Обошлось. Вынырнув из дурмана иномирья, она первым делом унюхала плошку с лечебным варевом, которую держала у самого её носа Оррнизин. Знахарка, ведающая здоровьем племени, не пожелала вливаться в общее сознание (стара я уже для подобного безобразия!) и первым делом занялась улучшением самочувствия коллег и вождей и уже потом расспросами.
- Уходим в горы, - резко кивнул военный вождь Ринрра и тут же об этом пожалел. Только что улегшаяся муть на дне сознания всколыхнулась и затопила головокружением и тошнотой.
- Уходим отсюда, из наших холмов, - уточнил Торрин, вождь мирных дел, у которого не осталось сил даже на беспокойство, хотя именно на его плечи ложилась работа по обустройству временных стоянок для приходящих племён. Магия перехода, когда открывается широкий проход и надолго, столь заметна, что неизменно привлечёт Тёмных, и нужно дождаться пока ойров скопится много (а лучше все) в одном месте чтобы компактной группой перейти на ту сторону.
Миррая выползла из хорошо замаскированной землянки, - глиняное нутро холмов, в которых обосновался Род Рруров, позволяло строить не только вверх, но и вниз - и устроилась у самого порога. Дышать, смотреть, мечтать и планировать. Вон на том, дальнем, еле видимом на горизонте холме стоит тень потра, спрятанная в редколесье, гораздо ближе, где острое кошачье зрение почти различает искусно замаскированные палатки и землянки, находится холм, к которому племя уже добрый десяток лет возвращается во время кочёвок. Дальше, за быстрым, но мелководным потоком, несущим свои воды к Солёной Воде находится ещё несколько холмов помельче, годных на то, чтобы обустроить на них временные стоянки для переселенцев.
Трудная предстоит весна. Трудная, но дарующая надежду.
И как же хорошо, что всё-таки Роды пришли к единому решению. Больше всего Миррая боялась, что посовещавшись некоторое время, вожди и шаманы разойдутся во мнениях и всё опять зависнет в неопределённости. Точнее, останется в той определённости, жить в которой стало просто невозможно. Но на этот раз в общем бдении решила принять участие Ойсеррин, что делала крайне редко, предпочитая оставаться в стороне от жизни племён, а она обладала не просто общественным весом, а ВЕСОМ. И если Миррая верно почувствовала настроение своей наставницы, немалую роль в её согласии сыграли сведения о той девушке, о которой ей недавно рассказывал Ларришь. Интересно, кто такая?
Алишер
Ледяная стена «плакала» водяными слезами, которые собирались в дорожки, а дорожки сливались в ручейки, пока ещё мелкие, но стоит солнышку пригреть ещё усерднее, и от ледяной крепости останется только в грязь размокший грунт. Что ни делай, как ни изгаляйся, а она всё равно тает. У Алишера вертелись в голове обрывки знаний по физике, что-то о повышении альбедо и соляных примесях, которые вроде бы должны помочь, но в знаниях ощущалась такая явная недостача, что оставалось только молча наблюдать за разрушением собственного творения и маяться от бессилия.
- По-моему, этот труп уже не оживить, - Маарик Рой ёжился от холодной сырости, которой несло от глыб льда, ерошил перья на крыльях, но от подопечного не отходил. Тот направился на обход своего творения с такой сомнамбулической целеустремлённостью, что останавливать его себе дороже, хотя причины для этого были. Потом, когда менестрель вынырнет из своих мыслей, можно будет.
- Предлагаешь просто бросить это дело? – предложение айя прозвучало несколько грубовато, Алишер даже дёрнулся, но от его личного сопровождающего особого такта ждать не стоило, это он уже усвоил. Однако же то, что тот предлагает прекратить работы по восстановлению обороноспособности долины его здорово удивило.
- Одно бросить, другое начать, - с деланным легкомыслием сказал Маарик и отвёл глаза. - Не единственный же это способ!..
