- Не делай так больше, - попросил Шейтан, при помощи собственного мизинца пытаясь восстановить прежний слух.
- Ага, - несколько заторможено согласилась Юна, потом, несколько придя в себя от громкой неожиданности, предложила: - Может, вернём его туда, откуда взяли?
- Да ты что! Я же там всё опечатал!
- Ерунда, - пренебрежительно дёрнул носом Клей, - повинишься перед ато Имуру, попросишь отдельный садок, чтобы отдать беглеца и все дела.
- А пока так и нести?
От швабробрюха был виден только один хвост. Юне. Атата, с другой стороны, разглядела ещё и кончик мордочки, который, впрочем, тут же спрятался.
- Так и неси, - предложила она. – Во всяком случае, для нервов это будет точно дешевле. Потом, если что, найдём ему что-нибудь маленькое и тесное, где можно спрятаться.
- Да? А на собственном ярусе они ведут себя совсем не так, - заметила Юна, кончиком пальца потрогав тварюшку за хвост. Хвост попробовал было поджаться – а не куда было, тогда зверёныш издал короткий возмущённый взвизг.
- Там, конечно открытое пространство, но оно привычное и предсказуемое, а это стресс-реакция. Кстати, примерно так их ближайшие родичи ведут себя в диком море, - пояснила Атата.
- Ты много о них знаешь?
- Я на них специализируюсь, - сдержанно кивнула Атата. – Ну, ещё и с блюдцами в детской камере работаю, но там – меньше.
Увидев, что девушки окончательно нашли общий язык и могут долго перетирать на профессиональные темы, Шейтан покачал головой и прибавил шага.
- Нашёл я вашего переговорщика, - первым делом сообщил Шейтан.
- Это очень хорошо! – немедленно воскликнул ато Имуру.
- Не живым нашёл. Мёртвым, - тут же добавил Шейтан, мгновенно сообразив, что его неправильно поняли.
Ахнула Атата, зябко поёжилась Юна, помрачнел Клей, а инопланетник просто стал неподвижен. Совсем неподвижен. И Юна, впервые за долгое время, не смогла понять, что означает эта его реакция. Шок? Страх? Удивление? А всё потому, что на самом деле, всё её общение с представителями иных разумных видов происходило в сугубо мирном ключе.
- Полицейские уже выехали, скоро будут на месте, - продолжил Шейтан. – Мы обязательно разберёмся, кто такое мог сделать, а вам бы я рекомендовал, уже прямо сейчас задуматься над наймом нового помощника. Этот уже не вернётся.
Телефон Шейтана вновь ожил, сигнализируя о том, что полиция как раз прибыла на «Санькину удачу» и жаждет его видеть. Он раздражённо скинул звонок – вот ведь, теперь придётся отвлечься от основных своих обязанностей, едва только начав их выполнять (а всё равно ведь придётся!), затем перевёл расчётливый взгляд на Юну. Потом наклонился и шепнул буквально на ушко:
- Слушай, займи чем-нибудь человека, видишь, в шоке пребывает.
И глазами указал на ато Имуру. Дождался сдержанного кивка и уже на выходе выхватил телефон, который опять начал судорожно верещать.
- В шоке? Вам плохо?
Стоило только за спиной шерифа сомкнуться дверям, как ожил лебедианин и подступил с этим вопросом к Клею.
- Мой друг имел ввиду вас, - со вздохом пояснила Юна, досадуя на то, что Шейтан забыл, как следует развернуться, чтобы слова его не были прочитаны по губам. Лингва - сложная штука, она частично воспринимает и улавливаемую зрением артикуляцию, а в особо продвинутых случаях и жесты помогает интерпретировать. Правда с этой, последней функцией Юна лично не сталкивалась и даже не очень-то в неё верила.
- Кто человек? Я – человек? – ещё больше удивился и даже возмутился лебедианин.
