Приветик
«История одинокого путника» — это некоммерческая фанатская книга с историей, одобренная Bethesda soft works, они и не против моей книги что следует из нашего официального диалога на эту тему.
Книга предназначена просто для развлечения.
Fallout —логотипы, все имена, изображения, персонажи и все относящееся к Fallout, зарегистрированные товарные знаки или предметы право обладания Bethesda soft works и ЗениМакс Медиа Инк. или их уважаемых владельцев прав и товарных торговых знаков, мы это признаем и предлагаем сотрудничество, а эту книгу прошу рассматривать как эссе для вступления в сотрудничество с заинтересованными в продвижении правообладателями.
Пожалуйста, не подавайте на нас в суд, у нас и так нечего отбирать.
Приятного Вам времяпровождения!
Эссе? —Жанр философской, литературно-критической, публицистической и художественной литературы — сочинение небольшого объёма по какому-л. частному вопросу, написанное в свободной, индивидуально-авторской манере изложения.
Заявляю, что — Я Ян Людвиг Девиль являюсь автором этого фанфика в целом, а также цитат, дизайна обложки, как и в других моих книгах.
Мотивчик вступления
Земля —
depressant, DEXTHBXY
На Обложку
Апокалипсис устроили мы с тобой
Вступление: Каждому в жизни посчастливиться встретить любовь, еще в юном возрасте для меня ею стала игра «Fallout», первое знакомство сделало меня поклонником этой серии игр навсегда, уже в сознательном возрасте на основе психологических травм и комплекса неполноценности я создал этот художественный роман, основанный на реальных событиях происходившего в игре.
Я, автор приглашаю тебя в путешествие со мной на равнины пустоши в постапокалиптический мир смерти, похоти и порока.
21+
Ян Людвиг Девиль
Напутствие грядущим поколениям от Автора
Я стараюсь верить, что день ужасного суда не придет, но это не помогает!
То, что вижу я, грядущее с каждым днем, все отчетливее доказывает, что однажды и к сожалению, очень скоро мы можем стать участниками всего происходящего в книге не от лица главного героя, а скорее будучи эпизодическим участником в виде скелета, лежащего на обочине разрушенного мира!
Не допусти катастрофу!
Все в наших с тобою руках!
Издательский Дом «Ян Людвиг Девиль»
ЯЛДа©
Представляет
История Одинокого путника в 3-х частях
Первые минуты
Покинув не по собственной воле убежище, ставшее мне домом, я направился обреченно по выжженной пустыне, пробираясь сквозь острые как лезвия скалы в глубь неизвестного, не подозревая что меня ждет.
Желание вернуться обратно в уютное, изолированное от всего остального мира гнездо, служившее все эти годы надежным домом, нарастает с каждым проделанным шагом.
Перед глазами всплывает картина образа гнилой насквозь деревянной калитки, ведущей к тяжёлой, могучей как атлант двери убежища.
Удивительно, что калитка не отвалилась с петель за те 200 лет, даже замка на ней не было, я просто толкнул ее рукой, отварив проход в мир черной пустоты.
Некогда в прошлом люди, спасаясь от ужаса ядерной катастрофы, не сумев проникнуть в убежище, оставили обреченные послания полные обезумевших от страха проклятий.
«Как случайно найденное послание в море, запечатанное в бутылку, плывущее неизвестно как давно и с какого конца мира».
Это первое что встретило меня, когда я покинул родной дом навсегда.
ГГ: У меня ворсятся мурашки по шее и всей голове от одного воспоминания.
(На экране видны помехи)
Не могу поверить, что прошел так долго
Пугающая темнота опутала меня, за моей спиной вне зоны моего зрительного контроля она обретает пугающие формы, я вижу очень на короткое расстояние всего метров на 5 вокруг себя.
«Свет изредка мелькающей на небе луны застилают тяжелые тучи, повсюду нет ни единого намека на жизнь кроме свирепых стонов сквозь мрак, доносящихся откуда—то издалека».
