Наконец Ярослав закончил завывания и, убрав руку со лба, легко полоснул стилетом по моему запястью — от неожиданности и острой боли я вскрикнула. Затем хладнокровно и методично он проделал то же самое со второй рукой. Я начала извиваться.
— Тише-тише, потерпи немного, — он поправил мои растрепавшиеся волосы, нежно поцеловал в висок и шепнул: — Ничего не бойся, я всегда буду с тобой. — Потом он провел рукой по моему запястью, из которого сочилась кровь, и с наслаждением облизал пальцы, прикрыв глаза. Меня замутило. — Извини, не удержался, — окровавленными губами улыбнулся он и… безвольно повалился на меня. Тут я заметила Федьку, стоявшего позади Ярослава с канделябром в руках. Это он его вырубил. Гениально!
— Федька! — от радости я снова заизвивалась под Ярославом.
Друг молча стащил его с меня, вытянул стилет из пальцев Ярослава и быстро перерезал ремни. Когда он успел избавился от своих пут? Ловко. Я встала, пошатываясь — немного кружилась голова. Федька взял меня за плечи и встревоженно заглянул в глаза.
— Как себя чувствуешь?
— Да нормально всё.
— Надо перевязать тебе раны, — он отстранился, снял свою футболку, деловито порвал её на два лоскута и быстро перевязал мне запястья, — уходим, пока он не очнулся.
Мы взялись за руки и побежали вверх по лестнице, по возможности стараясь не шуметь. Голова все ещё немного кружилась — видимо, крови я потеряла прилично, но об этом старалась не думать.
Почти у выхода, когда я уже видела дверь в конце холла, нас нагнали. Федя резко тормознул и, повернувшись к врагу лицом, толкнул меня к себе за спину. Меня затрясло — что же сейчас будет? Сможем ли мы дать им отпор? Я — вряд ли... Даже если получится сосредоточиться...
Они неминуемо приближались. Друг пристально уставился на одного из преследовавших нас людей, того самого, который заталкивал меня в машину — на нём вспыхнул рукав куртки — тот душераздирающе крича, бестолково заметался, а второй в ужасе остановился и попятился.
«Ого. Это ведь «адово пламя»! А друг-то у меня не промах! И когда только так насобачился людей поджигать?» — отрешённо отметила про себя я, удивляясь собственной циничности. Кошмарное зрелище, ещё воняет горелым... надеюсь, не мясом! Я испугалась, что меня сейчас стошнит и прижала руку ко рту — это было бы очень не вовремя. Но, как ни странно, жаль мне его не было — получил по заслугам — и моё подсознание отказывалось причислить отцовского прихвостня к людям. «Они первые напали, а это мера необходимой обороны», — успокаивала я себя.
Мы рванули к входной двери. За нашими спинами снова послышался топот. Открыв дверь, Федька вытолкнул меня наружу и крикнул:
— Я их задержу, беги отсюда и не при каких обстоятельствах не смей возвращаться или ждать меня! Я сам выберусь, а ты только помешаешь! Будь у Ангелины, — и захлопнул перед моим носом дверь.
— Но как же я к Ангелине доберусь?.. — спросила я у двери и нерешительно потопталась на месте. — Неизвестно откуда…
И вообще, как я оставлю его одного здесь? Но от меня, опять же, какой толк? Увидеть ауру едва сил хватит… Заполошно метнулась с крыльца, потом взбежала обратно, и только в этот момент с удивлением обнаружила, что здание, из которого я только что выбралась… старая полуразвалившаяся заброшка. Судя по висевшей на одном гвозде обшарпанной синей вывеске — «Почта». Вернее, когда-то была ею: двухэтажный дореволюционный особняк с полуразобранными кирпичными стенами, тёмные провалы окон, рамы без стёкол, крыша имеется местами, всюду колосятся трава и мох, тут и там, прямо в полу и перекрытиях, пустили корни клёны. Поместить в эту «Почту» замок, в котором меня держал Лютич, было решительно невозможно! Даже сточки зрения одарённого — такой масштаб работ с пространством впечатлял, а до этого момента и вообразить подобное было сложно.
