— Над темой я подумаю. И уважаемого профессора рад буду видеть.
Пока он это проговаривал, я достала из кармана ключ-палочку и протянула, демонстрируя третью причину своего прихода.
— А это оставь себе. Пригодится. Или не пригодится, но все равно оставь. Подарок.
— Спасибо, — воспитанно поблагодарила я и поспешила разузнать давно интересовавший меня вопрос: — А что оно такое?
— Неужели не поняла?
— Ну, по функции-то разобралась. Но что оно такое? Как называется?
— Отмычка. Просто отмычка. А если ты сейчас на нее подышишь, будет только твоя отмычка и ничья больше.
Я усердно подышала на палочку — она покрылась тонким растительным орнаментом, очень похожим на морозные узоры на окне, если его забывают покрыть специальным антифризом. Моя мама так часто делает. Нет, не из забывчивости, а из эстетических соображений.
Стоило только вспомнить маму, как сердце защемила непонятная тоска. Здравствуй, ностальгия. Давно мы с тобой не встречались. Я была бы рада не ощущать тебя и дальше.
Поразмышляв не дольше доли секунды (а точнее, подчинившись порыву), я соскользнула с бортика бассейна. Прямо как была, в одежде. Все посторонние переживания моментально вымыло из меня шквалом обрушившихся ощущений. Во-первых, под воду я ушла сразу же, с головой. Могла бы сразу догадаться, что если этот водоем не слишком широк, то должен иметь приличную глубину, чтобы в нем с комфортом поместился немаленький дракон. Во-вторых, вода оказалась на ощупь мягкой, словно бы мыльной (наверное, из-за мириад населяющих ее микроорганизмов). В-третьих, до илистого дна я так и не достала, потому как была вытолкнута на поверхность мощным толчком драконьего тела.
Я отфыркивалась и смеялась, мотала головой, чтобы выбить попавшую в уши воду, и не слишком вслушивалась в возмущенные вопли Отшельника. Жизнь прекрасна, а прямо сейчас — прекрасна вдвойне. И зря я, наверное, лелею свои комплексы, отказываясь купаться в компании. Все-таки игры на воде, когда есть партнер, который тоже не прочь подурачиться, и плавание в скучном одиночестве — две большие разницы.
Вот так и получилось, что я взялась за эту работу. Теперь уже самостоятельно, со всей возможной ответственностью, а не только по приказу начальства. Добравшись домой, удобно устроилась на постели, для пущего комфорта обвернувшись хвостом, и только после этого принялась за просмотр тех бумажек, которые мне всучил капитан Гржевский.
Понятное дело, в самом начале шла памятка о необходимости толерантного отношения к существам иной этико-культурной среды. Никаких возражений. Уж ксенологу об этом можно не напоминать. Далее приводились особенности культуры, обычаев, религии и прочего, очень конспективно и в основном общеизвестные факты.
Ага, вот тут уже интересно: «Служащим станции вменяется в обязанность предоставление любой запрошенной комиссией информации по первому требованию». Значит, мы постараемся обеспечить максимальную прозрачность работы станции. В общем-то, правильное решение, пожалуй, даже наилучшее, когда речь заходит о солеранах. Здесь я поддерживаю политику начальства всеми лапами и даже хвостом.
О, ниже приписка лично для меня, извещающая, что все расходы, связанные с нахождением драконов на станции, администрация берет на себя. Приятно. О самой комиссии почти никакой информации, разве что четыре имени — три мужских, одно женское. И вообще, весь этот текст можно было смылить по электронке, совершенно не обязательно печатать его на материальном носителе.
Я пробежала глазами инструкции еще раз. Не то чтобы что-то цепляло взгляд, скорее уж чего-то не хватало. Вот! Ни слова нет об обеспечении безопасности гостей. А между тем мы уже получили неприятности, связанные с их грядущим появлением. К кому обращаться с этой проблемой — выбор невелик: из всех службистов я более-менее знакома только с Гераном Гржевским. Даже имя того следователя, что допрашивал меня после первого возвращения с изнанки, как-то выветрилось из головы. Нашла контакт, сохраненный в памяти напульсника, отправила вызов…
И тишина в эфире!
