— Ты это о чем?
— Мы пойдем к твоему отцу вместе. Какого ты, интересно, обо мне мнения, если считаешь, что я буду отсиживаться дома, в то время, как ты…
— Да ты что! Я ничего такого не думаю…
— Вот и хорошо. Потому что объясняться мы будем вдвоем. Можешь к этому привыкать. — Сказал, как отрезал. Вере оставалось только кивнуть, соглашаясь. В конце концов, кто она такая, чтобы спорить с мужчиной?
— Я подожду тебя.
— На столе в кухне твой кофе. Я быстро в душ. Через две минуты выходим.
В общем, они практически уложились в обещанные четверть часа.
— Мало я тебя в детстве бил! — заметил Николай Степанович, после того, как крепко обнял дочь.
— Ты меня вообще не бил, папочка, — грустно улыбнулась Вера.
— А надо было! Вот сколько раз я тебе говорил быть всегда на связи? А вдруг что… Привет, Егор.
— Доброе утро. Вы уж ее не ругайте сильно. Это моя вина, — заметил мужчина, пожимая руку будущему тестю.
— Что девочке голову вскружил?
— Папа!
— А что «папа»? Это еще мать не знает! Замужем за одним, хвостом вертишь с другим… Мы тебя так воспитывали?
— Я развожусь.
— Хорошая новость. Давно пора, — парирует отец, и тут же повернувшись к Егору, спросил. — А что же с конфликтом интересов будем делать?
— Устранять. Не будет никакого конфликта. Увольняюсь я.
— Вот тебе на…
Объясняться на ходу было не очень удобно, поэтому разговор продолжили уже в квартире Веры, устроившись в просторной кухне за большим овальным столом. Первым делом Николай Степанович позвонил жене, чтобы развеять все ее страхи. В подробности мужчина не вдавался.
— И чем ты собираешься заниматься, после увольнения?
— Возглавлю региональный НАБ.
Николай Степанович присвистнул. Задумчиво потер подбородок:
— Это ж ты теперь ляжешь на этой работе. Поднимать с нуля такую махину… Не ищешь ты легких путей.
— Иначе бы мне пришлось заявлять самоотвод, что было бы не самым удачным решением. К тому же, на новом месте зарплата не в пример больше. А у нас большая семья намечается.
— Даже так? — вскинул брови заботливый родитель. А Вера и вовсе замерла. Они как-то не обсуждали ничего такого, и теперь… Что он имел в виду?
— Даже так. Слишком взрослые мы для того, чтобы ходить вокруг да около.
— А дети?
— А что дети? Вы видели, как они к Вере тянутся. Здесь все очевидно. Или… вы не слишком рады такому приданному? — вдруг пришло в голову Егора.
— Глупость сказал, — парировал мужчина. — Дети не могут быть в тягость. Тем более такие ребята, как у тебя. Так что, даже не думай.
Егор выдохнул тайком. Он никогда не жалел о том, что у него осталось двое детей. Но он также прекрасно осознавал, что мало кому такой довесок придется по душе. Родители для своих чад хотели только самого лучшего. Вряд ли вдовец с двумя детьми мог считаться завидным зятем. Но родные Веры были совершенно необыкновенными людьми, их это нисколько не смущало. И даже более того, они готовы были принять чужих детей, как своих внуков. Дать им любовь, заботу и ласку. Разве это не чудо?
— Как планируете им все рассказать?
— Эээ… Мы как-то еще не думали на эту тему, — смутилась Вера.
— Конечно, — поддел дочь Николай Степанович. — Вам, смотрю, не до этого было!
— Папа!
— Молчу-молчу!
— Я считаю, что нужно сначала поинтересоваться их мнением, и только потом принимать решение о моем переезде.
— Переезде к Егору? — уточнил отец.
— К нему.
— А не слишком ли вы спешите, молодые люди?
— Не-а. Мне хорошо с ним, папа, понимаешь? Как за стеной каменной…
Николай Степанович перевел взгляд на прокурора. Ему нравился этот парень, а в людях он ошибался редко. К примеру, Олег никогда не пользовался его расположением. Конечно, дочери Николай этого не показывал. Долгое время она была счастлива рядом с мужем, у них родился чудесный сын, и Николай уже было решил, что ошибся в зяте. А потом авария, которая поделила их жизни на до и после, черное горе, и черная дочь… Вот тогда-то Олежка и показал себя во всей красе! Уж лучше бы Николай в нем ошибся… И сейчас, наблюдая за тем, как совсем другой мужчина грудью заслоняет дочь от всего, в том числе и от возможного родительского гнева, Николай Степанович, наконец, увидел того, кто мог бы стать достойным спутником для его маленькой девочки. Для его Вергунчика.
