— Поверь, Панин, перегар, которым несёт от тебя, заставил бы её бежать, побросав все вещи. Заканчивай с этим.
— Ты по морде захотел? Могу тебя разукрасить, красавчик. Мама не узнает, — Костик уже начинал заводиться, понимая, что проигрывает.
— Не советую терять лицо, — сурово парировал Артём. Он не боялся драки, но и устраивать при Даше мордобой не хотелось. — Постарайся не упасть в её глазах ещё ниже. Считай, что это — карма, — он мельком глянул на череду бутылок, — и жизнь начинает воздавать тебе по заслугам. Учти, только начинает. — Голубые глаза блеснули злобной синевой.
— Ты чего несёшь? — Костик подался к нему. — Угрожать мне вздумал? Да у меня такие связи, что я тебя по миру пущу, — он почти вплотную подошёл к Артёму, от чего в нос тому ударила волна сильного амбре.
— Заметь, это ты мне сейчас угрожаешь. Я же говорю как есть, — Артём смотрел на него, не мигая. — Из-за тебя она попала в аварию и счастье, что отделалась только ушибами. Могло быть хуже.
— На дорогу смотреть надо…
— Ты дебил, если до сих пор не понял, — оборвал его Артём. — В той аварии виноват только ты и больше никто. А так как всем рано или поздно воздастся за дела их, то жди, Панин. Я не угрожаю, просто предупреждаю, — он цедил сквозь зубы и тоже начинал поддаваться эмоциям, напирая на противника. Но когда за спиной бывшего возникла Даша с двумя большими пакетами, Артём немедленно смягчился и потерял интерес к Костику, тогда как тот всё ещё злобно пыхтел, раздувая ноздри.
— Так, я всё. Если что-то забыла, плевать — можешь выбросить, — проговорила она, не глядя на хозяина дома. Девушка подошла к Артёму, и он тут же забрал у неё пакеты.
Она поспешила обуться. Хотелось уже поскорее покинуть этот ненавистный дом. Но голос бывшего заставил её остановиться:
— Я тут на днях кое-что услышал, — он поправил пояс халата, вновь накидывая на лицо высокомерное выражение, — ржал полдня потом. Говорили, будто вы с этой старухой Шнейдер решили свою фирму проектную открыть. Скажи, что это неправда. — Он снова недобро усмехнулся.
Даша почувствовала, как волна жара накрывает её. Насмешек этого человека только не хватало. Стало как-то гадко после его слов.
— Не скажу, — выпалила она. — Всё так, как ты слышал. Фирма есть, и она работает.
— Вы что же всерьёз решили соперничать со мной?
— Даже не собирались. У нас своя ниша — работаем с частниками и небольшими компаниями. Спасибо, что интересуешься, — последние слова она почти рявкнула. — Отбирать твой кусок хлеба мы не планировали — можешь спать спокойно, — Даша уже открывала дверь, чтобы уйти.
Костик рассмеялся.
— А то я прям извёлся весь, негодуя, что вы заказчиков моих уведёте. Желаю успеха, — иронично прокричал он за долю секунды до того, как дверь за гостями захлопнулась.
В машине на обратном пути царила тишина. Артём понимал, что Даше было неприятно после визита к бывшему, а потому не лез с попытками развеселить её, давая девушке время успокоиться. Когда они проехали половину пути до дома, Даша протяжно выдохнула и откинулась на спинку сиденья.
— Какой же гад, — процедила она. — Как я вообще могла этого раньше не замечать? — она задавала вопрос сама себе.
Артём улыбнулся.
— Он боится, — высказался парень. — Вот и выёбывается.
— В смысле? — лицо Даши недоумённо вытянулось. — Чего нас бояться-то? Никого не трогаем.
— У твоей начальницы большой опыт и, насколько я знаю, внушительный авторитет в вашей среде. Она вполне может с ним тягаться.
— Да брось, — Даша отмахнулась. — Мы, даже если и поднимемся, то нескоро.
Артём загадочно повёл бровями. В глазах, обращённых к дороге, мелькнул азартный блеск, которого Даша не заметила. Он заговорил, нарушая тишину:
— Мне необходимо встретиться с ней.
