Всё в один момент перевернулось. Вероятно, невозможно было найти человека, который мог пропитаться ненавистью больше, чем Ник сейчас.
Ненавистью совместно с омерзением и закравшейся где-то глубоко внутри обидой болезненно пронзали острыми кинжалами до самых костей. В этом мире нет ничего более ужасного, чем душевная боль, Ник смог в этом убедиться. Это чувство способно убить человека, и для этого даже не понадобится никакого оружия.
В эту минуту Николас почувствовал себя сокрушенным. Полностью побеждённым. Это стало последней каплей. Мануэль Кано, умело играющий в игры на протяжении всей своей жизни, поплатится за каждую пролитую слезу обеих женщин, которых любит Николас. Его матери уже не помочь, а вот Виктория всё ещё в руках умелого манипулятора, и теперь Ник не сомневался, что Мануэль будет только счастлив лишить своего сына и её.
— Бен, что пообещал тебе Мануэль? Помимо того, что я оставлю тебе жизнь, дам больше, чем он. Просто скажи мне, где Виктория. Скажи и хоть один раз покажи, что ты способен быть нормальным отцом, — проговорил Ник, посмотрев вниз, на скривившегося от боли Бенджамина.
— Если бы я знал, то сказал бы. Правда, — невнятно прошептал Бен, заикаясь через слово.
Ник поднял руку выше, приложив кончик острого ножа к телу Бенджамина, к месту, где находились лёгкие.
— Пожалуйста, — прошептала Кэрол. Она встала на колени и сложила ладони, словно находилась на обряде в церкви. — Я умоляю, оставь мне хотя бы мужа. У меня погибла дочь. У меня больше никого нет, кроме мужа. Пощади, пожалуйста.
Ник смотрел в мокрые, заплаканные глаза Бенджамина и, долго размышляя, вынес свой вердикт:
— Когда я спасу твою дочь, Бен, она сама вынесет тебе приговор. Я сделаю всё, что она пожелает. Твоя жизнь зависит от её решения.
Николас резко встал на ноги и, крепко сжимая в руке нож, вышел из злосчастного дома.
Чувствуя собственную беспомощность, Ник растерянно остановился около своей машины и, облокотившись руками на крышу, опустил голову, чтобы поразмыслить: он не мог представить, что его могут загнать в угол. Мануэлю это удалось, и этот человек вёл с ним игру не только похитив Викторию — он делал это уже восемь лет.
Восемь лет…
Тяжело выдохнув, Николас выпрямился и продолжил судорожно набирать номер Мануэля. Всё напрасно. Он попросту исчез. Словно растворился в воздухе. Не было ни малейшей подсказки, где бы он мог прятать Викки. И если верить безумному парнишке на вокзале, то её время на исходе. Ник не может потерять её… Виктория является последней ниточкой сдерживающей его. Если её не станет, если он не сможет спасти её… этот мир содрогнется от его ярости.
От всколыхнувшего тишину пустынной улицы звонка телефона Ник резко выпрямился и широко раскрыл глаза, когда увидел на экране имя входящего: «Мануэль».
Спешно ответив на звонок, Ник нервозно ходил из стороны в сторону, ожидая хоть слово с противоположного конца провода.
— Ник, — внезапно он услышал своё имя, так приятно прозвучавшее из уст самого нужного человека. Викки.
Николас остановился на месте, не веря своим ушам. Быть не может!
— Викки? Скажи мне, где ты!
— Я не знаю, — её голос прозвучал слабо. Очень слабо, едва слышно.
— Не бойся, принцесса. В любом случае я найду тебя! Слышишь меня? — Ник со всех сил сжал в руках телефон, как только услышал на другом конце провода всхлипы и тяжёлое дыхание.
— Знаю, поэтому не боюсь, — произнесла она, неудачно пытаясь скрыть от Ника слёзы поглощающего её страха. — Ник, прости, что я ушла. Ты, наверное, не поверишь, что я могу сказать это, но ты должен знать, что я очень в тебе нуждаюсь. Это правда.
