— Вот сейчас я буду думать, что мне идет, а что нет, — бросила саркастично Тори. — Я успокоюсь тогда, когда выйду отсюда.
Николас медленно стал подходить к ней, сунув руки в карманы брюк.
— Выйдешь. Не бойся, — как можно спокойней проговорил он. — Просто нужно быть послушной девочкой. Тогда всё будет хорошо.
— Послушной девочкой? — переспросила она, делая попытки ещё сильнее вжаться в стену. — В твоем понимании — это молчать, когда меня будут насиловать все люди Мануэля?
Поразительно, но Ник лишь кивнул, полностью согласившись.
— Совсем с ума сошел? — спросила она, не веря своим глазам.
— Викки, я наслышан о твоих похождениях по ночным клубам, по дорогим отелям и богатым мужчинам. В этом деле тебе явно опыта хоть отбавляй. Люди Мортала также могут обеспечить тебя на всю жизнь. Ты ведь этого и добивалась. Так какая разница между твоим поведением в обычной жизни и здесь?
Тори была до глубины души обижена подобным жутким описанием. Неужели такая ужасающая информация ходит о её жизни? Кто посмел так сильно оклеветать её?
Ник не стал медлить. Он подошел к Тори практически вплотную. Опустив голову, довелось заметить, как сложно она дышала, не находя внутри силы, чтобы попытаться отстранить его от себя. Он был доволен прилежным поведением маленькой непослушной принцессы. Воспользовавшись таким удачным раскладом, он осторожно коснулся её рук и заставил убрать их от груди. Его рост всегда мешал смотреть девушкам прямо в глаза. Это было недостатком, но именно сейчас преимуществом. Видеть перепуганное лицо Виктории Далтон не было желания.
Ник аккуратно сбросил с её плеча шлейку майки, медленно спуская вниз. Оголив её небольшую, но весьма привлекательную грудь, он охватил тело девушки руками и, прижав к себе, ловко расстегнул пальцами застежку на бюстгальтере Тори.
Он был удивлен, ведь она даже не пыталась сопротивляться. Просто стояла, как кукла. Будто неживая.
Ник отбросил её бюстгальтер и коснулся ладонями вздымающейся груди.
Как только Николас опустил руку ниже, проскользнув под её юбку, он услышал стон. Это точно не походило на наслаждение. Звучит этот приятный мужскому слуху звук вовсе не так. Коснувшись её подбородка двумя пальцами, он заставил её поднять голову. Глаза Виктории были закрыты, но на щеках остались мокрые потоки.
— Викки, — прошептал он, вовсе не желая навредить ей. Ник предполагал, что её реакция будет совершенно другой после того, как он пообещал ей деньги. Ведь совершенно очевидно, что лишь это ей нужно для счастья. По крайней мере, он был в этом полностью уверен.
— Пожалуйста, не надо, — едва смогла проговорить она, открывая затуманенные от слез глаза.
— Дело во мне? А ты привередливая, принцесса, — он попытался сделать шаг назад, но был остановлен её резкой хваткой за его рубашку.
— Не зови никого другого. Я не хочу, чтобы мне платили деньги за близость с мужчинами. Таким способом богатство мне не нужно.
Ник был поражен. Это сейчас манипуляция или она действительно поняла, что разгульная жизнь не подходит девушке?
— Как же я ненавижу вас, — едва слышно прошептала Тори, поднимая безжизненный взгляд вверх. — Ник, пожалуйста, сделай это так, чтобы мне не было больно, — невнятно протараторила она, шмыгнув носом. Виктория не стала ожидать, что он прекратит то, что начал. Этот человек не проникнется её слезами. Он камень и ничто не в силах его тронуть.
— О чем ты? — спросил он, наблюдая за тем, как сложно ей дается каждый ответ.
— У меня ещё не было мужчин. И, видимо, ты станешь первым, — обреченно проговорила Тори, сжимая руки в кулаки. — Я боюсь боли.
