Но я не думаю. Сергей Альшевский был высококлассным специалистом и заметать следы умел ещё лучше, чем искать их. Знали мы четверо. Всё. Даже моя Маришка и Стася не знали. Лео мы глаза закрывали и гроб заколачивали. Ты – встречался с этим Деймосом при свидетелях. Я тоже был при свидетелях последние несколько суток. Вывод?
– Ты же не думаешь, что это Сергей?
– А что? От него ничего не слышно уже два года. Что он делал всё это время? С чего мы его похоронили? И вообще – такие игры – в его духе. Изменить внешность – для него тоже не проблема. А должность... Так он одновременно в трёх совершенно разных местах работал. Нашли проблему!
– Я не знаю. Ты считаешь, Деймос Немирский – и есть Сергей Альшевский?
– Я бы очень хотел, – погрустнел Арслан.
– Вообще, я обещал Стас подумать и дать материалы по Деймосу.
– Не, не, ты Стаську пока не обнадёживай. Пусть она сама нам даст всё, что может. У «Эфира» представляешь, какие базы?
– Просто попросить у неё базы, ничего не объясняя?
– Она поймёт, она толковая девчонка. Джейк, нам нужно всё по Деймосу – этому Деймосу, Немирскому. Даже генетический код.
– Точно! Его просто надо сравнить с кодом Альшевского. И посмотрим! Спроси Стас. Она даст. И да, пока мы не разобрались, лучше простые догадки ей не рассказывать. Тем более...
Джейк вздохнул.
– Думаю, ты не прав. Знаешь, узнать человека можно не только по внешности. Движения, манера разговаривать... Если бы это был Сергей, мы бы его узнали. Я, либо Стас. Точно.
– Посмотрим.
Арслан уже загорелся этой идеей. Жаль, если он разочаруется.
51.
Младший лейтенант Смирнов вышел, оставив Настю под регенерирующим полем.
Остался только Деймос.
И смотрел он отнюдь не дружелюбно.
– Ну что, милая, как ты это объяснишь?
Так вкрадчиво, с ироничной улыбкой. Ему вообще нужны разъяснения?
– Деймос, я виновата, признаю. Чуть перегнула с гравилассо. Просто боялась опоздать, а никак иначе успеть нельзя было, – начала Настя виновато. Она знала, что поступила неправильно. – Не подумала. Извините.
Что уж директор собирался делать или говорить дальше, она не знала, и не надеялась, что он растает от её признания. Но пререкаться с ним тоже не хотелось – ведь виновата же!
– Малышка, имей смелость отвечать за свои ошибки, – в его улыбке сочился яд. – Ты подвергла риску арендованный объект в процессе работы. Неоправданному, – он выделил это слово.
– Но я сама готова оплатить всё, – запротестовала она.
– Нет, звёздочка моя, в процессе дисциплинарного разбирательства решим, что к чему. Я решу.
– Но зачем вам?! – ужаснулась Настя. – Была неправа. Признаю. Обратно полечу с вами. Что вы хотите ещё?
Да, глупый вопрос, сама понимала. Понятно же, чего он хочет. Но чего ему надо в этой ситуации?
– Разумеется, со мной, – его улыбка казалась откровенно злой. – Ты под присмотром до разбирательства.
Она чуть было не вскочила. Но врач велел лежать неподвижно.
– Деймос, что вы хотите? – как можно спокойней, но так трудно не психануть!
– Уже «Деймос», а? Я хочу тебя. Разве не ясно? Готов рассмотреть твоё предложение оплатить всё самой как личную аренду. Но обсуждать это мы будем у меня. В моём кабинете. Дома.
– К вам домой?! Немирский, вы меня за дуру держите?
Настя не выдержала. Но он может вывести из себя кого угодно!
– И снова «Немирский». Злишься, детка? Решай сама. У тебя есть выбор.
Он встал, подошёл и склонился к ней. Почти к губам.
– Ты сама виновата. Теперь давай, выкручивайся как знаешь. Или... Приходи ко мне.
Настя чувствовала его дыхание, и злость уступила место предвкушению. Сейчас он...
Деймос снова улыбнулся и шепнул:
– Об этой истории может узнать весь «Эфир». А может не узнать никто. Жду тебя на разговор. Сразу по возвращении.
Легко коснулся её губ и вышел.
52.
Смирнов выпустил её только через несколько часов. Надел корсет и велел вести себя хорошо ещё дней пять – семь.
Настя сразу же поинтересовалась, где её начальник.
– Вы его с вылета сняли. Должен был проверять вашу точку, собирался лететь на учебном катере вторым пилотом.
– А, – она вспомнила лётную форму Деймоса.
– Сейчас он на другом улетел. С пилотом, которому надо налетать определённое расстояние для получения квалификации. Нашему всё равно куда лететь, так что ваш директор проверит, что надо.
– А, – снова сказала Настя. – А связь с ними есть?
– Мультяшки нельзя использовать для связи, но в диспетчерской есть коммуникатор.
– Всё? Мне уже можно?
– Только осторожно, – улыбнулся врач. – Приятно было познакомиться. Надеюсь вас больше никогда не увидеть.
Хотела удивиться, но вспомнила, в каких обстоятельствах они познакомились, и согласилась.
53.
Экран в диспетчерской показывал кабину пилотов. Катер был маленький, тренировочный, но – уже не гравилассо. Он мог и летать, разгоняясь за счёт гравитационных колодцев, как пресловутые «санки», мог и выскочить за пределы реальности, как рейсовый корабль.
Немирский сидел за приборами второго пилота и управлялся с ними довольно-таки ловко. Нет, он не просто гонщик, он летал на рейсовых раньше. Явно.
– Анастасия, вы как? – строго официально. Ну разумеется, не будет же заигрывать на людях. А может, просто злится. Она ответила:
– Всё хорошо, я могу работать.
– Пока справляюсь сам, – чуть улыбнулся. Нет, всё-таки играет на публику в строгого начальника. К счастью.
Леонид никогда не скрывал своих чувств к ней, ни при ком, – мелькнула мысль. Настя тут же её задавила поглубже – правильно делает Немирский, она сама бы этого хотела. Что за глупости идут в голову?
– Анастасия, мы проверили коммуникационную точку. Сигнал проходит исправно, оборудование работает, я сам провёл диагностику. Сейчас пробуем лететь вдоль треков рапидонов, непонятно, где теряются данные.
Некоторое время он молчал, потом продолжил:
– Летим сейчас по предполагаемому пути наших информацоных каналов. Анастасия, как сигнал?
– Хороший, полный, практически без помех. Соотношение сигнал-шум максимальное, как и должно быть возле точки. Немирский, проверьте спектр сигнала, и шумовых артефактов тоже. Немирский?
Сигнал пропал с экрана внезапно и полностью.
– Немирский! Ответьте, хоть что-нибудь слышите?
Диспетчер от неожиданности замер, потом начал перегружать системы.
– Подождите, может, у меня неполадки...
Настя покачала головой:
– Нет, это не ваше оборудование.
Изображение на экране появилось тоже внезапно, но его ждали гораздо больше. Оба пилота и диспетчер заговорили одновременно, потом замолчали, и продолжил диспетчер:
– Неожиданный разрыв связи. Наша система работает нормально. Заказываю диагностику.
– Такие мелкие разрывы бывали, но совсем недолгие, микросекунды, не больше, раньше нам это не мешало, – немного удивлённо вспомнил первый пилот.
– Бывали? – нахмурился директор. – Почему же не поступали жалобы в «Эфир»?
– Временной интервал разрыва слишком мал, чтобы повлиять на передачу. Такое в первый раз.
– Потому, что мы идём по лучу, а не пересекаем его. Но как? Что может становить тахион? Анастасия, я проверил спектр, как вы сказали, в рапидонах много электромагнитного излучения.
– Откуда оно там взялось? – вырвалось у Насти.
– В основном, инфракрасное.
– Тепло?
– Тепло. Сейчас попробуем вернуться к месту, где обнаружили разрыв.
И корабль снова пропал.
54.
Настя беспокоилась. Как-то непривычно терять связь. Такого не бывает. Ничто не может остановить тахион.
Но Немирского на экране не было.
Она пыталась себя успокоить. Ну что может случиться с учебным кораблём в менее чем световом году от полётной станции?
То же, что и с лучом тахионов в космосе.
– Какие у вас есть радары? – спросила Настя диспетчера.
– У нас все стандартные, но я не имею права их использовать без основания.
– У вас есть основание. Включайте, – потребовала она. Предчувствие было не особенно хорошим. Конечно, учёный не имел права целиком доверяться предчувствиям. Но – сейчас она переживала за людей.
– А вдруг они сами вернутся сейчас? Только что возвращались.
– Если они идут по лучу, который испускает сам инфракрасное излучение, они могут и не выйти. Хватит переговариваться, скажете, что я наставила на вас оружие и заставила. Давайте уже!
Диспетчер молча включил что-то.
– Вот они. Посмотрите.
С неудовольствием. Ну конечно, его гордость задели. Всё равно, лишь бы сделал, что надо.
– Это что за радар? – спросила Настя, наблюдая за схематично обрисованным корабликом.
– Ускоренный акустический. Если что-то задерживает энергию, звук должен пройти.
– Значит, с ними всё в порядке? – с облегчением выдохнула Настя.
– Не совсем, – покачал головой диспетчер. – Глядите, какое отражение. От материала корабля бывает другое отражение. Совсем другое!
– Что с ним?
– По всему – разогрет. Очень сильно. При такой температуре все системы работают на то, чтобы охладить приборы и не сварить пассажиров. У них проблемы, надо посылать спасателей.
– А сами они что же?
– Зазевались, зная, что учебный корабль лучше защищён. Но не идеально же! – диспетчер, похоже, сам нервничал.
– Помощь будет идти долго. Помочь надо сейчас. Иначе их там сварит вкрутую.
И его тоже.
Нет.
Паника заплескалась где-то совсем рядом, а Настя уговаривала её подождать. Надо думать, думать... Что делать?
Она не вынесет второго обожжённого трупа в богато украшенном гробу.
55.
– Я знаю, как разогреть инфразвуком, но как остудить... – пробормотал диспетчер.
– Но не сами же они греются! – почти с отчаянием воскликнула Настя. – Их греет инфракрасное излучение. У вас же должны быть радары со смещением спектра? Чтобы инфракрасное излучение превратить хотя бы в красное?
Тот задумался не мгновение... и переключил радары.
– Пока они просто перестали греться. Я могу ещё охладить их, вызвав свечение. Тепло перейдёт в свет. Но их может слегка облучить, это не для людей метод, а для организации маячков на учебных трассах.
– Давайте, – решила Настя. – Потом дезактивируем.
Диспетчер нервничал ещё сильнее. Видимо, привык получать приказы от старших по званию, а не посторонних гражданских. Но Настя не собиралась менять интонации. Пока они тут расшаркиваются и виляют, люди на корабле точно сварятся.
– Они уже светятся?
Диспетчер нахмурился и ответил:
– Должны. Температура их падает. Просто почему-то не видно на экранах. Но звук их чует. Они снова двигаются.
Экран мигнул и включил изображение.
Оба мокрые, как мыши, и красные, как раки. Но – счастливые.
– Второй пилот, вы как? – с замиранием сердца спросила Настя. Истерика, тщательно скрытая, снова пыталась прорваться сквозь заслоны.
Деймос кивнул, собираясь ответить, но его перебил лётчик:
– Сигнал связи пропадает по неизвестной причине, – доложил он диспетчеру. – Повышение температуры корабля произошло из-за облучения корпуса. Происхождение инфракрасного излучения пока не выяснено. Температура упала по тоже неизвестной причине. Из опасной зоны вышли.
– Это мы вас охладили, – радостно сказала Настя. Деймос улыбнулся ей:
– Видите, Анастасия, мне действительно нужен технический специалист.
– Немирский, вы сам – технический специалист! Как вы могли так?..
– Анастасия, – позвал диспетчер, – сядьте, пожалуйста, на управление. Доведите их на наш космодром. Я доложу командованию.
Деймос снова что-то делал и тихо переговаривался с пилотом.
Настя села за пульт.
