Ужасающе крамольное допущение! Одна лишь гипотетическая мысль о таковой гнусной возможности моментально приводит его в нервозно-взгорячённое состояние! Глаза горят, ноздри раздуваются, желваки ходуном ходят!
«Ведь правда! — думаю. — Загрызёт!»
Вижу, Алёнка рвётся в бой. Умолкаю на минутку, жду, чем дело обернётся. Ужас до чего интересно!
— Зашибись у тебя получается, — почти мурлыкает она. — Чужих жён, значит, можно в обозе под телегами валять, а свою никому, ни-ни, да?!
— Моей жены это не касается!!! — желваки играют, словно шариков для пинг-понга за щёки напихал.
Ха-ха! Сидит, перекатывает, бычится!
— Правильно ли я поняла: мы тут простые бл*ди собрались, с нами кто угодно всё, что захочет, вытворять может, а жена твоя — образец супружеской верности?
Голос тихий, вкрадчивый, глаза прикрыты длинными пушистыми ресницами, на чувственных, красиво очерченных губах лёгкая, едва заметная усмешка.
— …Она где у тебя отдыхает? На море с младшенькой? Сколько ей годков-то уже, семь, шесть? — и, не дожидаясь ответа, мечтательно: — Очень я любила одна с ребёночком по курортам мотаться, особенно когда поняла, что муж мой — урод редкостный!
Сладкоголосая Сирена исподтишка подбирается вплотную к Виктору, легонько берёт под руку, склоняется к самому его уху, нежно касаясь мягкими душистыми волосами. Погас Витя, будто загипнотизированный. До боли похоже на сцену с питоном Каа и бандерлогами из мультфильма о лягушонке Маугли. Рот только пошире открыть, ам! И нет Витюши!
— …Весьма, весьма удобно! Мальки все в сад! — воркует меж тем моя ненаглядная. — Солидные же дядьки… О-о-о-о! Очень они, поверь, на одиноких симпатичных мамочек падкие! С ними, понимаешь, Витюш, удобнее, хлопот меньше. Детишек своих хватает, мужья по домам ждут, поэтому вероятность залететь от курортных романов ничтожно мала. Зараза опять-таки практически исключена. Спать ребёночка уложила и гуляй себе! В соседней комнате, скажем, или там на веранде. В саду на худой конец, рачком-с в гамаке под яблонькой! Хотя… Ха! Лучше, конечно, на толстый! Ой! Каламбурчик-с, господа! Щас бы яблочка куснуть, трампам-пампам и уснуть! — нараспев декламирует разухабистые стишки. — Вся ночь впереди! Пока детки маленькие, вообще проблем нет, они же совсем наивные! Угостил их незнакомый дядя мороженым на пляже, и что с того?
Виктор намёков не понимает:
— А что с того?
— Да то! Никакая мать ребёнка ни к какому малознакомому чуваку близко не подпустит, соображать надо! Подпустила, значит знакомы уже. Причём близко! Для чего дяденьки с тётеньками на отдыхе знакомятся, смекаешь? Что значит: «близко знакомы» объяснять нужно? Сам-то что по этому поводу думаешь? Волочился небось на водах за замужними-то, а? Охмурял? Да, поди, небезуспешно?!
— Вот, вот! — подливаю я масла в огонь. — Некоторые детки днём ещё спят.
— Младшенькая твоя спит днём? При острой-то необходимости можно и няньку нанять!
Внезапно она прижимается к нему грудками и под столом крепко прихватывает рукой за ляжку. Если мне не изменяет память, в детстве эта милая шалость называлась «лошадь Пржевальского». Виктор вздрагивает, словно ужаленный, шустро отодвигается на безопасное расстояние. Куда ты денешься-то с подводной лодки? Ждёт тебя впереди, судя по всему, и «укус молодой гадюки», и ещё множество всяческих мелких… хм… радостей от Алёнки!
— Поговори, поговори с дочуркой, когда вернётся. Глядишь, выяснится, что её половина пляжа наперебой всякими вкусностями угощали. Ха-ха!
— Вы… Вы что хотите этим сказать?! Моя жена — другая!!!
— Из другого теста? Может, не хватает чего у неё? Ноги нет или, к примеру, руки? Может, наоборот, перебор? Три сиськи, скажем, писька поперёк?
— Хватит уже чушь молоть! Другая… Значит не такая!