Я взялась за ручку покосившейся двери и потянула на себя — и она без проблем поддалась. Но внутреннее убранство, которое прекрасно просматривалось сквозь дырявые окна, нисколько не изменилось: сваленные в кучу доски, кирпичи, разбитые бутылки, окурки и прочий хлам под ногами по-прежнему создавали неповторимую атмосферу разрухи и упадка, воняло кошками и сыростью, за шорохами и отголосками эха чудились знакомые интонации голосов, услышать сейчас которые не сказать, что хотелось бы. Однако ни Федьки, ни кого другого здесь не было. Обзор интерьеров ничего дал, чтобы найти метки пространственной иллюзии — а их не могло здесь не быть! — нужно каждый кирпич обнюхать.
Доберусь до Ангелины, и если Федька ещё к тому времени не вернется, обращусь за помощью к Дреговичам! Так от меня хоть какая-то польза будет.
Доехала я до дома Федькиной бабушки не без приключений. Шутка ли, с одного конца города на другой автобусами и трамваями зайцем, при этом отсвечивая кровавыми тряпками на запястьях и бланшем на скуле. Еле убедила сердобольного дядечку не вызывать скорую и полицию. Остальные пассажиры просто пялились всю дорогу. Я же ни о чём, кроме как о Федьке не могла думать. И просто сходила с ума от беспокойства за него.
А он все не приезжал и не звонил. Зачем я его там оставила одного? Дура! Это я во всем виновата. Оказался там из-за меня. Может быть, его уже нет в живых...
Нет, об этом я думать не буду. Род Дреговичей нам обязательно поможет. Они его не бросят.
Ангелина тут же без лишних сантиментов позвонила Леониду Сереброву, второму после Михаила по старшинству в роду Дреговичей, и договорилась с ним о встрече с нами. Напоила меня крововосстанавливающей настойкой и обработала раны пахнущей травами субстанцией — сразу стало намного легче. Федькина бабушка, несмотря на страх за внука, сохраняла невозмутимую уверенность, что всё закончится хорошо, в отличие от меня, метавшейся из угла в угол и заламывающей руки. По её настоянию пришлось принять душ и привести себя в порядок: негоже на встречу являться в непотребное виде.
Зал Совета встретил нас холодной и помпезной величавостью: высокие потолки, мраморный мозаичный пол и колонны, полумрак и незажжённые громады хрустальных люстр. Всё это будто подчеркивало нашу незначительность перед лицом Рода. Прежде мне приходилось здесь бывать всего дважды, и оба раза были праздничными многолюдными приёмами с музыкой, свечами и зеркалами. Впечатления от атмосферы той у меня сложились приятные, хоть эта отстранённая изысканность и красота не вызывала полнейшего приятия. Сейчас всё было иначе: я чувствовала себя совершенно чужой, и будто место это осталось недовольно нашим визитом. Или его причиной.
Леонид сумрачно, под стать местной атмосфере, оглядел меня и высокомерно скривился: видимо, вид мой оставлял желать лучшего. Или я просто его раздражала в принципе. А, может, и то, и другое вместе.
— Майя, расскажи всё как можно подробнее, — мягко подбодрила меня Ангелина после сухого приветствия с Леонидом.
Старательно припоминая детали, я повторила свой рассказ о похищении, затем о том, как мы оба с Фёдором оказались в плену, и о моём побеге. Умолчала только о сути своего дара. Леонид слушал, не перебивал, уточнений не просил. Только время от времени кривился и недовольно вздыхал.
— Нужно как можно скорее съездить на место и снять метки, и тогда можно будет попытаться отыскать след...
— Что за детский лепет, — раздражённо оборвал меня он. — Ты не имеешь ни малейшего представления, какой объём энергозатрат требуется на такого рода манипуляции. Кроме того, какие у Совета основания для чтения следа и проникновения на территорию частной собственности? Главы Рода Лютичей, на минуточку.
Я уже отрыла рот для того, чтобы возразить, но Леонид жестом остановил меня.
— Твоё слово против слова главы Рода.
