Часть 1
Глава 1.
375 год от наступления Тьмы
месяц Хлеборост
5 день
— Слыхал? Барону-то сегодня камень привезут, — высокий мужик почесал в затылке, придерживая падающий бердыш.
Два стражника, облачённые в клёпаные кожаные доспехи, прислонились к каменной стене и скучающе наблюдали за пустым коридором. Они должны были совершить обход в этой части замка и повернуть назад, но служивые задержались недалеко от кухни, в надежде урвать кусок чего-нибудь съестного. Всё верно: подальше от командования, поближе к котелку.
Его напарник зевнул, заунывно подвывая:
— Да и пёс с ним.
— С камнем аль с бароном? — уточнил долговязый, настораживаясь.
Рядом послышались шаги. В коридор завернули две служанки с полными корзинами белья. Заприметив мужиков, они задорно рассмеялись, хитро подмигнули служивым. Высокий приосанился, но помотал головой, мол, не сейчас, на службе мы. Второй же, слегка приободрившись при виде молодух, быстро сник, когда от тех остался только запах мыльного корня. Девицы уплыли дальше по коридору, бросив на прощание заинтересованные взгляды.
— Камень-барон... И с тем, и с другим, — продолжил низкий, — сдалися они мне оба как прошлогодний снег.
— Бают, что камень-то проклят. Олька, которая хозяйские палаты убирает, сказывала, что барон-де велел камень отдельно от остального добра стеречь.
— Пошто так?
— А леший его разберёт, — пожал плечами высокий стражник, отмахнувшись от летающей перед носом мухи.
Пустая беседа была единственным развлечением в карауле, так что служивые лениво перекидывались словами, как барыни из знати воланом.
— И кого охранять поставють?
— А вроде Павка да Рябой бахвалились, мол, им доверят.
Низкий стражник сплюнул:
— От дурни. Вечно поперёк батьки в пекло лезут, выслужиться хотят. Чаво им на заднице ровно не сидится?
— Дык молодые ещё. Да и не ведают, видно, что камень собираются в западном крыле хранить.
Мужики переглянулись. Про западное крыло замка ходили разные слухи, в основном недобрые.
— Я б туда ни за какие пряники не сунулся. Говорят баронова дочка там упырицей ходит. Как думашь, бабьи сказки?
— Сказки — не сказки, а вой привида там своими ушами слышал, — долговязый почесал кончик носа и крикнул в конец коридора, — Эй, девка! Подь сюды. Новенькая что ль? — поинтересовался он у друга.
Тот пожал плечами, разглядывая сидящую на корточках согнутую фигуру. В углу натирала пол незнакомая холопка. Хотя её лицо вроде примелькалось в замке, но имени мужики не знали. Тёмная коса, убранная под косынку, да худые лопатки, выпирающие под рубахой — всё, что бросалось в глаза. Обычная она была. Как все. Взгляд скользил по ней, не задерживаясь. То ли дело Олька баронская — вот где ладная девка! Подержаться есть за что, да и сама хороша...
***
Я усиленно натирала пол, прикидываясь ветошью. Вслушивалась в каждое слово стражников, хотя те пока не сказали ничего нового. Сообразив, что мужики ещё ждут ответа, обернулась через плечо:
— Ну и чаво надобно?
— Чаво-чаво, давай дуй-ка на кухню, воды нам принеси что ль, — оживился один из мужиков.
— Не могу отлучиться. Управитель наш, Гостемил, велел коридор начисто оттереть да еще и комнату подготовить для охраны камня, — я отложила тряпку и поднялась с колен, вытирая руки о передник, — а там больно много мыть, боюсь не управлюсь.
— Это в старой оружейной-то? — удивился долговязый, — да там зал — мышь перепрыгнет. Давай-давай, не отлынивай. Да поболе кружку тащи. Скажешься еще Ульке — это добрая такая деваха, — стражник помахал перед грудью руками, словно нёс два арбуза, — что для нас-де. Глядишь ещё булку какую из печи даст, дык мы уж тебя не обидим.