— С кем? С Аллой Львовной? — Артём кивнул. — А зачем? — Даша в недоумении уставилась на него. — Будешь просить отпускать меня домой пораньше?
— Точно, — Артём ответил ей с улыбкой. — А ещё хочу предложить свои услуги.
— Какие ещё услуги?
— Ну я у тебя кто?
— Владелец театра.
— А ещё?
— Продюсер.
— Молодец, докручивай.
— Подожди, ты что, хочешь продвигать нас? — Даша ещё больше удивилась.
— Почему нет? Вы перспективная фирма.
В эту минуту они остановились возле дома.
— Как-то неожиданно, — пробубнила Даша. — Но на это же уйма времени уйдёт. Нет, я против. Платить нам тебе нечем, а работать за спасибо только потому, что ты мой парень, я тебе не позволю, — последние слова девушка проговорила, уже выйдя на улицу.
— Почему за спасибо? Вот как раз для этого мне и нужно встретиться с Аллой Львовной. Денежные вопросы она у вас решает?
— Да, но…
— Даш, — Артём уже вынимал пакеты из багажника, — я работаю на проценте от прибыли. То есть ваш успех — моя прямая цель. В лепёшку расшибусь. А вот когда уже вы при моём скромном участии обогатитесь, тогда и рассчитаемся.
— Ты серьёзно?
— Вполне. Пошли, я есть хочу, — он поманил за собой девушку, которая уже вынимала из кармана пальто ключ от двери. — Предлагаю сегодня провести день дома и никуда не ходить.
Даша глянула на него исподлобья.
— Называй вещи своими именами. Не весь день дома, а весь день в постели.
— Ты что-то имеешь против? Там тепло, а вдобавок ко всему сегодня у тебя первый за долгое время выходной — надо наверстать упущенное.
Они почти поднялись на нужный этаж и, приближаясь к двери, Ветрова пролепетала, кокетливо моргая ресницами:
— Ой ну не знаю, Тёма. Мне ещё презентацию готовить и план по складу добить надо. А ещё завтра рано вставать — у нас встреча с представителями строительной компании, — она еле сдерживала смех, наблюдая за тем, как её мужчина менялся в лице после её слов.
Оказавшись в квартире, Артём, наконец, разжал руки, заставляя пакеты с вещами пасть к его ногам, после чего властно, но негромко проговорил, глядя Даше прямо в глаза:
— Сегодня ты только моя, а презентация и всё остальное подождёт, — за долю секунды он оказался возле девушки и настойчиво сжал в крепких объятиях. Даша только этого и ждала. Запрокинув назад голову и отдаваясь горячим поцелуям мужчины, она даже не обратила внимания, как раздавила сапогом стаканчик для зубных щёток в виде кокосового ореха, который очень не вовремя выкатился из пакета.
Как бы сильно Алла Львовна ни нагружала Дашу работой, ей всё же удавалось бывать в театре. Она даже умудрилась ещё раз отыграть спектакль на выходных в начале декабря в перерывах между поездками на встречи и подготовкой графиков для презентаций. Тогда девушка, облачённая в тонкое платье, оголявшее плечи и руки, особенно остро ощутила холод от промерзающей крыши, бороться с которым не могли даже многочисленные радиаторы, расставленные вдоль стен.
Ближе к Новому году Даша явилась в театр в качестве зрителя, чтобы посмотреть на Алису. Коротаева должна была исполнить роль в обещанном ей спектакле по Чехову, и поддержка подруги в этом нелёгком деле была очень кстати. Артём находился в отъезде, а вынужденное одиночество Ветровой теперь скрашивал лишь любимый велик, которым она с наступлением холодов пользовалась всё меньше. Тем не менее для девушки стало открытием, что и зимой, оказывается, можно ездить на железном коне с комфортом и без страха не справиться с управлением. Ей даже стало немного жаль того, что вместе с Артёмом они передвигались только на машине, но вскоре каштановую головку озарила идея посадить любимого на велик. Конечно, расставаться с автомобилем от него не требовалось, но как было бы здорово покататься на выходных вместе в парке, устроить пикник на свежем воздухе, когда потеплеет. Обо всём этом, а также о многом другом Ветрова размышляла, сидя в зрительном зале.