— То, что он Федьку у себя в доме удерживает, этого не достаточно? Нужно что-нибудь весомее? Чтобы его прибили? — возмутилась я. — А разводить демагогию и подсчитывать энергозатраты, когда дело до настоящей беды дошло, — просто беспредельный цинизм, — со злостью припечатала я.
— Выбирай выражения, — он бросил на меня злой взгляд. — Вся эта история о кровавости отдаёт истерическим пересказом сплетен о Лютичах и самолюбованием. Но даже если в этом есть доля правды, то на кой чёрт ты ему сдалась в принципе?
— Да при чём здесь это?! Главное — Федя у него, и нужно его спасти.
Серебров помолчал.
— Мне нужно подумать — отвечу завтра.
— Но завтра может быть уже поздно!
— Я всё сказал, — он поднялся со стула, намекая таким образом, что аудиенция окончена.
Вот оно — хвалённое покровительство Рода. Никому Федька не нужен, и плевать, что там лопочет сопливая выскочка, так сам Леонид недавно меня именовал. Тем более не из рода Дреговичей.
Я просто не могла поверить в услышанное. И продолжала стоять и тупо пялиться на Леонида, так ничего больше и не вымолвив. Он тем временем, подошёл к окну, шаги и другие шорохи гулко отзывались эхом в большом зале. Скрестил руки на груди и принялся мрачно озирать внутренний двор.
За плечо меня тихо тронула Ангелина:
— Майя, детка, прошу, поезжай домой, — в голосе её звенели стальные нотки гнева, но обращённого отнюдь не в мой адрес. — Мне нужно побеседовать с Леонидом наедине.
Леонид бросил хмурый взгляд на Ангелину и снова отвернулся к окну.
— Но... — воспротивилась было я.
— Поезжай, — непререкаемо повторила она. И добавила уже чуть мягче: — Всё будет хорошо.
Я кивнула, пряча наворачивающиеся слёзы, и быстрым шагом направилась к выходу.
Уже на улице разревелась навзрыд. Досталось ни в чём неповинному колесу, капоту, и только после того, как дала волю чувствам, я упала на водительское сидение Федькиной машины.
— Майка, вот уж кого не ожидала здесь встретить… — услышала я и быстро вытерла слёзы.
Светка Городецкая, и так не ко времени…
— Ты чего здесь? Ревёшь, что ли? А почему на Федькиной машине… — Светка тихонько вскрикнула и зажала рот рукой. — С Федькой что-то случилось? — едва слышно спросила она.
Я только всхлипнула в ответ.
— Жив?..
Я коротко кивнула.
— Серебров, скотина, помочь не хочет…
Светка молча рванула в Зал Совета.
Я ехала к Федькиному дому, судорожно перебирая в уме варианты действий. Родителям Фёдора звонить бесполезно, они в отъезде — в Мексике, даже если им удастся сразу же вылететь, то прибудут они в лучшем случае завтра. Да и наверняка они уже в курсе дела. Что и когда получится у Федькиной бабушки, тоже неизвестно. А действовать нужно сегодня. Остается только одно, идти мне самой. Тогда Ярослав его отпустит? Не знаю, но попробовать стоит. Я просто обязана это сделать. Нужно позвонить Ярославу и предложить обмен.
Но у меня его номер есть только в телефоне, а телефона нет. Чёрт, не нужно мне было Федьку слушать и бросать его там! Слёзы снова покатились по щекам. Я припарковала машину и уронила голову на руки.
Стоп! Есть ещё один вариант.
Ян.
Волки очень сильны. И озабочены проблемой «кровавых». Ян же говорил, что занимает какое-то особое положение в мире оборотней. Ведь должны же они что-то предпринимать в связи с обнаружением мерзких дел таких личностей, как мой отец? Ян может посодействовать в быстром решении этой этого вопроса. Очень на это надеюсь. Если я приду к нему с просьбой помочь, как это будет выглядеть? Я его грубо отшила, а теперь мне от него что-то нужно. Кто я такая для него, чтобы просить об этом? Он может подумать, что я пытаюсь его использовать...
