— Прозвучало, как в старинной мелодраме.
Одри ухмыльнулась, начиная принимать юмор новой подруги.
— Забудь. Мне с Хардманом нужно иначе разобраться. Беги! Поторопись, пожалуйста. Не хочу, чтобы всё было зря.
Тори обернулась к высокому забору, который казался непреодолимой стеной. Она с ужасом представляла, как сможет перелезть на другую сторону, но теперь была обязана спастись — хотя бы ради Одри, поверившей в спасение после всех ужасов, что пережила. Она явно вдохновляла на храбрые поступки. Какая женщина смогла бы снова встать на ноги спустя месяц после столь страшного происшествия и пребывания в плену того, кто заставил её пережить насилие? Представив себя на месте Одри, Тори понимала, что, скорее всего, забилась бы в угол, рыдая о своей печальной судьбе. Теперь же, зная, что за спиной стоит столь храбрая девушка, она не могла сдаться, какой бы высокой и непреодолимой не казалась ограда, разделяющая неволю и свободу.
Николас на удивление спокойно сидел в кресле, смотря в экран монитора. Он не выглядел рассерженно. Был абсолютно хладнокровен, что было ему совсем не свойственно. Он едва заметно улыбнулся, следя за внешними камерами наблюдения, где было показано, как Викки неумело перелазила высоченную, казалось бы, надёжную ограду.
— Она хорошо справилась, — вынес свой вердикт Ник, повернувшись в чёрном кресле к двум охранникам, видевшим девушку за несколько минут до побега. — Никак не пойму, как двум девушкам удалось так легко перехитрить вас, идиотов!
С лица Николаса исчезла издевательская ухмылка. Он резко поднялся на ноги, уставившись на своих людей с неподдельным отвращением. Мгновение держа напряжённую тишину, Ник ступил вперёд, приказывая следовать за ним лишь одним единственным кивком. Двое охранников его территории послушно пошли за ним сначала в зал, следом во двор.
Остановившись на пороге, Ник оглянулся, что-то выискивая сосредоточенным взглядом.
Он не обращал внимания на то, как следили за его действиями слегка встревоженные своей неудачей охранники. Они признавали свою вину и были готовы к любому наказанию за столь серьёзную оплошность. Наконец-то найдя взглядом того, кто Нику был нужен, он позвал его к себе.
Молодой парнишка, недавно прибывший к нему на службу, спешно подбежал и, выпрямив спину перед хозяином, ожидал приказаний.
Ник недоверчиво оглядел с ног до головы новенького, которого привёл Джим.
— Вооружён? — спросил Ник, искоса глядя на парнишку.
— Да, сэр! — спешно ответил тот, словно сержант в армии.
— Пристрели обоих! — прозвучал резкий безоговорочный приказ Николаса.
Один из охранников продолжал стоять смиренно; второй, широко раскрыв глаза, посмотрел на Ника, моля о прощении.
Николас, не обдумывая мольбу, лишь сделал шаг назад и, облокотившись об колону, с интересом наблюдал за действиями новенького. Парнишка оказался весьма неплох. Он не медлил и не обдумывал приказ. Казался роботом, исполняющим каждое указание. Сунул руку к кобуре, достал пистолет, зарядил, нацелился и, спустив курок, дважды попал прямо в цель. В голову.
Ник довольно улыбнулся, как только два тела шумно свалились на асфальт. Около их голов оказалось две лужи крови, которые медленно превращались в полноценные озёра. Новенький, исполнив приказ, верными глазами, словно пёс, посмотрел на своего хозяина.
— Молодец. Теперь приберись здесь, — произнёс Ник и, подарив парнишке благодарную улыбку, обернулся к дому.
Входя внутрь, он дождался пока за ним прикроют дверь. В нём на удивление не было раздражения после поступка Виктории. Он спокойно, будто бы ничего и не произошло, размышлял о том, где она могла бы прятаться, ведь был полностью уверен, что от него эта упрямица не сбежит. Рано или поздно Ник найдёт её, и пусть потом не жалуется, что он кардинально изменил к ней отношение. Если уж она никак не может угомониться, он ей в этом несомненно поможет.
