Потоптавшись возле дежурного, сидящего у самого выхода, возле черного телефона без диска, амбал несколько раз кашлянул, и сидящий возле телефона развел руками. Вдруг черный аппарат звякнул, и дежурный, выслушав что-то по телефону, кивнул их провожатому. Выйдя из зала, процессия свернула к левой по ходу двери, находящейся тут же и, спустившись по небольшой лесенке, остановилась у охраняемой двумя красноармейцами двери, по видимому, в кабинет.
Да, это был кабинет, но совсем небольшой. В нем едва помещались: приземистый диван, небольшое кресло и письменный стол, покрытый зеленым бильярдным сукном. На столе стояло несколько телефонов и настольная лампа. По левую руку на небольшой этажерке стояли труды Энгельса, Маркса, Ленина и Сталина. На трех стенах висели портреты все тех же деятелей, Горького и еще кого-то знакомого. Но кого — Савелий вспомнить не мог. Четвертую же стену полностью занимала оперативная карта, на которой была нанесена обстановка, которая сложилась под Москвой в самое тяжелое время на март-апрель сорок девятого года. Совсем незадолго до ядерной бомбардировки.
В этом кабинете словно время остановилось на той дате. О пятьдесят девятом не напоминало ничего. Разве что, стоящая на верхней полке этажерки коробка с дозиметрами.
— Присаживайтесь, — тихо произнес сидящий за столом полковник, — разговор будет долгим.
На них смотрели холодные голубые глаза, не предвещающие ничего хорошего. Да и этот вкрадчивый голос… Дмитриев почему-то подумал, что хозяин кабинета сразу начнет на них орать, стучать по столу кулаком — так быстро ретировался из кабинета здоровяк. Вместо этого Емельянов подвинул к ним пачку американских сигарет:
— Курите.
Савелий немного поколебался и взял одну.
— А вы что, не курите? — полковник посмотрел на Андрея.
— Нет. Вредно для здоровья, знаете ли.
Емельянов засмеялся, оценив шутку Мишина:
— Ну раз так, то давайте-ка я вам расскажу, как не лишиться своего здоровья совсем. Прогулка без противогазов ведь в ваши планы не входит? Угадал?
Хантеры молчали, ожидая продолжения.
— Нам стало известно, что вы держите путь на ближнюю дачу товарища Сталина, что находится в Кунцево.
— Находилась, — поправил полковника Андрей.
— Да нет, — Емельянов поправил мешающий ему воротничок гимнастерки, в котором было тесно его крупному, гладко выбритому подбородку. — Стоит, ничего так себе.
— А как же эпицентр и все такое, — спросил Савелий.
— Дезинформация, — тоном, не терпящим возражений ответил Емельянов. — Специально распущенные нами же слухи. Все это для того, чтобы ее сохранить. Эпицентр находится восточнее в районе бывшего Киевского вокзала. Да, радиационный фон там запредельный, но само здание цело. Вот автомобильный тоннель к нему в нескольких местах разрушен. С одной стороны — это нам на руку. Иначе ваш брат мародер или одна из экспедиций оккупантов там бы уже давно побывали. Но и мы туда проникнуть не можем. А очень надо.
Всем надо, — подумал Савелий, вспоминая штурмбанфюрера и наглого американца, что спаивал Андрея, а вслух сказал:
— А почему вы уверены, что мы пройдем?
— Не уверен. Но вы же идете. Мы послали туда уже несколько групп, и ни одна не вернулась. Людские ресурсы в нашем гарнизоне не безграничны, да и добровольцев идти на верную смерть больше нет. Только… полковник на секунду о чем-то задумался и поднял трубку.
— Семена ко мне.
Савелий наморщил лоб, и не успев удивится, уже смотрел, как на пороге кабинета вытянулся по стойке смирно комсомолец Семен Темрюков.
— Вот гад! — прошипел Андрей. — Жаль я тогда не шлепнул тебя. Пожалел на свою голову. Значит следил за нами с самого начала?
— Спокойно, граждане мародеры, — полковник сжал тонкие губы. — Так у нас с вами никакого разговора не получится.
