Повозившись с чашками, чайными пакетиками и распаковав пачку печенья, оставшегося от больничных передачек друзей, Даша вернулась к столу.
— Я теперь смогу приходить на репетиции в любое время, — призналась она, подавая Артёму чашку.
Мужчина вопросительно возвёл брови.
— Почему? Ты ушла с работы?
— Да, как ты и говорил. Решила, что театр — моё призвание и всё бросила, — она усмехнулась, но от слуха мужчины не укрылась вымученность этого смеха и всей шутки.
— На тебя это не похоже. Что-то случилось?
Даша убрала улыбку с лица.
— Да, случилось, — она отпила горячий чай. Не желая вдаваться в подробности, девушка продолжила. — Я увольняюсь. На нашу с тобой работу это никак не повлияет, всё, что нужно для перепланировки театра, я подготовила — теперь дело за исполнителями. Сашка, если что, поможет — передам ему материалы по проекту.
Даша подняла взгляд. Артём смотрел на неё внимательно, пытаясь понять, что на самом деле происходит. Рассказ девушки был явно окутан тайной, которой она не спешила делиться.
— Так, — он откинулся на спинку стула, — а теперь серьёзно. В жизни не поверю, что ты всё бросила ради искусства. Ты для этого недостаточно инфантильна.
Даша усмехнулась теперь уже абсолютно искренне.
— И когда ты успел меня изучить?
Артём, не спеша, отпил из чашки, выдерживая паузу, и ответил:
— Вечности не хватит, чтобы изучить тебя, Даша. Но кое-какое представление о тебе у меня сложилось почти сразу. За время нашего знакомства оно не изменилось.
Даша покачала головой и цыкнула:
— Вы уже продаёте билеты на премьеру — не рано ли?
— Самое время. Сейчас цены бюджетные, через пару недель взлетят.
— Хитрый маркетинговый ход?
— Я даже скажу — старый, как мир, хитрый маркетинговый ход. Но люди до сих пор готовы покупать загодя, чтоб подешевле. Спектакль в любом случае выйдет в срок. Так всегда бывает.
— А если кто-нибудь из актёров, ну, скажем, попадёт в больницу прямо накануне премьеры? — девушка состроила ироничную мордашку.
— Тогда придётся ставить замену. У нас всегда по два человека на роль. Бывает и больше.
— То есть и меня есть, кем заменить?
— Машей, которая сейчас в декрете. Если потребуется, она выйдет. Но мне бы не хотелось видеть в этой роли кого-то, кроме тебя.
— Ну значит, постараюсь больше не попадать в неприятности, если это будет от меня зависеть, — она умолкла, затем решила нарушить тишину и продолжила. — Я начну искать новую работу, когда отыграю спектакль, — призналась она. — Мне сразу показалось, что совмещать одно с другим будет тяжело, а теперь появился повод не разрываться на кучу дел одновременно. Думаю, так будет лучше, — она опомнилась. — Я не поблагодарила тебя, Артём. Спасибо, что встретил и помог.
Артём молча кивнул, отпивая чай.
— Велик всё? — спросил он.
— Да, к сожалению. Сашка ездил к месту аварии — там ничего уже не было. Видимо, на металлолом растащили.
— Сочувствую.
Даша пожала плечами.
— Новый покупать не буду — скоро осень. Пока на метро поезжу, потом посмотрим.
— Если что, звони, подвезу.
— Перестань. Мне и без того неловко. Ты столько для меня делаешь.
— Для чего ещё нужны друзья?
Даша вопросительно уставилась на него.
— Вот так незаметно мы стали друзьями, — девушка смущённо отвела прядь волос за ухо.
— И, судя по всему, твоему парню придётся с этим смириться.
После его слов Даша изменилась в лице. Оно снова осунулось, уголки рта поползли вниз, вернулась бледность, взгляд стал пустым и направился в никуда. Она ничего не ответила, не хотела отвечать. Болезненное воспоминание всплыло в голове во всех деталях, в тот же миг к горлу подкатил комок.
— Артём, ты извини, я немного устала, — выдавила она из себя упавшим голосом.
