Вот эти двое взрослых счастливо живут во временном отрезке под названием утро, и им совсем не важно, что давно перевалило за полдень, а через пару-тройку часов наступит самый настоящий вечер. Лера снова открыла рот, но Женька уже шла тараном на растерянного Мишаню.
– Здрасьте. Мы – ваши племянницы. Меня зовут Женя, она – Лера, он – Тёма.
Дядя отступил под мощным натиском орды племянников и племянниц. В волнении он взмахнул трубкой журнала, отчего тот пружинисто распрямился, сбив с кончика носа хозяйские очки. Они так и зависли, неспешно покачиваясь на одном ухе.
– Вас трое? – растерялась Нина Витольдовна, роняя странный пистолет рядом с кистью.
Лера подумала, что надо срочно объясняться, иначе Женька возьмёт дом на абордаж.
– Добрый день, дядя Миша и тётя Нина! – Она попробовала дотянуться до сестры, но опоздала: та уже скрылась за кустом шиповника. – Мы с Женей приехали на двенадцатичасовом автобусе, как и обещали. Вы нас хотели встречать. Это – Артём. Он – ваш сосед. Помог нам донести…
– Довезти! – встряла невидимая глазу Женька.
– …довезти вещи, – послушно исправилась Лера и смущённо заулыбалась.
Дядя пристроил на носу очки, заулыбавшись в ответ. Тётка всплеснула руками. Откуда ни возьмись, в воздух взметнулась белая атласная ленточка. Она мягко спланировала на голову Артёма, который сумел проникнуть во двор вместе с Женькиным рюкзаком. Мальчишка перехватил кусочек атласа и церемонно вручил его Нине Витольдовне. Обстановка слегка разрядилась, но тут наглая девица, которая успела прочесать кусты крыжовника и малины, вылезла на дорожку и задала бесцеремонный вопрос:
– Это, конечно, прикольно, но мы кушать будем?
И всё завертелось по кругу. Дяде не терпелось вспомнить «который час», а тётка-кукла теперь уже смущалась по поводу угощения:
– …простое. У нас деревенская еда. Едим малосольные огурцы, молодую картошку, кабачки и зелень. Всё с грядки.
– Я выращиваю! – гордился дядя Миша, выстукивая пальцем по журналу, на обложке которого ярко-красными буквами выделялось слово «Огородник и…». Вторую часть названия дядя прикрыл рукой, вероятно для того, чтобы жизнь стала загадочней. – Пойдемте, покажу.
Впятером, плюс мольберт, чемодан и рюкзак, они проследовали за дядей-огородником. Они порадовались пушистым рядам укропа, резным листьям петрушки и густым зарослям бордово-фиолетовой травы, название которой не задержалось в головах городских девчонок.
– За бытовкой я посадил клубнику. Справа – кусты смородины, малины и барбариса. Подальше огурцы, кабачки, горох, тыква. – Чувствовалось, что дядя может растянуть ознакомительную прогулку до вечера. – Картошка, морковка. За домом – войлочная вишня! Яблоня. Ещё одна яблоня сорта антоновка. Сейчас мало у кого антоновка растет.
– Я свихнусь от голода, – тихо вздохнула Женька и спросила чуть громче. – Мы теперь вегетарианцы?
Дядя радостно сверкнул глазами, но тётя охладила его фанатичность:
– Вот уж нет.
– Цветы! Три куста чайных роз, георгины и гладиолусы. Моя гордость – это…
– Мишаня, потом всё покажешь. Девочки, будем располагаться и обедать.
Пятеро и их тяжкая ноша проследовали обратно к парадному входу. Если с улицы дом выглядел обычным: морёный коричневый брус, четыре окна заднего фасада, несимметричная крыша, то центральный вход впечатлял высоким крылечком, резной верандой первого этажа и внушительной лоджией второго. Пышные воланы занавесок, белая герань на подоконниках и серебристый петушок-флюгер на крыше, – все это делало дом красивым и уютным.
Возле ступенек, ведущих на веранду, Артём снял с плеча Женькин рюкзак и помог Лере опустить чехол с мольбертом. Он обернулся к сёстрам, чтобы одновременно и попрощаться, и договориться о встрече, но у тёти в этот момент прорезалось зрение.
