А может, и хорошо, что никто ничего толком не понял. Нервы целее будут. В том числе и мои. Куда мне было бы благодарности мешками складывать или с обязательствами справляться? И так уже толпа почти навеки поселившихся в моих владениях обретается. Так что пусть смутно чего-нибудь подозревают, но глубже не копают. У них есть чем заняться: радоваться новым способностям, к примеру!
Меня бережно сгрузили на кровать и вышли, тактично прикрыв дверь. Как скидывала кроссовки и укрывалась, из памяти благополучно вылиняло. Душ? Какой душ? Какая зубная щетка? Все потом. Несущественные мелочи. Великовата загрузка оказалась, вот организм и перешел в спящий режим для обработки информации и всего к ней прилагающегося, не считаясь с намерениями мозга.
Теперь, когда я оказалась в кровати, операционка работает в штатном режиме, мне тепло, уютно, но почему-то беспокойно. И вообще, я всегда с чемоданным настроением жить буду? Ждать, когда же появится окно возможности возвращения? Надеюсь, терпеливое ожидание не сменится черной меланхолией и затяжной депрессией. Как же гадко чувствовать себя гадко!
- Домой хочу, - вздохнула я, взбивая кулаком подушку, зевнула и отключилась на полуслове.
Но проснулась, хоть и отдохнувшей, но все с той же немедленно озвученной мыслью:
- Домой хочется очень!
- Ты ж сама говорила, что нельзя, – напомнил Тормар, каким-то образом тоже оказавшийся в спальне. Он разве за нами шел и все это время, пока я дрыхла, ждал за дверью? Или, как я уснула, зашел настолько тихо, что я не заметила и не почувствовала? Сидит, конечно, в кресле тихо, по потолку не бегает, чечетку на стене не отплясывает, но обычно я всегда чуяла вторжение посторонних, даже родных. Стоило мамке начать шариться в коридоре в поисках зарядки или кому-то из братьев даже на цыпочках за наушниками, брошенными на трюмо у входной дверей, подойти, мигом просыпалась. И пусть ко мне дверь закрыта и свет выключен везде, а все равно просыпалась. Потом, конечно, снова отрубалась, но эту чуткость за собой знала. Володька еще ехидно обзывал мне встроенной квартирной сигнализацией.
- Теперь варианты с возвращением появились, - поделилась я свежей информацией. – Мне рассказали бывшие хозяева мира, ныне пребывающие в нематериальном виде, но не утратившие влияния на Дармар. Мы их ушедшей расой именуем.
- Это те, оставившие нам знаки для фельдов и о внешнем виде которых никто не ведает? – сделал стойку некромант, как обычно, когда наклевывалась новая ценная информация.
- Они самые, - согласилась я, не видя смысла в секретах. – Явились мне, можно сказать, в видении после удара белого шторма и говорили образами и смыслами. А что до вида, то если ты можешь представить себе полупрозрачных летающих осьминогов с щупальцами в ассортименте, то перед тобой возникнет портрет ушедших. Если не можешь (как-то вдруг я подумала, что тут осьминогов в водоемах не водилось), я тебе на листочке нарисую. Особой красоты в них наш глаз не увидит, но отвращения не вызывают. Занятные создания. Да и за заселением разумными созданиями этого мира тоже они стоят. Заскучали, захотели перемен, вот и понеслось. И, чем дальше, тем страшнее получалось. Их страсть к экспериментам и новым впечатлениям едва не привели Дармар к катастрофе. Хорошо, что вовремя спохватились и задействовали все рычаги, чтобы исправить ситуацию. Пророчество, кстати, тоже их щупалец дело. И к моему перемещению они причастны. Когда я начала все досконально выяснять, обнаружились новые вводные. Как только в достаточной степени изменится структура Земли, я смогу вернуться домой.
- И когда? – почему-то обрадованным за меня некромант не выглядел.