— За стеной — это хорошо, — задумчиво протянул мужчина. — Обидишь дочь — выдерну ноги. Думаю, это излишне объяснять?
— Само собой, — держал удар Егор.
— Папа!
— Вер… Это мужские разговоры. Иди-ка лучше вещи собери. На первое время.
— Нет, ты видел это? — Возмущённый взгляд в сторону отца. — Разговоры у него мужские, видите ли!
— Не спорь с умным мужчиной. Иди, дочь.
— Я все равно ничего не смогу сделать с одной рукой…
— А я тебе потом помогу, — заверил Егор.
Вера все-таки вышла из комнаты, возмущаясь себе под нос. Егор проводил любимую взглядом, сложил руки на груди и спокойно встретил взгляд будущего тестя.
— Этот м*дак… ее бывший, здорово нам всем нервы потрепал.
— Я — не он.
— Да уж… Вижу. Но, все же, не спешите. Месяц-другой ничего не решит, а дети попривыкнут. Да и с Григорьевым что-то начнет проясняться. Сам знаешь, какая это гнида. Неизвестно, на что начнет давить, если узнает, что вы с Веркой вместе.
— Лучше прятаться?
— Да кто ж вас прятаться заставляет? Господь с тобой. Не спешить, вот, о чем прошу. Встречайтесь, как все нормальные люди. Или… Совсем со временем туго?
— И это тоже. На новом месте конь не валялся.
— Егор… А ты уверен, что тебе именно моя дочь нужна? Не домработница, не нянька. Да ты не злись, чего весь подобрался?
Егор, и правда, напрягся после слов Николая Степановича. Он понимал, что его поспешность можно интерпретировать именно таким образом. И не знал, как реагировать на этот вполне резонный вопрос. Клясться в любви было глупо. Они действительно не так давно были знакомы, а любовь не рождается на пустом месте. Другое дело, что Вера ему очень нравилась. Такой женственности, такой широты души и силы он еще не встречал. Это подкупало, это восхищало, это делало жадным. Пробуждало в нем желание оберегать, защищать, лелеять. Обостряло все мужское в нем. А еще он ее хотел. Безумно, до искр перед глазами. Она как будто создана была для того, чтобы быть с ним. Ее тело, ее душа — вся она от макушки до пяток. Так что, нет. Вера нужна была вовсе не для того, чтобы сбагрить на нее детей и работу по дому, тем самым облегчив себе жизнь. Совсем не для этого. Она нужна была ему самому. Как женщина, к которой хочется возвращаться, как жена, которой гордишься, как друг, с которым можно поделиться всем, что есть на душе, как любовница, от которой едет крыша…
— Нет, Николай Степанович. Я ее не для этих целей хочу. Мне одиночество уже поперек горла. А Вера… Вы знаете, какая она. С нее пылинки хочется сдувать, на руках носить, как это ни банально. Для меня она, понимаете?
Николай Степанович вдохнул тяжело, потер задумчиво подбородок:
— Не оплошай, гляди… Ты ведь знаешь, как Веру судьба не пощадила. Не добавляй ей боли.
Егор кивнул, понимая, что все слова будут лишними. Опасения Вериного отца также были понятны, ведь у самого подрастала дочка. Если хоть на секунду допустить мысль, что ее кто-то сможет обидеть… Да, он прекрасно понимал Николая Степановича.
— Вот и ладно. Совет да любовь, как говориться. Приезжайте на выходные к нам.
— Никак не получится. Я поеду за детьми. С понедельника начинаются занятия.
— Ну, тогда на следующие выходные приезжайте. Будем с внуками контакт налаживать.
Егор сглотнул. Отчего-то после слов будущего тестя стало щемяще-тоскливо. И пришло понимание того, что ему выделили грандиозный по своим масштабам кредит доверия. Приняли в семью. Крепкую, дружную семью. Он молча кивнул, не в силах ничего произнести, и принялся за приготовление кофе.