Во время спектакля она невольно оглядывалась. Её коробило, что люди, пришедшие для того, чтобы провести культурный досуг в нарядных платьях и костюмах, вынуждены были кутаться в свои куртки и пальто, а те из них, кто по наивности оставил верхнюю одежду в гардеробе, ёжились и подрагивали, вжимаясь в стулья. Обычно после первого же антракта во время зимних спектаклей гардероб пустел.
Когда последние аплодисменты отгремели, а счастливая Алиса, задаренная цветами, скрылись за кулисами, Даша отправилась к ней, чтобы лично поздравить подругу и пообщаться с ребятами, по которым успела соскучиться. За сценой уже творился хаос. Когда девушка вошла в общую гримёрку, то первым делом увидела Алису, раздававшую направо и налево советы по улучшению постановки. Помощник сценариста не засыпал в ней ни на минуту.
— Володя, ты, конечно, молодец, что выкрутился, но если ещё раз начнёшь сыпать отсебятиной, заставлю читать скороговорки с набитым ртом. Привет, Даш! — она немедленно отвлеклась на вошедшую. Артисты тоже принялись наперебой здороваться с ней.
— Привет, ребят, — Даша окинула всех присутствующих тёплым взглядом. Признаваться не хотелось, но она радовалась тому, что хоть ненадолго сумела отвлечься от дел фирмы, коих становилось всё больше день ото дня.
— Как тебе мы сегодня? — Алиса ловко развернула веер своей героини и вновь вошла в образ кисейной барышни, прикрывая нижнюю часть лица. — Ах, милочка, не страшитесь ранить меня, говорите всё как есть, — она закатила глаза.
— Ты молодец. Да вы все молодцы. Чехов немного скучный, но вы сумели его растормошить. Никто даже не заснул в зале — высший пилотаж.
— Уснёшь тут, — проворчал худрук, заходя в комнату и потирая замёрзшие руки. Он немедленно набросил куртку, которую принёс с собой, Алисе на плечи. — Привет, Даш.
— Здравствуйте, Дмитрий…
Он не дал ей договорить.
— Даша, хватит. Я так больше не могу, — он умоляюще уставился на девушку. — Просто Дима, хорошо? Я себя дедом чувствую. Нет, я, что, такой старый? — он обратился к Алисе, прикладывая ладонь к груди на манер драматического актёра.
— Ну что ты, Димочка, — протянула Алиса смеясь. — Не обижайся на Дашечку. Просто она, как и большинство молодых симпатичных актрис, считает тебя кем-то далёким и недосягаемым. Неужели не привык ещё? — она смотрела на него посмеиваясь.
Дима ответил ей скептическим взглядом из-под каштановых бровей.
— Что-то я за тобой такого не помню, — он покачал головой. — Ты, как пришла, разок обозвала меня по имени-отчеству, а потом, как начала ругаться.
— И странно, что ты меня сразу же не выгнал.
— Я так долго добивался от тебя согласия сотрудничать, что готов был обмотать театр цепями, лишь бы ты осталась, — худрук приблизился к девушке. Его вечно сосредоточенное и задумчивое лицо теперь украшала нежная улыбка.
— Наивный человек, — Алиса пыталась не поддаться его настроению, хоть ей и приятно было внимание мужчины, — цепями ты бы меня не удержал.
— Ну чем-то же удержал, — он подошёл совсем близко, беря Алису за руку. Со стороны они казались героями романа столетней давности. Девушка в длинном платье с оборками, в изящной шляпке, с кружевным веером и мужчина в строгом костюме, который со всем возможным трепетом проявлял заботу о своей даме. Даша невольно залюбовалась.
— Ты что-то ворчал, когда пришёл. Чем-то опять недоволен? — романтический настрой силами Алисы Коротаевой улетучился в одночасье.
Дима оправил пиджак, возвращая себе деловой вид.
— Дубак лютый, говорю, народ мёрзнет. Каждый раз столько недовольных отзывов. Хоть закрывайся на зиму.