Если честно, мне было всё равно, что он обо мне подумает. Гордость? Какая, к чёртовой матери, гордость... Я буду в ногах у него валяться, если нужно! Но, надеюсь, до этого не дойдет.
Шанс, что он поможет, конечно, призрачный, но есть. Надо воспользоваться этим шансом. Пусть даже он меня откровенно пошлёт подальше, но я пойду к нему ради Федьки. Такой вариант развития событий вполне предсказуем при его отношении к одарённым.
Ну и пусть! Лучше жалеть о сделанном, чем об упущенной возможности.
Но как его найти? Какой сегодня день недели? Я не знаю, сколько точно пробыла «в гостях» у Ярослава.
Я подорвалась в Федькину квартиру, влетела туда пулей и включила ноутбук. Определив, что сегодня среда — будний день, я сделала вывод, что Ян, как все нормальные люди (оборотни, надеюсь, тоже), должен быть на работе. Жанна говорила, что у них с Филом компания, не знаю, чем занимается, под названием... как же её? «Константа». Точно! Я быстро набрала название в поисковике, и он мне тут же выдал адрес: улица Газеты «Звезда», тринадцать. Надеюсь, это то, что нужно. Это совсем рядом — добегу пешком.
Через полчаса я уже поднималась в лифте бизнес-центра на седьмой этаж. Найдя табличку с нужным названием, я практически ворвалась в офис. Судя по теплу в ладонях, пришла по адресу — это определенно компания оборотня. По крайней мере, кто-то из их племени здесь присутствует.
За стойкой администратора сидела куклообразная блондинка, которая, завидев меня, нацепила на лицо дежурную улыбку.
— Добрый день, чем я могу вам помочь? — блондинка приветливо захлопала красиво наращёнными ресницами.
А они тут замечательно выдрессированы.
— Мне нужно увидеть Яна… хм…
Прекрасно! Я ведь не знаю ни его отчества, ни фамилии.
— Яна Александровича? — подсказала она.
— Ммм... да.
Вряд ли тут найдется ещё один Ян.
— У вас назначена встреча?
— Нет.
— Он сейчас занят, и не думаю, что сможет принять вас, когда освободится. У него довольно плотное расписание, — снисходительно улыбнулась мне она.
— Я всё же подожду, — присела я на краешек кожаного дивана, не желая так быстро сдаваться. Интересно, попробует избавиться от меня?
— Как вас представить? — недовольно вздохнула Барби и сняла трубку телефона.
— Майя. Майя Русакова.
— Ян Александрович, к вам Майя Русакова, записать её на завтра? — доложила она и, выслушав ответ, слегка удивилась и положила трубку, но невозмутимо уведомила: — Он примет вас, нужно подождать.
Я кивнула. Ожидание заняло немного времени, но в тот момент мне казалось — целую вечность. Мысли бурлили в голове, пульс зашкаливал. Я нервно барабанила пальцами по подлокотнику и кусала губы.
Поможет ли Ян? Я готова сделать всё, что угодно, лишь бы он вытащил Федьку.
А вдруг он попросит взамен что-нибудь недопустимое для моего самолюбия? Чёрт! Вот я и увижу его истинное отношение ко мне лично и к одарённым вообще. Но чего бы он ни потребовал, Федькина жизнь дороже. Если откажет, тогда пойду туда сама. Пусть будет так.
Решит ли моё возвращение проблему?.. Лучше не думать об этом, вариантов, как ни крути, не густо. Или помощь Яна, или я сама — на заклание. Вот и всё.
Подобревшая Барби предложила мне кофе, журналы, и даже немного расстроилась, когда я отвергла все развлечения. От тяжёлых мыслей отвлекал разговор на повышенных тонах в директорском кабинете, детали которого разобрать не удавалось, как я ни напрягала слух. Секретарша с профессионально непроницаемым выражением лица стучала по клавиатуре.
С кем же оборотень там ругается?
Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился Ян в компании мужчины в возрасте, седовласым, но с подтянутой фигурой и явно военной выправкой.