— Не такая, как кто? Как мы, бл*ди?!
Алёнка вновь придвигается к нему, в глазах у неё чёртики.
— Я этого не говорил! — вконец теряется Виктор.
— Ты это подразумевал, милый! — мурлычет она, неумолимо приближаясь.
На Витю больно смотреть, и я наконец решаюсь вмешаться.
— Стоп! Объявляю перерыв в дебатах. Давайте выпьем, что ли, по рюмочке, закусим, затем продолжим уже с новыми силами.
Выпили, в тишине добиваем очередную порцию «Бомжатского». Судя по выражению лица Виктора, развивать тему ему явно неохота. Алёнка, вижу, вошла в раж, крови жаждет свежей!
— Рыбонька моя! — приходится на время побыть громоотводом. — Хватит уже мальчишку подковыривать, видишь, расстраивается человек? Будь ласковой, кисонька, сходи лучше на кухню, обнови салатик. Надеюсь, гости в скором времени всё ж объявятся!
— Давно бы им пора! — рыбка нехотя отплывает из гостиной, грозя Виктору когтистым плавничком. — А ты, моська краснокожая, Шакалиный Глаз, не вздумай исчезнуть никуда! Мы с тобой ещё разберёмся!
Остаёмся вдвоём. Молчание, без сомнения, штука хорошая, золото, но не в данном конкретном случае. Хочется потрепаться, поэтому решительно прерываю затянувшуюся паузу:
— Если серьёзно хочешь разобраться во всём этом, — по-сестрински так ласково беру его за руки. — Постарайся отбросить ненужные эмоции, включи рассудок, логику.
— А чего она…
— Правильные вещи Алёнка говорит, обычные.
— Что, интересно знать, в них правильного?! — ершится Виктор. — Меня совершенно не то интересовало!
— Ничего другого я, честно говоря, в твоём вопросе не расслышала. Что хотел, то и получил! Да и вопроса как такового вразумительного, на мой взгляд, не прозвучало.
— Возможно, несколько сумбурно вышло. Я ещё разок попробую. Ладно?
— Пожалуйста, Вить, только подумай сначала хорошенько!
В результате непродолжительного Витькиного мыслительного процесса родились следующие сентенции:
— Юль! Объясни мне доходчиво, пожалуйста, как русский человек русскому человеку! Возможно ли, в принципе, жить и не свихнуться, подозревая и уж тем более доподлинно зная, что тебе изменяют?! Причём в вашем этом… свингерском дурдоме — с завидной регулярностью! Делать вид, что ничего не происходит?! Да?! А по ночам исступлённо грызть подушку в тщетных попытках примириться с предательством любимого человека! Так выходит? Разве ж это жизнь?! Это же мытарства сплошные! Врагу не пожелаешь! Сколько обычный нормальный человек в такой обстановке протянуть способен? Месяц, два?! Я лично и недели б не сдюжил! Убил бы кого-нибудь! Либо сам убился…
С трудом успеваю зафиксировать на подкорочку основные моменты в значительно большей степени патетического, нежели содержательного выступления. Понимаю: членораздельного повтора ждать не приходится. В лучшем случае на нечто вагинослитное нарвусь.
— Ты, Витенька, мозгами-то пораскинь! Смотри только аккуратнее, дружок, остатки не размечи! Запросто ведь сам на все вопросы ответить можешь! Простачком прикидываешься? Зачем? Оглянись вокруг. Мы-то живём. И не мы одни, друзей-знакомых у нас полно среди…
— Вовсе не прикидываюсь! Думаешь, не пытался? — не даёт закончить, спешит выговориться. — Да не счесть раз, наблюдая гульбища ваши бл*дские! Возбуждает, без сомнения! Сам — завсегда пожалуйста! Я — другое дело, дурачку закон не писан! Жену же во что-либо подобное втягивать… Нет уж, увольте!!!
Оба-на! Вот, значится, где собака-то порылась! Дурачок, так выходит? Мдя-а-а-а… Голову пареньку лечить надобно! Отдаю себе отчёт, почва для словоблудия благодатнейшая. Коли заведусь, скоро не остановишь! А что, собственно? Мы сытенькие, времени навалом, впору и поболтать.
— Скажи-ка, Витюш, ты где в настоящий момент находишься, а, дружок? — подкрадываюсь издалека на мягких лапках.
— Где? — недоумевает он. — Дома. У тебя дома. А в чём, собственно говоря, дело-то?
