В памяти поплыли какие-то узкоглазые, без конца кланяющиеся люди в деловых костюмах, стопки документов, напечатанные странным шрифтом, и длинные цепочки файлов на компьютере.
Уверенно заявила:
- В офисе я работаю.
- В офисах-то много женщин работают, - заметила неясная фигура, - от уборщицы до директора. Конкретно, что делаешь-то?
- Не знаю! - Плаксиво прошептала я.
- Ты с виду-то приличная, одета хорошо, белье кружевное, платье модное. Не похожа ты на синьку запойную. Видать, девка, случилось с тобой что-то очень нехорошее. Не выдержала ты и память заблокировала горе твое и заодно и вообще все. Тебе бы денег достать где-нибудь, чтобы лекарства купить хорошие, импортные.
Что такое деньги я помнила, но где их взять совершенно не представляла.
С ужасом подумала: “Меня ограбили! А вдруг еще и надругались? И выбросили в метро, будто ненужную вещь!”
От такой страшной мысли закружилась голова и я снова уплыла в бессознательный мир. Череда расплывчатых образов сменялась кошмарами, утягивающими меня в окончательное небытие. Я не хотела умирать, вытолкнула себя наверх, и снова очнулась в том же пахнущим болью помещении.
Видела уже четче и сразу же определила, что лежу я на неудобной кровати, а рядом сидит мужчина. Красивый мужчина. Синеглазый холеный брюнет. Идеальную красоту его лица немного смягчала ямочка на подбородке, и совершенство превращалось в обычную смазливость.
- Лизонька, - приторно ласково сказал брюнет, - как ты меня напугала! Все морги обзвонил, все больницы объездил, с трудом тебя нашел. Как ты, Лизонька?
- Не знаю! - Осторожно сказала я.
Брюнета я не помнила и откровенничать с ним не хотела.
Мужчина жалостливо покачал головой:
- Ах, Лиза, Лиза!
Получается, что меня зовут - Лиза? Не помню, но пусть будет. Имя как имя, не хуже других. А мужчина мне - кто?
Озвучила вопрос:
- А вы кто?
Мужчина схватился за голову.
- Говорили мне, что у тебя амнезия, а я не поверил! Как же так, моя любимая Лизонька, моя умничка - и вдруг ничего не помнит!
Почему этот мужчина мне очень не нравился. Он вызывал тревогу и желание поскорее удрать от него подальше.
Но побоялась, что брюнет придумает какую-нибудь пакость, с трудом растянула губы в улыбке и несмело предположила:
- Наверное, вы мой брат. Напомните-ка ваше имя.
- Нет у тебя, Лизонька, ни братьев, ни сестер, - печально заявил мужчина. - И родителей тоже нет. Мама твоя погибла в автокатастрофе, когда ты была совсем маленькой. Отец умер недавно. А я твой муж - Роман. Ромик - так ты меня называла!
“Ромик? Не помню никакого Ромика!”
Почему-то слово “муж” вызвало у меня приступ отвращения, как будто передо мною сидел не симпатичный мужчина по имени Роман, а какой-то страхолюдный чужак из фантастического фильма. Я стала лихорадочно думать, как бы сбежать от него, а то он прихватит меня оскаленной пастью, с рядом металлических зубищ.
Чужак меж тем заунывно бубнил:
- Схожу, поговорю с врачом, узнаю какие лекарства тебе купить, а ты поспи пока., Лизонька.
Усиленно закивала отчаянно болевшей головой и как только за страшным “мужем Ромиком” закрылась дверь, кряхтя, сползла с высокой койки, натянула на вылинявшую рубашку висевший на спинке кровати старый драный халат и вышла вон.
Я медленно плелась по длинному больничному коридору, а навстречу мне шли такие же бледные немочи. Некоторые сплошь перевязанные бинтами, как египетские мумии. Лишь глаза тускло смотрели на белый свет.
Нащупала бинты и на своей голове и задрожала от страха: “Меня мумифицировали?” И ускорилась. Вернее мне казалось, что иду быстро, а на самом деле я с трудом передвигала ноги.
Увидела металлические двери и обрадовалась: “Лифт!”
Покачиваясь и дрожа от холода, залезла в пустую кабинку, нажала самую верхнюю кнопку, и лифт, подпрыгивая и дребезжа, как припадочный, поехал.
