И снова этот длинный-длинный спуск по винтовой лестнице, во время которого постепенно теряется ощущение реальности происходящего. Меняется ощущение цветов и звуков, они становятся мало того, что не такими, так и гораздо более затёртыми. Зато не все, но многие, намного отчётливее начинают слышать свой собственный организм, стук сердца, шуршание крови по сосудам, неритмичные сокращения кишечника, и самым впечатлительным становится по-настоящему дурно.
Ей на этот раз было ещё трудней: приходилось не только себя вести, родственники тоже неким чудесным образом за неё цеплялись. Такое чувство, словно тяжёлый корабельный канат за собой волочешь. Не то, чтобы ей это в своей жизни приходилось делать, но… Но ведь ей же их ещё и выводить, а это, пожалуй, даже посложней будет.
А воззвание к Камню удалось удивительно легко. После того, как каждый член семьи одарил его чем мог, Камень словно бы воспрянул, длинные тонкие минеральные тяжи, из-за которых он напоминал то ли кочку в болоте то ли сильноволосатую макушку некоего гиганта, налились силой и светом, а призрачное зеленоватое мерцание, что разливалось по подземелью, достигло самых отдалённых его уголков. Узлы, отвечающие каждому ныне живых членов семьи, поднялись на поверхность и разлеглись по ней в несколько вееров, а стоило только Аселик простереть к нему свою длань, как личный её узел поднялся над остальными, да так и остался стоять, словно одинокая башня на макушке утёса.
Самые основные знаки, что подавал родовой камень, были просты и не поддавались двоякому толкованию.
Благодарственное слова, что произнесла новая глава Семьи прозвучали торжественным гимном, а за ним последовала клятва Главы Рода, которая произносилась один раз и перед всем собранием. Будь всё действительно совершенно спонтанно, она бы её, может быть дословно и не вспомнила, самые вероятные кандидаты её заучивали заранее, но никакой случайности не было. Аселик всё знала заранее, а потому была готова. После последовала долгая пауза, предназначенная для того, чтобы дать возможность, если у кого в том есть нужда, испросить камень о личном. Такое, правда, случалось редко, за личным обычно приходили отдельно. И в том же порядке они покинули подземелья, по винтовой лестнице, что находилась в глубине центральной колонны дома, от глубоких подвалов до самого до чердака. Разве что теперь леди Аселик шла замыкающей, как то по обычаю и положено. Леди ведёт своих людей и леди их уводит, следя за тем, чтобы никто не отстал и не остался.
А на выходе их встретила сестра Вилоника, спустившаяся всего на одну ступень, пределом её было три, но на этот раз, из-за количества участников действа она не решилось на большее. Каждому нужно было подать руку, каждого вывести на этот берег реальности. Сестра-служительница Доброй Хозяйки, владычицы снов и смерти, а так же всего, что находится между ними, могла сделать переход этот наиболее мягким и не травмирующим. Собственно, это была одна из её обязанностей в этом доме. Эта, а ещё следить за снами леди, которые тоже не всегда были обычны.
Последней вышла леди Аселик, когда кто-то ещё сидел не лавке, пытаясь прийти в себя: отогнать противное головокружение и меленький, дробный звон в ушах, а кто-то уже пришёл в себя настолько, чтобы начинать потихоньку переговариваться. Она обвела присутствующих внимательным взглядом, про себя решая, что сама, если соберётся, на что-то да годна, а остальных развезло. И проговорила звучным голосом:
- Дамы и господа, жду вас завтра, не позднее девяти часов утра в присутственном зале особняка. Нам многое стоит обговорить.
Удалиться ей тоже удалось вполне достойно: неспешно, но и без особых задержек, с выпрямленной спиной и в сопровождении одной только верной Вилоники.
За отцом Бартон наблюдал с некоторой даже тревогой. По лицу господина Иррани бродили еле уловимые тени каких-то мыслей, однако над чем именно он так напряжённо размышляет было не особенно понятно. Бартон опасался, что над идеей его, своего единственного сына, брака. И ведь не ошибся же.
- Не нравится мне такой поворот событий! – вынес он свой вердикт в конце размышлений.
- Боюсь, это самая популярная сегодня фраза во всех гостевых апартаментах этого дома, - хмыкнул Бартон и отпил маленький глоток коньяка из толстостенного бокала замысловатой формы. Вот что-что, а напитки в этом доме всегда были на высоте. По крайней мере, с тех пор, как нынешняя леди заняла место хозяйки в доме. – Мало кто готов смириться с женщиной во главе Семьи.