Что делать? Что делать? Я заметалась по комнате. В голову сразу же полезли всякие нехорошие мысли. Видно то приключение на Изнанке не прошло даром для моей психики – всюду начали чудиться следы глобального заговора. Плюхнулась перед монитором и вызвала из стены управляющую консоль. Так, а кто, из тех кому я безусловно доверяю, может помочь мне справиться с проблемой?
- Домовой, поищи для меня Мика и, по возможности, соедини с ним.
Своему искину я открыла постоянный доступ к станционной сети (хотя он у меня довольно молодой, но уже достаточно сложный, а саморазвитие искусственного интеллекта – отдельная тема) и соответственно к поисковой программе тоже. Можно почти не сомневаться, что если мой доктор находится в одном из помещений, где есть сетевой терминал, меня с ним соединят. Почти немедленно монитор превратился в окно в другую комнату такую же, как у меня. Так и кажется, что можно прямо через него перелезть в заэкранное помещение. Ан нет, любого поведшегося на качество изображения ожидает немедленная встреча со стеклопластиком. В кадре появились длинные Микины уши (почему-то вверх тормашками, на секунду у меня даже появилось желание протереть глаза) и напряжённое лицо с зажмуренными глазами. Ушёл куда-то вверх, опять появился. О, дошло! Это он гимнастикой занимается. Что ж, не буду отвлекать, а то свалится ещё от неожиданности, чем он там за потолок держится? На третьем заходе Мика открыл глаза и плавным, змеиным движением скользнул на пол.
- Что-то случилось? – настороженно спросил он.
- Нужен твой дядя, - намекнула я. – А дозвониться до него я никак не могу.
- Ну, это понятно, - облегчённо выдохнул Мика. – Система отфильтровывает все звонки, которые не внесены в «папку доступа». А то представляешь, сколько желающих было бы поболтать не по делу?
- Мне как раз по делу, - я потрясла в воздухе листочками с инструкцией, из-за малой толщины стопки бумаги, жест получился не слишком внушительным. – К тому же хотелось бы узнать, как обстоят дела с нашим драконоподобным другом и его приятелями.
- Я тоже не откажусь, - Мика в задумчивости погладил своё ухо. – Знаешь что, подожди меня немного, вместе сходим. К тому же для таких разговоров никакие виды связи не годятся – только при личном контакте.
Что характерно, отыскался капитан Гржевский совсем не там, где я его видела в предыдущие разы и фиг бы я его так быстро нашла, если бы искала самостоятельно. Личный рабочий кабинет бравого особиста находился не в торе, как все остальные кабинеты служащих станции, а в одном из зданий чаши, вывеска на котором гласила: «Иммиграционный контроль». Просторная приёмная в которой, сидя и свободно перемещаясь, ожидало своей очереди десятка полтора людей всё равно казалась наполненной воздухом и светом. Среди людских фигур, лишённых видимых признаков геномодификаций, мой взгляд моментально выхватил женщину со странно диспропорциональной фигурой: при сравнительно небольшом росте, она имела громадный, выпирающий вперёд живот. После минуты разглядывания я, наконец, сообразила, что она просто находится в стадии жизненного цикла называющегося «биологическое вынашивание». Брр. Как представлю себе что что-то такое может завестись в животе да ещё и возиться там время от времени, мурашки по спине пробегают.
- Ты слишком пристально разглядываешь эту женщину. Это невежливо, - шепнул Мика мне в самое ухо. Тёплый поток воздуха прошёлся по чувствительной коже – я рефлекторно дёрнула им. И только тут заметила, что мой хвост и Микины уши подвергаются такому же пристальному досмотру со стороны всех присутствующих. Точно эмигранты с планет расселения. В последнее время поток выселенцев с Земли, подвергшихся геномодификации, изрядно ослаб и даже мы с моим доктором сойдём за экзотику. Я нервно передёрнула плечами и отправилась вслед за Миком, к тому времени определившемуся с направлением движения.