Её ещё трясло, но напряжение уже спало. На радостях она готова была простить директора за все его нападки, но...
Он наверняка не забудет. Вряд ли Немирского остановит благодарность или что-то вроде. Наглость этого человека не знает границ.
56.
Деймос вошёл в диспетчерскую, на ходу снимая форменную куртку пилота и расстёгивая верх рубашки. Он – гражданский, он мог это сделать. Лётчик Сафонов, который вёл корабль, остался в форме, хоть и насквозь мокрой от пота.
Не только адская жара заставила вспотеть, но и внезапный ужас, когда они поняли, что многие приборы вышли за температурный диапазон и не работают, а оставшиеся – никак не могут сориентировать корабль в этом непроницаемо-чёрном облаке.
Настя сидела в кресле на месте второго диспетчера. Выглядела она очень уставшей.
Переволновалась, решил Деймос. За него. И приятно, и тревожно от этой мысли. Малышка так тяжело переживала смерть Леонида. Не хотелось больше причинять ей боль.
Но он же выжил.
Мгновение странных желаний... Захотелось обнять её. Крепко. Вот чтобы она бросилась на шею...
Скорее она будет бросаться тяжёлыми предметами, чем ему на шею.
– Деймос!
Широко открытые глаза... Что в них? Облегчение?
И всё?
Жаль.
Или не только?
Его девочка всё-таки подбежала. Резко остановилась.
– Деймос... Вы...
Робко положила руки ему на грудь.
– Вы... так выглядите...
Он замер:
– Настя...
Вот этот мягкий жест был для него всё равно, что крепкие объятия. Не знал, что сказать и боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть. Нежность накатывала от её маленьких ручек, греющих сквозь тонкую рубашку.
Но вот – убрала ладони и отошла.
– Извините, я волновалась за вас. Вы... прям красный. И мокрый. Надо обязательно показаться врачу. Младший лейтенант Смирнов – очень хороший врач. А вдруг тепловой удар?
– Потише, потише, Анастасия, – строго велел он. Кажется, всё-таки не справился с улыбкой в глазах. – Не надо мне к врачу. Я хорошо чувствую себя.
– Нет, надо, – она сжала губки неодобрительно. Не в медчасть сейчас хотелось, а в безлюдное место, целовать этот упрямый ротик, пока он снова не будет улыбаться.
Но он не посмеет её тронуть, пока не зажил ушиб.
– Деймос, – она потупилась и перешла на шёпот, – давайте, вы не изображаете супергероя и идёте со мной к врачу, а я вас поцелую за это.
Она что, мысли читает?
– Не просто в щёчку, а нормально?
Кивнула.
– Ну тогда ладно. Тогда я куда угодно пойду.
57.
У дверей медчасти Деймос остановился и потребовал:
– Как насчёт твоего обещания?
Настя смутилась:
– Давайте...
– Сама, как и договаривались.
Она, кажется, покраснела, в коридоре было слишком темно, чтобы это выяснить.
– Я не дотянусь...
Он нагнулся к ней, обнял, очень нежно и осторожно. Поцеловал сначала легко, вкладывая всё больше страсти. Кажется, она не возражала и не пыталась отстраниться. Губки раскрылись ему навстречу.
Что, малышка, бастионы почти пали? Он слушал её учащённое дыхание, и хотелось продолжения, очень хотелось.
Главное – заманить её к нему домой. Там уже проще, особенно когда девочка напугана его угрозами. Похоже, она действительно поверила. Теперь надо ещё немного дожать. А потом...
Настя, наконец, оттолкнула его:
– Всё, хорош, идёмте.
Усмехнулся. Постучал в дверь.
58.
Настя заперла свою каюту.
Директор ведь непременно зайдёт. Он ведь рассчитывал на общее помещение. Специально для командировочных были предумотрены такие. Разные спальни, по нескольку крошечных закутков с кроватями и тумбочками, объединённые небольшими рабочими кабинетами и санузлами.
И, опасаясь быть запертой вместе с Немирским на протяжении долгих часов полёта, Настя перебронировала билеты. Пока шеф наблюдался у врача.
Он не злился или что-то в этом роде, даже ничего не сказал.