- Это просто такая словесная конструкция, - с ещё более тяжким вздохом начала разъяснять Юна. – У нас бывает, говорят что-то вроде: «Мой кот – не такой человек, чтобы с пола жрать!». При этом не имеется ввиду, что домашнее животное, это тоже человек, а что он личность и у него есть чувство собственного достоинства, как и у человека. Так понятно?
- Так понятно, - согласился ато Имуру и наконец, сдвинулся с места, принявшись несколько хаотично перемещаться по свободному пространству, как это вообще было свойственно для лебедиан. – Это означает, что я – личность, способная к сопереживанию не хуже, чем люди. Это приемлемо. А чем вы меня собираетесь занять?
Юна мгновенно мысленно провела инспекцию тем, на которые можно с ним поговорить. Атата среагировала быстрее, легонько пихнув под тот локоть, в котором прятался швабробрюх.
- А вот, я случайно прихватила с яруса вашу собственность. То есть, я правда не собиралась брать и обнаружила его на себе, когда поздно было уже возвращать.
Юна исхитрилась достать швабробрюха на всеобщее обозрение так, чтобы его морда и передние лапы находились в кулаке. Принцип: если я не вижу тебя, то и ты меня не видишь, годится не только для совсем маленьких детей, но и для довольно просто устроенных животных.
Лебедианин приблизился на расстояние вытянутой конечности, однако трогать животное не стал, выдал своё экспертное заключение по результатам беглого осмотра:
- Выбраковка, - произнёс ато Имуру и переформировал своё лицо во что-то совсем уж угрожающее, что заставило увязавшихся с нею Клея и Атату отшатнуться. Юна же идентифицировала это выражение скорее как брезгливость, чем что-то ещё. Причём отметила про себя, что этот лебедиании явно опытный переговорщик с иными: когда представители этой галактической расы общаются между собой, их эмоции на лицах не настолько явственно заметны. Впрочем, Юна и за собой не раз замечала, что при общении с инопланетниками начинает прямо-таки гримасничать – а всё для того, чтоб её понимали не только словами.
- В чём дефектность этой особи? – Юна заглянула в «пещерку» чуть приоткрыв кулак. А вдруг швабробрюх какой-то больной или калечный?
- Ненормальное поведение! – лебедианин вновь взмахнул щупальцами. – Должен был убежать и спрятаться.
- Так вроде бы спрятался? – не совсем поняла Юна.
- Не правильно спрятался ещё там. Совсем глупый, или трусливый, а потому – выбраковка!
- Тогда, подарите его мне, - предложила Юна. Не то, чтобы она не понимала, что означает эта самая «выбраковка» для промышленного животного, однако же отнюдь не только сочувствие подвигло её на эту просьбу. Зверь был забавный и наверняка покажется интересным не ей одной.
- Зачем он вам? – с подозрением спросил ато Имуру.
- В зоопарк отдам, - честно призналась Юна. – У них таких нет.
- Зачем он им?
- Людям показывать, - не поняла сути вопроса Юна.
- Зачем это нужно делать? – наконец, родил более развёрнутый вопрос лебедианин. – Ваш зоопарк, он же общественный, в демонстрации коллекции нет чести. Нечем хвастаться.
- А нет, он не для этого, не для понятия общественного статуса отдельного индивидуума, он для удовлетворения общечеловеческих потребностей, - улыбнулась Юна.
- Это каких? – снова перешёл на короткие вопросы лебедианин.
Судя по заинтересованным выражениям на лицах Клея и Ататы, им тоже хотелось бы это понять.
- Ну как же, мы, люди, общительны и любопытны, как вид, в целом. Мы желаем знать, что обитает вокруг нас и как-то с ним активно взаимодействовать. И если не предоставить людям возможность удовлетворить эту потребность каким-либо цивилизованным путём, они найдут возможность сделать это иначе. И принять подобное стремление может совсем уж некрасивые формы. К примеру, начнут притаскивать к себе домой живность из окружающей поселение природы. С риском зверски замучить зверушку чисто от неумения и незнания, и с не меньшими риском быть покусанным или же получить какие-либо иные травмы. И это я не говорю о вреде для природы из-за перевылова недостаточно шустрой мелкоты и вытаптывания всего, что можно вытоптать.
