Все – довольно далеко от работы, придется выезжать на час раньше. Но зато сэкономлю пару тысяч на аренде, что в моей ситуации лишним не будет.
От мажора пока вестей нет. Может, сегодня он и не объявится? Тогда можно будет съездить посмотреть комнаты и, если все устроит, внести залог… У меня еще оставалось несколько тысяч про запас, и я надеялась, что удастся договориться с новыми хозяевами о рассрочке за второй месяц. Погашу постепенно – деньгами мажора. Все-таки, лучше бы он сегодня позвонил! Иначе я за вечер ничего не заработаю.
Дэн объявляется за час до конца смены и назначает встречу у музея изобразительных искусств имени Пушкина.
- Мы идем в музей? – радуюсь я.
Я мечтала там побывать. Один раз даже проходила мимо, по пути на собеседование в кафе, и завернула в кассу. Но студенческого билета, чтобы получить скидку, у меня не было. А оплатить билет полностью мне не по карману – иначе бы я осталась без обеда и ужина.
Мажора, кажется, удивил мой энтузиазм. Мы договариваемся о времени, и я возвращаюсь к работе. Последний час пролетает незаметно, я порхаю по залу в предвкушении встречи с прекрасным и зарабатываю хорошие чаевые от клиентов, с которыми поделилась хорошим настроением.
К музею я подхожу, прыгая по лужам и борясь с ветром, который хочет вырвать из рук мой зонт. Стильный зонт с черно-белым принтом Парижа забыла в кафе одна из посетительниц. И когда через неделю за ним так никто и не вернулся, я забрала его себе.
Мажор уже на месте - подпирает плечом мраморную колонну, а другой рукой опирается на сложенный зонт-трость. Сегодня он одет в черную кожаную куртку, белую рубашку и джинсы и выглядит особенно нарядным.
Я взбегаю к нему по ступенькам и широко улыбаюсь, предвкушая поход в музей:
- Привет!
- Сколько энтузиазма! – Он иронически вздергивает бровь. – Это ты мне так радуешься или встрече с искусством?
- С искусством, конечно! – фыркаю, закрывая зонт, и окатываю его брызгами. Мажор отшатывается, а я сконфуженно бормочу: - Извини!
Мы входим внутрь, и я восторженно разглядываю холл с высокими потолками. У кассы толпится народ, но Дэн сразу направляется к сотруднице, проверяющей билеты, и показывает ей экран мобильного. В гардеробе мы сдаем вещи и зонты и налегке поднимаемся по широкой мраморной лестнице с красной ковровой дорожкой.
Я чувствую себя Золушкой, впервые попавшей во дворец, и сердце радостно трепещет в груди. Хоть на один вечер, но я попала в сказку! Жаль, что на мне нет красивого платья и хрустальных башмачков, а кроссовки промокли и хлюпают. Пусть рядом со мной не влюбленный принц, а насмешливый мажор, который еле меня терпит. Этот вечер особенный, и я его запомню навсегда.
Мы входим в высокие двери в зал, стены которого увешаны картинами в золотых рамах. Каждая - словно портал в волшебный мир. Дэн привел меня на выставку, посвященную русским сказкам. И переходя от одной картины к другой, я совершенно теряю счет времени. Одно дело – видеть их в Интернете и в альбомах по искусству, которые я листала в областной библиотеке, и другое – вживую.
Многие картины мне знакомы, и я пытаюсь рассказать Дэну историю их создания и интересные факты. Мажору явно скучно, и он развлекается тем, что снабжает картины ироническими комментариями, находит сходство между сказочными персонажами и звездами шоу-бизнеса, причем, не самое лестное. В Бабе Яге он увидел популярную советскую певицу, которую любит моя мама. А в Кощее – модного рэпера. Я жадно рассматриваю картины, мысленно зарисовывая их в памяти и разбирая на детали. Пару раз замечаю, как Дэн щелкает меня на телефон. Видимо, для отчета отцу. Ясно же, что мажор совершенно равнодушен к искусству и привести меня сюда – идея его отца.
- Сколько можно таращиться на картину? – не выдерживает Дэн, когда я застреваю у очередного экспоната.
- Ты же таращишься в Инстаграм часами, - возражаю я, неохотно отходя к следующей.
