Или, уточню, в таких ситуациях, каковые субъектом приложения силы Соальдера расценивались как критические. Ныне мы продолжаем верить Владетелю и обращаемся к нему с просьбами о защите, но явных чудес ждать перестали. Не знаю уж к худу это или во благо.
- Равно верны будут оба ответа, - задумчиво покачала головой Ариэнна. Размышления о печати и своем праве на нее синьолла решила пока отложить. Немного отойдя от шокового сознания уникальности случившегося, девушка получала истинное удовольствие от беседы с образованным служителем Соальдера. – Вера в чудо прекрасна и вдохновенна, но и рассчитывать на свои силы люди должны уметь. Не каждый и не в каждый час за щитом спрятаться сможет и гнев Владетеля на обидчика призвать. Мы становимся более самостоятельными. Возможно, глядя на это, Крылатый Меч радуется тому, как растем мы, его воспитанники.
- Замечательный философский тезис, - восхитился Хиронимо.
- Теперь я понимаю, почему ты так настойчиво стремишься в аспирантуру, - улыбнулся Таддео.
- Да, философия теологии кажется мне перспективным направлением, - согласилась девушка с такой мечтательной улыбкой, с каковой иным синьоллам полагалось грезить о красавчиках-синьорезах. И щеки ее порозовели больше, чем от всего выпитого нынче слабого вина.
- Возможно, именно в этом следует искать ответ на так и не прозвучавший сегодня из уст синьоллы Ариэнны вопрос, - подметил призадумывавшийся страж.
- Какой вопрос, дядюшка? – живо откликнулся хрустящий печеньем Флавио. Почему-то выпечкой заинтересовался лишь он, никому другому в беседке кусок в горло не лез.
- «Почему я?» Чем так дорога наша милая синьолла Крылатому Мечу, дорога настолько, что вокруг нее случилось столько проявлений силы Владетеля, сколько не сосчитано и по всей Итолле за последний десяток лет, почему он одарил ее своей печатью? - не без удовольствия объявил Хиронимо. – Уже давно наши теологи не родили никакого интересного труда. Право слово, мне будет весьма любопытно почитать ваши работы, синьолла Амато!
- Я еще ничего не написала, - запротестовала девушка.
- Напишете, какие ваши годы, - усмехнулся Хиронимо, плеснул себе еще из кувшинчика, и отсалютовал красавице бокалом на треть заполненным вином. – Под ЕГО защитой непременно напишете!
- А ведь, пожалуй, мы могли посчитать не все проявления, - неожиданно оживился Флавио. – Если синьолла Розабелль до сих пор спит в моем файо на стоянке – это можно счесть очередным проявление воли Соальдера.
- Или энным проявлением способности Розы спать везде и всюду, если она по настоящему хочет спать, - рассмеялась Ариэнна, припоминая десяток-другой курьезных случаев, когда подруга после вечеринок, затянувшихся до утра, отсыпалась на лекциях, семинарах и даже в столовой над тарелкой супа.
- В любом случае, это пусть и занимательно, но принципиального значения не имеет, если, разумеется, синьолла Розабелль не впала в летаргическое оцепенение, а проснулась или проснется, когда вы вернетесь из храма, - шутливо заметил Хиронимо, не посчитавший сонливость девушки чудом Соальдера. Страж глянул на часы-перстень и грустно вздохнул: – Весьма любопытная у нас с вами вышла беседа, но, к сожалению, через полчаса меня ждут на Совете Храмов. Буду делать доклад об итогах реконструкции и давать финансовый отчет. Молю, пообещайте мне, синьолла, держать в курсе событий вашей жизни, касающихся Владетеля и регулярно навещать старика! Запишите мой номер каликса и звоните, коль возникнет желание поболтать о чудесах!
- Заношу, обещаю и даже исполню прямо сейчас, - торжественно кивнула Ариэнна, занося координаты старшего стража-служителя в память каликса, и объявила, пряча улыбку: - Завтра в соборе на Гофре-Джэрозу состоится моя помолвка с синьорезом Таддео Севайо.
- Чудесная весть, надеюсь, Крылатый Меч благословит ваш союз, - от всей души пожелал Хиронимо, спрятал каликс под коттой и приподнялся с плетеного кресла. Все встали вслед за старшим стражем-служителем.
Страж проводил гостей почти до дверей храма и был вынужден поспешно прощаться. Требовалось срочно бежать за бумагами для Совета Служителей и поиска отлучившегося заместителя. Очень некстати сразу двум стражам храма пришлось отправляться в комнаты откровений с посетителями, возжелавшими задушевной беседы, а оставлять храм без присмотра не полагалось.
Буквально на пороге святилища Соальдера всю компанию встретил веселый с легким наигранным возмущением голосок Розабелль:
- Почему вы меня не разбудили, изверги!
- Потому и не разбудили, что не изверги, о прелестная синьолла! – воскликнул Флавио в ответ, прижимая обе руки к сердцу, будто слова Розы причиняли ему неизъяснимую муку. – Несправедливы упреки твои!
- Хоть записку бы оставили, а то проснулась – никого нет, шея затекла, - пробурчала девушка, уперев руки в бока. Эдакая сердитая статуэтка цвета слоновой кости вызвала у рыжего аналитика улыбку пополам с восхищением.
- А если бы мы тебе оставили записку, шея не затекла? – изумилась Ари. – Это же новое слово в физиотерапии!
- Ну тебя, - махнула рукой прыснувшая подруга и прекратила дуться, великодушно объявив:
- Ладно, я вас прощаю, но взамен вы будете ждать, пока я колонны Серого Шалаша после реставрации осмотрю и сфотографирую.
- Наказание принимается, о великодушная синьолла, - торжественно поклонился девушке Флавио.
- Лесть вас от ожидания не спасет, - польщенно отрезала девушка.
- Та часть храма, куда вы стремитесь, чем-то особенна? – заинтересовался Таддео, оглядывая склоненные громады колонн, однако не замечая в них ничего уникального, кроме наклона, о котором не раз писали и говорили, который был изучен и описан во множестве трудов, посвященных архитектуре храмов Соальдера.
- Конечно! Неужели не знаете? – в свою очередь удивилась Розабелль. – Ведь именно отсюда после прощальной молитвы уходил из города отряд Ромея Гартаро! Тот самый, что встал в ущелье стеной, не пропустив волну десанта ошедассов к столице в Первую Великую Войну.
- Я знаю об этом, - согласился синьорез Севайо. – Но чем привлекают Вас колонны?
- Не колонны, а колонна! – воздела палец вверх Роза и, подхватив юбку, целеустремленно двинулась к крайней колонне в левом ряду у дверей храма, почти скрытой своими соседками. И уже оттуда донесся торжествующий вскрик:
- Вот они!
- Кто, синьолла? – с вежливостью доктора, расспрашивающего галлюцинирующую пациентку, уточнил аналитик.
- Не кто, а что, синьорезы! Подписи почти всех членов отряда Гартаро. И короткая молитва Соальдеру! Все, как описывал профессор Синьгиз в своей монографии, - запальчиво откликнулась девушка. – Да вы посмотрите сами! Вот же! «Помоги нам выстоять и вернуться, Крылатый Меч» - сама молитва и инициалы каждого из отряда по всему периметру внизу колонны процарапаны. Почти каждого! Семнадцать человек не стали расписываться из почти трехсот. Я когда это в монографии прочла, сразу сюда поехала, а Храм на реставрации. Ужасно обидно было, я немного переживала, что подписи затереть могут. Это же памятник…
- Эти подписи – тоже памятник, - тихо промолвил Флавио, присоединяясь к синьолле, водившей пальчиком по маленьким, едва заметным угловатым буковкам, оставшимся на камне.
- Потому их и сохранили, я узнавала, - почему-то шепотом отозвалась Роза.
- А сколько их вернулось, подсчитано? – тоже тихо спросила Ариэнна, не для того, чтобы оценить функциональность именной наскальной молитвы, но для того, чтобы в равной мере почтить память героев выживших и павших.