Лифт высадил меня на нежилом этажа. На грязном заплеванном полу валялись смятые окурки, наполненная бычками банка из под кофе противно воняла.
Поднялась на один пролет выше. У открытого люка приглашающе стояла железная лестница, ветер с крыши задувал вниз холодный воздух.
Счастливо вдохнула острый, пахнущий легкой сыростью и туманом, свежий ветер.
“Осень. Сентябрь. Я иду в школу, - подумалось мне. - Кладу новые учебники в рюкзак, любуюсь дневником, ждущим пятерок, засовываю на самое дно сумки спелое красное яблоко. А на кухне мама варит вишневое варенье в большом эмалированном тазу. Можно незаметно подкрасться и полакомиться сладкой розовой пенкой.”
О чем это я? Муж Ромик заявил, что мама умерла рано и варенье мне не варила. От такой ужасной мысли, я горько зарыдала, прислонилась к холодной металлической лестнице и снова провалилась в беспамятство.
РОМАН
- Ну как там Лизка поживает?
Жаклин не терпелось узнать подробности. Она, развалясь сидела в кресле, одетая лишь в шелковый пеньюар изумрудного цвета. Хороша чертовка, залюбуешься! Женственная фигура, тонкая талия, высокая грудь, пышные рыжие волосы.
Моя Лиза очень красивая девушка, но она хрупкая нежная, как лилия и немного холодновата. Лиза - снежинка. А Жаклин - пламя! Яркая страстная, темпераментная!
Можно сказать, это она совратила меня.
Я познакомился с Жаклин в ее парикмахерской, которая гордо называлась - салон красоты “Афродита”. Потрепанная ветрами и дождем вывеска “Афродиты” доверия не внушала, но выхода у меня не было.
Полчаса назад позвонил Эдик - мой постоянный мастер, и, сипя в трубку, оповестил, что заболел, очень заразный, и на работу сегодня не выйдет. Может быть на завтра перенесем?. Заразы я боюсь, как огня, поэтому Эдику посочувствовал и велел немедленно ложиться в постель. И переносить стрижку не надо, обойдусь как нибудь.
Но я капитально зарос и подстричься все же необходимо, неприлично таким лохматым в офис ходить.
Работал я в очень крупном риэлторском агентстве, в отделе “Аренда и продажа коммерческой недвижимости”. Должность невысокая, но начальник нашего отдела собрался на пенсию, и я очень надеялся, что меня посадят в его кресло. Поэтому выглядеть мне надо идеально. Да, не вовремя Эдик заболел.
Просканировал окрестности и на глаза попалась “Афродита”. На вид забегаловка, но другого салона в округе не наблюдалось.
Решительно толкнул дверь и зашел в эту “Афродиту”. Внутри мне не понравилось, кошмарные плюшевые диваны в тесном предбаннике, поцарапанный лакированный столик с пыльной икебаной посередине, страхолюдная стойка-вешалка, ободранные обои с выцветшим некогда золотистым узором. На стене висел телевизор, показывающий гнусную, на мой взгляд, передачу “Давай поженимся”.
Интерьер салона не вызвал желания остаться, я развернулся, чтобы уйти, но вдруг из зала выпорхнула яркая рыжая красотка. Все в ней было чересчур: большие глаза, соболиные брови, высокая грудь обтянутая куцей кофточкой с леопардовым принтом.
Леопардовая девушка томно пропела:
- Мужчина, что вы хотели? Подстричься, побриться?
Заинтересовавшись горячей красоткой, решил остаться.
- Я хотел бы подстричься.
Девушка ласково прощебетала:
- У нас вообще-то дамский салон, но вам повезло! Сегодня работает Анечка, она и мужской мастер тоже. Проходите, садитесь. Пальто дайте мне, я повешу.
Девушка забрала у меня пальто и как бы невзначай прижалась к рукаву пиджака пышной грудью. Что же, чтобы заполучить такую сногсшибательную фифу, можно и постричься в этой неприятной забегаловке.
- Анечка! - Крикнула леопардовая девица. - К тебе клиент пришел. Перестань жрать и иди работать!
Решил, что девушка хозяйка этой “Афродиты” и спросил:
- Как стрижет ваш мастер? Машинкой или ножницами?
- Анечка - мастер универсал! - Гордо заявила девушка и представилась. - Меня зовут Жаклин, можно Жака.
- Жака, я очень тороплюсь. Через час мне нужно быть в офисе.
- Сейчас, сейчас, - засуетилась Жаклин, - я схожу за Анечкой.
Цокая высокими каблуками и виляя аппетитной задницей, Жаклин скрылась в недрах салона, и вскоре вышла, видимо с Анечкой, толстой женщиной средних лет с волосами цыплячьего цвета.
Стремно было доверять голову такой неприятной Анечке, но что делать. Вздохнул и плюхнулся в предложенное кресло. Анечка накинула на меня покрывало и принялась орудовать ножницами.
Закрыл глаза, чтобы не видеть издевательства над моей головой. Жака сидела рядом и беспрерывно трещала, как сорока. Я отключился и задремал.
- Налево голову наклоните! - Анечка грубо выдрала меня из дремоты.
Послушно повернул голову, и услышал чей-то нежный голосок, сердито выговаривающий хозяйке салона:
- Жака, когда ты будешь следить за своими вещами? Ты оставила свой мобильник дома и мне пришлось его тебе привезти. Опоздаю на работу, а у меня сегодня важное совещание. И машина как назло забарахлила, поставила в ремонт. Пришлось ехать на такси!
- Лизонька, сестренка, ну прости меня, - мурлыкала Жаклин. - Моя голова вечно чем-нибудь занята. Столько дел в салоне, столько забот! - Не найдя сочувствия, Жаклин перешла в наступление. - Хорошо тебе, ты сидишь в офисе. С работы ушла, и все забыла.
- Ладно, Жака, не будем спорить у кого работа труднее и ответственнее.
Анечка резко повернула кресло на сто восемьдесят градусов, я открыл глаза и обомлел. Рядом с Жаклин стояло создание небесной красоты.
Тоненькая, как тростиночка, девушка, теребила в руках сумочку и сердито смотрела на Жаклин. На ней было надето строгое офисное платье, каштановые волосы уложены в строгий пучок на затылке, нежное лилейное личико лишь слегка тронуто макияжем.
Девушки стояли рядом и было хорошо видно, какие они разные. Яркая, но простоватая Жаклин и ее акварельная сестра. Лед и пламя, тишина и грохот.
Лиза шелкнула замочком сумочки, достала телефон и протянула Жаклин.
- Забирай мобильник, а я убегаю.
Она с огорчением взглянула на недешевые наручные часы, нахмурилась и заторопилась к выходу.
Крикнул ей вслед:
- Я вас подвезу!
- Не надо, - бросила Лиза. - Меня ждет такси.
И убежала, оставив лишь легкий шлейф духов.
Анечка в последний раз щелкнула ножницами и развернула кресло к зеркалу. - Одеколончик? - Спросила она и достала флакон с ядовито-зеленой жидкостью.
- Нет! - Воскликнул я, но не успел, Анечка щедра облила меня вонючим одеколоном.
Из зеркала на меня смотрел не я, а некто лопоухое, с дурацкой челочкой на лбу. Даже не знаю, как появиться в офисе в таком виде.
Увидев мое вытянутое лицо, за дело взялась Жаклин. Она растерла в ладонях пену и ловко соорудила на моей голове модный вихор.
Я стал выглядеть получше и не стал выступать.
Лицемерно сказал:
- Спасибо, неплохо, Сколько с меня?
Жаклин назвала космическую цену. Даже Эдик, а он известный стилист, обладатель Гран-При международного конкурса, и то брал с меня меньше.
Но я не стал торговаться, заплатил конскую сумму и спросил:
- Ваша сестра Лиза не замужем?
Лицо Жаклин вытянулось, она взглянула на меня с ненавистью и холодно ответила:
- Лиза замужем за работой. Она делает карьеру, не отвлекаясь на мужчин.
“Твердый орешек эта Лиза, но я рискну”.
- Кем же она работает?
- Лиза работает переводчиком в российско-японской совместной компании. Но она метит на должность помощника генерального директора и днями торчит на работе, - сухо ответила Жаклин. - Лиза не женщина, а карьеристка!
- Жака, а телефончик сестренки не дашь? - Льстиво попросил я.
Жаклин смотрела на меня с отчаянием, хотела что-то сказать, но не сказала, а взяла квадратный листок и написала номер.
Я позвонил и этот звонок решил мою дальнейшую жизнь.
РОМАН
Роман с Лизой закрутился стремительно. Лиза, такая успешная на работе, оказалась совсем не искушенной в любовных делах.
- На серьезные отношения у меня не было времени, - сказала она. - В пятнадцать лет я устроилась на свою первую работу, потом училась и работала, а встречаться просто так - я не хотела.
Она влюбилась в меня сразу, даже не пришлось тратиться на рестораны-цветы-конфеты. Лиза зарабатывала больше чем я, и не была падкой на подарки.
Она любила меня за то, что я есть. И не обращала внимания на то, что я экономил на ней. Не от жадности, а от того, что на дорогие презенты денег у меня не хватало, а дарить Лизе ерунду не хотелось.
Приходилось придумывать всякие интересные штуки.
Таскал ее по недорогим общедоступным развлечениям. Выгуливал в парке, а в конце заводил в "Макдональдс".
Лиза с любопытством оглядела многолюдное заведение и загадочно сказала:
- Надо же! Ничего не изменилось!
Она выпила только кофе, есть ничего не захотела.
Гораздо позже я узнал, что "Макдональдс" и был ее первой работой.
Я писал маленькие записочки с нежными словами и оставлял в разных местах. Лиза находила их, читала вслух и радостно смеялась. Покупал душистую пену, набирал ванну и купал Лизу. Она таяла от счастья.
Когда я предложил Лизе пожениться, она так обрадовалась, так запрыгала от счастья, что мне стало не по себе. Как будто ребенка малого обманываю.
Мне очень нравилась Лиза, но я не любил ее так преданно и с таким самоотречением, как она.
Но замуж позвал и мы поженились. Я переехал к ней, а свою однушку сдал, лишние деньги не помешают.
Лиза и Жаклин жили в огромной квартире в сталинке. Мы занимали две просторные комнаты, Жака одну, но тоже немаленькую.
Первое время я бродил по этим просторным хоромам, открыв рот от восхищения. В них можно было заблудиться! Эркерные окна, балкон с шикарным видом на Москву, какие-то кладовки, которые тоже можно переделать под комнаты. Когда-то здесь была многолюдная коммуналка, но Лизины родичи, люди очень небедные, смогли ее расселить. Респект риэлтору. Или тогда были квартирные маклеры? Не знаю.
В Лизиных хоромах было два санузла и мы с Жакой могли вообще не пересекаться. Но Жаклин настояла на семейных вечерах в большой гостиной. Она пекла пирог, заваривала крепкий чай и устраивала чаепития за круглым столом. При этом одежды на Жаклин был самый минимум, попа, и грудь шелковой сорочкой прикрыты, вот и ладно.
Жаклин всегда садилась рядом со мной, и наливая в чашку чай, наклонялась так низко, что грудь оголялась почти до сосков. И пахло от нее сногсшибательно. Понятно, чего она добивалась. А Лиза, святая душа, ничего не замечала.
Я решил, что долго не выдержу и приступил к непростому разговору.
- Лизок, нам надо разъехаться. У Жаклин своя жизнь, а у нас своя.
Лиза вскинула брови:
- Но разве мы мешаем Жаклин заниматься своей жизнью?
- Мешаем, Лизонька. Жаклин взрослая девушка, может быть она хочет привести домой мужчину.
- Пусть приводит! Я с удовольствием познакомлюсь с парнем Жаки.
Ах, Лизочка, какая ты наивная, как же тебя уговорить?
Терпеливо продолжил:
- Может быть Жаклин хочет приводить разных мужчин, но стесняется. А когда она выберет постоянного, нам придется жить вчетвером. А если детишки пойдут, то квартира превратится в табор.
Лиза задумалась, но не все равно не согласилась.
- Это ведь мамина и папина квартира, мое наследство! Здесь жили дедушка и бабушка!
Лизина мать Варвара Болотникова была дочерью известного дипломата. Она рано вышла замуж за Лизиного отца, высокооплачиваемого инженера-мостостроителя, вдоволь помоталась с ним по стройкам, а когда ее родители один за другим умерли, Варвара с мужем осели в Москве.
Уверенно заявила:
- В офисе я работаю.
- В офисах-то много женщин работают, - заметила неясная фигура, - от уборщицы до директора. Конкретно, что делаешь-то?
- Не знаю! - Плаксиво прошептала я.
- Ты с виду-то приличная, одета хорошо, белье кружевное, платье модное. Не похожа ты на синьку запойную. Видать, девка, случилось с тобой что-то очень нехорошее. Не выдержала ты и память заблокировала горе твое и заодно и вообще все. Тебе бы денег достать где-нибудь, чтобы лекарства купить хорошие, импортные.
Что такое деньги я помнила, но где их взять совершенно не представляла.
С ужасом подумала: “Меня ограбили! А вдруг еще и надругались? И выбросили в метро, будто ненужную вещь!”
От такой страшной мысли закружилась голова и я снова уплыла в бессознательный мир. Череда расплывчатых образов сменялась кошмарами, утягивающими меня в окончательное небытие. Я не хотела умирать, вытолкнула себя наверх, и снова очнулась в том же пахнущим болью помещении.
Видела уже четче и сразу же определила, что лежу я на неудобной кровати, а рядом сидит мужчина. Красивый мужчина. Синеглазый холеный брюнет. Идеальную красоту его лица немного смягчала ямочка на подбородке, и совершенство превращалось в обычную смазливость.
- Лизонька, - приторно ласково сказал брюнет, - как ты меня напугала! Все морги обзвонил, все больницы объездил, с трудом тебя нашел. Как ты, Лизонька?
- Не знаю! - Осторожно сказала я.
Брюнета я не помнила и откровенничать с ним не хотела.
Мужчина жалостливо покачал головой:
- Ах, Лиза, Лиза!
Получается, что меня зовут - Лиза? Не помню, но пусть будет. Имя как имя, не хуже других. А мужчина мне - кто?
Озвучила вопрос:
- А вы кто?
Мужчина схватился за голову.
- Говорили мне, что у тебя амнезия, а я не поверил! Как же так, моя любимая Лизонька, моя умничка - и вдруг ничего не помнит!
Почему этот мужчина мне очень не нравился. Он вызывал тревогу и желание поскорее удрать от него подальше.
Но побоялась, что брюнет придумает какую-нибудь пакость, с трудом растянула губы в улыбке и несмело предположила:
- Наверное, вы мой брат. Напомните-ка ваше имя.
- Нет у тебя, Лизонька, ни братьев, ни сестер, - печально заявил мужчина. - И родителей тоже нет. Мама твоя погибла в автокатастрофе, когда ты была совсем маленькой. Отец умер недавно. А я твой муж - Роман. Ромик - так ты меня называла!
“Ромик? Не помню никакого Ромика!”
Почему-то слово “муж” вызвало у меня приступ отвращения, как будто передо мною сидел не симпатичный мужчина по имени Роман, а какой-то страхолюдный чужак из фантастического фильма. Я стала лихорадочно думать, как бы сбежать от него, а то он прихватит меня оскаленной пастью, с рядом металлических зубищ.
Чужак меж тем заунывно бубнил:
- Схожу, поговорю с врачом, узнаю какие лекарства тебе купить, а ты поспи пока., Лизонька.
Усиленно закивала отчаянно болевшей головой и как только за страшным “мужем Ромиком” закрылась дверь, кряхтя, сползла с высокой койки, натянула на вылинявшую рубашку висевший на спинке кровати старый драный халат и вышла вон.
Я медленно плелась по длинному больничному коридору, а навстречу мне шли такие же бледные немочи. Некоторые сплошь перевязанные бинтами, как египетские мумии. Лишь глаза тускло смотрели на белый свет.
Нащупала бинты и на своей голове и задрожала от страха: “Меня мумифицировали?” И ускорилась. Вернее мне казалось, что иду быстро, а на самом деле я с трудом передвигала ноги.
Увидела металлические двери и обрадовалась: “Лифт!”
Покачиваясь и дрожа от холода, залезла в пустую кабинку, нажала самую верхнюю кнопку, и лифт, подпрыгивая и дребезжа, как припадочный, поехал.
Лифт высадил меня на нежилом этажа. На грязном заплеванном полу валялись смятые окурки, наполненная бычками банка из под кофе противно воняла.