Он понял всё без слов, поднялся со стула, подошёл к девушке и взяв её за руку, проговорил:
— Даша, — он дождался, когда она поднимет на него взгляд, и продолжил, — просто знай, что всегда можешь рассчитывать на меня. Прилечу по первому зову.
— Спасибо, — тихо ответила девушка, забирая руку. Она была не в настроении затевать новую игру, но Артём и сам ни на что не рассчитывал.
Они прошли в коридор. Ветрова старалась сохранять вид радушной хозяйки, с трудом натягивая улыбку. На самом же деле в тот момент ей всё было не в радость — хотелось просто остаться одной и забыться домашними делами. Тем не менее она очень искренне поцеловала своего нового друга в щёку, невольно ощутив прилив волнения от прикосновения к гладко выбритой щеке, но волнение тут же схлынуло и даже не воскресило в памяти их более страстный поцелуй.
Когда дверь за ним закрылась, Артём поспешно сбежал с лестницы. Оказавшись в машине, он лёгким движением сунул в ухо гарнитуру, ткнул на нужный номер на экране смартфона и стал медленно выезжать на дорогу.
— Здорово, брат, — донёсся из наушника голос Саши Красина.
— Привет. Как сам?
— Ничего. На работе кисну.
— Звоню отчитаться — Дашу привёз.
— Красавчик. Спасибо тебе. Как она?
— Слушай, я об этом хотел поговорить. Ты парня её знаешь?
— Да лучше бы не знал.
— Чего так?
— Начальник наш. Бабник, Даше врёт, прячется с шалавой своей по кабинетам. Только это между нами.
— Не вопрос.
— Его с поличным никто не ловил, — продолжал Саша, — аккуратно работает, но подозрения вполне обоснованные. Даше пытались намекнуть — обижается. Или сама не видит или не хочет замечать. Короче, жопа.
— Ясно. Ну слушай, раз между нами, то и ты никому, — Артём умолк, входя в поворот. — Он, похоже, чего-то натворил. Когда о нём зашёл разговор сегодня, она с лица сошла. Думал, расплачется, но удержалась.
— Вон чего. Ладно, скажу Алёнке, чтоб не беспокоила. Завтра она собиралась к ней заскочить — скорее всего Дашка молчать не будет. Она ничего не говорила? В понедельник выйдет на работу?
— Да, планировала.
— Алёнка если что-то расскажет, сообщу тебе.
Артём усмехнулся.
— Что бы я без тебя делал?
— Обращайся. Лады, у нас совещание. До связи, — попрощался Красин.
Через полчаса Артём подкатил к калитке дома, расположенного в центральном районе. Красивое бирюзовое здание, украшенное белыми колоннами и горельефом с атлантами, которые держали на своих могучих спинах балконы, составляло историческое наследие города. Квартира в этом доме досталась ему в наследство от деда. Тому — от его деда и так далее, до основателя фамилии — одного из военачальников при императоре Александре первом, который прославил свой род на много поколений вперёд доблестными победами во времена нашествия Наполеона.
Оказавшись в квартире, мужчина небрежно скинул с себя обувь. Несмотря на последний месяц лета, было ещё довольно жарко и его голубая рубашка кое-где прилипала к вспотевшему телу, открывая вид на широкие плечи и мышцы груди. Артём сбросил её и включил кондиционер. Некоторое время он так и стоял, положив руки на пояс, наслаждаясь потоками прохладного воздуха, идущего из-под потолка, затем вынул из заднего кармана джинсов смартфон и упал на мягкий диван, стоявший посреди просторной комнаты.
Здесь было очень уютно. Светлые стены, кое-где украшенные белыми и бледно-зелёными плитками декоративного кирпича, увеличивали пространство и без того обширных апартаментов. Немногочисленная мебель из светлого дерева гармонично дополняла интерьер и добавляла ощущение уюта. Зеленоватые шторы и белый тюль под ними на широких окнах были задрапированы замысловатыми узорами, что наводило на мысль о дизайнере интерьера, который явно приложил руку к созданию всей этой красоты.