— Стой. Скажешь мне это, когда будешь рядом. Поняла? Соберись, Викки!
— Я не уверена, что смогу…
— Сможешь! Сможешь сказать много и сможешь услышать ещё больше от меня! Поняла? Скажи, что поняла!
Ник услышал только судорожные мычания. Она точно не могла больше ответить. Ник чувствовал её боль на расстоянии, и каждая её слеза была для него ранящей, словно спицы, проникающие глубоко под самую кожу.
— Ник, я знаю, как долго ты шёл к тому, что имеешь. Не соглашайся на условия Мануэля! — внезапно быстро протараторила Виктория, и следующее, что услышал Ник — это резкий шум и характерный звук пощёчины.
Николас буквально перестал дышать. Болезненный стон Виктории прервал умиротворённый голос Мануэля:
— Наконец-то могу поговорить с тобой, сынок, — бодро сказал мистер Кано, и его улыбка чувствовалась даже через телефонную связь.
— Отпусти девушку, трус, и давай решать наши личные проблемы на равных! — бросил Николас, ощущая, как в нём вновь разогрелось пламя, которое уже было невозможно потушить.
— Ник, когда ты подло отобрал у меня Мортал, ты думал, что оказался лучше, чем я? Как иронично. Я всё равно переиграл тебя. Видимо, ученик не всегда лучше своего учителя.
— Ты лишил меня матери, а теперь хочешь лишить и Виктории? Зачем тебе это? Тебе мало было того, что ты уже сделал? Ответь мне, зачем ты так поступаешь? Что руководит тобой? — Ник не мог удерживать своих демонов под контролем. Он не заметил, как перешёл на крик от чувства полной потерянности. Весь мир словно ополчился против него, и он ничего не мог сделать. Ничего!
— Николас, ты готов отказаться от Мортала ради этой девушки? Готов отдать мне в подчинение людей, которые служат тебе? Готов отдать своё такое ценное имя, Рассел?
— Забирай, чёртов ты сукин сын! Забирай, и пусть эта власть встанет тебе поперёк горла!
Ник замер, услышав сдавленный смех Мануэля, который, наслаждаясь моментом, не спешил отвечать.
— Я рад, что ты принял правильное решение. Видимо, тебе не по силам противостоять своему отцу. Я воспитал тебя; ты должен был понимать, что не стоит даже пытаться начинать войну со мной. Ты можешь забрать отродье жалкого Бенджамина Далтона, но я требую компенсацию за моральный ущерб, который ты предоставил мне, сынок.
— Что? Что ты несёшь, ущербный?
— Перестань ругаться. Мама тебя не учила, что это неприлично? Луиза не справилась с твоим воспитанием! — Мануэль сделал паузу. — Итак, чтобы получить Мортал, ты зверски убил стольких моих людей. Видимо, пора мне проделать то же самое с твоей девчонкой. У тебя десять минут: если не успеешь доехать по адресу, который сейчас поступит к тебе — я начну делать то, что делал ты с моими подчинёнными. Буду отрезать по одной части тела Виктории Далтон. Думаю, это более, чем честная сделка.
Услышав на другом конце провода лишь гудки завершённого звонка, Ник резко остановился на месте, сжимая руки в кулаки. Внутри горел пожар, и остатки здравого смысла в нём сгорали дотла. Несколько раз ударив кулаком по крыше автомобиля, не в силах дождаться проклятого сообщения с адресом, Ник ощущал, что может в любой момент взорваться, подобно ядерному оружию!
Прыгнув на водительское сидение, он завёл мотор, готовясь в любую секунду рвануть с места.
Сообщение всё не приходило.
С каждой следующей секундой Ник терял надежду. Он проклинал весь мир, сжимая в руках чёртов телефон. Сожаление накрыло волной дикого сочувствия. Он совершил ошибку, когда подпустил Викторию к себе. Любая девушка рядом с ним в опасности. Ник понял это с того самого момента, как ввязался в преступный мир, наполненный только вражеской местью, угрозами и опасностями. Теперь только потому, что Виктория оказалась в кругу близких для Николаса людей, сразу же поплатилась за это.