Личное рабочее пространство Герана Гржевского было настолько мало, что стоящие перед столом мы с Миком упирались друг в друга и в противоположные стены плечами. Вкус у него настолько экстравагантный или это специально сделано, чтобы посетители не задерживались?
- Ну? – поторопил нас капитан. Я постаралась собраться с мыслями. Мимолётная встреча с жителями планет расселения оставила по себе такое сильное впечатление, что все заготовки, которые я делала перед разговором с Гржевским, моментально вылетели из головы.
- Мы бы хотели узнать, - пришёл мне на помощь Мика, - как продвигается следствие по делу о проникших на станцию диверсантах.
Капитан сделал скучное лицо:
- Следствие прорабатывает все возможные версии, - начал он, но увидев как вытянулось лицо у меня (не ожидала от такого умного на вид дядьки такой глупой отговорки) и перекосилось у Мика, продолжил уже совсем другим тоном. – А по какой бы причине я отчитывался перед двумя гражданскими, тем более что я и права-то на это не имею?
- По той, что в ближайшее время я буду находиться в тесном контакте с четырьмя молодыми драконами и не всегда буду иметь возможность проконсультироваться с кем-то из вашей службы на тему, куда им можно соваться, а куда не стоит.
- Не беспокойтесь, их будут охранять.
- И тем не менее, - попыталась я уговорить капитана поделиться информацией, - я должна быть в курсе оперативной информации, напрямую касающейся моих подопечных. И я должна быть в курсе, с какой стороны им может грозить опасность. Точнее даже не так. Сомнительно, что кто-то из людей способен причинить реальный вред драконам, всё таки такой разрыв в технологиях… Но выставить перед ними человечество бандой агрессивных идиотов тоже не хочется.
- Да ничего такого им не грозит, - Геран устало потёр глаза. – Та компания, что проникла на Изнанку, уже убралась со станции. Отчалили с одного из технических грузовых портов на обычном космическом катере. И что самое паршивое, нам так и не удалось узнать их конечную цель.
- А тот парень, которого отловили мы? – напряжённо спросил Мика.
- А его нам пришлось отдать практически сразу.
Наши вопли: «Как?!» и «Кому?!» прозвучали одновременно и почти слились.
- А вот так. Был затребован верхним начальством с Земли без объяснений, как сотрудник, выполнявший секретную операцию. Да-да, девочка, не надо на меня так смотреть, я – не самая крупная шишка на этом дереве. Совершенно исключить повторное проникновение нельзя, хотя мы и принимаем все возможные превентивные меры, так что всё равно оставайтесь настороже.
- Я прослежу за этим, - как бы между делом пообещал Мика.
- Будет очень неплохо, - тут же согласился капитан. А меня одолели нехорошие предчувствия. Значит, меня просят создать для солеран комфортную обстановку и в то же время, когда в компанию набивается человек, по его собственному признанию относящийся к инопланетникам с немотивированной подозрительностью, капитан не возражает. А ведь он не может не знать об особенностях восприятия своего подопечного. Да ещё и эти якобы упущенные диверсанты … Ой как мне всё это не нравится.
Всё оставшееся до приезда драконов время я вертелась как белка в колесе, вникая во все организационные мелочи. В частности, забраковала попытки воссоздать в предназначенных для них комнатах озёрно-болотный биоценоз, всё равно за оставшееся время сделать это как следует, не удастся. И всё-таки нехорошие подозрения меня не оставляли. Я подобрала с десяток вариантов объяснений такого поведения мужчин, мысленно поспорила с ними по каждому из пунктов, так же мысленно поссорилась с Миком, потом почти уже простила, но тут спохватилась, что всё это время конфликтую сама с собой в режиме автопилота. Даже когда распекала мальчишку из службы снабжения за допущенный грубый ляп, вызвавший недовольство туристов из Рарау всё равно не могла отделаться от тревожных мыслей.