- То, что она – женщина, немного неприятно, но допустимо. История знает такие случаи и, более того, в подобных вещах Родовой Камень не ошибается - раз выбрал, значит, стервозности в ней хватает.
- Будь она мужчиной, ты бы сказал «характера», а не «стервозности», - тонко улыбнулся Бартон.
Его отец только небрежно отмахнулся:
- Меня гораздо больше волнует вопрос преемственности. Уже несколько веков как род наш славится мастерами-зеркальщиками, а способности нашей леди лежат скорее в области алхимии. С другой стороны, наша с тобой линия сильна именно этим, даже твои сёстры проявляют неплохие способности.
- Это ты опять на брак намекаешь, - с тоской в голосе проговорил Бартон. – Я же уже говорил, что мы с Аселик друзья – и не более того. Не говоря уж о том, что управление всеми делами нашей разношёрстной родни меня ничуть не интересует, я не собираюсь тратить на это свою жизнь.
- Тебе и не придётся, - хмыкнул его отец. – В отличие от многих недалёких, которые рассчитывают выдать девочку за своего отпрыска, а то и самому жениться и править от её имени, я точно знаю, что она такого не позволит. Ещё раз повторяю, Камень в таких вещах не ошибается и выбрал из всех нас самого толкового управленца и, как ты там сказал, сильную личность. Нет, мня другое волнует.
Повисла интригующая пауза и Бартон, конечно же, не утерпел:
- И что же это?
- В браке с Ренердом у них не было детей и, возможно, с тобой тоже не будет. И тогда мои надежды, что мой внук возглавит нашу Семью пойдут прахом.
От сына ему достался долгий испытующий взгляд, который, на этот раз господин Иррани не смог истолковать, потом Бартон нехотя отставил свой бокал на столик и поднялся из глубокого мягкого кресла.
- А давай, Аселик сама тебе всё объяснит. И по поводу следующих поколений и по поводу брачных перспектив и ещё у неё какой-то разговор к тебе был. Заодно сразу всё и решим.
- А вы, я вижу, уже всё обсудили, - отец наградил его испытующим взглядом.
- Кое-что, - расплывчато отозвался Бартон. Кое-какие вопросы с отцом он обсуждать готов не был, пусть уж кузина сама об этом говорит, в конце концов, это её дела. – Так ты пойдёшь?
Благородная леди выглядела усталой. Точнее даже не так – она позволила увидеть тень этой усталости, проглядывавшей сквозь маску безупречности. И да, их приняли, хотя по пути сюда слышали, как громко возмущалась тётушка Браселис, которой в этой милости было отказано.
- Карта крови? – казалось, господин Иррани был неприятно удивлён.
Как и его сын, он в первую очередь вперился глазами в хитросплетение цветных линий. И да, увиденное впечатляло. Одно дело знать, насколько тесны родственные связи внутри семьи и другое видеть это наглядно. Однако же, негативные эмоции вызвало не это, а то, насколько плотно взялась леди за дела Семьи ещё до официального оглашения её статуса.
- Первое, что я сделала, - тонко улыбнулась леди Аселик. – И это к вопросу, почему мне бесполезно предлагать кандидатов в мужья из числа родственников.
- Вас всё-таки волнует вопрос наследования? Вы надеетесь сами стать не только главой Семьи, но и матерью будущего главы Семьи? И это несмотря на то, что ваш брак с Ренердом оказался бездетным?
Прозвучавшие вопросы показались до крайности бестактными. Да они не только казались, они и были такими по сути. Однако же, всё то время, что занял у них путь от гостевых покоев до хозяйских апартаментов, господин Иррани ломал голову, как бы выведать это аккуратно и ничего толкового не придумал. И ладно бы, может, разок рубануть с плеча будет лучше, чем весь вечер тянуть кота за хвост, разговаривая намёками, разве что было у него опасение, что на вопрос, заданный вот в таком, почти хамском виде леди откажется отвечать.
- Да, на всё, - она спокойно кивнула, казалось, ничем не взволнованная. – И что касается Ренерда… Появления общих детей с ним я просто не допустила.
- Я не буду спрашивать: «Почему?», - господин Иррани нахмурился, но не зло и строго, а, скорее, задумчиво. – Всё же отклонения в нашем бывшем лорде становились заметны любому, кто давал себе труд к нему присмотреться. Меня больше волнует вопрос: как? Как вам такое удалось, если учесть клятву на родовом камне, которая связывает не столько морально, сколько магически.