- Двести двадцать один человек, - мгновенно откликнулась подруга. – Для того боя, какой им пришлось выдержать, для той победы – очень много, ошедассов было в пятеро больше.
- Ущелье – выгодная позиция, - задумчиво прикусил губу Таддео, похолодев глазами, будто заглядывал сейчас в тот героический и трагичный день.
- В отряде Ромея Гартаро погибли почти все благословенные, они были щитом для отряда. Выжило лишь двое, - печально добавила Роза.
- На то мы и благословенные. Мы – щит Соальдера всем иным, - философски пожал плечами синьорез Севайо, принимавший и понимавший такой размен. Главное: победить врагов, защитить свою страну и своих людей, а выжить – что ж, если получится – прекрасно, ну а нет, на все воля Владетеля. Так всегда было, есть и будет вне зависимости от того, сколь явно и мощно проявляется через благословенных сила Крылатого Меча.
Синьорезы, прижав ладонь левой руки к правому плечу, отдали молчаливый салют памяти защитникам Итоллы. Синьоллы присели в глубоких реверансах, склонив головки и скрестив указательные пальцы в знаке меча Соальдера. А потом все четверо в торжественном молчании пошли по ступеням к стоянке машин. Солнышко уже заметно припекало, от утренней свежести не осталось и следа.
- Ты не будешь фотографировать? – спохватилась Ариэнна, заметив, что Роза не сделала ни единого снимка.
- Нет, - синьолла нахмурила лоб и убрала зажатый в руке каликс в чехол на поясе, щелкнула магнитной кнопкой, закрывая. – Сейчас мне не кажется это верным. Наверное, потому монография и хранится в частично закрытых архивах вне пределов общего доступа, чтобы из этого места не сделали достопримечательности. Мы помним тех, кто стоял в ущелье, этого достаточно. Кто захочет, узнает, отыщет, увидит. Делать из молитвы экспонат – неправильно.
- Я думаю, ты права, - синьолла Амато обняла подругу и поцеловала ее в щеку. – Спасибо, что показала все нам.
- Спасибо, синьолла, - Флавио и Таддео синхронно кивнули, хотя, пожалуй, рыжий аналитик и не отказался бы поблагодарить юную деву точно так, как это делала Ариэнна, или даже более пылко.
Серый Шалаш покидали в прежнем почтительном к памяти ушедших героев молчании. Впрочем, скорбеть долго Роза не умела, и очень скоро ее веселая болтовня заставила расслабиться всю компанию. Зеленый файо Флавио доставил Таддео с невестой к дому Амато. А сам синьорез Вилагро повез Розу куда-то совсем не в том направлении, где находилось Ливио-пласо. И этому Ари совершенно не удивилась, лишь проводила машину с улыбкой.
- Флавио не обидит твою подругу, - неверно истолковав задумчивость спутницы, поспешил нарушить неловкое молчание Таддео.
- Я знаю, - спокойно подтвердила Ариэнна. – Розабелль не та девушка, которая даст себя обидеть, а твой друг Флавио не из тех, кто обижает. Они оба очень хорошие люди!
- Да, - согласился синьорез и подал девушке руку, чтобы провести через калитку к дому.
Шум мотора файо заставил жильцов, не отдергивая шторы на окне в комнате отдыха, выглянуть на улицу. Ари негромко рассмеялась:
- Ого, матушка с отцом решили поиграть в разведчиков и подглядывают за нами. Интересно, что они надеются или опасаются увидеть?
- Полагаю, они хотят увидеть, как мы целуемся при прощании, убедиться в искренности наших чувств и, хм, отношений. Ведь завтра помолвка, - неловко предположил Таддео, испытывая куда большее смущение, чем обычно случалось с синьорезом благословенным в общении с противоположным полом. В общем-то, довольно редком общении.
- Да? Пожалуй ты прав, - призадумалась Ариэнна и, решительно набрав в грудь воздуха, отчего зрачки в светлых глазах синьореза резко увеличились в размерах, выдала: - Тогда стоит им это продемонстрировать.