— Когда работать-то? Мы и так на лето закрываемся, — кинул кто-то из актёров.
— А вообще, не дело, — поддержал разговор другой. — Я после каждого спектакля потом с температурой отлёживаюсь.
— Надо чердак до ума довести. Сколько можно?
Под гомон недовольной толпы худрук замахал руками.
— Так, ну всё, всё! — оборвал он поток жалоб. — Без вас знаю. Придумаем чего-нибудь. Начальство в отъезде. Приедет — обсудим, — он глянул на Дашу в поисках поддержки. Та лишь пожала плечами, вспомнив их разговор с Артёмом на кухне.
О том, что что-то надо делать, знали все, но мало кто готов был приближаться к злополучному чердаку. Артёма тоже можно было понять — он не желал больше рисковать жизнями и здоровьем людей. Почти сразу после того, как Егорыч устроил Даше демонстрацию степени запущенности мансарды, в её голову закралась идея. Бредовая, как ни крути, но чем чёрт не шутит? Теперь девушка всё больше убеждалась в том, что происходящее в театре было окутано грозной силой не упокоенных душ, а многочисленные подтверждения их недовольства лишний раз это доказывали. В связи с тем, что ей нечасто удавалось вырваться из стен ООО «Кариатида», она решила воспользоваться случаем и наведаться на чердак после того, как от души наговорилась с подругой и коллегами.
Взяв из гардероба свой пуховик, снуд и шапку, девушка направилась в противоположную от выхода из театра сторону. Её путь теперь лежал по направлению к главной лестнице. Она быстро взбежала наверх, а когда оказалась под заветной дверью чердачного люка, остановилась в нерешительности. Голову немедленно пронзили воспоминания историй о несчастных, которые поплатились за свою инициативу все без исключения, но Даша не планировала ничего оттуда выносить, да и выносить-то было нечего. Ей просто хотелось сделать хоть что-нибудь.
Холод уже пробирал до костей. Она поспешила надеть на себя верхнюю одежду и только после этого взялась за перекладину лестницы. Поднявшись, она ещё некоторое время возилась со щеколдой, а когда, наконец, отворила её, постаралась как можно более бесшумно положить тяжёлую крышку с другой стороны. За время всех этих манипуляций Даша ощутила, как взмокла под слоем душного пуховика. Пришлось стянуть шапку, снуд и расстегнуться. Но ненадолго — вскоре она снова замёрзла.
Взобравшись наверх, она огляделась. Никаких признаков жизни запущенная мансарда не подавала. Сёму ещё осенью переселили в тёплый подвал поближе к отопительным трубам и укромным закуткам, где можно было дремать и в ус не дуть целыми днями. Теперь же в серой промёрзлой затхлости этого унылого помещения Даше казалось, что она попала в какую-то постапокалиптическую реальность, что было вдвойне нелепо после шумного зрительного зала и ещё более шумной и оживлённой атмосферы общей гримёрки.
Она включила фонарь на телефоне и ступила на пыльные доски, оставляя следы за собой. Дойдя до нужной двери, она ещё с минуту сомневалась, но взяв себя в руки, всё же потянула ручку. Фонарь пришлось выключить — тусклый вечерний свет заполнял помещение, проникая через одно целое и одно треснувшее окно. Даша прошла вперёд. Оказавшись посреди мрачной комнаты, она закрыла глаза. Снова требовалось собраться с силами, на что пришлось потратить ещё пару минут. И всё же, спустя мгновения тишины, комнату заполнил её приглушённый голос.
— Добрый вечер, — неуверенно проговорила она и открыла глаза. В ту же секунду стало как-то неловко, Даша дёрнулась, обругав себя самыми обидными словами за глупость, но всё же продолжила. — Меня зовут Даша и я очень люблю этот театр, — она огляделась, ища чего-то, но теперь уже продолжила более уверенно. — Мне говорили, что вы тоже его очень любите и не желаете, чтобы тут что-то менялось. Я могу это понять. Мне и самой приходилось довольно долго существовать в убеждении, что всё так, как должно быть и менять ничего не нужно. Но я тогда оказалась неправа, — она снова сделала паузу, прислушиваясь к тишине. — Мне легко говорить, ведь
— Ты по морде захотел? Могу тебя разукрасить, красавчик. Мама не узнает, — Костик уже начинал заводиться, понимая, что проигрывает.