Прозвучал звонок, прерывающий гробовую тишину особняка.
Ник достал мобильный из кармана и, удивленно уставившись на незнакомый номер, приложил телефон к уху.
Он замер, как только услышал на другом конце провода полный ужаса заплаканный голос Викки. Она невнятно что-то тараторила, но в обилии перепуганных, поглощённых паникой фраз было весьма сложно что-то понять.
Ник остановился на месте, ощущая, как всё внутри непривычно сжимается от страха звучавшего в голосе Виктории. Её слёзы — оружие, способное уничтожить его. Теперь, когда она звонит ему, при том, что пару часов назад смела сбежать из его дома — это стало действительно предвестником самой большой беды. Просто так она бы в жизни не связалась с ним!
— Викки, повтори! Я ничего не понимаю! — резко бросил Ник, насупив брови.
— Ты слышишь меня? Ник! — в ужасе выкрикнула Виктория его имя. — Что мне делать? Что? Как мне жить с этим?
— Успокойся. Дыши ровно. Объясни, что произошло, — успокаивающим, но весьма тревожным голосом говорил он, не замечая, как сильно сжимал в руках телефон.
— Я только хотела забрать свои вещи! — заикаясь и глотая слёзы, медленно проговорила она, чтобы слова были хоть немного разборчивы. — Я не знала, что он будет тут! Он ведь сбежал!
— О ком ты говоришь?
— Джордж. Ник, я, кажется, убила его!
Два часа назад
Тори несколько раз повторила слова благодарности обычному таксисту, согласившемуся подвести её по назначенному адресу совершенно бесплатно. Очаровательно улыбнувшись напоследок, она уловила его игривый взгляд. Но как только захлопнулась дверь автомобиля и девушка повернулась к величественному поместью Джорджа, с её лица мгновенно спала весёлая ухмылка.
Мрачные воспоминания самого последнего дня пребывания здесь накрыли тяжёлою волной. В ушах Тори буквально застыл голос Джорджа, намеревавшегося взять её в ту самую ночь; потом пронзал до дрожи лай собак, гнавшихся за ней буквально по пятам. После побега из клетки Джорджа она не предполагала, что предстоит бежать и из другой клетки, которую она напрасно сочла безопасной: Ник оказался ничем не лучше Джорджа. Не стоило искать спасения в его, казалось бы, таких надёжных и уютных объятиях.
Тори тяжело выдохнула, набравшись достаточно смелости, чтобы ступить вперёд. Если бы в этом доме не было половины её вещей — она бы никогда в жизни сюда не вернулась. Самое важное, что дом давно пустует после обстрела Морталом по приказу Моргана. Джордж исчез, словно его вовсе не существовало. Ник до последнего был намерен найти его, не останавливая розыск, но всё было безуспешно. Тори прекрасно понимала, что Джордж попросту залёг на дно и ещё долго не покажется. Ник напрасно тратит столько сил своих людей ради того, чтобы найти его.
Виктория оглядела пустующую территорию. Очень мрачно. Нет ни охраны, ни подсветки. В доме разбиты окна, а осколки стекла так и лежали вокруг особняка.
Тори остановилась на пороге, ощущая дрожь по всему телу. И почему только она раньше не подумала о своих вещах, оставленных в особняке Джорджа? Почему, когда ещё не знала правды о Нике, не попросила его забрать отсюда всё, что принадлежало ей? Недальновидность — её конёк. Теперь нужно идти в дом, который выглядел как разрушенная после войны постройка. Фантазия так и подбивала представить, что в этом месте явно обитают призраки печально убитых рабынь Джорджа.
Виктория вздрогнула, когда, нажав на ручку двери, пришлось всего-то толкнуть её вовнутрь: все замки оказались сломанными. Она неплохо смогла накрутить себя и была полностью уверена в том, что и вправду слышит плач юных дев.