- Есть конкретные предложения? – Алишер заинтересовался.
- Есть, - тот ещё и кивнул утвердительно.
- Какие? – менестреля удивило, что из Маарика приходится сведения прямо-таки вытягивать силой. Обычно он склонностью к умолчаниям не страдал.
- Не знаю, - он пожал плечами, ещё и крыльями развёл для пущей выразительности. – Мне просто, как раз перед самым выходом сообщили, что мастера из исследовательского цеха придумали новый вариант использования твоих способностей, гораздо более эффективный. И даже не намекнули какой, - вот теперь в его голосе невольно прорезалась обида. И не то чтобы он считал этого пришельца собственностью, но привык быть в курсе его дел.
- Секретность? – вздёрнул левую бровь Алишер, не столько уязвлённый, сколько заинтригованный.
Секретность была такая, что даже выделенные ему проводники не знали, куда и зачем его ведут. Нет, куда знали: в Барсучий Лог, ко входу в Ледяные галереи, но вот чем особенно это место и что его там ждёт объяснить не мог никто. Памятник природы, по-своему уникальный, но не слишком часто посещаемый из-за некомфортных условий путешествия и удалённости от обжитых мест. Алишер только плечами пожимал и недоумевал, когда проводники начинали восхищаться его заинтересованностью и целеустремлённостью. Что тут такого особенного? В походы он, что ли не ходил! Да и айи, в большинстве своём, неженками не выглядели.
Оказалось, что в такие не ходил.
У входа в монументальное творение природы – округлого зева пещеры в три роста человека высотой, ему предложили одеться потеплей, хотя собственная куртка Алишера, из шкурки водяного дракона была вполне себе ничего и даже непромокаемая. Нет, заставили нацепить поверх неё тулуп, шапку, да ещё и сапоги прорезиненные (или пропитанные чем-то другим, равно непромокаемым), да ещё и с «кошками», острыми зазубринами по всей подошве. Зачем? Оказывается, знали, что делали. Стоило только отойти на километр вглубь горы, как под ногами заскрипел крошащийся под «кошками» лёд, а в лицо повеяло прохладной сыростью. Проводник, очередной, встретивший его у входа в пещеру, зажёг светильник ярко и поднял его на высоту вытянутой руки. Лёд. Пластами, наплывами, замершими навек водопадами, окружающий со всех сторон, словно ты влез во чрево ледяного монстра, плавно изгибающийся и уходящий куда-то во тьму, куда не достигает свет фонаря. Стылое, холодное совершенство. Он бы, наверное, так и остался стоять с задранным подбородком и широко раскрытыми глазами, но проводник, а вместе с ним и свет, двинулись вперёд и пришлось догонять, обещая себе когда-нибудь позже, вернуться, чтобы подробно и без спешки все рассмотреть, вслушаться в тишину, прочувствовать, осмыслить и, может, если Музы дадут вдохновения, выразить в музыке красоту навеки застывшего ледяного мира.
Многими часами позже, когда впечатления от ледяных пещер несколько сгладились, а путь их всё никак не заканчивался, Алишер переключился на сиюминутное и практичное: на то, скоро ли кончится путешествие, на то, что несмотря на дополнительную тёплую одежду, руки и ноги стынут, на то, что завтрак был давно, а обед, похоже, даже не намечается. И горяченького бы чего-нибудь. Или горячительного, что тоже лишним не будет. И так зациклился на этой мысли, что почти не заметил, как окружающий ландшафт из природного стал техногенным. Просто, за очередным поворотом оказались двери, тамбур и тоже пещера, но уже обжитая.
- Иногда я начинаю жалеть, - проговорил встретивший их энергичный айя, - что сюда не прорыли прямой проход.
Он протянул им, замёрзшим, по кружке чего-то горячего, Алишер, выглотавший всё в один приём, даже не разобрался, что это было. В данный момент, это было неважно. Главное, оно согрело живот и отогнало усталость.
