- Николавна! Как хорошо, что я вас успел поймать перед выездом на весовую.
Я притормозила и с улыбкой поздоровалась. Агроном мне нравился. Не смотря на то, что он городской кадр, на деле оказался не халтурщик и не стукач, а я таких уважаю.
- Доброе утро. Что-то случилось?
Похоже, он только и ждал моего вопроса, потому, что далее информация полилась как из рога изобилия.
- У меня зерномет сломался. Зав. током собралась увольняться. Солярка кончилась. И весы врут на целых две тонны, - выпалил как есть на одном дыхании агроном и заткнулся остановленный мои протестующим жестом.
- Все это понятно, - медленно произнесла я, - Одного не пойму – какое это имеет отношение ко мне?
Мужчина почесал затылок, взгляд его заметался, остановился на собственных кроссовках и наконец, он неуверенно ответил:
- Так это самое…Михалыч вроде сказал, что по все вопросам к вам. Он занят и вас за главную оставил. А вопросы все это…как его…финансовые. Сами не решим.
Сказал и выжидательно смотрит на меня. И все бы ничего, да только я знать не знаю, что делать с поломанным зернометом и прочей ху… делами вообщем. Когда Луганский просил присмотреть за уборкой тока, я согласилась, наивно полагая – ну что там такого. А тут получите и распишитесь. Да и не хочу я быть за главную. Не мое это. Думала, что Васек так прикалывается.
Только вот людям не объяснишь всего. Прошлась взглядом по горизонту и заприметила Василича быстрым шагом направляющегося в нашу сторону. О, нет! У этого, похоже, то же что-то сломалось и отвалилось.
- А может, все же сами разберетесь? – с надеждой заглянула агроному в глаза.
Мужчина в немом ужасе потряс головой.
- Понятно, - страдальчески протянула я.
Подхватив агронома под локоть, потащила в контору, пока Василич не успел дойти. Что-то мне подсказывает - моя психика не выдержит его производственных надобностей.
Под жаждущим взглядом двух нетерпеливых мужчин я открыла крышку ноутбука, и пока он загружался, взяла ручку с бумагой. Аккуратно по пунктикам начала записывать, бормоча под нос:
- Итак. Зерномет, Зав. током, солярка…
- Про мой транспортер не забудьте, - между строк вклинился Василич, подавшись со стула в мою сторону.
В нос тут же ударила зловонная смесь крепкого мужского пота, чистейшего коровьего навоза и чеснока. Я зловеще зыркнула на него.
- Молчу-молчу, - тут же сник он.
Агроном злорадненько хохотнул и смерил Василича взглядом преисполненного превосходства. То, что у этих двоих было негласное соперничество за звание «Самый крутой главный специалист» было известно каждому в колхозе. Здоровая конкуренция в коллективе – это обычное и вполне себе здоровое явление, пока не начинает доходить до абсурда.
Тихонько вздохнула и углубилась в писанину. Не то что бы этот список сильно требовался, просто это была единственная возможность посидеть пять минут в тишине и обдумать сложившуюся ситуацию.
Я была зла! Нет, не так. Я пребывала в небывалом бешенстве! Так как меня довели за двадцать минут эти двое придурков, удавалось только Луганскому. Кстати о последнем. Пора с него брать по одному колечку с бриллиантом за вредность. Нервные клетки не восстанавливаются, а у меня по его милости сегодня отомрут последние.
Вот если честно никогда не думала, что эти двое с распростертыми объятиями примут меня в негласные лидеры наравне с Луганским. На прежних предприятиях, где мне доводилось работать, к моей скромной персоне относились с большой долей недоверия и скептицизма. Самое лестное прозвище из всех, что я зарабатывала за свою неуемную деятельность, было «пигалица». Суровые колхозные мужики всегда поначалу издевались на до мной. Потом привыкали и отношение менялось, но не настолько, что бы воспринимать даже как равную.
А тут сидят и смотрят как два голодных кота на мясника. А бумага с ручкой – это типа тушка цыпленка и разделочный нож. Толи Васек постарался, толи это моя харизма и профессионализм внезапно повысился, но факт на лицо.