— Не советую терять лицо, — сурово парировал Артём. Он не боялся драки, но и устраивать при Даше мордобой не хотелось. — Постарайся не упасть в её глазах ещё ниже. Считай, что это — карма, — он мельком глянул на череду бутылок, — и жизнь начинает воздавать тебе по заслугам. Учти, только начинает. — Голубые глаза блеснули злобной синевой.
— Ты чего несёшь? — Костик подался к нему. — Угрожать мне вздумал? Да у меня такие связи, что я тебя по миру пущу, — он почти вплотную подошёл к Артёму, от чего в нос тому ударила волна сильного амбре.
— Заметь, это ты мне сейчас угрожаешь. Я же говорю как есть, — Артём смотрел на него, не мигая. — Из-за тебя она попала в аварию и счастье, что отделалась только ушибами. Могло быть хуже.
— На дорогу смотреть надо…
— Ты дебил, если до сих пор не понял, — оборвал его Артём. — В той аварии виноват только ты и больше никто. А так как всем рано или поздно воздастся за дела их, то жди, Панин. Я не угрожаю, просто предупреждаю, — он цедил сквозь зубы и тоже начинал поддаваться эмоциям, напирая на противника. Но когда за спиной бывшего возникла Даша с двумя большими пакетами, Артём немедленно смягчился и потерял интерес к Костику, тогда как тот всё ещё злобно пыхтел, раздувая ноздри.
— Так, я всё. Если что-то забыла, плевать — можешь выбросить, — проговорила она, не глядя на хозяина дома. Девушка подошла к Артёму, и он тут же забрал у неё пакеты.
Она поспешила обуться. Хотелось уже поскорее покинуть этот ненавистный дом. Но голос бывшего заставил её остановиться:
— Я тут на днях кое-что услышал, — он поправил пояс халата, вновь накидывая на лицо высокомерное выражение, — ржал полдня потом. Говорили, будто вы с этой старухой Шнейдер решили свою фирму проектную открыть. Скажи, что это неправда. — Он снова недобро усмехнулся.
Даша почувствовала, как волна жара накрывает её. Насмешек этого человека только не хватало. Стало как-то гадко после его слов.
— Не скажу, — выпалила она. — Всё так, как ты слышал. Фирма есть, и она работает.
— Вы что же всерьёз решили соперничать со мной?
— Даже не собирались. У нас своя ниша — работаем с частниками и небольшими компаниями. Спасибо, что интересуешься, — последние слова она почти рявкнула. — Отбирать твой кусок хлеба мы не планировали — можешь спать спокойно, — Даша уже открывала дверь, чтобы уйти.
Костик рассмеялся.
— А то я прям извёлся весь, негодуя, что вы заказчиков моих уведёте. Желаю успеха, — иронично прокричал он за долю секунды до того, как дверь за гостями захлопнулась.
В машине на обратном пути царила тишина. Артём понимал, что Даше было неприятно после визита к бывшему, а потому не лез с попытками развеселить её, давая девушке время успокоиться. Когда они проехали половину пути до дома, Даша протяжно выдохнула и откинулась на спинку сиденья.
— Какой же гад, — процедила она. — Как я вообще могла этого раньше не замечать? — она задавала вопрос сама себе.
Артём улыбнулся.
— Он боится, — высказался парень. — Вот и выёбывается.
— В смысле? — лицо Даши недоумённо вытянулось. — Чего нас бояться-то? Никого не трогаем.
— У твоей начальницы большой опыт и, насколько я знаю, внушительный авторитет в вашей среде. Она вполне может с ним тягаться.
— Да брось, — Даша отмахнулась. — Мы, даже если и поднимемся, то нескоро.
Артём загадочно повёл бровями. В глазах, обращённых к дороге, мелькнул азартный блеск, которого Даша не заметила. Он заговорил, нарушая тишину:
— Мне необходимо встретиться с ней.