- Завтрак подан согласно полученной от ксенологов инструкции, - парень ткнул мне под нос планшет.
- Балбес. Читай, что там написано.
- Ойснерд.
- Да не ой?снерд, а ойсне?рд. Для кого там ударение поставлено?
- А есть разница?
- Есть. Первое – сухие стебли травы с равнин Ваюрданы, второе – моллюски вроде земных мидий. И как же беднягам не возмущаться, если вместо завтрака с морепродуктами им подали тонко наломанные веточки каких-то хвощей.
И слава богу, что моя работа заключается в том, чтобы выяснить причину недоразумения, а возмущённых гостей приходится успокаивать совсем другим людям. Я бы в моём нынешнем состоянии духа ещё и на этих нарычала. Нет, дальше так продолжаться не может, нужно срочно избавляться от излишков раздражительности. Что ли пойти повыяснять отношения с Миком, которого я с памятного визита к Герану Гржевскому не встречала. Пусть хоть соврёт что-нибудь убедительное, если уж там опять какие-то тайны, в которые посвящать меня не планируется.
Мика обнаружился на своём рабочем месте но не в центральном приёмном покое, а в одной из тех комнатушек, набитых чудовищным оборудованием, которые появляются вдоль длинного коридора как по волшебству (ага-ага, знаем мы эти чудеса). Впрочем, заходить в палату я не стала из-за характерных звуков доносившихся из-за полуоткрытой двери. Кого-то выворачивало под аккомпанемент Микиных ругательств.
- Имбецил мутнорожденный. Это ж надо было додуматься инопланетную наркоту в рот совать! Так ты в следующий раз левый заворот кишок заработаешь!
Послышалось невнятное оправдывающееся бормотание, прерванное очередными скрутившими пациента спазмами.
- Пей. Да не отворачивайся, пей, говорю. Здесь адсорбент и успокоительное. Скоро должно отпустить. Кровь я тебе уже почистил, осталось только избавиться от того, что каким-то образом задержалось в твоём желудке.
- Что ж ты так неласково с пациентом, - укоризненно проговорила я, стоило только Мике сделать шаг за порог палаты. – Человеку же плохо, он страдает.
- А как страдаю я! – по-прежнему экспрессивно, но довольно тихо, чтобы не беспокоить отдыхающего пациента, воскликнул Мика. – Сил моих нет, ему сочувствовать. Раз, ну два, но когда этот персонаж попадает к тебе в двадцать пятый раз с одной и той же проблемой!
- Он что, правда дурачок?
- Хуже. Он идейный экспериментатор. Расширяет, так сказать, пищевые горизонты человечества, а опыты ставит, как ты уже заметила на себе.
- Так то пища, а то наркотики.
- А что для арктоимян просто веселящий напиток, вроде как лёгкое вино для нас, то для человека может оказаться гораздо более сильным средством. А то и вовсе ядом.
- Ну не мог же он об этом не знать?!
- А он решил, что раз у нас с ними биохимия очень схожа, то всё равно ему ничего за это не будет. Ладно. Давай накатим по маленькой. А то мне стресс снять нужно.
Я подумала, что мне тоже не помешает, и направилась следом за ним в приёмную. Зря я думала, что он просто набьёт заказ в окне доставки. Мой доктор поступил гораздо более неожиданно. Достал из-под стола бутыль, плеснул из неё в широкий стакан прозрачной жидкости, разбавил водой из бойлера, и выжал половинку лимона. Вот так и выскакивает разница в воспитании: меня делать коктейли собственноручно не учили. Выделенные мне двадцать грамм огненной каплей прокатились по пищеводу, дыхание перехватило. Угу, вот только что осуждала незнакомого мне экспериментатора и тут же сама не задумываясь, глотаю напитки неизвестной крепости.
