бумаг с какими-то списками, таблицами, схемами из кружочков и стрелочек.
– Привет, – поздоровалась я, осторожно ступая на не занятое листами пространство и пробираясь к своей кровати.
– Гм, – промычала Элис.
– Что делаешь? – осторожно поинтересовалась я.
– Пытаюсь рассадить гостей на свадебном обеде.
– И как успехи?
Элис раскатала передо мной широкий рулон ватмана, на котором были нарисованы круги, вокруг которых, точно лепестки, собирались кружочки поменьше. В некоторых кружках уже значились имена, но большинство из них пустовали.
– Первый стол я уже рассадила, но это было просто, за ним только близкие родственники. Шестой, третий и четвёртый заняты почти полностью, но с остальными что делать – ума не приложу. Во всём виноват дядя Бернард. У него скверный характер. Он вечно на всех ворчит, но когда выпьет превращается в «весельчака», способного взорвать винный погреб фейерверком, как это было на свадьбе у моей кузины Рейчел, или подраться с бабушкой жениха только потому, что ему показалось, что она заскучала и так ей станет веселей, как на свадьбе моей троюродной тётки Саманты.
– Посади его за второй стол, – посоветовала я. Вокруг стола значилось много кружков с мужскими именами, и я подумала, что в случае чего, те смогут усмирить буйный характер дяди Бернара.
– Нельзя, – покачала головой Элис. – Там уже сидят Уоррены, а с ними у дяди давняя вражда. Так что драка будет даже в том случае, если дядя не выпьет ни капли.
– Тогда сюда, – я ткнула в свободный стул за четвёртым столом.
– Нет, этот стул должен оставаться свободным.
– Почему?
– Потому что справа сидит мистер Линч. Он двадцать лет служил на корабле капитаном и привык очень громко разговаривать. Так громко, что если стоять рядом – уши закладывает.
– Но справа-то от него кто-то сидит, – возразила я.
– Миссис Мантел – ей восемьдесят шесть, и она немного туга на ухо. За шестым сидят дети, за третьим – судья, и дядя рискует быть арестованным, а за пятый он сам не сядет, потому что пять несчастливое число. Ааааа, – прорычала Элис, хватаясь за голову.
Оконные стёкла опасно задрожали.
– Элис, – предупреждающе произнесла я.
– Я в порядке и всё держу под контролем. Особенно свой дар, – последнее замечание было не лишним. Когда в прошлый раз Элис потеряла контроль над своим даром разрушения на стенах академии появились глубокие трещины, да и сама академия еле выстояла.
– Всё, перерыв, – решила Элис, сгребая бумаги. – Лучше расскажи, как прошёл твой день.
И я рассказала про очередную испорченную свадьбу. Элис слушала меня широко распахнув глаза, а когда я закончила, сокрушённо простонала:
– Поверить не могу, что пропустила такое из-за того, что выбирала цветы для украшения зала!
– Когда я буду готовиться к свадьбе, ты останешься единственной помощницей Шарпа и всё веселье достанется тебе, – успокоила я её.
– Очень на это надеюсь, – вздохнула она. – Ладно, надо продолжать. Радует то, что через неделю вся эта суета закончится.
***
За мной гнались. Я спиной чувствовала тяжёлое, зловещее дыхание и хищный, налитый кровью взгляд. Я старалась бежать всё быстрее и быстрее, но почувствовавший жертву свирепый зверь не отставал.
Ладно-ладно Пэрис Дженкинс трудно назвать свирепым зверем, но её навык преследования и правда поражал. Я петляла по коридорам академии точно заяц, запутывала следы, пряталась, но она всегда умудрялась отыскать меня.
– Эй, ты чего, – схватил меня Брайан, на которого я налетела на полном ходу.
– Спрячь меня! – воскликнула я, потянув Брайана в нишу и прикрываясь им, точно щитом.
Мимо нас разогнавшейся колесницей пронеслась Пэрис.
– Не заметила, – облегченно выдохнула я.
– Это что Пэрис Дженкинс? – спросил Брайан.
– Да, самая большая сплетница в академии, – подтвердила я.
– Откуда ты знаешь?
– Это становится ясно каждому, кто поговорит с Пэрис хотя бы пять минут. Я думала, у меня голова взорвётся, от того потока сведений, что она вывалила.
– Чего ей от тебя нужно?