Леди Аселик промедлила, размышляя, не принесёт ли ей раскрытие этого маленького секрета какого-либо вреда. И пришла к выводу, что нет, теперь уже не принесёт, зато оказанное доверие может привести на её сторону сильного союзника.
- Клятва. Она имеет некоторую свободу в произнесении. И если поменять местами всего два слова…
- Да-да, - подтолкнул её Бартон заинтересованно.
Это было, пожалуй, первое, что он произнёс, с того момента, как пересекли они с отцом порог кабинета благородной леди. А зачем? Нет, если бы они утратили взаимопонимание или разговор вдруг стал «провисать», Бартон бы обязательно вмешался, но пока в том не было особой нужды.
- Если принести клятву верности сначала семье, а уже во вторую очередь мужчине, за которого выходишь замуж, это даёт некоторую свободу манёвра.
- То есть, противостоять Ренерду, если действия ваши идут на пользу Семье?
- Да. Хотя бы в перспективе.
- И я бы, пожалуй, мог бы высказаться на счёт женского коварства, - ухмыльнулся господин Иррани, - которое найдёт любую лазейку, что бы проявиться, но не буду.
- Потому как, - подхватил Бартон, - верность ценой магического рабства – удел слабаков и ничтожеств!
Отец его согласно склонил голову, хотя, подозревал, многие бы не встали на их с сыном сторону, заведя волыну о том же женском коварстве. Да и сам он, пожалуй, не стал бы высказываться столь резко, как молодой и горячий Бартон.
- И всё-таки, мы несколько отклонились от нашей основной темы. Я так понимаю, целью демонстрации вот этого наглядного пособия было показать нам, насколько мы все близкие родственники и что брак с любым претендентом из Семьи для вас слишком рискован.
- Более того, даже риски по каждому из кандидатов уже просчитаны и они для меня … неприемлемы.
На самом деле не для всех, и об этом она предпочла не упоминать. Расчёт был достаточно долог и сложен, а критических критериев, принимаемых к рассмотрению далеко не один. Мастер Крови с подобным не справился бы и за полгода, что уж говорить о том месяце, что у него был. Зато она, заблаговременно узнав об этом, могла предоставить первостепенный признак и вот о нём-то и шла речь.
- И Бартон…, - он оставил фразу незаконченной и вопросительно склонил голову.
- Появление детей здоровых физически, психически и магически высоковероятно, - она кивнула. - Появление здоровых внуков под большим вопросом и вероятность этого нездоровья хотя бы по одному из трёх критериев высока достаточно, чтобы отказаться от подобной идеи заранее.
- Чужака в семью приведёшь? – фраза эта опять же грубостью прозвучала, однако имела целью не оскорбить и обидеть, а выяснить, насколько твёрдо было принято решение и непоколебимо намерение его придерживаться.
- Возможно, - леди кивнула и этим несколько разочаровала своего собеседника – он всё же предпочёл бы в главе Семьи видеть больше жёсткости. Однако уже следующая фраза расставила всё по местам: - Или заключу с подходящим мужчиной договор на наследника.
- А такое до сих пор практикуют? – оживился Бартон. – Я думал, это всё преданья старины глубокой.
Собственно, единственное, что подразумевал такой договор, это рождение ребёнка вне брака от определённого мужчины или же, что бывало значительно реже, определённой женщиной. Активно использовался, когда какой-либо из родов ожидал увидеть в своих потомках те или иные магические способности, а выйти замуж/жениться на подходящем человеке не получалось.
- Устарело, - леди пожала плечами. – Но не отменено, а значит, вполне может использоваться. К тому же, в таком случае, законность рождения моего ребёнка не будет подвергаться сомнению, более того, рядом со мной не появится конкурент, готовый оттереть меня от власти. Так что я пока склоняюсь к этому варианту.
А ещё это означало, что не придётся тащить хорошего человека, а мужчина, избранный ею определённо должен быть хорошим, никакого иного она до себя не допустит, в это кубло ядовитых змей, которым ей виделась её семья.
Господин Иррани только головой покачнул – это было определённо не то, что он ожидал услышать, и он пока ещё не понял, как к этому относиться. Это нужно было обдумать, на это нужно было время. Он нашёл взглядом сына и, кивнув на дверь, намекнул, что пора бы уже и распрощаться. Жест этот не остался незамеченным.