Егор сидел в кухне старой родительской квартиры и с удовольствием уплетал борщ. Нет, последнее время с харчами у него как-то получше дело обстояло, но за долгую дорогу до столицы он успел порядком проголодаться. Мама сидела напротив и, подперев щеку ладошкой, с удовольствием наблюдала за сыном. Ее маленький большой мальчик… Взрослый, мужественный, а для нее — все равно, что младенец. И переживаешь за него все так же, и сердце не на месте, когда он забывает позвонить.
— Ну, как они тут себя вели? Замучили тебя, небось?
— Да ну… Скажешь тоже. Я только и живу ради вас. Ты же знаешь.
— А лучше бы жила для себя.
— Для себя я уже нажилась, — отмахнулась женщина. — Ну, рассказывай, как там на новом месте. Звонишь-то редко…
— Увольняюсь из прокуратуры. Предложили возглавить местный НАБ.
— Ох, Егорушка, ты хорошо все обдумал? — забеспокоилась родительница.
— Лучше некуда. Да что мы о работе все… Она мне и так надоела, как горькая редька.
— Ну, так давай не о работе. О чем ты хочешь поговорить?
Егор отложил ложку в сторону. Осмотрелся. Аська смотрела мультики и грызла яблоко, Денис побежал попрощаться с друзьями. Посторонних ушей не было. Можно было и обсудить то, что занимало все его мысли в последние дни. Точнее, ту, кто занимал.
— У меня появилась женщина.
— Ох… Егор…
— Да-да, я в курсе, что давно было пора, но… знаешь, как-то не до этого было. И не было такой…
— Хорошей? — улыбнулась женщина.
— Самой лучшей. Замечательной, красивой, умной, доброй.
— Эко тебя зацепило!
— Не без того. Хотел сегодня с ней приехать, да только у Веры ребра сломаны, тяжело бы ей в дороге пришлось.
— Подожди… Это не та ли Вера, о которой детвора все время талдычит?
— Она, — ухмыльнулся Егор. — Малые без ума от нее, да?
— Да, Вера им явно нравится.
— И я о том же говорю, а она перестраховывается. Не хочет спешить и все им рассказывать. Хотя, что тут таить?
— Она просто щадит их чувства.
В прихожей послышался шум. Ася спрыгнула с дивана и помчалась на звук. Денис вернулся. Егор подмигнул матери, и тоже вышел в коридор.
— Ну что, распрощался?
— Угу. А чем это пахнет?
— Борщом. Будешь?
— Конечно. Дома-то опять, поди, есть нечего…
— А вот и не угадал.
— Вот те на. Ты что это, домработницу завел? — хмыкнул Денис.
— Лучше! — рассмеялся Егор, но не стал вдаваться в подробности.
Посидев еще с час, Бояровы засобирались в дорогу. Распрощались, со слезами на глазах, пообещали звонить почаще, и двинулись в путь. Аська, как обычно, устроилась в своем кресле сзади, Денис — рядом с отцом. Ему показалось, или сын даже подрос за ту неделю, что они не виделись? Представительный у него парень вымахал. Девкам погибель.
— Ну, какие новости? — поинтересовался Егор, выезжая на дорогу.
— Да никаких. Стас Кирилов скатился в учебе. Женька выиграл очередные соревнования. Дашка Меркулова залетела. Помнишь Дашку?
Егор закашлялся от такой новости.
— Меркулова? Такая… белобрысая, с жидкими косицами?
— Ага. Она. Родители ее чуть из дома не выгнали, но теперь, вроде, смирились.
Да уж… Новости. Егор сына ребенком считает, а его ровесники уже и сами детей делают. Кошмар какой-то. Хотя… Денису семнадцать, считай. Сам он примерно в этом возрасте невинности и лишился. Это что же получается?!
— Эээ… Слушай, Денис, ну, ты… это… Конечно, я все понимаю…
Парень, который до слов отца, чатился с кем-то в телефоне, оторвался от своего занятия и удивленно посмотрел на родителя. Нечасто он видел его таким… неуверенным?
— Па, ты о чем вообще? — на всякий случай уточнил он.
— Ну… презервативы используй, в случае чего! Я дедом еще не готов стать...
Денис непонимающе нахмурился, зачем-то оглянулся на Аську, вспыхнул… Побелел. А потом засмеялся во все горло.