Поднялась на один пролет выше. У открытого люка приглашающе стояла железная лестница, ветер с крыши задувал вниз холодный воздух.
Счастливо вдохнула острый, пахнущий легкой сыростью и туманом, свежий ветер.
“Осень. Сентябрь. Я иду в школу, - подумалось мне. - Кладу новые учебники в рюкзак, любуюсь дневником, ждущим пятерок, засовываю на самое дно сумки спелое красное яблоко. А на кухне мама варит вишневое варенье в большом эмалированном тазу. Можно незаметно подкрасться и полакомиться сладкой розовой пенкой.”
О чем это я? Муж Ромик заявил, что мама умерла рано и варенье мне не варила. От такой ужасной мысли, я горько зарыдала, прислонилась к холодной металлической лестнице и снова провалилась в беспамятство.
Прода от 05.11.2023, 09:38
ГЛАВА 4
РОМАН
- Ну как там Лизка поживает?
Жаклин не терпелось узнать подробности. Она, развалясь сидела в кресле, одетая лишь в шелковый пеньюар изумрудного цвета. Хороша чертовка, залюбуешься! Женственная фигура, тонкая талия, высокая грудь, пышные рыжие волосы.
Моя Лиза очень красивая девушка, но она хрупкая нежная, как лилия и немного холодновата. Лиза - снежинка. А Жаклин - пламя! Яркая страстная, темпераментная!
Можно сказать, это она совратила меня.
Я познакомился с Жаклин в ее парикмахерской, которая гордо называлась - салон красоты “Афродита”. Потрепанная ветрами и дождем вывеска “Афродиты” доверия не внушала, но выхода у меня не было.
Полчаса назад позвонил Эдик - мой постоянный мастер, и, сипя в трубку, оповестил, что заболел, очень заразный, и на работу сегодня не выйдет. Может быть на завтра перенесем?. Заразы я боюсь, как огня, поэтому Эдику посочувствовал и велел немедленно ложиться в постель. И переносить стрижку не надо, обойдусь как нибудь.
Но я капитально зарос и подстричься все же необходимо, неприлично таким лохматым в офис ходить.
Работал я в очень крупном риэлторском агентстве, в отделе “Аренда и продажа коммерческой недвижимости”. Должность невысокая, но начальник нашего отдела собрался на пенсию, и я очень надеялся, что меня посадят в его кресло. Поэтому выглядеть мне надо идеально. Да, не вовремя Эдик заболел.
Просканировал окрестности и на глаза попалась “Афродита”. На вид забегаловка, но другого салона в округе не наблюдалось.
Решительно толкнул дверь и зашел в эту “Афродиту”. Внутри мне не понравилось, кошмарные плюшевые диваны в тесном предбаннике, поцарапанный лакированный столик с пыльной икебаной посередине, страхолюдная стойка-вешалка, ободранные обои с выцветшим некогда золотистым узором. На стене висел телевизор, показывающий гнусную, на мой взгляд, передачу “Давай поженимся”.
Интерьер салона не вызвал желания остаться, я развернулся, чтобы уйти, но вдруг из зала выпорхнула яркая рыжая красотка. Все в ней было чересчур: большие глаза, соболиные брови, высокая грудь обтянутая куцей кофточкой с леопардовым принтом.
Леопардовая девушка томно пропела:
- Мужчина, что вы хотели? Подстричься, побриться?
Заинтересовавшись горячей красоткой, решил остаться.
- Я хотел бы подстричься.
Девушка ласково прощебетала:
- У нас вообще-то дамский салон, но вам повезло! Сегодня работает Анечка, она и мужской мастер тоже. Проходите, садитесь. Пальто дайте мне, я повешу.
Девушка забрала у меня пальто и как бы невзначай прижалась к рукаву пиджака пышной грудью. Что же, чтобы заполучить такую сногсшибательную фифу, можно и постричься в этой неприятной забегаловке.
- Анечка! - Крикнула леопардовая девица. - К тебе клиент пришел. Перестань жрать и иди работать!
Решил, что девушка хозяйка этой “Афродиты” и спросил:
- Как стрижет ваш мастер? Машинкой или ножницами?
- Анечка - мастер универсал! - Гордо заявила девушка и представилась. - Меня зовут Жаклин, можно Жака.