- А почему, кстати, этого не сделали? – Алишер оглянулся с проснувшимся интересом. Здесь было заметно теплее. От ледяных просторов их отделяли двойные двери с уплотнителями, с потолка на голых проводах свисали гроздья ламп, а на желтовато-сером, необработанном камне стен то и дело встречались, непонятно для чего предназначенные, намертво впаянные рунные печати. Ему непонятные. Занятые чем-то поодаль крылатые вполне уверенно ими пользовались.
- Не так часто мы сюда спускаемся, - тот дёрнул-пожал крыльями.
Вряд ли это было полным объяснением, но Алишер на нём и не настаивал. Он уже шёл в центр помещения, к тому, что было фокусом всего этого немалого пространства.
Нечто, что из-за плохого освещения не удавалось как следует рассмотреть. Странное. Большое. Поначалу Алишер различил блеск чешуи, похожей на рыбью, потом, подняв взгляд и окинув им картину в целом, лампы, принявшиеся ярче разгораться под потолком, позволили рассмотреть, статую, или скорее чучело какого-то крупного животного. Чешуйчатого, коротконого, с маленькой зубастой головой на длинной шее и коротким треугольником хвоста. Потом подошёл ещё ближе, совсем близко, и наконец-то узнал их: майны, покрывавшие спину и голову, минги устилавшие бока и лапы и менке, прикрывавшие подбрюшье, шею и внутреннюю столону лап.
- Статуя? – предположил он, потом, почти сразу выдвинул иную версию: - Чучело?
- Превосходно сохранившийся экземпляр денежного дракона. Ныне, к сожалению, совершенно вымерший вид. И настолько давно, что до этой находки мы и не предполагали, что имеющие хождение у нас монеты на самом деле чешуя доисторического ящера.
- А этот-то вы где нашли? – он, не решившись дотронуться, легонько провёл пальцами над самой чешуёй. От шкуры доисторического зверя веяло чем-то нездешним, трудноуловимым.
- Прямо здесь, когда исследовали пещеры, - айя обвёл руками окружающее пространство. – Вмёрзшим в лёд. Сам лёд тоже ископаемый, образовавшийся здесь невесть сколько столетий назад, мы так до сих пор не можем прийти к единому мнению сколько именно.
- И как вы его сохраняете? – Алишер даже носом потянул, однако запаха тлена не обнаружил.
- Сложными путями, - уклончиво ответил его собеседник. То ли об этом не стоило спрашивать, то ли действительно слишком сложно для того, чтобы объяснить в двух словах. – Да и здесь только чешуя, шкура и костяк, начинка из многокомпонентного заполнителя и вообще, если ты ещё не понял, это не чучело, а целиковый артефакт.
- А можно по порядку? – Алишер скривился и, стащив с головы шапку, сунул её в карман. Становилось жарковато. – Я ничего не знаю, ничего не понимаю, мне ничего не объяснили. И главное чего я не знаю, это в чём моя роль?
- Долгий разговор, - айя оценил открывшиеся перед ним перспективы. – Пойдём тогда, здесь есть пара комнаток для отдыха, по пути расскажу, - он ловко ухватил Алишера под локоть и повёл куда-то в сторону, одновременно начиная рассказ. - Так вот, если начать совсем уж сначала, наш мир – мир магии в очень разнообразных её проявлениях, в том числе и природных. Существует теория, что в далёком прошлом она была ещё активнее, чем сейчас, что потребовало от населявших мир созданий разнообразных средств защиты. Чешуя, действующая как односторонний щит, к примеру, от чужеродной магии защищает, а самому колдовать, в меру способностей не мешает.
- О! Об этом слышал. Имперские стражники в качестве дополнительной защиты минги пришивают, а кто побогаче тот и майны.