Пока он это проговаривал, я достала из кармана ключ-палочку и протянула, демонстрируя третью причину своего прихода.
— А это оставь себе. Пригодится. Или не пригодится, но все равно оставь. Подарок.
— Спасибо, — воспитанно поблагодарила я и поспешила разузнать давно интересовавший меня вопрос: — А что оно такое?
— Неужели не поняла?
— Ну, по функции-то разобралась. Но что оно такое? Как называется?
— Отмычка. Просто отмычка. А если ты сейчас на нее подышишь, будет только твоя отмычка и ничья больше.
Я усердно подышала на палочку — она покрылась тонким растительным орнаментом, очень похожим на морозные узоры на окне, если его забывают покрыть специальным антифризом. Моя мама так часто делает. Нет, не из забывчивости, а из эстетических соображений.
Стоило только вспомнить маму, как сердце защемила непонятная тоска. Здравствуй, ностальгия. Давно мы с тобой не встречались. Я была бы рада не ощущать тебя и дальше.
Поразмышляв не дольше доли секунды (а точнее, подчинившись порыву), я соскользнула с бортика бассейна. Прямо как была, в одежде. Все посторонние переживания моментально вымыло из меня шквалом обрушившихся ощущений. Во-первых, под воду я ушла сразу же, с головой. Могла бы сразу догадаться, что если этот водоем не слишком широк, то должен иметь приличную глубину, чтобы в нем с комфортом поместился немаленький дракон. Во-вторых, вода оказалась на ощупь мягкой, словно бы мыльной (наверное, из-за мириад населяющих ее микроорганизмов). В-третьих, до илистого дна я так и не достала, потому как была вытолкнута на поверхность мощным толчком драконьего тела.
Я отфыркивалась и смеялась, мотала головой, чтобы выбить попавшую в уши воду, и не слишком вслушивалась в возмущенные вопли Отшельника. Жизнь прекрасна, а прямо сейчас — прекрасна вдвойне. И зря я, наверное, лелею свои комплексы, отказываясь купаться в компании. Все-таки игры на воде, когда есть партнер, который тоже не прочь подурачиться, и плавание в скучном одиночестве — две большие разницы.
Вот так и получилось, что я взялась за эту работу. Теперь уже самостоятельно, со всей возможной ответственностью, а не только по приказу начальства. Добравшись домой, удобно устроилась на постели, для пущего комфорта обвернувшись хвостом, и только после этого принялась за просмотр тех бумажек, которые мне всучил капитан Гржевский.
Понятное дело, в самом начале шла памятка о необходимости толерантного отношения к существам иной этико-культурной среды. Никаких возражений. Уж ксенологу об этом можно не напоминать. Далее приводились особенности культуры, обычаев, религии и прочего, очень конспективно и в основном общеизвестные факты.
Ага, вот тут уже интересно: «Служащим станции вменяется в обязанность предоставление любой запрошенной комиссией информации по первому требованию». Значит, мы постараемся обеспечить максимальную прозрачность работы станции. В общем-то, правильное решение, пожалуй, даже наилучшее, когда речь заходит о солеранах. Здесь я поддерживаю политику начальства всеми лапами и даже хвостом.
О, ниже приписка лично для меня, извещающая, что все расходы, связанные с нахождением драконов на станции, администрация берет на себя. Приятно. О самой комиссии почти никакой информации, разве что четыре имени — три мужских, одно женское. И вообще, весь этот текст можно было смылить по электронке, совершенно не обязательно печатать его на материальном носителе.
Я пробежала глазами инструкции еще раз. Не то чтобы что-то цепляло взгляд, скорее уж чего-то не хватало. Вот! Ни слова нет об обеспечении безопасности гостей. А между тем мы уже получили неприятности, связанные с их грядущим появлением. К кому обращаться с этой проблемой — выбор невелик: из всех службистов я более-менее знакома только с Гераном Гржевским. Даже имя того следователя, что допрашивал меня после первого возвращения с изнанки, как-то выветрилось из головы. Нашла контакт, сохраненный в памяти напульсника, отправила вызов…
И тишина в эфире!