- Жака, я очень тороплюсь. Через час мне нужно быть в офисе.
- Сейчас, сейчас, - засуетилась Жаклин, - я схожу за Анечкой.
Цокая высокими каблуками и виляя аппетитной задницей, Жаклин скрылась в недрах салона, и вскоре вышла, видимо с Анечкой, толстой женщиной средних лет с волосами цыплячьего цвета.
Стремно было доверять голову такой неприятной Анечке, но что делать. Вздохнул и плюхнулся в предложенное кресло. Анечка накинула на меня покрывало и принялась орудовать ножницами.
Закрыл глаза, чтобы не видеть издевательства над моей головой. Жака сидела рядом и беспрерывно трещала, как сорока. Я отключился и задремал.
- Налево голову наклоните! - Анечка грубо выдрала меня из дремоты.
Послушно повернул голову, и услышал чей-то нежный голосок, сердито выговаривающий хозяйке салона:
- Жака, когда ты будешь следить за своими вещами? Ты оставила свой мобильник дома и мне пришлось его тебе привезти. Опоздаю на работу, а у меня сегодня важное совещание. И машина как назло забарахлила, поставила в ремонт. Пришлось ехать на такси!
- Лизонька, сестренка, ну прости меня, - мурлыкала Жаклин. - Моя голова вечно чем-нибудь занята. Столько дел в салоне, столько забот! - Не найдя сочувствия, Жаклин перешла в наступление. - Хорошо тебе, ты сидишь в офисе. С работы ушла, и все забыла.
- Ладно, Жака, не будем спорить у кого работа труднее и ответственнее.
Анечка резко повернула кресло на сто восемьдесят градусов, я открыл глаза и обомлел. Рядом с Жаклин стояло создание небесной красоты.
Тоненькая, как тростиночка, девушка, теребила в руках сумочку и сердито смотрела на Жаклин. На ней было надето строгое офисное платье, каштановые волосы уложены в строгий пучок на затылке, нежное лилейное личико лишь слегка тронуто макияжем.
Девушки стояли рядом и было хорошо видно, какие они разные. Яркая, но простоватая Жаклин и ее акварельная сестра. Лед и пламя, тишина и грохот.
Лиза шелкнула замочком сумочки, достала телефон и протянула Жаклин.
- Забирай мобильник, а я убегаю.
Она с огорчением взглянула на недешевые наручные часы, нахмурилась и заторопилась к выходу.
Крикнул ей вслед:
- Я вас подвезу!
- Не надо, - бросила Лиза. - Меня ждет такси.
И убежала, оставив лишь легкий шлейф духов.
Анечка в последний раз щелкнула ножницами и развернула кресло к зеркалу. - Одеколончик? - Спросила она и достала флакон с ядовито-зеленой жидкостью.
- Нет! - Воскликнул я, но не успел, Анечка щедра облила меня вонючим одеколоном.
Из зеркала на меня смотрел не я, а некто лопоухое, с дурацкой челочкой на лбу. Даже не знаю, как появиться в офисе в таком виде.
Увидев мое вытянутое лицо, за дело взялась Жаклин. Она растерла в ладонях пену и ловко соорудила на моей голове модный вихор.
Я стал выглядеть получше и не стал выступать.
Лицемерно сказал:
- Спасибо, неплохо, Сколько с меня?
Жаклин назвала космическую цену. Даже Эдик, а он известный стилист, обладатель Гран-При международного конкурса, и то брал с меня меньше.
Но я не стал торговаться, заплатил конскую сумму и спросил:
- Ваша сестра Лиза не замужем?
Лицо Жаклин вытянулось, она взглянула на меня с ненавистью и холодно ответила:
- Лиза замужем за работой. Она делает карьеру, не отвлекаясь на мужчин.
“Твердый орешек эта Лиза, но я рискну”.
- Кем же она работает?
- Лиза работает переводчиком в российско-японской совместной компании. Но она метит на должность помощника генерального директора и днями торчит на работе, - сухо ответила Жаклин. - Лиза не женщина, а карьеристка!
- Жака, а телефончик сестренки не дашь? - Льстиво попросил я.
Жаклин смотрела на меня с отчаянием, хотела что-то сказать, но не сказала, а взяла квадратный листок и написала номер.
