– Кто тебя увидит в темноте? – ворчала та. – Нормально ты выглядишь.
Лера ей не поверила. Но, чтобы не ссориться, просто сунула в карман резинку для волос и натянула на голову бейсболку, прикрывая ею растрёпанные волосы. Женька стояла на выходе.
– Лампу выключи, – руководила она. – Я вечером раму в кухне приоткрыла. В дверь выходить – лишний шум, а так тихо через окно уйдём и незаметно вернёмся. Здорово я придумала?
Лера дёрнула плечом. Сестра – фантазёрка и практик в одном флаконе. Её будущее – это выдумать что-нибудь рискованное и необыкновенное, а после шаг за шагом воплощать авантюру в жизнь. Шаг, следующий шаг…
Она слишком поторопилась и едва не столкнула Женьку с лестницы.
– Гляди, куда идешь. Ноги поднимай! – шипела та.
Женька и правда как-то тише спускалась по ступенькам, зато каждое движение Леры сопровождал противный скрип. Младшая в ответ глухо фыркала, недовольно оглядываясь на расплывчатый силуэт сестры. В темноте он показался ей огромным и бесформенным.
– Слониха!
Девочки на цыпочках пересекли холл и вбежали на кухню. Пока Лера прикрывала дверь, Женька пододвинула табурет к окну. Она легонько толкнула раму, отчего та беззвучно растворилась, и, не удержавшись, похвасталась:
– Смазала петли.
– Везде?
– Если ты про калитку, то там тоже.
– Когда только успела!
Кипучая натура Женьки не знала ни ночи, ни дня. Другим тоже спать не давала. Сейчас натура энергично штурмовала окно, причем легко и бесшумно.
Лера прыгнула в траву вслед за сестрой, ловко перекатилась и подхватилась на ноги. Джинсы пришлось отряхивать на ходу.
Они беззвучно проскользнули через слегка приоткрытую калитку и выскочили на тихий просёлок. Полная луна равнодушно таращилась на землю белым диском, приглушая холодным свечением блеск далёких звёзд. Где-то в ночи тоненько пролаяла собачонка.
– Бенни? – засомневалась Лера.
– Рокси брешет.
От забора, подпираемого молодыми кустиками малины, отделилась тёмная фигура и присоединилась к девочкам.
– Привет.
– Привет, Артём. Чего не спится?
– Очень бы даже спалось, – пробормотал мальчишка. – У своей Женьки спроси.
Под предводительством «своей Женьки» они пошли по дороге, оставляя позади дом, лай Рокси и даже луну, неожиданно спрятавшуюся в пелене одинокого облака.
– А мне не слабо, понимаешь?! – развернулась Женька.
– Не понимаю.
– Он мне сказал: слабо тебе ночью прийти к страшному дому? И я…
– И ты повелась, – согласился Артём.
– Ничего подобного! – и виновато. – Да, повелась.
– Диня! – сообразила Лера. – Этот мелкий виноват? Из-за него мы тайком смазываем петли и выпрыгиваем из окон?
– Он тоже придет, – оправдывалась Женька, – проверять.
– Я ему по шее дам, – решил Артём, – проверяльщику.
– Сто пудов Лёху с собой притащит.
– Оба получат, – высказалась Лера. – Чтоб неповадно было выманивать мою сестру ночью из дома.
Женьке не понравился военный союз, который создали сестра и Артём, отодвинув её, как бы между прочим, на второй план. Нет, так дело не пойдет.
– При чём тут Диня?! Просто надоело мне огород поливать и кабачки с огурцами собирать. Хочу приключений!
– Ты его всего третий вечер поливаешь.
– Правда? А кажется, будто два месяца. Слушай, тебя никто не звал. Сама напросилась.
Легкой трусцой они бежали вдоль спящих домов, пока не добрались до утренней развилки с малинником. Здесь начиналась та самая тропа-колея, с обеих сторон которой высился гигантский борщевик, плавно переходящий в заросли пушистых молодых ёлок.
– Почти пришли, – голос у Женьки внезапно охрип. Она робко покашляла.
Последние пятьдесят метров шли друг за другом гуськом и помалкивали. В конце тропы объявилась поляна – мохнатая и страшная по причине ночи, а еще дальше, окруженный черным кустарником, угрюмой махиной возвышался бревенчатый дом.