- Значит так, - решительно заявила я, - Василич?!
- Да! – он вытянулся по струнке от моего резкого голоса.
- Вы созванивались с сервисниками? Во сколько обойдется ремонт вашего транспортера?
- Дык это…он ж советский. Еще при Хрущеве устанавливали. И заводу кирдык пришел...лет двадцать назад.
- Очаровательно…, - зверея еще больше, проскрипела я и посмотрела на агронома, - Я надеюсь, у вас зерномет не при Сталине собирался, а то может нам впору не сельских хозяйством заниматься, а музей открывать.
Агроном потряс головой.
- Да нет. Новый почти.
И добавил, сразив меня наповал.
- Лет пятнадцать всего отходил.
Мысленно дочитала до пяти и, вскочив начала метаться по своему крохотному кабинету.
- Как? Мне безумно интересно как вы ремонтировали этот хлам раньше? И куда смотрел инженер? Неужели нельзя было списать все это и купить новое?
Тут остановилась от внезапно пришедшей мысли.
- С транспортером все понятно. Под новый нужно полкоровника перестроить, что бы втиснуть, но все остальное… Только не говорите, что ЗАВы у вас такие же?
Мужики молчаливо покивали головам и горестно вздохнули.
- А инженер где? – внезапно вспомнила я, - Разве это не его прямая обязанность следить за техникой?
Тут мужики кинулись на защиту соратника:
- Комбайны два часа назад выехали в поле. Он с ними. Вдруг чего поломается? Привести, отвези. За сваркой проследить.
- А сварщика дядь Петю жена закодировала, - сокрушенно поведал Василич, словно он не здоровье поправил, а помер.
Непонимающе уставилась на специалистов не находя связи между кодировкой и сваркой.
- Он бедный без поллитры варить не может. Руки от страха трясутся, - пояснил агроном, - Жалко мужика. Удружила супружница.
Писец. Чую, что скоро тоже буду как дядь Петя. Без поллитры даже на территорию зайти не смогу. Как они раньше вообще умудрялись работать в такой обстановке? Толи мне везет как утопленнику, то ли Луганский все эти годы не работал, а штаны просиживал.
Снова уселась в свое кресло и задумалась. Нудно что-то предпринять и при чем очень быстро. Уже к обеду КАМАЗы начнут заводить на ток тонны зерна. Зерномета всего два. Один пока работает, но он справиться потоком только до следующего дня. В первый день комбайнеры пока раскачиваются и не молотят в полную силу.
- Василич, сходите к Тамаре Сергеевне и скажите, что хорош чаи распивать да ногти красить. Пусть поднимется и идет ко мне вместе с заявками на внебюджетное расходование, - грозно приказала я.
А что? Начальница я или нет?
Мужики понимающе переглянулись, и Василич поспешил исполнять. Баклажаниху они тоже не жаловали, поэтому в скорее из приемной послышалась громкая ругань. Вскоре красная от возмущения Тамара Сергеевна влетела фурией в мой кабинет.
- Вы! – пискнула она, - Вы…
- Евгения Николаевна, - любезно подсказала я, откидываясь на спинку кресла.
- Мне некогда заниматься вашими заявками. У меня полно другой важной работы, - взвилась она, невежливо тыча пальцем в мою сторону.
- Да что вы говорите?! – с напускным удивлением воскликнула я, - Вся в делах! Вся в заботах! И это при том, что начальника нет сегодня на работе.
Тамара Сергеевна перехватила мой жесткий взгляд и сникла на глазах. Или Луганский ей с утра позвонил с четкими указаниями, или все же, наконец, дошло, что со мной иногда лучше не спорить, а то хуже будет. Молча пошелестев своим «прекрасным» костюмом, не теряя достоинства истинной королевы колхоза, секретарша развернулась на каблуках и поплыла в приемную со словами:
- Сейчас принесу заявки.
Как только стихли шаги в коридоре, Василич чуть слышно заметил:
- Ну, вы Николавна даете.