- У меня к вам будет ещё одна просьба, - начала леди прежде, чем мужчины поднялись со своих мест.
- Да? Я очень внимательно вас слушаю, - склонил голову господин Иррани. Точно! Бартон же упоминал, что леди желает с ним о чём-то поговорить!
- Мне нужен наставник по семейной магии. И я предлагаю вам им стать.
- Но ваши способности… - он растерялся. – Они как бы…
- Они лежат в другой области и мастером-зеркальщиком, даже начального уровня, мне никогда не стать. Однако же, разбираться, хотя бы в теоретических основах я должна уже потому, что под моё управление отошли семейные мастерские.
- Даже не буду спрашивать, почему из всей семьи вы выбрали именно меня, - с долей гордости заявил господин Иррани. – Но почему не привлекли стороннего специалиста, как вы это уже делали раньше?
В голосе его послышался упрёк, который леди Аселик предпочла просто проигнорировать.
- Потому, что стороннему специалисту неизвестны многие наши семейные тайны и ещё потому, что не хотелось бы мне вы них его посвящать. – Она сделала паузу, достаточно долгую, чтобы привлечь ещё большее внимание к своим словам. – После смерти моего супруга открылись некоторые личные его тайники, а там, помимо прочего, содержатся дневники его опытов.
- Мы согласны, - быстро ответил Бартон, вперёд своего отца.
Тот медленно кивнул, подтверждая. Собственно, он знал, что Бартон так же проводит некоторые свои изыскания и довольно сильно ими увлечён. Перемещение по отражениям – вот что его привлекало. На данном этапе Бартон уже доказал, что во-первых, путешествия через зеркала возможны, во-вторых, настолько сложны и опасны, что игра не стоит свеч. Работы ныне покойного по этому поводу могли бы несколько расширить область изученного – возникло у них подозрение, после изучения известных обстоятельств смерти лорда, что он двигался примерно в этом направлении. Хотя бы потому, что Ренерд не учитывал в проводимых опытах моральную сторону вопроса.
- Но вы должны учитывать, - ещё раз кивнул господин Иррани, - что все наработки вашего супруга в процессе станут известны и нам.
- Разумеется, - она в свою очередь подтвердила согласие. – В свою очередь, я бы попросила вас, помимо основ, дать мне понимание того, чем занимался мой супруг в первую очередь.
Ей на этот раз было ещё трудней: приходилось не только себя вести, родственники тоже неким чудесным образом за неё цеплялись. Такое чувство, словно тяжёлый корабельный канат за собой волочешь. Не то, чтобы ей это в своей жизни приходилось делать, но… Но ведь ей же их ещё и выводить, а это, пожалуй, даже посложней будет.
А воззвание к Камню удалось удивительно легко. После того, как каждый член семьи одарил его чем мог, Камень словно бы воспрянул, длинные тонкие минеральные тяжи, из-за которых он напоминал то ли кочку в болоте то ли сильноволосатую макушку некоего гиганта, налились силой и светом, а призрачное зеленоватое мерцание, что разливалось по подземелью, достигло самых отдалённых его уголков. Узлы, отвечающие каждому ныне живых членов семьи, поднялись на поверхность и разлеглись по ней в несколько вееров, а стоило только Аселик простереть к нему свою длань, как личный её узел поднялся над остальными, да так и остался стоять, словно одинокая башня на макушке утёса.
Самые основные знаки, что подавал родовой камень, были просты и не поддавались двоякому толкованию.
Благодарственное слова, что произнесла новая глава Семьи прозвучали торжественным гимном, а за ним последовала клятва Главы Рода, которая произносилась один раз и перед всем собранием. Будь всё действительно совершенно спонтанно, она бы её, может быть дословно и не вспомнила, самые вероятные кандидаты её заучивали заранее, но никакой случайности не было. Аселик всё знала заранее, а потому была готова. После последовала долгая пауза, предназначенная для того, чтобы дать возможность, если у кого в том есть нужда, испросить камень о личном. Такое, правда, случалось редко, за личным обычно приходили отдельно. И в том же порядке они покинули подземелья, по винтовой лестнице, что находилась в глубине центральной колонны дома, от глубоких подвалов до самого до чердака. Разве что теперь леди Аселик шла замыкающей, как то по обычаю и положено. Леди ведёт своих людей и леди их уводит, следя за тем, чтобы никто не отстал и не остался.
А на выходе их встретила сестра Вилоника, спустившаяся всего на одну ступень, пределом её было три, но на этот раз, из-за количества участников действа она не решилось на большее. Каждому нужно было подать руку, каждого вывести на этот берег реальности. Сестра-служительница Доброй Хозяйки, владычицы снов и смерти, а так же всего, что находится между ними, могла сделать переход этот наиболее мягким и не травмирующим. Собственно, это была одна из её обязанностей в этом доме. Эта, а ещё следить за снами леди, которые тоже не всегда были обычны.
Последней вышла леди Аселик, когда кто-то ещё сидел не лавке, пытаясь прийти в себя: отогнать противное головокружение и меленький, дробный звон в ушах, а кто-то уже пришёл в себя настолько, чтобы начинать потихоньку переговариваться. Она обвела присутствующих внимательным взглядом, про себя решая, что сама, если соберётся, на что-то да годна, а остальных развезло. И проговорила звучным голосом:
- Дамы и господа, жду вас завтра, не позднее девяти часов утра в присутственном зале особняка. Нам многое стоит обговорить.
Удалиться ей тоже удалось вполне достойно: неспешно, но и без особых задержек, с выпрямленной спиной и в сопровождении одной только верной Вилоники.
За отцом Бартон наблюдал с некоторой даже тревогой. По лицу господина Иррани бродили еле уловимые тени каких-то мыслей, однако над чем именно он так напряжённо размышляет было не особенно понятно. Бартон опасался, что над идеей его, своего единственного сына, брака. И ведь не ошибся же.
- Не нравится мне такой поворот событий! – вынес он свой вердикт в конце размышлений.
- Боюсь, это самая популярная сегодня фраза во всех гостевых апартаментах этого дома, - хмыкнул Бартон и отпил маленький глоток коньяка из толстостенного бокала замысловатой формы. Вот что-что, а напитки в этом доме всегда были на высоте. По крайней мере, с тех пор, как нынешняя леди заняла место хозяйки в доме. – Мало кто готов смириться с женщиной во главе Семьи.
- То, что она – женщина, немного неприятно, но допустимо. История знает такие случаи и, более того, в подобных вещах Родовой Камень не ошибается - раз выбрал, значит, стервозности в ней хватает.
- Будь она мужчиной, ты бы сказал «характера», а не «стервозности», - тонко улыбнулся Бартон.
Его отец только небрежно отмахнулся:
- Меня гораздо больше волнует вопрос преемственности. Уже несколько веков как род наш славится мастерами-зеркальщиками, а способности нашей леди лежат скорее в области алхимии. С другой стороны, наша с тобой линия сильна именно этим, даже твои сёстры проявляют неплохие способности.
- Это ты опять на брак намекаешь, - с тоской в голосе проговорил Бартон. – Я же уже говорил, что мы с Аселик друзья – и не более того. Не говоря уж о том, что управление всеми делами нашей разношёрстной родни меня ничуть не интересует, я не собираюсь тратить на это свою жизнь.
- Тебе и не придётся, - хмыкнул его отец. – В отличие от многих недалёких, которые рассчитывают выдать девочку за своего отпрыска, а то и самому жениться и править от её имени, я точно знаю, что она такого не позволит. Ещё раз повторяю, Камень в таких вещах не ошибается и выбрал из всех нас самого толкового управленца и, как ты там сказал, сильную личность. Нет, мня другое волнует.
Повисла интригующая пауза и Бартон, конечно же, не утерпел:
- И что же это?
- В браке с Ренердом у них не было детей и, возможно, с тобой тоже не будет. И тогда мои надежды, что мой внук возглавит нашу Семью пойдут прахом.
От сына ему достался долгий испытующий взгляд, который, на этот раз господин Иррани не смог истолковать, потом Бартон нехотя отставил свой бокал на столик и поднялся из глубокого мягкого кресла.
- А давай, Аселик сама тебе всё объяснит. И по поводу следующих поколений и по поводу брачных перспектив и ещё у неё какой-то разговор к тебе был. Заодно сразу всё и решим.
- А вы, я вижу, уже всё обсудили, - отец наградил его испытующим взглядом.
- Кое-что, - расплывчато отозвался Бартон. Кое-какие вопросы с отцом он обсуждать готов не был, пусть уж кузина сама об этом говорит, в конце концов, это её дела. – Так ты пойдёшь?
Благородная леди выглядела усталой. Точнее даже не так – она позволила увидеть тень этой усталости, проглядывавшей сквозь маску безупречности. И да, их приняли, хотя по пути сюда слышали, как громко возмущалась тётушка Браселис, которой в этой милости было отказано.
- Карта крови? – казалось, господин Иррани был неприятно удивлён.
Как и его сын, он в первую очередь вперился глазами в хитросплетение цветных линий. И да, увиденное впечатляло. Одно дело знать, насколько тесны родственные связи внутри семьи и другое видеть это наглядно. Однако же, негативные эмоции вызвало не это, а то, насколько плотно взялась леди за дела Семьи ещё до официального оглашения её статуса.
- Первое, что я сделала, - тонко улыбнулась леди Аселик. – И это к вопросу, почему мне бесполезно предлагать кандидатов в мужья из числа родственников.
- Вас всё-таки волнует вопрос наследования? Вы надеетесь сами стать не только главой Семьи, но и матерью будущего главы Семьи? И это несмотря на то, что ваш брак с Ренердом оказался бездетным?
Прозвучавшие вопросы показались до крайности бестактными. Да они не только казались, они и были такими по сути. Однако же, всё то время, что занял у них путь от гостевых покоев до хозяйских апартаментов, господин Иррани ломал голову, как бы выведать это аккуратно и ничего толкового не придумал. И ладно бы, может, разок рубануть с плеча будет лучше, чем весь вечер тянуть кота за хвост, разговаривая намёками, разве что было у него опасение, что на вопрос, заданный вот в таком, почти хамском виде леди откажется отвечать.
- Да, на всё, - она спокойно кивнула, казалось, ничем не взволнованная. – И что касается Ренерда… Появления общих детей с ним я просто не допустила.
- Я не буду спрашивать: «Почему?», - господин Иррани нахмурился, но не зло и строго, а, скорее, задумчиво. – Всё же отклонения в нашем бывшем лорде становились заметны любому, кто давал себе труд к нему присмотреться. Меня больше волнует вопрос: как? Как вам такое удалось, если учесть клятву на родовом камне, которая связывает не столько морально, сколько магически.
Леди Аселик промедлила, размышляя, не принесёт ли ей раскрытие этого маленького секрета какого-либо вреда. И пришла к выводу, что нет, теперь уже не принесёт, зато оказанное доверие может привести на её сторону сильного союзника.
- Клятва. Она имеет некоторую свободу в произнесении. И если поменять местами всего два слова…
- Да-да, - подтолкнул её Бартон заинтересованно.
Это было, пожалуй, первое, что он произнёс, с того момента, как пересекли они с отцом порог кабинета благородной леди. А зачем? Нет, если бы они утратили взаимопонимание или разговор вдруг стал «провисать», Бартон бы обязательно вмешался, но пока в том не было особой нужды.
- Если принести клятву верности сначала семье, а уже во вторую очередь мужчине, за которого выходишь замуж, это даёт некоторую свободу манёвра.
- То есть, противостоять Ренерду, если действия ваши идут на пользу Семье?
- Да. Хотя бы в перспективе.
- И я бы, пожалуй, мог бы высказаться на счёт женского коварства, - ухмыльнулся господин Иррани, - которое найдёт любую лазейку, что бы проявиться, но не буду.
- Потому как, - подхватил Бартон, - верность ценой магического рабства – удел слабаков и ничтожеств!
Отец его согласно склонил голову, хотя, подозревал, многие бы не встали на их с сыном сторону, заведя волыну о том же женском коварстве. Да и сам он, пожалуй, не стал бы высказываться столь резко, как молодой и горячий Бартон.
- И всё-таки, мы несколько отклонились от нашей основной темы. Я так понимаю, целью демонстрации вот этого наглядного пособия было показать нам, насколько мы все близкие родственники и что брак с любым претендентом из Семьи для вас слишком рискован.
- Более того, даже риски по каждому из кандидатов уже просчитаны и они для меня … неприемлемы.
На самом деле не для всех, и об этом она предпочла не упоминать. Расчёт был достаточно долог и сложен, а критических критериев, принимаемых к рассмотрению далеко не один. Мастер Крови с подобным не справился бы и за полгода, что уж говорить о том месяце, что у него был. Зато она, заблаговременно узнав об этом, могла предоставить первостепенный признак и вот о нём-то и шла речь.
- И Бартон…, - он оставил фразу незаконченной и вопросительно склонил голову.
- Появление детей здоровых физически, психически и магически высоковероятно, - она кивнула. - Появление здоровых внуков под большим вопросом и вероятность этого нездоровья хотя бы по одному из трёх критериев высока достаточно, чтобы отказаться от подобной идеи заранее.
- Чужака в семью приведёшь? – фраза эта опять же грубостью прозвучала, однако имела целью не оскорбить и обидеть, а выяснить, насколько твёрдо было принято решение и непоколебимо намерение его придерживаться.
- Возможно, - леди кивнула и этим несколько разочаровала своего собеседника – он всё же предпочёл бы в главе Семьи видеть больше жёсткости. Однако уже следующая фраза расставила всё по местам: - Или заключу с подходящим мужчиной договор на наследника.
- А такое до сих пор практикуют? – оживился Бартон. – Я думал, это всё преданья старины глубокой.
Собственно, единственное, что подразумевал такой договор, это рождение ребёнка вне брака от определённого мужчины или же, что бывало значительно реже, определённой женщиной. Активно использовался, когда какой-либо из родов ожидал увидеть в своих потомках те или иные магические способности, а выйти замуж/жениться на подходящем человеке не получалось.
- Устарело, - леди пожала плечами. – Но не отменено, а значит, вполне может использоваться. К тому же, в таком случае, законность рождения моего ребёнка не будет подвергаться сомнению, более того, рядом со мной не появится конкурент, готовый оттереть меня от власти. Так что я пока склоняюсь к этому варианту.
А ещё это означало, что не придётся тащить хорошего человека, а мужчина, избранный ею определённо должен быть хорошим, никакого иного она до себя не допустит, в это кубло ядовитых змей, которым ей виделась её семья.
Господин Иррани только головой покачнул – это было определённо не то, что он ожидал услышать, и он пока ещё не понял, как к этому относиться. Это нужно было обдумать, на это нужно было время. Он нашёл взглядом сына и, кивнув на дверь, намекнул, что пора бы уже и распрощаться. Жест этот не остался незамеченным.
- У меня к вам будет ещё одна просьба, - начала леди прежде, чем мужчины поднялись со своих мест.
- Да? Я очень внимательно вас слушаю, - склонил голову господин Иррани. Точно! Бартон же упоминал, что леди желает с ним о чём-то поговорить!
- Мне нужен наставник по семейной магии. И я предлагаю вам им стать.
- Но ваши способности… - он растерялся. – Они как бы…
- Они лежат в другой области и мастером-зеркальщиком, даже начального уровня, мне никогда не стать. Однако же, разбираться, хотя бы в теоретических основах я должна уже потому, что под моё управление отошли семейные мастерские.
- Даже не буду спрашивать, почему из всей семьи вы выбрали именно меня, - с долей гордости заявил господин Иррани. – Но почему не привлекли стороннего специалиста, как вы это уже делали раньше?
В голосе его послышался упрёк, который леди Аселик предпочла просто проигнорировать.
- Потому, что стороннему специалисту неизвестны многие наши семейные тайны и ещё потому, что не хотелось бы мне вы них его посвящать. – Она сделала паузу, достаточно долгую, чтобы привлечь ещё большее внимание к своим словам. – После смерти моего супруга открылись некоторые личные его тайники, а там, помимо прочего, содержатся дневники его опытов.
- Мы согласны, - быстро ответил Бартон, вперёд своего отца.
Тот медленно кивнул, подтверждая. Собственно, он знал, что Бартон так же проводит некоторые свои изыскания и довольно сильно ими увлечён. Перемещение по отражениям – вот что его привлекало. На данном этапе Бартон уже доказал, что во-первых, путешествия через зеркала возможны, во-вторых, настолько сложны и опасны, что игра не стоит свеч. Работы ныне покойного по этому поводу могли бы несколько расширить область изученного – возникло у них подозрение, после изучения известных обстоятельств смерти лорда, что он двигался примерно в этом направлении. Хотя бы потому, что Ренерд не учитывал в проводимых опытах моральную сторону вопроса.
- Но вы должны учитывать, - ещё раз кивнул господин Иррани, - что все наработки вашего супруга в процессе станут известны и нам.
- Разумеется, - она в свою очередь подтвердила согласие. – В свою очередь, я бы попросила вас, помимо основ, дать мне понимание того, чем занимался мой супруг в первую очередь.