Сказал его взгляд. Это наглое, самодовольное и уверенное «позже рассчитаемся».
– Ты же не думаешь, что это Сергей?
– А что? От него ничего не слышно уже два года. Что он делал всё это время? С чего мы его похоронили? И вообще – такие игры – в его духе. Изменить внешность – для него тоже не проблема. А должность... Так он одновременно в трёх совершенно разных местах работал. Нашли проблему!
– Я не знаю. Ты считаешь, Деймос Немирский – и есть Сергей Альшевский?
– Я бы очень хотел, – погрустнел Арслан.
– Вообще, я обещал Стас подумать и дать материалы по Деймосу.
– Не, не, ты Стаську пока не обнадёживай. Пусть она сама нам даст всё, что может. У «Эфира» представляешь, какие базы?
– Просто попросить у неё базы, ничего не объясняя?
– Она поймёт, она толковая девчонка. Джейк, нам нужно всё по Деймосу – этому Деймосу, Немирскому. Даже генетический код.
– Точно! Его просто надо сравнить с кодом Альшевского. И посмотрим! Спроси Стас. Она даст. И да, пока мы не разобрались, лучше простые догадки ей не рассказывать. Тем более...
Джейк вздохнул.
– Думаю, ты не прав. Знаешь, узнать человека можно не только по внешности. Движения, манера разговаривать... Если бы это был Сергей, мы бы его узнали. Я, либо Стас. Точно.
– Посмотрим.
Арслан уже загорелся этой идеей. Жаль, если он разочаруется.
Прода от 13 июля вечер
51.
Младший лейтенант Смирнов вышел, оставив Настю под регенерирующим полем.
Остался только Деймос.
И смотрел он отнюдь не дружелюбно.
– Ну что, милая, как ты это объяснишь?
Так вкрадчиво, с ироничной улыбкой. Ему вообще нужны разъяснения?
– Деймос, я виновата, признаю. Чуть перегнула с гравилассо. Просто боялась опоздать, а никак иначе успеть нельзя было, – начала Настя виновато. Она знала, что поступила неправильно. – Не подумала. Извините.
Что уж директор собирался делать или говорить дальше, она не знала, и не надеялась, что он растает от её признания. Но пререкаться с ним тоже не хотелось – ведь виновата же!
– Малышка, имей смелость отвечать за свои ошибки, – в его улыбке сочился яд. – Ты подвергла риску арендованный объект в процессе работы. Неоправданному, – он выделил это слово.
– Но я сама готова оплатить всё, – запротестовала она.
– Нет, звёздочка моя, в процессе дисциплинарного разбирательства решим, что к чему. Я решу.
– Но зачем вам?! – ужаснулась Настя. – Была неправа. Признаю. Обратно полечу с вами. Что вы хотите ещё?
Да, глупый вопрос, сама понимала. Понятно же, чего он хочет. Но чего ему надо в этой ситуации?
– Разумеется, со мной, – его улыбка казалась откровенно злой. – Ты под присмотром до разбирательства.
Она чуть было не вскочила. Но врач велел лежать неподвижно.
– Деймос, что вы хотите? – как можно спокойней, но так трудно не психануть!
– Уже «Деймос», а? Я хочу тебя. Разве не ясно? Готов рассмотреть твоё предложение оплатить всё самой как личную аренду. Но обсуждать это мы будем у меня. В моём кабинете. Дома.
– К вам домой?! Немирский, вы меня за дуру держите?
Настя не выдержала. Но он может вывести из себя кого угодно!
– И снова «Немирский». Злишься, детка? Решай сама. У тебя есть выбор.
Он встал, подошёл и склонился к ней. Почти к губам.
– Ты сама виновата. Теперь давай, выкручивайся как знаешь. Или... Приходи ко мне.
Настя чувствовала его дыхание, и злость уступила место предвкушению. Сейчас он...
Деймос снова улыбнулся и шепнул:
– Об этой истории может узнать весь «Эфир». А может не узнать никто. Жду тебя на разговор. Сразу по возвращении.
Легко коснулся её губ и вышел.
52.
Смирнов выпустил её только через несколько часов. Надел корсет и велел вести себя хорошо ещё дней пять – семь.