Это его вина. Нельзя было подпускать её к себе и столь беспечно наедяться, что всё плохое обойдёт их двоих стороной.
Ник резко посмотрел на телефон, как только услышал такой желанный
сигнал о приходе нового уведомления. Резко открывая адрес, он понял, что очень хорошо знает это место. Именно там он убил Шерил. От дома Виктории туда ехать слишком долго. Мануэль не имел права ставить такие короткие временные рамки! Бесспорно, это было сделано специально. Мануэль не мог бы удержаться от такого замечательного шанса навредить одновременно и Николасу, и Бенджамину — хотя, Бену вовсе плевать, что будет с его дочерью.
Трасса на удивление оказалась свободной. Нику не проходилось задерживаться по пути: хоть где-то ему сегодня повезло. Нажимая на газ, он ускорил авто до той скорости, которую ни разу не испытывал на своём Мазерати.
Дорога казалось вечностью. Он каждую минуту посматривал на наручные часы. Каждая секунда была бесценной. Сейчас жизнь Викки только в его руках.
Ник косо взглянул на свой телефон, заметив новое сообщение. Увидев имя отправителя, ожидать ничего хорошего уже не стоило. Мануэль снова прислал адрес — этот был уже другим и подпись к нему: «Прости, сынок. Ошибся. Едь сюда».
— Я убью тебя! — процедил сквозь зубы Николас, яростно ударив руками об руль, прежде, чем повернуть автомобиль в обратном направлении.
На удивление Мануэль сбросил адрес, где находился «Gravity». Неужели он выбрал тактику спрятаться на самом видном месте, где искать точно никто не стал бы?! Умно. Но если Ника не уведомили о захвате клуба, значит, Мануэль взял заложников. Власть действует на людей подобно огню, который сжигает все остатки совести и добропорядочности — в этом Ник убедился не только на примере Мануэля, но и на себе.
Всё время в дороге Николас использовал как можно продуктивней. Он обдумал каждый свой шаг: когда прибудет, он спасёт Викки и встретится с Мануэлем. Нельзя дать этому монстру просто уйти безнаказанным — этот человек заслуживает гнить без собственной могилы, под сырой землёй! План мести уже зародился в голове Николаса — осталось только воплотить всё в реальность и поставить в известность нужных людей.
Ник ещё несколько раз обдумал грядущий, весьма смелый план. Решение оказалось до невозможности сложным… Судьбоносным. Но он должен сделать это. Иначе никогда не простит себя за то, что не наказал Мануэля и не уберёг Викки от своих врагов и от самого себя.
Ник дал распоряжение Джиму направляться к клубу, чтобы в любой момент иметь поддержку снаружи. Ник остановил автомобиль около входа в «Gravity». Этот адрес был куда ближе, чем предыдущий. Правда, Мануэль заставил намотать лишний круг. Чёртов ублюдок.
На ходу посмотрев на часы, он высчитал почти девять минут, понадобившихся ему, чтобы добраться сюда. Успел. Дёрнул ручку, но дверь оказалась запертой. Яростно стуча кулаком по железной бронированной двери, Ник выкрикнул имя Мануэля.
Ему не спешили открывать, но в последствии послышался звук открытия нескольких замков изнутри. Ник резко надавил на дверь и спешно прошёл в здание, где на его пути оказалось четыре охранника, которые синхронно вытянули в его сторону пистолеты.
— Отдай оружие! — резко бросил один из них голосом ожившего робота.
Ник потянулся к кобуре на ремне и мирно вручил охраннику пистолет.
— Всё? Теперь разойдитесь! — Ник ступил вперёд, но мужчины так и не сделали для него проход.
— Стой. Обыщем тебя. Думал, мы совсем идиоты? — ухмыльнулся здоровяк, погладив своё большое пузо.
— Вероятно, что идиоты, если работаете на Мануэля.