— А его и так не получится, — зло сказал Мишин. — Сцапали нас, кинули в каталажку, а теперь угрожаете. Мы, считай, и так смертники, а вы нас на испуг…
— Я вам не угрожаю. Более того, предлагаю вступить в ряды Красной армии и выполнить свой долг перед Родиной.
— Какой Родиной? — скривился Андрей. — Где она? А Красная Армия? Где она была, ваша армия. Когда я, пятнадцатилетний пацан спал под вагонами и жрал сырую брюкву и отруби? А где она сейчас? По лесам сибирским пьянствует?
— Ну не вся по лесам, как видите.
— Вижу, — буркнул, успокаиваясь Мишин. — Только предложить вам нечего. Денег мы и так подымем с трофеев, что в Кунцево, а ваша агитация нам, как корове пятая нога. Кстати, вы видели корову о пяти ногах? А я имел такое удовольствие…
— Правильно ты все говоришь, Андрей, — полковник подался вперед, нависая над столом. — Верно. Только до места без него, — Емельянов кивнул в сторону Семена, — вы оба все равно не доберетесь. Толко он знает, как пройти под землей через заваленный тоннель. А на поверхности никто даже в американских костюмах больше получаса там не протянет. — Емельянов снова опустился в кресло. В кабинете повисла гнетущая тишина.
— Предлагаю вам сделку: мы выделяем вам проводника и вместе с ним доставляем максимально близко к даче, а вы нам приносите оттуда одну вещь. Все остальное можете забирать себе.
— Что это за вещь?
— Знамя «железной дивизии».
— Знамя? — Андрей даже привстал. — На кой черт оно вам?
— Тебе не понять. Ты не воевал. В этой дивизии в гражданскую сражался товарищ Сталин. Это знамя нашей будущей победы. Под этим знаменем и с именем товарища Сталина мы освободим нашу страну от оккупантов. Тем более оно не должно достаться врагу. Да чего говорить… — Емельянов махнул рукой. — Ваше слово?
— Мы беремся, — ответил, молчавший до этого Савелий. — Только верните наше оружие и вещи. И пожрать дайте.
— Вот и отлично, — просиял полковник и, взяв трубку, весело крикнул. — С шестнадцатой соедините. Шестнадцатая? Встречайте гостей. Да, в двенадцать, как и договаривались.
Договаривались они, — Савелий вздохнул. — Ну и самоуверенный же тип, этот полковник.
— Все хорошо, — Савелий поправил американский рюкзак за спиной и рыгнул. — Только боюсь мы не успеем выполнить свой заказ и нам действительно влиться в ваши стройные ряды. — Дмитриев посмотрел на Семена. — Увезли нас в свое Измайлово. Сколько времени теперь до Мясницкой придется топать?
— Топать не придется, — улыбнулся Темрюков. — Поедем с ветерком.
— Нет уж, больше с вашим водилой я не поеду. — Андрей покачал головой. — Первый раз повезло, на второй или на воздушный патруль нарвемся или на земле кто-нибудь пристрелит. По зоне на машинах ездить, что на минном поле танцевать.
— А кто тебе сказал, что мы поверху поедем, — Семен хитро подмигнул.
— А как же иначе?
— Идите за мной, скоро сами все увидите, — комсомолец подошел к двери возле лестницы наверх, что в противоположной от зала заседаний Ставки стороне, и, отдав честь стоящему на посту бойцу, толкнул обитую деревом дверь. За ней оказался широкий коридор, оканчивающейся толстыми стальными воротами.
— Все готово, — обернулся на скрип петель человек в черной кожанке.
Он стоял рядом с «виллисом», все борта которого были разрисованы светлыми пятнами.
— Отлично, товарищ Сальков. Заводи.
Джип зачихал, и подземелье тут же наполнилось едким дымом от отработанного бензина низкого качества. Удивительно, что подпольщикам вообще удавалось достать хоть такой.
Семен сел рядом с водителем, положив автомат себе на колени, а хантеры, забросив рюкзаки в багажник, сели сзади.