— Чего ржешь?! — насупился задетый в лучших чувствах отец.
— Ой, ты смешной. Воспитательную беседу со мной решил провести? Так ты припозднился. Нам в школе в седьмом классе про тычинки и пестики рассказывали.
— Видать, плохо рассказывали, раз ума не хватает предохраняться!
— Так то ж у Меркуловой не хватает. Я-то тут при чем? — все сильнее закатывался сынок. Даже Аська отвлеклась от своего мультика и удивленно посмотрела на веселящегося брата.
— Вот и хорошо, что не при чем. Только этого нам и не хватало.
Денис снова хмыкнул, заткнул в уши наушники и отвернулся к окну. Интересно, каково это — секс? Будучи девственником, об этом думаешь постоянно. Особенно, когда втрескался по самые помидоры. И такие картинки в голове — одна горячее другой. Стояк постоянный. Катастрофа прямо. Особенно, когда спишь с сестрой в одной комнате, и помочь себе с этим делом нет никакой возможности. Бабушка уже, наверное, решила, что у него пунктик на почве чистоплотности — так часто он уединялся в ванной. Но рука рукой, а хотелось совсем другого… Интересно, как там Вера? Денис, конечно, звонил ей по нескольку раз на день, но это было совсем не то… Парень просто дико скучал, и считал дни до возвращения домой. Удивительное дело, учитывая то, что еще совсем недавно он уезжал из столицы с боем, истерикой и нервами. Ну, какому шестнадцатилетнему парню понравится идея переезда в Тмутаракань, еще и когда в школе остался последний год учебы? Да никому бы такое не понравилось! Вот и он не пришел в восторг. Но когда в жизни Дениса появилась Вера, все резко изменилось. Теперь дом был там, где была она.
— Как там Страшило?
— Да что ему будет? Жрет и спит.
— Ты его выгуливал, как положено?
— Ага. За это Вера была ответственна.
— Вера? — удивился Денис, и даже вытащил наушник из одного уха.
— Ага… — Егор почесал в макушке, обогнал еле плетущийся трактор и посмотрел на сына. — У меня сюрприз для тебя, — улыбнулся он. Денис нахмурился. Что-то насторожило его в облике отца. Заставило напрячься…
— Сюрприз? По какому случаю?
— А просто так! Знаешь, как в мультике?
— Не помню такого.
— Да? А в детстве ты его очень любил.
— Я уже давно вырос.
— Конечно…
— Так о каком сюрпризе шла речь?
— Мы хотели не торопиться, и дать вам привыкнуть, но… В общем, мы с Верой теперь вместе.
— Вместе? — не понял Денис. — В каком смысле?
— Ну… Встречаемся мы с ней, понимаешь?
Денис ничего не понимал. Более того — он отказывался что-либо понимать в принципе. Ведь, в таком случае, ему бы пришлось поверить в то, во что верить совсем не хотелось! О чем вообще он даже мысли не допускал. Отец и Вера? Его Вера?! Зубы свело от злости. И безумной, ослепляющей ревности.
— А ты времени даром не терял, да?
— Подожди, а ты что… не рад?
Не рад? Не рад?! Он что, вообще тупой?! Как можно радоваться, когда твоя любимая... с твоим отцом. Твою мать! Денис промолчал. Потому что, если бы заговорил, вряд ли бы сказал что-то путное. Вдохнул раз, другой. Горло свело спазмом, сердце сжалось и опустилось куда-то вниз. Больно стало просто адски. Как не было уже давно. Только когда мать умерла, было примерно так же. Что ж ему не везет так, а? Может, он проклятый какой? Ну, а что… мало ли? Почему все женщины, которых он любит, уходят? В глазах закололо. Слезы… недобрые, злые.
— Денис… Ты из-за мамы расстроился? Или… что?
— Ничего я не расстроился, — буркнул парень, не поворачивая головы. Он был растерян, и не знал, как себя вести. Не мог показать своих истинных чувств, и не мог сказать, что против связи отца с Верой. Это было бы глупо, учитывая, какие отношения у них сложились до этого. Сделай он так — отец непременно бы догадался о причинах его недовольства, а это было бы вообще отстойно! Однако и прикинуться, что ему все равно, Денис тоже не мог. Не хватало житейского опыта, хитрости, изворотливости…
— Мы пойдем к твоему отцу вместе. Какого ты, интересно, обо мне мнения, если считаешь, что я буду отсиживаться дома, в то время, как ты…
— Да ты что! Я ничего такого не думаю…
— Вот и хорошо. Потому что объясняться мы будем вдвоем. Можешь к этому привыкать. — Сказал, как отрезал. Вере оставалось только кивнуть, соглашаясь. В конце концов, кто она такая, чтобы спорить с мужчиной?
— Я подожду тебя.
— На столе в кухне твой кофе. Я быстро в душ. Через две минуты выходим.
В общем, они практически уложились в обещанные четверть часа.
— Мало я тебя в детстве бил! — заметил Николай Степанович, после того, как крепко обнял дочь.
— Ты меня вообще не бил, папочка, — грустно улыбнулась Вера.
— А надо было! Вот сколько раз я тебе говорил быть всегда на связи? А вдруг что… Привет, Егор.
— Доброе утро. Вы уж ее не ругайте сильно. Это моя вина, — заметил мужчина, пожимая руку будущему тестю.
— Что девочке голову вскружил?
— Папа!
— А что «папа»? Это еще мать не знает! Замужем за одним, хвостом вертишь с другим… Мы тебя так воспитывали?
— Я развожусь.
— Хорошая новость. Давно пора, — парирует отец, и тут же повернувшись к Егору, спросил. — А что же с конфликтом интересов будем делать?
— Устранять. Не будет никакого конфликта. Увольняюсь я.
— Вот тебе на…
Объясняться на ходу было не очень удобно, поэтому разговор продолжили уже в квартире Веры, устроившись в просторной кухне за большим овальным столом. Первым делом Николай Степанович позвонил жене, чтобы развеять все ее страхи. В подробности мужчина не вдавался.
— И чем ты собираешься заниматься, после увольнения?
— Возглавлю региональный НАБ.
Николай Степанович присвистнул. Задумчиво потер подбородок:
— Это ж ты теперь ляжешь на этой работе. Поднимать с нуля такую махину… Не ищешь ты легких путей.
— Иначе бы мне пришлось заявлять самоотвод, что было бы не самым удачным решением. К тому же, на новом месте зарплата не в пример больше. А у нас большая семья намечается.
— Даже так? — вскинул брови заботливый родитель. А Вера и вовсе замерла. Они как-то не обсуждали ничего такого, и теперь… Что он имел в виду?
— Даже так. Слишком взрослые мы для того, чтобы ходить вокруг да около.
— А дети?
— А что дети? Вы видели, как они к Вере тянутся. Здесь все очевидно. Или… вы не слишком рады такому приданному? — вдруг пришло в голову Егора.
— Глупость сказал, — парировал мужчина. — Дети не могут быть в тягость. Тем более такие ребята, как у тебя. Так что, даже не думай.
Егор выдохнул тайком. Он никогда не жалел о том, что у него осталось двое детей. Но он также прекрасно осознавал, что мало кому такой довесок придется по душе. Родители для своих чад хотели только самого лучшего. Вряд ли вдовец с двумя детьми мог считаться завидным зятем. Но родные Веры были совершенно необыкновенными людьми, их это нисколько не смущало. И даже более того, они готовы были принять чужих детей, как своих внуков. Дать им любовь, заботу и ласку. Разве это не чудо?
— Как планируете им все рассказать?
— Эээ… Мы как-то еще не думали на эту тему, — смутилась Вера.
— Конечно, — поддел дочь Николай Степанович. — Вам, смотрю, не до этого было!
— Папа!
— Молчу-молчу!
— Я считаю, что нужно сначала поинтересоваться их мнением, и только потом принимать решение о моем переезде.
— Переезде к Егору? — уточнил отец.
— К нему.
— А не слишком ли вы спешите, молодые люди?
— Не-а. Мне хорошо с ним, папа, понимаешь? Как за стеной каменной…
Николай Степанович перевел взгляд на прокурора. Ему нравился этот парень, а в людях он ошибался редко. К примеру, Олег никогда не пользовался его расположением. Конечно, дочери Николай этого не показывал. Долгое время она была счастлива рядом с мужем, у них родился чудесный сын, и Николай уже было решил, что ошибся в зяте. А потом авария, которая поделила их жизни на до и после, черное горе, и черная дочь… Вот тогда-то Олежка и показал себя во всей красе! Уж лучше бы Николай в нем ошибся… И сейчас, наблюдая за тем, как совсем другой мужчина грудью заслоняет дочь от всего, в том числе и от возможного родительского гнева, Николай Степанович, наконец, увидел того, кто мог бы стать достойным спутником для его маленькой девочки. Для его Вергунчика.