— Вспомни, в конце концов, кто ты есть, и о долге, — напоследок сердито посоветовал он Яну.
— Тише-тише, потерпи немного, — он поправил мои растрепавшиеся волосы, нежно поцеловал в висок и шепнул: — Ничего не бойся, я всегда буду с тобой. — Потом он провел рукой по моему запястью, из которого сочилась кровь, и с наслаждением облизал пальцы, прикрыв глаза. Меня замутило. — Извини, не удержался, — окровавленными губами улыбнулся он и… безвольно повалился на меня. Тут я заметила Федьку, стоявшего позади Ярослава с канделябром в руках. Это он его вырубил. Гениально!
— Федька! — от радости я снова заизвивалась под Ярославом.
Друг молча стащил его с меня, вытянул стилет из пальцев Ярослава и быстро перерезал ремни. Когда он успел избавился от своих пут? Ловко. Я встала, пошатываясь — немного кружилась голова. Федька взял меня за плечи и встревоженно заглянул в глаза.
— Как себя чувствуешь?
— Да нормально всё.
— Надо перевязать тебе раны, — он отстранился, снял свою футболку, деловито порвал её на два лоскута и быстро перевязал мне запястья, — уходим, пока он не очнулся.
Мы взялись за руки и побежали вверх по лестнице, по возможности стараясь не шуметь. Голова все ещё немного кружилась — видимо, крови я потеряла прилично, но об этом старалась не думать.
Почти у выхода, когда я уже видела дверь в конце холла, нас нагнали. Федя резко тормознул и, повернувшись к врагу лицом, толкнул меня к себе за спину. Меня затрясло — что же сейчас будет? Сможем ли мы дать им отпор? Я — вряд ли... Даже если получится сосредоточиться...
Они неминуемо приближались. Друг пристально уставился на одного из преследовавших нас людей, того самого, который заталкивал меня в машину — на нём вспыхнул рукав куртки — тот душераздирающе крича, бестолково заметался, а второй в ужасе остановился и попятился.
«Ого. Это ведь «адово пламя»! А друг-то у меня не промах! И когда только так насобачился людей поджигать?» — отрешённо отметила про себя я, удивляясь собственной циничности. Кошмарное зрелище, ещё воняет горелым... надеюсь, не мясом! Я испугалась, что меня сейчас стошнит и прижала руку ко рту — это было бы очень не вовремя. Но, как ни странно, жаль мне его не было — получил по заслугам — и моё подсознание отказывалось причислить отцовского прихвостня к людям. «Они первые напали, а это мера необходимой обороны», — успокаивала я себя.
Мы рванули к входной двери. За нашими спинами снова послышался топот. Открыв дверь, Федька вытолкнул меня наружу и крикнул:
— Я их задержу, беги отсюда и не при каких обстоятельствах не смей возвращаться или ждать меня! Я сам выберусь, а ты только помешаешь! Будь у Ангелины, — и захлопнул перед моим носом дверь.
— Но как же я к Ангелине доберусь?.. — спросила я у двери и нерешительно потопталась на месте. — Неизвестно откуда…
И вообще, как я оставлю его одного здесь? Но от меня, опять же, какой толк? Увидеть ауру едва сил хватит… Заполошно метнулась с крыльца, потом взбежала обратно, и только в этот момент с удивлением обнаружила, что здание, из которого я только что выбралась… старая полуразвалившаяся заброшка. Судя по висевшей на одном гвозде обшарпанной синей вывеске — «Почта». Вернее, когда-то была ею: двухэтажный дореволюционный особняк с полуразобранными кирпичными стенами, тёмные провалы окон, рамы без стёкол, крыша имеется местами, всюду колосятся трава и мох, тут и там, прямо в полу и перекрытиях, пустили корни клёны. Поместить в эту «Почту» замок, в котором меня держал Лютич, было решительно невозможно! Даже сточки зрения одарённого — такой масштаб работ с пространством впечатлял, а до этого момента и вообразить подобное было сложно.