- Ты преувеличиваешь, - недоверчиво покачал головой Клей. – Так уж все и ломанутся в пампасы.
- Не все, ну так и в зоопарки не все ходят, а по потребности, - пожала плечами Юна. – Всё равно, людей переделывать более или менее бесполезно, проще удовлетворить их потребности так, чтобы никто не пострадал.
За время этой речи лебедианин, приняв для себя решение, взял уже пустой контейнер, в котором ему, как оказалось, передали банального геккона, сыпанул в него субстрата, плеснул воды, чтобы довести его до нужной консистенции и ловким движением, в процессе которого его конечность удлинилась чуть не в полтора раза, выхватил у Юны зверушку. Вернул уже в переноске и плотно прикрытой дверцей со словами:
- Общественная коллекция – это странно, я не изменил своего мнения. Но понаблюдать за людьми, наблюдающими за животными, мне уже хочется.
- Кракенвильский зоопарк будет рад принять вас у себя, - торжественно произнесла Юна и, чтобы не останавливаться на том, повернулась к людям и с не меньшим пафосом произнесла: - И вас тоже.
- Обещаю его посетить, особенно если вы всё же расскажете, что же произошло с моим служащим, - внёс предложение лебедианин. – Я уже нормален. Можно не опасаться моей реакции.
- Я мало что могу сказать, - призналась Юна. – Кроме того, что какой-то человек явно мёртв, и смерть его была насильственной. Находился на одном из редко посещаемых, в достаточной степени самодостаточных ярусов. Собственно, на том, где я случайно подцепила вашу выбраковку. То, что это именно помощник вашего управляющего – это только предположение, но вроде бы у вас тут больше никто не пропадал?
- Мы не замкнутая система! – ато Имуру в возмущении воздел все шесть хватательных конечностей. – У нас бывает много гостей!
- Правда, - внезапно вспомнил Клей, - у нас же только три дня назад большая делегация была. Кто-то даже предполагал, что наш переговорщик с ними и убежал, найдя себе гораздо лучшую работу.
- Разберутся, - пообещала себе и всем присутствующим Юна.
Полиция, в количестве двух прибывших человек, отправилась вниз, на ярус швабробрюхов работать. Добраться так быстро у них получилось исключительно потому, что вызваны были заранее, когда пропавший был ещё пропавшим, а не неопознанным трупом. А так бы ожидание могло растянуться надолго, даже неизвестно, попали бы Шейтан с Юной сегодня домой. Впрочем, ещё же Линуса, который везёт с собой судмедэксперта дождаться нужно.
Вместе с полицией вниз ушли несколько опытных специалистов из числа местных. Расследование убийства – это, конечно же, важно, однако если полицейские загубят хрупкую искусственную экосистему чисто по незнанию, ничего хорошего не получится. Оставшиеся же снаружи люди начали тихо роптать и нервно перешётпываться, передавая друг другу подробности, которых на самом деле никто не знал. Шейтан понял, что пришёл его звёздный час исполнения профессиональных обязанностей. Только вот в данном случае ему предстояло не развести стороны по разным концам, согласно принятому межрасовому закону, а сработать, так сказать, на опережение, пока ещё ничего не случилось. А, то есть, разъяснять и пояснять, предъявлять народу, так сказать, другие версии, не ту, что уже готова сложиться в массовом сознании.
Хотя бы для того, чтобы не сложилось единого мнения о причинах трагедии, и народ не двинулся громить и требовать справедливости. Так, подкинуть им иных разных версий, пусть спорят и обсуждают между собой.
Пришлось воздвигаться на импровизированную трибуну и пообещать, в качестве представителя власти, ответить на все возникшие у народа вопросы. Получалось с переменным успехом.