– Жуть! – прошептала Лера, обеспокоенно водя фонарем по сторонам.
Белое пятно света проскакало по ощетинившимся еловым веткам, серым кривым рейкам и стоячему фрагменту забора с калиткой.
– Тсс, пришли, – прошептала ничего не боящаяся Женька.
– Угу, – пробасил Артём. – Что дальше?
– Зайдём в дом. – Женька сделала маленький шаг вперёд. – Посмотрим.
– С ума сошла? – разозлилась Лера. – Посмотрит она. Никуда ты не пойдешь! Малыш Диня выпил молочка, посмотрел «Спокойной ночи, малыши», и мама сказку на ночь рассказала. Спит себе в кроватке…
– Ничего я не сплю, – возмутился мальчишеский дискант. – Кто тебя сюда звал, стропила белобрысая? Мы уже десять минут возле чертовой развалюхи бродим, вас дожидаемся.
Зашелестела трава под ногами, и из темноты вынырнул Денис с кепкой в руках. Позади взъерошенного мальчишки маячил невозмутимый Лёха.
– Говорил, что ничего не боишься, и сам придешь, – ехидно пропела Женька.
– Я бы и пришел, – поспешил оправдаться тот, – да брат не пустил.
– Твой брат? – удивился Артём, а Лера невольно перевела луч фонаря на молчаливого Лёху.
– Гонишь! – не поверила Женька. – Какие-то вы непохожие.
– Совсем разные, – согласился Артём.
– Сказано вам, брат. Двоюродный только. Посторожи, пока мы сходим, – приказал Денис двоюродному Лёхе.
Тот ничего не ответил, но отошел на пару метров от враждебной компании. Правда Лере чудилось, что он все время смотрит на неё. Или это кажется? Ничего в этой кромешной тьме не разберёшь.
– Я иду первая! – загорелась Женька.
Осмелевшая сестрица выхватила фонарь из рук Леры и вырвалась вперед. Артём привычно двинулся за подружкой. Денис, подсвечивая себе под ноги мобильником, вклинился третьим. Лере пришлось стать замыкающим звеном цепочки авантюристов.
Бесстрастный ко всему на свете Лёха памятником застыл на месте, равнодушно наблюдая за удаляющимися пятнами света.
Они медленно брели по тропинке, с трудом угадываемой в зарослях сорняков. Самые высокие экземпляры тянулись навстречу друг другу стеблями и листьями, создавая жутковатый кружевной коридор. Проскрипела заржавевшими петлями калитка, впуская на чужую территорию ночных гостей, и резко оборвала песнь на особо тоскливой ноте. Шелест листьев, шорох травы и прерывистое дыхание. Лере подумалось, что, возможно, все это – кошмарный сон и стоит только проснуться… на всякий случай, она ущипнула себя за руку и поморщилась от боли. Нет, не сон.
Женька шла в голове процессии, скользя лучом фонаря по всему, что её интересовало или пугало. В конце короткого пути кружок света уперся в облезлую деревянную дверь, скользнул по трухлявому периметру, показав глубокую щель и густую паутину. Девчонка разочарованно выдохнула, безрезультатно подёргала за железную ручку и, недолго думая, с усилием налегла на дверь, отчего со всего маху ввалилась в прихожую.
– А-а! – взвыла она, неожиданно зависнув вниз головой.
От падения ее спасла всё та же дверная ручка: Женька зацепилась карманом ветровки за предательский выступ и протестующе брыкалась ногами в воздухе.
– А-а! – в унисон подхватила Лера, вообразив себе невесть что.
– Можете не орать? – свистящим шёпотом потребовал Артём, отцепляя Женькин карман от ручки.
– Нельзя! – огрызнулась виновница, с грохотом возвращаясь в вертикальное положение. – Туда или туда? – помахала она фонариком, указывая на два пустых чёрных проёма, возле одного из которых лежала дверь.
– Давай направо, – вмешался суеверный Артём. Он чувствовал, что от его храбрости осталась маленькая капелька. Еще один такой вопль, и он сам с криком рванет назад.
Женька послушно кивнула и, с тарахтеньем пройдясь по двери, вошла в левый проём.
Денис задергался ввиду полного несоответствия слов и дела, отчего едва не врезался в переборку между дверями.