Я только пожала плечами. Когда, когда… Легко спросить, проблемы с ответить. Время - такая относительная величина, причем неизвестно чего и для кого относительная. Спрашивать о ней без толку, особенно если это касается слишком иначе умных стекложек. Даже если пойдут на контакт и ответят, придется вновь вывихивать мои новые мозги с негарантированным результатом. Мы настолько разные, что остается удивляться уже тому, что в первый раз как-то нашли общий язык. И я не обольщаюсь, основную массу усилий к этому продуктивному аудированию приложили именно полупрозрачные создания. Мне оставалось лишь пытаться внимать, что тоже далось непросто.
- Если со временем точных данных нет, тогда снова предлагают тебе, ирдо, скоротать время ожидания, сходив за меня замуж, - выдал Тормар предложение.
- А оно тебе надо? – удивилась я. Начавшиеся приятные отношения отношениями, но вот замуж? Это ж серьезно, это ж не в песочнице поиграть.
- Надо, я ж не знаю отпущенного тебе здесь срока, - твердо ответил некромант и что-то в его тоне или взгляде подсказывал, оно ему в самом деле надо.
А если Тормар Дерзанкард уперся, то он уперся. Этот взгляд и упрямство превосходно знал Ливар. Какая бы цель не стояла перед тощим упрямцем, ей стоило заранее выбрасывать белый флаг. Он своего добивался, через не могу, сцепив зубы, умотавшись в край и за краем, но добивался непременно. А потом упоенно хохотал, упиваясь победой в первую очередь над самим собой. Самым достойным из противников!
Если Ливар кого-то и уважал из своих знакомцев, почти приятелей, то именно Тормара. Причем не за могучий дар некроманта, за это, конечно, тоже, а именно за эту гениальную упертость. Сам был таким ослом.
Но если гению было откровенно чхать на внешность приятеля, да он бы и с личем-Тормаром точно так же общался, как с живым. То я, кажется, сама не заметила, как влипла крепко. Пристрастилась к этой кривой усмешке, молчаливой или с пригоршней острот поддержке, здравым советам и потрясающим ярким зеленым глазам.
Что ж от защитного фельда, случившегося не без подтасовки стекложками карт в раскладе Дармара изменения случились глобальные. Внедренный конструкт пророчества сработал получше бомбы. Самым главным стало резкое прекращение вражды белых с темными по причине отсутствия первых и вторых. Сокрушительная обратная реакция лишила свихнувшихся фанатиков белизны. В результате мозги, кипевшие безумием от несопоставимости узора мира и личных характеристик, мало-помалу вставали на полагающееся место. Ушли, как я и прогнозировала, приступы неконтролируемой враждебности, подогреваемые магией.
На бывших темных бывшие белые кидаться перестали, хотя сами с собой еще некоторое время собачились, пытаясь выяснить, кто конкретно виноват в утере света. Но уже без огонька. Надо было начинать жить!
Прорехи, множившиеся от действий светлых безумцев на Дармаре, мало-помалу затягивались. Мир выздоравливал. Но совсем без пакостей не обошлось. Закон Мерфи, он такой! Монстры, уже прорвавшиеся через щели, не сдохли в изоляции, а начали мало-помалу плодиться и размножаться. Впрочем, супер-монструозных способностей они лишились и теперь сражались за свою жизнь не только с истребителями монстров, нашедшими новое приложение своих талантов, но и с другими созданиями Дармара. А среди них, вспомним очень любопытных и творческих стекложек, было много всякого, разного особо-опасного. Инграм, так и оставшийся подле меня телохранителем, порой брал отпуск, чтобы оттянуться на охоте по-мужски. Ружья и водки у него не было, но арсенал холодного оружия и всяких хитроумных ловушек вполне успешно заменял недостающие компоненты.
Что же касается тех самых темных, что гостили и вынужденно пережидали бурю в замке на болотах, на ум мне приходила только смешная детская считалочка про японцев, которые все переженились.
(сноска: Жили были три японца: Як, Як-цедрак,
Як-цедрак-цедрак-цедрони.
Жили-были три японки: Цыпа, Цыпа-дрипа,
Цыпа-дрипа-дримпомпони.