— За стеной — это хорошо, — задумчиво протянул мужчина. — Обидишь дочь — выдерну ноги. Думаю, это излишне объяснять?
— Само собой, — держал удар Егор.
— Папа!
— Вер… Это мужские разговоры. Иди-ка лучше вещи собери. На первое время.
— Нет, ты видел это? — Возмущённый взгляд в сторону отца. — Разговоры у него мужские, видите ли!
— Не спорь с умным мужчиной. Иди, дочь.
— Я все равно ничего не смогу сделать с одной рукой…
— А я тебе потом помогу, — заверил Егор.
Вера все-таки вышла из комнаты, возмущаясь себе под нос. Егор проводил любимую взглядом, сложил руки на груди и спокойно встретил взгляд будущего тестя.
— Этот м*дак… ее бывший, здорово нам всем нервы потрепал.
— Я — не он.
— Да уж… Вижу. Но, все же, не спешите. Месяц-другой ничего не решит, а дети попривыкнут. Да и с Григорьевым что-то начнет проясняться. Сам знаешь, какая это гнида. Неизвестно, на что начнет давить, если узнает, что вы с Веркой вместе.
— Лучше прятаться?
— Да кто ж вас прятаться заставляет? Господь с тобой. Не спешить, вот, о чем прошу. Встречайтесь, как все нормальные люди. Или… Совсем со временем туго?
— И это тоже. На новом месте конь не валялся.
— Егор… А ты уверен, что тебе именно моя дочь нужна? Не домработница, не нянька. Да ты не злись, чего весь подобрался?
Егор, и правда, напрягся после слов Николая Степановича. Он понимал, что его поспешность можно интерпретировать именно таким образом. И не знал, как реагировать на этот вполне резонный вопрос. Клясться в любви было глупо. Они действительно не так давно были знакомы, а любовь не рождается на пустом месте. Другое дело, что Вера ему очень нравилась. Такой женственности, такой широты души и силы он еще не встречал. Это подкупало, это восхищало, это делало жадным. Пробуждало в нем желание оберегать, защищать, лелеять. Обостряло все мужское в нем. А еще он ее хотел. Безумно, до искр перед глазами. Она как будто создана была для того, чтобы быть с ним. Ее тело, ее душа — вся она от макушки до пяток. Так что, нет. Вера нужна была вовсе не для того, чтобы сбагрить на нее детей и работу по дому, тем самым облегчив себе жизнь. Совсем не для этого. Она нужна была ему самому. Как женщина, к которой хочется возвращаться, как жена, которой гордишься, как друг, с которым можно поделиться всем, что есть на душе, как любовница, от которой едет крыша…
— Нет, Николай Степанович. Я ее не для этих целей хочу. Мне одиночество уже поперек горла. А Вера… Вы знаете, какая она. С нее пылинки хочется сдувать, на руках носить, как это ни банально. Для меня она, понимаете?
Николай Степанович вдохнул тяжело, потер задумчиво подбородок:
— Не оплошай, гляди… Ты ведь знаешь, как Веру судьба не пощадила. Не добавляй ей боли.
Егор кивнул, понимая, что все слова будут лишними. Опасения Вериного отца также были понятны, ведь у самого подрастала дочка. Если хоть на секунду допустить мысль, что ее кто-то сможет обидеть… Да, он прекрасно понимал Николая Степановича.
— Вот и ладно. Совет да любовь, как говориться. Приезжайте на выходные к нам.
— Никак не получится. Я поеду за детьми. С понедельника начинаются занятия.
— Ну, тогда на следующие выходные приезжайте. Будем с внуками контакт налаживать.
Егор сглотнул. Отчего-то после слов будущего тестя стало щемяще-тоскливо. И пришло понимание того, что ему выделили грандиозный по своим масштабам кредит доверия. Приняли в семью. Крепкую, дружную семью. Он молча кивнул, не в силах ничего произнести, и принялся за приготовление кофе.