- Сравнила! В Инстаграме все меняется каждые полчаса. Новые фотки, новые посты…
- Новые селфи, новые губки уточкой и попки из спортзала, - продолжаю я. – Нетушки! Лучше я буду смотреть на картины знаменитых художников. Вот как у них так получается, а?
- Что? – не понимает Дэн.
- Они как будто живые. - Я завороженно разглядываю картину в человеческий рост, на которой изображена сказочная царевна в расшитом сарафане. – Смотри, она как будто сейчас шагнет из рамы прямо к нам!
Но Дэн только насмешливо качает головой:
- Ну ты и скажешь, мышка!
Чтобы не испытывать его терпение, я быстро прохожу оставшуюся часть выставки, нигде не задерживаясь, и мы покидаем помещение.
Я с любопытством смотрю на множество дверей, ведущих в другие залы музея. Мы побывали только в одном, а сколько же здесь еще интересного!
Судя по скучающему взгляду Дэна, он уже готов сбежать.
- Мы погуляем тут еще? – вырывается у меня.
- Ладно, - неохотно соглашается он. – Только недолго.
Мы проходим несколько залов и попадаем в античную эпоху. Копии древнегреческих и древнеримских скульптур застыли на постаментах, и я завороженно замираю, разглядывая их. Даже несмотря на повреждения, они совершенны.
- Я бы хотела побывать на раскопках древних городов, - признаюсь я.
- Ничего интересного, - Дэн пожимает плечами. – Я был в Афинах и в Риме.
- Правда? – Я оборачиваюсь к нему в надежде, что он поделится своими впечатлениями.
- Скука смертная.
Он снова утыкается в Инстаграм, а я отворачиваюсь к скульптурам, мечтая их зарисовать. Но при Дэне я на это никогда не решусь.
Щелчок камеры привлекает мое внимание. Дэн убирает телефон и ухмыляется.
- Ты такая одухотворенная, когда рассматриваешь эти каменюки.
Я не успеваю ответить. Ему кто-то звонит, и он бросает:
- Выйду поговорить!
Я провожаю его взглядом, а рука тянется за блокнотом, лежащим в сумке. Я записала там адреса комнат для аренды, но сейчас быстро пролистываю эти страницы до чистой и достаю карандаш, который прихватила с работы в кафе. Кто знает, выдастся ли мне еще шанс побывать в музее. А мне так понравилась одна из статуй, что захотелось зарисовать ее на память. К тому же, мажор отлучился и не станет надо мной смеяться.
Серый грифель заскользил по белому листу, намечая силуэт, рисуя профиль, выделяя детали… Я так увлеклась, что останавливаюсь только тогда, когда рисунок закончен. Наношу последние штрихи и слышу за плечом звучный мужской голос:
- Браво!
Обернувшись, вижу статного седого джентльмена в коричневом костюме и очках, который с интересом разглядывает мой рисунок.
- Отличная работа, - хвалит он. - Вы художница?
- Что вы, - смущаюсь я, прижимая блокнот к груди. – Просто рисую для себя.
- Такой талант надо развивать. – Он протягивает мне визитку. - Я преподаю в художественной академии, нам нужны одаренные студенты.
Я растерянно беру визитку и вижу, что к нам быстро направляется Дэн.
- Милая! Я вижу, ты тут не скучаешь.
Он с вызовом смотрит на мужчину и кладет руки мне на плечи. С какой стати вообще? Неужели ревнует?
- Вашей девушке нужно обязательно учиться живописи, - улыбается преподаватель. – Такой талант нельзя зарывать в землю. Надеюсь увидеть вас среди моих студенток, - обращается он уже ко мне и отходит.
Мажор иронизирует:
- Поздравляю! Уже старичков клеить начала. Это что за хрен?
- Преподаватель художественной академии, - ошеломленно бормочу я, разглядывая визитку.
А мажор выхватывает у меня блокнот, который я по-прежнему прижимаю к груди другой рукой.
- Это ты нарисовала? – Он удивленно разглядывает фигуру атлета.
- Ну да, - я пытаюсь забрать у него блокнот.
Но он не отдает и пристально смотрит на меня:
- А ты полна сюрпризов, Маша.