И они поженились: Як на Цыпе,
Як-цедрак на Цыпе-дрипе,
Як-цедрак-цедрак-цедрони
На Цыпе-дрипе-дримпомпони.
И у них родились дети: У Яка с Цыпой — Шах.
У Як-цедрака с Цыпой-дрипой — Шах-шарах.
У Як-цедрак-цедрак-цедрони
И Цыпи-дрипи-дримпомпони —
Шах-шарах-шарони.)
То ли воздух свободы от белого безумия так ударил в голову, то ли, лишившись гнета ожидания смерти, мощно заговорил инстинкт размножения. Он не шептал на ушко втихую, а яростно орал, требуя от темных немедленного продолжения рода, который они так долго откладывали из-за вечной угрозы белых.
Кошачья девица Неса совершенно очаровала нашего бывшего белого Фантина. Совместный труд на благо общего пошива и покраски одежды он такой, сближает до горизонтальной плоскости. А у главы рода Немесси Марезора не забалуешь, застали, изволь жениться!
Странный братишка Несас, которого мы спасали из сеялки, в очередной раз забравшийся туда, куда и Макар телят не гонял, почему-то поразил в самое сердце правую руку вожака вампиров-переселенцев, даму на вид совершенно неприступную. Может, у нее так материнский инстинкт деформировался? Или ей уже давным-давно никто проблем сознательно не доставлял, опасались снятия головы, и тут вдруг такое чудо сыскалось? К тому же пушистое и мурлыкать умеет, снимая стресс от своих проделок!
Еще более занятно было наблюдать за танцами рыжего главы оборотней из пришлых вокруг Румины. Он дико смущался и пытался перебить запах псины какими-то невообразимыми средствами, она высокомерно проплывала мимо и демонстративно морщила носик. Но почему-то проплывала каждый раз там, где на нее устроили случайную засаду. Слуги азартно делали ставки (сама видела!).
Инграм и Ардан, обретя вполне живые тела, успехом у дам пользовались сногсшибательным. И на морду лица симпатичные и такая тайна в загашнике – были мертвыми, стали живыми. Но узами законными себя пока связывать не спешили, слишком многого не успели при первой жизни. Зато количество осчастливленных дам росло, как на дрожжах. Но, что удивительно, скандалов не случалось.
Тальд, как я и советовала, просил руки Шанди и добился ее. Сама-то юная дева была всеми ресничками «за», а убедившись в безопасности жениха, быстро сдались и родители. У них планировалась Шанти-два, потому сдали опеку над дочерью каменщики охотно. Тем паче после белого шторма сила Лисьелора стала совершенно контролируемой и губительную масштабность поумерила. Ну и Тензор со своими артефактами подстраховку обеспечил на высшем уровне.
Этот гад вообще к себе в замок уволок змейку и лисичку разом, потому как, дескать, замок у него большой и одной пары женских ручек на него никак не хватит, а вот две в самый раз.
Сынок Айсланы стал супругом враз как-то поумневшей Берды. А сама мать семейства повелителей жидкости выскочила замуж за младшего ядотворца Норкара. И так далее… Я ж не ЗАГС, чтобы всю эту статистику в уме держать.
Кажется, пожелание покинувших мир богов (я про это в нецензурном ключе как-то вспоминала), начало исполняться с какой-то странной отсрочкой. Чтобы в моих глазах навечно не остались сплошные сердечки, я к этим амурным страстям старалась не приглядываться.
И вообще, меня, между прочим, тоже замуж позвали одной из первых или даже самой первой, а я не отказалась. Не принято на Дармаре некромантам отказывать. Они же своего все равно добиваются рано или поздно. И для них никое «поздно» роли не играет. Но это шутка. Страха у меня перед Тормаром отродясь не было. Даже толики опаски. Потому что сила у него, конечно, пугающая, но разве в это дело? Зеленоглазый рыжик был своим, тем, кто прикроет спину, а не ударил в нее, если подвернется случай, тем, кто поймет и прикроет несмотря ни на что. А может, я тоже вирус поиска пары подхватила? Но инфекция очень удачная оказалась!