Настя сразу же поинтересовалась, где её начальник.
– Вы его с вылета сняли. Должен был проверять вашу точку, собирался лететь на учебном катере вторым пилотом.
– А, – она вспомнила лётную форму Деймоса.
– Сейчас он на другом улетел. С пилотом, которому надо налетать определённое расстояние для получения квалификации. Нашему всё равно куда лететь, так что ваш директор проверит, что надо.
– А, – снова сказала Настя. – А связь с ними есть?
– Мультяшки нельзя использовать для связи, но в диспетчерской есть коммуникатор.
– Всё? Мне уже можно?
– Только осторожно, – улыбнулся врач. – Приятно было познакомиться. Надеюсь вас больше никогда не увидеть.
Хотела удивиться, но вспомнила, в каких обстоятельствах они познакомились, и согласилась.
Прода от 14 июля утро
53.
Экран в диспетчерской показывал кабину пилотов. Катер был маленький, тренировочный, но – уже не гравилассо. Он мог и летать, разгоняясь за счёт гравитационных колодцев, как пресловутые «санки», мог и выскочить за пределы реальности, как рейсовый корабль.
Немирский сидел за приборами второго пилота и управлялся с ними довольно-таки ловко. Нет, он не просто гонщик, он летал на рейсовых раньше. Явно.
– Анастасия, вы как? – строго официально. Ну разумеется, не будет же заигрывать на людях. А может, просто злится. Она ответила:
– Всё хорошо, я могу работать.
– Пока справляюсь сам, – чуть улыбнулся. Нет, всё-таки играет на публику в строгого начальника. К счастью.
Леонид никогда не скрывал своих чувств к ней, ни при ком, – мелькнула мысль. Настя тут же её задавила поглубже – правильно делает Немирский, она сама бы этого хотела. Что за глупости идут в голову?
– Анастасия, мы проверили коммуникационную точку. Сигнал проходит исправно, оборудование работает, я сам провёл диагностику. Сейчас пробуем лететь вдоль треков рапидонов, непонятно, где теряются данные.
Некоторое время он молчал, потом продолжил:
– Летим сейчас по предполагаемому пути наших информацоных каналов. Анастасия, как сигнал?
– Хороший, полный, практически без помех. Соотношение сигнал-шум максимальное, как и должно быть возле точки. Немирский, проверьте спектр сигнала, и шумовых артефактов тоже. Немирский?
Сигнал пропал с экрана внезапно и полностью.
– Немирский! Ответьте, хоть что-нибудь слышите?
Диспетчер от неожиданности замер, потом начал перегружать системы.
– Подождите, может, у меня неполадки...
Настя покачала головой:
– Нет, это не ваше оборудование.
Изображение на экране появилось тоже внезапно, но его ждали гораздо больше. Оба пилота и диспетчер заговорили одновременно, потом замолчали, и продолжил диспетчер:
– Неожиданный разрыв связи. Наша система работает нормально. Заказываю диагностику.
– Такие мелкие разрывы бывали, но совсем недолгие, микросекунды, не больше, раньше нам это не мешало, – немного удивлённо вспомнил первый пилот.
– Бывали? – нахмурился директор. – Почему же не поступали жалобы в «Эфир»?
– Временной интервал разрыва слишком мал, чтобы повлиять на передачу. Такое в первый раз.
– Потому, что мы идём по лучу, а не пересекаем его. Но как? Что может становить тахион? Анастасия, я проверил спектр, как вы сказали, в рапидонах много электромагнитного излучения.
– Откуда оно там взялось? – вырвалось у Насти.
– В основном, инфракрасное.
– Тепло?
– Тепло. Сейчас попробуем вернуться к месту, где обнаружили разрыв.
И корабль снова пропал.
Прода от 14 июля вечер
54.
Настя беспокоилась. Как-то непривычно терять связь. Такого не бывает. Ничто не может остановить тахион.
Но Немирского на экране не было.
Она пыталась себя успокоить. Ну что может случиться с учебным кораблём в менее чем световом году от полётной станции?
То же, что и с лучом тахионов в космосе.
– Какие у вас есть радары? – спросила Настя диспетчера.
– У нас все стандартные, но я не имею права их использовать без основания.
– У вас есть основание. Включайте, – потребовала она. Предчувствие было не особенно хорошим. Конечно, учёный не имел права целиком доверяться предчувствиям. Но – сейчас она переживала за людей.
– А вдруг они сами вернутся сейчас? Только что возвращались.
– Если они идут по лучу, который испускает сам инфракрасное излучение, они могут и не выйти. Хватит переговариваться, скажете, что я наставила на вас оружие и заставила. Давайте уже!
Диспетчер молча включил что-то.
– Вот они. Посмотрите.
С неудовольствием. Ну конечно, его гордость задели. Всё равно, лишь бы сделал, что надо.
– Это что за радар? – спросила Настя, наблюдая за схематично обрисованным корабликом.
– Ускоренный акустический. Если что-то задерживает энергию, звук должен пройти.
– Значит, с ними всё в порядке? – с облегчением выдохнула Настя.
– Не совсем, – покачал головой диспетчер. – Глядите, какое отражение. От материала корабля бывает другое отражение. Совсем другое!
– Что с ним?
– По всему – разогрет. Очень сильно. При такой температуре все системы работают на то, чтобы охладить приборы и не сварить пассажиров. У них проблемы, надо посылать спасателей.
– А сами они что же?
– Зазевались, зная, что учебный корабль лучше защищён. Но не идеально же! – диспетчер, похоже, сам нервничал.
– Помощь будет идти долго. Помочь надо сейчас. Иначе их там сварит вкрутую.
И его тоже.
Нет.
Паника заплескалась где-то совсем рядом, а Настя уговаривала её подождать. Надо думать, думать... Что делать?
Она не вынесет второго обожжённого трупа в богато украшенном гробу.
55.
– Я знаю, как разогреть инфразвуком, но как остудить... – пробормотал диспетчер.
– Но не сами же они греются! – почти с отчаянием воскликнула Настя. – Их греет инфракрасное излучение. У вас же должны быть радары со смещением спектра? Чтобы инфракрасное излучение превратить хотя бы в красное?
Тот задумался не мгновение... и переключил радары.
– Пока они просто перестали греться. Я могу ещё охладить их, вызвав свечение. Тепло перейдёт в свет. Но их может слегка облучить, это не для людей метод, а для организации маячков на учебных трассах.
– Давайте, – решила Настя. – Потом дезактивируем.
Диспетчер нервничал ещё сильнее. Видимо, привык получать приказы от старших по званию, а не посторонних гражданских. Но Настя не собиралась менять интонации. Пока они тут расшаркиваются и виляют, люди на корабле точно сварятся.
– Они уже светятся?
Диспетчер нахмурился и ответил:
– Должны. Температура их падает. Просто почему-то не видно на экранах. Но звук их чует. Они снова двигаются.
Прода от 15 июля опять внеочередная
Экран мигнул и включил изображение.
Оба мокрые, как мыши, и красные, как раки. Но – счастливые.
– Второй пилот, вы как? – с замиранием сердца спросила Настя. Истерика, тщательно скрытая, снова пыталась прорваться сквозь заслоны.
Деймос кивнул, собираясь ответить, но его перебил лётчик:
– Сигнал связи пропадает по неизвестной причине, – доложил он диспетчеру. – Повышение температуры корабля произошло из-за облучения корпуса. Происхождение инфракрасного излучения пока не выяснено. Температура упала по тоже неизвестной причине. Из опасной зоны вышли.
– Это мы вас охладили, – радостно сказала Настя. Деймос улыбнулся ей:
– Видите, Анастасия, мне действительно нужен технический специалист.
– Немирский, вы сам – технический специалист! Как вы могли так?..
– Анастасия, – позвал диспетчер, – сядьте, пожалуйста, на управление. Доведите их на наш космодром. Я доложу командованию.
Деймос снова что-то делал и тихо переговаривался с пилотом.
Настя села за пульт.
Её ещё трясло, но напряжение уже спало. На радостях она готова была простить директора за все его нападки, но...