Свернув за угол, они оказались в выгородке, в которой нашёлся стол, с парящим, ведёрным чайником, пара широких и надёжных лавок, хоть сиди на них, хоть спать ложись (да и скатку с одеялом Алишер углядел в уголке), и низко висящим и ярко освещающим тёплым жёлтым светом светильником.
- Точно! Магические свойства чешуи денежных драконов подмечены давно и так же давно используются. Но заполучить тушу целиком повезло нам одним. И мы воспользовались этим обстоятельством по-полной!
- Тушей? Одной? – Алишер прикинул размеры доисторического зверя. – На трое-четверо полных доспехов этой шкуры хватит, да ещё и клочки какие останутся. Или я всё ещё чего-то не понимаю?
- Ничего не понимаешь. Раздёргать эту шкуру на отдельные доспехи было бы варварством. Целиком вся она и работает как целостное образование. Артефакт. Уникальный в своём роде. Мы кое-что встроили, доделали, подправили… Собственно, там между родным костяком и шкурой столько всего понакручено!
Айя принялся, на подвернувшемся под руку клочке бумаги рисовать семы с векторами влияний. Алишер склонился, разглядывая появляющийся под быстрым карандашом рисунок:
- Динамический щит? С регулируемым радиусом? И каков максимальный охват?
- Столица в радиус помещается. За исключением самой вершины горы. Его можно переносить, более того, благодаря встроенным тяжам из ирассэ он способен перемещаться самостоятельно при минимальном управлении со стороны мага. Но времени это требует немало, с нашими-то расстояниями. И вот какая идея возникла у наших гениев от высокой теории: ты когда-то говорил, что можешь воздействовать на магические явления входя с ними в звуковой резонанс? – и уставился выжидательно, ожидая подтверждения. Алишера чуть не передёрнуло, настолько суконно прозвучала эта фраза. О вдохновенном творчестве, когда начинаешь ощущать единство со всей вселенной и в том числе с той малой его частью, что находится рядом. И может быть, именно поэтому он ответил вопросом на вопрос и довольно сухо:
- А добиться нормальными методами ещё большего расширения?
- Не выйдет. С точки зрения известного нам о законах магии этого мира, мы выжали максимум возможного из этого артефакта. Надежда, что у тебя получится нечто толковое, невелика, но не использовать этот шанс мы не могли. Попробуешь?
Он согласился. Пусть и не сразу и с некоторым сомнением. Новое дело, совсем новое. В нём он не чувствовал себя не то что знатоком, но даже умеренно полезным специалистом.
34
Миррая
Вылазки за провизией пришлось прекратить, и теперь, личного пространства, когда можно побыть наедине с собой ей здорово не хватало. Но не шаману распоряжаться своим временем, особенно если грядут великие перемены. Миррая встряхнулась, поправила заплечный мешок, в котором таскала дочку, и заспешила к дальним кострам. Постоянно носить на спине уже почти четырёхлетнюю дочь было утомительно, но опустить её на землю мешала непроходящая тревога, а доверить некому. У сестры свои котята, целых трое, куда ей ещё четвёртую на себя брать, а отца у малышки нет. Она так сама когда-то решила.
Давно, когда поняла, что магия станет для неё не просто полезным подспорьем, а делом жизни. Тогда же и попросилась к Ойсеррин да не просто в ученицы, которых через лапы старой знахарки прошло немало, а в преемницы. Там, у неё в холмах можно было заниматься магией круглогодично, там, на расстоянии двух дневных переходов располагались развалины городов её народа, где в тщательно замаскированных хранилищах находились многие важные архивы. Их бы вывезти, да подвергать хрупкие носители тяготам кочевой жизни, которую сейчас ведёт её народ, означало утратить и эти последние свидетельства былого величия ойров. Зато некоторые из шаманов, кому удастся скрыться от летучих патрулей Тёмной империи, могли прикоснуться к знанию предков. Она, Миррая однажды двое суток в хранилище провела, безвылазно. Просидела бы и больше, но пищи с собой было совсем мало, а на обратную дорогу требовалось немало сил.