ГЛАВА 20
Егор сидел в кухне старой родительской квартиры и с удовольствием уплетал борщ. Нет, последнее время с харчами у него как-то получше дело обстояло, но за долгую дорогу до столицы он успел порядком проголодаться. Мама сидела напротив и, подперев щеку ладошкой, с удовольствием наблюдала за сыном. Ее маленький большой мальчик… Взрослый, мужественный, а для нее — все равно, что младенец. И переживаешь за него все так же, и сердце не на месте, когда он забывает позвонить.
— Ну, как они тут себя вели? Замучили тебя, небось?
— Да ну… Скажешь тоже. Я только и живу ради вас. Ты же знаешь.
— А лучше бы жила для себя.
— Для себя я уже нажилась, — отмахнулась женщина. — Ну, рассказывай, как там на новом месте. Звонишь-то редко…
— Увольняюсь из прокуратуры. Предложили возглавить местный НАБ.
— Ох, Егорушка, ты хорошо все обдумал? — забеспокоилась родительница.
— Лучше некуда. Да что мы о работе все… Она мне и так надоела, как горькая редька.
— Ну, так давай не о работе. О чем ты хочешь поговорить?
Егор отложил ложку в сторону. Осмотрелся. Аська смотрела мультики и грызла яблоко, Денис побежал попрощаться с друзьями. Посторонних ушей не было. Можно было и обсудить то, что занимало все его мысли в последние дни. Точнее, ту, кто занимал.
— У меня появилась женщина.
— Ох… Егор…
— Да-да, я в курсе, что давно было пора, но… знаешь, как-то не до этого было. И не было такой…
— Хорошей? — улыбнулась женщина.
— Самой лучшей. Замечательной, красивой, умной, доброй.
— Эко тебя зацепило!
— Не без того. Хотел сегодня с ней приехать, да только у Веры ребра сломаны, тяжело бы ей в дороге пришлось.
— Подожди… Это не та ли Вера, о которой детвора все время талдычит?
— Она, — ухмыльнулся Егор. — Малые без ума от нее, да?
— Да, Вера им явно нравится.
— И я о том же говорю, а она перестраховывается. Не хочет спешить и все им рассказывать. Хотя, что тут таить?
— Она просто щадит их чувства.
В прихожей послышался шум. Ася спрыгнула с дивана и помчалась на звук. Денис вернулся. Егор подмигнул матери, и тоже вышел в коридор.
— Ну что, распрощался?
— Угу. А чем это пахнет?
— Борщом. Будешь?
— Конечно. Дома-то опять, поди, есть нечего…
— А вот и не угадал.
— Вот те на. Ты что это, домработницу завел? — хмыкнул Денис.
— Лучше! — рассмеялся Егор, но не стал вдаваться в подробности.
Посидев еще с час, Бояровы засобирались в дорогу. Распрощались, со слезами на глазах, пообещали звонить почаще, и двинулись в путь. Аська, как обычно, устроилась в своем кресле сзади, Денис — рядом с отцом. Ему показалось, или сын даже подрос за ту неделю, что они не виделись? Представительный у него парень вымахал. Девкам погибель.
— Ну, какие новости? — поинтересовался Егор, выезжая на дорогу.
— Да никаких. Стас Кирилов скатился в учебе. Женька выиграл очередные соревнования. Дашка Меркулова залетела. Помнишь Дашку?
Егор закашлялся от такой новости.
— Меркулова? Такая… белобрысая, с жидкими косицами?
— Ага. Она. Родители ее чуть из дома не выгнали, но теперь, вроде, смирились.
Да уж… Новости. Егор сына ребенком считает, а его ровесники уже и сами детей делают. Кошмар какой-то. Хотя… Денису семнадцать, считай. Сам он примерно в этом возрасте невинности и лишился. Это что же получается?!
— Эээ… Слушай, Денис, ну, ты… это… Конечно, я все понимаю…
Парень, который до слов отца, чатился с кем-то в телефоне, оторвался от своего занятия и удивленно посмотрел на родителя. Нечасто он видел его таким… неуверенным?
— Па, ты о чем вообще? — на всякий случай уточнил он.
— Ну… презервативы используй, в случае чего! Я дедом еще не готов стать...
Денис непонимающе нахмурился, зачем-то оглянулся на Аську, вспыхнул… Побелел. А потом засмеялся во все горло.