Один из парней подошёл ближе к Нику, встречая его испепеляющий взгляд:
— Советую не пытаться противостоять. Один наш зов — и твою девку избавят от красивой головки, — улыбнулся высокий мужчина, удовлетворяясь тем, как напряглись скулы Николаса.
Ник едва мог сдерживать себя, когда охранник принялся обыскивать и ему не доставило труда вытянуть из внутреннего кармана кожаной куртки Николаса охотничий нож, на зубчиках которого остались заметные разводы крови после небольшой перепалки с Бенджамином.
— Я знал, что пистолетом не обойдётся, Рассел, — ухмыльнулся молодой парень, после чего отошёл в сторону и любезно указал гостю на свободный путь.
Ник оценил взглядом четырёх противников, словно давал понять, что запомнил каждого. Каждого! К ним он ещё вернётся, но позже: сейчас важнее другое. Он ускорил шаг в предвкушении наконец-то увидеть Викторию. Страшно было войти и понять, что это лишь очередная уловка Мануэля; страшно было осознать, что Викки нет и здесь. Давно Ник так сильно не переживал. Вероятно, подобные чувства кипели в нём последний раз больше восьми лет назад, когда он сидел у палаты матери и мучительно ждал вердикт касательно её жизни или смерти.
Ступив в зал, Ник ощутил, как внутри всю его жгучую ярость резко потушили, облив ледяной водой. Первое, что он увидел — это работников заведения, которые со страхом на лицах столпились в углу. Их оцепили вооружённые с ног до головы захватчики. В центре стоял Мануэль, окружённый своими людьми. Как только он сделал шаг назад, Ник наконец-то смог увидеть Викки, которую нервозно выискивал взглядом. Он затаил дыхание, посмотрев на хрупкую принцессу. Она сидела на стуле, не поднимая головы. Её потрёпанные волосы рассыпались по лицу, и только синяки с кровью на руках давали понять, что она здесь пережила.
Николас бегом спустился по ступенькам и, оказавшись рядом с измученной Викки, присел рядом с ней на корточки. Откинув спутанную копну волос назад и охватив её щёки руками, он попытался слегка приподнять её голову. Он замер. Сердце обливается кровью от вида искажённого лица прекрасной Виктории. Ник буквально перестал дышать. Яркие гематомы под глазами, кровавые струйки из рта и носа; потрескавшиеся, опухшие красно-фиолетовые губы…
Ник видел много жестокости в своей жизни, и ничего не могло зацепить его, но именно сейчас его пробрал ужас, невиданный ранее никогда. Продолжая смотреть на неё лихорадочными испуганными глазами, он не мог поверить, что допустил это. Стоило охранять её лучше! Стоило быть рядом каждую секунду! Он сам допустил, чтобы над ней так зверски надругались!
За то, что он видел, сейчас поплатится каждый. Каждый.
— Викки, я рядом, — прошептал Ник, трепетно проводя ладонью по тем малым участкам её лица, которые оказались без повреждений.
Он до боли в челюсти, сжал зубы, как только увидел её реакцию на его голос. Она скривилась от боли, как только попыталась шире раскрыть стеклянные глаза, не в силах проявить мимику от болезненных ранений на лице. По её щекам просто покатились блестящие на свету слезы, смешиваясь с кровавыми струйками.
Собрав всю себя воедино, она протянула обессиленную руку в сторону Николаса, медленно подавшись вперёд. Съезжая со стула, она буквально упала в объятия Ника. Он охватил её руками, несильно прижимая к себе, чтобы не причинить боль её истерзанному телу. Она вся, словно запуганный котёнок, билась в судорожной лихорадке. Она была холодной, будто лёд. Сдерживаясь от всхлипов горечи, не в состоянии даже дышать, Викки могла только позволять слезам катиться из её практически мёртвых глаз, намочив и измазав кровью футболку Ника.
Николас положил руку на её голову, чтобы спрятать в своих объятиях от враждебного окружения хотя бы на несколько минут. Проникнувшись её болью, он испытал все круги ада. Он был готов пережить вместо неё эти пытки тысячи раз — лишь бы вернуть время назад и удостовериться в её полной безопасности.
Ненавистью совместно с омерзением и закравшейся где-то глубоко внутри обидой болезненно пронзали острыми кинжалами до самых костей. В этом мире нет ничего более ужасного, чем душевная боль, Ник смог в этом убедиться. Это чувство способно убить человека, и для этого даже не понадобится никакого оружия.
В эту минуту Николас почувствовал себя сокрушенным. Полностью побеждённым. Это стало последней каплей. Мануэль Кано, умело играющий в игры на протяжении всей своей жизни, поплатится за каждую пролитую слезу обеих женщин, которых любит Николас. Его матери уже не помочь, а вот Виктория всё ещё в руках умелого манипулятора, и теперь Ник не сомневался, что Мануэль будет только счастлив лишить своего сына и её.
— Бен, что пообещал тебе Мануэль? Помимо того, что я оставлю тебе жизнь, дам больше, чем он. Просто скажи мне, где Виктория. Скажи и хоть один раз покажи, что ты способен быть нормальным отцом, — проговорил Ник, посмотрев вниз, на скривившегося от боли Бенджамина.
— Если бы я знал, то сказал бы. Правда, — невнятно прошептал Бен, заикаясь через слово.
Ник поднял руку выше, приложив кончик острого ножа к телу Бенджамина, к месту, где находились лёгкие.
— Пожалуйста, — прошептала Кэрол. Она встала на колени и сложила ладони, словно находилась на обряде в церкви. — Я умоляю, оставь мне хотя бы мужа. У меня погибла дочь. У меня больше никого нет, кроме мужа. Пощади, пожалуйста.
Ник смотрел в мокрые, заплаканные глаза Бенджамина и, долго размышляя, вынес свой вердикт:
— Когда я спасу твою дочь, Бен, она сама вынесет тебе приговор. Я сделаю всё, что она пожелает. Твоя жизнь зависит от её решения.
Николас резко встал на ноги и, крепко сжимая в руке нож, вышел из злосчастного дома.
Чувствуя собственную беспомощность, Ник растерянно остановился около своей машины и, облокотившись руками на крышу, опустил голову, чтобы поразмыслить: он не мог представить, что его могут загнать в угол. Мануэлю это удалось, и этот человек вёл с ним игру не только похитив Викторию — он делал это уже восемь лет.
Восемь лет…
Тяжело выдохнув, Николас выпрямился и продолжил судорожно набирать номер Мануэля. Всё напрасно. Он попросту исчез. Словно растворился в воздухе. Не было ни малейшей подсказки, где бы он мог прятать Викки. И если верить безумному парнишке на вокзале, то её время на исходе. Ник не может потерять её… Виктория является последней ниточкой сдерживающей его. Если её не станет, если он не сможет спасти её… этот мир содрогнется от его ярости.
От всколыхнувшего тишину пустынной улицы звонка телефона Ник резко выпрямился и широко раскрыл глаза, когда увидел на экране имя входящего: «Мануэль».
Спешно ответив на звонок, Ник нервозно ходил из стороны в сторону, ожидая хоть слово с противоположного конца провода.
— Ник, — внезапно он услышал своё имя, так приятно прозвучавшее из уст самого нужного человека. Викки.
Николас остановился на месте, не веря своим ушам. Быть не может!
— Викки? Скажи мне, где ты!
— Я не знаю, — её голос прозвучал слабо. Очень слабо, едва слышно.
— Не бойся, принцесса. В любом случае я найду тебя! Слышишь меня? — Ник со всех сил сжал в руках телефон, как только услышал на другом конце провода всхлипы и тяжёлое дыхание.
— Знаю, поэтому не боюсь, — произнесла она, неудачно пытаясь скрыть от Ника слёзы поглощающего её страха. — Ник, прости, что я ушла. Ты, наверное, не поверишь, что я могу сказать это, но ты должен знать, что я очень в тебе нуждаюсь. Это правда.
— Стой. Скажешь мне это, когда будешь рядом. Поняла? Соберись, Викки!