Я только пожала плечами и сняла трубку с внутреннего телефона, что бы набрать главбухше.
- Елена Васильевна, а у тебя случаем лишних денег в кассе не завалялось? – поинтересовалась я.
- Не-а.
Я разом сникла, ибо не представляла, как другим способом найти денег на ремонт транспортера. Не свои же с карточки снимать, в конце концов.
- Только Андреевы деньги остались на межевание. Обещался завтра забрать. А что?
- Ленчик, выручай, - вмиг оживилась я, - У Василича производство встало. Срочно нужно денежку выписать на ремонт транспортера.
- Не знаю, - задумалась она, - Нужно у Андрюши спросить.
Вот, что любовь делает с людьми. Еще вчера едва здоровались, а сегодня «Андрюшенька». Параллельно набрала юристу, на пальцах объяснила, что пусть на свое межевание, которое срочно понадобилось господину немцу, берет из его кармана, а в колхозный не лезет. Вот! Нечего добро разбазаривать, весь бюджет под хвост из-за его расходов.
- Все, я договорилась, - сообщила в трубку Лене и уже Василичу, - Идите в кассу, Елена Васильевна распорядиться на выдачу под отчет. Наймите сварщика и что б к обеду транспортер уже работал, как новенький.
Зоотехник вприпрыжку поскакал в бухгалтерию, а агроном с надеждой посмотрел на меня.
- А в сами коллега нам предстоит одно неприятное дело, - тяжело вздохнула я и открыла скайп с намерением позвонить Глебу Игнатьевичу.
Финансовый директор как никогда пребывал в добродушном настроении. Мой звонок застал его мирно вкушающего плюшку с чаем.
- Приятного аппетита, Глеб Игнатьевич, - поздоровалась я.
- А, Евгения! - удивился он и отложил плюшку, - Спасибо-спасибо.
- Я вас не сильно отвлекаю?
- У вас что-то срочное? А то у меня дел по горло, - он с тоской покосился на полюшку и сглотнул, видимо набежавшую слюну.
От омерзения аж поморщилась. Вот, до чего же неприятный он тип. Но делать нечего. Только фин. директор может подписать заявки на внебюджетные расходы и тогда они может к вечеру пойдут на оплату. Поэтому засунула поглубже все свое омерзение и, улыбнувшись, начала излагать суть проблемы. И чем больше я говорила, тем сильнее взлетали белесые брови над очками Глеба Игнатьевича.
- Вы понимаете, что своими внебюджетными заявками пустите «Статус» по миру. У Василия Михайловича появилась дурная привычка думать, что его колхоз на особом положении. А это далеко не так.
- Глеб Игнатьевич прошу вас войти в наше положение, - взмолилась я, - Мы же урожай весь сгноим на току.
- А моя какая забота, - жестко припечатал этот гад, - У меня и так перерасход по холдингу, а тут вы со своими металками….
- Зернометом, - машинально поправила я.
- Вот и я говорю зернометом! – пропыхтел он, - Хоть лопатами кидайте, но денег в компании лишних для вас нет.
И так это прозвучало подло - «для вас нет», что меня понесло…на деревню на село. От просьб я перешла к угрозам, а от угроз к обвинениям во всех смертных грехах. И не известно чем бы все это закончилось если бы дверь моего кабинета с тихим скрипом не распахнулась, явив господина Петермана собственной персоной.
- Что за шум? – спросил он.
Я замерла на месте. Глеб Игнатьевич же продолжал свою пламенную речь на тему нашей с Луганским халатности и казнокрадства. А агроном, который все это время сидел тихонечко, как мышка поведал с кривой улыбочкой:
- Битва титанов.
Я от неожиданности, мгновенно растеряв свой пыл, не знала, что и ответить.
Петерман же с интересом подошел ко мне и взглянул на монитор.
- Глеб Игнатьевич! - прервал он фин. директора, - Здравствуйте.
С затаенным злорадством заметила, что очкастый маразматик в лице поменялся. Какая жалость! Я и забыла, что он до трясучки боится господина немца.