ГЛАВА 11
Что делать? Что делать? Я заметалась по комнате. В голову сразу же полезли всякие нехорошие мысли. Видно то приключение на Изнанке не прошло даром для моей психики – всюду начали чудиться следы глобального заговора. Плюхнулась перед монитором и вызвала из стены управляющую консоль. Так, а кто, из тех кому я безусловно доверяю, может помочь мне справиться с проблемой?
- Домовой, поищи для меня Мика и, по возможности, соедини с ним.
Своему искину я открыла постоянный доступ к станционной сети (хотя он у меня довольно молодой, но уже достаточно сложный, а саморазвитие искусственного интеллекта – отдельная тема) и соответственно к поисковой программе тоже. Можно почти не сомневаться, что если мой доктор находится в одном из помещений, где есть сетевой терминал, меня с ним соединят. Почти немедленно монитор превратился в окно в другую комнату такую же, как у меня. Так и кажется, что можно прямо через него перелезть в заэкранное помещение. Ан нет, любого поведшегося на качество изображения ожидает немедленная встреча со стеклопластиком. В кадре появились длинные Микины уши (почему-то вверх тормашками, на секунду у меня даже появилось желание протереть глаза) и напряжённое лицо с зажмуренными глазами. Ушёл куда-то вверх, опять появился. О, дошло! Это он гимнастикой занимается. Что ж, не буду отвлекать, а то свалится ещё от неожиданности, чем он там за потолок держится? На третьем заходе Мика открыл глаза и плавным, змеиным движением скользнул на пол.
- Что-то случилось? – настороженно спросил он.
- Нужен твой дядя, - намекнула я. – А дозвониться до него я никак не могу.
- Ну, это понятно, - облегчённо выдохнул Мика. – Система отфильтровывает все звонки, которые не внесены в «папку доступа». А то представляешь, сколько желающих было бы поболтать не по делу?
- Мне как раз по делу, - я потрясла в воздухе листочками с инструкцией, из-за малой толщины стопки бумаги, жест получился не слишком внушительным. – К тому же хотелось бы узнать, как обстоят дела с нашим драконоподобным другом и его приятелями.
- Я тоже не откажусь, - Мика в задумчивости погладил своё ухо. – Знаешь что, подожди меня немного, вместе сходим. К тому же для таких разговоров никакие виды связи не годятся – только при личном контакте.
Что характерно, отыскался капитан Гржевский совсем не там, где я его видела в предыдущие разы и фиг бы я его так быстро нашла, если бы искала самостоятельно. Личный рабочий кабинет бравого особиста находился не в торе, как все остальные кабинеты служащих станции, а в одном из зданий чаши, вывеска на котором гласила: «Иммиграционный контроль». Просторная приёмная в которой, сидя и свободно перемещаясь, ожидало своей очереди десятка полтора людей всё равно казалась наполненной воздухом и светом. Среди людских фигур, лишённых видимых признаков геномодификаций, мой взгляд моментально выхватил женщину со странно диспропорциональной фигурой: при сравнительно небольшом росте, она имела громадный, выпирающий вперёд живот. После минуты разглядывания я, наконец, сообразила, что она просто находится в стадии жизненного цикла называющегося «биологическое вынашивание». Брр. Как представлю себе что что-то такое может завестись в животе да ещё и возиться там время от времени, мурашки по спине пробегают.
- Ты слишком пристально разглядываешь эту женщину. Это невежливо, - шепнул Мика мне в самое ухо. Тёплый поток воздуха прошёлся по чувствительной коже – я рефлекторно дёрнула им. И только тут заметила, что мой хвост и Микины уши подвергаются такому же пристальному досмотру со стороны всех присутствующих. Точно эмигранты с планет расселения. В последнее время поток выселенцев с Земли, подвергшихся геномодификации, изрядно ослаб и даже мы с моим доктором сойдём за экзотику. Я нервно передёрнула плечами и отправилась вслед за Миком, к тому времени определившемуся с направлением движения.