Я позвонил и этот звонок решил мою дальнейшую жизнь.
Прода от 07.11.2023, 10:06
ГЛАВА 5
РОМАН
Роман с Лизой закрутился стремительно. Лиза, такая успешная на работе, оказалась совсем не искушенной в любовных делах.
- На серьезные отношения у меня не было времени, - сказала она. - В пятнадцать лет я устроилась на свою первую работу, потом училась и работала, а встречаться просто так - я не хотела.
Она влюбилась в меня сразу, даже не пришлось тратиться на рестораны-цветы-конфеты. Лиза зарабатывала больше чем я, и не была падкой на подарки.
Она любила меня за то, что я есть. И не обращала внимания на то, что я экономил на ней. Не от жадности, а от того, что на дорогие презенты денег у меня не хватало, а дарить Лизе ерунду не хотелось.
Приходилось придумывать всякие интересные штуки.
Таскал ее по недорогим общедоступным развлечениям. Выгуливал в парке, а в конце заводил в "Макдональдс".
Лиза с любопытством оглядела многолюдное заведение и загадочно сказала:
- Надо же! Ничего не изменилось!
Она выпила только кофе, есть ничего не захотела.
Гораздо позже я узнал, что "Макдональдс" и был ее первой работой.
Я писал маленькие записочки с нежными словами и оставлял в разных местах. Лиза находила их, читала вслух и радостно смеялась. Покупал душистую пену, набирал ванну и купал Лизу. Она таяла от счастья.
Когда я предложил Лизе пожениться, она так обрадовалась, так запрыгала от счастья, что мне стало не по себе. Как будто ребенка малого обманываю.
Мне очень нравилась Лиза, но я не любил ее так преданно и с таким самоотречением, как она.
Но замуж позвал и мы поженились. Я переехал к ней, а свою однушку сдал, лишние деньги не помешают.
Лиза и Жаклин жили в огромной квартире в сталинке. Мы занимали две просторные комнаты, Жака одну, но тоже немаленькую.
Первое время я бродил по этим просторным хоромам, открыв рот от восхищения. В них можно было заблудиться! Эркерные окна, балкон с шикарным видом на Москву, какие-то кладовки, которые тоже можно переделать под комнаты. Когда-то здесь была многолюдная коммуналка, но Лизины родичи, люди очень небедные, смогли ее расселить. Респект риэлтору. Или тогда были квартирные маклеры? Не знаю.
В Лизиных хоромах было два санузла и мы с Жакой могли вообще не пересекаться. Но Жаклин настояла на семейных вечерах в большой гостиной. Она пекла пирог, заваривала крепкий чай и устраивала чаепития за круглым столом. При этом одежды на Жаклин был самый минимум, попа, и грудь шелковой сорочкой прикрыты, вот и ладно.
Жаклин всегда садилась рядом со мной, и наливая в чашку чай, наклонялась так низко, что грудь оголялась почти до сосков. И пахло от нее сногсшибательно. Понятно, чего она добивалась. А Лиза, святая душа, ничего не замечала.
Я решил, что долго не выдержу и приступил к непростому разговору.
- Лизок, нам надо разъехаться. У Жаклин своя жизнь, а у нас своя.
Лиза вскинула брови:
- Но разве мы мешаем Жаклин заниматься своей жизнью?
- Мешаем, Лизонька. Жаклин взрослая девушка, может быть она хочет привести домой мужчину.
- Пусть приводит! Я с удовольствием познакомлюсь с парнем Жаки.
Ах, Лизочка, какая ты наивная, как же тебя уговорить?
Терпеливо продолжил:
- Может быть Жаклин хочет приводить разных мужчин, но стесняется. А когда она выберет постоянного, нам придется жить вчетвером. А если детишки пойдут, то квартира превратится в табор.
Лиза задумалась, но не все равно не согласилась.
- Это ведь мамина и папина квартира, мое наследство! Здесь жили дедушка и бабушка!
Лизина мать Варвара Болотникова была дочерью известного дипломата. Она рано вышла замуж за Лизиного отца, высокооплачиваемого инженера-мостостроителя, вдоволь помоталась с ним по стройкам, а когда ее родители один за другим умерли, Варвара с мужем осели в Москве.