А дальше события развивались так стремительно, что я едва поспевала осознать свое отношение к ним. Петерман поднял со стола заявку на приобретение нового зерномета и служебную записку, где я изложила суть проблемы, быстро прочитал и… Я не верю своему счастью – Глеб Игнатьевич лично побежал в отдел снабжения, дабы оформить «горячую» заявку, а через полчаса мне на почту пришла платежка с отметкой «исполнено». Вот это у немца авторитет…
Я пробежала глазами по платежке и обернулась к Петерману, который все это время с невозмутимым видом стоял подле моего кресла и раздавал короткие и емкие указания.
- Спасибо, - произнесла я, - Даже не знаю, чем бы все это могло закончиться, если бы не вы.
Петерман даже бровью не повел.
- Чем-чем. Боюсь, у Глеба Игнатьевича случился бы удар раньше времени.
- Раньше времени? – непонимающе переспросила я.
- Совершенно верно, - не менее загадочно подтвердил он.
Несколько мгновений совершенно неприличным образом рассматривала мужчину. Он сегодня был в джинсах и черной футболке. Вихры на голове снова топорщились, но не сильно. Как-то не вязался его мальчишеский вид с выражением лица. Холодное, непроницаемое, будто совершенно не способное на яркие эмоции. Еще и подшучивает с такой миной. Интересно, что в нем такого нашла миллионерша Эльза? На что польстилась? Внешность у него обычная. Я бы даже сказала немного отталкивающая. Из-за этих вечно колючих глаз. Судя по тому, что рассказывала Ленка человек он неплохой. Многие его поступки мне близки и понятны. Но мало ли таких кружилось возле немецкой богачки? Почему она не вышла замуж за человека своего круга? И тут я себя одернула. Стоп. Что-то меня не в ту степь понесло. Любопытство страшная вещь….
В миг, смутившись, отвела взгляд и стала прибирать на столе документы. В пылу наших с Глебом Игнатьевичем дебатов я раскидала все как зря.
- С вашего позволения займу кабинет Луганского, - сказал перед уходом немец, - И если не сложно как будет свободное время, загляните. Хочу переговорить с вами с глазу на глаз.
Дверь снова тихо скрипнула, и мой пульс стал биться где-то в районе горла. Я некоторое время смотрела на нее совершенно ошалелым взглядом, а потом принялась заново перекладывать документы. На этот раз в другую стопку. Нервишки что совсем расшатались. Подумаешь, что я с директорами с глазу на глаз не общалась. Вон Луганского хотя бы взять?
- Ага, - пробормотала себе под нос, - И чем все это закончилось?
Чего хотел от меня Петерман, даже подумать было страшно. Гипотезы возникали одна страшнее другой. Не то, что бы я его побаивалась. Просто в виду последних событий, от моего поведения зависело слишком много, что бы допустить ошибку.
С таким неоднозначным настроением я уткнулась в ноутбук, что бы хоть как-то разгрести свою текущую работу. Начала как обычно с почты. Там весь ящик завалили, причем по самым разным вопросам. От технических до экономических. Словно кроме меня в колхозе ответить некому. Хотя да! О чем это я? Ленка сейчас в амурных облаках витает - не до работы ей. Василич с агрономом не знают, с какой стороны к компьютеру подойти. Баклажанихе лень. А про Луганского вообще молчу….
Кровожадно поскребла ноготками по крышке стола. Вот пускай только эта морда козлиная вечером ко мне заявиться. За все ответит. И за транспротер, и за зерномет и за солярку. Кстати о ней! Пока Глеб Игнатьевич в «благодушном» настроении после тесного общения с нашим господином немцем, нужно скинуть еще заявочку. Что-то мне подсказывает - он ее подпишет даже не глядя. Все-таки выгодный этот Петерман. С такими лучше дружить, а не воевать.
Провозилась до самого обеда. Оторвалась от монитора, устало потерла глаза и вздохнула, всеми силами отгоняя наваждение в виде огромного гамбургера, что последние полчаса маячил перед глазами между строк печатного текста. Война войной, а обед по расписанию. Должен быть…наверное.