- Ты уверена? – озаботился Таддео, резко остановившись и не выпуская руки синьоллы, из-за чего продолжавшая идти Ари неожиданно для себя оказалась развернута к спутнику лицом.
- Уверена в необходимости демонстрации, не уверена в том, что мне этого хочется, но предполагаю, что противно не будет, потому действуй, - скрупулезно отчиталась девушка о своих соображениях.
Благословенный невольно рассмеялся, частично сбрасывая напряжение:
- Это самое экзотическое разрешение, о каком мне доводилось слышать.
- Хм, а, по-моему, вполне конкретное, четкое и по существу вопроса, - пожала плечами смущенная девушка и подняла на синьореза взгляд.
Серо-голубые, резко потемневшие глаза встретились с переменчивыми сине-зелеными и потерялись в них. Чеканное лицо из несколько насмешливого стало серьезным и в то же время каким-то мягким, будто под твердой оболочкой спряталась нежность. Пальцы Таддео переплелись с ее пальцами. Уста медленно склонились к устам. Ари затаила дыхание. Опасаясь, предвкушая, пытаясь прочувствовать момент?
Горячие, чуть шершавые губы синьореза коснулись мягких губок синьоллы, мужчина дернулся, как прошитый током, зашипел будто от боли и осторожно отстранился. Отступил на шаг, не выпуская, впрочем, рук девушки из своих. Словно вообще забыл, что их держит.
Ари распахнула прикрытые на миг глаза. В лице Таддео было потрясение. Нет, не потрясение синьореза впервые поцеловавшего свою избранницу, но шок человека, изведавшего настоящую муку.
- Тебе было больно, - констатировала, не предположила Ариэнна. Синьолла говорила, а в голове уже принялись крутиться предположения и версии.
- Я словно коснулся губами раскаленной плиты, находящейся под напряжением, - хрипло признался совершенно растерявшийся синьорез. – Но едва отстранился, боль тут же исчезла.
Ари высвободила из пальцев Таддео свою ладонь, коснулась его губ кожей запястья, проверяя температуру. Констатировала:
- Они не горячие. На твоих губах нет следов термических ожогов. Статического напряжения для удара электричеством такой силы тоже недостаточно, да и нет на мне одежды из ткани, которая могла бы его вызвать. Значит, все дело в наложенной печати Соальдера.
- «Никого не подпустит ближе»? – процитировал по памяти Таддео слова вестника, услышанные вчера на балу от невесты. Сказать, что синьорез был растерян, значило сильно преуменьшить. – Именно так и не будет пускать? Для прочих – невнимание, для благословенных, на которых не действует завеса, – боль физическая?
- Согласна с предположением. Увы, проверить мне его не на ком, меня никогда раньше не целовали в губы мужчины. Но думаю, направленное защитное действие печати Соальдера должно сниматься благословением ритуала помолвки, - озвучила свои рациональные выводы Ариэнна. – Если, конечно, синьорез Севайо, вы не передумали и не намереваетесь объявить о расторжении нашего взаимовыгодного договора. Если так, я не буду в претензии. Форс-мажорные обстоятельства служат вполне достаточным оправданием…
- Нет, я не передумал и не передумаю, - с резкой решительностью оборвал невесту благословенный.
- Но стоит учитывать возможность того, что Владетель завтра не дарует нам своего благословения, - нахмурилась девушка.
- Вот если не дарует, тогда и будем думать! – тряхнул головой синьорез. – Или, - Таддео нахмурился, горбоносое лицо стало суровым и строго-настороженным, - ты боишься, что Крылатый Меч покарает тебя за заключение помолвки по договоренности?
- Нет, меня же сработавшая защита никак не задела, - отмела опасения Таддео Ариэнна.
- Значит, встретимся завтра на ступенях храма, чтобы испытать милость Соальдера, - закончил беседу благословенный, поочередно поднес к губам обе руки невесты, нежно поцеловал и отправился к синему файо. Небольшим нарушением этикета было вот так оставить синьоллу, не доведя до дверей дома и не передав в родительские объятия. Но Таддео всерьез опасался того, что Ариэнна вновь примется убеждать его отказаться от помолвки, отказаться от того, от чего он отказываться не собирался и за все блага мира.