Он наверняка не забудет. Вряд ли Немирского остановит благодарность или что-то вроде. Наглость этого человека не знает границ.
56.
Деймос вошёл в диспетчерскую, на ходу снимая форменную куртку пилота и расстёгивая верх рубашки. Он – гражданский, он мог это сделать. Лётчик Сафонов, который вёл корабль, остался в форме, хоть и насквозь мокрой от пота.
Не только адская жара заставила вспотеть, но и внезапный ужас, когда они поняли, что многие приборы вышли за температурный диапазон и не работают, а оставшиеся – никак не могут сориентировать корабль в этом непроницаемо-чёрном облаке.
Настя сидела в кресле на месте второго диспетчера. Выглядела она очень уставшей.
Переволновалась, решил Деймос. За него. И приятно, и тревожно от этой мысли. Малышка так тяжело переживала смерть Леонида. Не хотелось больше причинять ей боль.
Но он же выжил.
Мгновение странных желаний... Захотелось обнять её. Крепко. Вот чтобы она бросилась на шею...
Скорее она будет бросаться тяжёлыми предметами, чем ему на шею.
– Деймос!
Широко открытые глаза... Что в них? Облегчение?
И всё?
Жаль.
Или не только?
Его девочка всё-таки подбежала. Резко остановилась.
– Деймос... Вы...
Робко положила руки ему на грудь.
– Вы... так выглядите...
Он замер:
– Настя...
Вот этот мягкий жест был для него всё равно, что крепкие объятия. Не знал, что сказать и боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть. Нежность накатывала от её маленьких ручек, греющих сквозь тонкую рубашку.
Но вот – убрала ладони и отошла.
– Извините, я волновалась за вас. Вы... прям красный. И мокрый. Надо обязательно показаться врачу. Младший лейтенант Смирнов – очень хороший врач. А вдруг тепловой удар?
– Потише, потише, Анастасия, – строго велел он. Кажется, всё-таки не справился с улыбкой в глазах. – Не надо мне к врачу. Я хорошо чувствую себя.
– Нет, надо, – она сжала губки неодобрительно. Не в медчасть сейчас хотелось, а в безлюдное место, целовать этот упрямый ротик, пока он снова не будет улыбаться.
Но он не посмеет её тронуть, пока не зажил ушиб.
– Деймос, – она потупилась и перешла на шёпот, – давайте, вы не изображаете супергероя и идёте со мной к врачу, а я вас поцелую за это.
Она что, мысли читает?
– Не просто в щёчку, а нормально?
Кивнула.
– Ну тогда ладно. Тогда я куда угодно пойду.
Прода от 18 июля утро
57.
У дверей медчасти Деймос остановился и потребовал:
– Как насчёт твоего обещания?
Настя смутилась:
– Давайте...
– Сама, как и договаривались.
Она, кажется, покраснела, в коридоре было слишком темно, чтобы это выяснить.
– Я не дотянусь...
Он нагнулся к ней, обнял, очень нежно и осторожно. Поцеловал сначала легко, вкладывая всё больше страсти. Кажется, она не возражала и не пыталась отстраниться. Губки раскрылись ему навстречу.
Что, малышка, бастионы почти пали? Он слушал её учащённое дыхание, и хотелось продолжения, очень хотелось.
Главное – заманить её к нему домой. Там уже проще, особенно когда девочка напугана его угрозами. Похоже, она действительно поверила. Теперь надо ещё немного дожать. А потом...
Настя, наконец, оттолкнула его:
– Всё, хорош, идёмте.
Усмехнулся. Постучал в дверь.
58.
Настя заперла свою каюту.
Директор ведь непременно зайдёт. Он ведь рассчитывал на общее помещение. Специально для командировочных были предумотрены такие. Разные спальни, по нескольку крошечных закутков с кроватями и тумбочками, объединённые небольшими рабочими кабинетами и санузлами.
И, опасаясь быть запертой вместе с Немирским на протяжении долгих часов полёта, Настя перебронировала билеты. Пока шеф наблюдался у врача.
Он не злился или что-то в этом роде, даже ничего не сказал.
Сказал его взгляд. Это наглое, самодовольное и уверенное «позже рассчитаемся».