Еле скрывая улыбку, молча кивнула. Значит, старая оружейная, да? Отлично.
Довольная собой, я подхватила ведро с мутной водой и тряпку:
— Заодно воду сменю, — буркнула мужикам, потопав в сторону кухни.
Один стражник проводил меня сонным взглядом, второй смотрел куда-то в потолок. Видимо прикидывал, какой пирожок ему достанется: с капустой, аль с мясом. Лучше, конечно с мясом, но дарёному коню…
Свернув за угол и отойдя на приличное расстояние, я припустила в другой конец галереи. Чихать хотела на их булки. Теперь, когда знаю всё, что нужно для дела, наконец-то смогу воплотить в жизнь свой детально обдуманный план. Я облегченно выдохнула, припомнив, сколько же пришлось пахать как сивый мерин ради этого дня.
Еще с месяц назад, значится, забрела я в это захолустье в надежде поживиться чем-нибудь ценным. Золото, цацки, может какая церковная побрякушка — мне до плешивого козла что будет, лишь бы ценное. Найти скупщика — не проблема, эти ребята обычно отираются либо на базарах, либо в корчмах. И я решила начать с последних. Всегда полезно послушать местные сплетни и пьяные байки.
Не успела опрокинуть первую кружку в одной таверне, как туда же после ночного дежурства ввалилась пара местных стражников попить бражки и потискать девок. Судя по всему, до этой корчмы они заходили ещё куда-то, потому как вползли уже кривые как турецкая сабля, да и разило от них крепчайшим солдатским самогоном за версту. Мужики пьяно растеклись по лавке, тут же затребовав себе порцию медовухи.
После пятой кружки пьянчуги орали песни и бахвалились собственной важностью, мол, скоро привезут местному барону камень знатный, а им-де доверят его охранять. Рубин чистый как слеза Трёх, да и сам по себе, как есть, не простой. Что в нём «не простого», эта пьянь вспомнить не смогла, но мне хватило слова «рубин». Стражники продолжали орать на всю корчму, что барон, якобы, лично просил их присмотреть за сокровищем, а раз они такие важные персоны, то подать им еще пойла покрепче и девок поплотнее.
Я наблюдала за мужиками из дальнего угла, и меня начал грызть червячок сомнений: уж больно хороша была новость. Рубин, верно, цены не малой, стеречь его должны как зеницу ока. Так почему же такую тайну доверили двум шутам? Либо это простая сплетня, либо стоящее дело, но где-то, чуяла, был подвох. В любом случае стоило всё проверить.
Выведав тогда у солдатни всё, что можно — подливала им бормотухи так, что можно было утопиться в ней — я вприпрыжку побежала до своего убежища готовиться к краже. Жила тогда неподалеку от города, в одной лесной избушке, там же хранила свой скарб. Однако, услыхав такую заманчивую новость — рубин... Рубин невероятной чистоты здесь, в Триннице. Это же кража века! — я быстренько похватала часть манаток и побежала в город, поближе к замку, в надежде устроиться туда мелкой прислугой.
Мне предстояла непростая задача. В такие хлебные места попасть крайне трудно: люди работали и жили там целыми семьями, все друг друга знали и просто так, со стороны, никого не брали. Я уже собиралась брать крепость штурмом, но тут словно подарок небес барон Гжевик велел давать работу в замке всякому, кто попросит. Старый хозяин на склоне лет решил заняться благотворительностью, а заодно наладить отношения с церковью. Грешно было не поддержать благие начинания, и я благополучно устроилась на должность «пойди-принеси-не мешайся под ногами». Всё складывалось гладко. Даже слишком...
Для начала меня взяли помогать во дворе: там подмести, тут воды натаскать, но хорошо подвешенный язык помог без мыла протиснуться внутрь цитадели. Пара рассказанных баек, несколько сочувственных вздохов, один низенький поклон да слезливая история о бедной сироте, и управляющий, махнувши рукой, пристроил меня убирать внутренние залы. Добрый человек. Я, не теряя времени зря, тщательно исследовала место будущей "работы". Выяснила, когда сменяются караулы, кто ходит в охране. Втеревшись в доверие к девчонке, прислуживающей хозяину замка, вызнала от неё, что барин определил камушек в западное крыло, не захотев почему-то хранить того в сокровищнице. Как говорится "нашим легче".