- Равно верны будут оба ответа, - задумчиво покачала головой Ариэнна. Размышления о печати и своем праве на нее синьолла решила пока отложить. Немного отойдя от шокового сознания уникальности случившегося, девушка получала истинное удовольствие от беседы с образованным служителем Соальдера. – Вера в чудо прекрасна и вдохновенна, но и рассчитывать на свои силы люди должны уметь. Не каждый и не в каждый час за щитом спрятаться сможет и гнев Владетеля на обидчика призвать. Мы становимся более самостоятельными. Возможно, глядя на это, Крылатый Меч радуется тому, как растем мы, его воспитанники.
- Замечательный философский тезис, - восхитился Хиронимо.
- Теперь я понимаю, почему ты так настойчиво стремишься в аспирантуру, - улыбнулся Таддео.
- Да, философия теологии кажется мне перспективным направлением, - согласилась девушка с такой мечтательной улыбкой, с каковой иным синьоллам полагалось грезить о красавчиках-синьорезах. И щеки ее порозовели больше, чем от всего выпитого нынче слабого вина.
- Возможно, именно в этом следует искать ответ на так и не прозвучавший сегодня из уст синьоллы Ариэнны вопрос, - подметил призадумывавшийся страж.
- Какой вопрос, дядюшка? – живо откликнулся хрустящий печеньем Флавио. Почему-то выпечкой заинтересовался лишь он, никому другому в беседке кусок в горло не лез.
- «Почему я?» Чем так дорога наша милая синьолла Крылатому Мечу, дорога настолько, что вокруг нее случилось столько проявлений силы Владетеля, сколько не сосчитано и по всей Итолле за последний десяток лет, почему он одарил ее своей печатью? - не без удовольствия объявил Хиронимо. – Уже давно наши теологи не родили никакого интересного труда. Право слово, мне будет весьма любопытно почитать ваши работы, синьолла Амато!
- Я еще ничего не написала, - запротестовала девушка.
- Напишете, какие ваши годы, - усмехнулся Хиронимо, плеснул себе еще из кувшинчика, и отсалютовал красавице бокалом на треть заполненным вином. – Под ЕГО защитой непременно напишете!
- А ведь, пожалуй, мы могли посчитать не все проявления, - неожиданно оживился Флавио. – Если синьолла Розабелль до сих пор спит в моем файо на стоянке – это можно счесть очередным проявление воли Соальдера.
- Или энным проявлением способности Розы спать везде и всюду, если она по настоящему хочет спать, - рассмеялась Ариэнна, припоминая десяток-другой курьезных случаев, когда подруга после вечеринок, затянувшихся до утра, отсыпалась на лекциях, семинарах и даже в столовой над тарелкой супа.
- В любом случае, это пусть и занимательно, но принципиального значения не имеет, если, разумеется, синьолла Розабелль не впала в летаргическое оцепенение, а проснулась или проснется, когда вы вернетесь из храма, - шутливо заметил Хиронимо, не посчитавший сонливость девушки чудом Соальдера. Страж глянул на часы-перстень и грустно вздохнул: – Весьма любопытная у нас с вами вышла беседа, но, к сожалению, через полчаса меня ждут на Совете Храмов. Буду делать доклад об итогах реконструкции и давать финансовый отчет. Молю, пообещайте мне, синьолла, держать в курсе событий вашей жизни, касающихся Владетеля и регулярно навещать старика! Запишите мой номер каликса и звоните, коль возникнет желание поболтать о чудесах!
- Заношу, обещаю и даже исполню прямо сейчас, - торжественно кивнула Ариэнна, занося координаты старшего стража-служителя в память каликса, и объявила, пряча улыбку: - Завтра в соборе на Гофре-Джэрозу состоится моя помолвка с синьорезом Таддео Севайо.
- Чудесная весть, надеюсь, Крылатый Меч благословит ваш союз, - от всей души пожелал Хиронимо, спрятал каликс под коттой и приподнялся с плетеного кресла. Все встали вслед за старшим стражем-служителем.
Страж проводил гостей почти до дверей храма и был вынужден поспешно прощаться. Требовалось срочно бежать за бумагами для Совета Служителей и поиска отлучившегося заместителя. Очень некстати сразу двум стражам храма пришлось отправляться в комнаты откровений с посетителями, возжелавшими задушевной беседы, а оставлять храм без присмотра не полагалось.
Буквально на пороге святилища Соальдера всю компанию встретил веселый с легким наигранным возмущением голосок Розабелль:
- Почему вы меня не разбудили, изверги!
- Потому и не разбудили, что не изверги, о прелестная синьолла! – воскликнул Флавио в ответ, прижимая обе руки к сердцу, будто слова Розы причиняли ему неизъяснимую муку. – Несправедливы упреки твои!
- Хоть записку бы оставили, а то проснулась – никого нет, шея затекла, - пробурчала девушка, уперев руки в бока. Эдакая сердитая статуэтка цвета слоновой кости вызвала у рыжего аналитика улыбку пополам с восхищением.
- А если бы мы тебе оставили записку, шея не затекла? – изумилась Ари. – Это же новое слово в физиотерапии!
- Ну тебя, - махнула рукой прыснувшая подруга и прекратила дуться, великодушно объявив:
- Ладно, я вас прощаю, но взамен вы будете ждать, пока я колонны Серого Шалаша после реставрации осмотрю и сфотографирую.
- Наказание принимается, о великодушная синьолла, - торжественно поклонился девушке Флавио.
- Лесть вас от ожидания не спасет, - польщенно отрезала девушка.
- Та часть храма, куда вы стремитесь, чем-то особенна? – заинтересовался Таддео, оглядывая склоненные громады колонн, однако не замечая в них ничего уникального, кроме наклона, о котором не раз писали и говорили, который был изучен и описан во множестве трудов, посвященных архитектуре храмов Соальдера.
- Конечно! Неужели не знаете? – в свою очередь удивилась Розабелль. – Ведь именно отсюда после прощальной молитвы уходил из города отряд Ромея Гартаро! Тот самый, что встал в ущелье стеной, не пропустив волну десанта ошедассов к столице в Первую Великую Войну.
- Я знаю об этом, - согласился синьорез Севайо. – Но чем привлекают Вас колонны?
- Не колонны, а колонна! – воздела палец вверх Роза и, подхватив юбку, целеустремленно двинулась к крайней колонне в левом ряду у дверей храма, почти скрытой своими соседками. И уже оттуда донесся торжествующий вскрик:
- Вот они!
- Кто, синьолла? – с вежливостью доктора, расспрашивающего галлюцинирующую пациентку, уточнил аналитик.
- Не кто, а что, синьорезы! Подписи почти всех членов отряда Гартаро. И короткая молитва Соальдеру! Все, как описывал профессор Синьгиз в своей монографии, - запальчиво откликнулась девушка. – Да вы посмотрите сами! Вот же! «Помоги нам выстоять и вернуться, Крылатый Меч» - сама молитва и инициалы каждого из отряда по всему периметру внизу колонны процарапаны. Почти каждого! Семнадцать человек не стали расписываться из почти трехсот. Я когда это в монографии прочла, сразу сюда поехала, а Храм на реставрации. Ужасно обидно было, я немного переживала, что подписи затереть могут. Это же памятник…
- Эти подписи – тоже памятник, - тихо промолвил Флавио, присоединяясь к синьолле, водившей пальчиком по маленьким, едва заметным угловатым буковкам, оставшимся на камне.
- Потому их и сохранили, я узнавала, - почему-то шепотом отозвалась Роза.
- А сколько их вернулось, подсчитано? – тоже тихо спросила Ариэнна, не для того, чтобы оценить функциональность именной наскальной молитвы, но для того, чтобы в равной мере почтить память героев выживших и павших.
- Двести двадцать один человек, - мгновенно откликнулась подруга. – Для того боя, какой им пришлось выдержать, для той победы – очень много, ошедассов было в пятеро больше.
- Ущелье – выгодная позиция, - задумчиво прикусил губу Таддео, похолодев глазами, будто заглядывал сейчас в тот героический и трагичный день.
- В отряде Ромея Гартаро погибли почти все благословенные, они были щитом для отряда. Выжило лишь двое, - печально добавила Роза.
- На то мы и благословенные. Мы – щит Соальдера всем иным, - философски пожал плечами синьорез Севайо, принимавший и понимавший такой размен. Главное: победить врагов, защитить свою страну и своих людей, а выжить – что ж, если получится – прекрасно, ну а нет, на все воля Владетеля. Так всегда было, есть и будет вне зависимости от того, сколь явно и мощно проявляется через благословенных сила Крылатого Меча.
Синьорезы, прижав ладонь левой руки к правому плечу, отдали молчаливый салют памяти защитникам Итоллы. Синьоллы присели в глубоких реверансах, склонив головки и скрестив указательные пальцы в знаке меча Соальдера. А потом все четверо в торжественном молчании пошли по ступеням к стоянке машин. Солнышко уже заметно припекало, от утренней свежести не осталось и следа.
- Ты не будешь фотографировать? – спохватилась Ариэнна, заметив, что Роза не сделала ни единого снимка.
- Нет, - синьолла нахмурила лоб и убрала зажатый в руке каликс в чехол на поясе, щелкнула магнитной кнопкой, закрывая. – Сейчас мне не кажется это верным. Наверное, потому монография и хранится в частично закрытых архивах вне пределов общего доступа, чтобы из этого места не сделали достопримечательности. Мы помним тех, кто стоял в ущелье, этого достаточно. Кто захочет, узнает, отыщет, увидит. Делать из молитвы экспонат – неправильно.
- Я думаю, ты права, - синьолла Амато обняла подругу и поцеловала ее в щеку. – Спасибо, что показала все нам.
- Спасибо, синьолла, - Флавио и Таддео синхронно кивнули, хотя, пожалуй, рыжий аналитик и не отказался бы поблагодарить юную деву точно так, как это делала Ариэнна, или даже более пылко.
Серый Шалаш покидали в прежнем почтительном к памяти ушедших героев молчании. Впрочем, скорбеть долго Роза не умела, и очень скоро ее веселая болтовня заставила расслабиться всю компанию. Зеленый файо Флавио доставил Таддео с невестой к дому Амато. А сам синьорез Вилагро повез Розу куда-то совсем не в том направлении, где находилось Ливио-пласо. И этому Ари совершенно не удивилась, лишь проводила машину с улыбкой.
- Флавио не обидит твою подругу, - неверно истолковав задумчивость спутницы, поспешил нарушить неловкое молчание Таддео.
- Я знаю, - спокойно подтвердила Ариэнна. – Розабелль не та девушка, которая даст себя обидеть, а твой друг Флавио не из тех, кто обижает. Они оба очень хорошие люди!
- Да, - согласился синьорез и подал девушке руку, чтобы провести через калитку к дому.
Шум мотора файо заставил жильцов, не отдергивая шторы на окне в комнате отдыха, выглянуть на улицу. Ари негромко рассмеялась:
- Ого, матушка с отцом решили поиграть в разведчиков и подглядывают за нами. Интересно, что они надеются или опасаются увидеть?
- Полагаю, они хотят увидеть, как мы целуемся при прощании, убедиться в искренности наших чувств и, хм, отношений. Ведь завтра помолвка, - неловко предположил Таддео, испытывая куда большее смущение, чем обычно случалось с синьорезом благословенным в общении с противоположным полом. В общем-то, довольно редком общении.
- Да? Пожалуй ты прав, - призадумалась Ариэнна и, решительно набрав в грудь воздуха, отчего зрачки в светлых глазах синьореза резко увеличились в размерах, выдала: - Тогда стоит им это продемонстрировать.
- Ты уверена? – озаботился Таддео, резко остановившись и не выпуская руки синьоллы, из-за чего продолжавшая идти Ари неожиданно для себя оказалась развернута к спутнику лицом.