Собственно, Ойсеррин ей и не отказала, видела и несомненный талант и заинтересованность, но поставила одно условие: примет после того, как Миррая воспитает хотя бы одного внука.
- Уходим в горы, - резко кивнул военный вождь Ринрра и тут же об этом пожалел. Только что улегшаяся муть на дне сознания всколыхнулась и затопила головокружением и тошнотой.
- Уходим отсюда, из наших холмов, - уточнил Торрин, вождь мирных дел, у которого не осталось сил даже на беспокойство, хотя именно на его плечи ложилась работа по обустройству временных стоянок для приходящих племён. Магия перехода, когда открывается широкий проход и надолго, столь заметна, что неизменно привлечёт Тёмных, и нужно дождаться пока ойров скопится много (а лучше все) в одном месте чтобы компактной группой перейти на ту сторону.
Миррая выползла из хорошо замаскированной землянки, - глиняное нутро холмов, в которых обосновался Род Рруров, позволяло строить не только вверх, но и вниз - и устроилась у самого порога. Дышать, смотреть, мечтать и планировать. Вон на том, дальнем, еле видимом на горизонте холме стоит тень потра, спрятанная в редколесье, гораздо ближе, где острое кошачье зрение почти различает искусно замаскированные палатки и землянки, находится холм, к которому племя уже добрый десяток лет возвращается во время кочёвок. Дальше, за быстрым, но мелководным потоком, несущим свои воды к Солёной Воде находится ещё несколько холмов помельче, годных на то, чтобы обустроить на них временные стоянки для переселенцев.
Трудная предстоит весна. Трудная, но дарующая надежду.
И как же хорошо, что всё-таки Роды пришли к единому решению. Больше всего Миррая боялась, что посовещавшись некоторое время, вожди и шаманы разойдутся во мнениях и всё опять зависнет в неопределённости. Точнее, останется в той определённости, жить в которой стало просто невозможно. Но на этот раз в общем бдении решила принять участие Ойсеррин, что делала крайне редко, предпочитая оставаться в стороне от жизни племён, а она обладала не просто общественным весом, а ВЕСОМ. И если Миррая верно почувствовала настроение своей наставницы, немалую роль в её согласии сыграли сведения о той девушке, о которой ей недавно рассказывал Ларришь. Интересно, кто такая?
Алишер
Ледяная стена «плакала» водяными слезами, которые собирались в дорожки, а дорожки сливались в ручейки, пока ещё мелкие, но стоит солнышку пригреть ещё усерднее, и от ледяной крепости останется только в грязь размокший грунт. Что ни делай, как ни изгаляйся, а она всё равно тает. У Алишера вертелись в голове обрывки знаний по физике, что-то о повышении альбедо и соляных примесях, которые вроде бы должны помочь, но в знаниях ощущалась такая явная недостача, что оставалось только молча наблюдать за разрушением собственного творения и маяться от бессилия.
- По-моему, этот труп уже не оживить, - Маарик Рой ёжился от холодной сырости, которой несло от глыб льда, ерошил перья на крыльях, но от подопечного не отходил. Тот направился на обход своего творения с такой сомнамбулической целеустремлённостью, что останавливать его себе дороже, хотя причины для этого были. Потом, когда менестрель вынырнет из своих мыслей, можно будет.
- Предлагаешь просто бросить это дело? – предложение айя прозвучало несколько грубовато, Алишер даже дёрнулся, но от его личного сопровождающего особого такта ждать не стоило, это он уже усвоил. Однако же то, что тот предлагает прекратить работы по восстановлению обороноспособности долины его здорово удивило.
- Одно бросить, другое начать, - с деланным легкомыслием сказал Маарик и отвёл глаза. - Не единственный же это способ!..
- Есть конкретные предложения? – Алишер заинтересовался.
- Есть, - тот ещё и кивнул утвердительно.