— С кем? С Аллой Львовной? — Артём кивнул. — А зачем? — Даша в недоумении уставилась на него. — Будешь просить отпускать меня домой пораньше?
— Точно, — Артём ответил ей с улыбкой. — А ещё хочу предложить свои услуги.
— Какие ещё услуги?
— Ну я у тебя кто?
— Владелец театра.
— А ещё?
— Продюсер.
— Молодец, докручивай.
— Подожди, ты что, хочешь продвигать нас? — Даша ещё больше удивилась.
— Почему нет? Вы перспективная фирма.
В эту минуту они остановились возле дома.
— Как-то неожиданно, — пробубнила Даша. — Но на это же уйма времени уйдёт. Нет, я против. Платить нам тебе нечем, а работать за спасибо только потому, что ты мой парень, я тебе не позволю, — последние слова девушка проговорила, уже выйдя на улицу.
— Почему за спасибо? Вот как раз для этого мне и нужно встретиться с Аллой Львовной. Денежные вопросы она у вас решает?
— Да, но…
— Даш, — Артём уже вынимал пакеты из багажника, — я работаю на проценте от прибыли. То есть ваш успех — моя прямая цель. В лепёшку расшибусь. А вот когда уже вы при моём скромном участии обогатитесь, тогда и рассчитаемся.
— Ты серьёзно?
— Вполне. Пошли, я есть хочу, — он поманил за собой девушку, которая уже вынимала из кармана пальто ключ от двери. — Предлагаю сегодня провести день дома и никуда не ходить.
Даша глянула на него исподлобья.
— Называй вещи своими именами. Не весь день дома, а весь день в постели.
— Ты что-то имеешь против? Там тепло, а вдобавок ко всему сегодня у тебя первый за долгое время выходной — надо наверстать упущенное.
Они почти поднялись на нужный этаж и, приближаясь к двери, Ветрова пролепетала, кокетливо моргая ресницами:
— Ой ну не знаю, Тёма. Мне ещё презентацию готовить и план по складу добить надо. А ещё завтра рано вставать — у нас встреча с представителями строительной компании, — она еле сдерживала смех, наблюдая за тем, как её мужчина менялся в лице после её слов.
Оказавшись в квартире, Артём, наконец, разжал руки, заставляя пакеты с вещами пасть к его ногам, после чего властно, но негромко проговорил, глядя Даше прямо в глаза:
— Сегодня ты только моя, а презентация и всё остальное подождёт, — за долю секунды он оказался возле девушки и настойчиво сжал в крепких объятиях. Даша только этого и ждала. Запрокинув назад голову и отдаваясь горячим поцелуям мужчины, она даже не обратила внимания, как раздавила сапогом стаканчик для зубных щёток в виде кокосового ореха, который очень не вовремя выкатился из пакета.
Глава 28
Как бы сильно Алла Львовна ни нагружала Дашу работой, ей всё же удавалось бывать в театре. Она даже умудрилась ещё раз отыграть спектакль на выходных в начале декабря в перерывах между поездками на встречи и подготовкой графиков для презентаций. Тогда девушка, облачённая в тонкое платье, оголявшее плечи и руки, особенно остро ощутила холод от промерзающей крыши, бороться с которым не могли даже многочисленные радиаторы, расставленные вдоль стен.
Ближе к Новому году Даша явилась в театр в качестве зрителя, чтобы посмотреть на Алису. Коротаева должна была исполнить роль в обещанном ей спектакле по Чехову, и поддержка подруги в этом нелёгком деле была очень кстати. Артём находился в отъезде, а вынужденное одиночество Ветровой теперь скрашивал лишь любимый велик, которым она с наступлением холодов пользовалась всё меньше. Тем не менее для девушки стало открытием, что и зимой, оказывается, можно ездить на железном коне с комфортом и без страха не справиться с управлением. Ей даже стало немного жаль того, что вместе с Артёмом они передвигались только на машине, но вскоре каштановую головку озарила идея посадить любимого на велик. Конечно, расставаться с автомобилем от него не требовалось, но как было бы здорово покататься на выходных вместе в парке, устроить пикник на свежем воздухе, когда потеплеет. Обо всём этом, а также о многом другом Ветрова размышляла, сидя в зрительном зале.