- Полиция, безусловно, будет рассматривать все версии, но хочу предупредить вас заранее: лебедианина заподозрят в последнюю очередь, - говорил Шейтан. - Уважаемые, имейте сочувствие, ваш работодатель, хоть и не похож на нас с вами, существо глубоко мирное и находится в шоке от акта насилия, произошедшего на его территории. И более того, он лишился единственного человека, который его понимал. А? Что вы говорите? Ну что за ерунда, о какой душевной близости тут может идти речь?! Я говорю о банальном понимании, в самом что ни на есть прямом смысле. Да, конечно же, именно это! Это был единственный из работников, имевший вживлённую лингву, которая переводит и быстро, и адекватно. Вполне могу его понять, я пробовал и то, и это и хочу заметить, что разница колоссальна. Съёмные девайсы переводят топорно и тормознуто и добиться точного взаимопонимания даже по самым простым вопросам бывает долго и нудно. Ваш Томаш Папп был важен и ценен ато Имуру именно живым и работающим. Вы только на секунду представьте себе, каково находиться среди сплошных иностранцев, которых понимаешь через пень-колоду. Что? Да массу причин. Я вам сходу могу выдумать от роковой женщины, которую он с кем-то не поделил, до недобросовестной конкуренции. А почему нет? Кстати, в контексте толпы гостей, которые у вас тут несколько дней назад толпами ходили, может же такое случиться, что там нашёлся конкурент, решивший ослабить «Санькину удачу» путём выбивания ключевых специалистов.
Слава богу, уж чем-чем, а фантазией Шейтана природа не обделила и он ещё некоторое, довольно продолжительное время продолжал вбрасывать в народ разнообразные версии произошедшего, некоторые довольно причудливые, но всё равно на первый взгляд возможные.
Где-то на этой стадии примерно Юна, вполне понимавшая что именно и зачем он делает, откололась от коллектива. Что примерно он будет дальше говорить, как объяснять особенности восприятия лебедиан и как убеждать вести себя прилично, она слушать не стала. Она мало того, что изучала это ещё в школе (интересно, а здесь есть подобный предмет?), так ещё и за последние полгода, с момента переезда на Бусину, слышала проникновенные спичи примерно на эту тему не один раз.
Это было не самым лучшим её решением: стоило только отойти в сторонку и усесться в одиночестве, как в голову полезло множество неприятных мыслей. Перед глазами встала картина мёртвого человеческого тела в не самом приглядном виде и к горлу подкатила тошнота. Зато здесь, на одной из нижних открытых палуб было солнце и ветер, и резкие голоса выпрыгивавших их воды пернатых рыб, и мерный гул спрятанных в теле искусственного острова механизмов. Умиротворяющая, если разобраться, атмосфера. И настраивающая на философский лад.
- Не возражаешь, если я рядышком посижу?
Юна открыла глаза, оказывается, она уже некоторое время сидела плотно зажмурившись, и увидела переминающуюся с ноги на ногу Атату. Отвечать не решилась, было подозрение, что голос её не послушается, вместо этого Юна кивнула.
- Странно всё это, - проговорила Ата.
- Тоже не верится? – спросила Юна, чтобы не молчать.
- И не верится, - Ата присела рядом и обняла себя за колени, - и страшно становится, и невольно подозрения возникают: а вдруг это кто-то из наших?
Утешить девушку особенно нечем было, собственно, Юне и самой нечто подобное в голову приходило. Она даже поймала себя на том, что начала настороженно коситься на проходивших мимо незнакомых (а таких было абсолютное большинство) мужчин, и потому она спросила:
- Слушай, а откуда у вашей платформы такое смешное название?
- А? Да это просто. Прямо под нами природный риф находится, это его название. А получилось оно потому, что на один из зубцов напоролось рыболовецкое судёнышко с таким именем и довольно долго там торчало, даже после того, как людей с него сняли.
- Логично, - кивнула Юна и между девушками опять повисла долгая тяжёлая пауза.
- Слушай, - наконец прервала её Атата. – Я что хотела спросить: а что если я себе поставлю лингву?
- Ага, - несколько заторможено согласилась Юна, потом, несколько придя в себя от громкой неожиданности, предложила: - Может, вернём его туда, откуда взяли?
- Да ты что! Я же там всё опечатал!
- Ерунда, - пренебрежительно дёрнул носом Клей, - повинишься перед ато Имуру, попросишь отдельный садок, чтобы отдать беглеца и все дела.
- А пока так и нести?
От швабробрюха был виден только один хвост. Юне. Атата, с другой стороны, разглядела ещё и кончик мордочки, который, впрочем, тут же спрятался.
- Так и неси, - предложила она. – Во всяком случае, для нервов это будет точно дешевле. Потом, если что, найдём ему что-нибудь маленькое и тесное, где можно спрятаться.
- Да? А на собственном ярусе они ведут себя совсем не так, - заметила Юна, кончиком пальца потрогав тварюшку за хвост. Хвост попробовал было поджаться – а не куда было, тогда зверёныш издал короткий возмущённый взвизг.
- Там, конечно открытое пространство, но оно привычное и предсказуемое, а это стресс-реакция. Кстати, примерно так их ближайшие родичи ведут себя в диком море, - пояснила Атата.
- Ты много о них знаешь?
- Я на них специализируюсь, - сдержанно кивнула Атата. – Ну, ещё и с блюдцами в детской камере работаю, но там – меньше.
Увидев, что девушки окончательно нашли общий язык и могут долго перетирать на профессиональные темы, Шейтан покачал головой и прибавил шага.
ГЛАВА 4.
- Нашёл я вашего переговорщика, - первым делом сообщил Шейтан.
- Это очень хорошо! – немедленно воскликнул ато Имуру.
- Не живым нашёл. Мёртвым, - тут же добавил Шейтан, мгновенно сообразив, что его неправильно поняли.
Ахнула Атата, зябко поёжилась Юна, помрачнел Клей, а инопланетник просто стал неподвижен. Совсем неподвижен. И Юна, впервые за долгое время, не смогла понять, что означает эта его реакция. Шок? Страх? Удивление? А всё потому, что на самом деле, всё её общение с представителями иных разумных видов происходило в сугубо мирном ключе.
- Полицейские уже выехали, скоро будут на месте, - продолжил Шейтан. – Мы обязательно разберёмся, кто такое мог сделать, а вам бы я рекомендовал, уже прямо сейчас задуматься над наймом нового помощника. Этот уже не вернётся.
Телефон Шейтана вновь ожил, сигнализируя о том, что полиция как раз прибыла на «Санькину удачу» и жаждет его видеть. Он раздражённо скинул звонок – вот ведь, теперь придётся отвлечься от основных своих обязанностей, едва только начав их выполнять (а всё равно ведь придётся!), затем перевёл расчётливый взгляд на Юну. Потом наклонился и шепнул буквально на ушко:
- Слушай, займи чем-нибудь человека, видишь, в шоке пребывает.
И глазами указал на ато Имуру. Дождался сдержанного кивка и уже на выходе выхватил телефон, который опять начал судорожно верещать.
- В шоке? Вам плохо?
Стоило только за спиной шерифа сомкнуться дверям, как ожил лебедианин и подступил с этим вопросом к Клею.
- Мой друг имел ввиду вас, - со вздохом пояснила Юна, досадуя на то, что Шейтан забыл, как следует развернуться, чтобы слова его не были прочитаны по губам. Лингва - сложная штука, она частично воспринимает и улавливаемую зрением артикуляцию, а в особо продвинутых случаях и жесты помогает интерпретировать. Правда с этой, последней функцией Юна лично не сталкивалась и даже не очень-то в неё верила.
- Кто человек? Я – человек? – ещё больше удивился и даже возмутился лебедианин.
- Это просто такая словесная конструкция, - с ещё более тяжким вздохом начала разъяснять Юна. – У нас бывает, говорят что-то вроде: «Мой кот – не такой человек, чтобы с пола жрать!». При этом не имеется ввиду, что домашнее животное, это тоже человек, а что он личность и у него есть чувство собственного достоинства, как и у человека. Так понятно?
- Так понятно, - согласился ато Имуру и наконец, сдвинулся с места, принявшись несколько хаотично перемещаться по свободному пространству, как это вообще было свойственно для лебедиан. – Это означает, что я – личность, способная к сопереживанию не хуже, чем люди. Это приемлемо. А чем вы меня собираетесь занять?
Юна мгновенно мысленно провела инспекцию тем, на которые можно с ним поговорить. Атата среагировала быстрее, легонько пихнув под тот локоть, в котором прятался швабробрюх.
- А вот, я случайно прихватила с яруса вашу собственность. То есть, я правда не собиралась брать и обнаружила его на себе, когда поздно было уже возвращать.
Юна исхитрилась достать швабробрюха на всеобщее обозрение так, чтобы его морда и передние лапы находились в кулаке. Принцип: если я не вижу тебя, то и ты меня не видишь, годится не только для совсем маленьких детей, но и для довольно просто устроенных животных.
Лебедианин приблизился на расстояние вытянутой конечности, однако трогать животное не стал, выдал своё экспертное заключение по результатам беглого осмотра:
- Выбраковка, - произнёс ато Имуру и переформировал своё лицо во что-то совсем уж угрожающее, что заставило увязавшихся с нею Клея и Атату отшатнуться. Юна же идентифицировала это выражение скорее как брезгливость, чем что-то ещё. Причём отметила про себя, что этот лебедиании явно опытный переговорщик с иными: когда представители этой галактической расы общаются между собой, их эмоции на лицах не настолько явственно заметны. Впрочем, Юна и за собой не раз замечала, что при общении с инопланетниками начинает прямо-таки гримасничать – а всё для того, чтоб её понимали не только словами.
- В чём дефектность этой особи? – Юна заглянула в «пещерку» чуть приоткрыв кулак. А вдруг швабробрюх какой-то больной или калечный?
- Ненормальное поведение! – лебедианин вновь взмахнул щупальцами. – Должен был убежать и спрятаться.
- Так вроде бы спрятался? – не совсем поняла Юна.
- Не правильно спрятался ещё там. Совсем глупый, или трусливый, а потому – выбраковка!
- Тогда, подарите его мне, - предложила Юна. Не то, чтобы она не понимала, что означает эта самая «выбраковка» для промышленного животного, однако же отнюдь не только сочувствие подвигло её на эту просьбу. Зверь был забавный и наверняка покажется интересным не ей одной.
- Зачем он вам? – с подозрением спросил ато Имуру.
- В зоопарк отдам, - честно призналась Юна. – У них таких нет.
- Зачем он им?
- Людям показывать, - не поняла сути вопроса Юна.
- Зачем это нужно делать? – наконец, родил более развёрнутый вопрос лебедианин. – Ваш зоопарк, он же общественный, в демонстрации коллекции нет чести. Нечем хвастаться.
- А нет, он не для этого, не для понятия общественного статуса отдельного индивидуума, он для удовлетворения общечеловеческих потребностей, - улыбнулась Юна.
- Это каких? – снова перешёл на короткие вопросы лебедианин.
Судя по заинтересованным выражениям на лицах Клея и Ататы, им тоже хотелось бы это понять.
- Ну как же, мы, люди, общительны и любопытны, как вид, в целом. Мы желаем знать, что обитает вокруг нас и как-то с ним активно взаимодействовать. И если не предоставить людям возможность удовлетворить эту потребность каким-либо цивилизованным путём, они найдут возможность сделать это иначе. И принять подобное стремление может совсем уж некрасивые формы. К примеру, начнут притаскивать к себе домой живность из окружающей поселение природы. С риском зверски замучить зверушку чисто от неумения и незнания, и с не меньшими риском быть покусанным или же получить какие-либо иные травмы. И это я не говорю о вреде для природы из-за перевылова недостаточно шустрой мелкоты и вытаптывания всего, что можно вытоптать.
- Ты преувеличиваешь, - недоверчиво покачал головой Клей. – Так уж все и ломанутся в пампасы.
- Не все, ну так и в зоопарки не все ходят, а по потребности, - пожала плечами Юна. – Всё равно, людей переделывать более или менее бесполезно, проще удовлетворить их потребности так, чтобы никто не пострадал.
За время этой речи лебедианин, приняв для себя решение, взял уже пустой контейнер, в котором ему, как оказалось, передали банального геккона, сыпанул в него субстрата, плеснул воды, чтобы довести его до нужной консистенции и ловким движением, в процессе которого его конечность удлинилась чуть не в полтора раза, выхватил у Юны зверушку. Вернул уже в переноске и плотно прикрытой дверцей со словами:
- Общественная коллекция – это странно, я не изменил своего мнения. Но понаблюдать за людьми, наблюдающими за животными, мне уже хочется.
- Кракенвильский зоопарк будет рад принять вас у себя, - торжественно произнесла Юна и, чтобы не останавливаться на том, повернулась к людям и с не меньшим пафосом произнесла: - И вас тоже.
- Обещаю его посетить, особенно если вы всё же расскажете, что же произошло с моим служащим, - внёс предложение лебедианин. – Я уже нормален. Можно не опасаться моей реакции.
- Я мало что могу сказать, - призналась Юна. – Кроме того, что какой-то человек явно мёртв, и смерть его была насильственной. Находился на одном из редко посещаемых, в достаточной степени самодостаточных ярусов. Собственно, на том, где я случайно подцепила вашу выбраковку. То, что это именно помощник вашего управляющего – это только предположение, но вроде бы у вас тут больше никто не пропадал?
- Мы не замкнутая система! – ато Имуру в возмущении воздел все шесть хватательных конечностей. – У нас бывает много гостей!
- Правда, - внезапно вспомнил Клей, - у нас же только три дня назад большая делегация была. Кто-то даже предполагал, что наш переговорщик с ними и убежал, найдя себе гораздо лучшую работу.
- Разберутся, - пообещала себе и всем присутствующим Юна.
Полиция, в количестве двух прибывших человек, отправилась вниз, на ярус швабробрюхов работать. Добраться так быстро у них получилось исключительно потому, что вызваны были заранее, когда пропавший был ещё пропавшим, а не неопознанным трупом. А так бы ожидание могло растянуться надолго, даже неизвестно, попали бы Шейтан с Юной сегодня домой. Впрочем, ещё же Линуса, который везёт с собой судмедэксперта дождаться нужно.
Вместе с полицией вниз ушли несколько опытных специалистов из числа местных. Расследование убийства – это, конечно же, важно, однако если полицейские загубят хрупкую искусственную экосистему чисто по незнанию, ничего хорошего не получится. Оставшиеся же снаружи люди начали тихо роптать и нервно перешётпываться, передавая друг другу подробности, которых на самом деле никто не знал. Шейтан понял, что пришёл его звёздный час исполнения профессиональных обязанностей. Только вот в данном случае ему предстояло не развести стороны по разным концам, согласно принятому межрасовому закону, а сработать, так сказать, на опережение, пока ещё ничего не случилось. А, то есть, разъяснять и пояснять, предъявлять народу, так сказать, другие версии, не ту, что уже готова сложиться в массовом сознании.
Хотя бы для того, чтобы не сложилось единого мнения о причинах трагедии, и народ не двинулся громить и требовать справедливости. Так, подкинуть им иных разных версий, пусть спорят и обсуждают между собой.
Пришлось воздвигаться на импровизированную трибуну и пообещать, в качестве представителя власти, ответить на все возникшие у народа вопросы. Получалось с переменным успехом.
- Полиция, безусловно, будет рассматривать все версии, но хочу предупредить вас заранее: лебедианина заподозрят в последнюю очередь, - говорил Шейтан. - Уважаемые, имейте сочувствие, ваш работодатель, хоть и не похож на нас с вами, существо глубоко мирное и находится в шоке от акта насилия, произошедшего на его территории. И более того, он лишился единственного человека, который его понимал. А? Что вы говорите? Ну что за ерунда, о какой душевной близости тут может идти речь?! Я говорю о банальном понимании, в самом что ни на есть прямом смысле. Да, конечно же, именно это! Это был единственный из работников, имевший вживлённую лингву, которая переводит и быстро, и адекватно. Вполне могу его понять, я пробовал и то, и это и хочу заметить, что разница колоссальна. Съёмные девайсы переводят топорно и тормознуто и добиться точного взаимопонимания даже по самым простым вопросам бывает долго и нудно. Ваш Томаш Папп был важен и ценен ато Имуру именно живым и работающим. Вы только на секунду представьте себе, каково находиться среди сплошных иностранцев, которых понимаешь через пень-колоду. Что? Да массу причин. Я вам сходу могу выдумать от роковой женщины, которую он с кем-то не поделил, до недобросовестной конкуренции. А почему нет? Кстати, в контексте толпы гостей, которые у вас тут несколько дней назад толпами ходили, может же такое случиться, что там нашёлся конкурент, решивший ослабить «Санькину удачу» путём выбивания ключевых специалистов.
Слава богу, уж чем-чем, а фантазией Шейтана природа не обделила и он ещё некоторое, довольно продолжительное время продолжал вбрасывать в народ разнообразные версии произошедшего, некоторые довольно причудливые, но всё равно на первый взгляд возможные.
Где-то на этой стадии примерно Юна, вполне понимавшая что именно и зачем он делает, откололась от коллектива. Что примерно он будет дальше говорить, как объяснять особенности восприятия лебедиан и как убеждать вести себя прилично, она слушать не стала. Она мало того, что изучала это ещё в школе (интересно, а здесь есть подобный предмет?), так ещё и за последние полгода, с момента переезда на Бусину, слышала проникновенные спичи примерно на эту тему не один раз.
Это было не самым лучшим её решением: стоило только отойти в сторонку и усесться в одиночестве, как в голову полезло множество неприятных мыслей. Перед глазами встала картина мёртвого человеческого тела в не самом приглядном виде и к горлу подкатила тошнота. Зато здесь, на одной из нижних открытых палуб было солнце и ветер, и резкие голоса выпрыгивавших их воды пернатых рыб, и мерный гул спрятанных в теле искусственного острова механизмов. Умиротворяющая, если разобраться, атмосфера. И настраивающая на философский лад.
- Не возражаешь, если я рядышком посижу?
Юна открыла глаза, оказывается, она уже некоторое время сидела плотно зажмурившись, и увидела переминающуюся с ноги на ногу Атату. Отвечать не решилась, было подозрение, что голос её не послушается, вместо этого Юна кивнула.
- Странно всё это, - проговорила Ата.
- Тоже не верится? – спросила Юна, чтобы не молчать.
- И не верится, - Ата присела рядом и обняла себя за колени, - и страшно становится, и невольно подозрения возникают: а вдруг это кто-то из наших?
Утешить девушку особенно нечем было, собственно, Юне и самой нечто подобное в голову приходило. Она даже поймала себя на том, что начала настороженно коситься на проходивших мимо незнакомых (а таких было абсолютное большинство) мужчин, и потому она спросила:
- Слушай, а откуда у вашей платформы такое смешное название?
- А? Да это просто. Прямо под нами природный риф находится, это его название. А получилось оно потому, что на один из зубцов напоролось рыболовецкое судёнышко с таким именем и довольно долго там торчало, даже после того, как людей с него сняли.
- Логично, - кивнула Юна и между девушками опять повисла долгая тяжёлая пауза.
- Слушай, - наконец прервала её Атата. – Я что хотела спросить: а что если я себе поставлю лингву?