За то время, что Артём позволял себе праздное лежание на мягком диване, он нашёл кое-что в телефоне. Взгляд его теперь сосредоточенно, даже с какой-то жадностью изучал то, что видел перед собой. Он смотрел на Дашу. Она заливисто смеялась со снимка, глядя на фотографа. Девушка была само очарование, светилась счастьем и жизнелюбием, в её пышных волосах, уложенных в аккуратную причёску, замерли солнечные блики, что создавало местами рыжие всполохи на каштановых локонах, а карие глаза сияли чарующим янтарным блеском. Мужчине стоило большого труда оторваться от её лица.
«Этот мудак пожалеет о том, что стёр улыбку с твоих прекрасных губ» — пронеслось в голове парня.
Даша сидела на кресле в гостиной и зашивала котика. Ей дорог был этот плюшевый антистресс, который пережил с ней общажное студенчество, переезд в другой город, ремонт в их собственной долгожданной квартире и недавнюю аварию. Девушка даже слегка заморочилась со своим покалеченным другом — она вытряхнула из него синтепон, аккуратно выстирала в тазике, прогладила утюгом и набила снова. Почему-то после всех проделанных манипуляций оказалось, что наполнителя поубавилось или подушка растянулась. Тем не менее Даша вынуждена была купить ещё мешок синтепона, чтобы вернуть котику прежний облик. Теперь она ловко орудовала иголкой, утопая в объятиях любимого кресла, и размышляла о том, что готова ко всему. Она чувствовала себя на удивление бодро, несмотря на то что утром следующего дня её ожидал тяжёлый разговор с начальником. Она твёрдо решила увольняться из фирмы потому, что постоянно видеть рядом человека, который причинил ей боль, она была не в силах. С её опытом и квалификацией девушка не сомневалась в том, что без проблем найдёт работу, когда придёт время.
Звонок домофона отвлёк её от мыслей. Даша отложила кота, воткнув иголку в плюшевое рыжее ухо и спешно направилась к двери, шаркая на ходу пушистыми сиреневыми тапочками. В трубке раздался звонкий голос Алёнки, а после того как Ветрова нажала заветную кнопку, хватило нескольких секунд, чтобы Дёмина оказалась на пороге.
— Ничего себе, — удивилась Даша, — у тебя где-то вертолётик привязан? Наш лифт так быстро не ездит, как ты бегаешь.
— Я просто очень соскучилась! — выпалила Алёнка, скидывая кроссовки и бросаясь в объятия подруги. — Как ты? Ничего не болит? — она уже осматривала Дашу со всех сторон.
— Ничего не болит. Проходи. Чай будешь? — Даша поманила её за собой на кухню.
— Давай, — Алёнка быстро затараторила. — Мне тут бабушка передала для тебя пирожки, — она поставила большой пакет на свободный стул и принялась вынимать по порядку объёмные свёртки. — Этот с мясом, вот этот с рыбой или с капустой, не помню. Этот с вишней, а этот вот с щавелем. — К концу монолога весь стол был заставлен едой. Даша перевела удивлённый взгляд с пирогов на довольное лицо Алёнки.
— Алён, — протянула она. — Да как же я одна всё это съем? — даже при её любви к еде и пирожкам Алёнкиной бабушки, в частности, Даша не могла представить, как бы управилась со всем этим гастрономическим богатством в одиночку.
— Ничего, — отмахнулась Дёмина. — Сегодня я тебе помогу, а потом что-нибудь придумаешь. Приглашай гостей. Тёма наверняка любит с мясом, — она подмигнула. — Ну накрайняк, мужика своего покормишь, а то ходит злой.
Даша ничего ей не сказала и отошла, чтобы налить воду в чайник.
— Как у вас дела? — спросила она, присаживаясь напротив. — Вы к бабушке вместе с Сашей ездили?
— Да! Ему так понравилось у неё. Помог дров наколоть, воды из колодца натаскать, забор починил, но, правда, потом разошёлся, возомнив себя деревенским тружеником и хлебнул ледяной колодезной водицы. Естественно, заболел. Ходит, кашляет теперь.
— Больничный брать не стал?
— Нет, говорит, незачем, просто застудился, — Алёнка перевела дух и продолжила. — Слушай, мне или кажется, или правда что-то странное происходит. Скажи, пожалуйста, то, что наш обожаемый Константин Алексеевич в последнее время рычит на сотрудников, как-то связано с тем, что тебя Артём из больницы забирал? Просто я уже не знаю, что думать и спросить не у кого. Вы поссорились, что ли?
За то время, пока Алёнка формулировала вопрос, Даша испытала напряжение всех мышц тела одновременно. Она знала, что рассказать придётся, а потому, с полнейшей серьёзностью заявила:
— Мы расстались, Алён.
Дёмина выпучила глаза. Чайник давно закипел, но ни до него, ни до пирогов никому уже не было дела.
— Вы что? — уточнила Алёнка. — Но почему? Ты же его так любила.
— Я думала, обрадуешься.
— Нет, я рада. Это правда, уж прости, но почему? Из-за чего? И когда? Ты ничего не рассказывала.
— Мне было не до разговоров, сама понимаешь.
Даша поднялась с места и стала заваривать чай. За это время она поведала Алёнке о том, что произошло две недели назад и о том, что на обратном пути после всего пережитого до кучи она ещё и в аварию попала. Всё то время, пока она разливала по чашкам чай и раскладывала по тарелкам кусочки пирога с щавелем, Дёмина то и дело округляла рот в беззвучном ахе, не находя себе места от нараставшего возмущения.
— Охренеть, — заключила она. — Вот же скотина. Он её ещё и домой приводил. Дашечка, как ты теперь? Боже мой, так это получается, из-за него ты в аварию попала! — осенило девушку.
— Сейчас уже нормально, — Ветрова отпила чай. — А тогда было очень плохо. И в аварию я попала по собственной глупости, тут никто не виноват. Правда, велик жалко и кота. Но кота можно зашить, а велик придётся весной новый покупать.
— Подожди, и что ты теперь будешь делать? Как работать-то будешь с ним?
— Никак не буду. Завтра принесу ему заявление по собственному желанию, закончу дела и уйду.
— Ты серьёзно? — Алёнка состроила страдальческую гримасу. — Блин, жалко-то как. Я буду скучать и Сашка тоже. Даш, ты точно решила? Может, подумаешь ещё?
— Можно было бы наплевать на личное и остаться, сохраняя профессиональные отношения, но я так не могу, мне будет очень тяжело видеть его, точнее, их каждый день. Нет, Алён. Я решила. Мне тоже будет плохо без вас, но мы же всё равно продолжим видеться. Так что, думаю, мы привыкнем, — она откусила от пирога. — Очень вкусно. Передавай бабушке от меня огромное спасибо. Её пироги всегда такие обалденные.
— Передам, — кивнула Алёнка. Она тяжко выдохнула. — Блин, знала бы — винишка захватила.
На другой день Даша пришла на работу в обычное время. Она привычно здоровалась с охраной на проходной, с коллегами и соседями по бизнес-центру. Когда, спустя несколько минут, на пороге офиса возникла Алёнка под ручку с Сашей, все трое многозначительно переглянулись, и друзья послали Ветровой лучики поддержки. Они не смели вмешиваться в поток душевных переживаний и твёрдые намерения подруги, которая уже всё решила. По-хорошему ей следовало сейчас же отправиться к начальнику, бросить на стол заявление об уходе и уйти с гордо поднятой головой. Но если ещё вчера она была убеждена в том, что достойно справится с поставленной задачей, то теперь уже не была в этом уверена. Она подозревала, что ей не дадут просто так уйти, что Костя, возможно, снова начнёт просить прощения или включит собственника и начнёт что-то требовать, а она с очень большой долей вероятности сорвётся на эмоции — накричит или расплачется.
Даша мучилась размышлениями около получаса. Спустя томительные минуты, она наклонилась к коллеге, сидевшей за соседним столом, и спросила:
— Кать, не знаешь, Константин Алексеевич у себя?
Девушка привстала, чтобы взглянуть в окно.
— Машина его здесь, — ответила она, возвращаясь на место. — А вы что, не вместе приехали?
— Не вместе, — рассеянно проговорила Даша.
Она взяла со стола заявление, положила в карман брюк ключ от квартиры начальника и вышла в коридор.
— Я теперь смогу приходить на репетиции в любое время, — призналась она, подавая Артёму чашку.
Мужчина вопросительно возвёл брови.
— Почему? Ты ушла с работы?
— Да, как ты и говорил. Решила, что театр — моё призвание и всё бросила, — она усмехнулась, но от слуха мужчины не укрылась вымученность этого смеха и всей шутки.
— На тебя это не похоже. Что-то случилось?
Даша убрала улыбку с лица.
— Да, случилось, — она отпила горячий чай. Не желая вдаваться в подробности, девушка продолжила. — Я увольняюсь. На нашу с тобой работу это никак не повлияет, всё, что нужно для перепланировки театра, я подготовила — теперь дело за исполнителями. Сашка, если что, поможет — передам ему материалы по проекту.
Даша подняла взгляд. Артём смотрел на неё внимательно, пытаясь понять, что на самом деле происходит. Рассказ девушки был явно окутан тайной, которой она не спешила делиться.
— Так, — он откинулся на спинку стула, — а теперь серьёзно. В жизни не поверю, что ты всё бросила ради искусства. Ты для этого недостаточно инфантильна.
Даша усмехнулась теперь уже абсолютно искренне.
— И когда ты успел меня изучить?
Артём, не спеша, отпил из чашки, выдерживая паузу, и ответил:
— Вечности не хватит, чтобы изучить тебя, Даша. Но кое-какое представление о тебе у меня сложилось почти сразу. За время нашего знакомства оно не изменилось.
Даша покачала головой и цыкнула:
— Вы уже продаёте билеты на премьеру — не рано ли?
— Самое время. Сейчас цены бюджетные, через пару недель взлетят.
— Хитрый маркетинговый ход?
— Я даже скажу — старый, как мир, хитрый маркетинговый ход. Но люди до сих пор готовы покупать загодя, чтоб подешевле. Спектакль в любом случае выйдет в срок. Так всегда бывает.
— А если кто-нибудь из актёров, ну, скажем, попадёт в больницу прямо накануне премьеры? — девушка состроила ироничную мордашку.
— Тогда придётся ставить замену. У нас всегда по два человека на роль. Бывает и больше.
— То есть и меня есть, кем заменить?
— Машей, которая сейчас в декрете. Если потребуется, она выйдет. Но мне бы не хотелось видеть в этой роли кого-то, кроме тебя.
— Ну значит, постараюсь больше не попадать в неприятности, если это будет от меня зависеть, — она умолкла, затем решила нарушить тишину и продолжила. — Я начну искать новую работу, когда отыграю спектакль, — призналась она. — Мне сразу показалось, что совмещать одно с другим будет тяжело, а теперь появился повод не разрываться на кучу дел одновременно. Думаю, так будет лучше, — она опомнилась. — Я не поблагодарила тебя, Артём. Спасибо, что встретил и помог.
Артём молча кивнул, отпивая чай.
— Велик всё? — спросил он.
— Да, к сожалению. Сашка ездил к месту аварии — там ничего уже не было. Видимо, на металлолом растащили.
— Сочувствую.
Даша пожала плечами.
— Новый покупать не буду — скоро осень. Пока на метро поезжу, потом посмотрим.
— Если что, звони, подвезу.
— Перестань. Мне и без того неловко. Ты столько для меня делаешь.
— Для чего ещё нужны друзья?
Даша вопросительно уставилась на него.
— Вот так незаметно мы стали друзьями, — девушка смущённо отвела прядь волос за ухо.
— И, судя по всему, твоему парню придётся с этим смириться.
После его слов Даша изменилась в лице. Оно снова осунулось, уголки рта поползли вниз, вернулась бледность, взгляд стал пустым и направился в никуда. Она ничего не ответила, не хотела отвечать. Болезненное воспоминание всплыло в голове во всех деталях, в тот же миг к горлу подкатил комок.
— Артём, ты извини, я немного устала, — выдавила она из себя упавшим голосом.