Во время спектакля она невольно оглядывалась. Её коробило, что люди, пришедшие для того, чтобы провести культурный досуг в нарядных платьях и костюмах, вынуждены были кутаться в свои куртки и пальто, а те из них, кто по наивности оставил верхнюю одежду в гардеробе, ёжились и подрагивали, вжимаясь в стулья. Обычно после первого же антракта во время зимних спектаклей гардероб пустел.
Когда последние аплодисменты отгремели, а счастливая Алиса, задаренная цветами, скрылись за кулисами, Даша отправилась к ней, чтобы лично поздравить подругу и пообщаться с ребятами, по которым успела соскучиться. За сценой уже творился хаос. Когда девушка вошла в общую гримёрку, то первым делом увидела Алису, раздававшую направо и налево советы по улучшению постановки. Помощник сценариста не засыпал в ней ни на минуту.
— Володя, ты, конечно, молодец, что выкрутился, но если ещё раз начнёшь сыпать отсебятиной, заставлю читать скороговорки с набитым ртом. Привет, Даш! — она немедленно отвлеклась на вошедшую. Артисты тоже принялись наперебой здороваться с ней.
— Привет, ребят, — Даша окинула всех присутствующих тёплым взглядом. Признаваться не хотелось, но она радовалась тому, что хоть ненадолго сумела отвлечься от дел фирмы, коих становилось всё больше день ото дня.
— Как тебе мы сегодня? — Алиса ловко развернула веер своей героини и вновь вошла в образ кисейной барышни, прикрывая нижнюю часть лица. — Ах, милочка, не страшитесь ранить меня, говорите всё как есть, — она закатила глаза.
— Ты молодец. Да вы все молодцы. Чехов немного скучный, но вы сумели его растормошить. Никто даже не заснул в зале — высший пилотаж.
— Уснёшь тут, — проворчал худрук, заходя в комнату и потирая замёрзшие руки. Он немедленно набросил куртку, которую принёс с собой, Алисе на плечи. — Привет, Даш.
— Здравствуйте, Дмитрий…
Он не дал ей договорить.
— Даша, хватит. Я так больше не могу, — он умоляюще уставился на девушку. — Просто Дима, хорошо? Я себя дедом чувствую. Нет, я, что, такой старый? — он обратился к Алисе, прикладывая ладонь к груди на манер драматического актёра.
— Ну что ты, Димочка, — протянула Алиса смеясь. — Не обижайся на Дашечку. Просто она, как и большинство молодых симпатичных актрис, считает тебя кем-то далёким и недосягаемым. Неужели не привык ещё? — она смотрела на него посмеиваясь.
Дима ответил ей скептическим взглядом из-под каштановых бровей.
— Что-то я за тобой такого не помню, — он покачал головой. — Ты, как пришла, разок обозвала меня по имени-отчеству, а потом, как начала ругаться.
— И странно, что ты меня сразу же не выгнал.
— Я так долго добивался от тебя согласия сотрудничать, что готов был обмотать театр цепями, лишь бы ты осталась, — худрук приблизился к девушке. Его вечно сосредоточенное и задумчивое лицо теперь украшала нежная улыбка.
— Наивный человек, — Алиса пыталась не поддаться его настроению, хоть ей и приятно было внимание мужчины, — цепями ты бы меня не удержал.
— Ну чем-то же удержал, — он подошёл совсем близко, беря Алису за руку. Со стороны они казались героями романа столетней давности. Девушка в длинном платье с оборками, в изящной шляпке, с кружевным веером и мужчина в строгом костюме, который со всем возможным трепетом проявлял заботу о своей даме. Даша невольно залюбовалась.
— Ты что-то ворчал, когда пришёл. Чем-то опять недоволен? — романтический настрой силами Алисы Коротаевой улетучился в одночасье.
Дима оправил пиджак, возвращая себе деловой вид.
— Дубак лютый, говорю, народ мёрзнет. Каждый раз столько недовольных отзывов. Хоть закрывайся на зиму.
— Когда работать-то? Мы и так на лето закрываемся, — кинул кто-то из актёров.