– Кто из вас художник?! – восхитилась она, притягивая мольберт к синему сарафану.
– Лера учится в художке пятый год. – Женька пихнула локтем покрасневшую сестру.
– Так, пишу немного, – призналась та, – на каникулах.
– Тоже занимаюсь творчеством! – возликовала тётушка и постучала пальцем по тюрбану на голове. – Скрапбукинг! Пошли.
– Что? – не понял Артём.
Женька обошла чемодан и устало отмахнулась.
– Где-то слышала. Только не задавай лишних вопросов, ага? Сказали тебе, пошли, иначе никогда за стол не сядем.
– Я сяду, – не поверил мальчишка.
Экскурсия по чужой усадьбе его порядком утомила. Огород он, что ли, в такую жару не видал? И эти странные дядя-тётя их опять в сад тащат.
– Некоторые мои одноклассницы уже второй год занимаются скрапбукингом, – тихо объясняла Лера. – Они делают открытки, альбомы, в общем, всякие поделки, используя цветной картон и специальную бумагу. Потом украшают: приклеивают бумажные цветы, пристрачивают ткань, кружево, сыплют бисер, пришивают пуговицы и бусинки. Там много стилей. В одном даже пружины и гайки приклеивают, представляете?
Женька закатила глаза к небу. Эти творческие личности любят грузить не ко времени.
Тетя Нина провела их между яблоней и вишневым деревом, позади которых обнаружилась зелёная беседка, совершенно неразличимая среди деревьев и кустарника. Посредине беседки стоял овальный стол, вся поверхность которого и даже скамейки были завалены обрезками цветной бумаги, кусками ткани, россыпью бусин, цветными узкими ленточками, флаконами с краской и кисточками.
– Ничего себе! – удивился Артём.
Из живописного кавардака тетя Нина извлекла нечто, смахивающее на картину в деревянной раме. Верхний правый угол картины занимал букет из тёмно-бордовых роз, бережно перевязанных атласной ленточкой. Центр картины обильно покрывал разноцветный бисер, а нижний левый угол являл собой средоточие абсолютно несовместимых предметов. Там находился лохматый кусок мешковины, пучок соломы и прозрачные малиновые листики. В центре художественного беспорядка торчала гордая надпись «SUMMER», пришпиленная бордовой пуговицей.
– Красиво? – волновалась тётя.
– Необычно, – поспешила с ответом Лера. Ей не понравилось гримаса сестры, и она шагнула в сторону, наступив Женьке на ногу.
– Ай! – выкрикнула та, забыв покритиковать работу тётки. – Ты мне на палец наступила! – Она оттолкнула Леру и запрыгала на одной ноге.
– Нечаянно, – тихо оправдывалась Лера.
– За нечаянно бьют отчаянно!
– Ниночка, девочки устали. Хотят отдохнуть, – подал голос невидимый дядя.
– И кушать, – хмуро уточнила Женька.
Все, кроме увлеченной Нины Витольдовны, забыли про бордовую картину и потянулись на спасительный зов. Дядя ждал их возле крылечка. Он выглядел большим хозяином, чем рассеянная тётка. Та опять увлеклась творчеством и застряла возле стола с поделками.
– Сейчас я покажу, где вы будете спать. Поднимайтесь на второй этаж. Ваша комната справа от лестницы. Та, что с двумя кроватями и двумя тумбочками.
– Артём, рюкзак! – скомандовала Женька и влетела в дом, отвоевывая право быть первой.
Пока Лера возилась с мольбертом, дядя подхватил её чемодан, и поспешил вслед за шустрой племянницей. На лестнице бегущая вприпрыжку Женька едва не свалилась со ступенек. Её короткий и стремительный полёт остановил рюкзак, выставленный предусмотрительным Артёмом.
– Береги-ись! Падаю!
– Куда торопишься? – попенял мальчишка.
Женька показала ему язык и дунула на ободранную коленку.
– Лестница крутая. Её лучше одолевать в стиле пар-кура.
Она сиганула через половину пролёта, отчего стены возмущенно вздрогнули и, как показалось Лере, слегка покачнулись.
– Бедный старый домик, – вздохнула она. – К концу лета развалится.
– Он не старый, – пропыхтел дядя, вытаскивая чемодан на площадку второго этажа, – а если развалится, – соберём.