Как-то все это завертелось, закружилось, заботами, трудами, развлечениями. О родных я думала, скучала, но, ободренная словами стекложек, ждала. Ждать ведь тоже можно по-разному: в тоске, или с пользой, в том числе для себя и для других.
Маленькому шкодливому вихрю с зелеными глазищами, как у папы, но моими русыми волосами, достался и папин дар некромантии. Капитально закрепленная в генах магическая наследственность даже вечную рыжину переплюнула! Обошлись лишь парочкой веснушек на любопытном носике. Зато случайных гостей в замке стало поменьше. Остались лишь самые преданные или имеющими стальные нервы. Да и жили мы на два дома, мотаясь между резиденцией Дерзанкардов и Тайхозоров. Телепортация через фельды рулит!
Восхитительно стабильная психика позволила Илане воспринимать свой дар не как проклятие или данность, а как преимущество и возможность для бесконечных развлечений. Жестокой дочка не была, но такая практичность вкупе с врожденным чувством черноватого юмора даже меня порой заставляла восхищаться. Тормар учил ребенка на совесть, не позволяя пойти в разнос, но и не увлекая в скрупулезную чернуху. На болотах они пропадали вместе, то и дело выискивая всякое интересное. Спасибо, что домой не приносили! Если пушистых мотыльков мельтех я еще была готова принять, пусть висит где-нибудь в необитаемой части замка и ждет команды на случай внезапного визита самоубийц, то никаких зомби-жабомонстров и прочих «прелестей» не хотелось. Тут семья пошла навстречу маминым нервам и развлекалась подальше от замка, а что-то серьезное вообще в подземельях Дерзанкарда тренировали.
Мы (я про себя и Тормара) как раз продумывали, как организовать шестой день рождения дочки, благо сверстников для игр среди знакомых было более чем достаточно. Я предложила охоту за сладкими сокровищами по замкам. Мужу идея понравилась, но он топил за болота. Я же, как представила объем стирки после такого развлечения слугам, так всеми конечностями голосовала за экстремальные игры в замке и сухих окрестностях.
А ведь еще стоило над подарком подумать. Не могла же я повязать бантиком и положить Ланке лича у кроватки, как ей мечталось, когда она слушала о перипетиях борьбы с белыми, эпичном путешествии к камню пророчеств на мертвой тени, и очень жалела, что дядя Ардан, один из ее воспитателей, теперь не нежить, а человек. Да так искренне жалела, что, порой, как мне кажется, и сам дядя тоже нет-нет, да и начинал сожалеть о былом. Когда рядом вздыхает и печально хлопает ресничками такое зеленоглазое чудо, чего угодно сделаешь, чтобы оно улыбалось.
Звук горна стал неожиданностью. У нас в замках таких звонков не было. Только колокольчики к трапезам, потому я не сразу сообразила, что горн трубит не столько снаружи, сколько изнутри.
- Мы исполнили обещанное, можно отворить врата в твой родной мир! – сигнал горна сменился голосом стекложек.
Я вспыхнула радостью, только сейчас давая волю чувствам, позволяя сердцу понять, насколько я соскучилась по маме, отцу, братьям, даже по приставучему племяннику Митьке, просто по дому, друзьям, по своему миру.
Повернувшись к Тормару с восторженной улыбкой, я едва не поперхнулась словами. Насколько сияла радостью я, настолько потемнел лицом он, слышавший слова о возможности перемещения.
К чести некроманта, он сказал лишь одно:
- Мы идем с тобой.
- Мы?
- Илана, - напомнил про дочь Тормар. – А если опять что-то случился с вратами, хочешь рискнуть?
- Не-а, - я помотала головой и улыбнулась, помахав в воздухе пятерней, той самой, на одном из пальчиков которой проявился перстень, теперь уже отражавший наш союз. Тайхозор - Дерзанкард. И так замысловатое плетение перстня стало еще причудливее. А к сиреневому камню Тайхозоров добавилась россыпь метких изумрудов по контуру оправы.
Меня бережно сгрузили на кровать и вышли, тактично прикрыв дверь. Как скидывала кроссовки и укрывалась, из памяти благополучно вылиняло. Душ? Какой душ? Какая зубная щетка? Все потом. Несущественные мелочи. Великовата загрузка оказалась, вот организм и перешел в спящий режим для обработки информации и всего к ней прилагающегося, не считаясь с намерениями мозга.
Теперь, когда я оказалась в кровати, операционка работает в штатном режиме, мне тепло, уютно, но почему-то беспокойно. И вообще, я всегда с чемоданным настроением жить буду? Ждать, когда же появится окно возможности возвращения? Надеюсь, терпеливое ожидание не сменится черной меланхолией и затяжной депрессией. Как же гадко чувствовать себя гадко!
- Домой хочу, - вздохнула я, взбивая кулаком подушку, зевнула и отключилась на полуслове.
Но проснулась, хоть и отдохнувшей, но все с той же немедленно озвученной мыслью:
- Домой хочется очень!
- Ты ж сама говорила, что нельзя, – напомнил Тормар, каким-то образом тоже оказавшийся в спальне. Он разве за нами шел и все это время, пока я дрыхла, ждал за дверью? Или, как я уснула, зашел настолько тихо, что я не заметила и не почувствовала? Сидит, конечно, в кресле тихо, по потолку не бегает, чечетку на стене не отплясывает, но обычно я всегда чуяла вторжение посторонних, даже родных. Стоило мамке начать шариться в коридоре в поисках зарядки или кому-то из братьев даже на цыпочках за наушниками, брошенными на трюмо у входной дверей, подойти, мигом просыпалась. И пусть ко мне дверь закрыта и свет выключен везде, а все равно просыпалась. Потом, конечно, снова отрубалась, но эту чуткость за собой знала. Володька еще ехидно обзывал мне встроенной квартирной сигнализацией.
- Теперь варианты с возвращением появились, - поделилась я свежей информацией. – Мне рассказали бывшие хозяева мира, ныне пребывающие в нематериальном виде, но не утратившие влияния на Дармар. Мы их ушедшей расой именуем.
- Это те, оставившие нам знаки для фельдов и о внешнем виде которых никто не ведает? – сделал стойку некромант, как обычно, когда наклевывалась новая ценная информация.
- Они самые, - согласилась я, не видя смысла в секретах. – Явились мне, можно сказать, в видении после удара белого шторма и говорили образами и смыслами. А что до вида, то если ты можешь представить себе полупрозрачных летающих осьминогов с щупальцами в ассортименте, то перед тобой возникнет портрет ушедших. Если не можешь (как-то вдруг я подумала, что тут осьминогов в водоемах не водилось), я тебе на листочке нарисую. Особой красоты в них наш глаз не увидит, но отвращения не вызывают. Занятные создания. Да и за заселением разумными созданиями этого мира тоже они стоят. Заскучали, захотели перемен, вот и понеслось. И, чем дальше, тем страшнее получалось. Их страсть к экспериментам и новым впечатлениям едва не привели Дармар к катастрофе. Хорошо, что вовремя спохватились и задействовали все рычаги, чтобы исправить ситуацию. Пророчество, кстати, тоже их щупалец дело. И к моему перемещению они причастны. Когда я начала все досконально выяснять, обнаружились новые вводные. Как только в достаточной степени изменится структура Земли, я смогу вернуться домой.
- И когда? – почему-то обрадованным за меня некромант не выглядел.
Я только пожала плечами. Когда, когда… Легко спросить, проблемы с ответить. Время - такая относительная величина, причем неизвестно чего и для кого относительная. Спрашивать о ней без толку, особенно если это касается слишком иначе умных стекложек. Даже если пойдут на контакт и ответят, придется вновь вывихивать мои новые мозги с негарантированным результатом. Мы настолько разные, что остается удивляться уже тому, что в первый раз как-то нашли общий язык. И я не обольщаюсь, основную массу усилий к этому продуктивному аудированию приложили именно полупрозрачные создания. Мне оставалось лишь пытаться внимать, что тоже далось непросто.
- Если со временем точных данных нет, тогда снова предлагают тебе, ирдо, скоротать время ожидания, сходив за меня замуж, - выдал Тормар предложение.
- А оно тебе надо? – удивилась я. Начавшиеся приятные отношения отношениями, но вот замуж? Это ж серьезно, это ж не в песочнице поиграть.
- Надо, я ж не знаю отпущенного тебе здесь срока, - твердо ответил некромант и что-то в его тоне или взгляде подсказывал, оно ему в самом деле надо.
А если Тормар Дерзанкард уперся, то он уперся. Этот взгляд и упрямство превосходно знал Ливар. Какая бы цель не стояла перед тощим упрямцем, ей стоило заранее выбрасывать белый флаг. Он своего добивался, через не могу, сцепив зубы, умотавшись в край и за краем, но добивался непременно. А потом упоенно хохотал, упиваясь победой в первую очередь над самим собой. Самым достойным из противников!
Если Ливар кого-то и уважал из своих знакомцев, почти приятелей, то именно Тормара. Причем не за могучий дар некроманта, за это, конечно, тоже, а именно за эту гениальную упертость. Сам был таким ослом.
Но если гению было откровенно чхать на внешность приятеля, да он бы и с личем-Тормаром точно так же общался, как с живым. То я, кажется, сама не заметила, как влипла крепко. Пристрастилась к этой кривой усмешке, молчаливой или с пригоршней острот поддержке, здравым советам и потрясающим ярким зеленым глазам.
Глава 48. «Все они переженились...»
Что ж от защитного фельда, случившегося не без подтасовки стекложками карт в раскладе Дармара изменения случились глобальные. Внедренный конструкт пророчества сработал получше бомбы. Самым главным стало резкое прекращение вражды белых с темными по причине отсутствия первых и вторых. Сокрушительная обратная реакция лишила свихнувшихся фанатиков белизны. В результате мозги, кипевшие безумием от несопоставимости узора мира и личных характеристик, мало-помалу вставали на полагающееся место. Ушли, как я и прогнозировала, приступы неконтролируемой враждебности, подогреваемые магией.
На бывших темных бывшие белые кидаться перестали, хотя сами с собой еще некоторое время собачились, пытаясь выяснить, кто конкретно виноват в утере света. Но уже без огонька. Надо было начинать жить!
Прорехи, множившиеся от действий светлых безумцев на Дармаре, мало-помалу затягивались. Мир выздоравливал. Но совсем без пакостей не обошлось. Закон Мерфи, он такой! Монстры, уже прорвавшиеся через щели, не сдохли в изоляции, а начали мало-помалу плодиться и размножаться. Впрочем, супер-монструозных способностей они лишились и теперь сражались за свою жизнь не только с истребителями монстров, нашедшими новое приложение своих талантов, но и с другими созданиями Дармара. А среди них, вспомним очень любопытных и творческих стекложек, было много всякого, разного особо-опасного. Инграм, так и оставшийся подле меня телохранителем, порой брал отпуск, чтобы оттянуться на охоте по-мужски. Ружья и водки у него не было, но арсенал холодного оружия и всяких хитроумных ловушек вполне успешно заменял недостающие компоненты.
Что же касается тех самых темных, что гостили и вынужденно пережидали бурю в замке на болотах, на ум мне приходила только смешная детская считалочка про японцев, которые все переженились.
(сноска: Жили были три японца: Як, Як-цедрак,
Як-цедрак-цедрак-цедрони.
Жили-были три японки: Цыпа, Цыпа-дрипа,
Цыпа-дрипа-дримпомпони.
И они поженились: Як на Цыпе,
Як-цедрак на Цыпе-дрипе,
Як-цедрак-цедрак-цедрони
На Цыпе-дрипе-дримпомпони.