— Я не уверена, что смогу…
— Сможешь! Сможешь сказать много и сможешь услышать ещё больше от меня! Поняла? Скажи, что поняла!
Ник услышал только судорожные мычания. Она точно не могла больше ответить. Ник чувствовал её боль на расстоянии, и каждая её слеза была для него ранящей, словно спицы, проникающие глубоко под самую кожу.
— Ник, я знаю, как долго ты шёл к тому, что имеешь. Не соглашайся на условия Мануэля! — внезапно быстро протараторила Виктория, и следующее, что услышал Ник — это резкий шум и характерный звук пощёчины.
Николас буквально перестал дышать. Болезненный стон Виктории прервал умиротворённый голос Мануэля:
— Наконец-то могу поговорить с тобой, сынок, — бодро сказал мистер Кано, и его улыбка чувствовалась даже через телефонную связь.
— Отпусти девушку, трус, и давай решать наши личные проблемы на равных! — бросил Николас, ощущая, как в нём вновь разогрелось пламя, которое уже было невозможно потушить.
— Ник, когда ты подло отобрал у меня Мортал, ты думал, что оказался лучше, чем я? Как иронично. Я всё равно переиграл тебя. Видимо, ученик не всегда лучше своего учителя.
— Ты лишил меня матери, а теперь хочешь лишить и Виктории? Зачем тебе это? Тебе мало было того, что ты уже сделал? Ответь мне, зачем ты так поступаешь? Что руководит тобой? — Ник не мог удерживать своих демонов под контролем. Он не заметил, как перешёл на крик от чувства полной потерянности. Весь мир словно ополчился против него, и он ничего не мог сделать. Ничего!
— Николас, ты готов отказаться от Мортала ради этой девушки? Готов отдать мне в подчинение людей, которые служат тебе? Готов отдать своё такое ценное имя, Рассел?
— Забирай, чёртов ты сукин сын! Забирай, и пусть эта власть встанет тебе поперёк горла!
Ник замер, услышав сдавленный смех Мануэля, который, наслаждаясь моментом, не спешил отвечать.
— Я рад, что ты принял правильное решение. Видимо, тебе не по силам противостоять своему отцу. Я воспитал тебя; ты должен был понимать, что не стоит даже пытаться начинать войну со мной. Ты можешь забрать отродье жалкого Бенджамина Далтона, но я требую компенсацию за моральный ущерб, который ты предоставил мне, сынок.
— Что? Что ты несёшь, ущербный?
— Перестань ругаться. Мама тебя не учила, что это неприлично? Луиза не справилась с твоим воспитанием! — Мануэль сделал паузу. — Итак, чтобы получить Мортал, ты зверски убил стольких моих людей. Видимо, пора мне проделать то же самое с твоей девчонкой. У тебя десять минут: если не успеешь доехать по адресу, который сейчас поступит к тебе — я начну делать то, что делал ты с моими подчинёнными. Буду отрезать по одной части тела Виктории Далтон. Думаю, это более, чем честная сделка.
Услышав на другом конце провода лишь гудки завершённого звонка, Ник резко остановился на месте, сжимая руки в кулаки. Внутри горел пожар, и остатки здравого смысла в нём сгорали дотла. Несколько раз ударив кулаком по крыше автомобиля, не в силах дождаться проклятого сообщения с адресом, Ник ощущал, что может в любой момент взорваться, подобно ядерному оружию!
Прыгнув на водительское сидение, он завёл мотор, готовясь в любую секунду рвануть с места.
Сообщение всё не приходило.
С каждой следующей секундой Ник терял надежду. Он проклинал весь мир, сжимая в руках чёртов телефон. Сожаление накрыло волной дикого сочувствия. Он совершил ошибку, когда подпустил Викторию к себе. Любая девушка рядом с ним в опасности. Ник понял это с того самого момента, как ввязался в преступный мир, наполненный только вражеской местью, угрозами и опасностями. Теперь только потому, что Виктория оказалась в кругу близких для Николаса людей, сразу же поплатилась за это.
