Ко всему прочему сотрудники школы Кэтлуэлла должны были быть благодарны ему за детей рабочих, которые придут учиться в следующем году, за матерей, жён, сестёр и дочерей рабочих, некоторые из которых придут учить детей в следующем году. Они должны были быть благодарны ему, но в половине шестого утра тем из них, кому не повезло проживать возле стройки, хотелось задушить подушкой господина Джона Коула — благодетеля и спасителя всех, кого обуяла нужда.
Бьянка под гул строительных машин поднялась с постели на автомате. С трудом нащупав тапочки под кроватью, она встала и нетвёрдой походкой зашагала к умывальнику. В надтреснувшем зеркале девушка увидела нечто жалкое с тёмными кругами под веками в цвет глаз и с всклокоченной шевелюрой, которая вряд ли бы поддалась расчёске с первого раза. Она умылась. Окончив все свои утренние обязанности, под стук и грохот строительных машин она вышла из дома, попрощавшись с Вивьен, и нетвёрдой походкой зашагала в сторону школы.
Сотрудники школы последние два месяца не желали друг другу доброго утра. Видя измождённые недосыпом лица, они сочувственно переглядывались, кивали и шли пить чай, кофе или, в случае с мистером Сэлуэллом, чего-нибудь покрепче.
В тот день у Бьянки ожидалось два урока с небольшим перерывом. Девушка твёрдо решила для себя после первого занятия приткнуться где-нибудь в подсобке и поспать там, иначе на следующем занятии она рисковала свалиться на полу у доски прямо во время лекции. К сожалению, не она одна была такая умная. Придя после урока в заветную комнату, она обнаружила там учителя физкультуры, мирно посапывавшего на стареньком диванчике. Сквозь волну подступившего негодования она и впрямь отметила сходство Джорджа с Марсом на картине Боттичелли. Хмыкнув, Бьянка вернулась в коридор. Оставался ещё один вариант — устроиться в классе изобразительных искусств на кушетке для натурщицы, чью роль она же за неимением других желающих чаще чего и выполняла. Конечно, задрапировавшись перед этим от макушки до пяток. Урока не было. Бьянка, пользуясь случаем, нашла для себя удобное положение на изогнутой койке, после чего немедленно заснула.
Ей неизвестно было, сколько времени она проспала, в тот момент, когда её разбудил приглушённый шёпот. Бьянка разомкнула веки и повернула через плечо голову на звук. К своему неловкому удивлению, она обнаружила, что прямо возле неё за первой партой сидели двое. Сначала ей показалось, что это были кто-то из учителей вместе с кем-то из младших учеников. Приглядевшись, она поняла, что не знает девочку, которая смотрела на неё с добродушной улыбкой. Мужчину, сидевшего с ней рядом, она узнала сразу.
— Доброе утро, мисс Инноченти, — поздоровался Коул.
Бьянка неловко развернулась и сев на край кушетки, судорожно растёрла заспанное лицо руками. Ей снова требовалось умыться и причесаться.
— Здравствуйте, Джон. Вы что-то рано сегодня, — проговорила она голосом замученного грузчика, только что пришедшего со смены.
— У вас всё хорошо? — спросил мужчина, сидевший немного в развалочку за столом, предназначенным для людей явно ниже его ростом.
— Да, всё замечательно, — выдала Бьянка довольно двусмысленным тоном. — Она вопросительно взглянула на девочку.
Коул проследил за её взглядом.
— Это Софи — моя племянница. Я взял её с собой, чтобы дома не скучала.
— Здравствуй, Софи, — Бьянке стало неловко за своё состояние перед этим очаровательным и очень ухоженным ребёнком. Она невольно попыталась пригладить взъерошенные пряди, но у неё не вышло. — Вы что же, решили сегодня прогулять школу? — поинтересовалась она.
— Софи не ходит в школу, — пояснил Джон. — К ней приходят учителя. Сегодня я дал им выходной.
Бьянка многозначительно кивнула, находясь где-то очень далеко от образа жизни, при котором учителя сами приходят к тебе домой. Только теперь она сообразила взглянуть на часы. До конца урока оставалось десять минут. Девушка поднялась с кушетки, надела через плечо свою сумку и снова обратилась к гостям.
— Хотите что-нибудь? Может, чаю?
— Можно мне там полежать? — немедленно поинтересовалась Софи, не сводившая глаз со старенькой кушетки, покрытой бархатистой красной тканью.
— Да, конечно, если хочешь, — выговорила Бьянка, не ожидая подобного.
— Дядя, смотри, я богиня Афродита! — девочка прилегла бочком на своё ложе, подложив согнутую в локте руку под голову. — Нарисуй меня! — эта прелестная в своей непосредственности сцена вызвала умиление у девушки. Бьянка стояла и смотрела на всё происходящее с улыбкой человека, растроганного до глубины души.
— Мисс Инноченти, вы мне не дадите лист бумаги? — обратился к ней Джон.
Бьянка перевела на него недоумённый взгляд.
— Вы что, действительно будете рисовать? — просила она.
— Дядя у меня художник. Он такие картины рисует! — восторженно прозвенел детский голосок.
Бьянка, сохраняя в глазах удивление, подошла к дальнему шкафчику, вынула оттуда пару листов бумаги и карандаш. Подойдя к столу, она положила всё это перед Джоном и села рядом с ним туда, где минуту назад восседала девочка. Она принялась с интересом следить за тем, что будет происходить дальше.
— Замри, — скомандовал Джон. Софи перестала ёрзать и с серьёзным выражением лица приняла позу, подобную тем, что видела на картинах в музеях, куда изредка ходила с дядей. Рука Коула ловко и довольно скоро расчертила направляющие на бумаге. Через минуту в штрихах стали узнаваться глаза и маленький вздёрнутый носик, рука, линия ног, покрытых тканью белого платьица. Ещё пара минут понадобилась мужчине для наложения теней и создания объёма. Штрих, ещё штрих и всё было готово.
Бьянка следила за его движениями, как заворожённая. Когда работа была закончена, она в изумлении переводила взгляд с девочки на рисунок и обратно на девочку. Джон был доволен, но не столько рисунком, сколько тем эффектом, который его манипуляции произвели на Бьянку. Он опёрся локтём о стол, запустив тонкие пальцы в волосы и взглянул на девушку.
— Что скажете? Всегда хотел узнать мнение специалиста.
— Это просто невероятно, — проговорила Бьянка. — Где вы учились? — она забрала листок и стала очень внимательно изучать его. — Вы даже не делали наброска. Обычно замер всех пропорций занимает больше времени, чем создание готового рисунка. Вы даже ничего не исправляли. Удивительно, — она жадно вглядывалась в рисунок, тогда как Софи уже подскочила с кушетки и подошла к ней, чтобы полюбоваться на себя.
— Я нигде не учился, оно само всё, — бросил Джон.
— Сколько же времени нужно было тренироваться, чтобы так набить руку? — Бьянка продолжала восхищенно разглядывать рисунок.
— Скажем, — протянул мужчина, — каждую свободную минуту.
— Дядя Джон, давай положим этот рисунок к остальным! — взмолилась Софи.
— А у вас ещё есть? Покажете? — две пары светлый глаза устремились на мужчину, который не ожидал такого внимания к своей персоне.
— Я не вожу их с собой, — коротко пояснил Коул. — Но если вы согласитесь прийти к нам в гости, думаю, Софи с радостью вам их покажет, — он улыбнулся, глядя на то, как двушка изменилась в лице после его слов. Бьянке вдруг стало неловко за свой порыв. Она что-то пробубнила, вежливо поблагодарив Джона за гостеприимство, и, к своему счастью, услышала наконец звонок.
— У дяди много рисунков. Есть даже портрет очень похожий на тебя, — призналась Софи, пытливо всматриваясь в лицо учительницы.
Бьянка коротко взглянула на Коула, выражение лица которого при этих словах ничуть не изменилось.
— Мне нужно идти на урок, — проговорила она, поднимаясь с места. — Давайте я приглашу сюда кого-нибудь? Вы виделись с профессором?
— Не нужно никого утруждать, — ответил мужчина. — Мы скоро уедем. Я заезжал по делу на стройку, сюда зашёл, чтобы увидеть вас, теперь можем возвращаться домой, — он поднялся со стула, расправляя затёкшие плечи.
— Скажите, — начала Бьянка, когда они втроём вышли из кабинета и направились по коридору в сторону лестницы. — Не то, чтобы я была против или чем-то недовольна, — она смутилась, заметив вопросительно вздёрнутую бровь мужчины, — но как скоро планируется закончить стройку?
— Вам мешает шум? — прямо спросил Джон.
— Нет, что вы! То есть, ну да, совсем немного...
— Так немного, что приходится спать в классе на кушетке, — сыронизировал мужчина. Бьянка кивнула. — Стройка в самом разгаре. К зиме мы должны будем её закончить. — Он остановился, не дойдя нескольких шагов до крыльца и позволил себе взять девушку за руку, — но я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы облегчить ваши муки. — Он мягко коснулся губами её пальцев.
— Благодарю, — тихо проговорила она, забирая обратно свою руку и пряча её за спиной.
— Приезжайте к нам в гости! — прозвенела Софи, прижимаясь к дяде. — У меня день рождения будет, я вас приглашаю! — заключила она со свойственной ей детской непосредственностью. Теперь две пары светлых глаз вопросительно посматривали на Бьянку, отчего ей хотелось провалиться под землю. Меньше всего она желала оказаться дома у Джона Коула, но ещё меньше — расстраивать этого чудесного ребёнка.
— Спасибо, — выдавила она из себя. — Я обязательно приеду, Софи, — Бьянка нагнулась, чтобы поцеловать девочку.
— Я пришлю за вами, — проговорил Джон и, взяв за руку племянницу, направился к ступеням крыльца, возле которого их ожидал чёрный экипаж, запряженный двумя лошадьми. Животные уже стремились в путь и взрывали копытами землю от нетерпения.
Весь оставшийся день Бьянка провела в задумчивости. Ей казалось странным всё то, что произошло утром: начиная от виртуозного рисунка школьного спонсора и заканчивая её согласием на приглашение к нему в гости. Бьянка невольно вспомнила его взгляд, вздёрнутую бровь.
«Сюда я зашёл, чтобы увидеть вас» — пронзили память слова мужчины. Идя домой после уроков, Бьянка поймала себя на мысли, что глаза у Джона вовсе не жёлтые, а при определённом свете даже светло-карие и волосы очень красивые густые и ярко рыжие, она таких никогда не видела. Оседлав мысли не о том, девушка мотнула головой, прогоняя их. Этого ещё не хватало.
На следующее утро Бьянка облегчённо осознала, что проснулась не от грохота и стука, а от петушиного кукареканья, по которому уже успела соскучиться. С тех пор и до самого завершения стройку стали начинать и заканчивать на час позже.
Что подарить ребёнку, у которого есть всё? Бьянка не знала ответа на этот вопрос. Решать такую сложную задачу в одиночку ей совсем не хотелось и после очередного урока она в надежде застать профессора на месте отправилась к нему за помощью.
— Войдите, — отреагировал уставший голос на тихий стук в дверь. — Бьянка, дорогая. Что-то случилось? — старик сидел за столом, как обычно заваленным документами.
Девушка прошла бочком в тесном проёме между столов и приземлилась за центральной партой первого ряда прямо напротив директора.
— Ничего особенного не случилось, — задумчиво проговорила она, откидываясь на спинку стула. — Не хочу вас долго задерживать, но я уже всю голову сломала. Помогите советом, — она посмотрела на Йозефа с мольбой.
— Чем могу, дорогая, спрашивай, — профессор развёл руки, вопросительно глядя на гостью.
— На следующей неделе меня пригласили на день рождения к ребёнку, — она запнулась. — Это девочка, ей исполняется семь лет. В общем, я имею представление, о чём может мечтать девочка в эти годы, но проблема в том, что она из очень обеспеченной семьи и я совершенно не представляю, что могу подарить ей.
— То есть тебя пригласил ребёнок, которому очень хотелось провести с тобой свой самый лучший день в году, и ты полагаешь, что ей важно, насколько дорогую куклу ты ей подаришь? — Йозеф улыбнулся.
— Я же не знаю, как она отреагирует. Вдруг расстроится... — Бьянка потупилась. — И мне совсем не хочется тратить половину оклада на дорогую игрушку, а потом думать, как дотянуть до конца месяца. Может, лучше отказаться?
Йозеф ответил не сразу.
— Как-то я не сумел вырываться на день рождения к племяннику из-за работы. Ну ты помнишь мою свояченицу Матильду. Ну так вот, её младший сын — Давид — он был так расстроен. Матильда ругала меня и говорила, что я наказание для их семьи, что я сделал несчастным Даву в его важный день. И ты знаешь? Через неделю я приехал. Купил ему игрушечную железную дорогу — как ты ни скажешь — потратил половину оклада, даже больше. И когда я пришёл и когда мне открыли дверь и когда Дава увидел меня, он так расчувствовался. Он кинулся ко мне и ему было совсем не важно, что за мешок я принёс с собой. Конечно, потом он спросил меня, какой подарок я приготовил ему, но это первое мгновение радости от встречи — его нельзя сравнить ни с какой самой прекрасной и дорогой игрушкой в мире.
Бьянка заулыбалась. Монологи профессора всегда успокаивали её даже если он говорил понятные всем прописные истины. Стало легко и волнение немного ушло. Она продолжила:
— Я бы хотела подарить книгу. Мне кажется, ей будет интересно.
— Прекрасная идея! В книжном на соседней улице я недавно видел энциклопедию. Она красивая с рисунками и крупным текстом. Хороший подарок. Скажи, а что это за девочка?
— Племянница мистера Коула.
— А, юная Софи. Она очаровательна. Мистер Коул рассказал мне, что её родители погибли в море и она осталась одна. Ужасно, ужасно. Такая юная и уже сирота. Хорошо, что Джон принял её.
— Да, — протянула Бьянка. — Иногда не знаешь, что хуже: не знать своих родителей вовсе или знать, любить и потерять в один миг. — Она замолчала, — спасибо, я зайду в книжный. Вы мне очень помогли, профессор.
— Не за что, дорогая, — он вновь склонился над бумагами. Когда девушка уже собиралась выйти, Йозеф остановил её. — Бьянка, — она обернулась. — Если так случится, что ты захочешь уйти от нас, не жалей ни о чём. Мы обязательно выкрутимся, всегда выкручивались.
— Что вы имеете в виду, Йозеф? Я никуда не собиралась, — она слегка возмутилась.
— Просто знай это и не забывай, — он улыбнулся.
Экипаж катил по центральным улицам столицы, минуя один за другим широкие повороты. Коул, как и обещал, послал за Бьянкой извозчика и с минуты на минуту девушка должна была приехать к нужному месту. Карета остановилась возле крыльца высокого дома, оформленного в стиле греческой классики. Ритмичные колонны фасада напомнили девушке об отчизне и приюте, где прошли не самые лучшие годы её жизни. Она вышла из экипажа. Взойдя по ступеням крыльца, она робко постучалась. Ей тут же открыл дверь смиренного вида долговязый лакей, своим видом натолкнувший на воспоминания о первом визите в корпус горничных два года назад. Лакей принял плащ девушки и жестом пригласил войти. Бьянка покорно шествовала за мужчиной, всё больше проникаясь неприятными воспоминаниями, которые старалась гнать от себя. Когда слуга остановился около одной из многочисленных дверей и легонько толкнул её, Бьянке на секунду показалось, что её привели в другой мир — параллельную реальность, которую кто-то создал в соседней от унылого коридора и таких же апартаментов комнате. Бьянка вошла и оказалась в сказке. Комната была украшена цветами и гирляндами, на светлой мебели восседали игрушки разной величины и степени вычурности, трое детей играли на полу, живо оспаривая победы и проигрыши, а мимо них, громко лая, носился пушистый белый щенок с розовым бантиком на шее. Казалось, он был здесь счастливее всех.
Бьянка под гул строительных машин поднялась с постели на автомате. С трудом нащупав тапочки под кроватью, она встала и нетвёрдой походкой зашагала к умывальнику. В надтреснувшем зеркале девушка увидела нечто жалкое с тёмными кругами под веками в цвет глаз и с всклокоченной шевелюрой, которая вряд ли бы поддалась расчёске с первого раза. Она умылась. Окончив все свои утренние обязанности, под стук и грохот строительных машин она вышла из дома, попрощавшись с Вивьен, и нетвёрдой походкой зашагала в сторону школы.
Сотрудники школы последние два месяца не желали друг другу доброго утра. Видя измождённые недосыпом лица, они сочувственно переглядывались, кивали и шли пить чай, кофе или, в случае с мистером Сэлуэллом, чего-нибудь покрепче.
В тот день у Бьянки ожидалось два урока с небольшим перерывом. Девушка твёрдо решила для себя после первого занятия приткнуться где-нибудь в подсобке и поспать там, иначе на следующем занятии она рисковала свалиться на полу у доски прямо во время лекции. К сожалению, не она одна была такая умная. Придя после урока в заветную комнату, она обнаружила там учителя физкультуры, мирно посапывавшего на стареньком диванчике. Сквозь волну подступившего негодования она и впрямь отметила сходство Джорджа с Марсом на картине Боттичелли. Хмыкнув, Бьянка вернулась в коридор. Оставался ещё один вариант — устроиться в классе изобразительных искусств на кушетке для натурщицы, чью роль она же за неимением других желающих чаще чего и выполняла. Конечно, задрапировавшись перед этим от макушки до пяток. Урока не было. Бьянка, пользуясь случаем, нашла для себя удобное положение на изогнутой койке, после чего немедленно заснула.
Ей неизвестно было, сколько времени она проспала, в тот момент, когда её разбудил приглушённый шёпот. Бьянка разомкнула веки и повернула через плечо голову на звук. К своему неловкому удивлению, она обнаружила, что прямо возле неё за первой партой сидели двое. Сначала ей показалось, что это были кто-то из учителей вместе с кем-то из младших учеников. Приглядевшись, она поняла, что не знает девочку, которая смотрела на неё с добродушной улыбкой. Мужчину, сидевшего с ней рядом, она узнала сразу.
— Доброе утро, мисс Инноченти, — поздоровался Коул.
Бьянка неловко развернулась и сев на край кушетки, судорожно растёрла заспанное лицо руками. Ей снова требовалось умыться и причесаться.
— Здравствуйте, Джон. Вы что-то рано сегодня, — проговорила она голосом замученного грузчика, только что пришедшего со смены.
— У вас всё хорошо? — спросил мужчина, сидевший немного в развалочку за столом, предназначенным для людей явно ниже его ростом.
— Да, всё замечательно, — выдала Бьянка довольно двусмысленным тоном. — Она вопросительно взглянула на девочку.
Коул проследил за её взглядом.
— Это Софи — моя племянница. Я взял её с собой, чтобы дома не скучала.
— Здравствуй, Софи, — Бьянке стало неловко за своё состояние перед этим очаровательным и очень ухоженным ребёнком. Она невольно попыталась пригладить взъерошенные пряди, но у неё не вышло. — Вы что же, решили сегодня прогулять школу? — поинтересовалась она.
— Софи не ходит в школу, — пояснил Джон. — К ней приходят учителя. Сегодня я дал им выходной.
Бьянка многозначительно кивнула, находясь где-то очень далеко от образа жизни, при котором учителя сами приходят к тебе домой. Только теперь она сообразила взглянуть на часы. До конца урока оставалось десять минут. Девушка поднялась с кушетки, надела через плечо свою сумку и снова обратилась к гостям.
— Хотите что-нибудь? Может, чаю?
— Можно мне там полежать? — немедленно поинтересовалась Софи, не сводившая глаз со старенькой кушетки, покрытой бархатистой красной тканью.
— Да, конечно, если хочешь, — выговорила Бьянка, не ожидая подобного.
— Дядя, смотри, я богиня Афродита! — девочка прилегла бочком на своё ложе, подложив согнутую в локте руку под голову. — Нарисуй меня! — эта прелестная в своей непосредственности сцена вызвала умиление у девушки. Бьянка стояла и смотрела на всё происходящее с улыбкой человека, растроганного до глубины души.
— Мисс Инноченти, вы мне не дадите лист бумаги? — обратился к ней Джон.
Бьянка перевела на него недоумённый взгляд.
— Вы что, действительно будете рисовать? — просила она.
— Дядя у меня художник. Он такие картины рисует! — восторженно прозвенел детский голосок.
Бьянка, сохраняя в глазах удивление, подошла к дальнему шкафчику, вынула оттуда пару листов бумаги и карандаш. Подойдя к столу, она положила всё это перед Джоном и села рядом с ним туда, где минуту назад восседала девочка. Она принялась с интересом следить за тем, что будет происходить дальше.
— Замри, — скомандовал Джон. Софи перестала ёрзать и с серьёзным выражением лица приняла позу, подобную тем, что видела на картинах в музеях, куда изредка ходила с дядей. Рука Коула ловко и довольно скоро расчертила направляющие на бумаге. Через минуту в штрихах стали узнаваться глаза и маленький вздёрнутый носик, рука, линия ног, покрытых тканью белого платьица. Ещё пара минут понадобилась мужчине для наложения теней и создания объёма. Штрих, ещё штрих и всё было готово.
Бьянка следила за его движениями, как заворожённая. Когда работа была закончена, она в изумлении переводила взгляд с девочки на рисунок и обратно на девочку. Джон был доволен, но не столько рисунком, сколько тем эффектом, который его манипуляции произвели на Бьянку. Он опёрся локтём о стол, запустив тонкие пальцы в волосы и взглянул на девушку.
— Что скажете? Всегда хотел узнать мнение специалиста.
— Это просто невероятно, — проговорила Бьянка. — Где вы учились? — она забрала листок и стала очень внимательно изучать его. — Вы даже не делали наброска. Обычно замер всех пропорций занимает больше времени, чем создание готового рисунка. Вы даже ничего не исправляли. Удивительно, — она жадно вглядывалась в рисунок, тогда как Софи уже подскочила с кушетки и подошла к ней, чтобы полюбоваться на себя.
— Я нигде не учился, оно само всё, — бросил Джон.
— Сколько же времени нужно было тренироваться, чтобы так набить руку? — Бьянка продолжала восхищенно разглядывать рисунок.
— Скажем, — протянул мужчина, — каждую свободную минуту.
— Дядя Джон, давай положим этот рисунок к остальным! — взмолилась Софи.
— А у вас ещё есть? Покажете? — две пары светлый глаза устремились на мужчину, который не ожидал такого внимания к своей персоне.
— Я не вожу их с собой, — коротко пояснил Коул. — Но если вы согласитесь прийти к нам в гости, думаю, Софи с радостью вам их покажет, — он улыбнулся, глядя на то, как двушка изменилась в лице после его слов. Бьянке вдруг стало неловко за свой порыв. Она что-то пробубнила, вежливо поблагодарив Джона за гостеприимство, и, к своему счастью, услышала наконец звонок.
— У дяди много рисунков. Есть даже портрет очень похожий на тебя, — призналась Софи, пытливо всматриваясь в лицо учительницы.
Бьянка коротко взглянула на Коула, выражение лица которого при этих словах ничуть не изменилось.
— Мне нужно идти на урок, — проговорила она, поднимаясь с места. — Давайте я приглашу сюда кого-нибудь? Вы виделись с профессором?
— Не нужно никого утруждать, — ответил мужчина. — Мы скоро уедем. Я заезжал по делу на стройку, сюда зашёл, чтобы увидеть вас, теперь можем возвращаться домой, — он поднялся со стула, расправляя затёкшие плечи.
— Скажите, — начала Бьянка, когда они втроём вышли из кабинета и направились по коридору в сторону лестницы. — Не то, чтобы я была против или чем-то недовольна, — она смутилась, заметив вопросительно вздёрнутую бровь мужчины, — но как скоро планируется закончить стройку?
— Вам мешает шум? — прямо спросил Джон.
— Нет, что вы! То есть, ну да, совсем немного...
— Так немного, что приходится спать в классе на кушетке, — сыронизировал мужчина. Бьянка кивнула. — Стройка в самом разгаре. К зиме мы должны будем её закончить. — Он остановился, не дойдя нескольких шагов до крыльца и позволил себе взять девушку за руку, — но я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы облегчить ваши муки. — Он мягко коснулся губами её пальцев.
— Благодарю, — тихо проговорила она, забирая обратно свою руку и пряча её за спиной.
— Приезжайте к нам в гости! — прозвенела Софи, прижимаясь к дяде. — У меня день рождения будет, я вас приглашаю! — заключила она со свойственной ей детской непосредственностью. Теперь две пары светлых глаз вопросительно посматривали на Бьянку, отчего ей хотелось провалиться под землю. Меньше всего она желала оказаться дома у Джона Коула, но ещё меньше — расстраивать этого чудесного ребёнка.
— Спасибо, — выдавила она из себя. — Я обязательно приеду, Софи, — Бьянка нагнулась, чтобы поцеловать девочку.
— Я пришлю за вами, — проговорил Джон и, взяв за руку племянницу, направился к ступеням крыльца, возле которого их ожидал чёрный экипаж, запряженный двумя лошадьми. Животные уже стремились в путь и взрывали копытами землю от нетерпения.
Весь оставшийся день Бьянка провела в задумчивости. Ей казалось странным всё то, что произошло утром: начиная от виртуозного рисунка школьного спонсора и заканчивая её согласием на приглашение к нему в гости. Бьянка невольно вспомнила его взгляд, вздёрнутую бровь.
«Сюда я зашёл, чтобы увидеть вас» — пронзили память слова мужчины. Идя домой после уроков, Бьянка поймала себя на мысли, что глаза у Джона вовсе не жёлтые, а при определённом свете даже светло-карие и волосы очень красивые густые и ярко рыжие, она таких никогда не видела. Оседлав мысли не о том, девушка мотнула головой, прогоняя их. Этого ещё не хватало.
На следующее утро Бьянка облегчённо осознала, что проснулась не от грохота и стука, а от петушиного кукареканья, по которому уже успела соскучиться. С тех пор и до самого завершения стройку стали начинать и заканчивать на час позже.
Глава 35
Что подарить ребёнку, у которого есть всё? Бьянка не знала ответа на этот вопрос. Решать такую сложную задачу в одиночку ей совсем не хотелось и после очередного урока она в надежде застать профессора на месте отправилась к нему за помощью.
— Войдите, — отреагировал уставший голос на тихий стук в дверь. — Бьянка, дорогая. Что-то случилось? — старик сидел за столом, как обычно заваленным документами.
Девушка прошла бочком в тесном проёме между столов и приземлилась за центральной партой первого ряда прямо напротив директора.
— Ничего особенного не случилось, — задумчиво проговорила она, откидываясь на спинку стула. — Не хочу вас долго задерживать, но я уже всю голову сломала. Помогите советом, — она посмотрела на Йозефа с мольбой.
— Чем могу, дорогая, спрашивай, — профессор развёл руки, вопросительно глядя на гостью.
— На следующей неделе меня пригласили на день рождения к ребёнку, — она запнулась. — Это девочка, ей исполняется семь лет. В общем, я имею представление, о чём может мечтать девочка в эти годы, но проблема в том, что она из очень обеспеченной семьи и я совершенно не представляю, что могу подарить ей.
— То есть тебя пригласил ребёнок, которому очень хотелось провести с тобой свой самый лучший день в году, и ты полагаешь, что ей важно, насколько дорогую куклу ты ей подаришь? — Йозеф улыбнулся.
— Я же не знаю, как она отреагирует. Вдруг расстроится... — Бьянка потупилась. — И мне совсем не хочется тратить половину оклада на дорогую игрушку, а потом думать, как дотянуть до конца месяца. Может, лучше отказаться?
Йозеф ответил не сразу.
— Как-то я не сумел вырываться на день рождения к племяннику из-за работы. Ну ты помнишь мою свояченицу Матильду. Ну так вот, её младший сын — Давид — он был так расстроен. Матильда ругала меня и говорила, что я наказание для их семьи, что я сделал несчастным Даву в его важный день. И ты знаешь? Через неделю я приехал. Купил ему игрушечную железную дорогу — как ты ни скажешь — потратил половину оклада, даже больше. И когда я пришёл и когда мне открыли дверь и когда Дава увидел меня, он так расчувствовался. Он кинулся ко мне и ему было совсем не важно, что за мешок я принёс с собой. Конечно, потом он спросил меня, какой подарок я приготовил ему, но это первое мгновение радости от встречи — его нельзя сравнить ни с какой самой прекрасной и дорогой игрушкой в мире.
Бьянка заулыбалась. Монологи профессора всегда успокаивали её даже если он говорил понятные всем прописные истины. Стало легко и волнение немного ушло. Она продолжила:
— Я бы хотела подарить книгу. Мне кажется, ей будет интересно.
— Прекрасная идея! В книжном на соседней улице я недавно видел энциклопедию. Она красивая с рисунками и крупным текстом. Хороший подарок. Скажи, а что это за девочка?
— Племянница мистера Коула.
— А, юная Софи. Она очаровательна. Мистер Коул рассказал мне, что её родители погибли в море и она осталась одна. Ужасно, ужасно. Такая юная и уже сирота. Хорошо, что Джон принял её.
— Да, — протянула Бьянка. — Иногда не знаешь, что хуже: не знать своих родителей вовсе или знать, любить и потерять в один миг. — Она замолчала, — спасибо, я зайду в книжный. Вы мне очень помогли, профессор.
— Не за что, дорогая, — он вновь склонился над бумагами. Когда девушка уже собиралась выйти, Йозеф остановил её. — Бьянка, — она обернулась. — Если так случится, что ты захочешь уйти от нас, не жалей ни о чём. Мы обязательно выкрутимся, всегда выкручивались.
— Что вы имеете в виду, Йозеф? Я никуда не собиралась, — она слегка возмутилась.
— Просто знай это и не забывай, — он улыбнулся.
***
Экипаж катил по центральным улицам столицы, минуя один за другим широкие повороты. Коул, как и обещал, послал за Бьянкой извозчика и с минуты на минуту девушка должна была приехать к нужному месту. Карета остановилась возле крыльца высокого дома, оформленного в стиле греческой классики. Ритмичные колонны фасада напомнили девушке об отчизне и приюте, где прошли не самые лучшие годы её жизни. Она вышла из экипажа. Взойдя по ступеням крыльца, она робко постучалась. Ей тут же открыл дверь смиренного вида долговязый лакей, своим видом натолкнувший на воспоминания о первом визите в корпус горничных два года назад. Лакей принял плащ девушки и жестом пригласил войти. Бьянка покорно шествовала за мужчиной, всё больше проникаясь неприятными воспоминаниями, которые старалась гнать от себя. Когда слуга остановился около одной из многочисленных дверей и легонько толкнул её, Бьянке на секунду показалось, что её привели в другой мир — параллельную реальность, которую кто-то создал в соседней от унылого коридора и таких же апартаментов комнате. Бьянка вошла и оказалась в сказке. Комната была украшена цветами и гирляндами, на светлой мебели восседали игрушки разной величины и степени вычурности, трое детей играли на полу, живо оспаривая победы и проигрыши, а мимо них, громко лая, носился пушистый белый щенок с розовым бантиком на шее. Казалось, он был здесь счастливее всех.