Я взялась за ручку покосившейся двери и потянула на себя — и она без проблем поддалась. Но внутреннее убранство, которое прекрасно просматривалось сквозь дырявые окна, нисколько не изменилось: сваленные в кучу доски, кирпичи, разбитые бутылки, окурки и прочий хлам под ногами по-прежнему создавали неповторимую атмосферу разрухи и упадка, воняло кошками и сыростью, за шорохами и отголосками эха чудились знакомые интонации голосов, услышать сейчас которые не сказать, что хотелось бы. Однако ни Федьки, ни кого другого здесь не было. Обзор интерьеров ничего дал, чтобы найти метки пространственной иллюзии — а их не могло здесь не быть! — нужно каждый кирпич обнюхать.
Доберусь до Ангелины, и если Федька ещё к тому времени не вернется, обращусь за помощью к Дреговичам! Так от меня хоть какая-то польза будет.
***
Доехала я до дома Федькиной бабушки не без приключений. Шутка ли, с одного конца города на другой автобусами и трамваями зайцем, при этом отсвечивая кровавыми тряпками на запястьях и бланшем на скуле. Еле убедила сердобольного дядечку не вызывать скорую и полицию. Остальные пассажиры просто пялились всю дорогу. Я же ни о чём, кроме как о Федьке не могла думать. И просто сходила с ума от беспокойства за него.
А он все не приезжал и не звонил. Зачем я его там оставила одного? Дура! Это я во всем виновата. Оказался там из-за меня. Может быть, его уже нет в живых...
Нет, об этом я думать не буду. Род Дреговичей нам обязательно поможет. Они его не бросят.
Ангелина тут же без лишних сантиментов позвонила Леониду Сереброву, второму после Михаила по старшинству в роду Дреговичей, и договорилась с ним о встрече с нами. Напоила меня крововосстанавливающей настойкой и обработала раны пахнущей травами субстанцией — сразу стало намного легче. Федькина бабушка, несмотря на страх за внука, сохраняла невозмутимую уверенность, что всё закончится хорошо, в отличие от меня, метавшейся из угла в угол и заламывающей руки. По её настоянию пришлось принять душ и привести себя в порядок: негоже на встречу являться в непотребное виде.
Зал Совета встретил нас холодной и помпезной величавостью: высокие потолки, мраморный мозаичный пол и колонны, полумрак и незажжённые громады хрустальных люстр. Всё это будто подчеркивало нашу незначительность перед лицом Рода. Прежде мне приходилось здесь бывать всего дважды, и оба раза были праздничными многолюдными приёмами с музыкой, свечами и зеркалами. Впечатления от атмосферы той у меня сложились приятные, хоть эта отстранённая изысканность и красота не вызывала полнейшего приятия. Сейчас всё было иначе: я чувствовала себя совершенно чужой, и будто место это осталось недовольно нашим визитом. Или его причиной.
Леонид сумрачно, под стать местной атмосфере, оглядел меня и высокомерно скривился: видимо, вид мой оставлял желать лучшего. Или я просто его раздражала в принципе. А, может, и то, и другое вместе.
— Майя, расскажи всё как можно подробнее, — мягко подбодрила меня Ангелина после сухого приветствия с Леонидом.
Старательно припоминая детали, я повторила свой рассказ о похищении, затем о том, как мы оба с Фёдором оказались в плену, и о моём побеге. Умолчала только о сути своего дара. Леонид слушал, не перебивал, уточнений не просил. Только время от времени кривился и недовольно вздыхал.
— Нужно как можно скорее съездить на место и снять метки, и тогда можно будет попытаться отыскать след...
— Что за детский лепет, — раздражённо оборвал меня он. — Ты не имеешь ни малейшего представления, какой объём энергозатрат требуется на такого рода манипуляции. Кроме того, какие у Совета основания для чтения следа и проникновения на территорию частной собственности? Главы Рода Лютичей, на минуточку.
Я уже отрыла рот для того, чтобы возразить, но Леонид жестом остановил меня.
— Твоё слово против слова главы Рода.
— То, что он Федьку у себя в доме удерживает, этого не достаточно? Нужно что-нибудь весомее? Чтобы его прибили? — возмутилась я. — А разводить демагогию и подсчитывать энергозатраты, когда дело до настоящей беды дошло, — просто беспредельный цинизм, — со злостью припечатала я.