Гуськом вошли в маленькую, но уютную спальню и некоторое время молча оценивали обстановку. Стены и потолок комнаты были обшиты деревянными панелями, двухстворчатое окно прикрывала шёлковая занавеска с огромным матерчатым цветком и широким воланом. Напротив окна выступал узкий шкаф, а чуть левее стояли две кровати и тумбочки. Стену возле двери занимали стеллажи с книгами, вазочками, куклами. В изголовье кроватей – огромное панно в стиле уже известного им скрапбукинга. Артём отметил, что сочетание цветов в обозреваемой картине ярче, нежели у предыдущего шедевра, и тема понятнее, – морская. Ракушки, красные водоросли, кораблик с парусами и неизменная солома в углу, прижатая гладкими морскими камушками.
– Сойдёт комнатка, – кивнул он.
Женька с особым вниманием вглядывалась в стеллажи. При словах Артёма, она обернулась и одёрнула мальчишку:
– Много ты понимаешь! Круто всё. Спасибо, дядь Миша. Где розетка? Мне надо планшет зарядить, а Лерке – телефон.
Дальше хозяин и гости задвигались и заговорили одновременно.
– Я пойду, – очнулся Артём.
– Иди, – фыркнула Женька. – Два часа уходишь.
– Здесь будет стоять мольберт. – Лера, казалось, даже не заметила морской этюд тётки. Она опустила брезентовый квадрат возле окна. – Хорошее место.
– Раскладывайте вещи и спускайтесь на веранду, а я позвоню вашей маме. Телефон видел …сегодня.
Он стянул шляпу с головы и скрутил ее в трубочку вместе с журналом.
– Утром. На кухне. Кажется.
– Дядя Миша, – успокоила родственника Лера, – я уже позвонила маме. Она знает, что мы встретились, и передавала вам привет.
– Вечером приходить? – уточнял Артём, топчась на пороге.
– Приходи, конечно. Отведёшь нас на озеро.
– На водохранилище.
Женька развернулась с хмурым видом.
– Давай двигай отсюда!
Она по-хозяйски выпроваживала Артёма, а заодно и дядю Мишу. Мужчины переглянулись и молча попятились к выходу.
Лера стояла у плиты, осторожно снимая со сковороды пышные оладьи. Поиски необходимой для этого случая лопатки оказались безуспешными, и она обходилась длинным широким ножом. Пятая по счёту оладья получилась неудачной: прилипла одним боком к раскаленному борту, отказываясь покидать насиженное место.
– Вредная какая, – бормотала Лера, отдирая пригоревшее тесто от сковородки.
Простучали быстрые шаги на лестнице, скрипнули перила, и на кухню заглянула сонная Женька. Широко зевая, она поднялась на цыпочки и с наслаждением дотянулась до притолоки.
– Привет!
– Доброе! – Лера обернулась и приветственно взмахнула ножом. – Через пять минут можно завтракать.
– Прико-ольно.
Женька сделала шаг назад и с места в карьер встала на руки, поболтала ногами в воздухе, балансируя, а потом прислонила их к стене. Постояла минутку вверх тормашками и стала медленно опускать правую ногу.
– Прямо как дома, – заявила она, выпрямляясь, – встаем, когда никого уже нет, сами готовим, сами убираем. Остальные где?
– Тётя в беседке, дядя в саду-огороде.
Как подтверждение её слов, под раскрытым окном, в палисаднике, раздался треск, сопровождаемый невнятным дядюшкиным возгласом.
– Толку нет от этих взрослых, – бурчала Женька, распахивая дверь ванной комнаты. – В городе папа с мамою живут на работе, а здесь тетя с дядей окопались на приусадебном участке. Никто не хочет воспитывать и откармливать детей. У нас переломный возраст, между прочим.
– Переходный.
– Без разницы. Вот получатся из нас трудные подростки, тогда родственнички узнают!
Лера аккуратно выкладывала оладьи в глубокую тарелку, не обращая внимания на ворчание сестры. Родители с детства приучили их к самостоятельности, а потому они за пару часов разобрались с местным хозяйством и установили дежурство по кухне: один день готовит старшая, – Лера была старше Женьки на двадцать минут, – а каждый второй день – младшая. На тётю и дядю девочки не рассчитывали. Эти двое живут в волшебном мире под названием хобби, и нет никакой возможности выдернуть их оттуда.