Только смелая или же сумасшедшая могла бы вернуться сюда! Тори прошла в зал, и путь ей освещал только тусклый вечерний свет, проникающий сквозь разбитые окна. Она коснулась выключателя, но свет так и не загорелся. Проходя на кухню, она слышала, как быстро стучит её сердце. Несколько раз пожалев о возвращении, Тори остановилась. Набрала в лёгкие воздуха и мысленно заставила себя успокоиться. Действительно, как маленькая. Просто пустой дом. Ничего больше. Как можно было придумать себе призраков, пересмотрев в детстве страшилок? Внушая себе, что всё хорошо, она попыталась отвлечься и подумать о чём-то другом. Например, о том, что обязана забрать в первую очередь… Или же о том, что должна была сказать Годвину о своём выборе насчёт Ника ещё утром!
Годвин! Она опять забыла о нём! Спешно вытянув из кармана телефон, Тори нашла в списке контактов парня и, набрав, услышала о недостатке средств.
Фыркнув от злости, она прошла на кухню и, взглянув на телефон около посудомоечной машины, молила все высшие силы, чтобы там были гудки и он работал.
Схватив трубку, Тори застыла с улыбкой на лице: телефон работал! Она насупилась и попыталась проверить свет в этой части дома. Клацнул выключатель, и её глаза порадовал вмиг заливший кухню белый свет из точечных светильников на потолке.
Мгновенно Тори ощутила себя гораздо легче. Мысли о призраках в тот же момент покинули её встревоженный страшилками разум.
Переписав номер Годвина со своего мобильного на телефон Джорджа, она долго дожидалась ответа. Каждый гудок казался молотом по голове. Она ощущала, как потеют ладони от страха, ведь, звоня Годвину, она всё ещё не знала, что должна сказать ему.
— Слушаю, — наконец-то прозвучал голос на другом конце провода.
— Годвин, — Тори замерла, и дальше её голос предательски исчез.
— Тори? Ты? — спросил тревожно он. — Ты как умудрилась сбежать?
— Как там Ник? — выпалила первое, что пришло на ум, Виктория. — Он очень злится?
Годвин сделал паузу, прочистив горло:
— Нет, — его голос казался удивлённым. — Он спокоен, будто бы сам отпустил тебя, честное слово.
Тори прикусила нижнюю губу. Она точно не ожидала такого ответа. Разве Ник не должен был рассердиться на её очередную выходку? Почему он настолько спокоен? Неужели решил смиловаться над ней и позволить просто уйти? Через мгновение все её предположения оказались напрасными.
— Правда, он убил двух охранников, которые упустили тебя из виду, — невзначай добавил Годвин.
Тори широко распахнула веки, ощущая пробирающую дрожь от ощущения собственной вины. Она не винила Ника за его жестокость, ведь знала, что от него иного и не стоило ожидать. А вот она могла поступить иначе. Могла не сбегать и спасла бы жизнь двум невинным людям.
Виктория насупила брови, понимая, что, вместе с тем, не обязана ради когото находиться в плену Моргана! Она не должна винить себя! Виной всему Ник! Только так нужно себя настраивать! Это он нещадный убийца, а она — лишь пленница, совершившая удачную попытку побега.
— Годвин, я хотела сказать насчёт вчерашнего, — она сделала большую паузу. — Я долго думала. Мне правда было сложно. Я даже сейчас не уверена в том, что могу сказать это.
— Ты меня заинтересовала. И что же ты выбрала?
— Я прошу тебя ничего не говорить Мануэлю о Нике, — резко протараторила она, чтобы не передумать. — Не хочу, чтобы он пострадал. Прости, я знаю, что это эгоистично и я сама же позволяю убийце продолжать проливать кровь, но это ведь Ник. Он не всегда такой, каким ты его видишь, Годвин. В нём ещё есть что-то хорошее. Я правда верю в это. Мне так жаль, я правда…
Годвин поторопился перебить её монолог в оправдание Рассела:
— Ты поступаешь также ужасно, как и он, Тори. Не убиваешь сама, но позволяешь это делать ему. Понимаешь? Ты знаешь, какой грех будет на тебе? — в его голосе звучало открытое разочарование.
Тори крепко-крепко зажмурила глаза, желая, чтобы это чувство угрызения совести покинуло её. И почему она только не может отключить эмоции? Почему так сильно внутри всё буквально горело от осознания собственного кошмарного решения?! И как она может при всей той вине, что заполняла каждую клеточку тела, продолжать пытаться защищать такого жестокого, беспощадного монстра, как Рассел?
— Я знаю, Годвин! — буквально выкрикнула она. — Знаю всё прекрасно! Но это моё решение! Прекрати давить на меня!
Годвин тяжело выдохнул в трубку:
— Ты права, Тори. Твой выбор. Я так давно знаю тебя. Правда, давно. Знаешь, я не удивлён, что ты выбрала вместо сотни человеческих жизней, спасти одну единственную жизнь человека, который на самом деле не заслуживает даже дышать.
— Молчи, Годвин! — Тори ощущала гнев и на себя, и на него. Сейчас ей хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не вмешиваться в столь судьбоносный выбор. — К чему ты мне всё это говоришь?
— К тому, что я знал, каким будет твой выбор. Поэтому заранее связался с оставшимися людьми Мануэля и передал ему послание о том, кто его подставил; о том, кто настоящий Рассел — обо всём он теперь знает. Надеюсь, это послание дошло до него и наконец-то начнётся война, которую Морган полностью заслуживает!
Сердце Тори на мгновение остановилось. Только сейчас она перестала метаться в собственной нерешительности и поняла, что сделала самый верный для себя выбор. Она крепко сжала в руках телефон, буквально проклиная Годвина за его поступок.
— Что? Какое право ты имел делать это, не дождавшись моего вердикта, Годвин? — Виктория не замечала, как перешла на крик. Её голос эхом раздавался в пустынном особняке.
— Я хороший человек и не буду молчать только потому, что у тебя роман с убийцей, Тори!
— Нет у меня с ним романа! Ты не должен был вмешиваться в жизнь Ника! Кто ты такой? Кем возомнил себя? Ты просто его подчинённый — ничего больше из себя не представляешь!
Тори замолкла, как и Годвин. Только сейчас осенило, какую недопустимую грубость она проявила по отношению к парню. А ведь он прав. Годвин на светлой стороне в этой войне. Тори же неосознанно переступила черту и стояла на тёмной.
— Прости, Годвин, — прошептала Тори, шумно выдохнув. — Не знаю, что нашло на меня.
— Я знаю. Ты всегда была такой. Тебя лишь нужно было подтолкнуть к тому, чтобы ты сошла с верного пути. Морган помог тебе в этом. Вы стоите друг друга!
Тори вслушалась в гудки. Она медленно опустила телефон, не в силах отвести от него напряжённый взгляд. Разговор с Годвином выбил её из колеи. Она не могла представить, что внутри всё будет гореть адским огнем лишь от того, что теперь Ник оказался в опасности благодаря решению Годвина. Если ночью она металась в догадках, должна ли спасать человечество от Рассела, то сейчас ей действительно было плевать на собственные гуманные помыслы. Наиболее существенно то, что Ник в опасности. Нет ничего более важного, чем это!
Тори не стала смотреть в свой телефон, чтобы переписать номер Николаса, ведь прекрасно помнила его. Она обязана предупредить его!
— Какие проблемы с Морганом? — внезапно прозвучал позади мужской голос.
Тори подскочила на месте, выронив телефон из рук. Она резко обернулась, хорошо осознавая, чей это устрашающий голос.
Глаза Джорджа весело сверкнули при виде до смерти перепуганной
Виктории. Она облокотилась о кухонную тумбу и, замерев, стояла, словно статуя, вытаращив огромные карие глаза.