Боясь оступиться, я двигаюсь робко, медленно пробираясь в темноту, ощупывая носком ботинка каждый шаг прежде, чем твердо ступить.
Жара сковывает движения, я будто стал пробираться через густой туман, прилипающий к комбинезону с каждым шагом все сильнее.
Проделав запутанный путь, спускаясь с предгорья я замер без движения от чувства ужаса присутствия кого—то рядом роящихся вокруг возвышающегося пика горы, я притаился чтобы вычислить так ли это!?
ГГ: Неужто, надо мной нависла неминуемая погибель в первые же часы моей так долгожданной свободы (как молния пронеслась в моей голове мысль).
Вдали прорычало нечто огромное по звуку, затем короткий, но оглушающий крик, похожий на корчащийся от боли последний стон умирающего.
Затем все погрузилось в гробовую тишину.
Небо стало нависать сильнее, чем прежде.
Не без потерь я сумел пробраться сквозь плотный колючий кустарник, лишь благодаря изредка мелькающим молниям, вонзающимся в землю, где—то в дали, оставляя яркие полосы на разорванном небе.
ГГ: Поясная сумка.... (должно быть зацепилась за что-то острое),
все содержимое рассыпалось.
ГГ: Нестрашная потеря ненужного хлама, там было всего—то кухонный нож, голографический диск с последними воспоминаниями об отце и остальной ненужный мусор.
Зловонное пепелище густым смрадом разлагающейся плоти усиливается все отчетливее, восклицая в голове мысль о совершенной ошибке.
ГГ: Что я наделал!? Как же я смог решиться на это? (Покачивая в стороны головой я укоризненно осуждаю себя за случившееся в чем я не мог ни на что повлиять).
Вот и все мои мысли, если откинуть ужас страха нападения на меня невиданных мной прежде существ, перед которыми я беспомощен.
Все мое тело парализует от необходимости принятия решения следующих действий.
Собрав остатки здравого смысла, я постарался.
ГГ: И так, что, если я не сумею найти разумную жизнь?
(Кто встретится мне впереди?)
ГГ: Соберись! Мыслить четко и ясно как нас учили, мы остались с тобой одни и помощи ждать не от кого.
Две стороны борются внутри меня, одолевая друг друга по очереди.
Наличие внутреннего диалога с самим собой придало мне сил, и я смирился с фантазией наличия второго меня, следующего за мной куда бы я не отправился.
Долгие годы обучения в убежище не могли и на пол процента отразить то, с чем по факту я столкнулся снаружи в реальности.
Любые предостережения, звучащие в безопасности мирного убежища, воспринимались мной не больше, чем страшилки и каждый житель убежища рассуждал так же.
Сложно было себе представить всю реальность происходящего снаружи, если никогда не видел ни в окно и даже на картинке ничего подобного.
Меня встретила чужая, враждебная, совершенно не пригодная для жизни планета, меня даже стали посещать мысли о том не было ли наше убежище кораблем, странствующим по галактике 200 лет и нас причалил ли он к одному из незнакомых для человека миров, но с приблизительно похожим типом млекопитающего во главе пищевой цепочки.
Что угодно это, но не планета Земля!
Мусорная свалка.
Пропитанное радиацией пепелище.
Гноящаяся инфекционная рана, но не та планета, с которой я мечтал повстречаться воочию всю жизнь!
Спустившись как мне ошибочно показалось на большую ровную площадку с очередной остро вздымающейся вверх скалы, я совершил первый привал.
Отсутствие каких—либо карт и подробных знаний о моем местоположении наталкивают меня на мысли, что я очутился где—то в горах Тибета, и если бы не остатки здравого рассудка я бы в это с лёгкостью поверил, рельеф, сплошные скалистые горы, чередующиеся друг за другом, наваленная с верхом груда твердых минералов серого цвета, острые безжизненные камни и испарения, скрывающие от меня оставшуюся за ними быть может более пригодную для жизни равнину.