— Выбирай выражения, — он бросил на меня злой взгляд. — Вся эта история о кровавости отдаёт истерическим пересказом сплетен о Лютичах и самолюбованием. Но даже если в этом есть доля правды, то на кой чёрт ты ему сдалась в принципе?
— Да при чём здесь это?! Главное — Федя у него, и нужно его спасти.
Серебров помолчал.
— Мне нужно подумать — отвечу завтра.
— Но завтра может быть уже поздно!
— Я всё сказал, — он поднялся со стула, намекая таким образом, что аудиенция окончена.
Вот оно — хвалённое покровительство Рода. Никому Федька не нужен, и плевать, что там лопочет сопливая выскочка, так сам Леонид недавно меня именовал. Тем более не из рода Дреговичей.
Я просто не могла поверить в услышанное. И продолжала стоять и тупо пялиться на Леонида, так ничего больше и не вымолвив. Он тем временем, подошёл к окну, шаги и другие шорохи гулко отзывались эхом в большом зале. Скрестил руки на груди и принялся мрачно озирать внутренний двор.
За плечо меня тихо тронула Ангелина:
— Майя, детка, прошу, поезжай домой, — в голосе её звенели стальные нотки гнева, но обращённого отнюдь не в мой адрес. — Мне нужно побеседовать с Леонидом наедине.
Леонид бросил хмурый взгляд на Ангелину и снова отвернулся к окну.
— Но... — воспротивилась было я.
— Поезжай, — непререкаемо повторила она. И добавила уже чуть мягче: — Всё будет хорошо.
Я кивнула, пряча наворачивающиеся слёзы, и быстрым шагом направилась к выходу.
Уже на улице разревелась навзрыд. Досталось ни в чём неповинному колесу, капоту, и только после того, как дала волю чувствам, я упала на водительское сидение Федькиной машины.
— Майка, вот уж кого не ожидала здесь встретить… — услышала я и быстро вытерла слёзы.
Светка Городецкая, и так не ко времени…
— Ты чего здесь? Ревёшь, что ли? А почему на Федькиной машине… — Светка тихонько вскрикнула и зажала рот рукой. — С Федькой что-то случилось? — едва слышно спросила она.
Я только всхлипнула в ответ.
— Жив?..
Я коротко кивнула.
— Серебров, скотина, помочь не хочет…
Светка молча рванула в Зал Совета.
Я ехала к Федькиному дому, судорожно перебирая в уме варианты действий. Родителям Фёдора звонить бесполезно, они в отъезде — в Мексике, даже если им удастся сразу же вылететь, то прибудут они в лучшем случае завтра. Да и наверняка они уже в курсе дела. Что и когда получится у Федькиной бабушки, тоже неизвестно. А действовать нужно сегодня. Остается только одно, идти мне самой. Тогда Ярослав его отпустит? Не знаю, но попробовать стоит. Я просто обязана это сделать. Нужно позвонить Ярославу и предложить обмен.
Но у меня его номер есть только в телефоне, а телефона нет. Чёрт, не нужно мне было Федьку слушать и бросать его там! Слёзы снова покатились по щекам. Я припарковала машину и уронила голову на руки.
Стоп! Есть ещё один вариант.
Ян.
Волки очень сильны. И озабочены проблемой «кровавых». Ян же говорил, что занимает какое-то особое положение в мире оборотней. Ведь должны же они что-то предпринимать в связи с обнаружением мерзких дел таких личностей, как мой отец? Ян может посодействовать в быстром решении этой этого вопроса. Очень на это надеюсь. Если я приду к нему с просьбой помочь, как это будет выглядеть? Я его грубо отшила, а теперь мне от него что-то нужно. Кто я такая для него, чтобы просить об этом? Он может подумать, что я пытаюсь его использовать...
Если честно, мне было всё равно, что он обо мне подумает. Гордость? Какая, к чёртовой матери, гордость... Я буду в ногах у него валяться, если нужно! Но, надеюсь, до этого не дойдет.