Ник стоял достаточно долго, чтобы принять эту информацию. Виктория Далтон не может быть девственной. Это ложь чистой воды. Сколько видеоматериалов сохранил интернет с её не самым прилежным поведением. Неужели такая распущенная девушка может быть нетронутой?
— Викки, хорошая попытка, но маловероятно, что такая, как ты до сих пор не спала с мужчиной, — бросил он.
— Мой характер и правда скверный, но спать с тем, кого не люблю никогда не буду! Что непонятно? — ответила Тори на обвинения в свою сторону. — Хотя, о чем это я? У меня теперь нет другого выхода. Вы, изверги, не дадите мне покоя!
Ник смотрел на её лицо, которое измазалось черными потёками туши. Она стояла полуголая и пыталась хоть немного прикрыться. Маленькая, беззащитная в его сильных руках. Ему не может быть жаль дочь Далтона. Но именно сейчас что-то мешало продолжить начатое. Весьма неуместное проявление его сочувствия. Виктория не та, кто заслуживает этого.
Врет она или говорит правду, проверять её слова он не будет. Сделав шаг назад, дабы не смущать девушку, он отвел взгляд, и подхватив с пола бюстгальтер, протянул ей.
Тори поспешно принялась скрывать свою наготу и мысленно благодарить небеса, что Николас смиловался. Вероятно, не всё добродушие с него вытянул Мануэль. Не погиб в нем ещё тот парень, которого она знала восемь лет назад.
Глубоко вдохнув воздух, Тори повернулась, поймав на себе его взгляд.
— Спасибо, — прошептала она. — Я правда благодарна, что ты не сделал это. — Пусть это сделает мужчина, которого ты полюбишь, — ответил он, едва заметно улыбнувшись.
Ник никогда не придерживался таких правильных принципов, но если же Виктория так серьезно относится к вопросу интимной близости — это её право. Возможно, он аморальный человек, способный на убийство, но точно не насильник, чтобы принуждать девушку силой к тому, чего она не желает.
Тори поймала его скрытую улыбку и ответила взаимностью.
— Если ты, конечно, способна любить кого-то, кроме себя, — добавил Ник, не в силах удержаться от колкого замечания.
Тори сбросила с лица на мгновение появившуюся улыбку после того, как Ник в очередной раз напомнил о её эгоистичном поведении в прошлом.
Ник отметил, что ей идет искренность. Сейчас, когда она перестала дерзить, выглядела милой. Даже при том, что у неё далеко не ангельская внешность и похожа она скорее на демонёнка. Стоит просто чаще улыбаться. Сейчас Виктория Далтон, как минимум, не вызывала раздражения. Но это явно ненадолго.
Тори печально выдохнула и вновь скрестила руки на груди, принимая данную позицию, как защитную.
— Было бы хорошо. Но, если не ты, это сделает кто-то другой из людей Мануэля. Я теперь здесь местная игрушка для удовольствий.
Ник всмотрелся в её глаза, застегнув пуговицу на пиджаке.
— Тебя никто не тронет, — сказал он и добавил: — Тыковка.
Тори закатила глаза после того, как он вновь назвал её подобным образом. Хотя после всех пережитых эмоций, ей уже стало до глубины души плевать, как её буду прозывать.
Больше всего удивило не то, как он назвал её, а то, что пообещал. Никто её не тронет. С чего бы такому тирану, как Морган, защищать ту, которую искренне презирает? Вероятно, его целью станет лично предоставить все пытки ада. Иначе это объяснить просто невозможно.
— Тыковка, — прошептала она. — Надеюсь, когда-нибудь меня перестанет это раздражать.
— Когда тебя перестанет это раздражать, я обязательно придумаю что-то новое, — Ник хитро улыбнулся, замечая на её лице ответную реакцию.
— Хорошо, Николас Морган. Если это гарант моей защиты, то я потерплю.
— Тебе нужно привыкнуть ко мне, а не терпеть.