Я притормозила и с улыбкой поздоровалась. Агроном мне нравился. Не смотря на то, что он городской кадр, на деле оказался не халтурщик и не стукач, а я таких уважаю.
- Доброе утро. Что-то случилось?
Похоже, он только и ждал моего вопроса, потому, что далее информация полилась как из рога изобилия.
- У меня зерномет сломался. Зав. током собралась увольняться. Солярка кончилась. И весы врут на целых две тонны, - выпалил как есть на одном дыхании агроном и заткнулся остановленный мои протестующим жестом.
- Все это понятно, - медленно произнесла я, - Одного не пойму – какое это имеет отношение ко мне?
Мужчина почесал затылок, взгляд его заметался, остановился на собственных кроссовках и наконец, он неуверенно ответил:
- Так это самое…Михалыч вроде сказал, что по все вопросам к вам. Он занят и вас за главную оставил. А вопросы все это…как его…финансовые. Сами не решим.
Сказал и выжидательно смотрит на меня. И все бы ничего, да только я знать не знаю, что делать с поломанным зернометом и прочей ху… делами вообщем. Когда Луганский просил присмотреть за уборкой тока, я согласилась, наивно полагая – ну что там такого. А тут получите и распишитесь. Да и не хочу я быть за главную. Не мое это. Думала, что Васек так прикалывается.
Только вот людям не объяснишь всего. Прошлась взглядом по горизонту и заприметила Василича быстрым шагом направляющегося в нашу сторону. О, нет! У этого, похоже, то же что-то сломалось и отвалилось.
- А может, все же сами разберетесь? – с надеждой заглянула агроному в глаза.
Мужчина в немом ужасе потряс головой.
- Понятно, - страдальчески протянула я.
Подхватив агронома под локоть, потащила в контору, пока Василич не успел дойти. Что-то мне подсказывает - моя психика не выдержит его производственных надобностей.
Под жаждущим взглядом двух нетерпеливых мужчин я открыла крышку ноутбука, и пока он загружался, взяла ручку с бумагой. Аккуратно по пунктикам начала записывать, бормоча под нос:
- Итак. Зерномет, Зав. током, солярка…
- Про мой транспортер не забудьте, - между строк вклинился Василич, подавшись со стула в мою сторону.
В нос тут же ударила зловонная смесь крепкого мужского пота, чистейшего коровьего навоза и чеснока. Я зловеще зыркнула на него.
- Молчу-молчу, - тут же сник он.
Агроном злорадненько хохотнул и смерил Василича взглядом преисполненного превосходства. То, что у этих двоих было негласное соперничество за звание «Самый крутой главный специалист» было известно каждому в колхозе. Здоровая конкуренция в коллективе – это обычное и вполне себе здоровое явление, пока не начинает доходить до абсурда.
Тихонько вздохнула и углубилась в писанину. Не то что бы этот список сильно требовался, просто это была единственная возможность посидеть пять минут в тишине и обдумать сложившуюся ситуацию.
Я была зла! Нет, не так. Я пребывала в небывалом бешенстве! Так как меня довели за двадцать минут эти двое придурков, удавалось только Луганскому. Кстати о последнем. Пора с него брать по одному колечку с бриллиантом за вредность. Нервные клетки не восстанавливаются, а у меня по его милости сегодня отомрут последние.
Вот если честно никогда не думала, что эти двое с распростертыми объятиями примут меня в негласные лидеры наравне с Луганским. На прежних предприятиях, где мне доводилось работать, к моей скромной персоне относились с большой долей недоверия и скептицизма. Самое лестное прозвище из всех, что я зарабатывала за свою неуемную деятельность, было «пигалица». Суровые колхозные мужики всегда поначалу издевались на до мной. Потом привыкали и отношение менялось, но не настолько, что бы воспринимать даже как равную.
А тут сидят и смотрят как два голодных кота на мясника. А бумага с ручкой – это типа тушка цыпленка и разделочный нож. Толи Васек постарался, толи это моя харизма и профессионализм внезапно повысился, но факт на лицо.
- Значит так, - решительно заявила я, - Василич?!
- Да! – он вытянулся по струнке от моего резкого голоса.
- Вы созванивались с сервисниками? Во сколько обойдется ремонт вашего транспортера?
- Дык это…он ж советский. Еще при Хрущеве устанавливали. И заводу кирдык пришел...лет двадцать назад.
- Очаровательно…, - зверея еще больше, проскрипела я и посмотрела на агронома, - Я надеюсь, у вас зерномет не при Сталине собирался, а то может нам впору не сельских хозяйством заниматься, а музей открывать.
Агроном потряс головой.
- Да нет. Новый почти.
И добавил, сразив меня наповал.
- Лет пятнадцать всего отходил.
Мысленно дочитала до пяти и, вскочив начала метаться по своему крохотному кабинету.
- Как? Мне безумно интересно как вы ремонтировали этот хлам раньше? И куда смотрел инженер? Неужели нельзя было списать все это и купить новое?
Тут остановилась от внезапно пришедшей мысли.
- С транспортером все понятно. Под новый нужно полкоровника перестроить, что бы втиснуть, но все остальное… Только не говорите, что ЗАВы у вас такие же?
Мужики молчаливо покивали головам и горестно вздохнули.
- А инженер где? – внезапно вспомнила я, - Разве это не его прямая обязанность следить за техникой?
Тут мужики кинулись на защиту соратника:
- Комбайны два часа назад выехали в поле. Он с ними. Вдруг чего поломается? Привести, отвези. За сваркой проследить.
- А сварщика дядь Петю жена закодировала, - сокрушенно поведал Василич, словно он не здоровье поправил, а помер.
Непонимающе уставилась на специалистов не находя связи между кодировкой и сваркой.
- Он бедный без поллитры варить не может. Руки от страха трясутся, - пояснил агроном, - Жалко мужика. Удружила супружница.
Писец. Чую, что скоро тоже буду как дядь Петя. Без поллитры даже на территорию зайти не смогу. Как они раньше вообще умудрялись работать в такой обстановке? Толи мне везет как утопленнику, то ли Луганский все эти годы не работал, а штаны просиживал.
Снова уселась в свое кресло и задумалась. Нудно что-то предпринять и при чем очень быстро. Уже к обеду КАМАЗы начнут заводить на ток тонны зерна. Зерномета всего два. Один пока работает, но он справиться потоком только до следующего дня. В первый день комбайнеры пока раскачиваются и не молотят в полную силу.
- Василич, сходите к Тамаре Сергеевне и скажите, что хорош чаи распивать да ногти красить. Пусть поднимется и идет ко мне вместе с заявками на внебюджетное расходование, - грозно приказала я.
А что? Начальница я или нет?
Мужики понимающе переглянулись, и Василич поспешил исполнять. Баклажаниху они тоже не жаловали, поэтому в скорее из приемной послышалась громкая ругань. Вскоре красная от возмущения Тамара Сергеевна влетела фурией в мой кабинет.
- Вы! – пискнула она, - Вы…
- Евгения Николаевна, - любезно подсказала я, откидываясь на спинку кресла.
- Мне некогда заниматься вашими заявками. У меня полно другой важной работы, - взвилась она, невежливо тыча пальцем в мою сторону.
- Да что вы говорите?! – с напускным удивлением воскликнула я, - Вся в делах! Вся в заботах! И это при том, что начальника нет сегодня на работе.
Тамара Сергеевна перехватила мой жесткий взгляд и сникла на глазах. Или Луганский ей с утра позвонил с четкими указаниями, или все же, наконец, дошло, что со мной иногда лучше не спорить, а то хуже будет. Молча пошелестев своим «прекрасным» костюмом, не теряя достоинства истинной королевы колхоза, секретарша развернулась на каблуках и поплыла в приемную со словами:
- Сейчас принесу заявки.
Как только стихли шаги в коридоре, Василич чуть слышно заметил:
- Ну, вы Николавна даете.