- Отдай! – Я протягиваю руку за блокнотом.
- Отдам, если нарисуешь меня.
У меня темнеет перед глазами, и пол уходит из-под ног. Кажется, я вернулась в тот день, который разрушил мою жизнь, и тот же парень стоит передо мной, насмешливо требуя нарисовать его портрет.
Вне себя от гнева, я выхватываю блокнот, толкаю парня в грудь и выбегаю из зала, расталкивая посетителей.
Прихожу в себя, только когда выскакиваю на крыльцо музея. В последний момент меня отрезвляет стена дождя, под которую я чуть не сбежала со ступеней.
Я шумно дышу, вдыхая свежий воздух, и пытаюсь успокоиться, прижимая блокнот к груди. Надо вернуться в гардероб за ветровкой и зонтом.
- Ты куда так рванула? – Мажор выбегает за мной из музея и останавливается, разглядывая с недоумением. – Что случилось-то?
- Ничего.
Сейчас мне неловко за свой срыв. Ни с того ни с сего налетела на парня, сбежала. Мажор ведь совсем ни при чем…
- Просто душно стало, - вру я.
- Ага, я именно так и подумал, - он с недоверием смотрит на меня. – Хочешь вернуться? Или хватит на сегодня искусства?
- Хватит, - я отвожу глаза, пряча блокнот в сумку.
Жаль, что я так и не осмотрела весь музей, но сейчас у меня нет настроения продолжать экскурсию.
- Тогда схожу за вещами, - мажор кивает мне и скрывается за дверями.
А я отхожу к белой мраморной колонне и вспоминаю о визитке, которую дал мне преподаватель. Должно быть, я обронила ее, когда бежала из зала. А впрочем, какой в ней смысл? Пока я не расплачусь с долгами, нечего и мечтать об учебе в художественной академии.
МАЖОР
- Пройдемся? – предлагаю я, раскрывая зонт-трость на ступенях музея.
Маша тянется за своим зонтиком, но я поднимаю над ее головой свой, который купил сегодня по пути в музей. Купол большой, как раз для двоих. Маша прижимается ко мне плечом, и мы сходим под дождь.
Я теряюсь в догадках, что произошло там, в зале. Когда я в шутку попросил ее нарисовать мой портрет, она взглянула на меня с такой ненавистью, как будто увидела смертельного врага. Но когда я нагнал ее на крыльце, она больше не сердилась, а выглядела растерянной и несчастной.
Дождь размывает очертания улиц и домов, превращая центр Москвы в какой-то незнакомый город. И кажется, что мы оказались внутри картины современного художника, где влюбленные идут под одним зонтом сквозь ливень.
Уже стемнело, и зажглись фонари. Мимо нас проносятся машины, и я провожаю взглядом одну из них – той же модели, на которой катался я наперегонки с Доминикой, пока не разбил. Еще недавно, сидя за рулем в комфортном салоне, я смеялся над неудачниками, которые шли по тротуарам и мокли под дождем. Но сейчас мне даже нравится идти под зонтом с Машей, вдыхая прохладную свежесть и глядя на пузырящиеся под ногами лужи. Было в этом что-то новое и непривычное для меня. Или забытое старое – вспомнилось, как ребенком я любил прыгать по лужам, доводя до ужаса своих нянь. Отец тогда уже пропадал на работе и занимался разработкой своих первых компьютерных программ по защите данных, их продажа дала ему стартовый капитал и позволила открыть маленькую фирму, которая со временем выросла в крупнейшую IT-компанию и обеспечила ему позицию в русском списке «Форбс».
Шум дождя успокаивает. Маша молчит, и я этому рад. Представляю, что если бы рядом была Доминика, она бы уже вовсю стрекотала, не затихая ни на минуту. Хотя о чем это я? Доминика ни за что бы не пошла со мной гулять под дождем. А уже давно бы спряталась от непогоды в салон своего авто или под крышу кафе. Сегодня мы с Доминикой прогуляли первую пару, а на вторую заявились порознь. Для конспирации она высадила меня за углом от универа, чтобы никто из сокурсников не увидел нас вместе.
После бурного секса с Доминикой Маша больше не вызывает у меня желания ее поцеловать. У меня ощущение, что я выгуливаю бедную родственницу, навязанную мне отцом. И мне хочется ее обогреть и накормить, такой бледной и неприкаянной она выглядит.
- Ты голодная? – окликаю я Машу, заметив впереди вывеску кафе.
- Не очень, - после заминки отвечает она.
Значит, точно голодная, хмыкаю я про себя. А вслух говорю:
- А я бы выпил кофе и поужинал!
Мы заходим в кафе, и я оглядываю полный зал. Те заведения, в которые хожу я, обычно полупусты, а тут столика свободного нет.
- Мест нет! – кидается к нам замученный официант. – Но вы можете подождать. – Он кивает на очередь из нескольких человек у двери.
Я? Подождать? Да я, на минуточку, могу купить все это кафе вместе с персоналом! Отец даже несильно обеднеет.
- Пойдем отсюда, - Маша тянет меня за рукав.
При этом она с такой жадностью провожает взглядом официантку, несущую чашку капучино и салат, что я понимаю, как сильно ей хочется остаться.
- Вы не поняли, - я преграждаю путь официанту, который уже хочет сбежать. – У нас заказано.
Сую парню крупную купюру. Тот воровато оборачивается – не видел ли кто? Прячет ее в карман и суетится:
- Пройдемте!
Столик, к которому он нас провожает, находится в уютном углу, отгороженном книжным стеллажом. Официант убирает табличку «Забронировано» и кладет на стол меню.
А деньги значительно облегчают жизнь. Спасибо папе!
Повесив куртку на спинку стула, я сажусь за стол и напарываюсь на острый взгляд Маши.
- А деньги значительно облегчают жизнь, да? – спрашивает девушка.
Я вздрагиваю. Она что, читает мои мысли?
МАША
- А ты чем-то недовольна? – Мажор с вызовом отвечает на мой вопрос, и я прикусываю язык.
В самом деле, что мне возмущаться? Парень меня в музей сводил, в кафе пригласил, даже договорился о столике. На взятку, которую он сунул официанту, я могла бы купить себе кроссовки. Он так легко раздает деньги направо и налево, что сразу понятно – он их не зарабатывает.
- Просто интересно, - не выдерживаю я, - ты хоть раз в жизни заработал деньги сам?
Глупый вопрос! Мажор удивленно смотрит на меня:
- А зачем?
- Действительно. Забудь.
Уж если на кого и стоит злиться, то на его отца, который избаловал своего единственного наследника.
- Схожу помыть руки. - Я поднимаюсь с места, оставив на стуле свою сумку – уродливым швом к спинке, чтобы мажор не заметил.
А когда возвращаюсь, вижу, как он держит мой блокнот и рассматривает рисунок с атлетом.
- Ты его так натурально изобразила, - ничуть не смущаясь, говорит он.
- Ты что, шарился в моей сумке? – Я возмущенно вырываю блокнот у него из рук.
- Чего сразу шарился? – обиженно возражает он. – Твоя сумка со стула упала, из нее блокнот выпал, я поднял.
Я осекаюсь. В самом деле, что я сегодня завелась?
- Ты что, комнату ищешь? – спрашивает мажор, когда я сажусь напротив.
- А ты весь мой блокнот пролистал? – снова возмущаюсь я.
- Ты же мне ничего о себе не рассказываешь.
- А ты и не спрашиваешь.
- Почему ты согласилась со мной встречаться?
- А разве непонятно? – Я невесело усмехаюсь. – Мне нужны деньги.
- Зачем?
- Зачем? – взрываюсь я. - И это спрашивает тот, кто сорит деньгами направо и налево? На жизнь, на аренду жилья, на еду, на проездной.
Я уж молчу про кроссовки, которые вымокли насквозь и которые тоже по-хорошему стоит поменять, чтобы не заболеть.
- Тебе явно нужно больше. - Мажор проницательно смотрит на меня, и я отвожу глаза. – У тебя кто-то болен? Мама, папа, сестра? Если нужны деньги на лечение, я могу поговорить с отцом. Он жертвует на благотворительность.
- У меня только мама, и та, к счастью, здорова, - отрезаю я.
Стоило сказать про мать, как лицо Дэна мгновенно каменеет.
- Ладно, не хочешь, не говори, - он утыкается в меню.
От мажора пока вестей нет. Может, сегодня он и не объявится? Тогда можно будет съездить посмотреть комнаты и, если все устроит, внести залог… У меня еще оставалось несколько тысяч про запас, и я надеялась, что удастся договориться с новыми хозяевами о рассрочке за второй месяц. Погашу постепенно – деньгами мажора. Все-таки, лучше бы он сегодня позвонил! Иначе я за вечер ничего не заработаю.
Дэн объявляется за час до конца смены и назначает встречу у музея изобразительных искусств имени Пушкина.
- Мы идем в музей? – радуюсь я.
Я мечтала там побывать. Один раз даже проходила мимо, по пути на собеседование в кафе, и завернула в кассу. Но студенческого билета, чтобы получить скидку, у меня не было. А оплатить билет полностью мне не по карману – иначе бы я осталась без обеда и ужина.
Мажора, кажется, удивил мой энтузиазм. Мы договариваемся о времени, и я возвращаюсь к работе. Последний час пролетает незаметно, я порхаю по залу в предвкушении встречи с прекрасным и зарабатываю хорошие чаевые от клиентов, с которыми поделилась хорошим настроением.
К музею я подхожу, прыгая по лужам и борясь с ветром, который хочет вырвать из рук мой зонт. Стильный зонт с черно-белым принтом Парижа забыла в кафе одна из посетительниц. И когда через неделю за ним так никто и не вернулся, я забрала его себе.
Мажор уже на месте - подпирает плечом мраморную колонну, а другой рукой опирается на сложенный зонт-трость. Сегодня он одет в черную кожаную куртку, белую рубашку и джинсы и выглядит особенно нарядным.
Я взбегаю к нему по ступенькам и широко улыбаюсь, предвкушая поход в музей:
- Привет!
- Сколько энтузиазма! – Он иронически вздергивает бровь. – Это ты мне так радуешься или встрече с искусством?
- С искусством, конечно! – фыркаю, закрывая зонт, и окатываю его брызгами. Мажор отшатывается, а я сконфуженно бормочу: - Извини!
Мы входим внутрь, и я восторженно разглядываю холл с высокими потолками. У кассы толпится народ, но Дэн сразу направляется к сотруднице, проверяющей билеты, и показывает ей экран мобильного. В гардеробе мы сдаем вещи и зонты и налегке поднимаемся по широкой мраморной лестнице с красной ковровой дорожкой.
Я чувствую себя Золушкой, впервые попавшей во дворец, и сердце радостно трепещет в груди. Хоть на один вечер, но я попала в сказку! Жаль, что на мне нет красивого платья и хрустальных башмачков, а кроссовки промокли и хлюпают. Пусть рядом со мной не влюбленный принц, а насмешливый мажор, который еле меня терпит. Этот вечер особенный, и я его запомню навсегда.
Прода от 16.03.2021, 14:01
Мы входим в высокие двери в зал, стены которого увешаны картинами в золотых рамах. Каждая - словно портал в волшебный мир. Дэн привел меня на выставку, посвященную русским сказкам. И переходя от одной картины к другой, я совершенно теряю счет времени. Одно дело – видеть их в Интернете и в альбомах по искусству, которые я листала в областной библиотеке, и другое – вживую.
Многие картины мне знакомы, и я пытаюсь рассказать Дэну историю их создания и интересные факты. Мажору явно скучно, и он развлекается тем, что снабжает картины ироническими комментариями, находит сходство между сказочными персонажами и звездами шоу-бизнеса, причем, не самое лестное. В Бабе Яге он увидел популярную советскую певицу, которую любит моя мама. А в Кощее – модного рэпера. Я жадно рассматриваю картины, мысленно зарисовывая их в памяти и разбирая на детали. Пару раз замечаю, как Дэн щелкает меня на телефон. Видимо, для отчета отцу. Ясно же, что мажор совершенно равнодушен к искусству и привести меня сюда – идея его отца.
- Сколько можно таращиться на картину? – не выдерживает Дэн, когда я застреваю у очередного экспоната.
- Ты же таращишься в Инстаграм часами, - возражаю я, неохотно отходя к следующей.
- Сравнила! В Инстаграме все меняется каждые полчаса. Новые фотки, новые посты…
- Новые селфи, новые губки уточкой и попки из спортзала, - продолжаю я. – Нетушки! Лучше я буду смотреть на картины знаменитых художников. Вот как у них так получается, а?
- Что? – не понимает Дэн.
- Они как будто живые. - Я завороженно разглядываю картину в человеческий рост, на которой изображена сказочная царевна в расшитом сарафане. – Смотри, она как будто сейчас шагнет из рамы прямо к нам!
Но Дэн только насмешливо качает головой:
- Ну ты и скажешь, мышка!
Чтобы не испытывать его терпение, я быстро прохожу оставшуюся часть выставки, нигде не задерживаясь, и мы покидаем помещение.
Я с любопытством смотрю на множество дверей, ведущих в другие залы музея. Мы побывали только в одном, а сколько же здесь еще интересного!
Судя по скучающему взгляду Дэна, он уже готов сбежать.
- Мы погуляем тут еще? – вырывается у меня.
- Ладно, - неохотно соглашается он. – Только недолго.
Мы проходим несколько залов и попадаем в античную эпоху. Копии древнегреческих и древнеримских скульптур застыли на постаментах, и я завороженно замираю, разглядывая их. Даже несмотря на повреждения, они совершенны.
- Я бы хотела побывать на раскопках древних городов, - признаюсь я.
- Ничего интересного, - Дэн пожимает плечами. – Я был в Афинах и в Риме.
- Правда? – Я оборачиваюсь к нему в надежде, что он поделится своими впечатлениями.
- Скука смертная.
Он снова утыкается в Инстаграм, а я отворачиваюсь к скульптурам, мечтая их зарисовать. Но при Дэне я на это никогда не решусь.
Щелчок камеры привлекает мое внимание. Дэн убирает телефон и ухмыляется.
- Ты такая одухотворенная, когда рассматриваешь эти каменюки.
Я не успеваю ответить. Ему кто-то звонит, и он бросает:
- Выйду поговорить!
Я провожаю его взглядом, а рука тянется за блокнотом, лежащим в сумке. Я записала там адреса комнат для аренды, но сейчас быстро пролистываю эти страницы до чистой и достаю карандаш, который прихватила с работы в кафе. Кто знает, выдастся ли мне еще шанс побывать в музее. А мне так понравилась одна из статуй, что захотелось зарисовать ее на память. К тому же, мажор отлучился и не станет надо мной смеяться.
Серый грифель заскользил по белому листу, намечая силуэт, рисуя профиль, выделяя детали… Я так увлеклась, что останавливаюсь только тогда, когда рисунок закончен. Наношу последние штрихи и слышу за плечом звучный мужской голос:
- Браво!
Обернувшись, вижу статного седого джентльмена в коричневом костюме и очках, который с интересом разглядывает мой рисунок.
- Отличная работа, - хвалит он. - Вы художница?
- Что вы, - смущаюсь я, прижимая блокнот к груди. – Просто рисую для себя.
- Такой талант надо развивать. – Он протягивает мне визитку. - Я преподаю в художественной академии, нам нужны одаренные студенты.
Я растерянно беру визитку и вижу, что к нам быстро направляется Дэн.
- Милая! Я вижу, ты тут не скучаешь.
Он с вызовом смотрит на мужчину и кладет руки мне на плечи. С какой стати вообще? Неужели ревнует?
- Вашей девушке нужно обязательно учиться живописи, - улыбается преподаватель. – Такой талант нельзя зарывать в землю. Надеюсь увидеть вас среди моих студенток, - обращается он уже ко мне и отходит.
Мажор иронизирует:
- Поздравляю! Уже старичков клеить начала. Это что за хрен?
- Преподаватель художественной академии, - ошеломленно бормочу я, разглядывая визитку.
А мажор выхватывает у меня блокнот, который я по-прежнему прижимаю к груди другой рукой.
- Это ты нарисовала? – Он удивленно разглядывает фигуру атлета.
- Ну да, - я пытаюсь забрать у него блокнот.
Но он не отдает и пристально смотрит на меня:
- А ты полна сюрпризов, Маша.
- Отдай! – Я протягиваю руку за блокнотом.
- Отдам, если нарисуешь меня.
У меня темнеет перед глазами, и пол уходит из-под ног. Кажется, я вернулась в тот день, который разрушил мою жизнь, и тот же парень стоит передо мной, насмешливо требуя нарисовать его портрет.
Вне себя от гнева, я выхватываю блокнот, толкаю парня в грудь и выбегаю из зала, расталкивая посетителей.
Прихожу в себя, только когда выскакиваю на крыльцо музея. В последний момент меня отрезвляет стена дождя, под которую я чуть не сбежала со ступеней.
Я шумно дышу, вдыхая свежий воздух, и пытаюсь успокоиться, прижимая блокнот к груди. Надо вернуться в гардероб за ветровкой и зонтом.
- Ты куда так рванула? – Мажор выбегает за мной из музея и останавливается, разглядывая с недоумением. – Что случилось-то?
- Ничего.
Сейчас мне неловко за свой срыв. Ни с того ни с сего налетела на парня, сбежала. Мажор ведь совсем ни при чем…
- Просто душно стало, - вру я.
- Ага, я именно так и подумал, - он с недоверием смотрит на меня. – Хочешь вернуться? Или хватит на сегодня искусства?
- Хватит, - я отвожу глаза, пряча блокнот в сумку.
Жаль, что я так и не осмотрела весь музей, но сейчас у меня нет настроения продолжать экскурсию.
- Тогда схожу за вещами, - мажор кивает мне и скрывается за дверями.
А я отхожу к белой мраморной колонне и вспоминаю о визитке, которую дал мне преподаватель. Должно быть, я обронила ее, когда бежала из зала. А впрочем, какой в ней смысл? Пока я не расплачусь с долгами, нечего и мечтать об учебе в художественной академии.
Прода от 17.03.2021, 13:51
МАЖОР
- Пройдемся? – предлагаю я, раскрывая зонт-трость на ступенях музея.
Маша тянется за своим зонтиком, но я поднимаю над ее головой свой, который купил сегодня по пути в музей. Купол большой, как раз для двоих. Маша прижимается ко мне плечом, и мы сходим под дождь.
Я теряюсь в догадках, что произошло там, в зале. Когда я в шутку попросил ее нарисовать мой портрет, она взглянула на меня с такой ненавистью, как будто увидела смертельного врага. Но когда я нагнал ее на крыльце, она больше не сердилась, а выглядела растерянной и несчастной.
Дождь размывает очертания улиц и домов, превращая центр Москвы в какой-то незнакомый город. И кажется, что мы оказались внутри картины современного художника, где влюбленные идут под одним зонтом сквозь ливень.
Уже стемнело, и зажглись фонари. Мимо нас проносятся машины, и я провожаю взглядом одну из них – той же модели, на которой катался я наперегонки с Доминикой, пока не разбил. Еще недавно, сидя за рулем в комфортном салоне, я смеялся над неудачниками, которые шли по тротуарам и мокли под дождем. Но сейчас мне даже нравится идти под зонтом с Машей, вдыхая прохладную свежесть и глядя на пузырящиеся под ногами лужи. Было в этом что-то новое и непривычное для меня. Или забытое старое – вспомнилось, как ребенком я любил прыгать по лужам, доводя до ужаса своих нянь. Отец тогда уже пропадал на работе и занимался разработкой своих первых компьютерных программ по защите данных, их продажа дала ему стартовый капитал и позволила открыть маленькую фирму, которая со временем выросла в крупнейшую IT-компанию и обеспечила ему позицию в русском списке «Форбс».
Шум дождя успокаивает. Маша молчит, и я этому рад. Представляю, что если бы рядом была Доминика, она бы уже вовсю стрекотала, не затихая ни на минуту. Хотя о чем это я? Доминика ни за что бы не пошла со мной гулять под дождем. А уже давно бы спряталась от непогоды в салон своего авто или под крышу кафе. Сегодня мы с Доминикой прогуляли первую пару, а на вторую заявились порознь. Для конспирации она высадила меня за углом от универа, чтобы никто из сокурсников не увидел нас вместе.
После бурного секса с Доминикой Маша больше не вызывает у меня желания ее поцеловать. У меня ощущение, что я выгуливаю бедную родственницу, навязанную мне отцом. И мне хочется ее обогреть и накормить, такой бледной и неприкаянной она выглядит.
- Ты голодная? – окликаю я Машу, заметив впереди вывеску кафе.
- Не очень, - после заминки отвечает она.
Значит, точно голодная, хмыкаю я про себя. А вслух говорю:
- А я бы выпил кофе и поужинал!
Мы заходим в кафе, и я оглядываю полный зал. Те заведения, в которые хожу я, обычно полупусты, а тут столика свободного нет.
- Мест нет! – кидается к нам замученный официант. – Но вы можете подождать. – Он кивает на очередь из нескольких человек у двери.
Я? Подождать? Да я, на минуточку, могу купить все это кафе вместе с персоналом! Отец даже несильно обеднеет.
- Пойдем отсюда, - Маша тянет меня за рукав.
При этом она с такой жадностью провожает взглядом официантку, несущую чашку капучино и салат, что я понимаю, как сильно ей хочется остаться.
- Вы не поняли, - я преграждаю путь официанту, который уже хочет сбежать. – У нас заказано.
Сую парню крупную купюру. Тот воровато оборачивается – не видел ли кто? Прячет ее в карман и суетится:
- Пройдемте!
Столик, к которому он нас провожает, находится в уютном углу, отгороженном книжным стеллажом. Официант убирает табличку «Забронировано» и кладет на стол меню.
А деньги значительно облегчают жизнь. Спасибо папе!
Повесив куртку на спинку стула, я сажусь за стол и напарываюсь на острый взгляд Маши.
- А деньги значительно облегчают жизнь, да? – спрашивает девушка.
Я вздрагиваю. Она что, читает мои мысли?
МАША
- А ты чем-то недовольна? – Мажор с вызовом отвечает на мой вопрос, и я прикусываю язык.
В самом деле, что мне возмущаться? Парень меня в музей сводил, в кафе пригласил, даже договорился о столике. На взятку, которую он сунул официанту, я могла бы купить себе кроссовки. Он так легко раздает деньги направо и налево, что сразу понятно – он их не зарабатывает.
- Просто интересно, - не выдерживаю я, - ты хоть раз в жизни заработал деньги сам?
Глупый вопрос! Мажор удивленно смотрит на меня:
- А зачем?
- Действительно. Забудь.
Уж если на кого и стоит злиться, то на его отца, который избаловал своего единственного наследника.
- Схожу помыть руки. - Я поднимаюсь с места, оставив на стуле свою сумку – уродливым швом к спинке, чтобы мажор не заметил.
А когда возвращаюсь, вижу, как он держит мой блокнот и рассматривает рисунок с атлетом.
- Ты его так натурально изобразила, - ничуть не смущаясь, говорит он.
- Ты что, шарился в моей сумке? – Я возмущенно вырываю блокнот у него из рук.
- Чего сразу шарился? – обиженно возражает он. – Твоя сумка со стула упала, из нее блокнот выпал, я поднял.
Я осекаюсь. В самом деле, что я сегодня завелась?
- Ты что, комнату ищешь? – спрашивает мажор, когда я сажусь напротив.
- А ты весь мой блокнот пролистал? – снова возмущаюсь я.
- Ты же мне ничего о себе не рассказываешь.
- А ты и не спрашиваешь.
- Почему ты согласилась со мной встречаться?
- А разве непонятно? – Я невесело усмехаюсь. – Мне нужны деньги.
- Зачем?
- Зачем? – взрываюсь я. - И это спрашивает тот, кто сорит деньгами направо и налево? На жизнь, на аренду жилья, на еду, на проездной.
Я уж молчу про кроссовки, которые вымокли насквозь и которые тоже по-хорошему стоит поменять, чтобы не заболеть.
- Тебе явно нужно больше. - Мажор проницательно смотрит на меня, и я отвожу глаза. – У тебя кто-то болен? Мама, папа, сестра? Если нужны деньги на лечение, я могу поговорить с отцом. Он жертвует на благотворительность.
- У меня только мама, и та, к счастью, здорова, - отрезаю я.
Стоило сказать про мать, как лицо Дэна мгновенно каменеет.
- Ладно, не хочешь, не говори, - он утыкается в меню.