— Да, — согласившись, кивнула Тори. — Мы будем проводить много времени вместе.
— К сожалению, — едва слышно добавил он.
— Что? — переспросила Тори.
— Говорю, что безумно рад вновь проводить время с таким воспитанным ангелом, как ты, — широко улыбнулся Ник.
Конечно же она отметила сарказм в его словах, но ничего не сказала в ответ, засмотревшись на его улыбку. Ей уже приходилось видеть, как Ник улыбается, но он это всегда делал с хитрым, насмешливым или даже устрашающим посылом. Теперь довелось уловить действительно искренние эмоции. Ему идет.
— Поговорили и хватит. Я должен предупредить всех о твоей неприкосновенности, — он начал медленно отходить к двери. — А что, если не получится? — в её голосе прозвучало волнение. — У меня не может что-то не получиться. Будь спокойна. Тебе никто не сможет причинить вред. Кроме меня, разумеется, — Ник подмигнул ей, взявшись за ручку двери, и напоследок с удовольствием добавил только одно: — Я в предвкушении. Мы с тобой повеселимся.
Тори застыла, как статуя, провожая Моргана взглядом. Его слова подтвердили её догадки. Он не станет гарантом её защиты. Николас Морган станет её единственным, но самым жутким кошмаром. Она смогла уяснить, что он тот человек, в котором сочетается две противоположные личности. Ник без доли жалости наблюдает за картиной убийства человека, но в тот же момент не желает насиловать девушку, даже при том, что искренне её презирает. Чего можно ждать от такого, как Морган? Какие цели в его голове? Он пообещал защитить её от других, но не от себя, явно намекнув на что-то весьма интригующее и веселое. Вряд ли ей будет так весело, как он пообещал. Что же задумал Николас Морган?
Восемь лет назад.
Палящее солнце Майами было нещадным в этот день. Николас отошел от белого Hyundai, который ему поручил вычистить до блеска Бенджамин Далтон. Остановившись в тени, Ник выдохнул, сделав небольшую паузу перед тем, как вновь приступить к работе.
Стоило бы взять ещё какую-то должность: сейчас как никогда нужны деньги, чтобы накопить на обучение. Нельзя ведь всю жизнь вот так проработать на богатых и успешных людей! Ник усердно стремился реализоваться в жизни и не повиноваться чьим-то приказам. Имея склонность идти против всех правил, подчинение другим было весьма трудным занятием. Покорность и Николас Морган не могут сочетаться. Лидерские качества не отобрать, но, к сожалению — или к счастью — он не был сыном богатых родителей и достичь верхов предстояло самостоятельно. Чего бы это не стоило, Ник был полностью уверен, что бедность не останется его спутницей навечно.
В следующем году Николас намеревается поступить на юридический. Мама говорила, что у него талант в этом нелегком деле. Побеждать в каждом споре — его конек. Стоило бы попробовать. Может и получится. Было бы очень хорошо. Его целью стало зарабатывание нормальных денег, чтобы больше не позволять маме вычищать до блеска полы в роскошных домах. Ник подарит ей собственный дом где-нибудь в уютном спокойном месте, где не будет никаких приказов и тяжести работы. Луиза Морган и так всю жизнь несла на себе груз материодиночки. Задача не из легких, когда в кармане ни цента ни на себя, ни на сына. Она уже так долго хотела избавиться от насыщенного Майами и переехать туда, где жизнь протекает, будто в замедленном движении. Ник обязательно подарит ей эту возможность. Мама достойна лучшей жизни.
Раньше Ник имел дополнительный заработок, чтобы попытаться реализовать мечту матери, но работу он благополучно потерял. Ещё и так безответственно. Его вместе с друзьями уволили со стройки за то, что они устроили там гонки на мотоциклах. Едва ли они тогда задумывались о безопасности и в общем о том, что территория им не принадлежала. Но адреналин того стоил — так казалось тогда. Николас за подобный скандал загремел за решётку. Вышел он быстрее, чем предполагал, просидев, в целях воспитания, всего три дня. Оказалось, ктото внес за него залог. До сих пор Ник пытается понять, кто же тот тайный спаситель, ведь сумма была непостижимой для его матери. А из родственников никого больше не было.