Я только пожала плечами и сняла трубку с внутреннего телефона, что бы набрать главбухше.
- Елена Васильевна, а у тебя случаем лишних денег в кассе не завалялось? – поинтересовалась я.
- Не-а.
Я разом сникла, ибо не представляла, как другим способом найти денег на ремонт транспортера. Не свои же с карточки снимать, в конце концов.
- Только Андреевы деньги остались на межевание. Обещался завтра забрать. А что?
- Ленчик, выручай, - вмиг оживилась я, - У Василича производство встало. Срочно нужно денежку выписать на ремонт транспортера.
- Не знаю, - задумалась она, - Нужно у Андрюши спросить.
Вот, что любовь делает с людьми. Еще вчера едва здоровались, а сегодня «Андрюшенька». Параллельно набрала юристу, на пальцах объяснила, что пусть на свое межевание, которое срочно понадобилось господину немцу, берет из его кармана, а в колхозный не лезет. Вот! Нечего добро разбазаривать, весь бюджет под хвост из-за его расходов.
- Все, я договорилась, - сообщила в трубку Лене и уже Василичу, - Идите в кассу, Елена Васильевна распорядиться на выдачу под отчет. Наймите сварщика и что б к обеду транспортер уже работал, как новенький.
Зоотехник вприпрыжку поскакал в бухгалтерию, а агроном с надеждой посмотрел на меня.
- А в сами коллега нам предстоит одно неприятное дело, - тяжело вздохнула я и открыла скайп с намерением позвонить Глебу Игнатьевичу.
Финансовый директор как никогда пребывал в добродушном настроении. Мой звонок застал его мирно вкушающего плюшку с чаем.
- Приятного аппетита, Глеб Игнатьевич, - поздоровалась я.
- А, Евгения! - удивился он и отложил плюшку, - Спасибо-спасибо.
- Я вас не сильно отвлекаю?
- У вас что-то срочное? А то у меня дел по горло, - он с тоской покосился на полюшку и сглотнул, видимо набежавшую слюну.
От омерзения аж поморщилась. Вот, до чего же неприятный он тип. Но делать нечего. Только фин. директор может подписать заявки на внебюджетные расходы и тогда они может к вечеру пойдут на оплату. Поэтому засунула поглубже все свое омерзение и, улыбнувшись, начала излагать суть проблемы. И чем больше я говорила, тем сильнее взлетали белесые брови над очками Глеба Игнатьевича.
- Вы понимаете, что своими внебюджетными заявками пустите «Статус» по миру. У Василия Михайловича появилась дурная привычка думать, что его колхоз на особом положении. А это далеко не так.
- Глеб Игнатьевич прошу вас войти в наше положение, - взмолилась я, - Мы же урожай весь сгноим на току.
- А моя какая забота, - жестко припечатал этот гад, - У меня и так перерасход по холдингу, а тут вы со своими металками….
- Зернометом, - машинально поправила я.
- Вот и я говорю зернометом! – пропыхтел он, - Хоть лопатами кидайте, но денег в компании лишних для вас нет.
И так это прозвучало подло - «для вас нет», что меня понесло…на деревню на село. От просьб я перешла к угрозам, а от угроз к обвинениям во всех смертных грехах. И не известно чем бы все это закончилось если бы дверь моего кабинета с тихим скрипом не распахнулась, явив господина Петермана собственной персоной.
- Что за шум? – спросил он.
Я замерла на месте. Глеб Игнатьевич же продолжал свою пламенную речь на тему нашей с Луганским халатности и казнокрадства. А агроном, который все это время сидел тихонечко, как мышка поведал с кривой улыбочкой:
- Битва титанов.
Я от неожиданности, мгновенно растеряв свой пыл, не знала, что и ответить.
Петерман же с интересом подошел ко мне и взглянул на монитор.
- Глеб Игнатьевич! - прервал он фин. директора, - Здравствуйте.
С затаенным злорадством заметила, что очкастый маразматик в лице поменялся. Какая жалость! Я и забыла, что он до трясучки боится господина немца.