И у них родились дети: У Яка с Цыпой — Шах.
У Як-цедрака с Цыпой-дрипой — Шах-шарах.
У Як-цедрак-цедрак-цедрони
И Цыпи-дрипи-дримпомпони —
Шах-шарах-шарони.)
То ли воздух свободы от белого безумия так ударил в голову, то ли, лишившись гнета ожидания смерти, мощно заговорил инстинкт размножения. Он не шептал на ушко втихую, а яростно орал, требуя от темных немедленного продолжения рода, который они так долго откладывали из-за вечной угрозы белых.
Кошачья девица Неса совершенно очаровала нашего бывшего белого Фантина. Совместный труд на благо общего пошива и покраски одежды он такой, сближает до горизонтальной плоскости. А у главы рода Немесси Марезора не забалуешь, застали, изволь жениться!
Странный братишка Несас, которого мы спасали из сеялки, в очередной раз забравшийся туда, куда и Макар телят не гонял, почему-то поразил в самое сердце правую руку вожака вампиров-переселенцев, даму на вид совершенно неприступную. Может, у нее так материнский инстинкт деформировался? Или ей уже давным-давно никто проблем сознательно не доставлял, опасались снятия головы, и тут вдруг такое чудо сыскалось? К тому же пушистое и мурлыкать умеет, снимая стресс от своих проделок!
Еще более занятно было наблюдать за танцами рыжего главы оборотней из пришлых вокруг Румины. Он дико смущался и пытался перебить запах псины какими-то невообразимыми средствами, она высокомерно проплывала мимо и демонстративно морщила носик. Но почему-то проплывала каждый раз там, где на нее устроили случайную засаду. Слуги азартно делали ставки (сама видела!).
Инграм и Ардан, обретя вполне живые тела, успехом у дам пользовались сногсшибательным. И на морду лица симпатичные и такая тайна в загашнике – были мертвыми, стали живыми. Но узами законными себя пока связывать не спешили, слишком многого не успели при первой жизни. Зато количество осчастливленных дам росло, как на дрожжах. Но, что удивительно, скандалов не случалось.
Тальд, как я и советовала, просил руки Шанди и добился ее. Сама-то юная дева была всеми ресничками «за», а убедившись в безопасности жениха, быстро сдались и родители. У них планировалась Шанти-два, потому сдали опеку над дочерью каменщики охотно. Тем паче после белого шторма сила Лисьелора стала совершенно контролируемой и губительную масштабность поумерила. Ну и Тензор со своими артефактами подстраховку обеспечил на высшем уровне.
Этот гад вообще к себе в замок уволок змейку и лисичку разом, потому как, дескать, замок у него большой и одной пары женских ручек на него никак не хватит, а вот две в самый раз.
Сынок Айсланы стал супругом враз как-то поумневшей Берды. А сама мать семейства повелителей жидкости выскочила замуж за младшего ядотворца Норкара. И так далее… Я ж не ЗАГС, чтобы всю эту статистику в уме держать.
Кажется, пожелание покинувших мир богов (я про это в нецензурном ключе как-то вспоминала), начало исполняться с какой-то странной отсрочкой. Чтобы в моих глазах навечно не остались сплошные сердечки, я к этим амурным страстям старалась не приглядываться.
И вообще, меня, между прочим, тоже замуж позвали одной из первых или даже самой первой, а я не отказалась. Не принято на Дармаре некромантам отказывать. Они же своего все равно добиваются рано или поздно. И для них никое «поздно» роли не играет. Но это шутка. Страха у меня перед Тормаром отродясь не было. Даже толики опаски. Потому что сила у него, конечно, пугающая, но разве в это дело? Зеленоглазый рыжик был своим, тем, кто прикроет спину, а не ударил в нее, если подвернется случай, тем, кто поймет и прикроет несмотря ни на что. А может, я тоже вирус поиска пары подхватила? Но инфекция очень удачная оказалась!