Когда Лера закончила накрывать на стол, из ванной явилась сестра с полотенцем на плече.
– Позвала? – спросила она, присаживаясь к столу и одновременно засовывая ложку в вазочку с клубничным вареньем.
Лера отрицательно мотнула головой, направляясь к распахнутому окну. В этот момент в калитку нетерпеливо загрохотали.
– Беспредел! – возмутилась Женька, капая вареньем рядом с вазочкой. Впрочем, она тут же опомнилась, тыча пальцем в настенные часы. – Девять ноль-ноль! Это Тёма притащился, точный до тошноты. Мы с ним сначала поедем в магазин, а после купаться.
Она уронила ложку на стол, оставив на клеенке красную дорожку из варенья, и выскочила из кухни.
– Тёть Нина, дядь Миша! – раздался ее крик в саду. – Завтракать! Второй раз звать не будем!
Следом проскрипела железная калитка, отовсюду раздался шаги, шелест травы и возгласы, как будто на дом накатывала невидимая орда гостей.
Лера приставила к столу еще один табурет и достала из буфета пятую чашку. Пока она наливала чай, проходом через ванную комнату в кухню, подтянулись довольные родственники и взлохмаченный Артём, комкающий в руках жёлтую бейсболку.
– Здравствуйте! – изрёк он густым басом.
– Ты чего? – Удивленная Женька плюхнулась на стул.
– С утра всякая байда с голосом, – пожаловался мальчишка, переходя на нормальный тон. – Полчаса назад пищал.
Лера отметила про себя, что раньше он не употреблял слово «байда». Сказывается дурное влияние сестры. Как бы из правильного Артёма не получился этот самый трудный подросток.
– Оладушки! – радовалась тётя Нина, протягивая руку к тарелке. – Девочки, я такое изумительное кашпо делаю! – Она понизила тон и сообщила шепотом великую тайну. – Детали узора из полимерной глины. Представляете?
– Супер! – отреагировала Женька. – Тём, ты знаешь, что такое кашпо?
Артём помотал головой и пробасил, мол, не знаю.
– Горшок для цветов, – объяснила Лера, присаживаясь к столу. – На стену вешается.
– Изменили скрапбукингу? – Мальчишка уронил на клеёнку намазанный оладушек.
– Никогда! Артём, салфеточку возьми. Просто я люблю творческое разнообразие.
Творческое разнообразие отразилось на одеянии тётушки. Кукольный сарафан сменила светлая рубаха гончара-ремесленника, широченные фиолетовые брюки подчёркивали новый образ, а тюрбан на голове сменила шляпа с живописно-обтрёпанными полями.
– Мы с Тёмой едем в магазин, – вмешалась Женька, забирая у мальчишки грязную салфетку. – Вы обещали дать денег и составить список покупок. Кстати, конфеты для детей не забыли?
Несмотря на кажущуюся беззаботность, младшенькая была очень практична. Именно она ходила дома по магазинам дома, обладая талантом купить все необходимое и вложиться в выделенную сумму. Не заметив большой разницы в поведении взрослых, Женька взвалила на себя закупку продуктов на новом месте.
– Хозяйство – это Мишаня, – отмахнулась тётка, всецело занятая мыслями о будущем горшке.
– Список составил, – похвалился дядя. – С конфетами. На холодильнике лежит. Деньги там же.
– Я хочу с вами ехать! – расстроилась Лера. – Где взять еще один велосипед?
Артём покосился на уминающую оладьи Нину Витольдовну.
– Как где? – удивился дядя, доставая из холодильника сметану. – В сарайчике стоит, что бытовкой называется. Катайся на здоровье.
– Ты с Тёмой едешь, а я – на дядином велосипеде, – быстро сориентировалась Женька.
– Зачем с Артёмом? – пожал плечами тетя Нина. – Там мой велосипед... рядышком.
– Даешь каждому по велосипеду! – обрадовался мальчишка.
– Сейчас выберу, – загорелась Женька, выскакивая из-за стола.