Под подошвой моих некогда начищенных до блеска ботинок хлюпает нечто липкое, нагревая мои ступни, разъедая меня всего.
Дыхание окончательно окутал кислотный привкус ржавого металла, вдыхать носом уже не удается, пазухи окончательно пересохли и закупорились пылью, в попытке высморкаться вся ладонь окрасилась в красный от хлынувшей крови.
ГГ: Так—то лучше!
Кровью промыло ноздри, увлажнив подсохшую слизистую, я высморкал шмат красной слизи и сделал болезненный, сопровождающийся внутриутробным свистом глубокий вдох.
Мне сейчас же мучительно требуется прокашляться, но я бы не стал этого делать, даже если бы мне напихали полный рот местной грязи.
То, что могло откликнуться из темноты на мой шум, вычислить меня по звуку ужасало с большей силой, чем мучительная смерть от удушья.
«Я проглатываю собственную мерзкую на вкус слюну, смачивая десны онемевшим языком, прогоняя от себя мысли, накатывающие о страшных чудовищах, таящихся вокруг».
ГГ: Должно быть свинец! Высокое содержания свинца в воздухе — это смерть всему живому, (подумал я, ощущая четкий привкус металла у себя во рту).
Они меня видят, я их нет
Непреодолимый страх признаться самому себе в том, что кроме этой мысли реально ничего не держится в голове больше пары секунд.
Пот насквозь пропитал комбинезон, облегающая ткань прежде комфортная и эластичная стала сковывать движения, я выставил датчик поддержания температуры комбинезона на 24% ниже, желая освежиться под потоками прохладного ночного ветра, но раскаленная земля нагревает меня все сильнее. Я полностью выключил функцию поддержания температуры, убедившись в абсолютной её бессмысленности.
«Было не просто жарко, чувство сравнимое с нахождением в очень теплой комнате, где отсутствуют окна, ветер не придает свежести, скорее разгоняет жар от раскаленной земли, как если махать веером на угли,
угли не остывают от того, а наоборот раскаляются сильнее».
На этом все
Это максимум на что хватило моей стойкости, я окончательно осознал, что не способен, не готов на все это!
Все мое тело затряслось в панической атаке, меня сотрясает под кожей, похоже на предсмертные конвульсии.
«Наружный силуэт неподвижно стоящего вертикально моего тела никак не может передать происходящий ужас и отчаяние внутри меня».
Решительный разворот
После недолгой внутренней борьбы я поддался страху и побежал обратно к убежищу!
Нет, не просто побежал! Я помчался изо все оставшихся у меня на то сил, будто за мной гнался монстр из моего детского воображения.
Мне вспомнилось чувство, как я еще малышом, возвращаясь обратно в постель ночью из уборной, в страхе, что меня сожрут неведомые силы или монстры, бегу сломя голову в постель, и прячусь под одеяло.
ГГ: Прежде каждый раз я оставался цел.
ГГ: Должно получиться и в этот раз!!!
Я отказываюсь делать хоть еще один глубокий вдох этой гнили, окружившей меня со всех шести сторон, я убедил себя в том, что проделанный более часа путь смогу совершить быстрым рывком обратно и сделаю вздох только уже возле убежища, где за спиной стану чувствовать наличие так знакомой безопасной норы.
«Прежнее бодрящее чувство страха сменилось надеждой на спасение».
ГГ: Задыхаюсь от усталости, (но все же я не позволил себе сбавлять шаг).
Внезапно, нечто прожужжало надомной оглушительным шумом, ударившись мне в плечо, сбило меня с ног, я рухнул на спину, зажмурив глаза руками.
Через мгновение ничего не случилось.
Открыв глаза и напугано осмотревшись, ползком на четвереньках я перекатился в укрытие из поломанных корпусов баллистических ракет и лег животом на груду ржавого чего—то, накрыв ладонью Pip-boy, чтобы мерцание дисплея не выдало меня в темноте.
Притаившись, я ждал.
Глаза стал одолевать едва сдерживаемый противный зуд, сильно стали чесаться веки, но протереть их я не могу, так как уперся ладонями в вонючей луже поднимаясь с земли, и не был готов теперь касаться руками лица, а тем более глаз, боясь ослепнуть.
Выждав несколько минут, прислушиваясь по сторонам, я принял решение продолжить путь обратно в убежище, растерянно озираясь вокруг, придумывая попутно….
ГГ: Что же могло так лихо сбить меня с ног? Должно быть я не заметил препятствие и сам налетел на что—то, но, когда я открыл глаза рядом ничего подходящего по описанию не оказалось.
ГГ: Несмотря ни на что, это остается самым разумным объяснением!
Голова стала кружиться, Pip-boy замерцал в темноте, на дисплее отображаются сигналы о тревожно высоком уровне артериального давления и превышенном уровне кортизола, разные стрелочки и значки, сигнализирующие об опасностях отравления ядовитыми веществами, я вижу их впервые, они мерцают не переставая.
ГГ: Прости, друг, поделать я ничего не могу.
Я вынужденно отключаю все теперь уже бесполезные функции контроля тела, это все уже не нужно, бесполезно.
Меня охватила боль отчаяния от обиды, брошенного родителями ребенка, мне в тот момент была нужна помощь как никогда прежде, но ждать ее было неоткуда.
ГГ: ПАПА, где же ты? Ты мне нужен! Прошу тебя, помоги……! (С обидой, печалью и отчаянием в голосе тихо выдыхая промолвил я, едва шевеля губами).
Силы неожиданно стали покидать меня, заметно наполнившаяся тяжестью слабость рук и ног превратила каждый шаг в борьбу, разум помутился и сильно стало клонить в сон.
Безмятежность и легкость поглотили все мое тело от недостатка кислорода и высокой влажности в куче испаряющихся газов на опасном, суровом предгорье, в добавок я стал еще страдать от недостатка кислорода, голова становится все более легкая и невесомая.
Словно живой мертвец с трудом передвигая ноги я все же добрался до подножия очередного выступа, ведущего к двери убежища.
Подойдя вплотную к выступу скалы, я не сумел найти удобного места для подъёма.
ГГ: Похоже я ушел слишком далеко от места спуска, проделав путь вдоль горы.
«Там, где прежде пролегал мой спуск хоть и было крутовато и острые скалы, но все же отчетливо прослеживалось наличие некогда дороги, ведущей к убежищу,
а теперь вывернутая кишками наружу, разбомбленная скала
будто нарастила шипы».
Побродив вдоль уступа и окончательно заблудившись, я припал к земле возле плоского камня похожего на пещеру и стал пережидать ночь.
Ночь виднелась мне из пещеры живой, дышащей, редкие, но внушительные раскаты грома сотрясают меня испугом.
Все случилось так нелепо, так непонятно, я был вынужден бежать из убежища по вине отца, за грехи которого меня пожелали принести в жертву для устрашения остальных.
И вот в часы ожидания рассвета новой жизни, находясь на грани между двумя мирами, где меня неминуемо ждет смерть я нашел в себе силы успокоиться и понять, что пути назад больше нет.
ГГ: Я сумею выжить скорее здесь в пустоши, нежели в убежище, где смерть была очевидно неизбежной.
«Теплый как грелка выпуклый валун ровной формы стал мне подушкой и собеседником, он делится со мной теплотой в этой промозглой, сырой, мрачной яме похожей на пещеру, он безмолвно дарит мне ощущение наличия дружественного плеча, поддержки, стоящей за спиной».
В ожидании первых лучей солнца, выцарапывая наскальные послания куском известняка на теплом валуне я оживляю в памяти образы уютной кровати в моей комнате.
Целых 18 квадратных метров, принадлежащих мне с туалетом, ванной и основной гостевой комнатой.
Холодные бетонные стены серого цвета, кафетерий, наполненный жителями убежища до самой ночи, моя бейсбольная перчатка, все это моя прежняя огромная вселенная.
«История одинокого путника» — это некоммерческая фанатская книга с историей, одобренная Bethesda soft works, они и не против моей книги что следует из нашего официального диалога на эту тему.
Книга предназначена просто для развлечения.
Fallout —логотипы, все имена, изображения, персонажи и все относящееся к Fallout, зарегистрированные товарные знаки или предметы право обладания Bethesda soft works и ЗениМакс Медиа Инк. или их уважаемых владельцев прав и товарных торговых знаков, мы это признаем и предлагаем сотрудничество, а эту книгу прошу рассматривать как эссе для вступления в сотрудничество с заинтересованными в продвижении правообладателями.
Пожалуйста, не подавайте на нас в суд, у нас и так нечего отбирать.
Приятного Вам времяпровождения!
Эссе? —Жанр философской, литературно-критической, публицистической и художественной литературы — сочинение небольшого объёма по какому-л. частному вопросу, написанное в свободной, индивидуально-авторской манере изложения.
Заявляю, что — Я Ян Людвиг Девиль являюсь автором этого фанфика в целом, а также цитат, дизайна обложки, как и в других моих книгах.
Мотивчик вступления
Земля —
depressant, DEXTHBXY
На Обложку
Апокалипсис устроили мы с тобой
Вступление: Каждому в жизни посчастливиться встретить любовь, еще в юном возрасте для меня ею стала игра «Fallout», первое знакомство сделало меня поклонником этой серии игр навсегда, уже в сознательном возрасте на основе психологических травм и комплекса неполноценности я создал этот художественный роман, основанный на реальных событиях происходившего в игре.
Я, автор приглашаю тебя в путешествие со мной на равнины пустоши в постапокалиптический мир смерти, похоти и порока.
21+
Ян Людвиг Девиль
Напутствие грядущим поколениям от Автора
Я стараюсь верить, что день ужасного суда не придет, но это не помогает!
То, что вижу я, грядущее с каждым днем, все отчетливее доказывает, что однажды и к сожалению, очень скоро мы можем стать участниками всего происходящего в книге не от лица главного героя, а скорее будучи эпизодическим участником в виде скелета, лежащего на обочине разрушенного мира!
Не допусти катастрофу!
Все в наших с тобою руках!
Издательский Дом «Ян Людвиг Девиль»
ЯЛДа©
Представляет
История Одинокого путника в 3-х частях
Часть 1-ая «Начало»
Глава 1
Первые минуты
Покинув не по собственной воле убежище, ставшее мне домом, я направился обреченно по выжженной пустыне, пробираясь сквозь острые как лезвия скалы в глубь неизвестного, не подозревая что меня ждет.
Желание вернуться обратно в уютное, изолированное от всего остального мира гнездо, служившее все эти годы надежным домом, нарастает с каждым проделанным шагом.
Перед глазами всплывает картина образа гнилой насквозь деревянной калитки, ведущей к тяжёлой, могучей как атлант двери убежища.
Удивительно, что калитка не отвалилась с петель за те 200 лет, даже замка на ней не было, я просто толкнул ее рукой, отварив проход в мир черной пустоты.
Некогда в прошлом люди, спасаясь от ужаса ядерной катастрофы, не сумев проникнуть в убежище, оставили обреченные послания полные обезумевших от страха проклятий.
«Как случайно найденное послание в море, запечатанное в бутылку, плывущее неизвестно как давно и с какого конца мира».
Это первое что встретило меня, когда я покинул родной дом навсегда.
ГГ: У меня ворсятся мурашки по шее и всей голове от одного воспоминания.
(На экране видны помехи)
Не могу поверить, что прошел так долго
Пугающая темнота опутала меня, за моей спиной вне зоны моего зрительного контроля она обретает пугающие формы, я вижу очень на короткое расстояние всего метров на 5 вокруг себя.
«Свет изредка мелькающей на небе луны застилают тяжелые тучи, повсюду нет ни единого намека на жизнь кроме свирепых стонов сквозь мрак, доносящихся откуда—то издалека».