– Чтобы я вступила в их «Клуб любителей женского бульварного романа». Я уже ответила отказом. Но Пэрис не понимает слова нет.
– Я думал ты любишь бульварные романы, – поддел меня Брайан.
– Люблю. Но я их читаю для удовольствия, это – во-первых. А во-вторых, я не собираюсь тратить время на толпу сплетничающих девиц, для которых клуб лишь повод, чтобы собраться. И в-третьих, меня ждёт Шарп. Ты слышишь? – насторожилась я.
– Что?
Но я уже заметила бирюзовое платье Пэрис в конце коридора и бросилась прочь. Я заскочила в первую открытую аудиторию и захлопнула дверь, прислонившись к ней щекой и прислушиваясь.
– Кхм, – раздалось у меня за спиной деликатное покашливание.
Я обернулась. За длинным столом, заваленным разными приборами и деталями, стоял тощий светловолосы паренёк.
– Здравствуйте, вы хотите записаться в наш клуб? – спросил он.
– Какой клуб? – перепугалась я.
– Научный. Я – Колин Линч с юридического, – представился парень.
– Розмарин Роквульд. Не знала, что в академии существует научный клуб, – я приблизилась к столу и с любопытством посмотрела на стоявшие на нём механизмы.
– Я недавно его создал.
– А что это такое? – указала я на машину с закрепленным вертикально колесом с ручкой и металлическими столбами между ними.
– Электрофорная машина, – парень повернул ручку, колесо закружилось, и между металлическими шариками, закреплёнными на столбах, с щелчком и треском проскочила молния.
– Ой! – изумилась я. – Это же молния?
– Да, машина показывает принцип работы электричества, – пояснил Колин.
– Электричества? – не поняла я, столкнувшись с новым словом.
– Молнии, – перевёл на понятный мне язык Колин.
– Здорово! – восхитилась я. – Ты сам её сделал?
– Нет, её изобрёл другой великий человек, я лишь повторил его опыт.
– Всё равно здорово. А где остальные?
– Остальные?
– Да, другие участники клуба, – подтвердила я.
– Я пока единственный его участник, – смутился парень.
В общем-то и не удивительно, он был слишком робким и спокойным. Я вспомнила Пэрис Дженкинс, которая буквальна на аркане затаскивала новых участников в свой клуб. А ведь она не успокоится, пока я куда-нибудь не вступлю. Мне в голову пришла великолепная идея, как избавиться от Пэрис и помочь Колину.
– Что, если я стану подписным членом клуба? – спросила я.
– Подписным? – округлил глаза Колин.
– Да. У меня нет времени, чтобы стать постоянным участником, но мне правда интересны все эти штуки. И ты мог бы раз в два три месяца выпускать брошюру с докладом об успехах клуба и присылать её мне. Ты согласен?
– Думаю, это возможно.
– Хорошо, тогда запиши меня. Может быть тебе что-то надо для клуба?
– Нет, спасибо, у меня есть всё необходимое, – запротестовал Колин, запнулся и смущенно добавил, – хотя, может быть у вас найдётся несколько медяков?
– Медяков? – переспросила я.
– Да, мелочь, я использую её в экспериментах.
– Конечно, – встряхнув сумку, я со звоном высыпала мелочь на стол. – Этого хватит?
– Более чем.
– Только не забудь прислать мне брошюру. До встречи, – и я поспешила в полицейский участок.
Шарп взволнованно расхаживал по кабинету.
– Садись, – как только я вошла он указал мне на единственный стул, а сам же продолжил мерить шагами комнату. – Уилкокс скончался сегодня утром, так что теперь мы имеем дело не просто с трясучкой и ожогами, а убийством.
– Убийством? – глухо повторила я.
– Да. Сполл всё-таки съездил к своему приятелю, и тот определил, что серые осколки с пуговиц являются натрием.
– Натрием? – я продолжала переспрашивать последние слова Шарпа.
– Химическое вещество. А ещё друг Сполла продемонстрировал ему интересный эксперимент, который Сполл повторил мне.
Шарп достал из верхнего ящика стола пинцет и коричневый пузырёк.
– А я повторю его тебе, – Шарп открутил у пузырька крышку, но открывать не стал. Затем поставил на стол блюдце, брызнул в него воды из графина, кинул ватку и только после этого взялся за пузырёк.