А дальше события развивались так стремительно, что я едва поспевала осознать свое отношение к ним. Петерман поднял со стола заявку на приобретение нового зерномета и служебную записку, где я изложила суть проблемы, быстро прочитал и… Я не верю своему счастью – Глеб Игнатьевич лично побежал в отдел снабжения, дабы оформить «горячую» заявку, а через полчаса мне на почту пришла платежка с отметкой «исполнено». Вот это у немца авторитет…
Я пробежала глазами по платежке и обернулась к Петерману, который все это время с невозмутимым видом стоял подле моего кресла и раздавал короткие и емкие указания.
- Спасибо, - произнесла я, - Даже не знаю, чем бы все это могло закончиться, если бы не вы.
Петерман даже бровью не повел.
- Чем-чем. Боюсь, у Глеба Игнатьевича случился бы удар раньше времени.
- Раньше времени? – непонимающе переспросила я.
- Совершенно верно, - не менее загадочно подтвердил он.
Несколько мгновений совершенно неприличным образом рассматривала мужчину. Он сегодня был в джинсах и черной футболке. Вихры на голове снова топорщились, но не сильно. Как-то не вязался его мальчишеский вид с выражением лица. Холодное, непроницаемое, будто совершенно не способное на яркие эмоции. Еще и подшучивает с такой миной. Интересно, что в нем такого нашла миллионерша Эльза? На что польстилась? Внешность у него обычная. Я бы даже сказала немного отталкивающая. Из-за этих вечно колючих глаз. Судя по тому, что рассказывала Ленка человек он неплохой. Многие его поступки мне близки и понятны. Но мало ли таких кружилось возле немецкой богачки? Почему она не вышла замуж за человека своего круга? И тут я себя одернула. Стоп. Что-то меня не в ту степь понесло. Любопытство страшная вещь….
В миг, смутившись, отвела взгляд и стала прибирать на столе документы. В пылу наших с Глебом Игнатьевичем дебатов я раскидала все как зря.
- С вашего позволения займу кабинет Луганского, - сказал перед уходом немец, - И если не сложно как будет свободное время, загляните. Хочу переговорить с вами с глазу на глаз.
Дверь снова тихо скрипнула, и мой пульс стал биться где-то в районе горла. Я некоторое время смотрела на нее совершенно ошалелым взглядом, а потом принялась заново перекладывать документы. На этот раз в другую стопку. Нервишки что совсем расшатались. Подумаешь, что я с директорами с глазу на глаз не общалась. Вон Луганского хотя бы взять?
- Ага, - пробормотала себе под нос, - И чем все это закончилось?
Чего хотел от меня Петерман, даже подумать было страшно. Гипотезы возникали одна страшнее другой. Не то, что бы я его побаивалась. Просто в виду последних событий, от моего поведения зависело слишком много, что бы допустить ошибку.
С таким неоднозначным настроением я уткнулась в ноутбук, что бы хоть как-то разгрести свою текущую работу. Начала как обычно с почты. Там весь ящик завалили, причем по самым разным вопросам. От технических до экономических. Словно кроме меня в колхозе ответить некому. Хотя да! О чем это я? Ленка сейчас в амурных облаках витает - не до работы ей. Василич с агрономом не знают, с какой стороны к компьютеру подойти. Баклажанихе лень. А про Луганского вообще молчу….
Кровожадно поскребла ноготками по крышке стола. Вот пускай только эта морда козлиная вечером ко мне заявиться. За все ответит. И за транспротер, и за зерномет и за солярку. Кстати о ней! Пока Глеб Игнатьевич в «благодушном» настроении после тесного общения с нашим господином немцем, нужно скинуть еще заявочку. Что-то мне подсказывает - он ее подпишет даже не глядя. Все-таки выгодный этот Петерман. С такими лучше дружить, а не воевать.
Провозилась до самого обеда. Оторвалась от монитора, устало потерла глаза и вздохнула, всеми силами отгоняя наваждение в виде огромного гамбургера, что последние полчаса маячил перед глазами между строк печатного текста. Война войной, а обед по расписанию. Должен быть…наверное.