– Если это «право», то я – бегемот, – бурчал он, шагая вслед за «проклятым танком».
Луч фонарика скользнул по облупленным стенам и задержался на белой клавише.
– Выключатель? – удивился Артём. – В прошлый раз…
– Не работает, конечно, – перебила его Женька, автоматически щёлкнув клавишей.
Отметая все сомнения, под потолком зажегся неяркий свет. Все четверо уставились на треснувший плафон. В декорацию вполне вписывалась мохнатая серая паутина и перебирающий лапами паучок.
– Бр-р! – передернула плечами Лера. – Скажите, что нам это снится.
– Не было здесь никакого плафона, – пробурчал Артём. – И выключателя тоже.
Лера перевела взгляд с потолка на замусоренный пол и увидела то, чего здесь уж точно быть не могло. Среди деревянных обломков и обрывков старых газет лежала раскрытая книга. Присев на корточки, Лера с опаской дотронулась до знакомой картинки и как бы нехотя перевернула несколько листов, дойдя до пожелтевшего разворота. Отпрянув, захлопнула книгу и взглянула на обложку. Так и есть! Роберт Стивенсон «Остров сокровищ». Она поспешно вскочила на ноги. Эти запомнившиеся с детства иллюстрации, где были нарисованы корабль, море, пираты, и надпись синими чернилами на форзаце «Моей дорогой девочке…» – такого просто быть не может!
Лера замотала головой, попятилась и столкнулась спиной с Денисом. Они оба вздрогнули, уставившись друг на друга. Взгляд у мальчишки был застывший, а рот странно кривился.
– Ремень, – выдохнул Диня дрожащим голосом, – откуда взя… взялся здесь, а?
Лера перевела взгляд на пол. Чуть в стороне от двери лежал старый солдатский ремень с жёлтой пряжкой. Ничего особенного, разве что коричневая кожа местами ободралась, и звезда на пряжке выглядела тусклой. Денис с отвращением пнул ремень, и тот отлетел в дальний угол, где, словно толстая змея, нехотя свернулся в кольцо.
– Откуда? – раздался удивленный возглас, и все невольно обернулись на крик.
Артём стоял возле одной из стен и тыкал пальцем в пыльную картину. Лера увидела самый обычный пейзаж: разбитая коричневая дорога в низине между холмами, поднимающийся по обе стороны темно-зелёный лес, серое небо и размытые силуэты людей в туманной дали. Ничего интересного, если не считать треснувшую раму и реакцию Артёма. Лера открыла рот, чтобы уточнить догадку, но её вопрос перекрыл возмущенный вопль Женьки:
– Объясните мне, как сюда попал диван нашей прабабушки? Лер, ты его помнишь?
– Нет, – призналась сестра. – Ни дивана, ни бабушку не помню.
– Повезло тебе. Правильно, ты тогда заболела и не ездила с нами к родственникам.
– В Санкт-Петербург?
– Угу. Я ведь тогда рассказывала про этот страшный диван!
– Не вижу ничего страшного, – пробормотала Лера. – Он просто …из прошлого века.
Диван, и правда, был необычный, очень похожий на трон в королевском зале. Высокое, мягкое сидение, обтянутое красно-коричневым ковром, покоилось на коротких, толстеньких ножках. Мягкие подлокотники были оббиты тем же ковровым покрытием. Но самой необычной была спинка дивана: обрамленная тёмным резным деревом, она переходила в верхней части в большое прямоугольное зеркало, помпезно увенчанное по углам высокими полированными набалдашниками.
Пусть пыльный, старый, с разорванной по краю вытертой обивкой, этот диван выглядел роскошно и совсем не к месту.
– Царский трон, – высказался Артём и неуверенно кашлянул.
– Я боялась на нем сидеть.
– Я б тоже боялся, – признался Диня.
Женька обрадовалась, что хоть кто-то её понимает.
– Бабуля уложила меня на нём спать, представляете? Я лежала на краю с вот такими глазами, – она показательно вытаращилась, – и боялась дышать. От страха дырку в ковре прокрутила. – Она подняла вверх указательный палец. – Этим самым пальцем. Видите?
Они вчетвером подошли и посмотрели на прореху, которую сотворил маленький детский пальчик. Женька сунула в дырку выросший палец и проделала отверстие большим диаметром.