— Чего ржешь?! — насупился задетый в лучших чувствах отец.
— Ой, ты смешной. Воспитательную беседу со мной решил провести? Так ты припозднился. Нам в школе в седьмом классе про тычинки и пестики рассказывали.
— Видать, плохо рассказывали, раз ума не хватает предохраняться!
— Так то ж у Меркуловой не хватает. Я-то тут при чем? — все сильнее закатывался сынок. Даже Аська отвлеклась от своего мультика и удивленно посмотрела на веселящегося брата.
— Вот и хорошо, что не при чем. Только этого нам и не хватало.
Денис снова хмыкнул, заткнул в уши наушники и отвернулся к окну. Интересно, каково это — секс? Будучи девственником, об этом думаешь постоянно. Особенно, когда втрескался по самые помидоры. И такие картинки в голове — одна горячее другой. Стояк постоянный. Катастрофа прямо. Особенно, когда спишь с сестрой в одной комнате, и помочь себе с этим делом нет никакой возможности. Бабушка уже, наверное, решила, что у него пунктик на почве чистоплотности — так часто он уединялся в ванной. Но рука рукой, а хотелось совсем другого… Интересно, как там Вера? Денис, конечно, звонил ей по нескольку раз на день, но это было совсем не то… Парень просто дико скучал, и считал дни до возвращения домой. Удивительное дело, учитывая то, что еще совсем недавно он уезжал из столицы с боем, истерикой и нервами. Ну, какому шестнадцатилетнему парню понравится идея переезда в Тмутаракань, еще и когда в школе остался последний год учебы? Да никому бы такое не понравилось! Вот и он не пришел в восторг. Но когда в жизни Дениса появилась Вера, все резко изменилось. Теперь дом был там, где была она.
— Как там Страшило?
— Да что ему будет? Жрет и спит.
— Ты его выгуливал, как положено?
— Ага. За это Вера была ответственна.
— Вера? — удивился Денис, и даже вытащил наушник из одного уха.
— Ага… — Егор почесал в макушке, обогнал еле плетущийся трактор и посмотрел на сына. — У меня сюрприз для тебя, — улыбнулся он. Денис нахмурился. Что-то насторожило его в облике отца. Заставило напрячься…
— Сюрприз? По какому случаю?
— А просто так! Знаешь, как в мультике?
— Не помню такого.
— Да? А в детстве ты его очень любил.
— Я уже давно вырос.
— Конечно…
— Так о каком сюрпризе шла речь?
— Мы хотели не торопиться, и дать вам привыкнуть, но… В общем, мы с Верой теперь вместе.
— Вместе? — не понял Денис. — В каком смысле?
— Ну… Встречаемся мы с ней, понимаешь?
Денис ничего не понимал. Более того — он отказывался что-либо понимать в принципе. Ведь, в таком случае, ему бы пришлось поверить в то, во что верить совсем не хотелось! О чем вообще он даже мысли не допускал. Отец и Вера? Его Вера?! Зубы свело от злости. И безумной, ослепляющей ревности.
— А ты времени даром не терял, да?
— Подожди, а ты что… не рад?
Не рад? Не рад?! Он что, вообще тупой?! Как можно радоваться, когда твоя любимая... с твоим отцом. Твою мать! Денис промолчал. Потому что, если бы заговорил, вряд ли бы сказал что-то путное. Вдохнул раз, другой. Горло свело спазмом, сердце сжалось и опустилось куда-то вниз. Больно стало просто адски. Как не было уже давно. Только когда мать умерла, было примерно так же. Что ж ему не везет так, а? Может, он проклятый какой? Ну, а что… мало ли? Почему все женщины, которых он любит, уходят? В глазах закололо. Слезы… недобрые, злые.
— Денис… Ты из-за мамы расстроился? Или… что?
— Ничего я не расстроился, — буркнул парень, не поворачивая головы. Он был растерян, и не знал, как себя вести. Не мог показать своих истинных чувств, и не мог сказать, что против связи отца с Верой. Это было бы глупо, учитывая, какие отношения у них сложились до этого. Сделай он так — отец непременно бы догадался о причинах его недовольства, а это было бы вообще отстойно! Однако и прикинуться, что ему все равно, Денис тоже не мог. Не хватало житейского опыта, хитрости, изворотливости…