Одри ухмыльнулась, начиная принимать юмор новой подруги.
— Забудь. Мне с Хардманом нужно иначе разобраться. Беги! Поторопись, пожалуйста. Не хочу, чтобы всё было зря.
Тори обернулась к высокому забору, который казался непреодолимой стеной. Она с ужасом представляла, как сможет перелезть на другую сторону, но теперь была обязана спастись — хотя бы ради Одри, поверившей в спасение после всех ужасов, что пережила. Она явно вдохновляла на храбрые поступки. Какая женщина смогла бы снова встать на ноги спустя месяц после столь страшного происшествия и пребывания в плену того, кто заставил её пережить насилие? Представив себя на месте Одри, Тори понимала, что, скорее всего, забилась бы в угол, рыдая о своей печальной судьбе. Теперь же, зная, что за спиной стоит столь храбрая девушка, она не могла сдаться, какой бы высокой и непреодолимой не казалась ограда, разделяющая неволю и свободу.
***
Николас на удивление спокойно сидел в кресле, смотря в экран монитора. Он не выглядел рассерженно. Был абсолютно хладнокровен, что было ему совсем не свойственно. Он едва заметно улыбнулся, следя за внешними камерами наблюдения, где было показано, как Викки неумело перелазила высоченную, казалось бы, надёжную ограду.
— Она хорошо справилась, — вынес свой вердикт Ник, повернувшись в чёрном кресле к двум охранникам, видевшим девушку за несколько минут до побега. — Никак не пойму, как двум девушкам удалось так легко перехитрить вас, идиотов!
С лица Николаса исчезла издевательская ухмылка. Он резко поднялся на ноги, уставившись на своих людей с неподдельным отвращением. Мгновение держа напряжённую тишину, Ник ступил вперёд, приказывая следовать за ним лишь одним единственным кивком. Двое охранников его территории послушно пошли за ним сначала в зал, следом во двор.
Остановившись на пороге, Ник оглянулся, что-то выискивая сосредоточенным взглядом.
Он не обращал внимания на то, как следили за его действиями слегка встревоженные своей неудачей охранники. Они признавали свою вину и были готовы к любому наказанию за столь серьёзную оплошность. Наконец-то найдя взглядом того, кто Нику был нужен, он позвал его к себе.
Молодой парнишка, недавно прибывший к нему на службу, спешно подбежал и, выпрямив спину перед хозяином, ожидал приказаний.
Ник недоверчиво оглядел с ног до головы новенького, которого привёл Джим.
— Вооружён? — спросил Ник, искоса глядя на парнишку.
— Да, сэр! — спешно ответил тот, словно сержант в армии.
— Пристрели обоих! — прозвучал резкий безоговорочный приказ Николаса.
Один из охранников продолжал стоять смиренно; второй, широко раскрыв глаза, посмотрел на Ника, моля о прощении.
Николас, не обдумывая мольбу, лишь сделал шаг назад и, облокотившись об колону, с интересом наблюдал за действиями новенького. Парнишка оказался весьма неплох. Он не медлил и не обдумывал приказ. Казался роботом, исполняющим каждое указание. Сунул руку к кобуре, достал пистолет, зарядил, нацелился и, спустив курок, дважды попал прямо в цель. В голову.
Ник довольно улыбнулся, как только два тела шумно свалились на асфальт. Около их голов оказалось две лужи крови, которые медленно превращались в полноценные озёра. Новенький, исполнив приказ, верными глазами, словно пёс, посмотрел на своего хозяина.
— Молодец. Теперь приберись здесь, — произнёс Ник и, подарив парнишке благодарную улыбку, обернулся к дому.
Входя внутрь, он дождался пока за ним прикроют дверь. В нём на удивление не было раздражения после поступка Виктории. Он спокойно, будто бы ничего и не произошло, размышлял о том, где она могла бы прятаться, ведь был полностью уверен, что от него эта упрямица не сбежит. Рано или поздно Ник найдёт её, и пусть потом не жалуется, что он кардинально изменил к ней отношение. Если уж она никак не может угомониться, он ей в этом несомненно поможет.
Прозвучал звонок, прерывающий гробовую тишину особняка.
Ник достал мобильный из кармана и, удивленно уставившись на незнакомый номер, приложил телефон к уху.
Он замер, как только услышал на другом конце провода полный ужаса заплаканный голос Викки. Она невнятно что-то тараторила, но в обилии перепуганных, поглощённых паникой фраз было весьма сложно что-то понять.
Ник остановился на месте, ощущая, как всё внутри непривычно сжимается от страха звучавшего в голосе Виктории. Её слёзы — оружие, способное уничтожить его. Теперь, когда она звонит ему, при том, что пару часов назад смела сбежать из его дома — это стало действительно предвестником самой большой беды. Просто так она бы в жизни не связалась с ним!
— Викки, повтори! Я ничего не понимаю! — резко бросил Ник, насупив брови.
— Ты слышишь меня? Ник! — в ужасе выкрикнула Виктория его имя. — Что мне делать? Что? Как мне жить с этим?
— Успокойся. Дыши ровно. Объясни, что произошло, — успокаивающим, но весьма тревожным голосом говорил он, не замечая, как сильно сжимал в руках телефон.
— Я только хотела забрать свои вещи! — заикаясь и глотая слёзы, медленно проговорила она, чтобы слова были хоть немного разборчивы. — Я не знала, что он будет тут! Он ведь сбежал!
— О ком ты говоришь?
— Джордж. Ник, я, кажется, убила его!
Глава 22
Два часа назад
Тори несколько раз повторила слова благодарности обычному таксисту, согласившемуся подвести её по назначенному адресу совершенно бесплатно. Очаровательно улыбнувшись напоследок, она уловила его игривый взгляд. Но как только захлопнулась дверь автомобиля и девушка повернулась к величественному поместью Джорджа, с её лица мгновенно спала весёлая ухмылка.
Мрачные воспоминания самого последнего дня пребывания здесь накрыли тяжёлою волной. В ушах Тори буквально застыл голос Джорджа, намеревавшегося взять её в ту самую ночь; потом пронзал до дрожи лай собак, гнавшихся за ней буквально по пятам. После побега из клетки Джорджа она не предполагала, что предстоит бежать и из другой клетки, которую она напрасно сочла безопасной: Ник оказался ничем не лучше Джорджа. Не стоило искать спасения в его, казалось бы, таких надёжных и уютных объятиях.
Тори тяжело выдохнула, набравшись достаточно смелости, чтобы ступить вперёд. Если бы в этом доме не было половины её вещей — она бы никогда в жизни сюда не вернулась. Самое важное, что дом давно пустует после обстрела Морталом по приказу Моргана. Джордж исчез, словно его вовсе не существовало. Ник до последнего был намерен найти его, не останавливая розыск, но всё было безуспешно. Тори прекрасно понимала, что Джордж попросту залёг на дно и ещё долго не покажется. Ник напрасно тратит столько сил своих людей ради того, чтобы найти его.
Виктория оглядела пустующую территорию. Очень мрачно. Нет ни охраны, ни подсветки. В доме разбиты окна, а осколки стекла так и лежали вокруг особняка.
Тори остановилась на пороге, ощущая дрожь по всему телу. И почему только она раньше не подумала о своих вещах, оставленных в особняке Джорджа? Почему, когда ещё не знала правды о Нике, не попросила его забрать отсюда всё, что принадлежало ей? Недальновидность — её конёк. Теперь нужно идти в дом, который выглядел как разрушенная после войны постройка. Фантазия так и подбивала представить, что в этом месте явно обитают призраки печально убитых рабынь Джорджа.
Виктория вздрогнула, когда, нажав на ручку двери, пришлось всего-то толкнуть её вовнутрь: все замки оказались сломанными. Она неплохо смогла накрутить себя и была полностью уверена в том, что и вправду слышит плач юных дев.