- Уверена в необходимости демонстрации, не уверена в том, что мне этого хочется, но предполагаю, что противно не будет, потому действуй, - скрупулезно отчиталась девушка о своих соображениях.
Благословенный невольно рассмеялся, частично сбрасывая напряжение:
- Это самое экзотическое разрешение, о каком мне доводилось слышать.
- Хм, а, по-моему, вполне конкретное, четкое и по существу вопроса, - пожала плечами смущенная девушка и подняла на синьореза взгляд.
Серо-голубые, резко потемневшие глаза встретились с переменчивыми сине-зелеными и потерялись в них. Чеканное лицо из несколько насмешливого стало серьезным и в то же время каким-то мягким, будто под твердой оболочкой спряталась нежность. Пальцы Таддео переплелись с ее пальцами. Уста медленно склонились к устам. Ари затаила дыхание. Опасаясь, предвкушая, пытаясь прочувствовать момент?
Горячие, чуть шершавые губы синьореза коснулись мягких губок синьоллы, мужчина дернулся, как прошитый током, зашипел будто от боли и осторожно отстранился. Отступил на шаг, не выпуская, впрочем, рук девушки из своих. Словно вообще забыл, что их держит.
Ари распахнула прикрытые на миг глаза. В лице Таддео было потрясение. Нет, не потрясение синьореза впервые поцеловавшего свою избранницу, но шок человека, изведавшего настоящую муку.
- Тебе было больно, - констатировала, не предположила Ариэнна. Синьолла говорила, а в голове уже принялись крутиться предположения и версии.
- Я словно коснулся губами раскаленной плиты, находящейся под напряжением, - хрипло признался совершенно растерявшийся синьорез. – Но едва отстранился, боль тут же исчезла.
Ари высвободила из пальцев Таддео свою ладонь, коснулась его губ кожей запястья, проверяя температуру. Констатировала:
- Они не горячие. На твоих губах нет следов термических ожогов. Статического напряжения для удара электричеством такой силы тоже недостаточно, да и нет на мне одежды из ткани, которая могла бы его вызвать. Значит, все дело в наложенной печати Соальдера.
- «Никого не подпустит ближе»? – процитировал по памяти Таддео слова вестника, услышанные вчера на балу от невесты. Сказать, что синьорез был растерян, значило сильно преуменьшить. – Именно так и не будет пускать? Для прочих – невнимание, для благословенных, на которых не действует завеса, – боль физическая?
- Согласна с предположением. Увы, проверить мне его не на ком, меня никогда раньше не целовали в губы мужчины. Но думаю, направленное защитное действие печати Соальдера должно сниматься благословением ритуала помолвки, - озвучила свои рациональные выводы Ариэнна. – Если, конечно, синьорез Севайо, вы не передумали и не намереваетесь объявить о расторжении нашего взаимовыгодного договора. Если так, я не буду в претензии. Форс-мажорные обстоятельства служат вполне достаточным оправданием…
- Нет, я не передумал и не передумаю, - с резкой решительностью оборвал невесту благословенный.
- Но стоит учитывать возможность того, что Владетель завтра не дарует нам своего благословения, - нахмурилась девушка.
- Вот если не дарует, тогда и будем думать! – тряхнул головой синьорез. – Или, - Таддео нахмурился, горбоносое лицо стало суровым и строго-настороженным, - ты боишься, что Крылатый Меч покарает тебя за заключение помолвки по договоренности?
- Нет, меня же сработавшая защита никак не задела, - отмела опасения Таддео Ариэнна.
- Значит, встретимся завтра на ступенях храма, чтобы испытать милость Соальдера, - закончил беседу благословенный, поочередно поднес к губам обе руки невесты, нежно поцеловал и отправился к синему файо. Небольшим нарушением этикета было вот так оставить синьоллу, не доведя до дверей дома и не передав в родительские объятия. Но Таддео всерьез опасался того, что Ариэнна вновь примется убеждать его отказаться от помолвки, отказаться от того, от чего он отказываться не собирался и за все блага мира.