Шанс, что он поможет, конечно, призрачный, но есть. Надо воспользоваться этим шансом. Пусть даже он меня откровенно пошлёт подальше, но я пойду к нему ради Федьки. Такой вариант развития событий вполне предсказуем при его отношении к одарённым.
Ну и пусть! Лучше жалеть о сделанном, чем об упущенной возможности.
Но как его найти? Какой сегодня день недели? Я не знаю, сколько точно пробыла «в гостях» у Ярослава.
Я подорвалась в Федькину квартиру, влетела туда пулей и включила ноутбук. Определив, что сегодня среда — будний день, я сделала вывод, что Ян, как все нормальные люди (оборотни, надеюсь, тоже), должен быть на работе. Жанна говорила, что у них с Филом компания, не знаю, чем занимается, под названием... как же её? «Константа». Точно! Я быстро набрала название в поисковике, и он мне тут же выдал адрес: улица Газеты «Звезда», тринадцать. Надеюсь, это то, что нужно. Это совсем рядом — добегу пешком.
Через полчаса я уже поднималась в лифте бизнес-центра на седьмой этаж. Найдя табличку с нужным названием, я практически ворвалась в офис. Судя по теплу в ладонях, пришла по адресу — это определенно компания оборотня. По крайней мере, кто-то из их племени здесь присутствует.
За стойкой администратора сидела куклообразная блондинка, которая, завидев меня, нацепила на лицо дежурную улыбку.
Прода от 09.07.2024, 07:18
Глава двадцатая. Визит, снова ключ и танцы на старых граблях
— Добрый день, чем я могу вам помочь? — блондинка приветливо захлопала красиво наращёнными ресницами.
А они тут замечательно выдрессированы.
— Мне нужно увидеть Яна… хм…
Прекрасно! Я ведь не знаю ни его отчества, ни фамилии.
— Яна Александровича? — подсказала она.
— Ммм... да.
Вряд ли тут найдется ещё один Ян.
— У вас назначена встреча?
— Нет.
— Он сейчас занят, и не думаю, что сможет принять вас, когда освободится. У него довольно плотное расписание, — снисходительно улыбнулась мне она.
— Я всё же подожду, — присела я на краешек кожаного дивана, не желая так быстро сдаваться. Интересно, попробует избавиться от меня?
— Как вас представить? — недовольно вздохнула Барби и сняла трубку телефона.
— Майя. Майя Русакова.
— Ян Александрович, к вам Майя Русакова, записать её на завтра? — доложила она и, выслушав ответ, слегка удивилась и положила трубку, но невозмутимо уведомила: — Он примет вас, нужно подождать.
Я кивнула. Ожидание заняло немного времени, но в тот момент мне казалось — целую вечность. Мысли бурлили в голове, пульс зашкаливал. Я нервно барабанила пальцами по подлокотнику и кусала губы.
Поможет ли Ян? Я готова сделать всё, что угодно, лишь бы он вытащил Федьку.
А вдруг он попросит взамен что-нибудь недопустимое для моего самолюбия? Чёрт! Вот я и увижу его истинное отношение ко мне лично и к одарённым вообще. Но чего бы он ни потребовал, Федькина жизнь дороже. Если откажет, тогда пойду туда сама. Пусть будет так.
Решит ли моё возвращение проблему?.. Лучше не думать об этом, вариантов, как ни крути, не густо. Или помощь Яна, или я сама — на заклание. Вот и всё.
Подобревшая Барби предложила мне кофе, журналы, и даже немного расстроилась, когда я отвергла все развлечения. От тяжёлых мыслей отвлекал разговор на повышенных тонах в директорском кабинете, детали которого разобрать не удавалось, как я ни напрягала слух. Секретарша с профессионально непроницаемым выражением лица стучала по клавиатуре.
С кем же оборотень там ругается?
Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился Ян в компании мужчины в возрасте, седовласым, но с подтянутой фигурой и явно военной выправкой.
— Вспомни, в конце концов, кто ты есть, и о долге, — напоследок сердито посоветовал он Яну.