В общем, всё шло как по маслу. Правда, пришлось целый месяц горбатить спину, но оно того стоило. Ведь сегодня наконец-то выяснилось, как и где будет храниться рубин.
Бросив двух разгильдяев ждать свои булки, я добежала до конца галереи, свернула в небольшой зал. Близился полдень, и в замке было мало люду — все высыпали во двор греться на солнце. Так что я поспешила прямиком в старую оружейную, иногда делая вид, что ужасно занята уборкой, когда навстречу попадалась редкая челядь. Хорошо, что бог наградил неприметной внешностью: людской взгляд скользил по мне, не задерживаясь, считая частью окружающей обстановки.
Добравшись до заветной двери, я, еле сдерживаясь, чихнула. Пыли тут было немерено, что, впрочем, неудивительно — народ сюда почти не захаживает, рассказывая о страшной нечисти. Слушая такие байки, я только потирала ручки и посмеивалась про себя. Выудив из-под многочисленных юбок связку отмычек, открыла дверь в оружейную. О ключах, кстати, позаботилась ещё на первой неделе, свистнув их у Гостемила. Плёвое дело — сделать дубликаты в Триннице и подкинуть оригиналы обратно. Спрятав отмычки и оказавшись в тёмной затхлой комнате, я прикрыла за собой дверь, скинула простое платье служанки и облачилась в свой рабочий костюм: штаны и мягкий удобный сюртук. Спрятав одежду, залезла на шкаф, и, подпрыгнув, кое-как вскарабкалась на потолочную балку. Теперь оставалось только ждать.
Если кто-то считает, что вор — это свистнуть и бежать, то он глубоко заблуждается. Залог удачной кражи — выжидание правильного момента, и что-что, а чувствовать такой момент я научилась. Жизнь заставила.
Устроившись поудобнее, проверила свои инструменты, спрятанные за пазухой. Целы ли? Время потянулось как смола под солнцем, и сидение под потолком начало затягиваться. От нечего делать, я попробовала прокручивать в голове пути отхода и припоминать, как и где проходят нужные коридоры и галереи.
Замок был относительно молод. Слуги рассказывали, что поначалу на этом месте отстроили лишь небольшой фортик, но барон Гжевик постепенно превратил его в целую крепость, обнёс камнем и расширил территорию. Владелец замка был солдатом старой закалки и держал челядь с хозяйством в узде, так что в крепости всегда был порядок. Правда, местные бают, что смерть дочери здорово подкосила старого барона, и он уже не так пристально следил за слугами, а те, пользуясь послаблением, иной раз отлынивали от своих обязанностей. Охрана могла вместо обходов ночь напролёт рубиться в карты. И, уж конечно, никто из челяди не горел желанием заходить в нехорошую часть крепости, что мне было весьма на руку. Можно было засунуть свой любопытный нос в любую щель, не рискуя при этом схлопотать пару плетей по заднице.
В размышлениях я не заметила, как прошло уже несколько часов. Иногда меняя позу и разминая затёкшие мышцы, начала уж было думать, что стражники меня надули, но тут послышались шаги, и дверь отворилась. Управляющий замка велел кому-то поставить «его» в середину зала, а сам прошёлся по комнате, зажигая свечи в канделябрах.
— Не забудьте ещё камин растопить, уяснили? — крикнул он, выходя из комнаты.
Двое парней из прислуги протиснулись в узкие двери, матерясь про себя и затаскивая огромный, похоже, что из цельного камня, постамент.
— Из чего эта дура сделана-то? Тяжёлая как рука нашей поварихи, — пропыхтел один, смахивая пот с лица.
— Не ведаю, давай побыстрей затащим его да смоемся из этого проклятого места, — отдувался второй.
Они установили его в центре зала и поспешили из оружейной:
— Может, ты очагом займёшься? — спросил один другого.