Машина тронулась и, осветив фарами лишь несколько метров уходящего в темноту тоннеля, медленно объехала баррикаду из мешков с песком. Чуть дальше, но по другой стене была еще одна такая же. На ней стоял пулемет, а пара бойцов при свете керосинки резались, сидя на мешках в карты.
— Ну и дисциплина тут у вас, — усмехнулся Савелий. — об уставе караульной службы они, похоже, и не догадываются.
— Это пополнение как раз из Сибири, — оправдываясь сказал Семен. — Недавно прибыли. Ну ничего. Впереди еще несколько постов, там ребята тертые, проверенные.
«Виллис» ехал со скоростью барана, идущего на бойню.
— На счет «с ветерком», это ты, как я понимаю, пошутил. А когда еще говорил не правду? А, комсомолец? — Андрей внимательно посмотрел на Темрюкова. — Говори сейчас, а то потом поздно будет. Какие еще сюрпризы нас ожидают?
— Да ладно вам, братцы. Сейчас разгонимся. Просто тут у нас еще подарочки для незванных гостей понатыканы.
И правда. Едва кончилась невидимая хантерам линия обороны измайловского бункера, как «виллис» набрал ход. Справа и слева по стенам в свете фар мелькали не работающие фонари, вентиляционные отдушины, какие-то лючки и решетки, как змея извивался закрепленный скобами кабель.
Они ехали уже минут двадцать, когда слева промелькнул довольно широкий тоннель. Может быть даже такой же, как и тот по которому шла машина.
— А это что? — крикнул на ухо сидящему впереди Семену Андрей.
— Тот самый тоннель от Мясницкой, по которому вы собирались идти. Скоро будем на месте.
Еще минут через пять 2виллис» притормозил и за поворот он вполз уже на черепашьей скорости. Там их ждала такая же система баррикад, расположенных в шахматном порядке, что и возле бункера бывшего резервного командного пункта Красной армии.
Внезапно им по глазам ударил луч прожектора. Сальков остановил машину, приглушил фары и соскочил на асфальт.
— Пароль, — раздалось с той стороны.
— Верба.
— Береза. Проезжай.
Осторожно объехав преграду, «виллис» миновал еще одно ответвление тоннеля и встал.
— Вам надо бы рюкзаки одеть и оружие держать наготове. — Семен расстегнул сумку с противогазом. — Дальше будет опасно, и фонить скоро начнет. Можно и покурить, а то, боюсь, больше такой возможности не будет.
Савелий соскочил с машины и достал из кармана папиросы.
— А где мы сейчас находимся? Я имею ввиду, что сейчас над нами? — Андрей взял автомат и огляделся по сторонам.
— Недалеко от Кремля. Тот боковой тоннель, что вы видели, ведет к бывшей Спасской башнею Только нет больше ни ее, ни Боровицкой, и никаких других.
— Понятно, Андрей натянул противогаз и взял рюкзак.
Проехав еще несколько километров, машина остановилась, и два хантера и их проводник дальше пошли пешком. Водитель еще долго стоял, глядя им вслед. Метров через триста, за поворотом троицу окликнули. Назвав пароль и получив отзыв, Семен сказал:
— Вот и все. Дальше наших больше не будет.
— А когда первый завал? — поинтересовался Савелий.
— Километра через три. Мимо не пройдем, не боись, — успокоил его Темрюков.
Встав на ноги, хантеры приободрились. Они опять почувствовали себя в соей стихии. Вокруг враждебная, но такая привычная темнота московских подземелий, и теперь ты должен рассчитывать только на себя и на своего напарника, но зато и не зависишь не от кого.
Вскоре им начали попадаться куски бетона и мелкие лужицы. Дозиетр еще не зашкаливало, но прогулка перестала быть томной. Завал где-то рядом. А вот и он.
Фонари выхватили из темноты бесформенную груду зели, перемешанную с кусками бетона, с торчащими из них острыми пиками арматуры.
— Дальше куда? — Андре посмотрел на Семена. Тот пошарил лучом фонаря по преграде. Светлая полоска пробежалась вдоль уцелевшей стены и уперлась в один из многих, ничем особенно не выделяющийся обломок.
— Здесь.
— Где?
— Да вот же, за плитой.
Савелий пригляделся и увидел едва различимый на границе света и тени узкий лаз, приваленный тонкой плитой и присыпанный землей.
— Ну ты и конспиратор, Сема! Сам бы ни за что не нашел, даже если бы кто сказал, что тут есть ход.
— На том и стоим, — хохотнул Семен и махнул рукой. Давай лезь первым. Там все нормально, а я за наи опять приберусь, что бы никто на хвост не сел.
По узкому кабельному каналу пришлось ползти на карачках. Рюкзак постоянно цеплялся за потолок, автомат так и норовил выпасть из рук,
а за треском, шорохом и собственным дыханием ни черта не было слышно. Поэтому Савелий уполз довольно далеко, пока догнавший его Андрей не дернул его за ногу:
— Давай Семена подождем. Мало ли, может, куда сворачивать надо.
— Куда тут сворачивать? Если только завал прошли.
Оптимисты. Ничего они не прошли. Все еще только начиналось, да и вообще могло закончиться, когда появившаяся откуда-то вода стала доходить до брюха. Семен к тому времен, обойдя их на одном из ответвлений, полз впереди. Он остановился и промычал, что если уровень воды и дальше будет подниматься, то об их рейде можно забыть.
Но повезло. Проползли, что называется на грани. Несколько десятков метров пути над водой возвышались только их головы.
— Это мы под Москвой-рекой проползли, — объяснил им Семен, когда они уставшие, но довольные вывалились обратно в тоннель.
Следующий завал Хантеры обошли по верху. Вылезли из какого-то люка в одном из московских кварталов и нырнули в такой же через полтора километра. Но что это были за километры! Гонка на выживание в противогазах, тяжелых костюмах, с рюкзаками и оружием. И главным призом в этом забеге была жизнь, а вместо секундомера — дозиметр.
Путь через последнюю каменную пробку оказался самым сложным. Для того, чтобы проникнуть сквозь многометровую толщу, хантерам пришлось забираться под потолок к вентканалу, а потом спускаться на той стороне c такой же высоты.
Зато весь оставшийся отрезок пути по тоннелю, вплоть до бункера ближней дачи, теперь, показался им легкой, непринужденной прогулкой.
За поворотом им открылась площадка — точная копия той, с которой они уезжали из Измайлово. Посреди нее стоял большой черный автомобиль.
— «Паккард» Самого, — выдохнул Семен.
— На обратном пути посмотрим, — Мишин взял за плечо Семена, собравшегося было обследовать личный автомобиль Сталина. — Времени мало.
Ворота, ведущие в служебные помещения бункера немного отличались от измайловских. Здесь была только одна створка и посередине нее — небольшая калитка.
Слава богу навыков 2медвежатника» у Андрея хватило, чтобы ее открыть, иначе пришлось бы взрывать, а чет его знает, чем бы все это кончилось в тоннеле.
Прошмыгнув в калитку, хантеры, освещая себе путь фонариками, прошли по короткому коридору, стены которого были выложены белым кафелем, а не просто покрашены обязательной масляной краской, как можно было ожидать. Во многих местах плитка обвалилась от сырости, и ее осколки хрустели под подошвами незванных гостей.
Дальше за обычной деревянной дверью находилось несколько более узких и длинных коридоров, со все тем же кафелем на стенах. Один из них вывел взломщиков на обыкновенную лестничную площадку, с узкой длинной лестницей, ведущей наверх.
— Это выход на саму дачу, — Темрюков прислонился плечом к стене.
— Я предлагаю сначала обследовать сам бункер. На верху может быть опасно, а так, хоть что-то найдем, — Андрей протер окуляры противогаза тыльной стороной ладони, на которую была натянута перчатка.
— А если то, что нам нужно наверху? — Семен посмотрел сначала на одного хантера, а потом на другого. — Вы сейчас затаритесь под завязку и смоетесь.
— Не ссы. На поверхность тоже пойдем. Все-таки личная дача Вождя. Да и врядли в бункере все самое интересное. — Мишин шагнул в сторону от лестницы.
Помещения предназначенные для технического персонала хантеры не осматривали. Заглянули в парочку не запертых комнат, одной из которых оказалась дизельная, а в закрытые двери ломиться не стали.
Да, это был кабинет, но совсем небольшой. В нем едва помещались: приземистый диван, небольшое кресло и письменный стол, покрытый зеленым бильярдным сукном. На столе стояло несколько телефонов и настольная лампа. По левую руку на небольшой этажерке стояли труды Энгельса, Маркса, Ленина и Сталина. На трех стенах висели портреты все тех же деятелей, Горького и еще кого-то знакомого. Но кого — Савелий вспомнить не мог. Четвертую же стену полностью занимала оперативная карта, на которой была нанесена обстановка, которая сложилась под Москвой в самое тяжелое время на март-апрель сорок девятого года. Совсем незадолго до ядерной бомбардировки.
В этом кабинете словно время остановилось на той дате. О пятьдесят девятом не напоминало ничего. Разве что, стоящая на верхней полке этажерки коробка с дозиметрами.
— Присаживайтесь, — тихо произнес сидящий за столом полковник, — разговор будет долгим.
На них смотрели холодные голубые глаза, не предвещающие ничего хорошего. Да и этот вкрадчивый голос… Дмитриев почему-то подумал, что хозяин кабинета сразу начнет на них орать, стучать по столу кулаком — так быстро ретировался из кабинета здоровяк. Вместо этого Емельянов подвинул к ним пачку американских сигарет:
— Курите.
Савелий немного поколебался и взял одну.
— А вы что, не курите? — полковник посмотрел на Андрея.
— Нет. Вредно для здоровья, знаете ли.
Емельянов засмеялся, оценив шутку Мишина:
— Ну раз так, то давайте-ка я вам расскажу, как не лишиться своего здоровья совсем. Прогулка без противогазов ведь в ваши планы не входит? Угадал?
Хантеры молчали, ожидая продолжения.
— Нам стало известно, что вы держите путь на ближнюю дачу товарища Сталина, что находится в Кунцево.
— Находилась, — поправил полковника Андрей.
— Да нет, — Емельянов поправил мешающий ему воротничок гимнастерки, в котором было тесно его крупному, гладко выбритому подбородку. — Стоит, ничего так себе.
— А как же эпицентр и все такое, — спросил Савелий.
— Дезинформация, — тоном, не терпящим возражений ответил Емельянов. — Специально распущенные нами же слухи. Все это для того, чтобы ее сохранить. Эпицентр находится восточнее в районе бывшего Киевского вокзала. Да, радиационный фон там запредельный, но само здание цело. Вот автомобильный тоннель к нему в нескольких местах разрушен. С одной стороны — это нам на руку. Иначе ваш брат мародер или одна из экспедиций оккупантов там бы уже давно побывали. Но и мы туда проникнуть не можем. А очень надо.
Всем надо, — подумал Савелий, вспоминая штурмбанфюрера и наглого американца, что спаивал Андрея, а вслух сказал:
— А почему вы уверены, что мы пройдем?
— Не уверен. Но вы же идете. Мы послали туда уже несколько групп, и ни одна не вернулась. Людские ресурсы в нашем гарнизоне не безграничны, да и добровольцев идти на верную смерть больше нет. Только… полковник на секунду о чем-то задумался и поднял трубку.
— Семена ко мне.
Савелий наморщил лоб, и не успев удивится, уже смотрел, как на пороге кабинета вытянулся по стойке смирно комсомолец Семен Темрюков.
— Вот гад! — прошипел Андрей. — Жаль я тогда не шлепнул тебя. Пожалел на свою голову. Значит следил за нами с самого начала?
— Спокойно, граждане мародеры, — полковник сжал тонкие губы. — Так у нас с вами никакого разговора не получится.
— А его и так не получится, — зло сказал Мишин. — Сцапали нас, кинули в каталажку, а теперь угрожаете. Мы, считай, и так смертники, а вы нас на испуг…
— Я вам не угрожаю. Более того, предлагаю вступить в ряды Красной армии и выполнить свой долг перед Родиной.
— Какой Родиной? — скривился Андрей. — Где она? А Красная Армия? Где она была, ваша армия. Когда я, пятнадцатилетний пацан спал под вагонами и жрал сырую брюкву и отруби? А где она сейчас? По лесам сибирским пьянствует?
— Ну не вся по лесам, как видите.
— Вижу, — буркнул, успокаиваясь Мишин. — Только предложить вам нечего. Денег мы и так подымем с трофеев, что в Кунцево, а ваша агитация нам, как корове пятая нога. Кстати, вы видели корову о пяти ногах? А я имел такое удовольствие…
— Правильно ты все говоришь, Андрей, — полковник подался вперед, нависая над столом. — Верно. Только до места без него, — Емельянов кивнул в сторону Семена, — вы оба все равно не доберетесь. Толко он знает, как пройти под землей через заваленный тоннель. А на поверхности никто даже в американских костюмах больше получаса там не протянет. — Емельянов снова опустился в кресло. В кабинете повисла гнетущая тишина.
— Предлагаю вам сделку: мы выделяем вам проводника и вместе с ним доставляем максимально близко к даче, а вы нам приносите оттуда одну вещь. Все остальное можете забирать себе.
— Что это за вещь?
— Знамя «железной дивизии».
— Знамя? — Андрей даже привстал. — На кой черт оно вам?
— Тебе не понять. Ты не воевал. В этой дивизии в гражданскую сражался товарищ Сталин. Это знамя нашей будущей победы. Под этим знаменем и с именем товарища Сталина мы освободим нашу страну от оккупантов. Тем более оно не должно достаться врагу. Да чего говорить… — Емельянов махнул рукой. — Ваше слово?
— Мы беремся, — ответил, молчавший до этого Савелий. — Только верните наше оружие и вещи. И пожрать дайте.
— Вот и отлично, — просиял полковник и, взяв трубку, весело крикнул. — С шестнадцатой соедините. Шестнадцатая? Встречайте гостей. Да, в двенадцать, как и договаривались.
Договаривались они, — Савелий вздохнул. — Ну и самоуверенный же тип, этот полковник.
— Все хорошо, — Савелий поправил американский рюкзак за спиной и рыгнул. — Только боюсь мы не успеем выполнить свой заказ и нам действительно влиться в ваши стройные ряды. — Дмитриев посмотрел на Семена. — Увезли нас в свое Измайлово. Сколько времени теперь до Мясницкой придется топать?
— Топать не придется, — улыбнулся Темрюков. — Поедем с ветерком.
— Нет уж, больше с вашим водилой я не поеду. — Андрей покачал головой. — Первый раз повезло, на второй или на воздушный патруль нарвемся или на земле кто-нибудь пристрелит. По зоне на машинах ездить, что на минном поле танцевать.
— А кто тебе сказал, что мы поверху поедем, — Семен хитро подмигнул.
— А как же иначе?
— Идите за мной, скоро сами все увидите, — комсомолец подошел к двери возле лестницы наверх, что в противоположной от зала заседаний Ставки стороне, и, отдав честь стоящему на посту бойцу, толкнул обитую деревом дверь. За ней оказался широкий коридор, оканчивающейся толстыми стальными воротами.
— Все готово, — обернулся на скрип петель человек в черной кожанке.
Он стоял рядом с «виллисом», все борта которого были разрисованы светлыми пятнами.
— Отлично, товарищ Сальков. Заводи.
Джип зачихал, и подземелье тут же наполнилось едким дымом от отработанного бензина низкого качества. Удивительно, что подпольщикам вообще удавалось достать хоть такой.
Семен сел рядом с водителем, положив автомат себе на колени, а хантеры, забросив рюкзаки в багажник, сели сзади.
Машина тронулась и, осветив фарами лишь несколько метров уходящего в темноту тоннеля, медленно объехала баррикаду из мешков с песком. Чуть дальше, но по другой стене была еще одна такая же. На ней стоял пулемет, а пара бойцов при свете керосинки резались, сидя на мешках в карты.
— Ну и дисциплина тут у вас, — усмехнулся Савелий. — об уставе караульной службы они, похоже, и не догадываются.
— Это пополнение как раз из Сибири, — оправдываясь сказал Семен. — Недавно прибыли. Ну ничего. Впереди еще несколько постов, там ребята тертые, проверенные.
«Виллис» ехал со скоростью барана, идущего на бойню.
— На счет «с ветерком», это ты, как я понимаю, пошутил. А когда еще говорил не правду? А, комсомолец? — Андрей внимательно посмотрел на Темрюкова. — Говори сейчас, а то потом поздно будет. Какие еще сюрпризы нас ожидают?
— Да ладно вам, братцы. Сейчас разгонимся. Просто тут у нас еще подарочки для незванных гостей понатыканы.
И правда. Едва кончилась невидимая хантерам линия обороны измайловского бункера, как «виллис» набрал ход. Справа и слева по стенам в свете фар мелькали не работающие фонари, вентиляционные отдушины, какие-то лючки и решетки, как змея извивался закрепленный скобами кабель.
Они ехали уже минут двадцать, когда слева промелькнул довольно широкий тоннель. Может быть даже такой же, как и тот по которому шла машина.
— А это что? — крикнул на ухо сидящему впереди Семену Андрей.
— Тот самый тоннель от Мясницкой, по которому вы собирались идти. Скоро будем на месте.
Еще минут через пять 2виллис» притормозил и за поворот он вполз уже на черепашьей скорости. Там их ждала такая же система баррикад, расположенных в шахматном порядке, что и возле бункера бывшего резервного командного пункта Красной армии.
Внезапно им по глазам ударил луч прожектора. Сальков остановил машину, приглушил фары и соскочил на асфальт.
— Пароль, — раздалось с той стороны.
— Верба.
— Береза. Проезжай.
Осторожно объехав преграду, «виллис» миновал еще одно ответвление тоннеля и встал.
— Вам надо бы рюкзаки одеть и оружие держать наготове. — Семен расстегнул сумку с противогазом. — Дальше будет опасно, и фонить скоро начнет. Можно и покурить, а то, боюсь, больше такой возможности не будет.
Савелий соскочил с машины и достал из кармана папиросы.
— А где мы сейчас находимся? Я имею ввиду, что сейчас над нами? — Андрей взял автомат и огляделся по сторонам.
— Недалеко от Кремля. Тот боковой тоннель, что вы видели, ведет к бывшей Спасской башнею Только нет больше ни ее, ни Боровицкой, и никаких других.
— Понятно, Андрей натянул противогаз и взял рюкзак.
Проехав еще несколько километров, машина остановилась, и два хантера и их проводник дальше пошли пешком. Водитель еще долго стоял, глядя им вслед. Метров через триста, за поворотом троицу окликнули. Назвав пароль и получив отзыв, Семен сказал:
— Вот и все. Дальше наших больше не будет.
— А когда первый завал? — поинтересовался Савелий.
— Километра через три. Мимо не пройдем, не боись, — успокоил его Темрюков.
Встав на ноги, хантеры приободрились. Они опять почувствовали себя в соей стихии. Вокруг враждебная, но такая привычная темнота московских подземелий, и теперь ты должен рассчитывать только на себя и на своего напарника, но зато и не зависишь не от кого.
Вскоре им начали попадаться куски бетона и мелкие лужицы. Дозиетр еще не зашкаливало, но прогулка перестала быть томной. Завал где-то рядом. А вот и он.
Фонари выхватили из темноты бесформенную груду зели, перемешанную с кусками бетона, с торчащими из них острыми пиками арматуры.
— Дальше куда? — Андре посмотрел на Семена. Тот пошарил лучом фонаря по преграде. Светлая полоска пробежалась вдоль уцелевшей стены и уперлась в один из многих, ничем особенно не выделяющийся обломок.
— Здесь.
— Где?
— Да вот же, за плитой.
Савелий пригляделся и увидел едва различимый на границе света и тени узкий лаз, приваленный тонкой плитой и присыпанный землей.