– Вот же! – выругался Шарп, пытаясь выудить из него пинцетом серебристо-белый кусочек натрия. Через несколько секунд и не красящих джентльмена фраз, Шарп всё-таки подцепил кусочек натрия и бросил в блюдце с водой.
Почти сразу же вода вокруг натрия забурлила, а ватка вспыхнула огнём.
– Ничего себе! – выдохнула я.
– Вот и я так подумал, правда, немного другими словами, – усмехнулся Шарп.
– Значит Уилкокс мог загореться от попавшей на пуговицы с натрием воды, – сделала вывод я.
– Если сделать ряд допущений, то чисто теоретически – мог.
Шарп прошёлся туда-сюда по кабинету.
– Как только Сполл мне всё это показал и рассказал, я сразу же кинулся выяснять, кто в нашем городе покупал натрий. И знаешь, что обнаружил?
– Что? – разумеется, я не знала.
– Фамилию мистера Уилкокса в списке покупателей.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что он сам… Не слишком ли сложный способ сведения счётов с жизнью?
– Конечно нет. Кроме того, я проверил: Уилкокс состоял в научном клубе при Академии естественных наук, и химикат мог понадобиться ему для какого-нибудь опыта. Напоминаю, что мы расследуем убийство.
– Намекаешь на мисс Стрендж! – догадалась я. – Она могла закрепить металл на пуговицах и в храме стояла достаточно близко, чтобы чем-нибудь брызнуть. Букет! – обрадовалась я посетившей меня мысли. – Уж слишком он выбивался из скромного образа мисс Стрендж. Она могла спрятать в нём склянку с водой и разбрызгиватель.
– Точно, – щёлкнул пальцами Шарп. – Подведём итог. У неё были средства и возможность совершить убийство. Единственное, чего мы пока не знаем – это мотив.
– Деньги? Они всё-таки поженились, и как вдова, мисс Стрендж имеет право на имущество мужа.
– Вряд ли. Она сама из достаточно богатой семьи и не стала бы портить себе жизнь из-за подобных мелочей. Но мы можем спросить у неё.
– Хочешь к ней поехать?
– Ага.
– Сейчас?
– Поехали, – улыбнулся Шарп, и его глаза предвкушающе заблестели.
– Добрый день, детектив Шарп, мисс Роквульд, – поприветствовала нас мисс Стрендж. Она уже знала о смерти мужа и сменила белое платье на чёрный вдовий наряд.
– Прошу, присаживайтесь. Я как раз собиралась пить чай. Будете?
Мисс Стрендж взяла с подноса пузатый чайник и налила горячий золотисто-янтарный чай в изящные фарфоровые чашечки. В поведении женщины не было ничего подозрительного. Но чашечки смущали, вернее их количество. Их было ровно три, что наводило на некоторые мысли.
– Вы кого-то ждёте? – спросил Шарп.
– Вас, – ответила мисс Стрендж, и уголки её губ дрогнули. Она потешалась над нами.
– Хотите сказать, вы знали, что мы придём? – приподнял левую бровь Шарп, что являлось свидетельством его крайнего удивления.
– Точнее сказать, надеялась увидеть вас в скором времени, – мисс Стрендж посмотрела на Шарпа. – Когда в водный раствор щёлочи добавляют хлорид магния, выпадает осадок. Если при проведении опыта в девяти пробирках из десяти осадок есть, а в девятой – нет, то это значит…
– Что в десятой находится другое вещество. Так же, как и с убийством вашего мужа. Оно отличалось от двух предыдущих покушений на женихов, – закончил за неё Шарп.
Мисс Стрендж кивнула:
– О вас ходит много легенд, мистер Шарп. Приятно, что все они оказались правдой. Вы сделали правильные выводы из условий задачи и получили верный ответ.
– Значит, вы признаётесь, что убили мистера Уилкокса? – спросил Шарп. Я чувствовала, что спокойствие, с которым мисс Стрендж говорит о совершённом ею преступлении, выбило его из колеи.
– Не вижу смысла это отрицать, – и снова жуткая, теперь она мне казалась именно жуткой, полуулыбка.
– Но зачем? – спросил Шарп, сегодня ему приходилось задавать необыкновенно много вопросов. Обычно он сам находил на них ответы, но мисс Стрендж и всё, что с нею связано, было слишком необычно. – Только не говорите, что из-за денег. Никогда в это не поверю.