Он понял всё без слов, поднялся со стула, подошёл к девушке и взяв её за руку, проговорил:
— Даша, — он дождался, когда она поднимет на него взгляд, и продолжил, — просто знай, что всегда можешь рассчитывать на меня. Прилечу по первому зову.
— Спасибо, — тихо ответила девушка, забирая руку. Она была не в настроении затевать новую игру, но Артём и сам ни на что не рассчитывал.
Они прошли в коридор. Ветрова старалась сохранять вид радушной хозяйки, с трудом натягивая улыбку. На самом же деле в тот момент ей всё было не в радость — хотелось просто остаться одной и забыться домашними делами. Тем не менее она очень искренне поцеловала своего нового друга в щёку, невольно ощутив прилив волнения от прикосновения к гладко выбритой щеке, но волнение тут же схлынуло и даже не воскресило в памяти их более страстный поцелуй.
Когда дверь за ним закрылась, Артём поспешно сбежал с лестницы. Оказавшись в машине, он лёгким движением сунул в ухо гарнитуру, ткнул на нужный номер на экране смартфона и стал медленно выезжать на дорогу.
— Здорово, брат, — донёсся из наушника голос Саши Красина.
— Привет. Как сам?
— Ничего. На работе кисну.
— Звоню отчитаться — Дашу привёз.
— Красавчик. Спасибо тебе. Как она?
— Слушай, я об этом хотел поговорить. Ты парня её знаешь?
— Да лучше бы не знал.
— Чего так?
— Начальник наш. Бабник, Даше врёт, прячется с шалавой своей по кабинетам. Только это между нами.
— Не вопрос.
— Его с поличным никто не ловил, — продолжал Саша, — аккуратно работает, но подозрения вполне обоснованные. Даше пытались намекнуть — обижается. Или сама не видит или не хочет замечать. Короче, жопа.
— Ясно. Ну слушай, раз между нами, то и ты никому, — Артём умолк, входя в поворот. — Он, похоже, чего-то натворил. Когда о нём зашёл разговор сегодня, она с лица сошла. Думал, расплачется, но удержалась.
— Вон чего. Ладно, скажу Алёнке, чтоб не беспокоила. Завтра она собиралась к ней заскочить — скорее всего Дашка молчать не будет. Она ничего не говорила? В понедельник выйдет на работу?
— Да, планировала.
— Алёнка если что-то расскажет, сообщу тебе.
Артём усмехнулся.
— Что бы я без тебя делал?
— Обращайся. Лады, у нас совещание. До связи, — попрощался Красин.
Через полчаса Артём подкатил к калитке дома, расположенного в центральном районе. Красивое бирюзовое здание, украшенное белыми колоннами и горельефом с атлантами, которые держали на своих могучих спинах балконы, составляло историческое наследие города. Квартира в этом доме досталась ему в наследство от деда. Тому — от его деда и так далее, до основателя фамилии — одного из военачальников при императоре Александре первом, который прославил свой род на много поколений вперёд доблестными победами во времена нашествия Наполеона.
Оказавшись в квартире, мужчина небрежно скинул с себя обувь. Несмотря на последний месяц лета, было ещё довольно жарко и его голубая рубашка кое-где прилипала к вспотевшему телу, открывая вид на широкие плечи и мышцы груди. Артём сбросил её и включил кондиционер. Некоторое время он так и стоял, положив руки на пояс, наслаждаясь потоками прохладного воздуха, идущего из-под потолка, затем вынул из заднего кармана джинсов смартфон и упал на мягкий диван, стоявший посреди просторной комнаты.
Здесь было очень уютно. Светлые стены, кое-где украшенные белыми и бледно-зелёными плитками декоративного кирпича, увеличивали пространство и без того обширных апартаментов. Немногочисленная мебель из светлого дерева гармонично дополняла интерьер и добавляла ощущение уюта. Зеленоватые шторы и белый тюль под ними на широких окнах были задрапированы замысловатыми узорами, что наводило на мысль о дизайнере интерьера, который явно приложил руку к созданию всей этой красоты.
За то время, что Артём позволял себе праздное лежание на мягком диване, он нашёл кое-что в телефоне. Взгляд его теперь сосредоточенно, даже с какой-то жадностью изучал то, что видел перед собой. Он смотрел на Дашу. Она заливисто смеялась со снимка, глядя на фотографа. Девушка была само очарование, светилась счастьем и жизнелюбием, в её пышных волосах, уложенных в аккуратную причёску, замерли солнечные блики, что создавало местами рыжие всполохи на каштановых локонах, а карие глаза сияли чарующим янтарным блеском. Мужчине стоило большого труда оторваться от её лица.
«Этот мудак пожалеет о том, что стёр улыбку с твоих прекрасных губ» — пронеслось в голове парня.
Глава 18
Даша сидела на кресле в гостиной и зашивала котика. Ей дорог был этот плюшевый антистресс, который пережил с ней общажное студенчество, переезд в другой город, ремонт в их собственной долгожданной квартире и недавнюю аварию. Девушка даже слегка заморочилась со своим покалеченным другом — она вытряхнула из него синтепон, аккуратно выстирала в тазике, прогладила утюгом и набила снова. Почему-то после всех проделанных манипуляций оказалось, что наполнителя поубавилось или подушка растянулась. Тем не менее Даша вынуждена была купить ещё мешок синтепона, чтобы вернуть котику прежний облик. Теперь она ловко орудовала иголкой, утопая в объятиях любимого кресла, и размышляла о том, что готова ко всему. Она чувствовала себя на удивление бодро, несмотря на то что утром следующего дня её ожидал тяжёлый разговор с начальником. Она твёрдо решила увольняться из фирмы потому, что постоянно видеть рядом человека, который причинил ей боль, она была не в силах. С её опытом и квалификацией девушка не сомневалась в том, что без проблем найдёт работу, когда придёт время.
Звонок домофона отвлёк её от мыслей. Даша отложила кота, воткнув иголку в плюшевое рыжее ухо и спешно направилась к двери, шаркая на ходу пушистыми сиреневыми тапочками. В трубке раздался звонкий голос Алёнки, а после того как Ветрова нажала заветную кнопку, хватило нескольких секунд, чтобы Дёмина оказалась на пороге.
— Ничего себе, — удивилась Даша, — у тебя где-то вертолётик привязан? Наш лифт так быстро не ездит, как ты бегаешь.
— Я просто очень соскучилась! — выпалила Алёнка, скидывая кроссовки и бросаясь в объятия подруги. — Как ты? Ничего не болит? — она уже осматривала Дашу со всех сторон.
— Ничего не болит. Проходи. Чай будешь? — Даша поманила её за собой на кухню.
— Давай, — Алёнка быстро затараторила. — Мне тут бабушка передала для тебя пирожки, — она поставила большой пакет на свободный стул и принялась вынимать по порядку объёмные свёртки. — Этот с мясом, вот этот с рыбой или с капустой, не помню. Этот с вишней, а этот вот с щавелем. — К концу монолога весь стол был заставлен едой. Даша перевела удивлённый взгляд с пирогов на довольное лицо Алёнки.
— Алён, — протянула она. — Да как же я одна всё это съем? — даже при её любви к еде и пирожкам Алёнкиной бабушки, в частности, Даша не могла представить, как бы управилась со всем этим гастрономическим богатством в одиночку.
— Ничего, — отмахнулась Дёмина. — Сегодня я тебе помогу, а потом что-нибудь придумаешь. Приглашай гостей. Тёма наверняка любит с мясом, — она подмигнула. — Ну накрайняк, мужика своего покормишь, а то ходит злой.
Даша ничего ей не сказала и отошла, чтобы налить воду в чайник.
— Как у вас дела? — спросила она, присаживаясь напротив. — Вы к бабушке вместе с Сашей ездили?
— Да! Ему так понравилось у неё. Помог дров наколоть, воды из колодца натаскать, забор починил, но, правда, потом разошёлся, возомнив себя деревенским тружеником и хлебнул ледяной колодезной водицы. Естественно, заболел. Ходит, кашляет теперь.
— Больничный брать не стал?