- Какие? – менестреля удивило, что из Маарика приходится сведения прямо-таки вытягивать силой. Обычно он склонностью к умолчаниям не страдал.
- Не знаю, - он пожал плечами, ещё и крыльями развёл для пущей выразительности. – Мне просто, как раз перед самым выходом сообщили, что мастера из исследовательского цеха придумали новый вариант использования твоих способностей, гораздо более эффективный. И даже не намекнули какой, - вот теперь в его голосе невольно прорезалась обида. И не то чтобы он считал этого пришельца собственностью, но привык быть в курсе его дел.
- Секретность? – вздёрнул левую бровь Алишер, не столько уязвлённый, сколько заинтригованный.
Секретность была такая, что даже выделенные ему проводники не знали, куда и зачем его ведут. Нет, куда знали: в Барсучий Лог, ко входу в Ледяные галереи, но вот чем особенно это место и что его там ждёт объяснить не мог никто. Памятник природы, по-своему уникальный, но не слишком часто посещаемый из-за некомфортных условий путешествия и удалённости от обжитых мест. Алишер только плечами пожимал и недоумевал, когда проводники начинали восхищаться его заинтересованностью и целеустремлённостью. Что тут такого особенного? В походы он, что ли не ходил! Да и айи, в большинстве своём, неженками не выглядели.
Оказалось, что в такие не ходил.
У входа в монументальное творение природы – округлого зева пещеры в три роста человека высотой, ему предложили одеться потеплей, хотя собственная куртка Алишера, из шкурки водяного дракона была вполне себе ничего и даже непромокаемая. Нет, заставили нацепить поверх неё тулуп, шапку, да ещё и сапоги прорезиненные (или пропитанные чем-то другим, равно непромокаемым), да ещё и с «кошками», острыми зазубринами по всей подошве. Зачем? Оказывается, знали, что делали. Стоило только отойти на километр вглубь горы, как под ногами заскрипел крошащийся под «кошками» лёд, а в лицо повеяло прохладной сыростью. Проводник, очередной, встретивший его у входа в пещеру, зажёг светильник ярко и поднял его на высоту вытянутой руки. Лёд. Пластами, наплывами, замершими навек водопадами, окружающий со всех сторон, словно ты влез во чрево ледяного монстра, плавно изгибающийся и уходящий куда-то во тьму, куда не достигает свет фонаря. Стылое, холодное совершенство. Он бы, наверное, так и остался стоять с задранным подбородком и широко раскрытыми глазами, но проводник, а вместе с ним и свет, двинулись вперёд и пришлось догонять, обещая себе когда-нибудь позже, вернуться, чтобы подробно и без спешки все рассмотреть, вслушаться в тишину, прочувствовать, осмыслить и, может, если Музы дадут вдохновения, выразить в музыке красоту навеки застывшего ледяного мира.
Многими часами позже, когда впечатления от ледяных пещер несколько сгладились, а путь их всё никак не заканчивался, Алишер переключился на сиюминутное и практичное: на то, скоро ли кончится путешествие, на то, что несмотря на дополнительную тёплую одежду, руки и ноги стынут, на то, что завтрак был давно, а обед, похоже, даже не намечается. И горяченького бы чего-нибудь. Или горячительного, что тоже лишним не будет. И так зациклился на этой мысли, что почти не заметил, как окружающий ландшафт из природного стал техногенным. Просто, за очередным поворотом оказались двери, тамбур и тоже пещера, но уже обжитая.
- Иногда я начинаю жалеть, - проговорил встретивший их энергичный айя, - что сюда не прорыли прямой проход.
Он протянул им, замёрзшим, по кружке чего-то горячего, Алишер, выглотавший всё в один приём, даже не разобрался, что это было. В данный момент, это было неважно. Главное, оно согрело живот и отогнало усталость.