Только смелая или же сумасшедшая могла бы вернуться сюда! Тори прошла в зал, и путь ей освещал только тусклый вечерний свет, проникающий сквозь разбитые окна. Она коснулась выключателя, но свет так и не загорелся. Проходя на кухню, она слышала, как быстро стучит её сердце. Несколько раз пожалев о возвращении, Тори остановилась. Набрала в лёгкие воздуха и мысленно заставила себя успокоиться. Действительно, как маленькая. Просто пустой дом. Ничего больше. Как можно было придумать себе призраков, пересмотрев в детстве страшилок? Внушая себе, что всё хорошо, она попыталась отвлечься и подумать о чём-то другом. Например, о том, что обязана забрать в первую очередь… Или же о том, что должна была сказать Годвину о своём выборе насчёт Ника ещё утром!
Годвин! Она опять забыла о нём! Спешно вытянув из кармана телефон, Тори нашла в списке контактов парня и, набрав, услышала о недостатке средств.
Фыркнув от злости, она прошла на кухню и, взглянув на телефон около посудомоечной машины, молила все высшие силы, чтобы там были гудки и он работал.
Схватив трубку, Тори застыла с улыбкой на лице: телефон работал! Она насупилась и попыталась проверить свет в этой части дома. Клацнул выключатель, и её глаза порадовал вмиг заливший кухню белый свет из точечных светильников на потолке.
Мгновенно Тори ощутила себя гораздо легче. Мысли о призраках в тот же момент покинули её встревоженный страшилками разум.
Переписав номер Годвина со своего мобильного на телефон Джорджа, она долго дожидалась ответа. Каждый гудок казался молотом по голове. Она ощущала, как потеют ладони от страха, ведь, звоня Годвину, она всё ещё не знала, что должна сказать ему.
— Слушаю, — наконец-то прозвучал голос на другом конце провода.
— Годвин, — Тори замерла, и дальше её голос предательски исчез.
— Тори? Ты? — спросил тревожно он. — Ты как умудрилась сбежать?
— Как там Ник? — выпалила первое, что пришло на ум, Виктория. — Он очень злится?
Годвин сделал паузу, прочистив горло:
— Нет, — его голос казался удивлённым. — Он спокоен, будто бы сам отпустил тебя, честное слово.
Тори прикусила нижнюю губу. Она точно не ожидала такого ответа. Разве Ник не должен был рассердиться на её очередную выходку? Почему он настолько спокоен? Неужели решил смиловаться над ней и позволить просто уйти? Через мгновение все её предположения оказались напрасными.
— Правда, он убил двух охранников, которые упустили тебя из виду, — невзначай добавил Годвин.
Тори широко распахнула веки, ощущая пробирающую дрожь от ощущения собственной вины. Она не винила Ника за его жестокость, ведь знала, что от него иного и не стоило ожидать. А вот она могла поступить иначе. Могла не сбегать и спасла бы жизнь двум невинным людям.
Виктория насупила брови, понимая, что, вместе с тем, не обязана ради когото находиться в плену Моргана! Она не должна винить себя! Виной всему Ник! Только так нужно себя настраивать! Это он нещадный убийца, а она — лишь пленница, совершившая удачную попытку побега.
— Годвин, я хотела сказать насчёт вчерашнего, — она сделала большую паузу. — Я долго думала. Мне правда было сложно. Я даже сейчас не уверена в том, что могу сказать это.
— Ты меня заинтересовала. И что же ты выбрала?
— Я прошу тебя ничего не говорить Мануэлю о Нике, — резко протараторила она, чтобы не передумать. — Не хочу, чтобы он пострадал. Прости, я знаю, что это эгоистично и я сама же позволяю убийце продолжать проливать кровь, но это ведь Ник. Он не всегда такой, каким ты его видишь, Годвин. В нём ещё есть что-то хорошее. Я правда верю в это. Мне так жаль, я правда…
Годвин поторопился перебить её монолог в оправдание Рассела:
— Ты поступаешь также ужасно, как и он, Тори. Не убиваешь сама, но позволяешь это делать ему. Понимаешь? Ты знаешь, какой грех будет на тебе? — в его голосе звучало открытое разочарование.
Тори крепко-крепко зажмурила глаза, желая, чтобы это чувство угрызения совести покинуло её. И почему она только не может отключить эмоции? Почему так сильно внутри всё буквально горело от осознания собственного кошмарного решения?! И как она может при всей той вине, что заполняла каждую клеточку тела, продолжать пытаться защищать такого жестокого, беспощадного монстра, как Рассел?
— Я знаю, Годвин! — буквально выкрикнула она. — Знаю всё прекрасно! Но это моё решение! Прекрати давить на меня!
Годвин тяжело выдохнул в трубку:
— Ты права, Тори. Твой выбор. Я так давно знаю тебя. Правда, давно. Знаешь, я не удивлён, что ты выбрала вместо сотни человеческих жизней, спасти одну единственную жизнь человека, который на самом деле не заслуживает даже дышать.
— Молчи, Годвин! — Тори ощущала гнев и на себя, и на него. Сейчас ей хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не вмешиваться в столь судьбоносный выбор. — К чему ты мне всё это говоришь?
— К тому, что я знал, каким будет твой выбор. Поэтому заранее связался с оставшимися людьми Мануэля и передал ему послание о том, кто его подставил; о том, кто настоящий Рассел — обо всём он теперь знает. Надеюсь, это послание дошло до него и наконец-то начнётся война, которую Морган полностью заслуживает!
Сердце Тори на мгновение остановилось. Только сейчас она перестала метаться в собственной нерешительности и поняла, что сделала самый верный для себя выбор. Она крепко сжала в руках телефон, буквально проклиная Годвина за его поступок.
— Что? Какое право ты имел делать это, не дождавшись моего вердикта, Годвин? — Виктория не замечала, как перешла на крик. Её голос эхом раздавался в пустынном особняке.
— Я хороший человек и не буду молчать только потому, что у тебя роман с убийцей, Тори!
— Нет у меня с ним романа! Ты не должен был вмешиваться в жизнь Ника! Кто ты такой? Кем возомнил себя? Ты просто его подчинённый — ничего больше из себя не представляешь!
Тори замолкла, как и Годвин. Только сейчас осенило, какую недопустимую грубость она проявила по отношению к парню. А ведь он прав. Годвин на светлой стороне в этой войне. Тори же неосознанно переступила черту и стояла на тёмной.
— Прости, Годвин, — прошептала Тори, шумно выдохнув. — Не знаю, что нашло на меня.
— Я знаю. Ты всегда была такой. Тебя лишь нужно было подтолкнуть к тому, чтобы ты сошла с верного пути. Морган помог тебе в этом. Вы стоите друг друга!
Тори вслушалась в гудки. Она медленно опустила телефон, не в силах отвести от него напряжённый взгляд. Разговор с Годвином выбил её из колеи. Она не могла представить, что внутри всё будет гореть адским огнем лишь от того, что теперь Ник оказался в опасности благодаря решению Годвина. Если ночью она металась в догадках, должна ли спасать человечество от Рассела, то сейчас ей действительно было плевать на собственные гуманные помыслы. Наиболее существенно то, что Ник в опасности. Нет ничего более важного, чем это!
Тори не стала смотреть в свой телефон, чтобы переписать номер Николаса, ведь прекрасно помнила его. Она обязана предупредить его!
— Какие проблемы с Морганом? — внезапно прозвучал позади мужской голос.
Тори подскочила на месте, выронив телефон из рук. Она резко обернулась, хорошо осознавая, чей это устрашающий голос.
Глаза Джорджа весело сверкнули при виде до смерти перепуганной
Виктории. Она облокотилась о кухонную тумбу и, замерев, стояла, словно статуя, вытаращив огромные карие глаза.