Личное рабочее пространство Герана Гржевского было настолько мало, что стоящие перед столом мы с Миком упирались друг в друга и в противоположные стены плечами. Вкус у него настолько экстравагантный или это специально сделано, чтобы посетители не задерживались?
- Ну? – поторопил нас капитан. Я постаралась собраться с мыслями. Мимолётная встреча с жителями планет расселения оставила по себе такое сильное впечатление, что все заготовки, которые я делала перед разговором с Гржевским, моментально вылетели из головы.
- Мы бы хотели узнать, - пришёл мне на помощь Мика, - как продвигается следствие по делу о проникших на станцию диверсантах.
Капитан сделал скучное лицо:
- Следствие прорабатывает все возможные версии, - начал он, но увидев как вытянулось лицо у меня (не ожидала от такого умного на вид дядьки такой глупой отговорки) и перекосилось у Мика, продолжил уже совсем другим тоном. – А по какой бы причине я отчитывался перед двумя гражданскими, тем более что я и права-то на это не имею?
- По той, что в ближайшее время я буду находиться в тесном контакте с четырьмя молодыми драконами и не всегда буду иметь возможность проконсультироваться с кем-то из вашей службы на тему, куда им можно соваться, а куда не стоит.
- Не беспокойтесь, их будут охранять.
- И тем не менее, - попыталась я уговорить капитана поделиться информацией, - я должна быть в курсе оперативной информации, напрямую касающейся моих подопечных. И я должна быть в курсе, с какой стороны им может грозить опасность. Точнее даже не так. Сомнительно, что кто-то из людей способен причинить реальный вред драконам, всё таки такой разрыв в технологиях… Но выставить перед ними человечество бандой агрессивных идиотов тоже не хочется.
- Да ничего такого им не грозит, - Геран устало потёр глаза. – Та компания, что проникла на Изнанку, уже убралась со станции. Отчалили с одного из технических грузовых портов на обычном космическом катере. И что самое паршивое, нам так и не удалось узнать их конечную цель.
- А тот парень, которого отловили мы? – напряжённо спросил Мика.
- А его нам пришлось отдать практически сразу.
Наши вопли: «Как?!» и «Кому?!» прозвучали одновременно и почти слились.
- А вот так. Был затребован верхним начальством с Земли без объяснений, как сотрудник, выполнявший секретную операцию. Да-да, девочка, не надо на меня так смотреть, я – не самая крупная шишка на этом дереве. Совершенно исключить повторное проникновение нельзя, хотя мы и принимаем все возможные превентивные меры, так что всё равно оставайтесь настороже.
- Я прослежу за этим, - как бы между делом пообещал Мика.
- Будет очень неплохо, - тут же согласился капитан. А меня одолели нехорошие предчувствия. Значит, меня просят создать для солеран комфортную обстановку и в то же время, когда в компанию набивается человек, по его собственному признанию относящийся к инопланетникам с немотивированной подозрительностью, капитан не возражает. А ведь он не может не знать об особенностях восприятия своего подопечного. Да ещё и эти якобы упущенные диверсанты … Ой как мне всё это не нравится.
Всё оставшееся до приезда драконов время я вертелась как белка в колесе, вникая во все организационные мелочи. В частности, забраковала попытки воссоздать в предназначенных для них комнатах озёрно-болотный биоценоз, всё равно за оставшееся время сделать это как следует, не удастся. И всё-таки нехорошие подозрения меня не оставляли. Я подобрала с десяток вариантов объяснений такого поведения мужчин, мысленно поспорила с ними по каждому из пунктов, так же мысленно поссорилась с Миком, потом почти уже простила, но тут спохватилась, что всё это время конфликтую сама с собой в режиме автопилота. Даже когда распекала мальчишку из службы снабжения за допущенный грубый ляп, вызвавший недовольство туристов из Рарау всё равно не могла отделаться от тревожных мыслей.