- А почему, кстати, этого не сделали? – Алишер оглянулся с проснувшимся интересом. Здесь было заметно теплее. От ледяных просторов их отделяли двойные двери с уплотнителями, с потолка на голых проводах свисали гроздья ламп, а на желтовато-сером, необработанном камне стен то и дело встречались, непонятно для чего предназначенные, намертво впаянные рунные печати. Ему непонятные. Занятые чем-то поодаль крылатые вполне уверенно ими пользовались.
- Не так часто мы сюда спускаемся, - тот дёрнул-пожал крыльями.
Вряд ли это было полным объяснением, но Алишер на нём и не настаивал. Он уже шёл в центр помещения, к тому, что было фокусом всего этого немалого пространства.
Нечто, что из-за плохого освещения не удавалось как следует рассмотреть. Странное. Большое. Поначалу Алишер различил блеск чешуи, похожей на рыбью, потом, подняв взгляд и окинув им картину в целом, лампы, принявшиеся ярче разгораться под потолком, позволили рассмотреть, статую, или скорее чучело какого-то крупного животного. Чешуйчатого, коротконого, с маленькой зубастой головой на длинной шее и коротким треугольником хвоста. Потом подошёл ещё ближе, совсем близко, и наконец-то узнал их: майны, покрывавшие спину и голову, минги устилавшие бока и лапы и менке, прикрывавшие подбрюшье, шею и внутреннюю столону лап.
- Статуя? – предположил он, потом, почти сразу выдвинул иную версию: - Чучело?
- Превосходно сохранившийся экземпляр денежного дракона. Ныне, к сожалению, совершенно вымерший вид. И настолько давно, что до этой находки мы и не предполагали, что имеющие хождение у нас монеты на самом деле чешуя доисторического ящера.
- А этот-то вы где нашли? – он, не решившись дотронуться, легонько провёл пальцами над самой чешуёй. От шкуры доисторического зверя веяло чем-то нездешним, трудноуловимым.
- Прямо здесь, когда исследовали пещеры, - айя обвёл руками окружающее пространство. – Вмёрзшим в лёд. Сам лёд тоже ископаемый, образовавшийся здесь невесть сколько столетий назад, мы так до сих пор не можем прийти к единому мнению сколько именно.
- И как вы его сохраняете? – Алишер даже носом потянул, однако запаха тлена не обнаружил.
- Сложными путями, - уклончиво ответил его собеседник. То ли об этом не стоило спрашивать, то ли действительно слишком сложно для того, чтобы объяснить в двух словах. – Да и здесь только чешуя, шкура и костяк, начинка из многокомпонентного заполнителя и вообще, если ты ещё не понял, это не чучело, а целиковый артефакт.
- А можно по порядку? – Алишер скривился и, стащив с головы шапку, сунул её в карман. Становилось жарковато. – Я ничего не знаю, ничего не понимаю, мне ничего не объяснили. И главное чего я не знаю, это в чём моя роль?
- Долгий разговор, - айя оценил открывшиеся перед ним перспективы. – Пойдём тогда, здесь есть пара комнаток для отдыха, по пути расскажу, - он ловко ухватил Алишера под локоть и повёл куда-то в сторону, одновременно начиная рассказ. - Так вот, если начать совсем уж сначала, наш мир – мир магии в очень разнообразных её проявлениях, в том числе и природных. Существует теория, что в далёком прошлом она была ещё активнее, чем сейчас, что потребовало от населявших мир созданий разнообразных средств защиты. Чешуя, действующая как односторонний щит, к примеру, от чужеродной магии защищает, а самому колдовать, в меру способностей не мешает.
- О! Об этом слышал. Имперские стражники в качестве дополнительной защиты минги пришивают, а кто побогаче тот и майны.
Свернув за угол, они оказались в выгородке, в которой нашёлся стол, с парящим, ведёрным чайником, пара широких и надёжных лавок, хоть сиди на них, хоть спать ложись (да и скатку с одеялом Алишер углядел в уголке), и низко висящим и ярко освещающим тёплым жёлтым светом светильником.