— Не выйдет, давай-ка вместе, — отрезал второй и вышел, прикрыв дверь.
Хлопцы вернулись через некоторое время, забросили в камин охапку дров, как следует растопив его, забрали огниво и поспешили вон. Я принялась разглядывать освещенное убранство.
Маленькие слуховые окошки под самым потолком только краешком показывали ночное небо. На улице уже стемнело, а луна надежно спряталась за облаками. Единственными источниками света теперь служили растопленный очаг да несколько свечей в канделябрах. Они выхватывали из темноты пару деревянных лавок, убранных вдоль стен, старый массивный шкаф с разным барахлом, несколько пустующих деревянных стоек под оружие и принесённый постамент в центре, завершающий всю картину. От дальнейшего разглядывания меня отвлёк звук открывающейся двери — верно, те парни чего-то забыли. Но на этот раз в зал зашел незнакомец.
Высокий мужик в тяжелых кожаных доспехах, с мечом на перевязи огляделся по сторонам. В руках у него был квадратный ящик или шкатулку, покрытая плотной тканью. Стражник прошёлся по комнате и заглянул во все углы убедиться, что в зале больше никого не было. Конечно-конечно. Тут надежно как у Ящера в желудке. Я лишний раз поблагодарила всех богов, что тусклый свет от свечей не доставал до потолка — сумрак служил надежным укрытием.
Мужик, окинув комнату взглядом еще раз, аккуратно поставил ящик на постамент, посадив его в точно вырезанный паз. Раздался тихий щелчок. Сдается мне, что эта шкатулка и постамент создавались друг для друга. Мужик проверил конструкцию ещё раз и, наконец, убрал ткань.
Под ней оказался прозрачный ларец, в котором на синем атласе покоился поразительных размеров рубин. Я восхищённо разглядывала его, не отрывая взгляда. Отблески огня придавали камню внутреннее свечение, словно это и не камень вовсе, а стеклянный сосуд, наполненный живой жидкостью. Казалось, она постоянно двигается, меняя форму и оттенки с алого на пурпурный и обратно. Я моргнула: не хватало ещё задремать завороженной.
Пошевелив затекшими ногам — интересно, сколько уже сижу тут — неслышно сменила позу, наблюдая за стражником, что оказался для меня крайне неприятной неожиданностью. Раньше в замке я его не видела. Где два олуха, которые пьянствовали в корчме? И почему тут оказался этот наёмник?
Мужик иногда вставал и прохаживался вдоль стен, иногда подходил к постаменту, но большую часть времени сидел или стоял, прислонившись к стене. Высокий и здоровый: в своем доспехе размерами не уступал вставшему на задние лапы медведю. Лица не разглядела, но на запястьях заметила пару шрамов, еще розовых, только затянувшихся. На левой руке не хватало двух пальцев. Определенно, не простой служака — эти ребята хлещут брагу бочками и обрастают дородными животами, благо крупных войн в здешних местах не было уже лет восемь. Передо мной же был воин. К такому в лапы лучше не попадаться: сначала шею свернёт, а потом посмотрит кому. Наёмник, словно в ответ на мои мысли, повёл могучими плечами, потёр лицо и опять уставился на стеклянный ларец с рубином.
Я понаблюдала за ним ещё немного и, убедившись, что неприятных сюрпризов больше не будет, принялась за работу.Отогнув полу сюртука, аккуратно вытащила духовую трубку и небольшой сверток с дротиками. Развернула ткань, осмотрела иглы со всех сторон. Густо намазанные зельем, они тихо мерцали в свете свечей. На создание этих штук уходит около месяца: сбор нужных трав, вымачивание и перегонка. Один укол способен свалить среднего быка на пару часов, так что дротики были на вес золота.
Плавно передвигаясь и стараясь не потревожить хлопья пыли, я переместилась чуть левее. Уже набрав в лёгкие воздуха и поднеся к губам трубку, остановилась: в коридоре послышались голоса. Управляющий громко костерил кого-то за проступок, с каждой фразой повышая голос, пока не открыл дверь в зал с рубином:
