И вот ни одна сволочь не придет и не скажет: «Женечка ты так уработалась бедненькая, пойдем я тебя котлетками покормлю».
Будто услышав молчаливые мольбы моего желудка, дверь приотворилась, и на пороге появился Андрюха. Весь такой из себя. В новенькой рубахе, светло-голубых джинсах. Даже подстригся по-новому. «Моя школа» - самодовольно подумала я.
- Привет, - улыбнулся он, - Чего делаешь?
Состроила скорбную мордашку.
- Страдаю муками голода, - и с надеждой заглянула ему в глаза, - Ты же покормишь меня. Наверняка притащил на обед что-нибудь вкусненькое.
Судя по виноватому лицу Андрюхи ни вкусненького, ни даже просто съестного у него не было.
- Прости Жень, мы с Ленуськой уже пообедали.
Вот так вот! Получите, распишитесь. Стараешься для них, грудью можно сказать от злых немцев отбиваешь, а они сами, небось в кафешку смотались и даже пирожка мне не привезли. Жадины.
- Что с вами делать? Прощу на первый раз, – устало выдохнула я, - Одна беда, фее крестной без допинга ни фига не работается.
- Кофе с шоколадкой? – с надеждой спросил парень.
- Пошли. Все же лучше, чем ничего.
Пока Андрей налаживал кофеварку, я сходила в бухгалтерию за Еленой Васильевной. Была у меня одна меркантильная мысль провести время с двойной пользой. И кофе попить и вытрясти из этих обоих максимум информации.
Я уселась на стул напротив моих голубочков и, обняв обеими руками чашечку с бодрящим напитком, обратилась к Андрюхе:
- Ну что касатик мой. Давай делись ценной информацией. Ты в курсе, что Ленкин дядюшка решил нас продать со всеми потрохами?
Юрист застыл, не донеся ручку возлюбленной до губ, что в тот момент собирался облобызать и нахмурился. Лена то же на мгновение замерла, переваривая мои слова, и растеряно посмотрела на парня.
- Это правда? - пробормотала она.
Я согласно кивнула и отпила крохотный глоток из чашки.
- Давай колись, Андрюха. Договор, скорее всего, ты готовишь.
Молодой человек сначала затравлено посмотрел в мою сторону, потом перевел взгляд на Лену, которая сложила руки на груди с обеспокоенным видом, и застонал от досады:
- Меня Петерман прибьет, если узнает.
- Зато мы с Ленчиком прикопаем тебя под коровником, если не поделишься подробностями. Правда, Ленчик?
Судя по сурово поджатым губам главбухши, она была со мной солидарна в этом вопросе. Лену видимо сильно задело, что Андрюха не поставил ее в известность.
- Да нечего рассказывать, - совсем без боя сдался он, - Собрался. Приказал готовить договор и проводить подготовительные работы. Пока, что занимаюсь межеванием некоторых земель, что были недооформлены до конца. Привожу в соответствие правоустанавливающие на склады.
- Почему? Почему он решил продать этот бизнес? – глухо произнесла Лена.
- Не знаю я, - честно ответил ей Андрей, - Знаю только, что он заблаговременно выкупил долю Луганского, во избежание неприятных инцидентов.
Я поперхнулась кофе.
- Как? Уже выкупил? Да когда же он успел?
Андрей удивленно покосился в мою сторону.
- Ты и об этом знаешь? Хотя чему я удивляюсь. Вы с Луганским в последнее время так близки.
Это был явно камень в мой огород. Но я мужественно его проигнорировала. Не время ссориться по пустякам.
- Подслушала однажды ваш разговор, - пояснила я, - Он тогда тебе чуть шею не намылил за этот договор.
- И ничего он не мылил, - обижено посопел молодой человек, - Подписал твой Луганский все еще вчера вечером. Завтра повезу в город на регистрацию.
Не ожидала. Честно не ожидала я от Васька такой подставы. Я, конечно, ему не указ, но все же хотелось верить, что мое мнение хоть как-то учитывается. А оно вот как оказывается. Отломила кусочек шоколадки, что бы хоть как-то подсластить горечь от разочарования.
- И что теперь будет? – чуть слышно прошептала Лена.
- А ничего хорошего, - буркнула я.
Она, верно поняв мое подавленное настроение, выразительно уставилась на Андрюху, требуя объяснений. Тот в очередной раз страдальчески вздохнул и поведал собственно все то, что я уже знала.
- Будущий хозяин собирается тут пивоварню построить. Засеет тысячи три гектар элитного ячменя и все у него будет в шоколаде.
- А как же мы? – полузадушено пискнула Лена.
Юрист лишь пожал плечами.
- А что с нами сделается? Ты Ленчик вернешься под крылышко к папе. Женька без работы не останется. А я постараюсь, что бы Петерман меня не выпер и глядишь, переберусь к тебе поближе – в город.
Он замолчал и кабинет, где так недавно не прекращалось дружеское подтрунивание, погрузился в тишину. Каждый из нас думал о своем. Переживал по-своему. Кто-то больше. Кто-то меньше. Лично я была спокойна как никогда. Перекипело видимо. Андрей мрачно поглядывал из подобья то на меня, то на Ленку. А последняя чуть не рыдая, разорвала затянувшуюся паузу негромким:
- Я в это никак не могу поверить. Только-только все стало налаживаться. Наконец-то сработались. И коллектив с Женькиным приходом приободрился. Все зашевелились, повеселели. Даже баклажаниха. И Васек поспокойнее стал.
Это да! У него просто сейчас нет сил, что бы с кем-то скандалить. И все благодаря кому? Мне любимой.
Но сейчас не об этом. Был один вопрос, который меня безумно беспокоил. Поэтому не стала откладывать на потом.
- Андрю-ю-х? – протянула я.
- А? – как ужаленный подпрыгнул он.
- Ты же расскажешь нам, кто решился выкупить земли?
- Да, - поддакнула Ленчик, - Ты же расскажешь?
Это был удар ниже пояса. Андрюха поохал, пострадал и полез в стол в поисках каких-то документов. Порылся и выудил ксерокопию паспорта.
- Держи, - он сунул мне два листа бумаги.
Я жадно всматривалась в фото на бумаге и кривилась. На нем была изображена дама даже не пенсионного возраста. Это была древняя старушка в белом платочке и полубезумным взглядом.
- Это кто? – невольно вырвалось у меня.
- Марфа Васильевна, - совершенно серьезно ответил Андрюха, - Будущая владелица всех заводов, яхт и прочей колхозной недвижимости.
И взгляд у него такой сделался. Мол, не тупи, Женька. Ленчик нетерпеливо выхватила у меня из рук листок, и тут-то на меня снизошло озарение.
- Глава?
Андрюха кивнул, и мы с Ленкой одновременно выругались:
- Твою мать…
В кабинет Луганского шла на негнущихся ногах. В голове было одновременно и шумно и пусто. Шумно от того, что голова раскалывалась, и пульс долбил по черепушке с такой силой, что, похоже, глаз левый начал дергаться, а пусто из-за того, что я абсолютно не знала как быть. А разговор, состоявшийся в кабинете юриста несколькими часами ранее, все еще больше запутал. Одно дело, когда на горизонте появляется некий мифический покупатель, который ни сном, ни духом про наши тут дрязги и совсем другое, когда этот некто глава района под которым живет и существует все в округе.
Стало понятно поведение Луганского. Он наверняка уже обо всем знает и заранее пытается занять более выгодную для себя позицию. Конечно же, это не снимает, на мой взгляд, с него определенный груз ответственности, но рыцарская благородность это удел любовных романов. И как бы я не пыталась в своих заоблачных мечтах возвести его на пьедестал добродетели, он навсегда останется себялюбивым эгоистом.
Сомневаюсь, что мнение Петермана сыграло для него решающую роль. Ведь настроение Васька резко поменялось именно в тот вечер, когда на банкете присутствовал глава. Немец сегодня здесь, а завтра укатил в свою Германию. А глава был, есть и будет. И нажить такого врага Васек себе точно не может позволить.
Из всей этой ситуации мне было непонятно только одно – цена контракта. Она была просто недопустимо низкой. Буд-то бы Петерман решился продать не земли с вполне действующим хоть и не сильно процветающим бизнесом, а помойку.
Я, наконец, добралась до приемной и окинула просторную комнату рассеянным взглядом.
- Евгения Николаевна! – обрадовалась мне как родной Тамара Сергеевна.
От неожиданности даже про головную боль на мгновение забыла. Что это с ней?
- Евгения Николаевна у нас беда случилась!
И улыбочка до ушей у нее такая, что я стала подозревать у себя проблемы со слухом.
- Беда? – растерянно отозвалась я, - Какая?
- Зав. током полчаса назад рассчиталась. Пришла ко мне и давай причитать: ноги не ходят, артрит, диабет, остеохондроз. Сил у нее нету больше работать, - с огромным энтузиазмом сообщила мне секретарша.
- И?
- Ну, я ее и уволила!
Вот тут-то мне разом поплохело и я:
- Без отработки?
Баклажаниха весело покивала, а я схватилась за голову. И это в самом начале сезона. Думала, что у меня еще будет время заставить агронома подобрать ей замену. Она женщина хоть и пожилая была, но очень толковая. Весь ток на ней держался. И что теперь?
- И кто на ее место пойдет? – устало спросила я, - Вы оклад видели? Где мы так быстро человека найдем?
Тамар Сергеевна подвинулась ко мне поближе и, перейдя на доверительный шепот, произнесла то, что я меньше всего ожидала услышать:
- Я пойду.
Видимо настолько у меня было шокированное лицо, что баклажаниха поспешила объяснить ситуацию:
- Тут такое дело, Евгения Николаевна. Я с Коленькой своим год как развелась. Сгоряча выгнала мужика ни за что на улицу. А остыла когда и осознала – он назад не захотел. Уперся рогом и все. Буд-то и не жили столько лет. Говорят, молодуху себе завел, - на этом месте она почти всплакнула.
Я сложила руки на груди и уставилась на секретаршу испытывающим взглядом, полагая, что она на до мной издевается.
- Ничего не поняла. А какое это имеет отношение к должности зав. тока?
- Коленька уже почти месяц как на ГАЗоне баранку крутит. Водитель на току он. Вот и надеюсь. Если будем поближе друг к другу, может, одумается. Сейчас я в кабинете сижу и не вижу его вовсе.
Пока прифигевше осмысливала ситуацию, Тамара Сергеевна мечтательно прикрыла глаза и продолжила:
- А там каждый день. И завтрак принесу, и обедом накормлю и почаевничаем вечерком. Романтика…
- Писец…, - чуть слышно пробормотала я.
- Что-что? – переспросила баклажаниха, вынырнув из сладостного дурмана, где они с Коленькой чаи с плюшками распивают, - Евгения Николаевна я не подведу. Работа мне эта знакомая.
Я прочистила горло от зародившегося где-то в глубине смешка. Вот, кто бы мог подумать? Баклажаниха сама идет на поклон! Ко мне! Вот что любовь с людьми делает.
- Тамара Сергеевна, давайте мы вернемся к этому разговору, когда Василий Михайлович будет на месте. Все же вы ему подчиняетесь. Я не могу принимать такие решения.
- Конечно-конечно, - закивала она, - Могу я попросить вас повлиять на Василия Михайловича, что бы он был…немного полояльнее.
- А с чего вы решили, что я могу на него повлиять? – возмутилась я.
Тамара Сергеевна ехидно улыбнулась и просто ответила:
- К вам он всегда прислушивается.
Дожила, блин! Еще вчера баклажаниха спала и видела, как выжить меня с колхоза и пристроить свою кровиночку поближе к неженатому начальнику, а теперь такое… Сегодня наверное мир сошел с ума.
Пока я размышляла о вселенской справедливости, дверь директорского кабинета приотворилась и в приемную вышел Петерман. Он несколько недовольно окинул меня пристальным взглядом и произнес:
- Вы решили исключить из своего расписания встречу со мной?
- Ни в коем случае, - я с трудом выдавила улыбку, - Просто, я сегодня как горячие пирожки – нарасхват.
Думала, что хоть улыбнется этой маленькой шутке. А он только зловеще посмотрел и кивком головы пригласил последовать в кабинет. Ей богу, шла как на допрос. В голове гудит, коленки трясутся. Я мысленно дала себе подзатыльник. Соберись, тряпка!
- Присаживайтесь, - любезно предложил он таким тоном, будто в последний путь меня провожает.
Интересно, кто ему сегодня хвост прищемил?
Осторожно присела на указанный стул, исподтишка наблюдая за Петерманом. Он вольготно расположился, напротив в Васьковом кресле. Стол он так же облюбовал. Теперь на нем стоял черный блестящий ноутбук, несколько папок, которые я прежде у своего директора не наблюдала. Среди документов заметила свои распечатки, которые готовила для презентации. Стало безумно жаль свои напрасные труды. Столько было проделано работы и все зря.
Петерман словно прочитав мои мысли, прикоснулся открытой ладонью к прозрачному скоросшивателю, в которой были мои почившие труды и произнес:
- Я впечатлен.
Поймав мой недоуменный взгляд, усмехнулся и продолжил:
- Я имею в виду колоссальность проделанной вами работы.
Если он надеялся, что мне польстит его похвала, то напрасно. Я самодостаточный специалист и прекрасно знаю цену тому, что лежит под его ладонью и к словесным поощрениям не имеет никакого отношения.
- Благодарю, - довольно сухо отозвалась я, - Василий Михайлович уже выписал мне премию в размере оклада.
Очень надеюсь, что лицо мое в этот момент оставалось бесстрастным, потому что не дай бог немцу узреть на нем, то, что твориться сейчас в душе. Меня буквально колбасило от накатившей внезапно ненависти к человеку, в чьих руках не только мой несостоявшийся проект, но и судьба всего колхоза. Умом я все понимала. Быть может, даже если была на его месте, то поступила бы точно так же, но ни чего не могла с собой поделать.
Петерман откинулся на спинку кресла и, сложив руки на груди, стал рассматривать меня, словно я была диковиной зверушкой. И это начало бесить еще больше. Спокойствие…Только спокойстие…
- А знаете, мы с вами в чем-то похожи, - неожиданно сказал он.
- И чем же? – не удержалась от язвительного тона я.
- Я в молодости, так же как и вы был полон энтузиазма. Многое давалось очень легко, в том числе и принятие решений.
Я скептически посмотрела, услышав это его «я в молодости».
- Что-то не похожи вы на старика.
Он дежурно улыбнулся на завуалированный комплимент. И вправду похожи. Я так же реагирую, когда нахваливают мою «неземную» красоту.
- У меня к вам предложение, - продолжил выводить меня из себя проклятый немец.
Я тут же нахохлилась как ощипанный воробей, чем вызвала у Петермана улыбку, но уже искреннюю.
- Деловое, - добавил он.
Но напряжение не спало. Слишком сильны были негативные эмоции по отношению к человеку, которое мое буйное подсознание окрестило ни как иначе как «враг».
- Я вся во внимании, - процедила я, тоже скрещивая руки на груди, будто стараясь отгородиться.
- Вы очень талантливы, Евгения и я с удовольствие возьму вас на стажировку в свою команду. Поработаете, освоитесь. Если приживетесь, то возглавите сельскохозяйственное направление.
Из всех этих слов я услышала только одно.
- Сельскохозяйственное направление? Разве в компании «Статус» есть еще сельхозпредприятия?
- Пока нет, но будет. Я хочу создать что-то наподобие этого, - он погладил все тот же скоросшиватель.
- Здесь, - сипло выдавила я.
- Нет, что вы. Это будет гораздо ближе к городу. Все по последнему слову техники. Прямые поставки на заводы. Это большая возможность для вас раскрыть себя как специалиста и…
Больше слушать я не могла, потому что в голове было только три слова, и они к цензурным отношений не имели. Это что же получается: он решил продать старый зачуханный колхоз, что бы построить новый и современный близ города. И где логика? Либо у немцев вопреки расхожему мнению она отсутствует вовсе или я чего-то не догоняю.
Будто услышав молчаливые мольбы моего желудка, дверь приотворилась, и на пороге появился Андрюха. Весь такой из себя. В новенькой рубахе, светло-голубых джинсах. Даже подстригся по-новому. «Моя школа» - самодовольно подумала я.
- Привет, - улыбнулся он, - Чего делаешь?
Состроила скорбную мордашку.
- Страдаю муками голода, - и с надеждой заглянула ему в глаза, - Ты же покормишь меня. Наверняка притащил на обед что-нибудь вкусненькое.
Судя по виноватому лицу Андрюхи ни вкусненького, ни даже просто съестного у него не было.
- Прости Жень, мы с Ленуськой уже пообедали.
Вот так вот! Получите, распишитесь. Стараешься для них, грудью можно сказать от злых немцев отбиваешь, а они сами, небось в кафешку смотались и даже пирожка мне не привезли. Жадины.
- Что с вами делать? Прощу на первый раз, – устало выдохнула я, - Одна беда, фее крестной без допинга ни фига не работается.
- Кофе с шоколадкой? – с надеждой спросил парень.
- Пошли. Все же лучше, чем ничего.
Пока Андрей налаживал кофеварку, я сходила в бухгалтерию за Еленой Васильевной. Была у меня одна меркантильная мысль провести время с двойной пользой. И кофе попить и вытрясти из этих обоих максимум информации.
Я уселась на стул напротив моих голубочков и, обняв обеими руками чашечку с бодрящим напитком, обратилась к Андрюхе:
- Ну что касатик мой. Давай делись ценной информацией. Ты в курсе, что Ленкин дядюшка решил нас продать со всеми потрохами?
Юрист застыл, не донеся ручку возлюбленной до губ, что в тот момент собирался облобызать и нахмурился. Лена то же на мгновение замерла, переваривая мои слова, и растеряно посмотрела на парня.
- Это правда? - пробормотала она.
Я согласно кивнула и отпила крохотный глоток из чашки.
- Давай колись, Андрюха. Договор, скорее всего, ты готовишь.
Молодой человек сначала затравлено посмотрел в мою сторону, потом перевел взгляд на Лену, которая сложила руки на груди с обеспокоенным видом, и застонал от досады:
- Меня Петерман прибьет, если узнает.
- Зато мы с Ленчиком прикопаем тебя под коровником, если не поделишься подробностями. Правда, Ленчик?
Судя по сурово поджатым губам главбухши, она была со мной солидарна в этом вопросе. Лену видимо сильно задело, что Андрюха не поставил ее в известность.
- Да нечего рассказывать, - совсем без боя сдался он, - Собрался. Приказал готовить договор и проводить подготовительные работы. Пока, что занимаюсь межеванием некоторых земель, что были недооформлены до конца. Привожу в соответствие правоустанавливающие на склады.
- Почему? Почему он решил продать этот бизнес? – глухо произнесла Лена.
- Не знаю я, - честно ответил ей Андрей, - Знаю только, что он заблаговременно выкупил долю Луганского, во избежание неприятных инцидентов.
Я поперхнулась кофе.
- Как? Уже выкупил? Да когда же он успел?
Андрей удивленно покосился в мою сторону.
- Ты и об этом знаешь? Хотя чему я удивляюсь. Вы с Луганским в последнее время так близки.
Это был явно камень в мой огород. Но я мужественно его проигнорировала. Не время ссориться по пустякам.
- Подслушала однажды ваш разговор, - пояснила я, - Он тогда тебе чуть шею не намылил за этот договор.
- И ничего он не мылил, - обижено посопел молодой человек, - Подписал твой Луганский все еще вчера вечером. Завтра повезу в город на регистрацию.
Не ожидала. Честно не ожидала я от Васька такой подставы. Я, конечно, ему не указ, но все же хотелось верить, что мое мнение хоть как-то учитывается. А оно вот как оказывается. Отломила кусочек шоколадки, что бы хоть как-то подсластить горечь от разочарования.
- И что теперь будет? – чуть слышно прошептала Лена.
- А ничего хорошего, - буркнула я.
Она, верно поняв мое подавленное настроение, выразительно уставилась на Андрюху, требуя объяснений. Тот в очередной раз страдальчески вздохнул и поведал собственно все то, что я уже знала.
- Будущий хозяин собирается тут пивоварню построить. Засеет тысячи три гектар элитного ячменя и все у него будет в шоколаде.
- А как же мы? – полузадушено пискнула Лена.
Юрист лишь пожал плечами.
- А что с нами сделается? Ты Ленчик вернешься под крылышко к папе. Женька без работы не останется. А я постараюсь, что бы Петерман меня не выпер и глядишь, переберусь к тебе поближе – в город.
Он замолчал и кабинет, где так недавно не прекращалось дружеское подтрунивание, погрузился в тишину. Каждый из нас думал о своем. Переживал по-своему. Кто-то больше. Кто-то меньше. Лично я была спокойна как никогда. Перекипело видимо. Андрей мрачно поглядывал из подобья то на меня, то на Ленку. А последняя чуть не рыдая, разорвала затянувшуюся паузу негромким:
- Я в это никак не могу поверить. Только-только все стало налаживаться. Наконец-то сработались. И коллектив с Женькиным приходом приободрился. Все зашевелились, повеселели. Даже баклажаниха. И Васек поспокойнее стал.
Это да! У него просто сейчас нет сил, что бы с кем-то скандалить. И все благодаря кому? Мне любимой.
Но сейчас не об этом. Был один вопрос, который меня безумно беспокоил. Поэтому не стала откладывать на потом.
- Андрю-ю-х? – протянула я.
- А? – как ужаленный подпрыгнул он.
- Ты же расскажешь нам, кто решился выкупить земли?
- Да, - поддакнула Ленчик, - Ты же расскажешь?
Это был удар ниже пояса. Андрюха поохал, пострадал и полез в стол в поисках каких-то документов. Порылся и выудил ксерокопию паспорта.
- Держи, - он сунул мне два листа бумаги.
Я жадно всматривалась в фото на бумаге и кривилась. На нем была изображена дама даже не пенсионного возраста. Это была древняя старушка в белом платочке и полубезумным взглядом.
- Это кто? – невольно вырвалось у меня.
- Марфа Васильевна, - совершенно серьезно ответил Андрюха, - Будущая владелица всех заводов, яхт и прочей колхозной недвижимости.
И взгляд у него такой сделался. Мол, не тупи, Женька. Ленчик нетерпеливо выхватила у меня из рук листок, и тут-то на меня снизошло озарение.
- Глава?
Андрюха кивнул, и мы с Ленкой одновременно выругались:
- Твою мать…
В кабинет Луганского шла на негнущихся ногах. В голове было одновременно и шумно и пусто. Шумно от того, что голова раскалывалась, и пульс долбил по черепушке с такой силой, что, похоже, глаз левый начал дергаться, а пусто из-за того, что я абсолютно не знала как быть. А разговор, состоявшийся в кабинете юриста несколькими часами ранее, все еще больше запутал. Одно дело, когда на горизонте появляется некий мифический покупатель, который ни сном, ни духом про наши тут дрязги и совсем другое, когда этот некто глава района под которым живет и существует все в округе.
Стало понятно поведение Луганского. Он наверняка уже обо всем знает и заранее пытается занять более выгодную для себя позицию. Конечно же, это не снимает, на мой взгляд, с него определенный груз ответственности, но рыцарская благородность это удел любовных романов. И как бы я не пыталась в своих заоблачных мечтах возвести его на пьедестал добродетели, он навсегда останется себялюбивым эгоистом.
Сомневаюсь, что мнение Петермана сыграло для него решающую роль. Ведь настроение Васька резко поменялось именно в тот вечер, когда на банкете присутствовал глава. Немец сегодня здесь, а завтра укатил в свою Германию. А глава был, есть и будет. И нажить такого врага Васек себе точно не может позволить.
Из всей этой ситуации мне было непонятно только одно – цена контракта. Она была просто недопустимо низкой. Буд-то бы Петерман решился продать не земли с вполне действующим хоть и не сильно процветающим бизнесом, а помойку.
Я, наконец, добралась до приемной и окинула просторную комнату рассеянным взглядом.
- Евгения Николаевна! – обрадовалась мне как родной Тамара Сергеевна.
От неожиданности даже про головную боль на мгновение забыла. Что это с ней?
- Евгения Николаевна у нас беда случилась!
И улыбочка до ушей у нее такая, что я стала подозревать у себя проблемы со слухом.
- Беда? – растерянно отозвалась я, - Какая?
- Зав. током полчаса назад рассчиталась. Пришла ко мне и давай причитать: ноги не ходят, артрит, диабет, остеохондроз. Сил у нее нету больше работать, - с огромным энтузиазмом сообщила мне секретарша.
- И?
- Ну, я ее и уволила!
Вот тут-то мне разом поплохело и я:
- Без отработки?
Баклажаниха весело покивала, а я схватилась за голову. И это в самом начале сезона. Думала, что у меня еще будет время заставить агронома подобрать ей замену. Она женщина хоть и пожилая была, но очень толковая. Весь ток на ней держался. И что теперь?
- И кто на ее место пойдет? – устало спросила я, - Вы оклад видели? Где мы так быстро человека найдем?
Тамар Сергеевна подвинулась ко мне поближе и, перейдя на доверительный шепот, произнесла то, что я меньше всего ожидала услышать:
- Я пойду.
Видимо настолько у меня было шокированное лицо, что баклажаниха поспешила объяснить ситуацию:
- Тут такое дело, Евгения Николаевна. Я с Коленькой своим год как развелась. Сгоряча выгнала мужика ни за что на улицу. А остыла когда и осознала – он назад не захотел. Уперся рогом и все. Буд-то и не жили столько лет. Говорят, молодуху себе завел, - на этом месте она почти всплакнула.
Я сложила руки на груди и уставилась на секретаршу испытывающим взглядом, полагая, что она на до мной издевается.
- Ничего не поняла. А какое это имеет отношение к должности зав. тока?
- Коленька уже почти месяц как на ГАЗоне баранку крутит. Водитель на току он. Вот и надеюсь. Если будем поближе друг к другу, может, одумается. Сейчас я в кабинете сижу и не вижу его вовсе.
Пока прифигевше осмысливала ситуацию, Тамара Сергеевна мечтательно прикрыла глаза и продолжила:
- А там каждый день. И завтрак принесу, и обедом накормлю и почаевничаем вечерком. Романтика…
- Писец…, - чуть слышно пробормотала я.
- Что-что? – переспросила баклажаниха, вынырнув из сладостного дурмана, где они с Коленькой чаи с плюшками распивают, - Евгения Николаевна я не подведу. Работа мне эта знакомая.
Я прочистила горло от зародившегося где-то в глубине смешка. Вот, кто бы мог подумать? Баклажаниха сама идет на поклон! Ко мне! Вот что любовь с людьми делает.
- Тамара Сергеевна, давайте мы вернемся к этому разговору, когда Василий Михайлович будет на месте. Все же вы ему подчиняетесь. Я не могу принимать такие решения.
- Конечно-конечно, - закивала она, - Могу я попросить вас повлиять на Василия Михайловича, что бы он был…немного полояльнее.
- А с чего вы решили, что я могу на него повлиять? – возмутилась я.
Тамара Сергеевна ехидно улыбнулась и просто ответила:
- К вам он всегда прислушивается.
Дожила, блин! Еще вчера баклажаниха спала и видела, как выжить меня с колхоза и пристроить свою кровиночку поближе к неженатому начальнику, а теперь такое… Сегодня наверное мир сошел с ума.
Пока я размышляла о вселенской справедливости, дверь директорского кабинета приотворилась и в приемную вышел Петерман. Он несколько недовольно окинул меня пристальным взглядом и произнес:
- Вы решили исключить из своего расписания встречу со мной?
- Ни в коем случае, - я с трудом выдавила улыбку, - Просто, я сегодня как горячие пирожки – нарасхват.