— Ну ты и конспиратор, Сема! Сам бы ни за что не нашел, даже если бы кто сказал, что тут есть ход.
— На том и стоим, — хохотнул Семен и махнул рукой. Давай лезь первым. Там все нормально, а я за наи опять приберусь, что бы никто на хвост не сел.
По узкому кабельному каналу пришлось ползти на карачках. Рюкзак постоянно цеплялся за потолок, автомат так и норовил выпасть из рук,
а за треском, шорохом и собственным дыханием ни черта не было слышно. Поэтому Савелий уполз довольно далеко, пока догнавший его Андрей не дернул его за ногу:
— Давай Семена подождем. Мало ли, может, куда сворачивать надо.
— Куда тут сворачивать? Если только завал прошли.
Оптимисты. Ничего они не прошли. Все еще только начиналось, да и вообще могло закончиться, когда появившаяся откуда-то вода стала доходить до брюха. Семен к тому времен, обойдя их на одном из ответвлений, полз впереди. Он остановился и промычал, что если уровень воды и дальше будет подниматься, то об их рейде можно забыть.
Но повезло. Проползли, что называется на грани. Несколько десятков метров пути над водой возвышались только их головы.
— Это мы под Москвой-рекой проползли, — объяснил им Семен, когда они уставшие, но довольные вывалились обратно в тоннель.
Следующий завал Хантеры обошли по верху. Вылезли из какого-то люка в одном из московских кварталов и нырнули в такой же через полтора километра. Но что это были за километры! Гонка на выживание в противогазах, тяжелых костюмах, с рюкзаками и оружием. И главным призом в этом забеге была жизнь, а вместо секундомера — дозиметр.
Путь через последнюю каменную пробку оказался самым сложным. Для того, чтобы проникнуть сквозь многометровую толщу, хантерам пришлось забираться под потолок к вентканалу, а потом спускаться на той стороне c такой же высоты.
Зато весь оставшийся отрезок пути по тоннелю, вплоть до бункера ближней дачи, теперь, показался им легкой, непринужденной прогулкой.
За поворотом им открылась площадка — точная копия той, с которой они уезжали из Измайлово. Посреди нее стоял большой черный автомобиль.
— «Паккард» Самого, — выдохнул Семен.
— На обратном пути посмотрим, — Мишин взял за плечо Семена, собравшегося было обследовать личный автомобиль Сталина. — Времени мало.
Ворота, ведущие в служебные помещения бункера немного отличались от измайловских. Здесь была только одна створка и посередине нее — небольшая калитка.
Слава богу навыков 2медвежатника» у Андрея хватило, чтобы ее открыть, иначе пришлось бы взрывать, а чет его знает, чем бы все это кончилось в тоннеле.
Прошмыгнув в калитку, хантеры, освещая себе путь фонариками, прошли по короткому коридору, стены которого были выложены белым кафелем, а не просто покрашены обязательной масляной краской, как можно было ожидать. Во многих местах плитка обвалилась от сырости, и ее осколки хрустели под подошвами незванных гостей.
Дальше за обычной деревянной дверью находилось несколько более узких и длинных коридоров, со все тем же кафелем на стенах. Один из них вывел взломщиков на обыкновенную лестничную площадку, с узкой длинной лестницей, ведущей наверх.
— Это выход на саму дачу, — Темрюков прислонился плечом к стене.
— Я предлагаю сначала обследовать сам бункер. На верху может быть опасно, а так, хоть что-то найдем, — Андрей протер окуляры противогаза тыльной стороной ладони, на которую была натянута перчатка.
— А если то, что нам нужно наверху? — Семен посмотрел сначала на одного хантера, а потом на другого. — Вы сейчас затаритесь под завязку и смоетесь.
— Не ссы. На поверхность тоже пойдем. Все-таки личная дача Вождя. Да и врядли в бункере все самое интересное. — Мишин шагнул в сторону от лестницы.
Помещения предназначенные для технического персонала хантеры не осматривали. Заглянули в парочку не запертых комнат, одной из которых оказалась дизельная, а в закрытые двери ломиться не стали.