Звук бьющегося стекла, будто гром среди ясного неба, пронзил тишину. Женский сдавленный крик заставил Ника немедля кинуться в дом. Он со всех ног промчался по лестничному пролету, буквально за мгновение оказавшись на третьем этаже. Открывая дверь за дверью, он пытался понять, откуда был тот жуткий вопль.
Раскрыв дверь в один из залов, инстинктивно ничего не ожидая там увидеть, Ник хотел уже спешно направиться искать дальше. Но увиденное заставило его замереть, схватившись за серебряную ручку двери. На полу лежала его мать, держа в руках маленькую сувенирную статуэтку. Кровавая лужа образовалась около её головы. Над ней, съёжившись, стоял Бенджамин Далтон с кухонным молотком в руках, с которого медленно стекали бордовые капли на лицо Луизы Морган.
Ник не заметил, как быстро очутился на коленях рядом с мамой. Приложив дрожащие руки к её голове, он пытался остановить бурный поток крови.
Будто неизвестный туман затмил глаза, и он часто заморгал, пребывая в состоянии шока. Будоражащего шока, который охватывал целиком всё тело, заставляя не контролировать ни движения, ни сознание.
Николас поднял голову, замечая, как перепуганный Бен смотрит на Луизу и делает медленные шаги назад.
— Вызови скорую! — выкрикнул Ник, не разбираясь, что произошло. — Слышишь?
Бен буквально отсутствовал в комнате, не внимая и слова. Будто у него отобрало слух. Всё быстрее ускоряясь, он коснулся кровавыми руками белой двери, оставляя красный след.
Николас потянулся к карману, трясущимися, будто от лихорадки, руками. Едва нажимая на кнопки, он набрал номер скорой помощи. Оглянувшись, Бена увидеть больше не довелось: мужчина сбежал, оставив за собой лишь разводы крови на белой мебели.
Бросив пару слов и назвав адрес сотрудникам медицинского учреждения, Ник откинул испачканный материнской кровью телефон в сторону. Он взял руку мамы в свою, и впервые за десяток лет на его лице появились слезы безысходности. Каждая секунда ожидания скорой помощи казалась убийственной. В нем буквально сгорали остатки надежды.
В голове вспыхнула, будто бы яркая молния, лишь одна мысль — всё это сделал Далтон! Только сейчас Ник начал осознавать, что происходит и по чьей вине его мать сейчас в таком состоянии. Он вспомнил, как вошел в комнату, увидев перепуганного Бена. Его лицо было искажено будто бы от внезапного удивления. В его руках был окровавленный молоток…
Злость на Бенджамина Далтона заполняла жгучим пламенем каждую клеточку тела. Своими руками Ник придушит этого человека! Плевать, что с его судьбой станет после этого отчаянно зверского поступка, но Далтон будет гнить в могиле, если с мамой что-то случится!
— Не смей оставлять меня, мама, — прошептал он, вытирая окровавленной рукой капли пота со лба. — Прошу тебя, открой глаза. Пожалуйста, мама.
Коснувшись пальцами её шеи, он пытался нащупать пульс и буквально забыл, как дышать, не находя признаков того, что мама жива. В данную секунду он проклинал весь мир и желал лишь, чтобы с ней всё было хорошо, а тот, кто заставил её пребывать в таком состоянии — мучился в агонии до конца своих дней.
Наше время.
Тори приоткрыла дверь, чтобы иметь возможность наблюдать за собранием Мортала. Ник покинул помещение и направился к Мануэлю. Сам главарь банды раскинулся на диване, держа в одной руке стакан с виски, а во второй — толстую кубинскую сигару. Сейчас он очень сильно напоминал Николаса, который в такой же расслабленной манере сидел и указывал ей раздеться.