Боясь оступиться, я двигаюсь робко, медленно пробираясь в темноту, ощупывая носком ботинка каждый шаг прежде, чем твердо ступить.
Жара сковывает движения, я будто стал пробираться через густой туман, прилипающий к комбинезону с каждым шагом все сильнее.
Проделав запутанный путь, спускаясь с предгорья я замер без движения от чувства ужаса присутствия кого—то рядом роящихся вокруг возвышающегося пика горы, я притаился чтобы вычислить так ли это!?
ГГ: Неужто, надо мной нависла неминуемая погибель в первые же часы моей так долгожданной свободы (как молния пронеслась в моей голове мысль).
Вдали прорычало нечто огромное по звуку, затем короткий, но оглушающий крик, похожий на корчащийся от боли последний стон умирающего.
Затем все погрузилось в гробовую тишину.
Небо стало нависать сильнее, чем прежде.
Не без потерь я сумел пробраться сквозь плотный колючий кустарник, лишь благодаря изредка мелькающим молниям, вонзающимся в землю, где—то в дали, оставляя яркие полосы на разорванном небе.
ГГ: Поясная сумка.... (должно быть зацепилась за что-то острое),
все содержимое рассыпалось.
ГГ: Нестрашная потеря ненужного хлама, там было всего—то кухонный нож, голографический диск с последними воспоминаниями об отце и остальной ненужный мусор.
Зловонное пепелище густым смрадом разлагающейся плоти усиливается все отчетливее, восклицая в голове мысль о совершенной ошибке.
ГГ: Что я наделал!? Как же я смог решиться на это? (Покачивая в стороны головой я укоризненно осуждаю себя за случившееся в чем я не мог ни на что повлиять).
Вот и все мои мысли, если откинуть ужас страха нападения на меня невиданных мной прежде существ, перед которыми я беспомощен.
Все мое тело парализует от необходимости принятия решения следующих действий.
Собрав остатки здравого смысла, я постарался.
ГГ: И так, что, если я не сумею найти разумную жизнь?
(Кто встретится мне впереди?)
ГГ: Соберись! Мыслить четко и ясно как нас учили, мы остались с тобой одни и помощи ждать не от кого.
Две стороны борются внутри меня, одолевая друг друга по очереди.
Наличие внутреннего диалога с самим собой придало мне сил, и я смирился с фантазией наличия второго меня, следующего за мной куда бы я не отправился.
Долгие годы обучения в убежище не могли и на пол процента отразить то, с чем по факту я столкнулся снаружи в реальности.
Любые предостережения, звучащие в безопасности мирного убежища, воспринимались мной не больше, чем страшилки и каждый житель убежища рассуждал так же.
Сложно было себе представить всю реальность происходящего снаружи, если никогда не видел ни в окно и даже на картинке ничего подобного.
Меня встретила чужая, враждебная, совершенно не пригодная для жизни планета, меня даже стали посещать мысли о том не было ли наше убежище кораблем, странствующим по галактике 200 лет и нас причалил ли он к одному из незнакомых для человека миров, но с приблизительно похожим типом млекопитающего во главе пищевой цепочки.
Что угодно это, но не планета Земля!
Мусорная свалка.
Пропитанное радиацией пепелище.
Гноящаяся инфекционная рана, но не та планета, с которой я мечтал повстречаться воочию всю жизнь!
Спустившись как мне ошибочно показалось на большую ровную площадку с очередной остро вздымающейся вверх скалы, я совершил первый привал.
Отсутствие каких—либо карт и подробных знаний о моем местоположении наталкивают меня на мысли, что я очутился где—то в горах Тибета, и если бы не остатки здравого рассудка я бы в это с лёгкостью поверил, рельеф, сплошные скалистые горы, чередующиеся друг за другом, наваленная с верхом груда твердых минералов серого цвета, острые безжизненные камни и испарения, скрывающие от меня оставшуюся за ними быть может более пригодную для жизни равнину.