– Хитрая больно, да? – осадила её сестра. – Сядь на место. Решаем здесь и сейчас. Дядя, какого цвета ваш велосипед?
– Здрасьте. Мы – ваши племянницы. Меня зовут Женя, она – Лера, он – Тёма.
Дядя отступил под мощным натиском орды племянников и племянниц. В волнении он взмахнул трубкой журнала, отчего тот пружинисто распрямился, сбив с кончика носа хозяйские очки. Они так и зависли, неспешно покачиваясь на одном ухе.
– Вас трое? – растерялась Нина Витольдовна, роняя странный пистолет рядом с кистью.
Лера подумала, что надо срочно объясняться, иначе Женька возьмёт дом на абордаж.
– Добрый день, дядя Миша и тётя Нина! – Она попробовала дотянуться до сестры, но опоздала: та уже скрылась за кустом шиповника. – Мы с Женей приехали на двенадцатичасовом автобусе, как и обещали. Вы нас хотели встречать. Это – Артём. Он – ваш сосед. Помог нам донести…
– Довезти! – встряла невидимая глазу Женька.
– …довезти вещи, – послушно исправилась Лера и смущённо заулыбалась.
Дядя пристроил на носу очки, заулыбавшись в ответ. Тётка всплеснула руками. Откуда ни возьмись, в воздух взметнулась белая атласная ленточка. Она мягко спланировала на голову Артёма, который сумел проникнуть во двор вместе с Женькиным рюкзаком. Мальчишка перехватил кусочек атласа и церемонно вручил его Нине Витольдовне. Обстановка слегка разрядилась, но тут наглая девица, которая успела прочесать кусты крыжовника и малины, вылезла на дорожку и задала бесцеремонный вопрос:
– Это, конечно, прикольно, но мы кушать будем?
И всё завертелось по кругу. Дяде не терпелось вспомнить «который час», а тётка-кукла теперь уже смущалась по поводу угощения:
– …простое. У нас деревенская еда. Едим малосольные огурцы, молодую картошку, кабачки и зелень. Всё с грядки.
– Я выращиваю! – гордился дядя Миша, выстукивая пальцем по журналу, на обложке которого ярко-красными буквами выделялось слово «Огородник и…». Вторую часть названия дядя прикрыл рукой, вероятно для того, чтобы жизнь стала загадочней. – Пойдемте, покажу.
Впятером, плюс мольберт, чемодан и рюкзак, они проследовали за дядей-огородником. Они порадовались пушистым рядам укропа, резным листьям петрушки и густым зарослям бордово-фиолетовой травы, название которой не задержалось в головах городских девчонок.
– За бытовкой я посадил клубнику. Справа – кусты смородины, малины и барбариса. Подальше огурцы, кабачки, горох, тыква. – Чувствовалось, что дядя может растянуть ознакомительную прогулку до вечера. – Картошка, морковка. За домом – войлочная вишня! Яблоня. Ещё одна яблоня сорта антоновка. Сейчас мало у кого антоновка растет.
– Я свихнусь от голода, – тихо вздохнула Женька и спросила чуть громче. – Мы теперь вегетарианцы?
Дядя радостно сверкнул глазами, но тётя охладила его фанатичность:
– Вот уж нет.
– Цветы! Три куста чайных роз, георгины и гладиолусы. Моя гордость – это…
– Мишаня, потом всё покажешь. Девочки, будем располагаться и обедать.
Пятеро и их тяжкая ноша проследовали обратно к парадному входу. Если с улицы дом выглядел обычным: морёный коричневый брус, четыре окна заднего фасада, несимметричная крыша, то центральный вход впечатлял высоким крылечком, резной верандой первого этажа и внушительной лоджией второго. Пышные воланы занавесок, белая герань на подоконниках и серебристый петушок-флюгер на крыше, – все это делало дом красивым и уютным.
Возле ступенек, ведущих на веранду, Артём снял с плеча Женькин рюкзак и помог Лере опустить чехол с мольбертом. Он обернулся к сёстрам, чтобы одновременно и попрощаться, и договориться о встрече, но у тёти в этот момент прорезалось зрение.
– Кто из вас художник?! – восхитилась она, притягивая мольберт к синему сарафану.
– Лера учится в художке пятый год. – Женька пихнула локтем покрасневшую сестру.