Это его вина. Нельзя было подпускать её к себе и столь беспечно наедяться, что всё плохое обойдёт их двоих стороной.
Ник резко посмотрел на телефон, как только услышал такой желанный
сигнал о приходе нового уведомления. Резко открывая адрес, он понял, что очень хорошо знает это место. Именно там он убил Шерил. От дома Виктории туда ехать слишком долго. Мануэль не имел права ставить такие короткие временные рамки! Бесспорно, это было сделано специально. Мануэль не мог бы удержаться от такого замечательного шанса навредить одновременно и Николасу, и Бенджамину — хотя, Бену вовсе плевать, что будет с его дочерью.
Трасса на удивление оказалась свободной. Нику не проходилось задерживаться по пути: хоть где-то ему сегодня повезло. Нажимая на газ, он ускорил авто до той скорости, которую ни разу не испытывал на своём Мазерати.
Дорога казалось вечностью. Он каждую минуту посматривал на наручные часы. Каждая секунда была бесценной. Сейчас жизнь Викки только в его руках.
Ник косо взглянул на свой телефон, заметив новое сообщение. Увидев имя отправителя, ожидать ничего хорошего уже не стоило. Мануэль снова прислал адрес — этот был уже другим и подпись к нему: «Прости, сынок. Ошибся. Едь сюда».
— Я убью тебя! — процедил сквозь зубы Николас, яростно ударив руками об руль, прежде, чем повернуть автомобиль в обратном направлении.
На удивление Мануэль сбросил адрес, где находился «Gravity». Неужели он выбрал тактику спрятаться на самом видном месте, где искать точно никто не стал бы?! Умно. Но если Ника не уведомили о захвате клуба, значит, Мануэль взял заложников. Власть действует на людей подобно огню, который сжигает все остатки совести и добропорядочности — в этом Ник убедился не только на примере Мануэля, но и на себе.
Всё время в дороге Николас использовал как можно продуктивней. Он обдумал каждый свой шаг: когда прибудет, он спасёт Викки и встретится с Мануэлем. Нельзя дать этому монстру просто уйти безнаказанным — этот человек заслуживает гнить без собственной могилы, под сырой землёй! План мести уже зародился в голове Николаса — осталось только воплотить всё в реальность и поставить в известность нужных людей.
Ник ещё несколько раз обдумал грядущий, весьма смелый план. Решение оказалось до невозможности сложным… Судьбоносным. Но он должен сделать это. Иначе никогда не простит себя за то, что не наказал Мануэля и не уберёг Викки от своих врагов и от самого себя.
Ник дал распоряжение Джиму направляться к клубу, чтобы в любой момент иметь поддержку снаружи. Ник остановил автомобиль около входа в «Gravity». Этот адрес был куда ближе, чем предыдущий. Правда, Мануэль заставил намотать лишний круг. Чёртов ублюдок.
На ходу посмотрев на часы, он высчитал почти девять минут, понадобившихся ему, чтобы добраться сюда. Успел. Дёрнул ручку, но дверь оказалась запертой. Яростно стуча кулаком по железной бронированной двери, Ник выкрикнул имя Мануэля.
Ему не спешили открывать, но в последствии послышался звук открытия нескольких замков изнутри. Ник резко надавил на дверь и спешно прошёл в здание, где на его пути оказалось четыре охранника, которые синхронно вытянули в его сторону пистолеты.
— Отдай оружие! — резко бросил один из них голосом ожившего робота.
Ник потянулся к кобуре на ремне и мирно вручил охраннику пистолет.
— Всё? Теперь разойдитесь! — Ник ступил вперёд, но мужчины так и не сделали для него проход.
— Стой. Обыщем тебя. Думал, мы совсем идиоты? — ухмыльнулся здоровяк, погладив своё большое пузо.
— Вероятно, что идиоты, если работаете на Мануэля.
Один из парней подошёл ближе к Нику, встречая его испепеляющий взгляд:
— Советую не пытаться противостоять. Один наш зов — и твою девку избавят от красивой головки, — улыбнулся высокий мужчина, удовлетворяясь тем, как напряглись скулы Николаса.
Ник едва мог сдерживать себя, когда охранник принялся обыскивать и ему не доставило труда вытянуть из внутреннего кармана кожаной куртки Николаса охотничий нож, на зубчиках которого остались заметные разводы крови после небольшой перепалки с Бенджамином.
— Я знал, что пистолетом не обойдётся, Рассел, — ухмыльнулся молодой парень, после чего отошёл в сторону и любезно указал гостю на свободный путь.
Ник оценил взглядом четырёх противников, словно давал понять, что запомнил каждого. Каждого! К ним он ещё вернётся, но позже: сейчас важнее другое. Он ускорил шаг в предвкушении наконец-то увидеть Викторию. Страшно было войти и понять, что это лишь очередная уловка Мануэля; страшно было осознать, что Викки нет и здесь. Давно Ник так сильно не переживал. Вероятно, подобные чувства кипели в нём последний раз больше восьми лет назад, когда он сидел у палаты матери и мучительно ждал вердикт касательно её жизни или смерти.
Ступив в зал, Ник ощутил, как внутри всю его жгучую ярость резко потушили, облив ледяной водой. Первое, что он увидел — это работников заведения, которые со страхом на лицах столпились в углу. Их оцепили вооружённые с ног до головы захватчики. В центре стоял Мануэль, окружённый своими людьми. Как только он сделал шаг назад, Ник наконец-то смог увидеть Викки, которую нервозно выискивал взглядом. Он затаил дыхание, посмотрев на хрупкую принцессу. Она сидела на стуле, не поднимая головы. Её потрёпанные волосы рассыпались по лицу, и только синяки с кровью на руках давали понять, что она здесь пережила.
Николас бегом спустился по ступенькам и, оказавшись рядом с измученной Викки, присел рядом с ней на корточки. Откинув спутанную копну волос назад и охватив её щёки руками, он попытался слегка приподнять её голову. Он замер. Сердце обливается кровью от вида искажённого лица прекрасной Виктории. Ник буквально перестал дышать. Яркие гематомы под глазами, кровавые струйки из рта и носа; потрескавшиеся, опухшие красно-фиолетовые губы…
Ник видел много жестокости в своей жизни, и ничего не могло зацепить его, но именно сейчас его пробрал ужас, невиданный ранее никогда. Продолжая смотреть на неё лихорадочными испуганными глазами, он не мог поверить, что допустил это. Стоило охранять её лучше! Стоило быть рядом каждую секунду! Он сам допустил, чтобы над ней так зверски надругались!
За то, что он видел, сейчас поплатится каждый. Каждый.
— Викки, я рядом, — прошептал Ник, трепетно проводя ладонью по тем малым участкам её лица, которые оказались без повреждений.
Он до боли в челюсти, сжал зубы, как только увидел её реакцию на его голос. Она скривилась от боли, как только попыталась шире раскрыть стеклянные глаза, не в силах проявить мимику от болезненных ранений на лице. По её щекам просто покатились блестящие на свету слезы, смешиваясь с кровавыми струйками.
Собрав всю себя воедино, она протянула обессиленную руку в сторону Николаса, медленно подавшись вперёд. Съезжая со стула, она буквально упала в объятия Ника. Он охватил её руками, несильно прижимая к себе, чтобы не причинить боль её истерзанному телу. Она вся, словно запуганный котёнок, билась в судорожной лихорадке. Она была холодной, будто лёд. Сдерживаясь от всхлипов горечи, не в состоянии даже дышать, Викки могла только позволять слезам катиться из её практически мёртвых глаз, намочив и измазав кровью футболку Ника.
Николас положил руку на её голову, чтобы спрятать в своих объятиях от враждебного окружения хотя бы на несколько минут. Проникнувшись её болью, он испытал все круги ада. Он был готов пережить вместо неё эти пытки тысячи раз — лишь бы вернуть время назад и удостовериться в её полной безопасности.