— Правильно, мой дорогой! Не у себя, не на работе, не у тёщи в огороде, не у друзей! Ты, мля, у меня дома! С двумя классными тётьками, так, на всякий случай! И мы совсем, совсем недавно занимались с тобой потрясающим сексом! Простыни, чай, тёплые ещё! Вдвоём, втроём, вчетвером… Даже всемером! С ума сойти можно! Пешка берёт королеву, слон берёт королеву, ладья берёт королеву! Все берут королеву! Генг-бенг!!! Групповуха!!! …Припоминаешь?
— Спрашиваешь! Такое разве можно забыть?!
— Вот видишь! Понравилось?
— Очень!
— Если ещё приглашу, приедешь?
Подмечаю, Алёнка уже вернулась, сидит тихонько. Теперь она молчит, вся внимание.
— Не вопрос, обязательно приеду!
— А у меня ведь и муж есть. Замужем я, малыш!
— Да уж! Серьёзный мужчинка! — встревает Алёнка.
— С мужем моим вместе рискнёшь?
— Тоже… Вероятно… Приеду…
— Молодец! Хотя звучит, мягко говоря, без особого энтузиазма. Одного вот только никак в толк не возьму! Ежели тебе групповушка со мной по кайфу, почему Олежке-то плохо должно быть?! Чем он хуже тебя?!
Некоторое время смотрит на меня, словно на идиотку. Поначалу, знаете ли, многим так казалось, покуда сами не попробовали. Ха! Не прозрели, так сказать! Глазами хлопает, молчит, не дышит. Начинаю волноваться, не задохся ли?!
— Ничем, конечно же, он не хуже, Юль! — уф, выдохнул наконец-то. — Извини, дорогая, либо ты сама дурочкой прикидываешься, либо меня за круглого идиота держишь! Это стёб такой тонкий, или ты правда элементарных вещей не догоняешь?! Одно дело — групповушка с чужой женой, совсем другое — со своей! Что же, по-вашему, разницы нет никакой?!
За дурочку неплохо было бы кое-кому навтыкать как следует для острастки! Так и быть, не стану. Спишем на нестабильное эмоциональное состояние. Тем паче, в чём-то ведь именно мои слова его спровоцировали.
— Если кто-то из нас обоих чего-то там не догоняет, то уж точно не я! — парирую слишком поспешно. — Готова об заклад биться! Это ты, мой дорогой, тормоз! Слушай сюда, мальчишка!
Тут я умолкаю. Мне хоть и не впервой на подобные темы бодаться, сейчас нужные мысли образуются с трудом. Сказывается-таки бурная событийность последних суток. Голова тяжеловата и память ни к чёрту! Излишества излишествами и наречены оттого, что явный перебор!
— Ну слушаю, слушаю. Кому молчим-то, ась? Девчонка!
Думай, Юленька, думай! Странные образы лезут в голову. Не знаю уж откуда, но лезут! Настойчиво так, будто свои, родные. О, придумала!
— Знаешь что? Давай-ка представим на секундочку, будто не жена я Олежке вовсе, а просто-напросто чокнутая на сексе очередная знакомая бл*дь. К тому ж не шибко разборчивая. …Каких не найти?! Типа меня? …Да полноте вам, мальчики! Глаза разуйте! Боимся всего, вот и шифруемся! Я не о себе, я вообще. Будьте внимательнее к слабому полу, приглядывайтесь, нюансы подмечайте. Заботливый галантный кавалер нынче на вес золота! Столько классных девок мечтает быть осчастливленными хоть изредка, хоть разок в месяц! М-м-м-м! Море разливанное! Карандашики свои сточите! Валять не перевалять!
Видно, по душе Витьке придумки мои. Глаз намаслился, нервозность испарилась без следа. Уже лучше! Возвращаюсь к теме:
— …Девушка, кстати, весьма недурна собой, а уж в постели, судя по восторженным отзывам родственников, друзей и знакомых Кролика, просто-таки дивно хороша! Эдакая экзальтированная, пользующаяся повышенным спросом у населения, миленькая замужняя давалочка. Про таких в народе говорят: «Слаба на передок!» Слыхал, наверное? Ой, слаба-а-а-а! И всё мимо вас да мимо вас! Что ты будешь делать?! Короче, гордыня заела! Вы и решились.