– Так, пишу немного, – призналась та, – на каникулах.
– Тоже занимаюсь творчеством! – возликовала тётушка и постучала пальцем по тюрбану на голове. – Скрапбукинг! Пошли.
– Что? – не понял Артём.
Женька обошла чемодан и устало отмахнулась.
– Где-то слышала. Только не задавай лишних вопросов, ага? Сказали тебе, пошли, иначе никогда за стол не сядем.
– Я сяду, – не поверил мальчишка.
Экскурсия по чужой усадьбе его порядком утомила. Огород он, что ли, в такую жару не видал? И эти странные дядя-тётя их опять в сад тащат.
– Некоторые мои одноклассницы уже второй год занимаются скрапбукингом, – тихо объясняла Лера. – Они делают открытки, альбомы, в общем, всякие поделки, используя цветной картон и специальную бумагу. Потом украшают: приклеивают бумажные цветы, пристрачивают ткань, кружево, сыплют бисер, пришивают пуговицы и бусинки. Там много стилей. В одном даже пружины и гайки приклеивают, представляете?
Женька закатила глаза к небу. Эти творческие личности любят грузить не ко времени.
Тетя Нина провела их между яблоней и вишневым деревом, позади которых обнаружилась зелёная беседка, совершенно неразличимая среди деревьев и кустарника. Посредине беседки стоял овальный стол, вся поверхность которого и даже скамейки были завалены обрезками цветной бумаги, кусками ткани, россыпью бусин, цветными узкими ленточками, флаконами с краской и кисточками.
– Ничего себе! – удивился Артём.
Из живописного кавардака тетя Нина извлекла нечто, смахивающее на картину в деревянной раме. Верхний правый угол картины занимал букет из тёмно-бордовых роз, бережно перевязанных атласной ленточкой. Центр картины обильно покрывал разноцветный бисер, а нижний левый угол являл собой средоточие абсолютно несовместимых предметов. Там находился лохматый кусок мешковины, пучок соломы и прозрачные малиновые листики. В центре художественного беспорядка торчала гордая надпись «SUMMER», пришпиленная бордовой пуговицей.
– Красиво? – волновалась тётя.
– Необычно, – поспешила с ответом Лера. Ей не понравилось гримаса сестры, и она шагнула в сторону, наступив Женьке на ногу.
– Ай! – выкрикнула та, забыв покритиковать работу тётки. – Ты мне на палец наступила! – Она оттолкнула Леру и запрыгала на одной ноге.
– Нечаянно, – тихо оправдывалась Лера.
– За нечаянно бьют отчаянно!
– Ниночка, девочки устали. Хотят отдохнуть, – подал голос невидимый дядя.
– И кушать, – хмуро уточнила Женька.
Все, кроме увлеченной Нины Витольдовны, забыли про бордовую картину и потянулись на спасительный зов. Дядя ждал их возле крылечка. Он выглядел большим хозяином, чем рассеянная тётка. Та опять увлеклась творчеством и застряла возле стола с поделками.
– Сейчас я покажу, где вы будете спать. Поднимайтесь на второй этаж. Ваша комната справа от лестницы. Та, что с двумя кроватями и двумя тумбочками.
– Артём, рюкзак! – скомандовала Женька и влетела в дом, отвоевывая право быть первой.
Пока Лера возилась с мольбертом, дядя подхватил её чемодан, и поспешил вслед за шустрой племянницей. На лестнице бегущая вприпрыжку Женька едва не свалилась со ступенек. Её короткий и стремительный полёт остановил рюкзак, выставленный предусмотрительным Артёмом.
– Береги-ись! Падаю!
– Куда торопишься? – попенял мальчишка.
Женька показала ему язык и дунула на ободранную коленку.
– Лестница крутая. Её лучше одолевать в стиле пар-кура.
Она сиганула через половину пролёта, отчего стены возмущенно вздрогнули и, как показалось Лере, слегка покачнулись.
– Бедный старый домик, – вздохнула она. – К концу лета развалится.
– Он не старый, – пропыхтел дядя, вытаскивая чемодан на площадку второго этажа, – а если развалится, – соберём.