- Точно! Магические свойства чешуи денежных драконов подмечены давно и так же давно используются. Но заполучить тушу целиком повезло нам одним. И мы воспользовались этим обстоятельством по-полной!
- Тушей? Одной? – Алишер прикинул размеры доисторического зверя. – На трое-четверо полных доспехов этой шкуры хватит, да ещё и клочки какие останутся. Или я всё ещё чего-то не понимаю?
- Ничего не понимаешь. Раздёргать эту шкуру на отдельные доспехи было бы варварством. Целиком вся она и работает как целостное образование. Артефакт. Уникальный в своём роде. Мы кое-что встроили, доделали, подправили… Собственно, там между родным костяком и шкурой столько всего понакручено!
Айя принялся, на подвернувшемся под руку клочке бумаги рисовать семы с векторами влияний. Алишер склонился, разглядывая появляющийся под быстрым карандашом рисунок:
- Динамический щит? С регулируемым радиусом? И каков максимальный охват?
- Столица в радиус помещается. За исключением самой вершины горы. Его можно переносить, более того, благодаря встроенным тяжам из ирассэ он способен перемещаться самостоятельно при минимальном управлении со стороны мага. Но времени это требует немало, с нашими-то расстояниями. И вот какая идея возникла у наших гениев от высокой теории: ты когда-то говорил, что можешь воздействовать на магические явления входя с ними в звуковой резонанс? – и уставился выжидательно, ожидая подтверждения. Алишера чуть не передёрнуло, настолько суконно прозвучала эта фраза. О вдохновенном творчестве, когда начинаешь ощущать единство со всей вселенной и в том числе с той малой его частью, что находится рядом. И может быть, именно поэтому он ответил вопросом на вопрос и довольно сухо:
- А добиться нормальными методами ещё большего расширения?
- Не выйдет. С точки зрения известного нам о законах магии этого мира, мы выжали максимум возможного из этого артефакта. Надежда, что у тебя получится нечто толковое, невелика, но не использовать этот шанс мы не могли. Попробуешь?
Он согласился. Пусть и не сразу и с некоторым сомнением. Новое дело, совсем новое. В нём он не чувствовал себя не то что знатоком, но даже умеренно полезным специалистом.
34
Миррая
Вылазки за провизией пришлось прекратить, и теперь, личного пространства, когда можно побыть наедине с собой ей здорово не хватало. Но не шаману распоряжаться своим временем, особенно если грядут великие перемены. Миррая встряхнулась, поправила заплечный мешок, в котором таскала дочку, и заспешила к дальним кострам. Постоянно носить на спине уже почти четырёхлетнюю дочь было утомительно, но опустить её на землю мешала непроходящая тревога, а доверить некому. У сестры свои котята, целых трое, куда ей ещё четвёртую на себя брать, а отца у малышки нет. Она так сама когда-то решила.
Давно, когда поняла, что магия станет для неё не просто полезным подспорьем, а делом жизни. Тогда же и попросилась к Ойсеррин да не просто в ученицы, которых через лапы старой знахарки прошло немало, а в преемницы. Там, у неё в холмах можно было заниматься магией круглогодично, там, на расстоянии двух дневных переходов располагались развалины городов её народа, где в тщательно замаскированных хранилищах находились многие важные архивы. Их бы вывезти, да подвергать хрупкие носители тяготам кочевой жизни, которую сейчас ведёт её народ, означало утратить и эти последние свидетельства былого величия ойров. Зато некоторые из шаманов, кому удастся скрыться от летучих патрулей Тёмной империи, могли прикоснуться к знанию предков. Она, Миррая однажды двое суток в хранилище провела, безвылазно. Просидела бы и больше, но пищи с собой было совсем мало, а на обратную дорогу требовалось немало сил.
Собственно, Ойсеррин ей и не отказала, видела и несомненный талант и заинтересованность, но поставила одно условие: примет после того, как Миррая воспитает хотя бы одного внука.