Под подошвой моих некогда начищенных до блеска ботинок хлюпает нечто липкое, нагревая мои ступни, разъедая меня всего.
Дыхание окончательно окутал кислотный привкус ржавого металла, вдыхать носом уже не удается, пазухи окончательно пересохли и закупорились пылью, в попытке высморкаться вся ладонь окрасилась в красный от хлынувшей крови.
ГГ: Так—то лучше!
Кровью промыло ноздри, увлажнив подсохшую слизистую, я высморкал шмат красной слизи и сделал болезненный, сопровождающийся внутриутробным свистом глубокий вдох.
Мне сейчас же мучительно требуется прокашляться, но я бы не стал этого делать, даже если бы мне напихали полный рот местной грязи.
То, что могло откликнуться из темноты на мой шум, вычислить меня по звуку ужасало с большей силой, чем мучительная смерть от удушья.
«Я проглатываю собственную мерзкую на вкус слюну, смачивая десны онемевшим языком, прогоняя от себя мысли, накатывающие о страшных чудовищах, таящихся вокруг».
ГГ: Должно быть свинец! Высокое содержания свинца в воздухе — это смерть всему живому, (подумал я, ощущая четкий привкус металла у себя во рту).
Они меня видят, я их нет
Непреодолимый страх признаться самому себе в том, что кроме этой мысли реально ничего не держится в голове больше пары секунд.
Пот насквозь пропитал комбинезон, облегающая ткань прежде комфортная и эластичная стала сковывать движения, я выставил датчик поддержания температуры комбинезона на 24% ниже, желая освежиться под потоками прохладного ночного ветра, но раскаленная земля нагревает меня все сильнее. Я полностью выключил функцию поддержания температуры, убедившись в абсолютной её бессмысленности.
«Было не просто жарко, чувство сравнимое с нахождением в очень теплой комнате, где отсутствуют окна, ветер не придает свежести, скорее разгоняет жар от раскаленной земли, как если махать веером на угли,
угли не остывают от того, а наоборот раскаляются сильнее».
На этом все
Это максимум на что хватило моей стойкости, я окончательно осознал, что не способен, не готов на все это!
Все мое тело затряслось в панической атаке, меня сотрясает под кожей, похоже на предсмертные конвульсии.
«Наружный силуэт неподвижно стоящего вертикально моего тела никак не может передать происходящий ужас и отчаяние внутри меня».
Решительный разворот
После недолгой внутренней борьбы я поддался страху и побежал обратно к убежищу!
Нет, не просто побежал! Я помчался изо все оставшихся у меня на то сил, будто за мной гнался монстр из моего детского воображения.
Мне вспомнилось чувство, как я еще малышом, возвращаясь обратно в постель ночью из уборной, в страхе, что меня сожрут неведомые силы или монстры, бегу сломя голову в постель, и прячусь под одеяло.
ГГ: Прежде каждый раз я оставался цел.
ГГ: Должно получиться и в этот раз!!!
Я отказываюсь делать хоть еще один глубокий вдох этой гнили, окружившей меня со всех шести сторон, я убедил себя в том, что проделанный более часа путь смогу совершить быстрым рывком обратно и сделаю вздох только уже возле убежища, где за спиной стану чувствовать наличие так знакомой безопасной норы.
«Прежнее бодрящее чувство страха сменилось надеждой на спасение».
ГГ: Задыхаюсь от усталости, (но все же я не позволил себе сбавлять шаг).
Внезапно, нечто прожужжало надомной оглушительным шумом, ударившись мне в плечо, сбило меня с ног, я рухнул на спину, зажмурив глаза руками.
Через мгновение ничего не случилось.
Открыв глаза и напугано осмотревшись, ползком на четвереньках я перекатился в укрытие из поломанных корпусов баллистических ракет и лег животом на груду ржавого чего—то, накрыв ладонью Pip-boy, чтобы мерцание дисплея не выдало меня в темноте.
Притаившись, я ждал.