Гуськом вошли в маленькую, но уютную спальню и некоторое время молча оценивали обстановку. Стены и потолок комнаты были обшиты деревянными панелями, двухстворчатое окно прикрывала шёлковая занавеска с огромным матерчатым цветком и широким воланом. Напротив окна выступал узкий шкаф, а чуть левее стояли две кровати и тумбочки. Стену возле двери занимали стеллажи с книгами, вазочками, куклами. В изголовье кроватей – огромное панно в стиле уже известного им скрапбукинга. Артём отметил, что сочетание цветов в обозреваемой картине ярче, нежели у предыдущего шедевра, и тема понятнее, – морская. Ракушки, красные водоросли, кораблик с парусами и неизменная солома в углу, прижатая гладкими морскими камушками.
– Сойдёт комнатка, – кивнул он.
Женька с особым вниманием вглядывалась в стеллажи. При словах Артёма, она обернулась и одёрнула мальчишку:
– Много ты понимаешь! Круто всё. Спасибо, дядь Миша. Где розетка? Мне надо планшет зарядить, а Лерке – телефон.
Дальше хозяин и гости задвигались и заговорили одновременно.
– Я пойду, – очнулся Артём.
– Иди, – фыркнула Женька. – Два часа уходишь.
– Здесь будет стоять мольберт. – Лера, казалось, даже не заметила морской этюд тётки. Она опустила брезентовый квадрат возле окна. – Хорошее место.
– Раскладывайте вещи и спускайтесь на веранду, а я позвоню вашей маме. Телефон видел …сегодня.
Он стянул шляпу с головы и скрутил ее в трубочку вместе с журналом.
– Утром. На кухне. Кажется.
– Дядя Миша, – успокоила родственника Лера, – я уже позвонила маме. Она знает, что мы встретились, и передавала вам привет.
– Вечером приходить? – уточнял Артём, топчась на пороге.
– Приходи, конечно. Отведёшь нас на озеро.
– На водохранилище.
Женька развернулась с хмурым видом.
– Давай двигай отсюда!
Она по-хозяйски выпроваживала Артёма, а заодно и дядю Мишу. Мужчины переглянулись и молча попятились к выходу.
ГЛАВА 3, в которой одной темной ночью маленькие девочки пошли в страшный дом и пропали навеки
Лера стояла у плиты, осторожно снимая со сковороды пышные оладьи. Поиски необходимой для этого случая лопатки оказались безуспешными, и она обходилась длинным широким ножом. Пятая по счёту оладья получилась неудачной: прилипла одним боком к раскаленному борту, отказываясь покидать насиженное место.
– Вредная какая, – бормотала Лера, отдирая пригоревшее тесто от сковородки.
Простучали быстрые шаги на лестнице, скрипнули перила, и на кухню заглянула сонная Женька. Широко зевая, она поднялась на цыпочки и с наслаждением дотянулась до притолоки.
– Привет!
– Доброе! – Лера обернулась и приветственно взмахнула ножом. – Через пять минут можно завтракать.
– Прико-ольно.
Женька сделала шаг назад и с места в карьер встала на руки, поболтала ногами в воздухе, балансируя, а потом прислонила их к стене. Постояла минутку вверх тормашками и стала медленно опускать правую ногу.
– Прямо как дома, – заявила она, выпрямляясь, – встаем, когда никого уже нет, сами готовим, сами убираем. Остальные где?
– Тётя в беседке, дядя в саду-огороде.
Как подтверждение её слов, под раскрытым окном, в палисаднике, раздался треск, сопровождаемый невнятным дядюшкиным возгласом.
– Толку нет от этих взрослых, – бурчала Женька, распахивая дверь ванной комнаты. – В городе папа с мамою живут на работе, а здесь тетя с дядей окопались на приусадебном участке. Никто не хочет воспитывать и откармливать детей. У нас переломный возраст, между прочим.
– Переходный.
– Без разницы. Вот получатся из нас трудные подростки, тогда родственнички узнают!
Лера аккуратно выкладывала оладьи в глубокую тарелку, не обращая внимания на ворчание сестры. Родители с детства приучили их к самостоятельности, а потому они за пару часов разобрались с местным хозяйством и установили дежурство по кухне: один день готовит старшая, – Лера была старше Женьки на двадцать минут, – а каждый второй день – младшая. На тётю и дядю девочки не рассчитывали. Эти двое живут в волшебном мире под названием хобби, и нет никакой возможности выдернуть их оттуда.
