Она ведь просто перестанет приходить.
Это, пожалуй, самая пугающая мысль.
Я быстро обнаружил, что скука никуда не ушла. Теперь можно было ходить – и что? Мультяшка всё равно не работала, ни новостей, ни возможностей вести запись, ни информации. Конференция по энергоэффективным технологиям пройдёт без меня, это плохо. Но есть ещё много чего хуже. Решение по вложениям примут тоже без меня, и опять Левченко навяжет финансово невыгодное, потому что оно удобно кому-то из властей. Не так и не с той стороны он подходит! Властям удобно, чтобы преуспевающая компания приносила большой доход и развивала стратегические области. Эти люди, которые сидят в выбираемых органах… Реально работают меньшинство из них, остальные рады, когда приток налогов толстеет.
Ну что уж теперь, будем считать, что я в отпуске.
6
Свет я сам не мог сделать поярче, и она снова пришла в полумраке. Как будто прячется.
Снова шокер, наручники. Снова долгие минуты удовольствия.
Но на этот раз я пришёл в себя раньше, чем она. Начинаю привыкать?
– Убери наручники, и внесём разнообразие.
Встаёт, одевается. Молча.
– Нет, ну в самом деле, тебе интересно одно и то же каждый раз?
Молчит.
– Дай мне тоже чего-нибудь сделать. Если тебя это возбуждает, я буду слушаться.
Резкое движение прорезает темноту. Я даже не различил, как она схватила шокер, и только увидел перед собой тусклый индикатор заряда.
– Не надо! Я не собираюсь ничего делать. Я же не спецназовец, я привык платить и договариваться. Сделаю всё, что мне скажут. Я ж не идиот.
Дверь снова закрылась.
7
Когда наутро пират пришёл меня освобождать, я спросил его про гигиену.
В клетушке с туалетом оказалась запертая кабинка сухой чистки – и для людей, и для одежды.
Конечно, не ароматный душ в “Отель Юнион”, но для сложившейся ситуации – великолепно. Это по работе я перемещаюсь по элитным апартаментам и гостиницам. А вот на тренировках по спортивному ориентированию условия спартанские и для президентов инвестиционных компаний. Если я там не смогу обслужить себя, то вряд ли получу допуск даже на простое занятие.
Теперь я мог не просто планировать и вычислять в уме. Ещё делать физические упражнения, медитировать, измерять шагами каюту и пытаться сделать стойку на одной руке, которая не получалась вот уже полгода упорных тренировок. Подтянуть вестибулярный аппарат достаточно не выходит.
Эти пираты – нормальные ребята, если подумать.
И я планировал. Бывают такие переговоры – надо сказать только одну фразу. Сначала – только одну. И потом уже – идеальный договор в кармане, почивай на лаврах. Или всё провалено, как пойдёт.
У меня только одна фраза. Всё, что я скажу дальше, для неё – жужжание назойливой мухи. От которой отмахиваться она будет шокером.
Долгие размышления – и я понял, что даже одной фразы у меня нет.
8
Наверное, она приходит вечером. Хотя, может быть, это послеобеденное развлечение. Или утренняя разминка.
Я не знаю.
Полумрак, тихие шаги, невысокий тёмный силуэт.
Блеск шокера.
Дуло указывает на кровать – и наручники.
Я не двигаюсь и смотрю в лицо.
– Не надо.
И – тихо и твёрдо, стараясь не выпускать эмоций:
– Рискни.
Силуэт замирает, а я просто жду.
Долгая секунда, быстрые шаги. Шокер летит за дверь, щёлкает магнитный замок.
Хватаю её – быстро, но осторожно, прижимаю, сразу обозначая намерения. Кажется, она пытается увернуться от поцелуя, но я понимаю это только тогда, когда уже настигаю её губы. Зачем сопротивляться, если для этого и пришла? Предпочитает слабенькие чмоки, как моя жена?
Но сейчас она отвечает на мой горячий жадный поцелуй с отчаянной страстью, забыв, что пыталась его избежать. Даже сквозь слои ткани чувствую её сердце. Слишком толстая куртка летит на пол, а я с удовольствием сжимаю её гибкое, горячее тело.
Остальная одежда тоже валяется где-то на полу, и она пытается занять привычную позу. Но я укладываю её на кровать, нависая сверху.
– Сегодня – моя очередь.
Губами исследую её тело, добиваясь то судорожных вздохов, то негромких стонов. Задерживаюсь в особо чувствительных местах. Вхожу медленно, не обращая внимания на её попытки поторопить меня. Она дрожит и глухо стонет, но я продолжаю – ещё и ещё, всё дальше и дальше.
И в ней не остаётся ни сил, ни осознавания, чтобы уйти после. Она буквально выключается, даже не отстранившись.
9
Сквозь сон я почувствовал движение. Шум чистки за тонкой дверцей.
Постель без неё стала неприятно холодной и пустой. Но у неё действительно дела, это у меня незапланированный отпуск.
Второй раз меня разбудил один из пиратов, без стука заявившись в каюту.
– Эй, вставай.
Я открыл глаза, обозначив своё присутствие в реальном мире.
– Пошли на завтрак.
То есть – пошли? Из каюты?
Я вскочил мгновенно, пока пират не передумал. Сколько я уже не выходил из каюты? Четыре дня?
– Капитан сказала, что здесь тебе не ресторан. Хватит халтурить, раз ты уж всё равно…
Он махнул рукой, а я сгрёб с пола одежду.
– Можно… – киваю на дверь в санузел.
– А я что, ждать, что ли, буду?! – возмущается он.
– Быстро, две минуты. Я же, ты понимаешь…
– Засекаю, – проворчал, демонстративно постучав по мультяшке.
Коридор остался таким, как я его запомнил, но я всё равно не мог не пялиться по сторонам. Четыре дня взаперти, без дела – и даже эти одинаковые стены казались интересными и разнообразными. В них были разные дверные проёмы, встречались решётки вентиляции, такие интересные панели бестеневого света и даже ответвления коридоров. Глаза привыкали к ярким лампам. Корабль оказался достаточно приличных размеров.
Навстречу попадались другие пираты, все они уделяли мне внимание. Рассматривали, подмигивали, даже улыбались как-то грубовато. Ну да, все в курсе, в каком качестве я тут.
Почему-то эта мысль не принесла ни стыда, ни вообще какого-то неудобства.
В конце коридора уже виднелся более яркий свет и шум, как вдруг дорогу нам преградил громила.
Ну, может, не совсем громила, но вырос на пути так внезапно, что стал выглядеть чуть выше и шире, чем на самом деле. Квадратная челюсть и кустистая щетина добавили колорита тяжёлому взгляду.
Громила оглядел меня с головы до ног. Приподнял бровь, оценивающе.
Качнул головой, расплылся в ухмылке и протянул ладонь.
Я чуть было не растерялся, потом с равнодушным видом ответил тем же, решив отнестись философски. Руку пожали, потрясли, на удивление аккуратно. Впрочем, космолётчики же. Они руками отлично владеют.
Мой сопровождающий фыркнул.
Громила развернулся и потопал на свет и шум. Мы пошли следом.
Не задерживаясь на входе я окинул взглядом большой зал с низким потолком. Почти два десятка человек, в основном среднего достатка, не оборванцев и не расфуфыренных на чужих ценностях. Так вот и не скажешь, что разбойники.
Я определённо привлекал внимание. Ну ладно – не сказать, что я особенно скромный. Привык. Правда привык к вниманию чуть другого рода… Но всяко лучше, чем наручники и в туалет по секундомеру.
Изобразил деловую улыбку всем, кто открыто пялился мне в лицо и сел, куда указывал сопровождающий.
Тот тоже уселся рядом и выловил тарелку с раздачи.
– Я Серёга, – он сложил кулак в приветствие космонавта. Приемлемая замена рукопожатию, если ладонь закована в скафандр. Я ответил – такое умею. Тоже взял себе тарелку и закрытый стакан.
– Марк.
– Эй, Марк, – окликнула меня соседка напротив. – А времечка между ночами у тебя свободного не остаётся?
На неё зашикали со всех сторон.
– Лийка! – сделал мой сосед круглые глаза. – Дура ты, тихо! Капитан услышит.
Моё сердце подпрыгнуло с переворотом.
– А где она?
– Сейчас появится, – тихо ответил Серёга. – Раньше не приходит. Дела у неё.
Пираты болтали о каком-то фокуснике в порту Свободных Торговцев, я не слушал. Я смотрел на вход. Каждая заходящая женщина была не та. Потолще, повыше, порезче, волосы не такие… В каюте всегда полумрак, могу и не узнать.
Но не узнать её не получилось.
В столовую она буквально залетела, как астероид на орбите. Чётко, плавно и быстро. Села, сняла с раздачи тарелку и окатила пиратов волной настороженности.
Гибкая, тоненькая, смуглая. Волосы убраны в косичку. Огромные глаза.
И корявый широкий шрам, перекрывающий пол-лица. Бровь рассечена в углу, белесый след тянется через переносицу, сминая некогда аккуратный носик с одной стороны. Разрез цепляет уголок рта, делая губы очень асимметричными.
Вот оно. И тусклый свет в каюте, ещё более приглушённый, когда она приходит. И попытка увернуться от поцелуя. Просто боялась, что я обнаружу или нащупаю этот шрам.
Я увёл взгляд – сейчас заметит. И вряд ли будет довольна. У неё и ниже лица есть на что посмотреть. Аккуратная, подтянутая фигура. Впрочем, это помню, как и то, что под бесформенной курткой спрятаны вполне себе женственные формы, намёк на которые еле прослеживался в свободной плотной одежде. Высокие ботинки с тяжёлыми адаптивными магнитами таскала не напрягаясь, лёгкое отклонение вектора тяжести от систем искусственной гравитации на кораблях даже не замечала.
А ещё у неё сильные, крепкие мышцы – везде. И она с ними очень умело управляется. Везде.
Упругая попка и талия, которую я почти могу обхватить ладонями.
Я добрался до тонкой, но крепкой шеи, когда почувствовал тяжесть её взгляда.
Поймал ярость из чуть сощуренных глаз и легко изобразил губами извиняющуюся улыбку.
Уткнулся в тарелку. Если её так злит мой навязчивый взгляд – ничего. Ночью ещё раз хорошенько всё ощупаю. Не хочется бесить женщину с шокером.
С едой она справилась раньше меня. Раньше многих. Снова улетела своей лёгкой походкой.
У неё дела.
Я вздохнул. Надо будет в следующий раз пялиться поосторожнее.
– Я её разозлил?
Она, вообще, теперь придёт ещё? Или у неё принципы? Вдруг я всё испортил?
Но пираты вокруг закатились смехом.
– Не, разозлил – это совсем не то, – загадочно ухмыльнулась женщина, видимо, Лия.
– Это она сегодня очень в настроении, – пояснил Серёга. – Так что продолжай в том же духе, не знаю уж, что ты там такое делаешь.
– А.
Уткнулся в тарелку. Смутить меня трудновато, но вот так обсуждать…
Я, в конце концов, из интеллигентной семьи.
10
Возвращаться в скучную каюту к отвратительному одиночеству не хотелось категорически, но я решил пока вести себя хорошо. И так уже получаю куда больше, чем типичный пиратский пленник. Наглеть буду постепенно.
Пока я продумывал проект финансирования пассажирского порта во Внешнем рукаве. Освоение космоса – то, во что я могу позволить себе вложиться. Пусть и окупаемость слабая. Просто грузовые узлы там уже есть, но для нормального заселения не хватает как раз людей.
Или хвилты. Остальным расам рановато ещё на освоение космоса.
Да и ящерам, если быть честными, рановато. Но если не учитывать их в проектах, различные комитеты по правам ни за что эти проекты не пропустит. Лучше потом тихонько и медленно мотивировать их самих отказаться от далёких планет.
Планы устранения хвилтов как раз годились как пища для размышлений. Помогли скоротать время до обеда.
За мной снова зашёл Серёга. Он лениво махнул шокером, не вынимая его из чехла на поясе. На этот раз я не стал задерживаться.
– Запоминай дорогу, – велел пират. – Чтобы потом тебя не провожать.
Я вздёрнул бровь. Прямо так сразу? Ей что, настолько понравилось?
– Вот, камера, – ткнул мне пальцем в ворот. Что-то тихо щёлкнуло. – Не снимай её.
Киваю. Камера так камера. Я собираюсь вести себя прилично. Наверное.
– Слушай, а что потом со мной будет?
Серёга хмыкнул:
– Не боись. Мы не убиваем.
Ладно, уже спокойней. Так что если это правда, то дёргаться мне и незачем. А это вероятно правда. Я так и понял, что эти ребята – не из самых отмороженных. Ну и, в конце концов, я живой стою столько, что ни один самый принципиальный пират от такой суммы не откажется. Да, думаю, и законопослушные люди многие бы задумались.
Я ковырялся в тарелке с каким-то очевидно питательным и недорогим салатом и ждал капитана. Рассчитывал снова полюбоваться, соблюдая осторожность.
Но меня окликнула женщина, которая сидела рядом за завтраком.
– Эй, послушай-ка.
Села, толкнув еду в сторону и сунула мне под нос браслет, бормочущий голосом диктора новостей. Сделала погромче.
– Президент ПромГлобалИнвест Марк Аркадьевич Гинзбург, похищенный неизвестными лицами с пассажирского рейса номер сто пятьдесят восемь Центральный – Святогор до сих пор не найден. Требований о выкупе не поступало. Розыск продол…
Женщина резко выключила и уставилась на меня.
И что она хочет сказать?
– Разумеется, меня ищут. Это закономерно. Что не так?
– Так ты же ценное имущество, а?
– Наташ, не тупи, – засмеялась другая, кажется, Лия, если я правильно запомнил. – Конечно, он дорого стоит. Во-первых, его забрали из каюты бизнес-люкс. Во-вторых, цена его скафандра сравнима с нашим кораблём, Толян же сказал. В-третьих, там все пассажиры мажорами были.
– Да, но этот… Он же… По-моему, капитан не имеет права единолично заграбастать себе такую ценность!
– Она же отказывается от своей доли в таких рейсах, ты не забыла? – напомнил лениво мужик напротив.
– Да какие должны быть доли, чтобы это перекрыть!
– Вы всё равно сможете взять с меня выкуп, – осторожно предложил я, рискнув вмешаться. Мало ли до чего они договорятся. – Просто назначите, когда капитану я надоем.
– Ты так хочешь отдать денежки? А ты знаешь, что выкуп не ограничится твоими карманными расходами?
Разумеется, знаю. Подобный сценарий рассматривался. Я и летал безопасными рейсами. Кто же знал, что вы, господа разбойники, заберётесь так далеко в Объединённый Союз? Я знаю, что придётся обналичить всё, что можно обналичить, и занять денег под всё, что обналичить нельзя. Знаю так же, что этот выкуп меня не разорит, все, кого похищают, быстро компенсируют траты, значит, основные активы умудряются не трогать.
Похищения людей у нас стоят на уровне беспошлинной торговли. Грустно.
Я пожал плечами:
– Во-первых, я понимаю, что моя ценность – это моя безопасность. Во-вторых, я на грани сложного бракоразводного процесса. Кому бы не достались мои деньги, это точно буду не я.
– И что, лучше нам, чем жене? – скептически спросила Наташа.
– По крайней мере, здесь у меня есть секс, – ответил я, замечая капитана. Она опять влетела по какой-то своей орбите, не забыла предупреждающий взгляд команде и чуть было не поймала мой. На наш уголок смотрела пристальнее, может, ей не понравилась ржущие за столом подчинённые, да кто знает…
Красивая. Если взять общую картину, её этот шрам не так уж сильно портит.
Может, у меня просто сказывается нехватка женской ласки?
Посмотрел ещё раз. Красивая. Особенно, если знать, какая фигурка скрывается под мешковатой курткой.
12
Моя память упёрлась в непреодолимый предел. Схемы, которые я строил в уме, уже начали забываться. Что ж, буду тренировать память. Но как-то нужно уговорить разблокировать мне мультяшку. Серёга строго велел не наглеть, не рисковать и не нарываться, у капитана очень не большой запас терпения. Я должен выждать пару дней, прежде чем просить что-то ещё.
Поэтому я терпеливо сидел в каюте и планировал проект финансирования медицинских центров для реабилитации производственных инвалидов. Необходимость в них давно назрела, но государство жалело денег, а Левченко и ещё пара членов совета директоров давили начинание, которое может и никогда не окупиться.
Это, пожалуй, самая пугающая мысль.
Я быстро обнаружил, что скука никуда не ушла. Теперь можно было ходить – и что? Мультяшка всё равно не работала, ни новостей, ни возможностей вести запись, ни информации. Конференция по энергоэффективным технологиям пройдёт без меня, это плохо. Но есть ещё много чего хуже. Решение по вложениям примут тоже без меня, и опять Левченко навяжет финансово невыгодное, потому что оно удобно кому-то из властей. Не так и не с той стороны он подходит! Властям удобно, чтобы преуспевающая компания приносила большой доход и развивала стратегические области. Эти люди, которые сидят в выбираемых органах… Реально работают меньшинство из них, остальные рады, когда приток налогов толстеет.
Ну что уж теперь, будем считать, что я в отпуске.
6
Свет я сам не мог сделать поярче, и она снова пришла в полумраке. Как будто прячется.
Снова шокер, наручники. Снова долгие минуты удовольствия.
Но на этот раз я пришёл в себя раньше, чем она. Начинаю привыкать?
– Убери наручники, и внесём разнообразие.
Встаёт, одевается. Молча.
– Нет, ну в самом деле, тебе интересно одно и то же каждый раз?
Молчит.
– Дай мне тоже чего-нибудь сделать. Если тебя это возбуждает, я буду слушаться.
Резкое движение прорезает темноту. Я даже не различил, как она схватила шокер, и только увидел перед собой тусклый индикатор заряда.
– Не надо! Я не собираюсь ничего делать. Я же не спецназовец, я привык платить и договариваться. Сделаю всё, что мне скажут. Я ж не идиот.
Дверь снова закрылась.
7
Когда наутро пират пришёл меня освобождать, я спросил его про гигиену.
В клетушке с туалетом оказалась запертая кабинка сухой чистки – и для людей, и для одежды.
Конечно, не ароматный душ в “Отель Юнион”, но для сложившейся ситуации – великолепно. Это по работе я перемещаюсь по элитным апартаментам и гостиницам. А вот на тренировках по спортивному ориентированию условия спартанские и для президентов инвестиционных компаний. Если я там не смогу обслужить себя, то вряд ли получу допуск даже на простое занятие.
Теперь я мог не просто планировать и вычислять в уме. Ещё делать физические упражнения, медитировать, измерять шагами каюту и пытаться сделать стойку на одной руке, которая не получалась вот уже полгода упорных тренировок. Подтянуть вестибулярный аппарат достаточно не выходит.
Эти пираты – нормальные ребята, если подумать.
И я планировал. Бывают такие переговоры – надо сказать только одну фразу. Сначала – только одну. И потом уже – идеальный договор в кармане, почивай на лаврах. Или всё провалено, как пойдёт.
У меня только одна фраза. Всё, что я скажу дальше, для неё – жужжание назойливой мухи. От которой отмахиваться она будет шокером.
Долгие размышления – и я понял, что даже одной фразы у меня нет.
ГЛАВА 2
8
Наверное, она приходит вечером. Хотя, может быть, это послеобеденное развлечение. Или утренняя разминка.
Я не знаю.
Полумрак, тихие шаги, невысокий тёмный силуэт.
Блеск шокера.
Дуло указывает на кровать – и наручники.
Я не двигаюсь и смотрю в лицо.
– Не надо.
И – тихо и твёрдо, стараясь не выпускать эмоций:
– Рискни.
Силуэт замирает, а я просто жду.
Долгая секунда, быстрые шаги. Шокер летит за дверь, щёлкает магнитный замок.
Хватаю её – быстро, но осторожно, прижимаю, сразу обозначая намерения. Кажется, она пытается увернуться от поцелуя, но я понимаю это только тогда, когда уже настигаю её губы. Зачем сопротивляться, если для этого и пришла? Предпочитает слабенькие чмоки, как моя жена?
Но сейчас она отвечает на мой горячий жадный поцелуй с отчаянной страстью, забыв, что пыталась его избежать. Даже сквозь слои ткани чувствую её сердце. Слишком толстая куртка летит на пол, а я с удовольствием сжимаю её гибкое, горячее тело.
Остальная одежда тоже валяется где-то на полу, и она пытается занять привычную позу. Но я укладываю её на кровать, нависая сверху.
– Сегодня – моя очередь.
Губами исследую её тело, добиваясь то судорожных вздохов, то негромких стонов. Задерживаюсь в особо чувствительных местах. Вхожу медленно, не обращая внимания на её попытки поторопить меня. Она дрожит и глухо стонет, но я продолжаю – ещё и ещё, всё дальше и дальше.
И в ней не остаётся ни сил, ни осознавания, чтобы уйти после. Она буквально выключается, даже не отстранившись.
9
Сквозь сон я почувствовал движение. Шум чистки за тонкой дверцей.
Постель без неё стала неприятно холодной и пустой. Но у неё действительно дела, это у меня незапланированный отпуск.
Второй раз меня разбудил один из пиратов, без стука заявившись в каюту.
– Эй, вставай.
Я открыл глаза, обозначив своё присутствие в реальном мире.
– Пошли на завтрак.
То есть – пошли? Из каюты?
Я вскочил мгновенно, пока пират не передумал. Сколько я уже не выходил из каюты? Четыре дня?
– Капитан сказала, что здесь тебе не ресторан. Хватит халтурить, раз ты уж всё равно…
Он махнул рукой, а я сгрёб с пола одежду.
– Можно… – киваю на дверь в санузел.
– А я что, ждать, что ли, буду?! – возмущается он.
– Быстро, две минуты. Я же, ты понимаешь…
– Засекаю, – проворчал, демонстративно постучав по мультяшке.
Коридор остался таким, как я его запомнил, но я всё равно не мог не пялиться по сторонам. Четыре дня взаперти, без дела – и даже эти одинаковые стены казались интересными и разнообразными. В них были разные дверные проёмы, встречались решётки вентиляции, такие интересные панели бестеневого света и даже ответвления коридоров. Глаза привыкали к ярким лампам. Корабль оказался достаточно приличных размеров.
Навстречу попадались другие пираты, все они уделяли мне внимание. Рассматривали, подмигивали, даже улыбались как-то грубовато. Ну да, все в курсе, в каком качестве я тут.
Почему-то эта мысль не принесла ни стыда, ни вообще какого-то неудобства.
В конце коридора уже виднелся более яркий свет и шум, как вдруг дорогу нам преградил громила.
Ну, может, не совсем громила, но вырос на пути так внезапно, что стал выглядеть чуть выше и шире, чем на самом деле. Квадратная челюсть и кустистая щетина добавили колорита тяжёлому взгляду.
Громила оглядел меня с головы до ног. Приподнял бровь, оценивающе.
Качнул головой, расплылся в ухмылке и протянул ладонь.
Я чуть было не растерялся, потом с равнодушным видом ответил тем же, решив отнестись философски. Руку пожали, потрясли, на удивление аккуратно. Впрочем, космолётчики же. Они руками отлично владеют.
Мой сопровождающий фыркнул.
Громила развернулся и потопал на свет и шум. Мы пошли следом.
Не задерживаясь на входе я окинул взглядом большой зал с низким потолком. Почти два десятка человек, в основном среднего достатка, не оборванцев и не расфуфыренных на чужих ценностях. Так вот и не скажешь, что разбойники.
Я определённо привлекал внимание. Ну ладно – не сказать, что я особенно скромный. Привык. Правда привык к вниманию чуть другого рода… Но всяко лучше, чем наручники и в туалет по секундомеру.
Изобразил деловую улыбку всем, кто открыто пялился мне в лицо и сел, куда указывал сопровождающий.
Тот тоже уселся рядом и выловил тарелку с раздачи.
– Я Серёга, – он сложил кулак в приветствие космонавта. Приемлемая замена рукопожатию, если ладонь закована в скафандр. Я ответил – такое умею. Тоже взял себе тарелку и закрытый стакан.
– Марк.
– Эй, Марк, – окликнула меня соседка напротив. – А времечка между ночами у тебя свободного не остаётся?
На неё зашикали со всех сторон.
– Лийка! – сделал мой сосед круглые глаза. – Дура ты, тихо! Капитан услышит.
Моё сердце подпрыгнуло с переворотом.
– А где она?
– Сейчас появится, – тихо ответил Серёга. – Раньше не приходит. Дела у неё.
Пираты болтали о каком-то фокуснике в порту Свободных Торговцев, я не слушал. Я смотрел на вход. Каждая заходящая женщина была не та. Потолще, повыше, порезче, волосы не такие… В каюте всегда полумрак, могу и не узнать.
Но не узнать её не получилось.
В столовую она буквально залетела, как астероид на орбите. Чётко, плавно и быстро. Села, сняла с раздачи тарелку и окатила пиратов волной настороженности.
Гибкая, тоненькая, смуглая. Волосы убраны в косичку. Огромные глаза.
И корявый широкий шрам, перекрывающий пол-лица. Бровь рассечена в углу, белесый след тянется через переносицу, сминая некогда аккуратный носик с одной стороны. Разрез цепляет уголок рта, делая губы очень асимметричными.
Вот оно. И тусклый свет в каюте, ещё более приглушённый, когда она приходит. И попытка увернуться от поцелуя. Просто боялась, что я обнаружу или нащупаю этот шрам.
Я увёл взгляд – сейчас заметит. И вряд ли будет довольна. У неё и ниже лица есть на что посмотреть. Аккуратная, подтянутая фигура. Впрочем, это помню, как и то, что под бесформенной курткой спрятаны вполне себе женственные формы, намёк на которые еле прослеживался в свободной плотной одежде. Высокие ботинки с тяжёлыми адаптивными магнитами таскала не напрягаясь, лёгкое отклонение вектора тяжести от систем искусственной гравитации на кораблях даже не замечала.
А ещё у неё сильные, крепкие мышцы – везде. И она с ними очень умело управляется. Везде.
Упругая попка и талия, которую я почти могу обхватить ладонями.
Я добрался до тонкой, но крепкой шеи, когда почувствовал тяжесть её взгляда.
Поймал ярость из чуть сощуренных глаз и легко изобразил губами извиняющуюся улыбку.
Уткнулся в тарелку. Если её так злит мой навязчивый взгляд – ничего. Ночью ещё раз хорошенько всё ощупаю. Не хочется бесить женщину с шокером.
С едой она справилась раньше меня. Раньше многих. Снова улетела своей лёгкой походкой.
У неё дела.
Я вздохнул. Надо будет в следующий раз пялиться поосторожнее.
– Я её разозлил?
Она, вообще, теперь придёт ещё? Или у неё принципы? Вдруг я всё испортил?
Но пираты вокруг закатились смехом.
– Не, разозлил – это совсем не то, – загадочно ухмыльнулась женщина, видимо, Лия.
– Это она сегодня очень в настроении, – пояснил Серёга. – Так что продолжай в том же духе, не знаю уж, что ты там такое делаешь.
– А.
Уткнулся в тарелку. Смутить меня трудновато, но вот так обсуждать…
Я, в конце концов, из интеллигентной семьи.
10
Возвращаться в скучную каюту к отвратительному одиночеству не хотелось категорически, но я решил пока вести себя хорошо. И так уже получаю куда больше, чем типичный пиратский пленник. Наглеть буду постепенно.
Пока я продумывал проект финансирования пассажирского порта во Внешнем рукаве. Освоение космоса – то, во что я могу позволить себе вложиться. Пусть и окупаемость слабая. Просто грузовые узлы там уже есть, но для нормального заселения не хватает как раз людей.
Или хвилты. Остальным расам рановато ещё на освоение космоса.
Да и ящерам, если быть честными, рановато. Но если не учитывать их в проектах, различные комитеты по правам ни за что эти проекты не пропустит. Лучше потом тихонько и медленно мотивировать их самих отказаться от далёких планет.
Планы устранения хвилтов как раз годились как пища для размышлений. Помогли скоротать время до обеда.
За мной снова зашёл Серёга. Он лениво махнул шокером, не вынимая его из чехла на поясе. На этот раз я не стал задерживаться.
– Запоминай дорогу, – велел пират. – Чтобы потом тебя не провожать.
Я вздёрнул бровь. Прямо так сразу? Ей что, настолько понравилось?
– Вот, камера, – ткнул мне пальцем в ворот. Что-то тихо щёлкнуло. – Не снимай её.
Киваю. Камера так камера. Я собираюсь вести себя прилично. Наверное.