Думала, что хоть улыбнется этой маленькой шутке. А он только зловеще посмотрел и кивком головы пригласил последовать в кабинет. Ей богу, шла как на допрос. В голове гудит, коленки трясутся. Я мысленно дала себе подзатыльник. Соберись, тряпка!
- Присаживайтесь, - любезно предложил он таким тоном, будто в последний путь меня провожает.
Интересно, кто ему сегодня хвост прищемил?
Осторожно присела на указанный стул, исподтишка наблюдая за Петерманом. Он вольготно расположился, напротив в Васьковом кресле. Стол он так же облюбовал. Теперь на нем стоял черный блестящий ноутбук, несколько папок, которые я прежде у своего директора не наблюдала. Среди документов заметила свои распечатки, которые готовила для презентации. Стало безумно жаль свои напрасные труды. Столько было проделано работы и все зря.
Петерман словно прочитав мои мысли, прикоснулся открытой ладонью к прозрачному скоросшивателю, в которой были мои почившие труды и произнес:
- Я впечатлен.
Поймав мой недоуменный взгляд, усмехнулся и продолжил:
- Я имею в виду колоссальность проделанной вами работы.
Если он надеялся, что мне польстит его похвала, то напрасно. Я самодостаточный специалист и прекрасно знаю цену тому, что лежит под его ладонью и к словесным поощрениям не имеет никакого отношения.
- Благодарю, - довольно сухо отозвалась я, - Василий Михайлович уже выписал мне премию в размере оклада.
Очень надеюсь, что лицо мое в этот момент оставалось бесстрастным, потому что не дай бог немцу узреть на нем, то, что твориться сейчас в душе. Меня буквально колбасило от накатившей внезапно ненависти к человеку, в чьих руках не только мой несостоявшийся проект, но и судьба всего колхоза. Умом я все понимала. Быть может, даже если была на его месте, то поступила бы точно так же, но ни чего не могла с собой поделать.
Петерман откинулся на спинку кресла и, сложив руки на груди, стал рассматривать меня, словно я была диковиной зверушкой. И это начало бесить еще больше. Спокойствие…Только спокойстие…
- А знаете, мы с вами в чем-то похожи, - неожиданно сказал он.
- И чем же? – не удержалась от язвительного тона я.
- Я в молодости, так же как и вы был полон энтузиазма. Многое давалось очень легко, в том числе и принятие решений.
Я скептически посмотрела, услышав это его «я в молодости».
- Что-то не похожи вы на старика.
Он дежурно улыбнулся на завуалированный комплимент. И вправду похожи. Я так же реагирую, когда нахваливают мою «неземную» красоту.
- У меня к вам предложение, - продолжил выводить меня из себя проклятый немец.
Я тут же нахохлилась как ощипанный воробей, чем вызвала у Петермана улыбку, но уже искреннюю.
- Деловое, - добавил он.
Но напряжение не спало. Слишком сильны были негативные эмоции по отношению к человеку, которое мое буйное подсознание окрестило ни как иначе как «враг».
- Я вся во внимании, - процедила я, тоже скрещивая руки на груди, будто стараясь отгородиться.
- Вы очень талантливы, Евгения и я с удовольствие возьму вас на стажировку в свою команду. Поработаете, освоитесь. Если приживетесь, то возглавите сельскохозяйственное направление.
Из всех этих слов я услышала только одно.
- Сельскохозяйственное направление? Разве в компании «Статус» есть еще сельхозпредприятия?
- Пока нет, но будет. Я хочу создать что-то наподобие этого, - он погладил все тот же скоросшиватель.
- Здесь, - сипло выдавила я.
- Нет, что вы. Это будет гораздо ближе к городу. Все по последнему слову техники. Прямые поставки на заводы. Это большая возможность для вас раскрыть себя как специалиста и…
Больше слушать я не могла, потому что в голове было только три слова, и они к цензурным отношений не имели. Это что же получается: он решил продать старый зачуханный колхоз, что бы построить новый и современный близ города. И где логика? Либо у немцев вопреки расхожему мнению она отсутствует вовсе или я чего-то не догоняю.