Совсем о сигаретах забыла! Ну дела! Так и курить бросить недолго! От первой затяжки приятно кружится голова. Ради таких редких моментов, наверное, и курю.
— …Как я с вами обоими в уютном гостиничном номере оказалась, тебе виднее. Может, сама напросилась. Ребята вы хоть куда! Орлы! Красавцы! А может, и опоили чем. Что ж, тоже вполне вероятно, те ещё крокодилы! В общем, не суть важно. Оказалась, и всё тут! Вокруг Олежки, да и тебя тоже, я отчего-то уверена, парочка-тройка подобных боевых подруг на выбор всегда крутятся! Короче, завелись с пол-оборота, это мы умеем! Вошкаемся вовсю! Представил?!
Ясное дело, представил! Дыхание-то заметно участилось! Не утаить! И у вашей покорной слуги фантазия сдуру разыгралась! Втроём на широченной мягкой кровати! А-а-ах, как здорово-то! Зовущий аромат лилий! Ой, щас спою!!! Вынуждена судорожно глотать тёплую минералку, дабы дрожь неприличную в голосе унять. Легчает вроде. Витька тоже, похоже, фишку просёк, сидит облизывается. Остынь, малыш! Не сейчас. А минералочку-то надо бы в холодильник сныкать! Противная она зело, когда теплая. Говно солёное!
— …Причём меня отчего-то не покидает уверенность, что очевидный факт супружества сладостно стонущей под вами на все лады красивой бабы особого неудобства или, скажем, смущения ни у кого не вызовет! Напротив, присутствие на её пальце обручального кольца — аподиктичного символа супружеской верности — лишь добавит озорному блудодейству возбудительной пикантности!
Верная Жена сродни домику в тихом пригороде. Уютное семейное гнёздышко, в котором лишь хозяину известны потайные укромные местечки, секретные кнопочки, уголки, заначки. Одна вот незадача — больно много злодеев кругом, до чужого добра охочих!
Любовник и есть тот самый злодей, в чём-то — голубой воришка или, если хотите, интеллигентный бомжик. Дом, где двери для него всегда гостеприимно открыты, ему давно уже безынтересен. Приют, ночлежка — обзовите как угодно, никто даже внимания не обратит! Так, утречком умыться, побриться, кофейку с газеткой на бегу глотнуть, вечером — чайку с вареньицем, да на боковую. Прямо собака на сене! Сам только ест да спит, а всё лает, других постояльцев не пускает!
Иное дело — чужой, отменно охраняемый особнячок! Фасадик красивый, и на заднем дворе вроде неплохо всё обустроено! Любопытно чертовски! А через дырку-то в заборе много ль разглядишь?! Что внутри прячем? Какие такие секреты? От кого? Зачем? Тут-то и возникает в злодейской голове коварный план!
Хорошую крепкую дачку ещё ведь вскрыть надобно! Отмычки правильные к замочкам многочисленным подобрать, ключики к дверкам заветным! Не вламываться же с грохотом через парадное! Сигнализация, собаки, капканы, волчьи ямы, растяжки, самострелы. Не-е-ет, гораздо интереснее, как любит поговаривать мой старинный знакомый грузин-имеретинец, через задний кирильцо зайти! Аккуратненько все ловушки обойти, разминировать. Весьма захватывающий процесс!
В доме на первый взгляд всё как обычно, ничего особенного. В который уже раз встаёт порядком поднадоевший вопрос: «А за что, собственно, боролись-то, уважаемый?!» Те же комнаты, кухня, ванная. Светло. Прибрано. Туалет, правда, немного просторнее, и коридорчик к нему ведёт удобный, углы не собираешь. Гадить на полу в гостиной, подобно бомжикам всамделишным, так сказать, натурализованным, ясное дело, никто и не собирался. Однако в поисках нового, неизведанного, да к тому ж в условиях привычного цейтнота особо аккуратничать тож не с руки! Уголки укромные, дверки потайные, ящички, сундучки — ничто без внимания не остаётся! Везде нос длинный любопытный суётся! Ха-ха! Или там у кого что есть. Всё обнажается, всплывает на свет белый! То, о чём и сам хозяин-то не подозревал!
Мило, очень мило! Не то чтобы поперёк… В общем, как у всех… Свежа ли? Вполне свежа! Когда в следующий-то раз? Через недельку-другую? Долго ждать! Неплохо бы ещё куда-нибудь загулять. Опять-таки экстрим! За жопу-то в любой момент прихватить могут!
Короче, дачу хоть
«Ведь правда! — думаю. — Загрызёт!»
Вижу, Алёнка рвётся в бой. Умолкаю на минутку, жду, чем дело обернётся. Ужас до чего интересно!
— Зашибись у тебя получается, — почти мурлыкает она. — Чужих жён, значит, можно в обозе под телегами валять, а свою никому, ни-ни, да?!
— Моей жены это не касается!!! — желваки играют, словно шариков для пинг-понга за щёки напихал.
Ха-ха! Сидит, перекатывает, бычится!
— Правильно ли я поняла: мы тут простые бл*ди собрались, с нами кто угодно всё, что захочет, вытворять может, а жена твоя — образец супружеской верности?
Голос тихий, вкрадчивый, глаза прикрыты длинными пушистыми ресницами, на чувственных, красиво очерченных губах лёгкая, едва заметная усмешка.
— …Она где у тебя отдыхает? На море с младшенькой? Сколько ей годков-то уже, семь, шесть? — и, не дожидаясь ответа, мечтательно: — Очень я любила одна с ребёночком по курортам мотаться, особенно когда поняла, что муж мой — урод редкостный!
Сладкоголосая Сирена исподтишка подбирается вплотную к Виктору, легонько берёт под руку, склоняется к самому его уху, нежно касаясь мягкими душистыми волосами. Погас Витя, будто загипнотизированный. До боли похоже на сцену с питоном Каа и бандерлогами из мультфильма о лягушонке Маугли. Рот только пошире открыть, ам! И нет Витюши!
— …Весьма, весьма удобно! Мальки все в сад! — воркует меж тем моя ненаглядная. — Солидные же дядьки… О-о-о-о! Очень они, поверь, на одиноких симпатичных мамочек падкие! С ними, понимаешь, Витюш, удобнее, хлопот меньше. Детишек своих хватает, мужья по домам ждут, поэтому вероятность залететь от курортных романов ничтожно мала. Зараза опять-таки практически исключена. Спать ребёночка уложила и гуляй себе! В соседней комнате, скажем, или там на веранде. В саду на худой конец, рачком-с в гамаке под яблонькой! Хотя… Ха! Лучше, конечно, на толстый! Ой! Каламбурчик-с, господа! Щас бы яблочка куснуть, трампам-пампам и уснуть! — нараспев декламирует разухабистые стишки. — Вся ночь впереди! Пока детки маленькие, вообще проблем нет, они же совсем наивные! Угостил их незнакомый дядя мороженым на пляже, и что с того?
Виктор намёков не понимает:
— А что с того?
— Да то! Никакая мать ребёнка ни к какому малознакомому чуваку близко не подпустит, соображать надо! Подпустила, значит знакомы уже. Причём близко! Для чего дяденьки с тётеньками на отдыхе знакомятся, смекаешь? Что значит: «близко знакомы» объяснять нужно? Сам-то что по этому поводу думаешь? Волочился небось на водах за замужними-то, а? Охмурял? Да, поди, небезуспешно?!
— Вот, вот! — подливаю я масла в огонь. — Некоторые детки днём ещё спят.
— Младшенькая твоя спит днём? При острой-то необходимости можно и няньку нанять!
Внезапно она прижимается к нему грудками и под столом крепко прихватывает рукой за ляжку. Если мне не изменяет память, в детстве эта милая шалость называлась «лошадь Пржевальского». Виктор вздрагивает, словно ужаленный, шустро отодвигается на безопасное расстояние. Куда ты денешься-то с подводной лодки? Ждёт тебя впереди, судя по всему, и «укус молодой гадюки», и ещё множество всяческих мелких… хм… радостей от Алёнки!
— Поговори, поговори с дочуркой, когда вернётся. Глядишь, выяснится, что её половина пляжа наперебой всякими вкусностями угощали. Ха-ха!
— Вы… Вы что хотите этим сказать?! Моя жена — другая!!!
— Из другого теста? Может, не хватает чего у неё? Ноги нет или, к примеру, руки? Может, наоборот, перебор? Три сиськи, скажем, писька поперёк?
— Хватит уже чушь молоть! Другая… Значит не такая!
— Не такая, как кто? Как мы, бл*ди?!
Алёнка вновь придвигается к нему, в глазах у неё чёртики.
— Я этого не говорил! — вконец теряется Виктор.
— Ты это подразумевал, милый! — мурлычет она, неумолимо приближаясь.
На Витю больно смотреть, и я наконец решаюсь вмешаться.
— Стоп! Объявляю перерыв в дебатах. Давайте выпьем, что ли, по рюмочке, закусим, затем продолжим уже с новыми силами.
Выпили, в тишине добиваем очередную порцию «Бомжатского». Судя по выражению лица Виктора, развивать тему ему явно неохота. Алёнка, вижу, вошла в раж, крови жаждет свежей!
— Рыбонька моя! — приходится на время побыть громоотводом. — Хватит уже мальчишку подковыривать, видишь, расстраивается человек? Будь ласковой, кисонька, сходи лучше на кухню, обнови салатик. Надеюсь, гости в скором времени всё ж объявятся!
— Давно бы им пора! — рыбка нехотя отплывает из гостиной, грозя Виктору когтистым плавничком. — А ты, моська краснокожая, Шакалиный Глаз, не вздумай исчезнуть никуда! Мы с тобой ещё разберёмся!
Остаёмся вдвоём. Молчание, без сомнения, штука хорошая, золото, но не в данном конкретном случае. Хочется потрепаться, поэтому решительно прерываю затянувшуюся паузу:
— Если серьёзно хочешь разобраться во всём этом, — по-сестрински так ласково беру его за руки. — Постарайся отбросить ненужные эмоции, включи рассудок, логику.
— А чего она…
— Правильные вещи Алёнка говорит, обычные.
— Что, интересно знать, в них правильного?! — ершится Виктор. — Меня совершенно не то интересовало!
— Ничего другого я, честно говоря, в твоём вопросе не расслышала. Что хотел, то и получил! Да и вопроса как такового вразумительного, на мой взгляд, не прозвучало.
— Возможно, несколько сумбурно вышло. Я ещё разок попробую. Ладно?
— Пожалуйста, Вить, только подумай сначала хорошенько!
В результате непродолжительного Витькиного мыслительного процесса родились следующие сентенции:
— Юль! Объясни мне доходчиво, пожалуйста, как русский человек русскому человеку! Возможно ли, в принципе, жить и не свихнуться, подозревая и уж тем более доподлинно зная, что тебе изменяют?! Причём в вашем этом… свингерском дурдоме — с завидной регулярностью! Делать вид, что ничего не происходит?! Да?! А по ночам исступлённо грызть подушку в тщетных попытках примириться с предательством любимого человека! Так выходит? Разве ж это жизнь?! Это же мытарства сплошные! Врагу не пожелаешь! Сколько обычный нормальный человек в такой обстановке протянуть способен? Месяц, два?! Я лично и недели б не сдюжил! Убил бы кого-нибудь! Либо сам убился…
С трудом успеваю зафиксировать на подкорочку основные моменты в значительно большей степени патетического, нежели содержательного выступления. Понимаю: членораздельного повтора ждать не приходится. В лучшем случае на нечто вагинослитное нарвусь.
— Ты, Витенька, мозгами-то пораскинь! Смотри только аккуратнее, дружок, остатки не размечи! Запросто ведь сам на все вопросы ответить можешь! Простачком прикидываешься? Зачем? Оглянись вокруг. Мы-то живём. И не мы одни, друзей-знакомых у нас полно среди…
— Вовсе не прикидываюсь! Думаешь, не пытался? — не даёт закончить, спешит выговориться. — Да не счесть раз, наблюдая гульбища ваши бл*дские! Возбуждает, без сомнения! Сам — завсегда пожалуйста! Я — другое дело, дурачку закон не писан! Жену же во что-либо подобное втягивать… Нет уж, увольте!!!
Оба-на! Вот, значится, где собака-то порылась! Дурачок, так выходит? Мдя-а-а-а… Голову пареньку лечить надобно! Отдаю себе отчёт, почва для словоблудия благодатнейшая. Коли заведусь, скоро не остановишь! А что, собственно? Мы сытенькие, времени навалом, впору и поболтать.
— Скажи-ка, Витюш, ты где в настоящий момент находишься, а, дружок? — подкрадываюсь издалека на мягких лапках.
— Где? — недоумевает он. — Дома. У тебя дома. А в чём, собственно говоря, дело-то?
— Правильно, мой дорогой! Не у себя, не на работе, не у тёщи в огороде, не у друзей! Ты, мля, у меня дома! С двумя классными тётьками, так, на всякий случай! И мы совсем, совсем недавно занимались с тобой потрясающим сексом! Простыни, чай, тёплые ещё! Вдвоём, втроём, вчетвером… Даже всемером! С ума сойти можно! Пешка берёт королеву, слон берёт королеву, ладья берёт королеву! Все берут королеву! Генг-бенг!!! Групповуха!!! …Припоминаешь?
— Спрашиваешь! Такое разве можно забыть?!
— Вот видишь! Понравилось?
— Очень!
— Если ещё приглашу, приедешь?
Подмечаю, Алёнка уже вернулась, сидит тихонько. Теперь она молчит, вся внимание.
— Не вопрос, обязательно приеду!
— А у меня ведь и муж есть. Замужем я, малыш!
— Да уж! Серьёзный мужчинка! — встревает Алёнка.
— С мужем моим вместе рискнёшь?
— Тоже… Вероятно… Приеду…
— Молодец! Хотя звучит, мягко говоря, без особого энтузиазма. Одного вот только никак в толк не возьму! Ежели тебе групповушка со мной по кайфу, почему Олежке-то плохо должно быть?! Чем он хуже тебя?!
Некоторое время смотрит на меня, словно на идиотку. Поначалу, знаете ли, многим так казалось, покуда сами не попробовали. Ха! Не прозрели, так сказать! Глазами хлопает, молчит, не дышит. Начинаю волноваться, не задохся ли?!
— Ничем, конечно же, он не хуже, Юль! — уф, выдохнул наконец-то. — Извини, дорогая, либо ты сама дурочкой прикидываешься, либо меня за круглого идиота держишь! Это стёб такой тонкий, или ты правда элементарных вещей не догоняешь?! Одно дело — групповушка с чужой женой, совсем другое — со своей! Что же, по-вашему, разницы нет никакой?!
За дурочку неплохо было бы кое-кому навтыкать как следует для острастки! Так и быть, не стану. Спишем на нестабильное эмоциональное состояние. Тем паче, в чём-то ведь именно мои слова его спровоцировали.
— Если кто-то из нас обоих чего-то там не догоняет, то уж точно не я! — парирую слишком поспешно. — Готова об заклад биться! Это ты, мой дорогой, тормоз! Слушай сюда, мальчишка!
Тут я умолкаю. Мне хоть и не впервой на подобные темы бодаться, сейчас нужные мысли образуются с трудом. Сказывается-таки бурная событийность последних суток. Голова тяжеловата и память ни к чёрту! Излишества излишествами и наречены оттого, что явный перебор!
— Ну слушаю, слушаю. Кому молчим-то, ась? Девчонка!
Думай, Юленька, думай! Странные образы лезут в голову. Не знаю уж откуда, но лезут! Настойчиво так, будто свои, родные. О, придумала!
— Знаешь что? Давай-ка представим на секундочку, будто не жена я Олежке вовсе, а просто-напросто чокнутая на сексе очередная знакомая бл*дь. К тому ж не шибко разборчивая. …Каких не найти?! Типа меня? …Да полноте вам, мальчики! Глаза разуйте! Боимся всего, вот и шифруемся! Я не о себе, я вообще. Будьте внимательнее к слабому полу, приглядывайтесь, нюансы подмечайте. Заботливый галантный кавалер нынче на вес золота! Столько классных девок мечтает быть осчастливленными хоть изредка, хоть разок в месяц! М-м-м-м! Море разливанное! Карандашики свои сточите! Валять не перевалять!
Видно, по душе Витьке придумки мои. Глаз намаслился, нервозность испарилась без следа. Уже лучше! Возвращаюсь к теме:
— …Девушка, кстати, весьма недурна собой, а уж в постели, судя по восторженным отзывам родственников, друзей и знакомых Кролика, просто-таки дивно хороша! Эдакая экзальтированная, пользующаяся повышенным спросом у населения, миленькая замужняя давалочка. Про таких в народе говорят: «Слаба на передок!» Слыхал, наверное? Ой, слаба-а-а-а! И всё мимо вас да мимо вас! Что ты будешь делать?! Короче, гордыня заела! Вы и решились.
Совсем о сигаретах забыла! Ну дела! Так и курить бросить недолго! От первой затяжки приятно кружится голова. Ради таких редких моментов, наверное, и курю.
— …Как я с вами обоими в уютном гостиничном номере оказалась, тебе виднее. Может, сама напросилась. Ребята вы хоть куда! Орлы! Красавцы! А может, и опоили чем. Что ж, тоже вполне вероятно, те ещё крокодилы! В общем, не суть важно. Оказалась, и всё тут! Вокруг Олежки, да и тебя тоже, я отчего-то уверена, парочка-тройка подобных боевых подруг на выбор всегда крутятся! Короче, завелись с пол-оборота, это мы умеем! Вошкаемся вовсю! Представил?!
Ясное дело, представил! Дыхание-то заметно участилось! Не утаить! И у вашей покорной слуги фантазия сдуру разыгралась! Втроём на широченной мягкой кровати! А-а-ах, как здорово-то! Зовущий аромат лилий! Ой, щас спою!!! Вынуждена судорожно глотать тёплую минералку, дабы дрожь неприличную в голосе унять. Легчает вроде. Витька тоже, похоже, фишку просёк, сидит облизывается. Остынь, малыш! Не сейчас. А минералочку-то надо бы в холодильник сныкать! Противная она зело, когда теплая. Говно солёное!
— …Причём меня отчего-то не покидает уверенность, что очевидный факт супружества сладостно стонущей под вами на все лады красивой бабы особого неудобства или, скажем, смущения ни у кого не вызовет! Напротив, присутствие на её пальце обручального кольца — аподиктичного символа супружеской верности — лишь добавит озорному блудодейству возбудительной пикантности!
Верная Жена сродни домику в тихом пригороде. Уютное семейное гнёздышко, в котором лишь хозяину известны потайные укромные местечки, секретные кнопочки, уголки, заначки. Одна вот незадача — больно много злодеев кругом, до чужого добра охочих!
Любовник и есть тот самый злодей, в чём-то — голубой воришка или, если хотите, интеллигентный бомжик. Дом, где двери для него всегда гостеприимно открыты, ему давно уже безынтересен. Приют, ночлежка — обзовите как угодно, никто даже внимания не обратит! Так, утречком умыться, побриться, кофейку с газеткой на бегу глотнуть, вечером — чайку с вареньицем, да на боковую. Прямо собака на сене! Сам только ест да спит, а всё лает, других постояльцев не пускает!
Иное дело — чужой, отменно охраняемый особнячок! Фасадик красивый, и на заднем дворе вроде неплохо всё обустроено! Любопытно чертовски! А через дырку-то в заборе много ль разглядишь?! Что внутри прячем? Какие такие секреты? От кого? Зачем? Тут-то и возникает в злодейской голове коварный план!
Хорошую крепкую дачку ещё ведь вскрыть надобно! Отмычки правильные к замочкам многочисленным подобрать, ключики к дверкам заветным! Не вламываться же с грохотом через парадное! Сигнализация, собаки, капканы, волчьи ямы, растяжки, самострелы. Не-е-ет, гораздо интереснее, как любит поговаривать мой старинный знакомый грузин-имеретинец, через задний кирильцо зайти! Аккуратненько все ловушки обойти, разминировать. Весьма захватывающий процесс!
В доме на первый взгляд всё как обычно, ничего особенного. В который уже раз встаёт порядком поднадоевший вопрос: «А за что, собственно, боролись-то, уважаемый?!» Те же комнаты, кухня, ванная. Светло. Прибрано. Туалет, правда, немного просторнее, и коридорчик к нему ведёт удобный, углы не собираешь. Гадить на полу в гостиной, подобно бомжикам всамделишным, так сказать, натурализованным, ясное дело, никто и не собирался. Однако в поисках нового, неизведанного, да к тому ж в условиях привычного цейтнота особо аккуратничать тож не с руки! Уголки укромные, дверки потайные, ящички, сундучки — ничто без внимания не остаётся! Везде нос длинный любопытный суётся! Ха-ха! Или там у кого что есть. Всё обнажается, всплывает на свет белый! То, о чём и сам хозяин-то не подозревал!
Мило, очень мило! Не то чтобы поперёк… В общем, как у всех… Свежа ли? Вполне свежа! Когда в следующий-то раз? Через недельку-другую? Долго ждать! Неплохо бы ещё куда-нибудь загулять. Опять-таки экстрим! За жопу-то в любой момент прихватить могут!
Короче, дачу хоть