Когда Лера закончила накрывать на стол, из ванной явилась сестра с полотенцем на плече.
– Позвала? – спросила она, присаживаясь к столу и одновременно засовывая ложку в вазочку с клубничным вареньем.
Лера отрицательно мотнула головой, направляясь к распахнутому окну. В этот момент в калитку нетерпеливо загрохотали.
– Беспредел! – возмутилась Женька, капая вареньем рядом с вазочкой. Впрочем, она тут же опомнилась, тыча пальцем в настенные часы. – Девять ноль-ноль! Это Тёма притащился, точный до тошноты. Мы с ним сначала поедем в магазин, а после купаться.
Она уронила ложку на стол, оставив на клеенке красную дорожку из варенья, и выскочила из кухни.
– Тёть Нина, дядь Миша! – раздался ее крик в саду. – Завтракать! Второй раз звать не будем!
Следом проскрипела железная калитка, отовсюду раздался шаги, шелест травы и возгласы, как будто на дом накатывала невидимая орда гостей.
Лера приставила к столу еще один табурет и достала из буфета пятую чашку. Пока она наливала чай, проходом через ванную комнату в кухню, подтянулись довольные родственники и взлохмаченный Артём, комкающий в руках жёлтую бейсболку.
– Здравствуйте! – изрёк он густым басом.
– Ты чего? – Удивленная Женька плюхнулась на стул.
– С утра всякая байда с голосом, – пожаловался мальчишка, переходя на нормальный тон. – Полчаса назад пищал.
Лера отметила про себя, что раньше он не употреблял слово «байда». Сказывается дурное влияние сестры. Как бы из правильного Артёма не получился этот самый трудный подросток.
– Оладушки! – радовалась тётя Нина, протягивая руку к тарелке. – Девочки, я такое изумительное кашпо делаю! – Она понизила тон и сообщила шепотом великую тайну. – Детали узора из полимерной глины. Представляете?
– Супер! – отреагировала Женька. – Тём, ты знаешь, что такое кашпо?
Артём помотал головой и пробасил, мол, не знаю.
– Горшок для цветов, – объяснила Лера, присаживаясь к столу. – На стену вешается.
– Изменили скрапбукингу? – Мальчишка уронил на клеёнку намазанный оладушек.
– Никогда! Артём, салфеточку возьми. Просто я люблю творческое разнообразие.
Творческое разнообразие отразилось на одеянии тётушки. Кукольный сарафан сменила светлая рубаха гончара-ремесленника, широченные фиолетовые брюки подчёркивали новый образ, а тюрбан на голове сменила шляпа с живописно-обтрёпанными полями.
– Мы с Тёмой едем в магазин, – вмешалась Женька, забирая у мальчишки грязную салфетку. – Вы обещали дать денег и составить список покупок. Кстати, конфеты для детей не забыли?
Несмотря на кажущуюся беззаботность, младшенькая была очень практична. Именно она ходила дома по магазинам дома, обладая талантом купить все необходимое и вложиться в выделенную сумму. Не заметив большой разницы в поведении взрослых, Женька взвалила на себя закупку продуктов на новом месте.
– Хозяйство – это Мишаня, – отмахнулась тётка, всецело занятая мыслями о будущем горшке.
– Список составил, – похвалился дядя. – С конфетами. На холодильнике лежит. Деньги там же.
– Я хочу с вами ехать! – расстроилась Лера. – Где взять еще один велосипед?
Артём покосился на уминающую оладьи Нину Витольдовну.
– Как где? – удивился дядя, доставая из холодильника сметану. – В сарайчике стоит, что бытовкой называется. Катайся на здоровье.
– Ты с Тёмой едешь, а я – на дядином велосипеде, – быстро сориентировалась Женька.
– Зачем с Артёмом? – пожал плечами тетя Нина. – Там мой велосипед... рядышком.
– Даешь каждому по велосипеду! – обрадовался мальчишка.
– Сейчас выберу, – загорелась Женька, выскакивая из-за стола.
– Хитрая больно, да? – осадила её сестра. – Сядь на место. Решаем здесь и сейчас. Дядя, какого цвета ваш велосипед?