Глаза стал одолевать едва сдерживаемый противный зуд, сильно стали чесаться веки, но протереть их я не могу, так как уперся ладонями в вонючей луже поднимаясь с земли, и не был готов теперь касаться руками лица, а тем более глаз, боясь ослепнуть.
Выждав несколько минут, прислушиваясь по сторонам, я принял решение продолжить путь обратно в убежище, растерянно озираясь вокруг, придумывая попутно….
ГГ: Что же могло так лихо сбить меня с ног? Должно быть я не заметил препятствие и сам налетел на что—то, но, когда я открыл глаза рядом ничего подходящего по описанию не оказалось.
ГГ: Несмотря ни на что, это остается самым разумным объяснением!
Голова стала кружиться, Pip-boy замерцал в темноте, на дисплее отображаются сигналы о тревожно высоком уровне артериального давления и превышенном уровне кортизола, разные стрелочки и значки, сигнализирующие об опасностях отравления ядовитыми веществами, я вижу их впервые, они мерцают не переставая.
ГГ: Прости, друг, поделать я ничего не могу.
Я вынужденно отключаю все теперь уже бесполезные функции контроля тела, это все уже не нужно, бесполезно.
Меня охватила боль отчаяния от обиды, брошенного родителями ребенка, мне в тот момент была нужна помощь как никогда прежде, но ждать ее было неоткуда.
ГГ: ПАПА, где же ты? Ты мне нужен! Прошу тебя, помоги……! (С обидой, печалью и отчаянием в голосе тихо выдыхая промолвил я, едва шевеля губами).
Силы неожиданно стали покидать меня, заметно наполнившаяся тяжестью слабость рук и ног превратила каждый шаг в борьбу, разум помутился и сильно стало клонить в сон.
Безмятежность и легкость поглотили все мое тело от недостатка кислорода и высокой влажности в куче испаряющихся газов на опасном, суровом предгорье, в добавок я стал еще страдать от недостатка кислорода, голова становится все более легкая и невесомая.
Словно живой мертвец с трудом передвигая ноги я все же добрался до подножия очередного выступа, ведущего к двери убежища.
Подойдя вплотную к выступу скалы, я не сумел найти удобного места для подъёма.
ГГ: Похоже я ушел слишком далеко от места спуска, проделав путь вдоль горы.
«Там, где прежде пролегал мой спуск хоть и было крутовато и острые скалы, но все же отчетливо прослеживалось наличие некогда дороги, ведущей к убежищу,
а теперь вывернутая кишками наружу, разбомбленная скала
будто нарастила шипы».
Побродив вдоль уступа и окончательно заблудившись, я припал к земле возле плоского камня похожего на пещеру и стал пережидать ночь.
Ночь виднелась мне из пещеры живой, дышащей, редкие, но внушительные раскаты грома сотрясают меня испугом.
Все случилось так нелепо, так непонятно, я был вынужден бежать из убежища по вине отца, за грехи которого меня пожелали принести в жертву для устрашения остальных.
И вот в часы ожидания рассвета новой жизни, находясь на грани между двумя мирами, где меня неминуемо ждет смерть я нашел в себе силы успокоиться и понять, что пути назад больше нет.
ГГ: Я сумею выжить скорее здесь в пустоши, нежели в убежище, где смерть была очевидно неизбежной.
«Теплый как грелка выпуклый валун ровной формы стал мне подушкой и собеседником, он делится со мной теплотой в этой промозглой, сырой, мрачной яме похожей на пещеру, он безмолвно дарит мне ощущение наличия дружественного плеча, поддержки, стоящей за спиной».
В ожидании первых лучей солнца, выцарапывая наскальные послания куском известняка на теплом валуне я оживляю в памяти образы уютной кровати в моей комнате.
Целых 18 квадратных метров, принадлежащих мне с туалетом, ванной и основной гостевой комнатой.
Холодные бетонные стены серого цвета, кафетерий, наполненный жителями убежища до самой ночи, моя бейсбольная перчатка, все это моя прежняя огромная вселенная.