– Слушай, а что потом со мной будет?
Серёга хмыкнул:
– Не боись. Мы не убиваем.
Ладно, уже спокойней. Так что если это правда, то дёргаться мне и незачем. А это вероятно правда. Я так и понял, что эти ребята – не из самых отмороженных. Ну и, в конце концов, я живой стою столько, что ни один самый принципиальный пират от такой суммы не откажется. Да, думаю, и законопослушные люди многие бы задумались.
Я ковырялся в тарелке с каким-то очевидно питательным и недорогим салатом и ждал капитана. Рассчитывал снова полюбоваться, соблюдая осторожность.
Но меня окликнула женщина, которая сидела рядом за завтраком.
– Эй, послушай-ка.
Села, толкнув еду в сторону и сунула мне под нос браслет, бормочущий голосом диктора новостей. Сделала погромче.
– Президент ПромГлобалИнвест Марк Аркадьевич Гинзбург, похищенный неизвестными лицами с пассажирского рейса номер сто пятьдесят восемь Центральный – Святогор до сих пор не найден. Требований о выкупе не поступало. Розыск продол…
Женщина резко выключила и уставилась на меня.
И что она хочет сказать?
– Разумеется, меня ищут. Это закономерно. Что не так?
– Так ты же ценное имущество, а?
– Наташ, не тупи, – засмеялась другая, кажется, Лия, если я правильно запомнил. – Конечно, он дорого стоит. Во-первых, его забрали из каюты бизнес-люкс. Во-вторых, цена его скафандра сравнима с нашим кораблём, Толян же сказал. В-третьих, там все пассажиры мажорами были.
– Да, но этот… Он же… По-моему, капитан не имеет права единолично заграбастать себе такую ценность!
– Она же отказывается от своей доли в таких рейсах, ты не забыла? – напомнил лениво мужик напротив.
– Да какие должны быть доли, чтобы это перекрыть!
– Вы всё равно сможете взять с меня выкуп, – осторожно предложил я, рискнув вмешаться. Мало ли до чего они договорятся. – Просто назначите, когда капитану я надоем.
– Ты так хочешь отдать денежки? А ты знаешь, что выкуп не ограничится твоими карманными расходами?
Разумеется, знаю. Подобный сценарий рассматривался. Я и летал безопасными рейсами. Кто же знал, что вы, господа разбойники, заберётесь так далеко в Объединённый Союз? Я знаю, что придётся обналичить всё, что можно обналичить, и занять денег под всё, что обналичить нельзя. Знаю так же, что этот выкуп меня не разорит, все, кого похищают, быстро компенсируют траты, значит, основные активы умудряются не трогать.
Похищения людей у нас стоят на уровне беспошлинной торговли. Грустно.
Я пожал плечами:
– Во-первых, я понимаю, что моя ценность – это моя безопасность. Во-вторых, я на грани сложного бракоразводного процесса. Кому бы не достались мои деньги, это точно буду не я.
– И что, лучше нам, чем жене? – скептически спросила Наташа.
– По крайней мере, здесь у меня есть секс, – ответил я, замечая капитана. Она опять влетела по какой-то своей орбите, не забыла предупреждающий взгляд команде и чуть было не поймала мой. На наш уголок смотрела пристальнее, может, ей не понравилась ржущие за столом подчинённые, да кто знает…
Красивая. Если взять общую картину, её этот шрам не так уж сильно портит.
Может, у меня просто сказывается нехватка женской ласки?
Посмотрел ещё раз. Красивая. Особенно, если знать, какая фигурка скрывается под мешковатой курткой.
12
Моя память упёрлась в непреодолимый предел. Схемы, которые я строил в уме, уже начали забываться. Что ж, буду тренировать память. Но как-то нужно уговорить разблокировать мне мультяшку. Серёга строго велел не наглеть, не рисковать и не нарываться, у капитана очень не большой запас терпения. Я должен выждать пару дней, прежде чем просить что-то ещё.
Поэтому я терпеливо сидел в каюте и планировал проект финансирования медицинских центров для реабилитации производственных инвалидов. Необходимость в них давно назрела, но государство жалело денег, а Левченко и ещё пара членов совета директоров давили начинание, которое может и никогда не окупиться.