– Под ним никого нет? – неожиданно забеспокоился Денис и попытался заглянуть под диван. – А то, как выскочит чёрт с рогами.
– Как он сюда попал?
– Чёрт? – озадачился мальчишка.
– Диван!
– Хороший вопрос, – согласился Артём. – Эта картина, – махнул он на стену, – я её не любил. Три года назад она свалилась со стены, рама треснула, и дедушка отнес её на чердак.
– Предки со своими картинами-диванами ввязали нас в странную историю, – пробурчала Женька.
– И все-таки картина здесь висит, а не на чердаке валяется. – Лера обернулась к Денису. – Что ремень здесь делает?
Мальчишка недовольно скривился.
– Ремень моего отца, – нехотя выдавил он и как-то судорожно сглотнул.
Лера подумала о самом плохом.
– Тебя им били?
– Нет, – замотал головой Диня. – Доставали из шкафа и пугали, что выпорют, когда я это…
– …чудеса творил, – закончила Женька. – Маленьких детей нельзя ничем пугать, а то из них вырастают прибабаханные подростки.
– Сама прибабаханная. Мы с Лёхой ремень в мусоропровод спустили.
– Может, приснилось, что спустили?
– Говорю, выкрали из шкафа и спустили. Спроси у Лёхи!
– Выкрали-и? – протянула Женька, преувеличенно внимательно разглядывая мальчишку. – Вы с Лёхой, прям, неправильные подростки. По вас колония плачет.
– По тебе плачет. Завязывай троллить! Слушайте, нас кто-то троллит! – обрадовался Денис.
– Кто? – удивился Артём. – Как эти вещи попали сюда? Ремень достали из мусорки, картину – из кладовки, а трон торжественно вынесли от прабабушки.
– Тянули с самого пятого этажа. Там широкие лестницы, высоченные потолки, а лифта нет, – уточнила Женька.
– И притащили в лесную развалюху. Из Санкт-Петербурга.
– Я знаю! – осенило Женьку. – Это мираж. Обман природы. Еще немножко, – он развеется.
– Тоже думала, что это сон, – вздохнула Лера.
– Стукните меня, и я проснусь! – потребовала Женька.
– Могу навернуть картиной. И, вообще, почему у нас одинаковый сон? – возмутился Денис, оборачиваясь на шорох у двери.
В следующее мгновенье он узнал, что означает выражение «волосы на голове встали дыбом».
Рядом с выключателем, прямо из стены, выходил лохматый сгорбленный старик. Он опирался на палку, тряс спутанной бородой и глядел на него белесыми злыми глазами.
– А-ааа! – неожиданно для всех заголосил Денис, после чего лампочка над головой мигнула и погасла, оставив перепуганную четвёрку в полной темноте.
Лера попятилась к выходу и споткнулась о развернутую книжку. Артём отчего-то потерял ориентацию и сшиб локтем нелюбимый пейзаж. Картина мстительно обрушилась на бывшего хозяина, окончательно доламывая раму. Загнанный в угол ремень, неожиданно оказался под ногами у Дениса и, запутавшись в кожаном кольце, мальчишка с криком рухнул на пол, толкнув брыкающуюся Женьку на царский диван.
– Нет! – орала та, перекрывая возмущенные вопли. – Только не сюда-а!
– Фонарь включи! – требовал Артём, отбрасывая в сторону картину. – Не видно ничего.
Ему показалось, что пол под ногами качнулся. Он едва удержал равновесие, но потом сделал два шага и наткнулся на что-то живое и брыкающееся. Осторожно провел рукой по чужим волосам, и тут же определил их хозяина.
– Вставай! – велел он, поднимая сжавшегося Дениса на ноги. – Женька, где фонарь?
– Где-где, в руке, – всхлипнула девчонка.
– Свети!
Вспыхнул свет фонаря и, сбившись в кучу, подростки толпой устремились к чёрному выходу. Прерывисто дыша, одолели бесконечно-длинную прихожую, причем Денис врезался в трухлявый косяк, а Лера споткнулась о валяющиеся двери. Ударом кулака Артём распахнул входную дверь, и все четверо зажмурились от потока хлынувшего света.
– Как? Уже утро? – не поверил Диня и робко позвал. – Лё-оха!
Лера ей не поверила. Но, чтобы не ссориться, просто сунула в карман резинку для волос и натянула на голову бейсболку, прикрывая ею растрёпанные волосы. Женька стояла на выходе.
– Лампу выключи, – руководила она. – Я вечером раму в кухне приоткрыла. В дверь выходить – лишний шум, а так тихо через окно уйдём и незаметно вернёмся. Здорово я придумала?
Лера дёрнула плечом. Сестра – фантазёрка и практик в одном флаконе. Её будущее – это выдумать что-нибудь рискованное и необыкновенное, а после шаг за шагом воплощать авантюру в жизнь. Шаг, следующий шаг…
Она слишком поторопилась и едва не столкнула Женьку с лестницы.
– Гляди, куда идешь. Ноги поднимай! – шипела та.
Женька и правда как-то тише спускалась по ступенькам, зато каждое движение Леры сопровождал противный скрип. Младшая в ответ глухо фыркала, недовольно оглядываясь на расплывчатый силуэт сестры. В темноте он показался ей огромным и бесформенным.
– Слониха!
Девочки на цыпочках пересекли холл и вбежали на кухню. Пока Лера прикрывала дверь, Женька пододвинула табурет к окну. Она легонько толкнула раму, отчего та беззвучно растворилась, и, не удержавшись, похвасталась:
– Смазала петли.
– Везде?
– Если ты про калитку, то там тоже.
– Когда только успела!
Кипучая натура Женьки не знала ни ночи, ни дня. Другим тоже спать не давала. Сейчас натура энергично штурмовала окно, причем легко и бесшумно.
Лера прыгнула в траву вслед за сестрой, ловко перекатилась и подхватилась на ноги. Джинсы пришлось отряхивать на ходу.
Они беззвучно проскользнули через слегка приоткрытую калитку и выскочили на тихий просёлок. Полная луна равнодушно таращилась на землю белым диском, приглушая холодным свечением блеск далёких звёзд. Где-то в ночи тоненько пролаяла собачонка.
– Бенни? – засомневалась Лера.
– Рокси брешет.
От забора, подпираемого молодыми кустиками малины, отделилась тёмная фигура и присоединилась к девочкам.
– Привет.
– Привет, Артём. Чего не спится?
– Очень бы даже спалось, – пробормотал мальчишка. – У своей Женьки спроси.
Под предводительством «своей Женьки» они пошли по дороге, оставляя позади дом, лай Рокси и даже луну, неожиданно спрятавшуюся в пелене одинокого облака.
– А мне не слабо, понимаешь?! – развернулась Женька.
– Не понимаю.
– Он мне сказал: слабо тебе ночью прийти к страшному дому? И я…
– И ты повелась, – согласился Артём.
– Ничего подобного! – и виновато. – Да, повелась.
– Диня! – сообразила Лера. – Этот мелкий виноват? Из-за него мы тайком смазываем петли и выпрыгиваем из окон?
– Он тоже придет, – оправдывалась Женька, – проверять.
– Я ему по шее дам, – решил Артём, – проверяльщику.
– Сто пудов Лёху с собой притащит.
– Оба получат, – высказалась Лера. – Чтоб неповадно было выманивать мою сестру ночью из дома.
Женьке не понравился военный союз, который создали сестра и Артём, отодвинув её, как бы между прочим, на второй план. Нет, так дело не пойдет.
– При чём тут Диня?! Просто надоело мне огород поливать и кабачки с огурцами собирать. Хочу приключений!
– Ты его всего третий вечер поливаешь.
– Правда? А кажется, будто два месяца. Слушай, тебя никто не звал. Сама напросилась.
Легкой трусцой они бежали вдоль спящих домов, пока не добрались до утренней развилки с малинником. Здесь начиналась та самая тропа-колея, с обеих сторон которой высился гигантский борщевик, плавно переходящий в заросли пушистых молодых ёлок.
– Почти пришли, – голос у Женьки внезапно охрип. Она робко покашляла.
Последние пятьдесят метров шли друг за другом гуськом и помалкивали. В конце тропы объявилась поляна – мохнатая и страшная по причине ночи, а еще дальше, окруженный черным кустарником, угрюмой махиной возвышался бревенчатый дом.
– Жуть! – прошептала Лера, обеспокоенно водя фонарем по сторонам.
Белое пятно света проскакало по ощетинившимся еловым веткам, серым кривым рейкам и стоячему фрагменту забора с калиткой.
– Тсс, пришли, – прошептала ничего не боящаяся Женька.
– Угу, – пробасил Артём. – Что дальше?
– Зайдём в дом. – Женька сделала маленький шаг вперёд. – Посмотрим.
– С ума сошла? – разозлилась Лера. – Посмотрит она. Никуда ты не пойдешь! Малыш Диня выпил молочка, посмотрел «Спокойной ночи, малыши», и мама сказку на ночь рассказала. Спит себе в кроватке…
– Ничего я не сплю, – возмутился мальчишеский дискант. – Кто тебя сюда звал, стропила белобрысая? Мы уже десять минут возле чертовой развалюхи бродим, вас дожидаемся.
Зашелестела трава под ногами, и из темноты вынырнул Денис с кепкой в руках. Позади взъерошенного мальчишки маячил невозмутимый Лёха.
– Говорил, что ничего не боишься, и сам придешь, – ехидно пропела Женька.
– Я бы и пришел, – поспешил оправдаться тот, – да брат не пустил.
– Твой брат? – удивился Артём, а Лера невольно перевела луч фонаря на молчаливого Лёху.
– Гонишь! – не поверила Женька. – Какие-то вы непохожие.
– Совсем разные, – согласился Артём.
– Сказано вам, брат. Двоюродный только. Посторожи, пока мы сходим, – приказал Денис двоюродному Лёхе.
Тот ничего не ответил, но отошел на пару метров от враждебной компании. Правда Лере чудилось, что он все время смотрит на неё. Или это кажется? Ничего в этой кромешной тьме не разберёшь.
– Я иду первая! – загорелась Женька.
Осмелевшая сестрица выхватила фонарь из рук Леры и вырвалась вперед. Артём привычно двинулся за подружкой. Денис, подсвечивая себе под ноги мобильником, вклинился третьим. Лере пришлось стать замыкающим звеном цепочки авантюристов.
Бесстрастный ко всему на свете Лёха памятником застыл на месте, равнодушно наблюдая за удаляющимися пятнами света.
Они медленно брели по тропинке, с трудом угадываемой в зарослях сорняков. Самые высокие экземпляры тянулись навстречу друг другу стеблями и листьями, создавая жутковатый кружевной коридор. Проскрипела заржавевшими петлями калитка, впуская на чужую территорию ночных гостей, и резко оборвала песнь на особо тоскливой ноте. Шелест листьев, шорох травы и прерывистое дыхание. Лере подумалось, что, возможно, все это – кошмарный сон и стоит только проснуться… на всякий случай, она ущипнула себя за руку и поморщилась от боли. Нет, не сон.
Женька шла в голове процессии, скользя лучом фонаря по всему, что её интересовало или пугало. В конце короткого пути кружок света уперся в облезлую деревянную дверь, скользнул по трухлявому периметру, показав глубокую щель и густую паутину. Девчонка разочарованно выдохнула, безрезультатно подёргала за железную ручку и, недолго думая, с усилием налегла на дверь, отчего со всего маху ввалилась в прихожую.
– А-а! – взвыла она, неожиданно зависнув вниз головой.
От падения ее спасла всё та же дверная ручка: Женька зацепилась карманом ветровки за предательский выступ и протестующе брыкалась ногами в воздухе.
– А-а! – в унисон подхватила Лера, вообразив себе невесть что.
– Можете не орать? – свистящим шёпотом потребовал Артём, отцепляя Женькин карман от ручки.
– Нельзя! – огрызнулась виновница, с грохотом возвращаясь в вертикальное положение. – Туда или туда? – помахала она фонариком, указывая на два пустых чёрных проёма, возле одного из которых лежала дверь.
– Давай направо, – вмешался суеверный Артём. Он чувствовал, что от его храбрости осталась маленькая капелька. Еще один такой вопль, и он сам с криком рванет назад.
Женька послушно кивнула и, с тарахтеньем пройдясь по двери, вошла в левый проём.
Денис задергался ввиду полного несоответствия слов и дела, отчего едва не врезался в переборку между дверями.
– Если это «право», то я – бегемот, – бурчал он, шагая вслед за «проклятым танком».
Луч фонарика скользнул по облупленным стенам и задержался на белой клавише.
– Выключатель? – удивился Артём. – В прошлый раз…
– Не работает, конечно, – перебила его Женька, автоматически щёлкнув клавишей.
Отметая все сомнения, под потолком зажегся неяркий свет. Все четверо уставились на треснувший плафон. В декорацию вполне вписывалась мохнатая серая паутина и перебирающий лапами паучок.
– Бр-р! – передернула плечами Лера. – Скажите, что нам это снится.
– Не было здесь никакого плафона, – пробурчал Артём. – И выключателя тоже.
Лера перевела взгляд с потолка на замусоренный пол и увидела то, чего здесь уж точно быть не могло. Среди деревянных обломков и обрывков старых газет лежала раскрытая книга. Присев на корточки, Лера с опаской дотронулась до знакомой картинки и как бы нехотя перевернула несколько листов, дойдя до пожелтевшего разворота. Отпрянув, захлопнула книгу и взглянула на обложку. Так и есть! Роберт Стивенсон «Остров сокровищ». Она поспешно вскочила на ноги. Эти запомнившиеся с детства иллюстрации, где были нарисованы корабль, море, пираты, и надпись синими чернилами на форзаце «Моей дорогой девочке…» – такого просто быть не может!
Лера замотала головой, попятилась и столкнулась спиной с Денисом. Они оба вздрогнули, уставившись друг на друга. Взгляд у мальчишки был застывший, а рот странно кривился.
– Ремень, – выдохнул Диня дрожащим голосом, – откуда взя… взялся здесь, а?
Лера перевела взгляд на пол. Чуть в стороне от двери лежал старый солдатский ремень с жёлтой пряжкой. Ничего особенного, разве что коричневая кожа местами ободралась, и звезда на пряжке выглядела тусклой. Денис с отвращением пнул ремень, и тот отлетел в дальний угол, где, словно толстая змея, нехотя свернулся в кольцо.
– Откуда? – раздался удивленный возглас, и все невольно обернулись на крик.
Артём стоял возле одной из стен и тыкал пальцем в пыльную картину. Лера увидела самый обычный пейзаж: разбитая коричневая дорога в низине между холмами, поднимающийся по обе стороны темно-зелёный лес, серое небо и размытые силуэты людей в туманной дали. Ничего интересного, если не считать треснувшую раму и реакцию Артёма. Лера открыла рот, чтобы уточнить догадку, но её вопрос перекрыл возмущенный вопль Женьки:
– Объясните мне, как сюда попал диван нашей прабабушки? Лер, ты его помнишь?
– Нет, – призналась сестра. – Ни дивана, ни бабушку не помню.
– Повезло тебе. Правильно, ты тогда заболела и не ездила с нами к родственникам.
– В Санкт-Петербург?
– Угу. Я ведь тогда рассказывала про этот страшный диван!
– Не вижу ничего страшного, – пробормотала Лера. – Он просто …из прошлого века.
Диван, и правда, был необычный, очень похожий на трон в королевском зале. Высокое, мягкое сидение, обтянутое красно-коричневым ковром, покоилось на коротких, толстеньких ножках. Мягкие подлокотники были оббиты тем же ковровым покрытием. Но самой необычной была спинка дивана: обрамленная тёмным резным деревом, она переходила в верхней части в большое прямоугольное зеркало, помпезно увенчанное по углам высокими полированными набалдашниками.
Пусть пыльный, старый, с разорванной по краю вытертой обивкой, этот диван выглядел роскошно и совсем не к месту.
– Царский трон, – высказался Артём и неуверенно кашлянул.
– Я боялась на нем сидеть.
– Я б тоже боялся, – признался Диня.
Женька обрадовалась, что хоть кто-то её понимает.
– Бабуля уложила меня на нём спать, представляете? Я лежала на краю с вот такими глазами, – она показательно вытаращилась, – и боялась дышать. От страха дырку в ковре прокрутила. – Она подняла вверх указательный палец. – Этим самым пальцем. Видите?
Они вчетвером подошли и посмотрели на прореху, которую сотворил маленький детский пальчик. Женька сунула в дырку выросший палец и проделала отверстие большим диаметром.
– Под ним никого нет? – неожиданно забеспокоился Денис и попытался заглянуть под диван. – А то, как выскочит чёрт с рогами.
– Как он сюда попал?
– Чёрт? – озадачился мальчишка.
– Диван!
– Хороший вопрос, – согласился Артём. – Эта картина, – махнул он на стену, – я её не любил. Три года назад она свалилась со стены, рама треснула, и дедушка отнес её на чердак.
– Предки со своими картинами-диванами ввязали нас в странную историю, – пробурчала Женька.
– И все-таки картина здесь висит, а не на чердаке валяется. – Лера обернулась к Денису. – Что ремень здесь делает?
Мальчишка недовольно скривился.
– Ремень моего отца, – нехотя выдавил он и как-то судорожно сглотнул.
Лера подумала о самом плохом.
– Тебя им били?
– Нет, – замотал головой Диня. – Доставали из шкафа и пугали, что выпорют, когда я это…
– …чудеса творил, – закончила Женька. – Маленьких детей нельзя ничем пугать, а то из них вырастают прибабаханные подростки.
– Сама прибабаханная. Мы с Лёхой ремень в мусоропровод спустили.
– Может, приснилось, что спустили?
– Говорю, выкрали из шкафа и спустили. Спроси у Лёхи!
– Выкрали-и? – протянула Женька, преувеличенно внимательно разглядывая мальчишку. – Вы с Лёхой, прям, неправильные подростки. По вас колония плачет.
– По тебе плачет. Завязывай троллить! Слушайте, нас кто-то троллит! – обрадовался Денис.
– Кто? – удивился Артём. – Как эти вещи попали сюда? Ремень достали из мусорки, картину – из кладовки, а трон торжественно вынесли от прабабушки.
– Тянули с самого пятого этажа. Там широкие лестницы, высоченные потолки, а лифта нет, – уточнила Женька.
– И притащили в лесную развалюху. Из Санкт-Петербурга.
– Я знаю! – осенило Женьку. – Это мираж. Обман природы. Еще немножко, – он развеется.
– Тоже думала, что это сон, – вздохнула Лера.
– Стукните меня, и я проснусь! – потребовала Женька.
– Могу навернуть картиной. И, вообще, почему у нас одинаковый сон? – возмутился Денис, оборачиваясь на шорох у двери.
В следующее мгновенье он узнал, что означает выражение «волосы на голове встали дыбом».
Рядом с выключателем, прямо из стены, выходил лохматый сгорбленный старик. Он опирался на палку, тряс спутанной бородой и глядел на него белесыми злыми глазами.
– А-ааа! – неожиданно для всех заголосил Денис, после чего лампочка над головой мигнула и погасла, оставив перепуганную четвёрку в полной темноте.
Лера попятилась к выходу и споткнулась о развернутую книжку. Артём отчего-то потерял ориентацию и сшиб локтем нелюбимый пейзаж. Картина мстительно обрушилась на бывшего хозяина, окончательно доламывая раму. Загнанный в угол ремень, неожиданно оказался под ногами у Дениса и, запутавшись в кожаном кольце, мальчишка с криком рухнул на пол, толкнув брыкающуюся Женьку на царский диван.
– Нет! – орала та, перекрывая возмущенные вопли. – Только не сюда-а!
– Фонарь включи! – требовал Артём, отбрасывая в сторону картину. – Не видно ничего.
Ему показалось, что пол под ногами качнулся. Он едва удержал равновесие, но потом сделал два шага и наткнулся на что-то живое и брыкающееся. Осторожно провел рукой по чужим волосам, и тут же определил их хозяина.
– Вставай! – велел он, поднимая сжавшегося Дениса на ноги. – Женька, где фонарь?
– Где-где, в руке, – всхлипнула девчонка.
– Свети!
Вспыхнул свет фонаря и, сбившись в кучу, подростки толпой устремились к чёрному выходу. Прерывисто дыша, одолели бесконечно-длинную прихожую, причем Денис врезался в трухлявый косяк, а Лера споткнулась о валяющиеся двери. Ударом кулака Артём распахнул входную дверь, и все четверо зажмурились от потока хлынувшего света.
ГЛАВА 5, в которой чудовище отправляется к своей американской красавице
– Как? Уже утро? – не поверил Диня и робко позвал. – Лё-оха!