Николас медленно стал подходить к ней, сунув руки в карманы брюк.
— Выйдешь. Не бойся, — как можно спокойней проговорил он. — Просто нужно быть послушной девочкой. Тогда всё будет хорошо.
— Послушной девочкой? — переспросила она, делая попытки ещё сильнее вжаться в стену. — В твоем понимании — это молчать, когда меня будут насиловать все люди Мануэля?
Поразительно, но Ник лишь кивнул, полностью согласившись.
— Совсем с ума сошел? — спросила она, не веря своим глазам.
— Викки, я наслышан о твоих похождениях по ночным клубам, по дорогим отелям и богатым мужчинам. В этом деле тебе явно опыта хоть отбавляй. Люди Мортала также могут обеспечить тебя на всю жизнь. Ты ведь этого и добивалась. Так какая разница между твоим поведением в обычной жизни и здесь?
Тори была до глубины души обижена подобным жутким описанием. Неужели такая ужасающая информация ходит о её жизни? Кто посмел так сильно оклеветать её?
Ник не стал медлить. Он подошел к Тори практически вплотную. Опустив голову, довелось заметить, как сложно она дышала, не находя внутри силы, чтобы попытаться отстранить его от себя. Он был доволен прилежным поведением маленькой непослушной принцессы. Воспользовавшись таким удачным раскладом, он осторожно коснулся её рук и заставил убрать их от груди. Его рост всегда мешал смотреть девушкам прямо в глаза. Это было недостатком, но именно сейчас преимуществом. Видеть перепуганное лицо Виктории Далтон не было желания.
Ник аккуратно сбросил с её плеча шлейку майки, медленно спуская вниз. Оголив её небольшую, но весьма привлекательную грудь, он охватил тело девушки руками и, прижав к себе, ловко расстегнул пальцами застежку на бюстгальтере Тори.
Он был удивлен, ведь она даже не пыталась сопротивляться. Просто стояла, как кукла. Будто неживая.
Ник отбросил её бюстгальтер и коснулся ладонями вздымающейся груди.
Как только Николас опустил руку ниже, проскользнув под её юбку, он услышал стон. Это точно не походило на наслаждение. Звучит этот приятный мужскому слуху звук вовсе не так. Коснувшись её подбородка двумя пальцами, он заставил её поднять голову. Глаза Виктории были закрыты, но на щеках остались мокрые потоки.
— Викки, — прошептал он, вовсе не желая навредить ей. Ник предполагал, что её реакция будет совершенно другой после того, как он пообещал ей деньги. Ведь совершенно очевидно, что лишь это ей нужно для счастья. По крайней мере, он был в этом полностью уверен.
— Пожалуйста, не надо, — едва смогла проговорить она, открывая затуманенные от слез глаза.
— Дело во мне? А ты привередливая, принцесса, — он попытался сделать шаг назад, но был остановлен её резкой хваткой за его рубашку.
— Не зови никого другого. Я не хочу, чтобы мне платили деньги за близость с мужчинами. Таким способом богатство мне не нужно.
Ник был поражен. Это сейчас манипуляция или она действительно поняла, что разгульная жизнь не подходит девушке?
— Как же я ненавижу вас, — едва слышно прошептала Тори, поднимая безжизненный взгляд вверх. — Ник, пожалуйста, сделай это так, чтобы мне не было больно, — невнятно протараторила она, шмыгнув носом. Виктория не стала ожидать, что он прекратит то, что начал. Этот человек не проникнется её слезами. Он камень и ничто не в силах его тронуть.
— О чем ты? — спросил он, наблюдая за тем, как сложно ей дается каждый ответ.
— У меня ещё не было мужчин. И, видимо, ты станешь первым, — обреченно проговорила Тори, сжимая руки в кулаки. — Я боюсь боли.
Ник стоял достаточно долго, чтобы принять эту информацию. Виктория Далтон не может быть девственной. Это ложь чистой воды. Сколько видеоматериалов сохранил интернет с её не самым прилежным поведением. Неужели такая распущенная девушка может быть нетронутой?
— Викки, хорошая попытка, но маловероятно, что такая, как ты до сих пор не спала с мужчиной, — бросил он.
— Мой характер и правда скверный, но спать с тем, кого не люблю никогда не буду! Что непонятно? — ответила Тори на обвинения в свою сторону. — Хотя, о чем это я? У меня теперь нет другого выхода. Вы, изверги, не дадите мне покоя!
Ник смотрел на её лицо, которое измазалось черными потёками туши. Она стояла полуголая и пыталась хоть немного прикрыться. Маленькая, беззащитная в его сильных руках. Ему не может быть жаль дочь Далтона. Но именно сейчас что-то мешало продолжить начатое. Весьма неуместное проявление его сочувствия. Виктория не та, кто заслуживает этого.
Врет она или говорит правду, проверять её слова он не будет. Сделав шаг назад, дабы не смущать девушку, он отвел взгляд, и подхватив с пола бюстгальтер, протянул ей.
Тори поспешно принялась скрывать свою наготу и мысленно благодарить небеса, что Николас смиловался. Вероятно, не всё добродушие с него вытянул Мануэль. Не погиб в нем ещё тот парень, которого она знала восемь лет назад.
Глубоко вдохнув воздух, Тори повернулась, поймав на себе его взгляд.
— Спасибо, — прошептала она. — Я правда благодарна, что ты не сделал это. — Пусть это сделает мужчина, которого ты полюбишь, — ответил он, едва заметно улыбнувшись.
Ник никогда не придерживался таких правильных принципов, но если же Виктория так серьезно относится к вопросу интимной близости — это её право. Возможно, он аморальный человек, способный на убийство, но точно не насильник, чтобы принуждать девушку силой к тому, чего она не желает.
Тори поймала его скрытую улыбку и ответила взаимностью.
— Если ты, конечно, способна любить кого-то, кроме себя, — добавил Ник, не в силах удержаться от колкого замечания.
Тори сбросила с лица на мгновение появившуюся улыбку после того, как Ник в очередной раз напомнил о её эгоистичном поведении в прошлом.
Ник отметил, что ей идет искренность. Сейчас, когда она перестала дерзить, выглядела милой. Даже при том, что у неё далеко не ангельская внешность и похожа она скорее на демонёнка. Стоит просто чаще улыбаться. Сейчас Виктория Далтон, как минимум, не вызывала раздражения. Но это явно ненадолго.
Тори печально выдохнула и вновь скрестила руки на груди, принимая данную позицию, как защитную.
— Было бы хорошо. Но, если не ты, это сделает кто-то другой из людей Мануэля. Я теперь здесь местная игрушка для удовольствий.
Ник всмотрелся в её глаза, застегнув пуговицу на пиджаке.
— Тебя никто не тронет, — сказал он и добавил: — Тыковка.
Тори закатила глаза после того, как он вновь назвал её подобным образом. Хотя после всех пережитых эмоций, ей уже стало до глубины души плевать, как её буду прозывать.
Больше всего удивило не то, как он назвал её, а то, что пообещал. Никто её не тронет. С чего бы такому тирану, как Морган, защищать ту, которую искренне презирает? Вероятно, его целью станет лично предоставить все пытки ада. Иначе это объяснить просто невозможно.
— Тыковка, — прошептала она. — Надеюсь, когда-нибудь меня перестанет это раздражать.
— Когда тебя перестанет это раздражать, я обязательно придумаю что-то новое, — Ник хитро улыбнулся, замечая на её лице ответную реакцию.
— Хорошо, Николас Морган. Если это гарант моей защиты, то я потерплю.
— Тебе нужно привыкнуть ко мне, а не терпеть.
— Да, — согласившись, кивнула Тори. — Мы будем проводить много времени вместе.
— К сожалению, — едва слышно добавил он.
— Что? — переспросила Тори.
— Говорю, что безумно рад вновь проводить время с таким воспитанным ангелом, как ты, — широко улыбнулся Ник.
Конечно же она отметила сарказм в его словах, но ничего не сказала в ответ, засмотревшись на его улыбку. Ей уже приходилось видеть, как Ник улыбается, но он это всегда делал с хитрым, насмешливым или даже устрашающим посылом. Теперь довелось уловить действительно искренние эмоции. Ему идет.
— Поговорили и хватит. Я должен предупредить всех о твоей неприкосновенности, — он начал медленно отходить к двери. — А что, если не получится? — в её голосе прозвучало волнение. — У меня не может что-то не получиться. Будь спокойна. Тебе никто не сможет причинить вред. Кроме меня, разумеется, — Ник подмигнул ей, взявшись за ручку двери, и напоследок с удовольствием добавил только одно: — Я в предвкушении. Мы с тобой повеселимся.
Тори застыла, как статуя, провожая Моргана взглядом. Его слова подтвердили её догадки. Он не станет гарантом её защиты. Николас Морган станет её единственным, но самым жутким кошмаром. Она смогла уяснить, что он тот человек, в котором сочетается две противоположные личности. Ник без доли жалости наблюдает за картиной убийства человека, но в тот же момент не желает насиловать девушку, даже при том, что искренне её презирает. Чего можно ждать от такого, как Морган? Какие цели в его голове? Он пообещал защитить её от других, но не от себя, явно намекнув на что-то весьма интригующее и веселое. Вряд ли ей будет так весело, как он пообещал. Что же задумал Николас Морган?
Глава 4
Восемь лет назад.
Палящее солнце Майами было нещадным в этот день. Николас отошел от белого Hyundai, который ему поручил вычистить до блеска Бенджамин Далтон. Остановившись в тени, Ник выдохнул, сделав небольшую паузу перед тем, как вновь приступить к работе.
Стоило бы взять ещё какую-то должность: сейчас как никогда нужны деньги, чтобы накопить на обучение. Нельзя ведь всю жизнь вот так проработать на богатых и успешных людей! Ник усердно стремился реализоваться в жизни и не повиноваться чьим-то приказам. Имея склонность идти против всех правил, подчинение другим было весьма трудным занятием. Покорность и Николас Морган не могут сочетаться. Лидерские качества не отобрать, но, к сожалению — или к счастью — он не был сыном богатых родителей и достичь верхов предстояло самостоятельно. Чего бы это не стоило, Ник был полностью уверен, что бедность не останется его спутницей навечно.
В следующем году Николас намеревается поступить на юридический. Мама говорила, что у него талант в этом нелегком деле. Побеждать в каждом споре — его конек. Стоило бы попробовать. Может и получится. Было бы очень хорошо. Его целью стало зарабатывание нормальных денег, чтобы больше не позволять маме вычищать до блеска полы в роскошных домах. Ник подарит ей собственный дом где-нибудь в уютном спокойном месте, где не будет никаких приказов и тяжести работы. Луиза Морган и так всю жизнь несла на себе груз материодиночки. Задача не из легких, когда в кармане ни цента ни на себя, ни на сына. Она уже так долго хотела избавиться от насыщенного Майами и переехать туда, где жизнь протекает, будто в замедленном движении. Ник обязательно подарит ей эту возможность. Мама достойна лучшей жизни.
Раньше Ник имел дополнительный заработок, чтобы попытаться реализовать мечту матери, но работу он благополучно потерял. Ещё и так безответственно. Его вместе с друзьями уволили со стройки за то, что они устроили там гонки на мотоциклах. Едва ли они тогда задумывались о безопасности и в общем о том, что территория им не принадлежала. Но адреналин того стоил — так казалось тогда. Николас за подобный скандал загремел за решётку. Вышел он быстрее, чем предполагал, просидев, в целях воспитания, всего три дня. Оказалось, ктото внес за него залог. До сих пор Ник пытается понять, кто же тот тайный спаситель, ведь сумма была непостижимой для его матери. А из родственников никого больше не было.
Звук бьющегося стекла, будто гром среди ясного неба, пронзил тишину. Женский сдавленный крик заставил Ника немедля кинуться в дом. Он со всех ног промчался по лестничному пролету, буквально за мгновение оказавшись на третьем этаже. Открывая дверь за дверью, он пытался понять, откуда был тот жуткий вопль.
Раскрыв дверь в один из залов, инстинктивно ничего не ожидая там увидеть, Ник хотел уже спешно направиться искать дальше. Но увиденное заставило его замереть, схватившись за серебряную ручку двери. На полу лежала его мать, держа в руках маленькую сувенирную статуэтку. Кровавая лужа образовалась около её головы. Над ней, съёжившись, стоял Бенджамин Далтон с кухонным молотком в руках, с которого медленно стекали бордовые капли на лицо Луизы Морган.
Ник не заметил, как быстро очутился на коленях рядом с мамой. Приложив дрожащие руки к её голове, он пытался остановить бурный поток крови.
Будто неизвестный туман затмил глаза, и он часто заморгал, пребывая в состоянии шока. Будоражащего шока, который охватывал целиком всё тело, заставляя не контролировать ни движения, ни сознание.
Николас поднял голову, замечая, как перепуганный Бен смотрит на Луизу и делает медленные шаги назад.
— Вызови скорую! — выкрикнул Ник, не разбираясь, что произошло. — Слышишь?
Бен буквально отсутствовал в комнате, не внимая и слова. Будто у него отобрало слух. Всё быстрее ускоряясь, он коснулся кровавыми руками белой двери, оставляя красный след.
Николас потянулся к карману, трясущимися, будто от лихорадки, руками. Едва нажимая на кнопки, он набрал номер скорой помощи. Оглянувшись, Бена увидеть больше не довелось: мужчина сбежал, оставив за собой лишь разводы крови на белой мебели.
Бросив пару слов и назвав адрес сотрудникам медицинского учреждения, Ник откинул испачканный материнской кровью телефон в сторону. Он взял руку мамы в свою, и впервые за десяток лет на его лице появились слезы безысходности. Каждая секунда ожидания скорой помощи казалась убийственной. В нем буквально сгорали остатки надежды.
В голове вспыхнула, будто бы яркая молния, лишь одна мысль — всё это сделал Далтон! Только сейчас Ник начал осознавать, что происходит и по чьей вине его мать сейчас в таком состоянии. Он вспомнил, как вошел в комнату, увидев перепуганного Бена. Его лицо было искажено будто бы от внезапного удивления. В его руках был окровавленный молоток…
Злость на Бенджамина Далтона заполняла жгучим пламенем каждую клеточку тела. Своими руками Ник придушит этого человека! Плевать, что с его судьбой станет после этого отчаянно зверского поступка, но Далтон будет гнить в могиле, если с мамой что-то случится!
— Не смей оставлять меня, мама, — прошептал он, вытирая окровавленной рукой капли пота со лба. — Прошу тебя, открой глаза. Пожалуйста, мама.
Коснувшись пальцами её шеи, он пытался нащупать пульс и буквально забыл, как дышать, не находя признаков того, что мама жива. В данную секунду он проклинал весь мир и желал лишь, чтобы с ней всё было хорошо, а тот, кто заставил её пребывать в таком состоянии — мучился в агонии до конца своих дней.
Наше время.
Тори приоткрыла дверь, чтобы иметь возможность наблюдать за собранием Мортала. Ник покинул помещение и направился к Мануэлю. Сам главарь банды раскинулся на диване, держа в одной руке стакан с виски, а во второй — толстую кубинскую сигару. Сейчас он очень сильно напоминал Николаса, который в такой же расслабленной манере сидел и указывал ей раздеться.