— Нет, говорит, незачем, просто застудился, — Алёнка перевела дух и продолжила. — Слушай, мне или кажется, или правда что-то странное происходит. Скажи, пожалуйста, то, что наш обожаемый Константин Алексеевич в последнее время рычит на сотрудников, как-то связано с тем, что тебя Артём из больницы забирал? Просто я уже не знаю, что думать и спросить не у кого. Вы поссорились, что ли?
За то время, пока Алёнка формулировала вопрос, Даша испытала напряжение всех мышц тела одновременно. Она знала, что рассказать придётся, а потому, с полнейшей серьёзностью заявила:
— Мы расстались, Алён.
Дёмина выпучила глаза. Чайник давно закипел, но ни до него, ни до пирогов никому уже не было дела.
— Вы что? — уточнила Алёнка. — Но почему? Ты же его так любила.
— Я думала, обрадуешься.
— Нет, я рада. Это правда, уж прости, но почему? Из-за чего? И когда? Ты ничего не рассказывала.
— Мне было не до разговоров, сама понимаешь.
Даша поднялась с места и стала заваривать чай. За это время она поведала Алёнке о том, что произошло две недели назад и о том, что на обратном пути после всего пережитого до кучи она ещё и в аварию попала. Всё то время, пока она разливала по чашкам чай и раскладывала по тарелкам кусочки пирога с щавелем, Дёмина то и дело округляла рот в беззвучном ахе, не находя себе места от нараставшего возмущения.
— Охренеть, — заключила она. — Вот же скотина. Он её ещё и домой приводил. Дашечка, как ты теперь? Боже мой, так это получается, из-за него ты в аварию попала! — осенило девушку.
— Сейчас уже нормально, — Ветрова отпила чай. — А тогда было очень плохо. И в аварию я попала по собственной глупости, тут никто не виноват. Правда, велик жалко и кота. Но кота можно зашить, а велик придётся весной новый покупать.
— Подожди, и что ты теперь будешь делать? Как работать-то будешь с ним?
— Никак не буду. Завтра принесу ему заявление по собственному желанию, закончу дела и уйду.
— Ты серьёзно? — Алёнка состроила страдальческую гримасу. — Блин, жалко-то как. Я буду скучать и Сашка тоже. Даш, ты точно решила? Может, подумаешь ещё?
— Можно было бы наплевать на личное и остаться, сохраняя профессиональные отношения, но я так не могу, мне будет очень тяжело видеть его, точнее, их каждый день. Нет, Алён. Я решила. Мне тоже будет плохо без вас, но мы же всё равно продолжим видеться. Так что, думаю, мы привыкнем, — она откусила от пирога. — Очень вкусно. Передавай бабушке от меня огромное спасибо. Её пироги всегда такие обалденные.
— Передам, — кивнула Алёнка. Она тяжко выдохнула. — Блин, знала бы — винишка захватила.
На другой день Даша пришла на работу в обычное время. Она привычно здоровалась с охраной на проходной, с коллегами и соседями по бизнес-центру. Когда, спустя несколько минут, на пороге офиса возникла Алёнка под ручку с Сашей, все трое многозначительно переглянулись, и друзья послали Ветровой лучики поддержки. Они не смели вмешиваться в поток душевных переживаний и твёрдые намерения подруги, которая уже всё решила. По-хорошему ей следовало сейчас же отправиться к начальнику, бросить на стол заявление об уходе и уйти с гордо поднятой головой. Но если ещё вчера она была убеждена в том, что достойно справится с поставленной задачей, то теперь уже не была в этом уверена. Она подозревала, что ей не дадут просто так уйти, что Костя, возможно, снова начнёт просить прощения или включит собственника и начнёт что-то требовать, а она с очень большой долей вероятности сорвётся на эмоции — накричит или расплачется.
Даша мучилась размышлениями около получаса. Спустя томительные минуты, она наклонилась к коллеге, сидевшей за соседним столом, и спросила:
— Кать, не знаешь, Константин Алексеевич у себя?
Девушка привстала, чтобы взглянуть в окно.
— Машина его здесь, — ответила она, возвращаясь на место. — А вы что, не вместе приехали?
— Не вместе, — рассеянно проговорила Даша.
Она взяла со стола заявление, положила в карман брюк ключ от квартиры начальника и вышла в коридор.