Как-то все это завертелось, закружилось, заботами, трудами, развлечениями. О родных я думала, скучала, но, ободренная словами стекложек, ждала. Ждать ведь тоже можно по-разному: в тоске, или с пользой, в том числе для себя и для других.
Маленькому шкодливому вихрю с зелеными глазищами, как у папы, но моими русыми волосами, достался и папин дар некромантии. Капитально закрепленная в генах магическая наследственность даже вечную рыжину переплюнула! Обошлись лишь парочкой веснушек на любопытном носике. Зато случайных гостей в замке стало поменьше. Остались лишь самые преданные или имеющими стальные нервы. Да и жили мы на два дома, мотаясь между резиденцией Дерзанкардов и Тайхозоров. Телепортация через фельды рулит!
Восхитительно стабильная психика позволила Илане воспринимать свой дар не как проклятие или данность, а как преимущество и возможность для бесконечных развлечений. Жестокой дочка не была, но такая практичность вкупе с врожденным чувством черноватого юмора даже меня порой заставляла восхищаться. Тормар учил ребенка на совесть, не позволяя пойти в разнос, но и не увлекая в скрупулезную чернуху. На болотах они пропадали вместе, то и дело выискивая всякое интересное. Спасибо, что домой не приносили! Если пушистых мотыльков мельтех я еще была готова принять, пусть висит где-нибудь в необитаемой части замка и ждет команды на случай внезапного визита самоубийц, то никаких зомби-жабомонстров и прочих «прелестей» не хотелось. Тут семья пошла навстречу маминым нервам и развлекалась подальше от замка, а что-то серьезное вообще в подземельях Дерзанкарда тренировали.
ЭПИЛОГ
Мы (я про себя и Тормара) как раз продумывали, как организовать шестой день рождения дочки, благо сверстников для игр среди знакомых было более чем достаточно. Я предложила охоту за сладкими сокровищами по замкам. Мужу идея понравилась, но он топил за болота. Я же, как представила объем стирки после такого развлечения слугам, так всеми конечностями голосовала за экстремальные игры в замке и сухих окрестностях.
А ведь еще стоило над подарком подумать. Не могла же я повязать бантиком и положить Ланке лича у кроватки, как ей мечталось, когда она слушала о перипетиях борьбы с белыми, эпичном путешествии к камню пророчеств на мертвой тени, и очень жалела, что дядя Ардан, один из ее воспитателей, теперь не нежить, а человек. Да так искренне жалела, что, порой, как мне кажется, и сам дядя тоже нет-нет, да и начинал сожалеть о былом. Когда рядом вздыхает и печально хлопает ресничками такое зеленоглазое чудо, чего угодно сделаешь, чтобы оно улыбалось.
Звук горна стал неожиданностью. У нас в замках таких звонков не было. Только колокольчики к трапезам, потому я не сразу сообразила, что горн трубит не столько снаружи, сколько изнутри.
- Мы исполнили обещанное, можно отворить врата в твой родной мир! – сигнал горна сменился голосом стекложек.
Я вспыхнула радостью, только сейчас давая волю чувствам, позволяя сердцу понять, насколько я соскучилась по маме, отцу, братьям, даже по приставучему племяннику Митьке, просто по дому, друзьям, по своему миру.
Повернувшись к Тормару с восторженной улыбкой, я едва не поперхнулась словами. Насколько сияла радостью я, настолько потемнел лицом он, слышавший слова о возможности перемещения.
К чести некроманта, он сказал лишь одно:
- Мы идем с тобой.
- Мы?
- Илана, - напомнил про дочь Тормар. – А если опять что-то случился с вратами, хочешь рискнуть?
- Не-а, - я помотала головой и улыбнулась, помахав в воздухе пятерней, той самой, на одном из пальчиков которой проявился перстень, теперь уже отражавший наш союз. Тайхозор - Дерзанкард. И так замысловатое плетение перстня стало еще причудливее. А к сиреневому камню Тайхозоров добавилась россыпь метких изумрудов по контуру оправы.