— А вообще, не дело, — поддержал разговор другой. — Я после каждого спектакля потом с температурой отлёживаюсь.
— Надо чердак до ума довести. Сколько можно?
Под гомон недовольной толпы худрук замахал руками.
— Так, ну всё, всё! — оборвал он поток жалоб. — Без вас знаю. Придумаем чего-нибудь. Начальство в отъезде. Приедет — обсудим, — он глянул на Дашу в поисках поддержки. Та лишь пожала плечами, вспомнив их разговор с Артёмом на кухне.
О том, что что-то надо делать, знали все, но мало кто готов был приближаться к злополучному чердаку. Артёма тоже можно было понять — он не желал больше рисковать жизнями и здоровьем людей. Почти сразу после того, как Егорыч устроил Даше демонстрацию степени запущенности мансарды, в её голову закралась идея. Бредовая, как ни крути, но чем чёрт не шутит? Теперь девушка всё больше убеждалась в том, что происходящее в театре было окутано грозной силой не упокоенных душ, а многочисленные подтверждения их недовольства лишний раз это доказывали. В связи с тем, что ей нечасто удавалось вырваться из стен ООО «Кариатида», она решила воспользоваться случаем и наведаться на чердак после того, как от души наговорилась с подругой и коллегами.
Взяв из гардероба свой пуховик, снуд и шапку, девушка направилась в противоположную от выхода из театра сторону. Её путь теперь лежал по направлению к главной лестнице. Она быстро взбежала наверх, а когда оказалась под заветной дверью чердачного люка, остановилась в нерешительности. Голову немедленно пронзили воспоминания историй о несчастных, которые поплатились за свою инициативу все без исключения, но Даша не планировала ничего оттуда выносить, да и выносить-то было нечего. Ей просто хотелось сделать хоть что-нибудь.
Холод уже пробирал до костей. Она поспешила надеть на себя верхнюю одежду и только после этого взялась за перекладину лестницы. Поднявшись, она ещё некоторое время возилась со щеколдой, а когда, наконец, отворила её, постаралась как можно более бесшумно положить тяжёлую крышку с другой стороны. За время всех этих манипуляций Даша ощутила, как взмокла под слоем душного пуховика. Пришлось стянуть шапку, снуд и расстегнуться. Но ненадолго — вскоре она снова замёрзла.
Взобравшись наверх, она огляделась. Никаких признаков жизни запущенная мансарда не подавала. Сёму ещё осенью переселили в тёплый подвал поближе к отопительным трубам и укромным закуткам, где можно было дремать и в ус не дуть целыми днями. Теперь же в серой промёрзлой затхлости этого унылого помещения Даше казалось, что она попала в какую-то постапокалиптическую реальность, что было вдвойне нелепо после шумного зрительного зала и ещё более шумной и оживлённой атмосферы общей гримёрки.
Она включила фонарь на телефоне и ступила на пыльные доски, оставляя следы за собой. Дойдя до нужной двери, она ещё с минуту сомневалась, но взяв себя в руки, всё же потянула ручку. Фонарь пришлось выключить — тусклый вечерний свет заполнял помещение, проникая через одно целое и одно треснувшее окно. Даша прошла вперёд. Оказавшись посреди мрачной комнаты, она закрыла глаза. Снова требовалось собраться с силами, на что пришлось потратить ещё пару минут. И всё же, спустя мгновения тишины, комнату заполнил её приглушённый голос.
— Добрый вечер, — неуверенно проговорила она и открыла глаза. В ту же секунду стало как-то неловко, Даша дёрнулась, обругав себя самыми обидными словами за глупость, но всё же продолжила. — Меня зовут Даша и я очень люблю этот театр, — она огляделась, ища чего-то, но теперь уже продолжила более уверенно. — Мне говорили, что вы тоже его очень любите и не желаете, чтобы тут что-то менялось. Я могу это понять. Мне и самой приходилось довольно долго существовать в убеждении, что всё так, как должно быть и менять ничего не нужно. Но я тогда оказалась неправа, — она снова сделала паузу, прислушиваясь к тишине. — Мне легко говорить, ведь