- Завтрак подан согласно полученной от ксенологов инструкции, - парень ткнул мне под нос планшет.
- Балбес. Читай, что там написано.
- Ойснерд.
- Да не ой?снерд, а ойсне?рд. Для кого там ударение поставлено?
- А есть разница?
- Есть. Первое – сухие стебли травы с равнин Ваюрданы, второе – моллюски вроде земных мидий. И как же беднягам не возмущаться, если вместо завтрака с морепродуктами им подали тонко наломанные веточки каких-то хвощей.
И слава богу, что моя работа заключается в том, чтобы выяснить причину недоразумения, а возмущённых гостей приходится успокаивать совсем другим людям. Я бы в моём нынешнем состоянии духа ещё и на этих нарычала. Нет, дальше так продолжаться не может, нужно срочно избавляться от излишков раздражительности. Что ли пойти повыяснять отношения с Миком, которого я с памятного визита к Герану Гржевскому не встречала. Пусть хоть соврёт что-нибудь убедительное, если уж там опять какие-то тайны, в которые посвящать меня не планируется.
Мика обнаружился на своём рабочем месте но не в центральном приёмном покое, а в одной из тех комнатушек, набитых чудовищным оборудованием, которые появляются вдоль длинного коридора как по волшебству (ага-ага, знаем мы эти чудеса). Впрочем, заходить в палату я не стала из-за характерных звуков доносившихся из-за полуоткрытой двери. Кого-то выворачивало под аккомпанемент Микиных ругательств.
- Имбецил мутнорожденный. Это ж надо было додуматься инопланетную наркоту в рот совать! Так ты в следующий раз левый заворот кишок заработаешь!
Послышалось невнятное оправдывающееся бормотание, прерванное очередными скрутившими пациента спазмами.
- Пей. Да не отворачивайся, пей, говорю. Здесь адсорбент и успокоительное. Скоро должно отпустить. Кровь я тебе уже почистил, осталось только избавиться от того, что каким-то образом задержалось в твоём желудке.
- Что ж ты так неласково с пациентом, - укоризненно проговорила я, стоило только Мике сделать шаг за порог палаты. – Человеку же плохо, он страдает.
- А как страдаю я! – по-прежнему экспрессивно, но довольно тихо, чтобы не беспокоить отдыхающего пациента, воскликнул Мика. – Сил моих нет, ему сочувствовать. Раз, ну два, но когда этот персонаж попадает к тебе в двадцать пятый раз с одной и той же проблемой!
- Он что, правда дурачок?
- Хуже. Он идейный экспериментатор. Расширяет, так сказать, пищевые горизонты человечества, а опыты ставит, как ты уже заметила на себе.
- Так то пища, а то наркотики.
- А что для арктоимян просто веселящий напиток, вроде как лёгкое вино для нас, то для человека может оказаться гораздо более сильным средством. А то и вовсе ядом.
- Ну не мог же он об этом не знать?!
- А он решил, что раз у нас с ними биохимия очень схожа, то всё равно ему ничего за это не будет. Ладно. Давай накатим по маленькой. А то мне стресс снять нужно.
Я подумала, что мне тоже не помешает, и направилась следом за ним в приёмную. Зря я думала, что он просто набьёт заказ в окне доставки. Мой доктор поступил гораздо более неожиданно. Достал из-под стола бутыль, плеснул из неё в широкий стакан прозрачной жидкости, разбавил водой из бойлера, и выжал половинку лимона. Вот так и выскакивает разница в воспитании: меня делать коктейли собственноручно не учили. Выделенные мне двадцать грамм огненной каплей прокатились по пищеводу, дыхание перехватило. Угу, вот только что осуждала незнакомого мне экспериментатора и тут же сама не задумываясь, глотаю напитки неизвестной крепости.
